Фридман капитализм и свобода краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Милтон Фридман — американский экономист, лауреат Нобелевской премии 1976 г. Он был одним из создателей монетаризма — либеральной экономической теории, согласно которой объём денег в обращении является определяющим фактором в развитии страны. Принципы Фридмана использовали на практике правители разных государств. В частности, правительство Великобритании при Маргарет Тэтчер при принятии решений руководствовалось его теорией.
Фридман предлагает ограничить полномочия правительства. Главная функция этого органа государственной власти — защищать свободу народа от действий как внешних врагов, так и сограждан, то есть поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять рыночную конкуренцию. Правительство должно наращивать объёмы денежных средств.
При этом автор заявляет о необходимости рассредоточить власть. Если какой-либо вопрос можно решить на муниципальном уровне, не следует передавать его на центральный. Пока правительству отдельных штатов трудно противостоять воле федералов, свободы не будет. При этом даже если верховные правители продвигают свои программы с намерениями сотворить благо для общества, они могут просчитаться. Фридман уверен, что тот, кто имеет власть, чтобы делать добро, одновременно получает и возможность творить зло.
Автор полагает, что добровольное сотрудничество всегда эффективнее для достижения целей, чем принудительное. Поэтому свободный рынок не может существовать без политической свободы. Именно так должна быть организована экономическая деятельность общества.
Милтон Фридман продвигает идею гибкого валютного курса и является сторонником значительного снижения ставок по подоходному налогу. Когда книга только была опубликована, в большинстве стран размеры ставки достигали 90%. Налоги практически душили население. Сейчас в среднем они на уровне 50%. При этом для современников принципы Фридмана казались невероятными.
В книге вы найдёте размышления нобелевского лауреата о международных торговых финансовых организациях, фискальной политике, капитализме и дискриминации, монополиях и ответственности бизнеса. Кроме того, автор рассуждает о распределении доходов, смягчении бедности.
Как бы то ни было, но успехи либеральных экономических реформ в условиях политической диктатуры в Чили оставляют двойственное впечатление. Как и некоторые радикальные призывы Фридмана: распустить Международный валютный фонд, ликвидировать централизованное бюджетное финансирование системы образования или, скажем, раздать – бесплатно – акции государственных предприятий жителям страны.
Правительство необходимо, чтобы сохранить нашу свободу, но оно есть также и угроза нашей свободе. Допустим, что те, кто распоряжается поначалу властью, будут людьми не злой воли, и пусть даже власть их лично не развратит, однако власть привлечет и вырастит людей иной породы.
«Прежде всего следует ограничить полномочия правительства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защищать нашу свободу как от внешнего врага, так и от наших сограждан, то есть поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять конкурентные рынки. Помимо этой главной своей функции, правительство может время от времени помогать нам совместно совершить то, что нам будет труднее или дороже совершить по отдельности.
Второй принцип состоит в том, что государственную власть следует рассредоточить. Если уж наделять правительство властью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а не в штате, и лучше, чтобы в штате, а не в столице.
Сторонники сильной центральной власти полагают, что она позволит государству успешней проводить программы, которые, по их мнению, служат общественному благу, будь то перекачка денег от богатых к бедным или от частных нужд к государственным. В каком-то смысле они правы. Но у этой медали две стороны. Власть позволяет делать добро, но в ней заложена возможность творить зло. Сегодня власть держат одни, но завтра, возможно, другие. И что еще важнее: то, в чем один видит благо, для другого - зло.
Защита свободы - это, так сказать, охранительная причина для ограничения и децентрализации государственной власти. Но есть и конструктивная причина.
Но Милтон Фридман выступает против государственного вмешательства не только потому, что государство никогда не сможет потягаться своеобразием и индивидуальностью с действиями отдельного человека.
Ещё одна важная тема книги - соотношение между политическими свободами и свободным рынком. Милтон Фридман пишет:
«Исторический опыт говорит о соотношении между политической свободой и свободным рынком совершенно однозначно. Мне не известно ни единое существовавшее когда-либо и где-либо общество, которое отличалось бы большой степенью политической свободы и в то же время не пользовалось бы для организации значительной части экономической деятельности неким подобием свободного рынка.
История показывает: капитализм есть необходимое условие политической свободы. Необходимое, но не достаточное. Фашистскую Италию и Испанию, Германию нескольких периодов, Японию перед Первой и Второй мировыми войнами и царскую Россию предшествовавших Первой мировой войне десятилетий нельзя даже с натяжкой охарактеризовать как политически свободные страны. А ведь в каждой из них частное предпринимательство было господствующей формой экономической организации. Поэтому очевидно, что можно иметь капиталистическое по сути своей экономическое устройство и в то же время несвободное устройство политическое.
Но разве можно обойтись без организующей и направляющей власти государства? Тогда богачи всё расхватают, ничего никому не будут отдавать, и страна останется нищей. Разве не так? Совершенно не так, - убеждён Милтон Фридман. Да, действительно, рыночная система, основанная на оплате по производственному продукту, может характеризоваться и характеризуется на практике значительным неравенством доходов и богатства. Этот факт часто неверно истолковывается в том смысле, что капитализм и свободное предпринимательство порождают большее неравенство, чем альтернативные системы, и что развитию и распространению капитализма сопутствовало усиление неравенства.
Милтон Фридман - Капитализм и свобода краткое содержание
Капитализм и свобода - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Капитализм и свобода
Егор Гайдар. Истоки радикализма
Представленная вниманию читателей книга — классика экономико-политической литературы второй половины XX века. Немного работ оказали столь сильное влияние на ход обсуждения ключевых проблем общественного развития в течение последних десятилетий. Она не нуждается в пространном предисловии. То, что автор хотел сказать российскому читателю, он сделал лучше, чем это может сделать кто бы то ни было другой.
Отнюдь не со всем, что написано в этой работе, могу полностью согласиться. Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать любой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет он взгляды автора или нет. В последнем случае хотя бы для того, чтобы с ним грамотно полемизировать.
Остановлюсь лишь на одном моменте, который важно понимать — истоках радикализма М.Фридмана. Могу себе представить читателя, который сочтет, что он имеет дело с произведением оторванного от жизни сумасброда и отложит книгу, увидев в конце главы II, что автор выступает за демонтаж организованных государством пенсионных систем. Это будет ошибкой. Работу М.Фридмана трудно понять вне контекста идеологической обстановки того времени, когда он читал обобщенные в ней лекции.
Период середины 1950-х — начала 1960-х годов — пожалуй, пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире. Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х годах, президент США Дж. Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г.Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи. В общественном сознании доминирует убежденность в благотворности расширения государственного участия в регулировании экономических процессов и увеличения доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академических кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преимущества социалистической экономики можно соединить с сохранением политических свобод.
Идейные либералы, такие как Ф.Хайек и М.Фридман — незначительное меньшинство в университетском сообществе. Их влияние на обсуждение принципиальных проблем экономики и политики даже в США, не говоря уже о странах Западной Европы, крайне ограничено. Да, их работы закладывают основу долгосрочного изменения доминирующей в мире при обсуждении социально-экономической проблематики парадигмы, повестки дня экономической политики конца 1970-х — начала 1980-х годов, связанной с именами Р.Рейгана и М.Тэтчер. Но это станет понятно не скоро. В то время, когда была написана представленная вниманию читателей книга, все это — взгляды людей, которые кажутся большинству современников архаичной сектой, не способной забыть об идеалах конца XVIII — начала XIX века. Когда к тебе относятся как к сектанту, это неизбежно стимулирует радикализацию позиции. Вне этого контекста можно неточно оценить написанное в книге.
В то время, когда эти слова были сказаны, необходимость сохранения призыва в мирное время была аксиомой для военно-политической элиты Соединенных Штатов, а обсуждение возможности его отмены — очевидным признаком отрыва от жизненных реальностей. Примерно 15 лет спустя М.Фридман стал одним из ключевых членов созданной президентом США Р.Никсоном комиссии по подготовке реформы системы комплектования вооруженных сил. Комиссия представила документы, послужившие основой перехода Соединенных Штатов к полностью профессиональной армии, сочетающейся с подготовкой резервистов. В общественной полемике, предшествовавшей в США этому решению, роль выступлений и статей М.Фридмана была серьезной.
Специалисты по налоговым вопросам хорошо знали, какие трудноразрешимые проблемы в организации системы мобилизации государственных доходов связаны с использованием прогрессивного подоходного налога. Но идея перехода от прогрессивного подоходного налога к плоскому, высказанная в числе прочих в этой книге, в конце 1950-х годов общественному мнению могла показаться поразительно экзотичной. Сегодня подобная реформа на практике реализована в России, Украине, Словакии, Эстонии, активно обсуждается на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, стала темой серьезных дискуссий в Англии и Германии.
Знакомясь с работой такого глубокого и проницательного мыслителя, как М.Фридман, полезно помнить: то, что сегодня представляется экзотикой, завтра может стать одним из ключевых элементов политической повестки дня.
директор Института экономики переходного периода
Предисловие к русскому изданию
Мы с женой были в России только однажды — осенью 1962 года, когда англоязычная версия этой книги была впервые напечатана в Соединенных Штатах. В то же время при советском режиме нельзя было и думать о легальной русской версии, хотя позже я узнал, что какие-то самиздатские переводы ходили по рукам.
Оглавление
- Предисловие к русскому изданию 2006 года
- Предисловие к изданию 2002 года
- Предисловие к изданию 1982 года
- Предисловие
- Введение
- Глава I. Взаимосвязь между экономической и политической свободой
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Капитализм и свобода предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Как мы можем использовать потенциал государства, избегнув в то же время опасности, грозящей свободе? Два общих принципа, воплощенных в нашей Конституции, заключают в себе ответ, защищавший до сих пор нашу свободу, хотя, будучи возведена в закон, она неоднократно нарушалась на практике.
Прежде всего должны быть ограничены полномочия государства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защищать нашу свободу как от окружающих недругов, так и от наших сограждан: поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять рыночную конкуренцию. Помимо своей главной функции, государство может время от времени помогать нам совместно совершать то, что нам труднее или дороже совершить по отдельности.
Однако всякое такого рода использование государства чревато угрозой. Избегать подобного использования государства у нас нет ни нужды, ни возможности. Но перед тем как это сделать, следует убедиться, что получаемые преимущества очевидны и велики. Опираясь главным образом на добровольное сотрудничество и частную инициативу (как в экономике, так и в иных видах деятельности), мы сможем добиться того, чтобы частный сектор служил противовесом сектору государственному и надежно охранял свободу слова, вероисповедания и мысли.
Второй общий принцип состоит в том, что государственную власть следует рассредоточить. Если уж наделять правительство властью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а не в штате, и лучше, чтобы в штате, а не в Вашингтоне. Если мне не по душе то, что делают местные власти, будь то канализация, зонирование или школьное образование, я могу переехать в другое место, и хотя на такой шаг решаются немногие, сама возможность служит средством ограничения власти. Если мне не по душе то, что делает мой штат, я волен перебраться в другой. Но если мне не по душе то, что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегающих себя наций вариантов у меня маловато.
Разумеется, именно тот факт, что уклониться от распоряжений федерального правительства не так уж легко, делает централизацию столь привлекательной для многих ее сторонников. Они полагают, что она позволит им успешней проводить программы, которые, по их мнению, служат общественному благу, будь то перераспределение доходов в пользу бедных за счет богатых или в пользу государственных нужд за счет частных. В каком-то смысле они правы. Но у этой медали две стороны. Тот, кто имеет власть, чтобы делать добро, одновременно получает возможность творить зло; сегодня власть принадлежит одним, а завтра, возможно, — другим; еще важнее тот факт, что то, в чем один видит благо, другой усматривает зло. Великая трагедия погони за централизацией, равно как и погони за расширением государственных полномочий, заключается в том, что начинают ее по большей части люди доброй воли, которые сами же будут первыми скорбеть о ее последствиях.
Защита свободы от посягательств есть, так сказать, охранительная причина для ограничения и децентрализации государственной власти. Но есть и конструктивная причина. Величайшие достижения цивилизации в какой бы то ни было области — живописи или архитектуры, науки или литературы, промышленности или сельского хозяйства — никогда не проистекают от центрального правительства. Колумб отправился искать новую дорогу в Китай не по указу парламентского большинства, хотя его частично финансировал абсолютный монарх. Ньютон и Лейбниц, Эйнштейн и Бор, Шекспир, Мильтон и Пастернак, Уитни, Маккормик, Эдисон и Форд, Джейн Адамс, Флоренс Найтингейл и Альберт Швейцер — все они открыли новые рубежи в человеческом знании, в литературе, в технике или в деле облегчения людских страданий не по указу правительства. Их свершения были произведением их собственного гения, твердых убеждений меньшинства и общественной атмосферы, дающей простор разнообразию и своеобразию.
Государство никогда не сможет потягаться своеобразием и многообразием с действиями отдельного индивида. Предписав единые нормы обеспечения жильем, питанием или одеждой, государство, без сомнения, может повысить уровень жизни множества людей; установив единые нормы в области образования, дорожного строительства или канализации и водоснабжения, центральное правительство, безусловно, способно поднять уровень обслуживания на местах, а то и в среднем по всей стране. Но в ходе этого на смену прогрессу придет стагнация; единообразной посредственностью государство заменит своеобразие, необходимое для того экспериментирования, которое может поставить завтрашних отстающих выше сегодняшних середнячков.
Часть этих фундаментальных проблем рассматривается в настоящей книге. Ее главная тема — роль капитализма свободной конкуренции (то есть организации большей части экономической
деятельности в рамках частного предпринимательства, действующего на свободном рынке) как системы экономической свободы и необходимого условия для свободы политической. Сопутствующая тема книги — это роль, которую следует отвести государству в обществе, приверженном свободе и опирающемся преимущественно на рынок при организации экономической деятельности.
В двух начальных главах эти вопросы разбираются на абстрактном уровне — в принципе, а не в своем практическом применении. В последующих главах эти принципы прилагаются к целому ряду конкретных проблем.
Абстрактная формулировка вполне может быть полной и исчерпывающей, хотя в двух последующих главах этого идеала достигнуть не удается. Но вот вопрос о приложимости соответствующих принципов нельзя рассмотреть исчерпывающе даже в теории. Каждый день приносит с собой новые проблемы и новые обстоятельства. Вот почему роль государства невозможно раз и навсегда предопределить в плане его конкретных функций. А потому нам следует время от времени пересматривать вопрос о том, как неизменные, по нашему разумению, принципы соотносятся с проблемами текущего дня. Побочным продуктом такого пересмотра неизбежно станет перепроверка и углубление нашего понимания этих принципов.
Развившееся в конце XVIII — начале XIX века интеллектуальное движение, носившее название либерализма, делало упор на свободу как на конечную цель и на индивида как на конечную единицу общества. Внутри страны оно поддерживало свободную конкуренцию как средство ослабления роли государства в экономической сфере и соответственно усиления роли индивида; за границей оно выступало за свободу торговли как средство мирного и демократического соединения стран нашей планеты. В области политической оно поддерживало развитие представительного правления и парламентских институтов, ограничение государственного произвола и защиту гражданских свобод индивида.
Читайте также: