Грильпарцер бедный музыкант краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Франц Грильпарцер, родившийся в Вене 15 января 1791 года, был старшим сыном адвоката доктора Менделя Грильпарцера и супруги его Марианны, рожденной Зоннлейтнер. Внешние факты его жизни, как у многих писателей последних столетий, не представляют интереса. Он учился в гимназии; с 1807 по 1811 год слушал курс юридических наук в Вене; в эти ранние годы потерял отца, в 1813 поступил на государственную службу, в 1847 году был избран в члены Академии наук, в 1861 — в члены австрийской палаты господ.

Главною любовью в жизни часто вообще увлекавшегося Грильпарцера была Катарина Фрелих, с которой он познакомился, когда ему было тридцать, а ей двадцать один год.

В течение двадцати двух лет Грильпарцер завоевал себе драмами, стихами и прозой не последнее место в ряду своих современников, среди которых были имена: Гейне, Гофмана, Шамиссо, Ла-Мотт-Фукэ, Брентано Клейста Рюккерта, Уланда, Иммермана.

21 января 1872 года, изведав тягость критических и цензурных гонений, чинов и почестей, изъездив Европу (Германию, Италию, Францию, Англию, Турцию и Грецию), Грильпарцер тихо скончался в родном городе. Похороны его равнялись по торжественности похоронам Клопштока; в 1889 году ему поставлен памятник в Венском народном саду. Многие произведения Грильпарцера напечатаны только после его смерти, пьесы с огромным успехом шли в шестидесятых годах.

Так писал сам Грильпарцер одному из своих легкомысленных критиков сто лет тому назад; но этот таинственный внутренний смысл не сразу можно почуять за романтической бутафорией, которой пьеса щедро украшена.

Когда читаешь историю Германии и Австрии, с Венского конгресса до революции 1848 года, становится страшно не столько за неумудренность горьким опытом политических деятелей, сколько за те повторения, которыми неумолимо дарит нас история.

В этом маленьком предисловии я не считаю уместным перечислять известные факты. Напомню только, что князь фон-Меттерних, человек с ироническим лицом и даже тайный поклонник Гейне (что, впрочем, не помешало союзному сейму запретить в Германии все бывшие и будущие произведения поэта), тридцать лет предсказывал сорок восьмой год; и все-таки этот год наступил и, наступив, озадачил и испугал самого вершителя немецких судеб.

Чем глубже Грильпарцер погружается в свою мрачную мистику, тем больше просыпается во мне публицистическое желание перевести пьесу на гибель русского дворянства; в самом деле, тот, кто любил его нежно, чья благодарная память сохранила все чудесные дары его русскому искусству и русской общественности в прошлом столетии, кто ясно понял, что пора уже перестать плакать о том, что его благодатные соки ушли в родную землю безвозвратно, — кто знает все это, тот поймет, каким воздухом был насыщен родовой замок Боротин, сидя в старой дворянской усадьбе, которую сотрясает ночная гроза или дни и ночи не прекращающийся осенний ливень; кругом на версты и версты протянулась равнина, затопленная ливнем, населенная людьми давно непонятными и справедливо не понимающими меня; а на горизонте стоит тихое зарево далекого пожара: это, вероятно, молния подожгла деревню.

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Хайнц ПОЛИТЦЕР

перевод А. Косицина

“Бедный музыкант” – венская история: центральная часть города, пригород, Аугартен, Леопольдштадт, Прэтэр и Бригиттэнау – образуют ее фон. Венским рассказ является также и потому, что он с начала до конца – вплоть до заголовка – исполнен музыкой. Это усмотрел уже Август Зауэр, когда он в своем вступлении к пятому изданию произведений Грильпарцера в 1892 году писал: “Одинокий мужчина со скрипкой станет озарением и олицетворением старой отзвучавшей венской музыки, олицетворением и озарением старой, тогда даже погибающей Вены”.

Эта музыка больше не является богослужением, она больше не служит беседе королей и князей. Она ничего не должна говорить обывательскому рассказчику, и даже народу и его детям она остается чужой. То, что бедный музыкант делает в Бригиттэнау, является в прямом смысле слова неслыханным. Каждое религиозное или социальное действие освобождает; игра старика не значит ничего другого как искажение самого себя, она подобна цирковой гримасе.

Музыка является высшей необходимостью. Грильпарцер ставит под сомнение не только музыку бедного музыканта. Еще прежде чем рассказчик замечает бедного музыканта, ему является “арфистка с противно пристально-смотрящими глазами”. Сюда же относятся и “старые инвалидные ходули, ужасные, очевидно, им самим изготовленные (наполовину – доски для рубки мяса, наполовину – шарманки), при помощи которых он хотел передать свою боль и тем самым вызвать всеобщее сочувствие”. В дальнейшем парализованный, обросший мальчик присоединяется к ним, “он и его скрипка образуют единый, неразличимый клубок, продолжающий играть вальс со всей лихорадочной силой его измученной груди”. Это поистине адский ансамбль человеческой нищеты и общественной запущенности, группа из тартара. Наконец, зазвучит также еще тромбон, а именно – при похоронах бедного музыканта в конце рассказа. Редко когда прощание, кажется, было дано возлюбленной так безжалостно, как здесь музыка Грильпарцера, который – что бы он при этом ни терпел и ни говорил – был большим любителем музыки.

Когда музыкант просит Барбару еще раз напеть ему песню, он описывает это таким образом: “Поднимитесь сначала на высоту, потом тихо вернитесь к своему обычному состоянию и прекратите”. Так Барбара – как она сообщает Якобу – поет лишь уличную песенку, текст которой можно купить на всех уличных углах; при описании должна была бы идти речь о скрытом самопризнании музыканта: таким образом он понимает музыку, которую он видит внутри себя, так он изображает картину своей души. Барбара также узнает песню после этого описания. “Были бы Вы как раз тем, – говорит она, – кто так пиликает на скрипке?” Вероятно, она воспринимает в этом диалоге суть бедного музыканта.

Но песня ведет к катастрофе, которая предотвращается лишь неосведомленностью Якоба, его покорностью, и дарит ему единственное исполненное любовью мгновение. Конечно, этот любящий заботится о том, чтобы исполнение превращалось в картину смысла размолвки между полами. “Однажды, когда я однажды незаметно подошел к двери, она стояла, … повернувшись ко мне спиной… И при этом она слабо пела для себя. – Это была песня, моя песня! – Она щебетала, как славка, которая у ручья моет свою шейку и крутит головкой и топорщит перья и снова разглаживает их маленьким клювом. Было так, будто я шел по зеленым лугам. Я подкрадывался ближе и ближе и был уже так близко, что, казалось, песня больше не снаружи, что это из меня выходят звуки, что это – пение души”. В его рассказе музыкант нигде не подходит так близко к нему, как здесь. В естественной простоте видения, в которой отсутствует все эротическое и которое дает подразумевать благозвучие песни как пение души, одновременно высказывается и та “детскость поэзии”, которую Адальберт Стийфтер отметил и похвалил в своей рецензии 6 сентября 1847 года.

Все идет, как должно идти. Музыкант хватает певицу за бедра и получает пощечину, перерастающую “в нечто большее”. Барбара проявляет известный ей темперамент и стойкость. Однако Якоб продолжает: “Огни танцевали у меня перед глазами. – Но это были небесные огни. Как солнце, луна и звезды; как ангелочки играют в прятки и при этом поют. Я имел видение, я был восхищен”. Этот человек неприкосновенен, один, находится в трансе или экстатичен. Дневной сон космических явлений и невинного восхищения видит он еще из-за ударов, которые получает. Барбара все же раскаивается и немедленно целует его “только слегка, слегка; но этот поцелуй был в эту мою щеку, сюда!” Для старика характерно, что он сам при описании поцелуя переживает эту пощечину. Желание и боль живут вместе в душе проявляющего готовность к страданию.

Сцена разыгрывается, обратите внимание, в магазине, доступном каждому покупателю. Барбара все же немедленно ретируется в комнату, куда запрещено входить Якобу. Между магазином и комнатой находится стеклянная дверь, служащая, вероятно, для контроля над магазином. Музыкант бросается за девушкой. “Когда она, согнувшись и сопротивляясь всей своей силой, прижалась к дверному стеклу, я осмелел и ответил ей поцелуем, через стекло”. Между робостью и любовью, поцелуем и заброшенностью, остается сцена и безмолвно повисает в воздухе на одно мгновение. Мы узнаем лишь, что музыкант должен собраться силами, чтобы поцеловать через стекло, соединяющее и разделяющее их. Шанс на ответную любовь у него так же мал, как возможность играть Бога. Но благодаря поцелую, он находит в своем восторге и то и другое.

***
Sunt certi denique fines (лат.)- Всему есть определенные границы.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Гениальная поэтесса Сафо, прославленная во всей Элладе, возвращается в свой дом с олимпийских состязаний увенчанная лавровым венком. Народ, слуги и рабы с восторгом и ликованием, цветами и музыкой встречают свою госпожу. С золотой лирой в руках, в праздничной одежде она спускается с колесницы, запряжённой белыми конями. Рядом с ней никому не известный, просто одетый красивый юноша со скромными манерами. Сафо представляет его своим согражданам как любимого ею, достойного человека, знатного родом, с которым она хочет впервые познать радости земной жизни. Отныне звуки её лиры, дарующие людям усладу, станут им понятнее и ближе. Богатый пир продолжает счастливую встречу.

Оставшись наедине, Сафо и Фаон раскрывают свои чувства друг другу. Им так много нужно сказать о себе. Великая Сафо многие годы страдала от вероломства в дружбе и любви, она научилась переносить обиды и потери в одиночестве. Теперь Сафо отдаёт своё сердце, полное испепеляющей страсти, безвестному юноше. Она терзается страхом, что может не найти в ответ такой же всепоглощающей любви и нежности. В восторженных признаниях Фаона проницательная Сафо, несравненная красавица Сафо с болью распознает так хорошо знакомые ей нотки лести, почитания, обожествления, но не любви в её земном смысле. Фаон же чувствует себя совершенно счастливым. Ведь та, которой восхищается весь античный мир, чьи стихи ещё недавно благоговейно читались со свитков в семье Фаона и среди его друзей, остановила свой благосклонный взор на нем. Он был послан отцом на состязание колесниц в Олимпию, но, одержимый желанием поскорее увидеть божественную Сафо, загнал коней, не участвовал в играх и не получил награды. Лучшей наградой для него стало лицезрение самой прекрасной женщины. Взволнованная своей победой, Сафо уронила золотую лиру, и Фаон бросился к ней. Их взгляды встретились, огонь в глазах юноши увлёк прославленную поэтессу, она позвала смущённого и безмолвного Фаона за собой, и он последовал за ней.

Покинув шумный пир, Фаон пребывает в глубоком раздумье, в нерешительности. Он испытывает угрызения совести по отношению к родным, которым ничего не сообщил о себе. Возможно, Осуждающая молва уже донесла им о пребывании сына у Сафо в самом невыгодном для поэтессы свете. Мысленно Фаон готов защитить свою богиню от всех упрёков.

Тоскует по родному дому и Мелитта. Она мечтает вернуться и выплакать на груди у близких тоску и боль рабыни, усугублённые встречей с Фаоном, который должен принадлежать госпоже.

Молодые люди случайно оказываются рядом, одни. Фаон заметил красивую девушку ещё во время пира. Мелитта рассказывает ему печальную историю своей жизни. В знак сочувствия и дружбы юноша дарит ей розу. Мелитта хочет ответить ему тем же, пытается сорвать розу с высокого куста, падает и попадает в объятия Фаона, который быстро целует её. В этот момент появляется Сафо. Раздосадованная, она отсылает Мелитту и остаётся с Фаоном одна. Гордая женщина делает вид, что приняла за шутку всю сцену, и смущённый Фаон соглашается с ней. Теперь Сафо ждёт от него слов любви, но, не услышав их, ищет уединения.

Спустя некоторое время, измученная жестокими сомнениями, Сафо видит Фаона, заснувшего на скамье под розовым кустом. Это зрелище умиляет её, она снова готова поверить в его любовь, отгоняет мысли об измене. Сафо целует Фаона в лоб, тот просыпается и с полузакрытыми глазами произносит имя рабыни. Так открывается неумолимая правда, которую Сафо постигает раньше, чем сам Фаон.

Этот план нарушает Фаон, который сам вместе с Мелиттой уходит на лодке в море. Девушка не может противиться любимому, но не испытывает и радости от бегства, ей жаль госпожу.

Сафо отправляет слуг вдогонку за беглецами. Она хочет взглянуть в глаза Фаону и спросить, в чем провинилась перед ним, она ещё надеется вернуть его любовь. Влюблённых возвращают силой. Уверенный в своих правах свободного человека, Фаон тоже хочет посмотреть в глаза Сафо и понять её, поверить в то, что она сожалеет и готова простить. Но она прячет свои глаза от Фаона. Мелитта бросается к Сафо с мольбой о прощении, как к любящей матери. Но та резко отворачивается и уходит.

Пересказала А. В. Дьяконова. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XIX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1996. — 848 с.

Понравился ли пересказ?

Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Читайте также: