Джулиан барнс одна история краткое содержание

Обновлено: 06.07.2024

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 282 186
КНИГИ 669 815
СЕРИИ 25 796
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 058

Посвящается Гермионе

Новелла: небольшая повесть, обычно о любви.

Проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека.

Вопросы соотнесения слов и реальности, разрыв между ощущением и описанием – вот философская проблематика, интересующая Барнса-романиста. В этом смысле он близок к Айрис Мердок, с которой его роднит безупречно английское чувство абсурдного.

Тонкий юмор, отменная наблюдательность, энергичный слог – вот чем Барнс давно пленил нас и продолжает пленять.

В своем поколении писателей Барнс безусловно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм.

Джулиан Барнс – хамелеон британской литературы. Как только вы пытаетесь дать ему определение, он снова меняет цвет.

Как антрепренер, который всякий раз начинает дело с нуля, Джулиан никогда не использует снова тот же узнаваемый голос… Опять и опять он изобретает велосипед.

Лишь Барнс умеет с таким поразительным спокойствием, не теряя головы, живописать хаос и уязвимость человеческой жизни.

По смелости и энергии Барнс не имеет себе равных среди современных британских прозаиков.

Современная изящная британская словесность последних лет двадцати – это, конечно, во многом именно Джулиан Барнс.

Что бы вы предпочли: любить без меры и без меры страдать или же любить умеренно и страдать умеренно? Это, на мой взгляд, кардинальный вопрос.

Быть может, кто-то возразит – и будет прав, – что вопрос так не ставится. Выбора-то не существует. Будь у нас выбор, можно было бы поразмыслить. Но выбора нет, а значит, нет и предмета для размышлений. Разве мы способны регулировать меру любви? Если да, то любовь тут ни при чем. Как именно это называется – не знаю, но точно не любовь.

У большинства из нас есть наготове только одна история. Не поймите превратно – я вовсе не утверждаю, будто в жизни каждого случается лишь одно событие. Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй. Но существенна одна-единственная; в конечном счете только ее и стоит рассказывать. Здесь рассказана моя история.

Но тут возникает первая загвоздка. Если история – одна-единственная, значит человек не раз ее пересказывал, хотя бы самому себе, как происходит и здесь. Тогда вопрос: приближают эти пересказы истинную картину событий или отдаляют? С уверенностью сказать не могу. Есть такой способ это проверить: посмотреть, становится с годами рассказчик в своем изложении достойнее или ничтожнее. Нарастание ничтожности указывает, вероятно, на более высокую степень правдивости. Вместе с тем ретроспективный взгляд таит в себе опасность антигероики: самокритика может оказаться специфической формой самовосхваления. Так что мне надо проявить осмотрительность. Что ж, с годами я научился быть осмотрительным. Сейчас я столь же осмотрителен, сколь прежде был безогляден. Или безрассуден? Бывает у одного слова два антонима?

Автор: Рустам Булат-Алиев

Джулиан Барнс

Да, это роман о любви, однако его едва ли можно советовать любителям подобного чтива – слишком флегматичный, невероятно емкий и рассуждений в нем гораздо больше, чем нежных и чувственных моментов. Кроме того, здесь открыто высмеиваются устоявшиеся понятия о любви и отношениях, а потому типичного романтического сюжета ждать точно не стоит.

И да, это история о бунте двадцатилетнего парня против предрассудков и снобизма общества, где ему приходится жить и вынашивать свою запретную любовь к женщине, старше его почти на тридцать лет, однако советовать её соответствующей аудитории тоже не выходит. Роман этот настолько размеренный и педантичный, что едва ли сможет удовлетворить их читательские потребности.

Написана эта книга совсем не так, как большинство любовных романов. Любовь в нем вовсе не превозносится и не является некой конечной точкой, к которой стремятся герои, а скорее оценивается как явление с довольно сухой, чисто английской, почти научной точки зрения.

Главный герой даже ведет блокнот, в который выписывает все встречающиеся ему цитаты и выражения о любви. Долгим и тернистым путём проб и ошибок вычёркивает он всё, что кажется ему глупым, с невероятной скрупулёзностью выискивая идеальное определение любви и скитания эти очень напоминают самое настоящее научное исследование. Больше всего этот подход напоминает Тургенева с его глубокими анализами чувств героев и попытками выразить саму сущность любви в прозе. Сам Барнс ссылается на русского писателя в эпиграфе, прямо давая понять об источнике своего вдохновения:

По своей сути этот роман является ничем иным, как сборником житейских мудростей и теорий, которые выдвигает автор, пытаясь доказать их на примере той самой Одной Истории, а точнее множества разных историй, подавляющее большинство которых так или иначе связаны с одной женщиной. Изначально подобное решение автора сбивает с толку – в повествовании нет никакой целостности, не соблюдается даже хронология рассказов. Каждой историей Барнс рассказывает читателю одну из своих многочисленных теорий и пытается подтвердить её наглядным примером. Каждый этот пример, надо отдать автору должное, весьма убедителен.

В одной из историй рассказчик повествует о своём друге ветеринаре, который был вынужден бросить свою профессию и стать юристом из-за того, что эта работа стала причиной его проблем с противоположным полом. Коровьи газы, которые ему приходилось вдыхать на фермах оседали в его организме, а затем выходили из него в самый неподходящий момент. Автор сравнивает эту ситуацию с неудачными отношениями, ставшими причиной психологической травмы в голове главного героя и осложнившими все его последующие отношения с женщинами.

Рано или поздно несчастье выходит наружу – пожалуй именно эта фраза могла бы стать девизом всей книги.

Больше всего поражает способность Барнса к невероятно размеренному анализу внутренних переживаний героя. Из каждой ситуации, из каждой эмоции он выносит нечто ценное, некую крупицу истины, которую затем доносит до читателя. Благодаря спокойному стилю описания, вы полностью погрузитесь во внутренний мир героя, а также получите уникальную возможность, которую так редко даёт художественная проза – учиться на ошибках персонажа.

Во всех этих историях нет художественного вымысла, по крайней мере возникает такое ощущение – в этот раз писатель решил не быть незримым и предоставил читателю всю подноготную своих собственных чувств и переживаний. Персонажи здесь не пытаются казаться лучше, чем они есть на самом деле, не обладают никакими выдающимися качествами и не играют роль благородных героев эпической романтической истории. Джулиан Барнс создал обыкновенных людей со свойственными всем страхами, недостатками и мечтами, а затем запустил их в совершенно обычные бытовые ситуации, наглядно демонстрируя то, что делает с ними такая жизнь. Точнее с нами.

Джулиан Барнс. Одна история
М: Азбука-Аттикус. Иностранка, 2018

Все это — а еще редкое по нынешним временам умение Барнса говорить о заветном наособицу, мимо штампов — выглядит как заявка на то, чтобы на восьмом десятке опуститься в соседнее кресло с Рушди и Кутзее и смотреть на сверстников через окно иллюминатора. Обоснованы ли эти баснословные притязания? Пожалуй, да: совершенная строгость — и неизбывное обаяние — барнсовской прозы заключается не в грозном положении бровей (для этого он слишком британец), а в отношении писателя к своему искусству. При видимой легкости, с которой Барнс переходит на обобщения, его по-прежнему больше прочего интересуют отдельные, ни на что не похожие состояния. Одна история — это история, принадлежащая одному.

В заключительной части, рассказанной холодно и скупо, — от третьего лица, Пол будет коротать время. В свои сорок с копейками он покажется стариком, проживающим оставшиеся дни. Его работа, друзья, женщины — вся эта суета для “Одной истории” лишь размытый фон. Любовь, единственная история, — ловушка, из которой не выпрыгнуть, даже когда все, казалось бы, сгорело дотла. Память предательски сохранит мелькающие картинки прошлого. Чувство вины забрезжит и испарится где-то в воздухе: останется лишь одна трагическая безысходность.

“Ты” — регистр второй части романа. Ты (Пол) берешь и сбегаешь со своей возлюбленной в Лондон. И вдруг сталкиваешься с обстоятельством такой разрушающей силы, что сопротивление оказывается бесполезным. Неожиданно открывшаяся зависимость Сьюзен выстраивает твою жизнь по новому сценарию, который не предполагался ни тобой, ни читателем, который отныне тоже “ты” — настолько безапелляционно, но по-британски вежливо вводит Барнс своего героя в состояние со-зависимости.

На этом месте можно было бы сказать множество возвышенных вещей, но хочется сказать одну, отчасти смахивающую на практическую. Именно в таком подходе, в таком взгляде состоит надежда современной литературы на существование в качестве отдельной вещи — важной вещи, которую совершенно невозможно заместить. Нельзя точно воспроизвести, запараллелить, сделать нечто точно такое же, но другими (визуальными, например) методами.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Одна история: краткое содержание, описание и аннотация

Джулиан Барнс: другие книги автора

Кто написал Одна история? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Читайте также: