И веки смежит мне усталость краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Двадцать лет длился полёт космонавта Роберта Мёрдока, и вот он возвращается домой, на Землю. Ему обязательно нужно долететь до Земли, ведь там его ждут старики-родители. Они его ждут, они придут встречать его на космодром. Он в этом уверен.
Похожие произведения:
Издания на иностранных языках:
romanpetr, 20 июля 2021 г.
Небольшой, но очень эмоциональный и трогательный рассказ, наполненный трагизмом, берущий за живое. Великолепный рассказ в плане чувственности. Своеобразная дань должного своим родителям в виде искренней сыновней любви. Пускай рассказ перешел в НФ стезю, но в литературном плане он ничего не потерял, выдерживая большой эмоциональный накал.
Возвращение Роберта Мёрдока после 20-летнего путешествия по космосу и его встреча со старенькими родителями должна стать кульминацией этого произведения, но автор подготовил необычную развязку с тенью грустной иронии. Тема смерти и обход её с помощью любви автором созданы очень сильно.
Как жаль осознавать, что уходят навсегда великие и интеллектуальные люди, которые могут создавать такие шедевры.
Светлая память Уильяма Нолану!
Pupsjara, 19 июля 2021 г.
maxxx8721, 23 апреля 2017 г.
Короткий, но очень трогательный рассказ, который заставляет читателя задуматься о скоротечности нашей жизни, о семье, родных и близких. Даже сегодня, имея под рукой телефон, мы, возможно, связываемся с родителями, родственниками не так часто, как хотелось бы. А в этом рассказе человек вдали от дома 20 лет. Связи нет, а единственной связующей нитью является письмо от родителей. Немного странновато видеть еще письма в век, когда просторы вселенной уже вовсю бороздят космические корабли. Рассказ о том, что человек способен придумать, чтобы не сделать родным больно.
Хороший рассказ, на который не жалко потратить 10 минут своего времени.
Famagusta, 28 декабря 2014 г.
Нет! Нет! Нет! Нет!
Это не рядовой рассказ о роботах-железяках и тем более не об искусственном мозге.
Этот гимн — Гимн Любви! В данном случае сыновней любви и родительской.
Гимн Любви, которая чуть ли не единственная на протяжении многих тысячелетий препятствовала распространению Зла на Планете. Того самого Зла которое сейчас в North Atlantic community на наших глазах пытается разрушить самые главные препятствия для установления своего вселенского господства. Убить Любовь, Семью и Душу, подаренные нам Природой, и подсунуть нам суррогатную пустышку.
Просто Уильям Нолан преподнес нам эту вечную истину в фантастической обёртке.
И, спасибо ему за это!
namco 87, 6 мая 2013 г.
Сильный рассказ. Он бьется в конвульсиях как оголенный нерв, вызывая настоящую боль в сердце. На протяжении всей истории я сдерживал слезы. Ведь для меня как и для вас нету на свете более светлого чем родители. Будь на месте Мёрдока я поступил бы также. Ведь он любит их когда-то сильных жизнерадостных и не хочет травмировать старых немощных но все равно любимых (до последнего удара сердца) родителей. Без них мы никто, а они без нас. Наша история их будущее. И дай Бог что бы так было всегда. Ведь без прошлого и наступающего грядущего мы никто. Только в родном доме ты найдешь покой и отраду. Не обижаете своих стариков они тоже как и вы были молоды: любили и мечтали, а теперь их единственное счастье это мы их дети. А то потом будет поздно.
vorpol, 2 мая 2017 г.
Очень сильная и трагическая вещь, пробрала до глубины души
Стронций 88, 23 марта 2013 г.
god54, 13 марта 2015 г.
Раньше по телевизору довольно часто крутили рекламу, социальную рекламу, которая заканчивалась словами: позвони родителям. Так и в этом рассказе, крайне жестоком рассказе, автор пишет об этом. Но, все превращается в иллюзию, которой мы заменяем родителей, своих близких, семейный уют. Все, что нам дорого заменяется долгом, работой, предназначением и всей остальной чепухой, которая меркнет перед последним самообманом. Вот и пойми, где истина, где ложь, ведь я обманываться рад.
GoldSwan, 2 мая 2014 г.
Хочу отметить другую грань нашего бытия, неумышленно подцвеченную этим рассказом. Могу показаться черствоватым, но в финале рассказа меня больше всего поразил уровень иллюзии, обмана и самообмана, которыми мы сами себя окружаем всю жизнь. Мы хотим обманываться, обманываем других и всегда этим руководит страх. Страх правды. Это проистекает из неготовности её принять, она (правда) еще не стала сутью нашей жизни — только знание жизни может поколебать этот страх.
sci-fan, 30 декабря 2012 г.
Грусть здесь — одно из главных, если не ключевых слов, но оно, пожалуй, все же, не самое важное. А что же важно? Важно, наверное, что есть еще и любовь, любовь и забота. Любовь родителей к своему ребенку, и наоборот. Забота сына о здоровье родителей, и наоборот.
А, если есть любовь — то есть и надежда. И это — второе ключевое слово рассказа.
Недаром же, автор до самого финала не раскрывает перед читателем истинного положения вещей, заставляя до конца сопереживать свои героям и надеяться. И, хотя, кажется, что в конце концов и надежда переходит в то состояние, в которое ее обрекает всем известная пословица об очередности ее смерти, но и это не так — надежда остается жива.
Ведь живет она в горячих сердцах, а не в электронных коробках с клеммами и проводами. И поэтому — она не умирает. Никогда.
redmarie, 18 ноября 2012 г.
Трудно не воспринимать такие рассказы буквально. Вот и с этой историей у меня получилось так же.
Сильный рассказ, такие произведения, действительно, цепляют чувства и остаются в памяти.
kirik, 27 июня 2012 г.
Все это с небольшой примесью фантастики и выглядит вполне достойно.
V-a-s-u-a, 23 января 2013 г.
Рассказ пронзительный и трогательный. Он написан донельзя простым языком, но это, наверное, как раз та простота, которая впечатляет до глубины души. Концовка тоже сильная, доводящая трагичную атмосферу рассказа до логичного апогея.
Но видимо, я слишком много прочитал научно-фантастических новелл на своём веку, так что силу рассказа я скорее осознал разумом, чем прочувствовал. Финал был для меня довольно предсказуемый — но проблема, пожалуй, не в этом, а в том, что слишком схематично автор описывает жизнь главного героя. Должно быть, я придираюсь и требую невозможного, ибо разве можно вместить жизненный путь человека в пятистраничный рассказ и избежать схематизма, но все образы, здесь показанные, я уже где-то встречал: и торжественный оркестр, провожающий юного астронавта из города, и разрыв с девушкой(вот это описано наиболее шаблонно), и. что-то ещё было?
Впрочем, рассказ всё равно выполняет свою миссию — заставляет взгрустнуть и подумать о цене исполнения наших мечтаний.
И веки смежит мне усталость
И веки смежит мне усталость
Один в мерно гудящей громадине космического корабля, глубоко в его металлических сотах, Мёрдок ждал смерти. Ракета - тонкая серебряная игла, пронизывающая черную ткань космоса, - непоколебимо летела к Земле, а он спокойно доживал свои последние часы, зная, что приговор окончательный и надежды нет.
После двадцати лет пребывания в космосе Мёрдок летел домой.
Дом. Земля. Тайервилль, маленький городок в Канзасе. Чистый воздух, тенистая улочка и белый двухэтажный домик в конце квартала. Домой после двадцати лет странствий меж звезд.
Ракета вспарывала черные бездны космоса, а высоко над ее мерно пульсирующим атомным сердцем тихо сидел Роберт Мёрдок, видя и не видя окружающую его бесконечную тьму. Мёрдок вспоминал.
Он вспоминал лицо матери, ее почти безмолвную мольбу о благополучном полете, то, как она приникла к нему на долгий, долгий миг. двадцать лет назад, когда он ступил на трап корабля. Он вспоминал отца - высокого, обветренного - и то последнее крепкое рукопожатие перед прощанием.
С трудом верилось, что сейчас они состарились и поседели, что его отец, должно быть, ходит с палочкой, а мать обессилела и сгорбилась под бременем лет.
Ему был сорок один год, и космос подверг его суровым испытаниям - не меньшим, чем выпали на долю его отца на равнинах Канзаса. Он тоже боролся с бурями - чудовищными, чужими бурями, яростнее любых, что бушевали на Земле. Он тоже гнул спину на равнинах под палящими лучами чужих солнц. Его лицо словно застыло и окаменело, глаза потемнели и ушли под надбровные дуги.
Роберт Мёрдок достал из кармана стереоснимок родителей. Теплые, улыбающиеся, любящие лица, ждущие сына домой. Он осторожно разгладил последнее письмо матери. Она всегда упрямилась и отказывалась посылать пленки, жалуясь, что голос ее срывается, что она не в состоянии делиться мыслями с холодной безликой машиной. Она пользовалась старомодной ручкой, медленно выводя слова на хрупкой бумаге. Он получил это письмо как раз перед отлетом на Землю.
"Мой родной! Мы так волнуемся! Снова и снова слушаем с отцом твой голос. Скоро наконец ты вернешься домой, и мы благодарим небо, что ты цел и невредим. Мы так хотим тебя видеть! Ты ведь знаешь, здоровье наше в последнее время немного пошатнулось. У отца плохо с сердцем, ему не рекомендуют много двигаться; счастливая весть о твоем возвращении страшно взволновала его. Да и мне нечем особо хвастаться - в последнюю неделю у меня появилась какая-то слабость. Но беспокоиться не надо - ты только не тревожься! - потому что доктор Том говорит, что у меня еще вполне достаточно сил и слабость пройдет. Тем не менее я берегусь и стараюсь отдыхать как можно больше, так что непременно поправлюсь к твоему возвращению. Пожалуйста, Боб, прилетай скорей! Мысль о тебе заполняет все наши дни; у нас опять появилась цель в жизни, и мы молим бога только об одном: чтобы ты вернулся живой и здоровый. Спеши, Боб, спеши!
Роберт Мёрдок отложил письмо и судорожно сжал пальцы. Лишь короткие часы оставались ему, а до Земли было еще далеко. Маленький канзасский городок оказался недостижимой целью. Он знал, что никогда не достигнет ее живым.
И снова, как много раз за последнее время, в голове у него пронеслись завершающие строки древней поэмы Роберта Фроста:
Зароки выполнить осталось
И веки смежит мне усталость
Он обещал, что вернется домой, и он выполнит это обещание. Несмотря на саму смерть, он вернется на Землю.
"Это исключено, - говорили ему врачи. - Вы никогда не вернетесь на Землю. Вы умрете в космосе"
И убедительно показали, как это все произойдет. Они вычислили все до последней секунды - когда перестанет биться сердце, когда перестанет дышать грудь. Болезнь, подхваченная им в чужих мирах, неизлечима Роберт Мёрдок был обречен.
Но он сказал им, что все равно вернется домой, что намерен лететь на Землю. И они выслушали его план.
Теперь, когда жизни оставалось не более получаса, Мёрдок шел по длинному коридору корабля; неестественно громко звенели его шаги по металлу узких безмолвных проходов. Он был готов сдержать свое слово.
Перед одной дверью Мёрдок остановился, повернул маленький рычажок, и дверь в камеру плавно скользнула в сторону. В темноте неподвижно стоял высокий мужчина. Мёрдок быстро произвел настройку.
- Пора? - спросил мужчина.
- Да, - ответил Роберт Мёрдок. - Пора.
Через миг высокий мужчина мягко ступил в коридор, осветились глубоко посаженные глаза, почти спрятанные под выдающимися вперед надбровными дугами Его тяжелое, с квадратным подбородком лицо казалось высеченным из камня.
- Вот видишь, - улыбнулся он. - Я безупречен.
- Да, это так, - отозвался Мёрдок "Но в конце концов, мелькнула мысль, - все зависит от безупречности. Не должно быть ни единого изъяна, сколь угодно малого. Ни единого"
- Меня зовут Роберт Мёрдок, - сказал высокий подтянутый мужчина в форме космонавта. - Мне сорок один год; здоров телом и духом. Два десятка лет я провел в космосе и сейчас возвращаюсь домой.
Мёрдок чуть заметно вздохнул, и напряженная победная улыбка скользнула по его усталому лицу,
- Сколько еще? - спросил мужчина
- Десять минут, - медленно произнес Мёрдок. - Может быть, двумя-тремя секундами больше. Мне сказали, что это будет безболезненно.
- В таком случае. - Мужчина замолчал и после недолгой паузы добавил. - Мне жаль.
Мёрдок снова улыбнулся Он знал, что машина, какой бы безупречной она ни была, не может испытывать сожаления, и все же от этих слов ему стало легче.
"Все будет хорошо, - одобрительно подумал Мёрдок - Он займет мое место, и родители никогда не заподозрят, что сын не вернулся домой. А через месяц, как условлено, машина обратится к представителям компании на Земле. Да, - подумал Мёрдок, - все будет хорошо".
- Помни, - сказал он. - Когда настанет пора уходить, они должны поверить, что ты опять улетаешь в космос.
- Разумеется, - ответила машина. И собственный голос Мёрдока продолжал объяснение: - Когда истечет месяц, они увидят, как я поднимаюсь в ракету и улетаю с Земли, и будут знать, что я не вернусь еще двадцать лет. Они примут как должное, что их сын обязан вернуться на корабль, ведь космонавт, если только он здоров, покидает службу не раньше, чем в шестьдесят лет Будь уверен, все выйдет, как ты хочешь.
"Да, - сказал себе Мёрдок, - все должно получиться; недаром каждая мельчайшая деталь продумана и учтена. У андроида мои воспоминания, мой голос, мои привычки. А когда он покинет отца и мать, якобы возвращаясь к звездам, заранее записанные мной ленты будут продолжать разговаривать с ними из космоса совсем как прежде. До самой их смерти Они так и не узнают, что меня нет в живых"
- Теперь ты готов? - мягко спросил мужчина.
- Да, - кивнул Мёрдок - Я готов.
И они медленно пошли по длинному коридору. Роберт Мёрдок вспоминал, как гордились его родители, когда его взяли на Космическую Службу. Одного во всем городе Тайервилле. О, то был великий день! Играл местный оркестр, мэр - старый мистер Харкнесс с вечно спадающими маленькими очками произнес речь о том, как гордится Тайервилль своим избранным сыном. По щекам матери текли слезы радости.
Но в конечном итоге это только справедливо. Другие мальчишки, не выдержавшие конкурса, не жили, подобно ему, одной мечтой о космосе. Он знал, что станет космонавтом и в один прекрасный день отправится к звездам. С того самого холодного декабрьского дня, когда он, двенадцатилетним сорванцом, наблюдал, как плавит и выжигает черную землю ракета с Луны, он грезил лишь о космосе, о звездах, о безграничных горизонтах и удивительных мирах.
Мало кто мог пожертвовать всем ради космоса. Даже сейчас, спустя два десятилетия, в его ушах звучал голос Джулии: "Да, я уверена, ты любишь меня, Боб, но недостаточно. Недостаточно, чтобы отказаться от своей мечты". И она покинула его, ушла из его жизни, потому что знала, что там нет места для нее. Там был лишь один космос - глубокий космос, и ракетные корабли, и пылающие звезды. И больше ничего.
Уильям Нолан - И веки смежит мне усталость краткое содержание
И веки смежит мне усталость - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
И веки смежит мне усталость
И веки смежит мне усталость
Один в мерно гудящей громадине космического корабля, глубоко в его металлических сотах, Мёрдок ждал смерти. Ракета - тонкая серебряная игла, пронизывающая черную ткань космоса, - непоколебимо летела к Земле, а он спокойно доживал свои последние часы, зная, что приговор окончательный и надежды нет.
После двадцати лет пребывания в космосе Мёрдок летел домой.
Дом. Земля. Тайервилль, маленький городок в Канзасе. Чистый воздух, тенистая улочка и белый двухэтажный домик в конце квартала. Домой после двадцати лет странствий меж звезд.
Ракета вспарывала черные бездны космоса, а высоко над ее мерно пульсирующим атомным сердцем тихо сидел Роберт Мёрдок, видя и не видя окружающую его бесконечную тьму. Мёрдок вспоминал.
Он вспоминал лицо матери, ее почти безмолвную мольбу о благополучном полете, то, как она приникла к нему на долгий, долгий миг. двадцать лет назад, когда он ступил на трап корабля. Он вспоминал отца - высокого, обветренного - и то последнее крепкое рукопожатие перед прощанием.
С трудом верилось, что сейчас они состарились и поседели, что его отец, должно быть, ходит с палочкой, а мать обессилела и сгорбилась под бременем лет.
Ему был сорок один год, и космос подверг его суровым испытаниям - не меньшим, чем выпали на долю его отца на равнинах Канзаса. Он тоже боролся с бурями - чудовищными, чужими бурями, яростнее любых, что бушевали на Земле. Он тоже гнул спину на равнинах под палящими лучами чужих солнц. Его лицо словно застыло и окаменело, глаза потемнели и ушли под надбровные дуги.
Роберт Мёрдок достал из кармана стереоснимок родителей. Теплые, улыбающиеся, любящие лица, ждущие сына домой. Он осторожно разгладил последнее письмо матери. Она всегда упрямилась и отказывалась посылать пленки, жалуясь, что голос ее срывается, что она не в состоянии делиться мыслями с холодной безликой машиной. Она пользовалась старомодной ручкой, медленно выводя слова на хрупкой бумаге. Он получил это письмо как раз перед отлетом на Землю.
"Мой родной! Мы так волнуемся! Снова и снова слушаем с отцом твой голос. Скоро наконец ты вернешься домой, и мы благодарим небо, что ты цел и невредим. Мы так хотим тебя видеть! Ты ведь знаешь, здоровье наше в последнее время немного пошатнулось. У отца плохо с сердцем, ему не рекомендуют много двигаться; счастливая весть о твоем возвращении страшно взволновала его. Да и мне нечем особо хвастаться - в последнюю неделю у меня появилась какая-то слабость. Но беспокоиться не надо - ты только не тревожься! - потому что доктор Том говорит, что у меня еще вполне достаточно сил и слабость пройдет. Тем не менее я берегусь и стараюсь отдыхать как можно больше, так что непременно поправлюсь к твоему возвращению. Пожалуйста, Боб, прилетай скорей! Мысль о тебе заполняет все наши дни; у нас опять появилась цель в жизни, и мы молим бога только об одном: чтобы ты вернулся живой и здоровый. Спеши, Боб, спеши!
Роберт Мёрдок отложил письмо и судорожно сжал пальцы. Лишь короткие часы оставались ему, а до Земли было еще далеко. Маленький канзасский городок оказался недостижимой целью. Он знал, что никогда не достигнет ее живым.
И снова, как много раз за последнее время, в голове у него пронеслись завершающие строки древней поэмы Роберта Фроста:
Зароки выполнить осталось
И веки смежит мне усталость
Он обещал, что вернется домой, и он выполнит это обещание. Несмотря на саму смерть, он вернется на Землю.
"Это исключено, - говорили ему врачи. - Вы никогда не вернетесь на Землю. Вы умрете в космосе"
И убедительно показали, как это все произойдет. Они вычислили все до последней секунды - когда перестанет биться сердце, когда перестанет дышать грудь. Болезнь, подхваченная им в чужих мирах, неизлечима Роберт Мёрдок был обречен.
Но он сказал им, что все равно вернется домой, что намерен лететь на Землю. И они выслушали его план.
Теперь, когда жизни оставалось не более получаса, Мёрдок шел по длинному коридору корабля; неестественно громко звенели его шаги по металлу узких безмолвных проходов. Он был готов сдержать свое слово.
Перед одной дверью Мёрдок остановился, повернул маленький рычажок, и дверь в камеру плавно скользнула в сторону. В темноте неподвижно стоял высокий мужчина. Мёрдок быстро произвел настройку.
- Пора? - спросил мужчина.
- Да, - ответил Роберт Мёрдок. - Пора.
Через миг высокий мужчина мягко ступил в коридор, осветились глубоко посаженные глаза, почти спрятанные под выдающимися вперед надбровными дугами Его тяжелое, с квадратным подбородком лицо казалось высеченным из камня.
- Вот видишь, - улыбнулся он. - Я безупречен.
- Да, это так, - отозвался Мёрдок "Но в конце концов, мелькнула мысль, - все зависит от безупречности. Не должно быть ни единого изъяна, сколь угодно малого. Ни единого"
- Меня зовут Роберт Мёрдок, - сказал высокий подтянутый мужчина в форме космонавта. - Мне сорок один год; здоров телом и духом. Два десятка лет я провел в космосе и сейчас возвращаюсь домой.
Мёрдок чуть заметно вздохнул, и напряженная победная улыбка скользнула по его усталому лицу,
- Сколько еще? - спросил мужчина
- Десять минут, - медленно произнес Мёрдок. - Может быть, двумя-тремя секундами больше. Мне сказали, что это будет безболезненно.
- В таком случае. - Мужчина замолчал и после недолгой паузы добавил. - Мне жаль.
Мёрдок снова улыбнулся Он знал, что машина, какой бы безупречной она ни была, не может испытывать сожаления, и все же от этих слов ему стало легче.
"Все будет хорошо, - одобрительно подумал Мёрдок - Он займет мое место, и родители никогда не заподозрят, что сын не вернулся домой. А через месяц, как условлено, машина обратится к представителям компании на Земле. Да, - подумал Мёрдок, - все будет хорошо".
- Помни, - сказал он. - Когда настанет пора уходить, они должны поверить, что ты опять улетаешь в космос.
- Разумеется, - ответила машина. И собственный голос Мёрдока продолжал объяснение: - Когда истечет месяц, они увидят, как я поднимаюсь в ракету и улетаю с Земли, и будут знать, что я не вернусь еще двадцать лет. Они примут как должное, что их сын обязан вернуться на корабль, ведь космонавт, если только он здоров, покидает службу не раньше, чем в шестьдесят лет Будь уверен, все выйдет, как ты хочешь.
"Да, - сказал себе Мёрдок, - все должно получиться; недаром каждая мельчайшая деталь продумана и учтена. У андроида мои воспоминания, мой голос, мои привычки. А когда он покинет отца и мать, якобы возвращаясь к звездам, заранее записанные мной ленты будут продолжать разговаривать с ними из космоса совсем как прежде. До самой их смерти Они так и не узнают, что меня нет в живых"
Двадцать лет длился полёт космонавта Роберта Мёрдока, и вот он возвращается домой, на Землю. Ему обязательно нужно долететь до Земли, ведь там его ждут старики-родители. Они его ждут, они придут встречать его на космодром. Он в этом уверен.
28 комментариев
На берегу океана волны ловят текущий с небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной. Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год — никуда не деться, старость не радость, как говорят, — мать умерла, прихватило сердце. Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива. В сумке несет почтальон исправно от никого никому слова.
Читайте также: