Честертон пятерка шпаг краткое содержание

Обновлено: 07.07.2024

Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия

А между тем в мире существует обширная литература, посвященная детективу — истории становления и развития жанра, крупным его мастерам; регулярно выходят в свет библиографические справочники разной степени наполнения, антологии. Признанными авторитетами в этой области являются американские, английские и французские исследователи.

Исторически сложилось так, что именно в этих странах почти одновременно — в середине XIX в. — зародился и предъявил права на существование особый тип повествовательной литературы, впервые названный детективной историей американкой Э. К. Грин в конце 1870-х гг., вошедший в национальные литературы под разными терминами, в русской укоренившийся как детектив.

Родовые признаки жанра, его принципиальная схема — единственное, что остается неизменным на протяжении десятилетий. Детектив содержит преступление, расследование и разгадку. Все остальное, как говорится, по вкусу — интеллектуальная игра или погони с перестрелками, имитация несчастного случая или откровенное насилие средь бела дня, детектив-любитель, частный сыщик или целая полицейская бригада в роли расследователя; стремление автора создать узнаваемые картины времени и места действия или намеренно лишить события какой-либо конкретики; подробное знакомство с главными героями или умышленный схематизм, подчеркивающий функциональную роль стражей порядка, и многое-многое другое дает то разнообразие детектива, которое нередко ошибочно воспринимается как перерождение жанра.

Классики и теоретики детектива, представляя его в первую очередь интеллектуальной игрой, изящной загадкой, в литературной экспансии в жизнь увидели опасность утраты оригинальности и вступили в борьбу за чистоту жанра, сочиняя, ни много ни мало, инструкции по написанию детективов.

1. Надо обеспечить читателю равные с сыщиком возможности распутывания тайн, для чего ясно и точно сообщить обо всех изобличительных следах.

2. В отношении читателя позволительны лишь такие трюки и обман, которые может применить преступник по отношению к сыщику.

3. Любовь запрещена. История должна быть игрой в пятнашки не между влюбленными, а между детективом и преступником.

4. Ни детектив, ни другое профессионально занимающееся следствием лицо не может быть преступником.

Выход на связь - 3 дня. Покупатель первым выходит на связь. Оплата в течении 7 дней на карту Сбербанка, Яндекс-деньги + 5%. Доставка почтой России при 100% предоплате. Отправляю после получения оплаты на следующий день. Ответственность за работу почты не несу (при утере отправления почтой).

В случае не выкупа в установленный срок - ставится отрицательный отзыв для возврата списанной "Мешком" комиссии. Покупая лот или делая ставку, Вы соглашаетесь со всеми указанными условиями! Отзывы о сделки оставляю после Ваших.

Если бы в начале нашего века англичанина спросили, кого из современных писателей особенно любят в его стране, он назвал бы непременно не только Киплинга, Уэллса или Шоу, но и Честертона. Гильберт Кийт Честертон, родившийся в 1874 году, начал писать еще в школе, печататься стал в двадцать пять лет и сразу приобрел огромную популярность. Он стал любимцем англичан; об его толщине, рассеянности и добродушии рассказывали легенды, приезжие ходили посмотреть на него, как на лондонскую достопримечательность. Его романы, стихи и статьи читали в Англии и во всем мире. Их и сейчас любят многие. Честертон признан одним из классиков английской литературы; но — справедливо это или нет — если упомянуть его теперь, большинство вспомнит его детективные рассказы.

В Хорне Фишере находят сходство с другим близким другом Честертона, Морисом Бэрингом. Он был лыс и худ, происходил из знати, был в родстве с политическими деятелями и очень скептически к ним относился. Правда, в отличие от Фишера он не только много знал, но и много делал: храбро воевал в первую мировую войну, писал хорошие книги и прекрасно переводил русские стихи.

Но Брауна и Фишера любят и помнят многие люди и не слыхавшие об О’Конноре и даже много более известном Бэринге. Герои Честертона живут сами по себе, как живет Шерлок Холмс. Они популярны и в Англии, и во многих других странах. Рассказы о них переведены на все европейские языки, издавались несчетное количество раз и по-прежнему издаются чуть ли не каждый год. О патере Брауне ставят фильмы. Вряд ли есть англичанин, который не знает его.

Горячий поклонник Честертона, критик Роналд Нокс, писал:

…Рассказы о Брауне нельзя просто отнести к детективам: это детективы и еще что-то. Как всегда, Честертон так плотно набил чемодан, что ремни не затягиваются; в сандвиче — слишком много мяса.

Может быть, рассказы Честертона — это детектив плюс психология? Ведь, по общепринятому мнению, их своеобразие в том, что Браун или Фишер не ползают с лупой в поисках улик, а вникают в психологию преступника. Не знаю, первым ли ввел Честертон такой тип сыщика и сыска. Как бы то ни было, честь этого новшества нередко приписывают ему — наверное, у него это вышло лучше и убедительней, чем у других. Но если это и выделяло в свое время его рассказы, теперь расплодилось много таких детективов, и этим приемом никого не удивишь. Да и вообще ради него не станешь перечитывать детективный рассказ. По-видимому, не в этом секрет долговечности честертоновских новелл. Присмотримся к ним пристальней.

Чтобы не случилось ни того, ни другого, надо знать, с чем боролся Честертон и что он защищал.

Я принимаю мир,— писал он,— не как оптимист, а как патриот. Мир — не загородный дом, откуда мы можем уехать, если он нам не нравится. Он — наша фамильная крепость с флагом на башне, и чем хуже в нем дела, тем меньше у нас прав махнуть на него рукой.

Флаг мира

Те, кто все это понял, не увидят противоречия в его отношении к Англии Он признан чуть ли не самым английским из всех английских писателей; один критик сказал, что он пишет с английским акцентом. Но если считать типично английскими компромисс и благодушие, придется признать, что Честертон — не такой уж правоверный англичанин. В любом рассказе о Фишере и во многих рассказах о Брауне и Понде он говорит о своей стране такую горькую правду, что она кажется преувеличением. Секрет все тот же: он любил Англию не как шовинист, а как патриот. Любовь к ней, как любовь к миру, была у него так сильна, что его обвиняли в приукрашивании. Боль за нее так сильна, что его обвиняли в клевете.

Итак, Честертон любил мир и во имя этой любви боролся со злом. Что же было для него злом? С чем он боролся?

Эти свойства отнюдь не были для него признаками силы. Истинную силу он связывал не с утверждением себя, а с активной любовью к другим. Проблему активного противления злу, породившую столько споров и действительно непростую, он решал так: можно, а порой необходимо бороться с человеком, но нельзя смотреть на него со стороны, как на диковинного зверя, или сверху вниз, как на червяка. В этом и состоит тайна отца Брауна — он ничуть не проповедует непротивления злу, но никого, даже предателя, не считает ниже себя. Почти в каждой книге Честертона есть ученый, для которого человек—лишь объект исследования, или тиран, для которого человек-средство. К ним он безжалостен.

Борьбу Честертон понимал в рыцарском смысле этого слова — как честный поединок с равным или, еще лучше, сильнейшим противником. Кстати, те, кому бросал вызов он сам и в жизни и в книгах — миллионеры, филантропы, политические деятели,— были всегда надежно защищены своим положением, деньгами или громкой известностью. Много раз, особенно в стихах, он воспевал бой, обреченный на поражение. Подавление же слабых он силой не признавал и пользовался любым случаем, чтобы высмеять модный в его дни и очень опасный культ сверхчеловека. Что же касается общественных форм борьбы, Честертон, как и Браун, был католиком, и силой, способной бороться со сложным злом современного общества, считал католицизм.

В какой-то степени он обязан этим тому, что даже в начале XX века защита здравомыслия и радости отнюдь не была общим местом. Прописными стали, скорее, рассуждения о праве сильного, о самоутверждении, об относительности нравственных законов — словом, все то, с чем он боролся. Честертон шел не по течению, а против течения. Уже поэтому его проповедь — вызов, мятеж, а не елейное пустословие.

Писатель или журналист? Святой или антисемит? Автор детективов или философ? Один из самых популярных английских писателей — живое воплощение столь любимых им парадоксов. В новом выпуске цикла о британской литературе Николай Эппле рассказывает о жизни и творчестве Гилберта Честертона

Биография



Окончив школу, Гилберт решает стать художником и год изучает искусство в школе Слейд при лондонском Университетском колледже. Следующий год он проведет там же, занимаясь английской и французской литературой. Бросив колледж в , Честертон начинает писать для различных изданий и вскоре становится известен как критик и эссеист. Летом 1901 года он женится на Фрэн­­сис Блогг, и тогда же выходят первые сборники его газетных эссе. С и до самой смерти в 1936 году Честертон пишет по колонке в неделю для газеты The Illustrated London News: 7 тысяч газетных эссе занимают 10 томов из собрания сочинений.





Слева направо: лорд Ховард де Уолден, Уильям Арчер, Джеймс Мэтью Барри, Гилберт Кит Честертон, Бернард Шоу. 1914 год The British Library

Спорщик и мастер парадокса



Самый характерный прием Честертона, отличающий все его тексты — от игри­вых эссе и детективных рассказов до трактатов в защиту христианской веры, — парадокс. В этом смысле он преемник традиции, к которой принадлежали Льюис Кэрролл и Оскар Уайльд, но если для первого важен слом логики как таковой, а для второго — доведенное до совершенства острословие, честерто­новский парадокс — инструмент возвращения к здравому смыслу. Честертон превозносит чудаков и чудачества вовсе не из стремления к экстравагантности: он видит, что современный мир перевернулся вверх ногами и сохранить в нем равновесие можно, лишь встав на голову.

Честертон-поэт


Гилберт Кит Честертон в возрасте 13 лет. 1887 или 1888 год University of California

В городе, огороженном непроходимой тьмой,
Спрашивают в парламенте, кто собрался домой.
Никто не отвечает, дом не по пути,
Да все перемерли, и домой некому идти.

Но люди еще проснутся, они искупят вину,
Ибо жалеет наш Господь свою больную страну.
Умерший и воскресший, хочешь домой?
Душу свою вознесший, хочешь домой?

Автор биографий


Гилберт Кит Честертон. Карикатура Марка Вейнера. 1931 год National Portrait Gallery, London

Отсутствие дистанции между автором и предметом исследования, которую многие считают столь необходимой, — самая яркая черта исследовательского метода Честертона, одинаково привлекающая одних читателей и отталкиваю­щая других. Лучше всего это сформулировал все тот же Рональд Нокс в сонете, написанном на смерть писателя:

А он, едва явившийся с земли,
У врат небесных терпеливо ждал,
Как ожидает истина сама,

В конце жизни Честертон собирался написать книгу о Шекспире — но так и не успел.

Романист


Гилберт Кит Честертон за работой. 1905 год University of California

Автор детективов

Больше всего Честертон известен своими детективными рассказами, хотя сам никогда не относился к ним всерьез и считал это занятие глубоко вторичным (как это довольно часто бывает в истории литературы). Еще интереснее то, что, хотя многие считают детективные рассказы лучшим из написанного Честерто­ном, а сами эти рассказы давно стали классикой жанра, это не столько детек­тивы, сколько облаченные в детективную форму нравственные притчи.

Христианский апологет, антисемит, святой


Карикатура Дж. Коэна на Гилберта Кита Честертона. 1912 год Getty Images

Многочисленные выступления Честертона в защиту христианства и Католи­ческой церкви сделали его одним из заметнейших христианских апологетов XX века. Его роль в своем обращении к вере отмечали К. С. Льюис и канадский теоретик медиа Маршалл Маклюэн, особую роль он играл для верующей интел­лигенции в СССР в и годы. Честертона называют одним из любимых авторов папы римского Франциска (по некоторым версиям, в выборе им именно этого имени есть заслуга честертоновской биографии Франциска Ассизского).

В 2013 году католический епископ Нортгемптона Питер Дойл поручил отцу Джону Удрису поиск оснований для причисления Честертона к лику святых. Это исследование, первый этап процесса канонизации, завершилось летом 2018 года, его результаты были переданы в Ватикан. И в связи с этим обострился интерес к проблематичным сторонам наследия Честертона, главной из которых остается обвинение в антисемитизме.

Читайте также: