Далекие горнисты крапивин краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

Книги Крапивина - это детство. Детство нескольких поколений мальчишек и девчонок - от 70-х до 90-х. Трилогия "В ночь большого прилива" - это моя любимая вещь, потому что она - ключ, открывший крапивинские путешествия в миры Великого Кристалла.

Современные дети Крапивина читают мало (может, я ошибаюсь? Я бы хотела ошибиться). Они избалованы захватывающими и остросюжетными интригами расплодившейся фэнтези, погружены в миры эльфов, вампиров и прочего. А ведь по сути, Крапивин - первый русский автор детской и подростковой фэнтези, он начал работать в этом жанре ещё когда и слово-то такое - фэнтези - русский язык вряд ли знал. В его повестях сплелись русские сказки, фантастические пространства, мальчишеское рыцарство и романтика парусов.

В школьной бибилиотеке книг Крапивина, изданных в такой серии, было полторы полки. Полторы полки путешествий в пространстве и времени, дружбы и борьбы за справедливость.

"В ночь большого прилива" включает в себя три повести: "Далекие горнисты", "В ночь большого прилива" и "Вечный жемчуг". Первая - это сон, мечта, сказка, первый подход к теме путешествий между мирами, такая своеобразная завязка всей трилогии. Вторая, соответственно, кульминация - самая напряженная, жесткая и в то же время захватывающая часть. "В ночь большого прилива" - это повесть, в которой герои вступают в схватку с самой судьбой и доказывают, что дружба, смелость и преданность способны победить даже в таком противостоянии. Здесь же начинает звучать тема возвращения в детство. И тема неприятия войны и насилия. "Вечный жемчуг" - прощание со сказкой, это повесть о расставании - пронзительном, неизбежном: "Планеты расходятся. Нам больше не увидеться, Сережа. " Может ли что-то помешать неумолимым космическим законам? Как быть, если эхо времени забросило тебя далеко не то в прошлое, не то в будущее?

И, наверное, трилогия так полюбилась мне именно из-за финала. Из-за того, что по законам сказки вечный жемчуг всё-таки вспыхнул над полуостровом. Из-за того, что: "Все стало ясно. Якорь, намертво вросший в планету, и железный шиповник с корнями до центра Земли. И между ними — белый шнурок с хитрыми Володькиными узелками. Двадцатиметровая веревочка — бесконечная, как Вселенная, и вечная, как пламя нашего жемчуга. Она прошила завихрения загадочных миров, тонкая, слабенькая на вид. Как насмешка над всеми законами пространства и времени. Выдержит? Не поддастся чудовищной силе разбегающихся звезд?"

Из-за того, что когда я читаю Крапивина, мне всегда 12 лет. И я верю, что миры можно связать капроновой веревочкой, что судьбу можно изменить, что дружба может быть вечной, как жемчуг, принесенный со дна моря старым крабом.

Путь, начатый автором в этой трилогии, приведет его к "Голубятне на желтой поляне", "Крику петуха", "Гуси, гуси, га-га-га" и другим повестям с перекрестьями миров и судеб, перекличками героев и событий, удивительным путешествиям во времени и пространстве. Меня, да и, думаю, ещё многих, этот путь привел к любви к неведомым мирам, а началось всё именно в полумифическом городке Североподольске, в ночь большого прилива, когда нам было 12 лет.

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 282 186
КНИГИ 669 738
СЕРИИ 25 796
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 055

Рисунки П. БАГИНА.

Это просто сон. Я расскажу его точно, как видел. Ни до этого раза, ни потом не снились мне такие подробные и яркие сны. Все помню так отчетливо. Помню, как трогал старые перила в лунном доме и рука ощущала теплое дерево: волнистые прожилки и крепкие затылочки сучков, отшлифованных многими ладонями. Помню, как пружинили доски деревянного тротуара, когда на них качался Братик. Помню, какой большой и выпуклой была тогда луна…

Я видел, что мне одиннадцать лет и я приехал на каникулы к дяде в Северо-Подольск. Не знаю, есть ли на свете такой город. Если и есть, то не тот и не такой. А дядя и вправду есть, но живет он в Тюмени. Впрочем, это неважно, в рассказе он все равно не участвует.

Сон мой начинался так: будто я проснулся в дядином доме, в пустой деревянной комнате, звонкой, как внутренность гитары. И понял, что пришло хорошее утро.

Утро и в самом деле было славное. Весело ссорились воробьи, и чириканье их громко отдавалось в комнате. Часто вскрикивали автомобили. В большом городе такого не услышишь.

Я и раньше знал, что дядин дом стоит у крепостного холма, но не думал, что так близко. Окно смотрело прямо в заросший откос. Он был щедро усыпан цветами одуванчиков. Неба я не видел, но одуванчики горели так ярко, что было ясно: солнце светит вовсю.

Я машинально потянулся за одеждой. На спинке скрипучего стула оказались старенькие синие шорты и клетчатая рубашка. Я таких у себя не помнил, но было все равно. Оделся. Заметил, что рубашка чуть маловата и одна пуговка болтается на длинной темной нитке.

Потом я распахнул окно. Зеленый с желтой россыпью откос как бы качнулся мне навстречу. Я встал на подоконник и прыгнул в утро, полное травы и солнца.

Я стал подниматься по холму к развалинам белых башен. Солнце сразу взялось за меня. Даже сквозь рубашку я чувствовал его горячие ладони. Кеды скользили по траве, и я немного устал. Вытянул руки и лег лицом в желтые одуванчики. Они были мягкие и пушистые. Вы замечали, что у них даже запах какой-то пушистый? Запах летнего утра. Пахло еще травой и землей, но этот пушистый запах был сильнее.

Лежал я недолго. Солнце слишком припекло спину, я вскочил и одним броском добрался до остатков крепости.

Только снизу они казались белыми. Здесь камень был светло-серый с рыжими подпалинами какого-то лишайника.

Стены почти все были разрушены. Уцелевшими выглядели только две остроконечные шатровые башни. Совсем такие, как рисуют в книжках с русскими сказками. А еще на холме был высокий собор с заколоченным крест-накрест ходом, полуразрушенная часовенка и низкий каменный дом. Тоже пустой.

И тихо-тихо. Ни кузнечиков, ни воробьев.

Я оглянулся на город. Увидел коричневое железо крыш, темную зелень тополей, электричку, бегущую по желтой насыпи, два подъемных крана… Там все было так, как нужно. А здесь было не так. Я оказался как бы на острове.

У разрушенной стены валялась чугунная пушка с выпуклым двуглавым орлом на черной спине. Чугун был теплый и шероховатый, весь в оспинках. Я погладил уснувшую пушку, перелез через камни и вошел в густую траву.

Хорошо помню это ласковое ощущение детства: идешь по высокой траве, раздвигаешь ее коленками, и метелки травы мягко щекочут кожу.

Мне хотелось найти старинную монету или обломок меча, но кругом были трава и камни. Тогда я пошел к башне. Низко, за травой, темнел полукруглый вход.

Я сделал несколько шагов — пять или шесть, — и ничего не случилось, но, как мягкий толчок, меня остановило предчувствие тайны. Тайны или приключения. Так бывает и во сне и наяву: возникает вдруг беспокойное ожидание чего-то необычного. Во сне это чувствуешь резче.

Я остановился и стал ждать. И тут появились эти двое.

Впрочем, не было в них ничего странного.

Просто двое мальчишек. Пригнувшись, они вынырнули из похожего на туннель входа и пошли мне навстречу.

Одному было лет одиннадцать, как мне, другому поменьше — наверное, восемь.

Потом, когда мы узнали друг друга, я называл его по имени. Имя было короткое и звучное. Я забыл его и не могу придумать теперь ничего похожего. Я буду называть его Валеркой: он похож немного на одного моего знакомого Валерку. Но это потом. А сначала он был для меня просто Мальчик, немного непонятный и печальный.

Младшего я помню лучше. Это странно, потому что он все время был как-то позади, за старшим. И не о нем в общем-то главная речь. Но я запомнил его до мелочей. Ясноглазый такой, с отросшим светлым чубчиком, который на лбу распадался на отдельные прядки. Он был в сильно выцветших вельветовых штанишках с оттопыренными карманами и в светло-зеленой, в мелкую клетку, рубашке. Одной пуговицы не хватало, помятая рубашка смешно разъехалась на животе, и, как василек, голубел клочок майки.

На переносице у малыша сидели две или три крапинки-веснушки, а на подбородке темнела длинная царапина. Она была уже старая, распавшаяся на коричневые точки.

Верхняя губа у него была все время чуть приподнята. Казалось, что малыш хочет что-то спросить и не решается.

Конечно, разглядел все это я позже. А пока мы сходились в шелестящей высокой траве, молча и выжидательно посматривая друг на друга. Я опять ощутил оторванность от мира. Будто я не в середине города, а в незнакомом пустом поле, и навстречу идут люди из неведомой страны. Почти сразу это прошло, но ожидание таинственных событий осталось.

Вдали протяжно затрубил тепловоз. Оба они обернулись. Младший быстро и порывисто, старший как-то нехотя.

— Ничего там нет, — громко сказал Мальчик.

— Что вы ищете? — спросил я.

— Следы, — сказал Мальчик.

Но вернемся к разговору. Мальчик сказал, что они ищут следы.

— Времени, — спокойно ответил он.

— Ничего нет, — понимающе сказал я. — Никаких монет, никакого ржавого обрывочка кольчуги не найдешь. Только пушка. Но ее не утащишь для коллекции.

— Пушка — это не то, — сказал он рассеянно. И спросил, как бы спохватившись: — А камней с буквами не видел?

— Значит, никто не знает, где мы, — сказал он почти шепотом и опустил голову. — Иначе они вырубили бы на камнях какой-нибудь знак. Такой, что не стерся бы… Хотя бы одно слово.

— Твои знакомые? Туристы? — спросил я с разочарованием, потому что только туристы пишут на старинных камнях.

— Нет, — с короткой усмешкой ответил он. — Тогда туристов не было.

Сергею снится сон, в котором он еще ребенок, встретил в развалинах старинной крепости двух мальчишек — братьев, потерявшихся во времени. Сергей должен помочь им вернуться в свой мир.

За минуту

Однажды Сергею приснился странный сон, в котором он стал снова одиннадцатилетним мальчишкой. В этом сне герой приехал на каникулы к дяде в Северо-Подольск. Мальчик проснулся утром, вышел на улицу и отправился исследовать развалины старинной крепости. Там он встретил еще двух мальчишек, одного он для себя назвал Валерка, а другого Братик. Все трое понимали, что все кругом не настоящее, кроме них.

Ребята долго бродят по развалинам, ищут выход в то место, откуда прибыли Валерка и Братик. Они слышат позывные далеких горнистов — “Ждет вас доро-о-о-оога”. Валерка рассказывает, что они прибыли из прошлого — примерно пятьсот лет назад. На их город вероломно ворвались враги, и там, сейчас льется большая кровь. Им нужно обязательно вернуться, чтобы узнать конец битвы.

Сергей помог новым друзьям. Сначала они вошли в заброшенный дом, где нашли большие часы, потом нашли меч на старом кладбище, и Сергей убил Железного Змея. Двое мальчиков отправились в свой мир, а Сергей проснулся.

Necrov, 20 сентября 2020 г.

Удивительно добрый и тёплый рассказ, хотя и безмерно грустный. Послышалась в нём тоска о ещё не забытом полностью, но безвозвратно утраченном детстве, к которому можно прикоснуться теперь только во сне, да и то ненадолго. А раз уж это сон, то вполне возможен и несуществующий Северо-Подольск, и мгновенные перемещения во времени и пространстве. Можно даже попытаться отмотать время на пятьсот лет назад, пока часы бьют двенадцать и выйти на бой с чудовищем ради друзей.

А ещё можно, пусть во сне, пусть ненадолго, но снова стать всё тем же двенадцатилетним пацаном, честным и справедливым, которым был когда-то.

Не знаю отчего мне так запал в душу этот рассказ. Возможно оттого, что читал его примерно в том же возрасте, в котором Владислав Петрович его написал, а может и потому, что у меня самого остались воспоминания о чем-то похожих снах, о детстве. Пускай и очень смутные, размытые, как сигналы далёких горнистов, но пронизанные тем же ощущением светлой печали о чём-то добром, светлом но ныне утраченном.

zotovvg75, 4 апреля 2021 г.

Сон наяву с окном в лето. Трогательная история о двух мальчишках унесенных ветром времени в другую реальность. Эта реальность в свою очередь является некой мечтою для персонажа от имени которого ведется рассказ ( вероятно это сам Владислав Крапивин). Подсознание нарисовало эту мечту во сне или же сам герой мистическим образом посетил свое прекрасное далеко, где встретил близких по духу настоящих друзей. И пусть встреча была мимолетной, такое никогда не забывается и живет в тебе всю жизнь, иногда посылая весточку в отзвуках далекого горна. Читается с чувством грусти, непонятной тревоги и ностальгии к чему-то безвозвратно утраченному. Это понятно видевшим подобные сны, когда просыпаясь, спрашиваешь себя: где же настоящая реальность-та что во сне или здесь наяву. Ведь вполне осознавая, что это был сон, тем не менее увиденное очень долго манит и зовет к себе. Жаль. что это бывает только в детстве.

darkina, 3 июня 2012 г.

Повесть-сон, о чем предупреждается, в первых же абзацах. Меня поразила она тем, что и чувствуешь себя при чтении соответственно. В повести плывешь, воспринимая одновременно и вещественность окружающего мира и его нереальность (как во сне). Она полна светом, теплом, одуванчиками и совсем немного тревогой. В ней очень много ощущений — прикосновения травы, поцарапанная коленка, щекочущие лицо цветы, греющее плечи солнце, рана на руке, теплый комочек котенка за пазухой. Подчас все описано настолько ярко, что хочется проверить себя: а у меня кровь не течет? Но самое главное — это ощущение детства, словно ты сам вернулся туда, где самой большой проблемой было — найти друга и не предать. Потрясающе светлое и доброе произведение.

Groucho Marx, 9 января 2016 г.

Потом Крапивин только портил свой ранний шедевр, переписывая, дополняя и связывая его с другими своими книгами.

В первоначальной версии получалось всё пронзительно и тревожно, как накануне войны. Необъяснимо, как оклик с другого берега.

god54, 12 февраля 2016 г.

Вот теперь сиди и думай, что это фантастика, фэнтези или просто сон. А текст написан хорошо, мелодраматично, с массой отступлений лирических и описательных, эмоционально и ностальгически. Вспомнилось детство, когда в полночь всегда совершалось что-то таинственное и страшное, но было столько веры, что все всегда будет хорошо и все будут жить вечно, ведь перед нами была вечность.

eollin6, 23 марта 2012 г.

Великая вещь великого мастера. В детском возрасте воспринял её всем сердцем. Вот она, кристально чистая романтика! Как, каким волшебством Крапивин смог понять и почувствовать чаяния 12-летних мальчишек и девчонок? Но он — сумел. И это не легковесная разухабистость тоже талантливого Булычева, нет. Это совсем другое — здесь щемит сердце тоской по приключениям, по какой-то нездешности, что ли? Волшебная, колдовская книга. Читать, читать, читать!

Ольгун4ик, 4 апреля 2013 г.

ДиК, 27 декабря 2009 г.

Читайте также: