Энглби себастьян фолкс краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

Майкл Энглби - незаурядный молодой человек, чей уровень интеллекта выше среднего, что помогает ему (при полном отсутствии денежных средств у семьи) попасть в хорошо зарекомендовавшую себя школу, закончить её и благополучно оказаться в рядах студентов престижного Кэмбриджа.

Майкл Энглби - из тех людей, которые не лезут в гущу событий, всегда находясь немного в стороне. Но это скорее от того, что им хорошо с самими собой, они не испытывают потребности в обществе, его оценках, суждениях и принятии их целиком и полностью. Одиночка и это его сознательный выбор.

Майкл Энглби - сам рассказчик собственной истории, все происходящее в романе мы видим его глазами и слышим его ушами. При этом ему удается поддерживать некий баланс, когда нет ощущения откровенного предубеждения и игры в собственные ворота.
Он не скрывает от пытливого читателя подробности собственной жизни и не стремится казаться в чужих глазах лучше, чем он есть на самом деле. За многие неприглядные вещи его можно порицать, но во время чтения ты скорее вслед за автором занимаешь такую несколько отстраненную позицию, когда важнее понять, что толкнуло героя на те или другие поступки, чем осудить, что проще всего.

Майкл Энглби - школьник, студент, довольно успешный журналист. Но тем не менее на протяжении всего текста подспудно звучит тревожный звоночек, которому не дают умолкнуть обрывающиеся воспоминания, лишь речь заходит о событиях юности.

Майкл Энглби - обладатель незаурядного ума и рассуждает о многих жизненно важных вещах, касающихся не только его собственной жизни, но и поколения в целом, страны, мира, в котором он и его сверстники живут, что превращает роман не просто в драму одного человека или очередной детектив/триллер, вышедший из-под пера современного автора, когда с его окончанием все вопросы заданы и все ответы получены, а скорее в социально-психологическую драму, дающую яркий срез эпохи правления Маргарет Тэтчер и частично Тони Блэра.

Роман Себастьяна Фолкса медленно погружает читателя в происходящее, постепенно шаг за шагом позволяя втянуться в рассказываемую историю, когда уже не хочется отступать, чему способствуют многие здравые и актуальные мысли в тексте, отлично разбавленном и даже до краев наполненном музыкой тех лет, иронией, а порой и сарказмом героя, когда хочется смеяться, хоть это и не смешно.
Любителям непростых книг рекомендую.

"Энглби" - очень необычная книга. Ничего подобного за последние несколько лет не читала, хотя отдаленно книга напоминает произведения Фаулза. Как говорят издатели "Энглби" - это та книга, о которой до начала чтения лучше не знать ничего. Но на мой взгляд, если о ней не знать всего, что скрывается под обложкой, то эту книгу можно никогда не дочитать. Я люблю читать книги, ничего о них не зная, или зная очень мало, чтобы удивляться всем поворотам сюжета. Вот и за "Энглби" я взялась с чистого листа. И зря! С первой же страницы я поняла, это не мой автор, мне не интересно, как вообще это можно читать. Полезла в интернет и нашла серьезный спойлер, который заставил меня прочесть всю книгу целиком и получить свою долю удовольствия. Хотя это и не совсем спойлер, так как сама аннотация толсто намекает нам на соль истории. Главный герой Энглби, от лица которого и ведётся повествование - психопат. Читая книгу мы не понимаем, к чему всё это - здесь перемешано все, как будто мы роемся на словесной свалке, перебирая лишнюю информацию и выковыривая из нее необходимые для понимания действия факты. Это невыносимо скучно. Признаюсь, я пользовалась скорочтением, чтобы сократить время, проведенное в этой помойке. Но я знала, что все самое интересное случится в последней трети романа. И да, книгу стоит прочитать ради финала. Хотя он не отличается оригинальными и неожиданными поворотами, мы все и так уже поняли. Просто в финале становится действительно страшно - пугает повседневность убийства, не хладнокровное, но вполне закономерное. Насколько мы близки к границе даже не безумия, а отклонения в сторону. Страшно, что для того, кто совершает преступление, в нем нет ничего преступного и ненормального. Все путаное повествование в итоге оправдывается целью - мы побывали в голове у психопата, но не какого-то маньяка, а самого обыкновенного человека, который отдаёт отчёт своим действиям и поступкам.

Очень сложная книга, не каждый ее осилит, но присмотреться к ней стоит. Все время, пока я читала "Энглби", я думала о том, что в жизни больше книги автора в руки не возьму. Теперь я уже подумываю о том, чтобы почитать ещё что-то у Фолкса. Мне кажется, что автор просто героически справился с задумкой "Энглби", даже гениально.

Человек подсознательно стремится к тому, что его убивает. Войны, насилие, биологическое оружие, алкоголь, наркотики. Затяжка травки, голубенькая таблетка, запитая водкой, что дальше? Провалы в памяти, с трудом подавляемая агрессия, одиночество.
Энглби- умный парень, работающий журналистом и рассуждающий сам с собой. Я будто слышала его голос, как он рассказывает о своей жизни, монотонный, слабый, равнодушный, никакой. В годы школьной учебы пережил издевательства старших учеников. Возможно, это принесло слишком много вреда его личности. Началось разрушение, которые он пытался залечить наркотиками. Или не так? У кого из нас не было травм в детстве, юности или взрослом возрасте? Кто из нас не перенес насилие в одной из его неприятных форм? Общество предполагает разрушение. Отец бил Энглби в детстве? У взрослых свой стресс, они не думают о душе своих детей. Такое бывает. Часто.
И какой сделать вывод? Энглби сломался. Это произошло в школе или дома, но одно ясно совершенно точно- с детства этот парень был одинок. Одиночество его и сломало. Остальное- исходящие из этого последствия.
Поверила ли я в то, что он был как-то причастен к смерти своей подруги, в которую якобы был влюблен? Поверила. А почему бы и нет? Энглби идеальный подозреваемый, а так же идеальный свидетель. Он живёт в наркотическом опьянении, хотя очень умен и в социуме чувствует себя неплохо. У него пробелы в памяти. Он помнит важные вещи, которые видит обрывками, поэтому это совершенно ничего не значит. Его никогда не расколоть полицейским, хоть сто обысков в день. Потому что он ничего не помнит, от этого он уверен в себе.
Мало ли таких парней, с виду совершенно нормальных, тихих, употребляющих странные таблетки, незаметно пьющих? Много. Сколько из них потенциально опасных, которые к тому же благополучно забудут совершенное ими зло? Достаточно.
Страшно то, что всегда бывает первый раз. И важно понимать, что не обязательно все пробовать в жизни. Есть вещи, от которых надо держаться в стороне, потому что потом, когда последует убийство и провалы в памяти, оправдания типа "у меня было тяжелое детство" будут выглядеть неубедительными.

Я давно хотела прочитать эту книгу, но все приберегала ее для какого-нибудь особенного момента. Не дождавшись ничего подходящего, решила получить читательское удовольствие просто так, без повода, потому что мне нравится С. Фолкс и не нравятся понедельники.

С. Фолксу не отказать в реалистичности многих эпизодов и мыслей Энглби, и этим книга, безусловно, не просто хороша, а очень хороша. Видимо, ему сам по себе был интересен внутренний мир психопата, и он пытался разобраться, как существует и самоопределяется человек, подобный Майку Энглби, реальность которого такова, что даже психиатрическая клиника кажется ему вполне подходящим местом для существования. Но, вероятно, намного больше его интересовали условия, формирующие такую личность: жестокий отец-неудачник, равнодушная мать, отсутствие подлинных привязанностей, школьный буллинг, безразличие окружения, всепоглощающая нищета, подавление страха и агрессии, которых он никак не мог бы избежать, даже если бы рано осознал их – все это создало прочные и одновременно примитивные защитные модели поведения, в том числе в виде воровства, алкоголизма, постоянного наркотического поддержания своей психики на грани осознания/неосознавания угроз, идущих из реальности, чтобы защитить свою недооформившуюся личность. А это ведь не просто трагедия, это ужас, ночной кошмар, фобос и деймос человека, допустить в сознание который просто нельзя, чтобы не саморазрушиться окончательно: жизнь-руина, жизнь-страх, жизнь-холод, жизнь затаившейся под камнем мокрицы перед океаном возможностей, жизнь, настолько вбитая в защитную рамку, что она даже не поддается конструктивному самоанализу и, следовательно, самоизменению.

Эта история оставляет очень тяжелое послевкусие, заражая своим страхом, пустотой и одиночеством, своим схождением в великое и ужасное Ничто. И даже энигматический финал не способен его полностью уничтожить.

Почему Граучо и Туалет в одном романе ?

"Все наркотики — это пустая трата времени. Они разрушают вашу память, самоуважение, все, что связано с самолюбием. " Курт Кобейн

Джентльмен елизаветинской эпохи

То, на что Джонатану Коу потребовалась замечательная трилогия о Траккалеях, их друзьях, врагах и соседях, Фолкс запихнул в один роман.

Роман Фолкса, похоже выдуман весь от начала и до конца, если говорить о герое и его жизненной карьере, но в автобиографии вымышленного героя, как ни странно, оказывается слишком много реального и типического как для человека вообще, так и для англичанина периода королевы Елизаветы II в частности.

Возможны спойлеры!

Довольно странная вышла история. Книга написана от лица Майкла Энглби, способного юноши, интеллектуала. Написано несколько суховато,с пространными рассуждениями о музыке и литературе. Майкл одиночка, практически социопат, что неудивительно, учитывая его рассказы об издевательствах над ним в школе и о том, как он сам продолжил эту цепь издевательств. Он неплохо учится в колледже и в какой-то момент заинтересовывается яркой и веселой девушкой Дженнифер, которая на него особо и не смотрит.

Сразу возникает ощущение, что это ж-ж-ж неспроста, что добром дело не кончится и что наш Энглби рассказчик не особо надежный. И вот Дженнифер пропадает.

Честно скажу, читать было временами интересно, хотелось сначала встать на сторону бедного парня, потом от него начали мурашки бегать стадами, но я все ждала, что сейчас автор нам расскажет правду. Что все не то, чем кажется с самой первой страницы. Увы и ах, это именно то. И к чему писать, а мне читать эти суховатые, полные пропусков и самообмана страницы жизни Энглби, если он просто психопат?

P.S. Тот случай, когда нашел цитатку под себя, а высказался маньяк(

Обособленность — да. Уединение — конечно. Но одиноко — это когда тебя тяготит, что ты один. А меня это всегда устраивало.

Это была странная и удивительная книга.

Странным был ее эффект: когда дочитываешь главу и откладываешь книгу в сторону, потом не можешь вспомнить, что там было интересного, но начинаешь читать следующую главу и вновь не можешь оторваться.

Здесь вообще мало что происходит. Имеется главный герой - Майк Энглби, студент Кембриджа, а впоследствии - журналист, живущий в Лондоне. Он излагает события своей жизни, словно параграфы из учебника - сухо, безэмоционально, странно. Видимо, именно поэтому они - эти события - так и увлекают. Увлекает его учеба в морском училище, где его жестоко обижали и унижали старшие ученики, увлекают его мысли и восприятие, его мнение обо всем на свете. Но особенно - его вот эта странность, отстраненность от всего, от окружающих, даже от собственных эмоций. Ты понимаешь, что с ним явно что-то не так, но не знаешь, что именно. И это особенно интересно.

А потом в их университете пропадает студентка.

Конечно, в какой-то момент мы начинаем подозревать героя - он явно был к ней расположен, а она его явно не замечала. Но до самого конца книги мы так и не знаем, имеет ли он хоть какое-то отношение к произошедшему. Его отстраненность и незамутненность заставляют сомневаться. Если бы еще в каждой главе он не запивал водкой загадочные голубые таблеточки.

Время проходит, студентку все ищут, а наш герой сменяет стены Кембриджа на просторы журналистики и скучное взросление. Он ходит на работу и рассуждает о политике, и мы уже откровенно позевываем, как вдруг, как гром среди ясного неба, много лет спустя - сюжет возвращается к тому делу о студентке. С новыми подробностями и, наконец, шокирующей развязкой. Автору удалось так хорошо усыпить нашу читательскую бдительность, что финал (и особенно последняя глава) удался на славу. Я даже перечитывала потом отдельные главы, чтобы до конца увязать в голове все даты и события, а ведь думала, что с книгой уже все понятно и более-менее предсказуемо.

Но что самое странное, так это отношение к главному герою по окончании истории. Я до сих пор не знаю, как к нему относиться, и все время возвращаюсь мыслями к прочитанному. И мне кажется, это самая лучшая похвала для такого рода книги.

Британский психопат, наследник коллекционера

В Энглби как реального человека я поверила, пусть и с натяжками, и с оговорками, и прекрасно понимаю, почему Фолкс выбрал именно такую манеру повествования, она вполне уместна и хорошо подходит и герою, и самой истории, создаёт настроение, раскрывает характер рассказчика. Другое дело, что какая-то движуха в романе происходит только на последней сотни страниц, так что первые триста…ну, их надо просто пережить, чтобы потом либо найти подтверждение своим догадкам, либо удивиться развитию сюжета.

Не хочу спойлерить насчёт развязки и концовки, скажу лишь, что на последних 3-4 страницах Фолкс явно завернул не туда, куда следовало, в попытке объяснить первопричины произошедших событий, чем несколько подпортил впечатление от романа.

Сюжет. Британия. Главный герой студент, а потом журналист. Его фамилия Энглби. Не лишён способностей, но сильно зависит от наркотиков. По жизни одиночка и всегда старался исключать из окружения обстоятельства, которые это одиночество нарушали.
На втором году обучения в университете пропала студентка Дженни, которая ему очень нравилась. Велось следствие, но девушку не нашли. И только через 16 лет было установлено, что убил её Энглби.

Впечатление. Я не сыграл спойлера, т.к. автор с самого начала на это намекал. Поскольку книга оказалась очень занудной, то я прочитал первую треть и последнюю. И оказалось, что ничего не потерял. Третья часть объяснила, что и как произошло. А вот почему он её убил – это додумывали психиатры. Энглби был отправлен на принудительное лечение в тюремную психбольницу и отсидел 18 лет к тому времени, как я добрался до последней трети романа.

Ранее читал:
Фолкс, Себастьян. Возможная жизнь. Так себе.
Фолкс, Себастьян. Неделя в декабре. Плохо.
Фолкс, Себастьян. Там, где билось мое сердце. Хор.
Фолкс, Себастьян. Дьявол не любит ждать. Плохо.
Фолкс, Себастьян.…и пели птицы. Хор.

«Иные гордятся каждой написанной книгой, я — любою прочитанной".
Хорхе Луис Борхес

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Энглби: краткое содержание, описание и аннотация

Себастьян Фолкс: другие книги автора

Кто написал Энглби? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Энглби — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Но я — надо полагать, это редко встречается — в состоянии осознанно мыслить на две-три темы одновременно. Словно экран в главной мозговой аудитории разделен на сегменты. Как правило, картинка на нем одна. Но нередко нам крутят два фильма одновременно: у каждого свой саундтрек и скорость; они не пересекаются, не повторяются и не противоречат друг другу.

Кроме того, они не зависят от точки зрения самого наблюдателя на затрагиваемый предмет. Они существуют и протекают автономно, и я сознаю их в равной степени. Время от времени сегментация экрана меняется, так что я могу думать и три, и четыре мысли одновременно. Больше уже тяжело. Это утомительно, и наступает момент, когда я спрашиваю себя, чем я, собственно, занимаюсь. Тотчас все мысли валятся, как булавы у жонглера, едва он задумается о том, что делает.

Странно, что, обладая такой способностью, я не думал о Джен, — особенно если учесть, какой чушью — какой ерундой была занята моя голова.

«На 61-м году жизни скончался Ричард Аркланд, отец Дженнифер Аркланд, студентки, пропавшей без вести в феврале 1974 года. Несмотря на все усилия полиции и на телеобращение парня Дженнифер, девушку так и не нашли.

Первое, что пришло тогда в голову: если разбитое сердце вырубилось только через восемь лет после потери, видимо, оно оказалось покрепче, чем соответствующая мышца у моего отца. Но миссис А. мне стало очень жалко и захотелось как-то ей помочь.

Скорбь — странное чувство. Когда-то я считал, что глубина вдовьего горя прямо пропорциональна глубине любви к мужу. Что это род тоски — словно при долгой разлуке, angoisse des gares[38], только сильнее. И еще — что характер скорби обусловлен характером умершего супруга: женщине не хватает каких-то его свойств.

И чем тут, спрашивается, можно утешить?

Я подумал, не отослать ли ей дневник Джен. Ну хоть что-то.

Я давно не держу его за туалетным бачком, пусть даже и персональным.

Я ведь успел переехать из комнаты в полноценную квартиру. На сумму, которую пришлось взять в банке, можно было купить пару домов на Итон-сквер — так мне казалось. (Забрать оттуда депозит тоже явилось непростым делом.)

Майк, Туалет, Граучо, Ирландский Майк, Майк (!), Пруфрок, Мишель, М. К. Уотсон… теперь добавился Уилсон!

При этом в тексте неоднократно упоминается факт осведомленности Энглби о тенденциях (а главное — их важности) современного феминизма — из этого следует вывод, что герой либо попросту глуп, либо действительно презирает женщин. Возможно, именно этим автор хотел аргументировать причастность своего персонажа к исчезновению Дженнифер или же усилить и без того нарастающую неприязнь читателя к Энглби.

Ничтожно мала та часть жизни, в которую мы живем. Ибо все прочее не жизнь, а времяпрепровождение.
Сенека. О скоротечности жизни, глава 2 (49 г. до н. э.) [Перевод Т. Бородай.]

Сегодня вечером я не собираюсь сидеть за домашним заданием, потому что у нас еженедельная встреча в фолк-клубе. Там будут почти все парни нашего колледжа. Не столько ради музыки (она там, кстати, вполне ничего), сколько ради студенток, которые туда собираются в большом количестве. Не придут только безнадежные зубрилы и те, кто считает, что фолк умер, как только Боб Дилан сменил акустическую гитару на электрическую.

Она попадалась мне и в кафетерии университетской библиотеки, обычно с парочкой сокурсниц, одна толстая, зовут Молли, другая — суровая брюнетка, имени я не расслышал. Около них часто крутились то Стив из Крайст-колледжа, то Дэйв из Джизес.

Для начала надо было прибиться к ее кругу. Точнее, к кружку. Не важно, в каком она. У них у всех короткие названия. Литкружок, химкружок, маткружок. Возможно, есть и кружкружок, где плетут какие-нибудь кружева.

Надо будет выяснить про ее кружок, а там и разузнать о ней побольше.

Я получил стипендию, покрывающую саму поездку в университет и учебные расходы; родители у меня бедные. Сдав экзамены, я сел в поезд и поехал в колледж на собеседование. Пересаживался я в Лондоне и, по идее, провел там какое-то время, только совершенно этого не помню. Странная у меня память. Я помню мельчайшие детали, но в самом ее полотне зияют дыры. Помню, как на станции я сел в автобус, хотя понятия не имел, как выглядит мой колледж. В итоге объехал весь городок и снова оказался на станции — получилась обзорная экскурсия. Потом я взял такси; чтобы расплатиться, пришлось занять денег у привратника. Фунт в кошельке у меня так и лежал, мало ли что.

Комната мне не понравилась. Сырая, тесная, я кожей чувствовал, сколько в ней перебывало народу. Не очень древняя, на XVII век не тянула, но и не современная: года так пятьдесят пятого. Ванной не было — она оказалась рядом с лестницей. Там было очень холодно, так что, пока наберется вода, я ждал одетый. Зато вода оказалась очень горячая. И в самой комнате, и на лестнице слабо пахло газом и линолеумом.

Наконец дверь открылась, и пригласили меня. Внутри сидели двое: один солидный, похожий на директора школы, указал мне на стул, сам сел за стол; второй — помоложе, худой, с бородкой — даже не поднялся из кресла. У нас в школе учителя бороды не носили.

— Вы неплохо написали по Шекспиру. Часто бываете в театре? — спросил тот, что постарше. Вопрос казался слишком безобидным, и я заподозрил подвох. Ответил, что у нас в Рединге театров нет.

Я не сводил с него глаз. Шикарно же — быть доктором чего-нибудь, взвешивать и вершить судьбы мира. Однажды в посудной лавке я видел набор пластиковых салфеток с академиками в мантиях: доктор богословия, магистр искусств и так далее. И вот впервые вижу настоящего доктора. Он задал еще несколько вопросов, тоже весьма банальных.

— …Поэтика Элиота. Не могли бы вы сравнить творчество Элиота и Лоренса?

Это впервые подал голос бородач. Я подумал — издевается. Американский банкир, увлеченный англиканской литургической ритмикой, и сын шахтера, мечтавший вырваться из своего Ноттингема — хоть через секс, хоть через такую же приземленную живопись. Как их сравнивать? Я внимательно посмотрел на бородача, но он был абсолютно серьезен, и я стал разбирать использование каждым из них одних и тех же стихотворных форм, стараясь, чтобы это звучало как вменяемый ответ. Он несколько раз кивнул, вроде бы довольный. И тему развивать не стал.

Другой, постарше, еще раз пролистал мои бумаги.

— Тут характеристика, — наконец произнес он, — от вашего учителя… У вас с ним были разногласия?

— Ничего такого не знаю, — сказал я.

— Есть какие-нибудь вопросы про здешнюю жизнь? Мы стараемся, чтобы все чувствовали себя как дома.

Надо было о чем-то спросить; подумают еще, что мне по фигу. Но спросить о том, что действительно волновало, я не решался. В повисшей тишине куранты колледжа гулко пробили полчаса. Я чувствовал, как оба смотрят на меня. По спине скатилась струйка пота. Вообще-то я почти не потею, вот, кстати, и вопрос:

— Как быть с постирушками?

— С чем? — сухо переспросил старший.

— У вас эти… какие-нибудь машины, ну эти… стиральные? Есть тут прачечная или белье надо куда-то относить? Сдавать?

— Джеральд? — обернулся он к бородачу.

— Насчет белья я не в курсе, — отозвался тот.

— Каждому первокурснику полагается куратор, — сообщил профессор. — Это член совета колледжа, с любыми возникшими вопросами обращайтесь к нему.

— Значит, я могу обратиться непосредственно к нему?

— Можете. Да, я полагаю, что можете.

Контакт был налажен, и я осмелел:

— А что насчет денег?

— Сколько мне понадобится денег?

— Полагаю, сумму гранта определят ваши местные власти. Вам самому решать, как ею распорядиться. Есть какие-нибудь вопросы относительно вашей темы?

— Нет, я уже просмотрел краткое содержание.

— Вас не очень смущает перспектива заняться Чосером?

— Нет, я люблю Чосера.

— Ах, ну да, ну да. Вы нам об этом писали. Ну что же, мистер Энгл… мм…

— Энглбери. Можете идти, если у моего коллеги… Джеральд?

— Отлично. В таком случае увидимся осенью.

Я не понял, почему они не сообщили мои результаты, и рискнул уточнить:

— Так я получу стипендию?

— Мы сообщим в вашу школу. Когда подведем итоги всех собеседований. Год выдался непростой.

Я пожал протянутую профессором руку, помахал бородатому в кресле и по дубовой лестнице спустился вниз. Вот же аферисты!

Вечером, выдрав талон из книжечки, я спускаюсь в столовую, интерьер которой был создан еще Робертом Адамом. В каждом новом семестре полагается купить книжечку из тридцати пяти талонов; предъявлять их не обязательно, но этот аванс позволяет кухне не прекращать работу. Я в длинной черной мантии, в канделябрах на расписанных оштукатуренных стенах горят свечи. Когда открывается дверь позади главного стола, мы встаем. Глава нашего колледжа — океанограф — когда-то картировал подводные хребты. Он знает, чем Австралия крепилась к Китаю и как Гана сконденсировалась у подножия Анд. Новая Зеландия у него, видимо, откололась от Германии.

Пламя свечей играет в хрустале. Преподаватели пьют вино. Мы — воду, хотя разрешено и пиво. Но его пьет один Стеллингс.

— Робинсон, пинту эля, пожалуйста, — говорит он застывшему в поклоне официанту. — Тебе тоже пива, Майк?

Читайте также: