Человек горошина и простак краткое содержание для читательского дневника
Обновлено: 05.07.2024
Глава первая. НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ 5
Глава вторая. Я СТАНОВЛЮСЬ УЧЕНИКОМ СКАЗОЧНИКА 15
Глава третья. МАГИСТР, НОЖНИЦЫ И ЛУНА 35
Глава четвёртая. ГОРОД ОДИНАКОВЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ 67
Глава пятая. ЕСЛИ ЛЮБИШЬ — СБУДЕТСЯ! 79
Глава шестая. ВОЗВРАЩЕНИЕ К УЧИТЕЛЮ И ПРОЩЕНИЕ 91
Для детей младшего школьного возраста
Глава первая
НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ
В дальнюю дорогу
В тот год двадцать пятого июня мне исполнилось тринадцать лет. Тётушка Эльза разбудила меня утром и сказала:
— Ты уже не маленький, пора самому на хлеб зарабатывать.
Страшно мне стало. Я чуть было не заплакал, но удержался. Тётушка Эльза ведь не злая, а только очень бедная. И ребята у неё мал мала меньше.
Поднялся я и последний раз посмотрел на названых сестричек и братьев. Тётушка Эльза нажарила на прощанье полную сковороду картошки и, пока я ел, собрала вещи в дорогу:
— Вот чистая рубашка, вот хлеб и сало. И вот тебе матушкино наследство: верёвочка, которая не рвётся, уголёк, который не гаснет, ключик, ножик и медный грошик.
Довела она меня до лесной тропинки и сунула в руки узелок с вещами.
— Иди на все четыре стороны. Хоть и ростом ты не вышел и смекалкой бог обделил, авось найдёшь своё счастье. Только смотри — никому не отдавай узелок!
Взглянул я на старый бревенчатый дом под соломенной крышей, где прожил десять лет с тех пор, как умерла матушка, и пошёл лесной тропинкой.
Иду и думаю: не такой уж я бедняк. Есть у меня чистая рубашка, хлеб и сало. Есть верёвочка, которая не рвётся, уголёк, который не гаснет, ключик, ножик и медный грошик.
Только зачем мне матушка оставила ключ? Ведь дома у меня нету.
Всё гуще и темнее становился бор. Седые лишайники свисали со старых елей, колючие ветви переплелись — не проберёшься. Устал я, совсем сбился с дороги, когда услышал: кто-то идёт по лесу, сучья трещат, и громко поёт:
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто всё открыто,
Для него всё в мире ясно:
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто всё подвластно:
Волки злые…
Вьюги злые…
Лживые огни лесные,
Что выводят на тропинку,
У которой нет начала,
А в конце —
Без дна трясина
И изба на курьих ножках!
Принцесса и Голубь
Я шёл куда глаза глядят, пока не услышал сладкий голосок:
— Не ищешь ли работы, мальчик?
На пороге розового домика с голубой черепичной крышей стоял красноносый толстяк с розовыми щёчками и жёлтыми глазами.
Он распахнул дверь, и я увидел голубой рояль с откинутой крышкой.
— Если ты выдержишь испытание, то станешь учеником удивительно и поразительно Великого Маэстро, то есть моим учеником, — сказал он, когда я сел на розовый стул перед голубым роялем. — Чтобы достигнуть этого величайшего счастья, тебе придётся исполнить изящнейшую пастораль, сочинённую мною. Ты должен двадцать раз нежнейше, пианиссимо, коснуться белых клавишей, а потом десять раз сильно, крещендо, ударить по клавишам чёрным. Начинай!
Я трогал белые клавиши, а Маэстро, наклонив голову, шептал:
— Сладко! Сладенько! Сладчайше! Наиусладительно. Нежно! Нежненько! Нежнейше. Умилительно! Наиумилительнейше! Сверхумилительно!
Иногда он мурлыкал под нос:
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто всё открыто,
Для него всё в мире ясно.
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Где я слышал эту песенку?
Маэстро легко ударил золотым камертоном по крышке рояля.
— Так… Так… Ещё усилие, и ты станешь любименьким учеником удивительно и поразительно Великого Маэстро. Так…
В это время мимо окна прошла — или пролетела — Принцесса. Вместо того, чтобы двадцатый раз пианиссимо коснуться белых клавишей, я быстро — виво, даже вивиссимо — выскочил из розового домика Маэстро.
— Куда ты? — крикнул он.
Но что мне было до розового Маэстро, до всех маэстро на свете: ведь впереди шла Принцесса.
Над золотой её головой летел тот самый Голубь.
— Пожалуйста, пожалуйста, не исчезайте, иначе я умру, — сказал я вслед девушке.
Вот теперь она улыбнулась.
А может быть, она высунула язык, или показала нос, или состроила гримасу, став ещё прекраснее.
Взглянув на меня, она сказала:
— Когда взойдёт луна, приходи к большому дубу на опушке леса, мой мальчик! Повернись спиной к луне, закрой глаза и отмерь двадцать шагов от дуба к опушке леса, а после десять шагов от опушки к дубу.
Она исчезла.
Наступила ночь, поднялась луна. Я сделал всё как велела Принцесса, но не увидел её.
Издали донёсся насмешливый голос.
— С закрытыми глазами счастья не поймать, мой мальчик! Ах, я приказала?! Что ж, ты всегда будешь делать только то, что приказывают? Прощай и не ищи меня.
Сквозь слёзы я увидел: через серебристый столб лунного света пролетел Голубь. Со спины его спрыгнул крошечный гном в красном колпаке.
Глава вторая
Я СТАНОВЛЮСЬ УЧЕНИКОМ СКАЗОЧНИКА
Трава зашевелилась, и на ладонь вспрыгнул маленький гном с тёмными глазами и седой бородкой.
На плечах у него был синий плащ. На кожаном поясе висела шпага. В левой руке он держал красный колпак с кисточкой. Остроносые штиблеты с загнутыми носками светились зелёным светом.
Он часто, всей грудью вдыхал воздух и при этом увеличивался, увеличивался, но так, что не менялась ни одна чёрточка лица.
Поклонившись, Ганзелиус взмахнул плащом и спрыгнул к подножью дуба. Светящиеся штиблеты, как светляки, прочертили след в темноте.
— Значит… значит, вы пустой? — растерянно спросил я.
— Я — воздушный человек, — ответил гном. — В молодости, когда я был кузнецом и весил десять пудов да ещё четыре фунта, мне тоже случалось путать п у с т ы х людей, которых множество, с людьми в о з д у ш н ы м и, так редко встречающимися.
Он смотрел на меня снизу вверх как бы с некоторым сожалением.
Теперь я понял, что чувствовал этот строгий спрашивающий взгляд и прежде, когда метр Ганзелиус пролетал мимо на своём голубе. Взгляд человека, дорого заплатившего за то, чему научила его жизнь.
Отец идёт с сыном и думает, как оберечь его на долгом пути. Он кладёт в руку ребёнка кошелёк с золотом, или с серебром, или с медью. Золото, серебро и медь тем и отличаются от мудрости, что их можно отдать сыну и другу.
Они отличаются от мудрости и от любви, которая не бывает ни золотой, ни серебряной, ни медной, а только настоящей или поддельной.
Это поучение метра Ганзелиуса, как и другие его уроки, я услышал и записал в тетрадку не в ту ночь, а много позже…
— Я знал твою бедную матушку, когда она была ещё девочкой, и, конечно, не мог позволить колдуну Турропуто преследовать тебя.
— Турропуто?! Я не видел Турропуто…
— Нет, ты видел его! Он превращался то в старушку, которую ты встретил в лесу, то в Портняжного Мастера, то в Маэстро. — Он злой и сильный колдун! В одиночку я бы с ним не справился и попросил Принцессу помочь мне. Восьмисотлетнее знакомство позволяет рассчитывать на небольшие услуги.
— Принцессе восемьсот лет? — воскликнул я, удивлённый и огорчённый.
— Мы познакомились с Принцессой восемьсот лет назад, когда она праздновала свой двухсотый день рожденья, — ответил метр Ганзелиус, — Турропуто ворвался во дворец, унёс Принцессу в поле, закружил в ледяной вьюге, и, если бы она не увидела окна кузницы — счастье, что я заработался до ночи, — кто знает, что случилось бы с ней… Мы отогрели её у горна, только сердце у бедной девочки осталось наполовину замёрзшим. Может быть, оно ещё оттает?! Пока человек жив, нельзя терять надежды. А Принцессе только тысяча лет.
Взглянув в глаза и угадав мои мысли, Ганзелиус грустно проговорил:
— Любимая, сынок, не бывает ни золотой, ни серебряной, ни медной, ни красивой или некрасивой, ни молодой или старой, а только л ю б и м о й.
Я изучаю свойства капли росы и узнаю историю короля Жаба Девятого
Проснулся я от того, что кто-то пристально глядел на меня. Открыв глаза, я увидел Ворона, но не испугался, так как взгляд великанской птицы выражал одну лишь доброжелательность.
Меня, знающего уже, что не все в мире добры друг к другу, очень растрогала манера Ворона осторожно касаться лапами одеяла, сильно взмахивая крыльями, чтобы так неподвижно парить надо мной.
Занималось раннее утро. В открытую дверь виднелся край солнца, поднимающегося из-за луга, где сверкали каплями росы трава и цветы.
Если бы не перезвон цветов, было бы совсем тихо. Слышалось сонное дыхание Учителя.
Увидев, что я проснулся, Ворон наклонил голову, как бы поздоровался, и вылетел. Скоро он вернулся, неся в клюве ведёрко с водой.
Пока я умывался, Ворон снял со стены корзинку, слетал куда-то и выложил на стол хлеб, круг деревенской колбасы и кувшин с топлёным молоком.
Удивительно было то, что, когда я вышел на порог и огляделся, кругом, сколько хватило глаз, не оказалось не то чтобы лавки, но вообще ни единого строения.
Я очень велик!
Ик,
И прекрасен мой лик!
Ик.
Моё заветное желание
Глава третья
МАГИСТР, НОЖНИЦЫ И ЛУНА
Я узнаю, что любовь сильнее страха
Мы поднялись до света и молча позавтракали. Ворон и Голубь, уже осёдланные, ждали у порога. Метр Ганзелиус ловко вскочил на Голубя, а я медлил, испытывая проклятую робость. Ворон, схватив меня клювом за пояс, взмахнул крыльями и круто взмыл в ещё по-ночному тёмное небо.
Бесцеремонность, так непохожая на обычное поведение Ворона, обидела меня. К этому прибавился страх; ведь как не испугаться, когда болтаешься среди пустоты в клюве птицы.
Мы опустились на лесной полянке, среди высоких сосен. Дорожка, похожая на расстеленный голубоватый лён и на скопление тумана, возвышалась над землёй на уровне груди.
Ворон с Голубем исчезли.
В таинственном городе
В городе, где я очутился, уже зажигались вечерние огни. Серебряные и золотые флюгера вертелись, наполняя воздух металлическим скрипом. Сквозь этот пронзительный скрип я услышал ровный перезвон колокольчиков:
Донн-донн-донн —
Это песня о том, что,
Если любишь, сбудется!
А горькое горе забудется.
Донн-донн-донн.
Я узнаю колдуна Турропуто
Магистр бежал так быстро, что было трудно поспевать за ним. Он перебирал маленькими ножками, а потом, сильно оттолкнувшись от земли, прыгал ловко и далеко, как кузнечик. Порой он застывал в воздухе — вероятно, задумавшись, — но, очнувшись, благополучно опускался на землю.
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто всё подвластно,
Для него всё в мире ясно:
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто всё подвластно,
Для него всё в мире ясно:
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Донн-донн-донн —
Это песня о том, что,
Если любишь, сбудется!
А чёрное горе забудется… —
Если мечтаешь, сбудется,
Если не трусишь, сбудется,
А чёрное горе забудется!
Донн-донн-донн.
Я знакомлюсь с Ахумдус Ахум
Ахумдус образовывает ум
Принцесса встречается с Каменным Юношей
Магистр сидел у стола, придвинутого к сводчатому окну. Перед ним лежали старый кожаный кошелёк и кучка монет. Ножницы прислонились к стене. Сложив монеты в кошелёк, Магистр поднял глаза, полные такой любви, которая могла бы расплавить и железное сердце.
— Сколько ты насчитал? — лязгающим голосом спросили Ножницы.
— Три Золотых, девять Серебряных и сорок семь Медных, — виновато ответил Магистр.
— И это всё, что ты накопил за долгую жизнь?!
— Но у меня есть ещё вы, прекрасные Ножницы, разве вы не стоите всех богатств мира?! — сказал Магистр.
— Влюблённые мухи хотя бы не слепнут и всегда отличат мухомор от банки варенья, — справедливо заметила Ахумдус.
Она устроилась на потолке, и я висел вниз головой: с подобными неудобствами следует примириться, когда используешь муху в качестве скакового животного.
— Вздор! — пролязгали Ножницы. — Пока ты не скопишь тысячи Золотых, не смей и смотреть в мою сторону. О, мы несчастные. Другие, настоящие мастера делают настоящие вещи из настоящего металла — секиры, топоры, пики. И продают за настоящее золото. А ты… Все фигурки, которые ты ночь за ночью лепишь из лунного света, оживают и улетают.
— Они вернутся, — робко возразил Магистр. — Перед закатом, когда ночь надвигается, мною рождённое ко мне возвращается.
— Убирайся в свою каморку. Мы не хотим тебя видеть! — приказали Ножницы.
Как только Магистр вышел, Ножницы подошли к окну и, закатывая глаза — это в моде у стихоплётов, — пролязгали:
Юноши — воины, матросы, поэты!
Слушайте вещее слово совета:
Только железо можно любить,
С твёрдым железом судьбу разделить.
Только в железе холод есть вечный,
Что остановит поток бесконечный,
Жизнью зовущийся.
Донн-донн-донн —
Это песня о том, что,
Если не струсишь, сбудется!
Если полюбишь, сбудется!
А чёрное горе забудется.
Часы идут назад
Обратно в чужие, глухие века…
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока;
Где правда распята и царствует ложь;
Где правит законы кровавые нож,
И сказку на плаху выводит палач.
…Слепые, немые века.
Тжарч… Тжарч… Тжарч…
Глава четвёртая
ГОРОД ОДИНАКОВЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ
Мы летели над площадью, от башни к ратуше. Под крылом Ахумдус показался странный город. Как он возник на пустой каменной площади, там, где только что не было ни одного строения? В сером холодном свете протянулись прямые улицы. По ним, между квадратными домами, маршировали, не сгибая колен, одинаковые человечки в серых мундирах, с барабанами и пиками.
Сквозь грохот барабанов послышалось шакалье завыванье:
Употребляйте только мысли плоские,
Мысли плоские практичнее в носке!
Вот он где, наш враг Турропуто!
Смотрите только сны рекомендованные,
Прокипячённые и расфасованные.
Сны, которые сами рождаются,
Строго-настрого смотреть воспрещается!
Всё, что любит, поёт, улыбается,
Думает, живёт и растёт,
Превращается!
Превращается!
В лёд!
В лёд!!
В лёд.
Поднялась ужасающая ледяная буря. Воздух наполнило множество острых льдинок. С каждой секундой сгущалась темнота. Исчезали звёзды. Скоро и луна потонула в чернильном мраке.
Глава пятая
ЕСЛИ ЛЮБИШЬ — СБУДЕТСЯ!
У старых каштанов мы увидели Принцессу и Юношу. Ахумдус опустилась на лист дерева, прямо над ними.
Нет, они не говорили о любви и всяком таком, а спорили, почти ссорились.
Конец истории о Принцессе и Юноше
Последний бой с Турропуто
Обратно в чужие, глухие века
Слепые, немые
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века.
Тжарч-Тжарч-Тжарч…
Холод был прямо-таки невыносимый.
— У-у-у-у! Заморожу! — вопил Турропуто. — Превращу в сосульку!
— В бой, — отчаянно зажужжала Ахумдус.
Я с размаху вонзил матушкин волшебный ножик в красный нос Колдуна.
— У-у-умираю! Гибнет великий Турропуто, — завопил Колдун.
Донн-донн-донн —
Это песня о том, что,
Если любишь, сбудется,
А горькое горе забудется, —
пели часы, как поют все часы на свете.
Им, часам, должно быть, кажется, что в этой песенке самая главная правда.
А если песенка не сбывается? Бывает ведь и так?!
— Если она не сбывается, часы не виноваты, мой мальчик, — сказал мне потом Учитель. — Это правдивая песня, и, чтобы она сбылась, надо только очень крепко любить. И бороться за свою любовь против всех колдунов. И страдать, и ждать, если так суждено. И быть честным, даже если тебе грозит гибель.
— Как ваш сын? — спросил я Учителя.
— Да, как Сильвер.
…Светало. Тёплый утренний ветерок вертел сотни флюгеров.
— Залетим на прощанье в ратушу, — сказала Ахумдус.
Странный, синий и розовый свет наполнял сводчатую залу. Я взглянул на картину и увидел Принцессу. Тёплое сияние лилось из её глаз. Смерть, стоявшая прежде за её спиной, отступала в глубину картины. Она отступала вместе с тьмой, и с Жабом Девятым, и со всеми его страшными Альфонсио. А сияние, лившееся из прекрасных глаз Принцессы, становилось всё ярче. Оно достигало сводчатого потолка ратуши, и летучие мыши, гнездившиеся там, с противным испуганным писком прятались от этого света, метались и куда-то исчезали.
Глава шестая
ВОЗВРАЩЕНИЕ К УЧИТЕЛЮ И ПРОЩАНИЕ
— За дело! — прожужжала Ахумдус.
Вместе с ней мы понатужились — раз… два… дружно, раз… два, — перевалили таблетку антимизерина на торец и покатили к краю стола.
Таблетка упала и разбилась на множество осколков. Ахумдус перенесла меня на пол, а сама улетела в свой домик.
Я стал, не разжёвывая, глотать кусочки антимизерина, валявшиеся кругом.
И сразу увеличился в десять, двадцать, сто раз.
Авторская сказка о Человеке-горошине и простаке. Кем был Человек-горошина и так ли прост простак? И здесь не обошлось без гнома и колдуна
Здравствуйте. Для библиофилов еще одна книга, зацепившего меня автора Александра Шарова:
Издательство: Эксмо, Москва, 2012 г.в.
Качество бумаги. Плотные, прошитые страницы из офсетной бумаги. Буквы средние, шрифт: читаемый.
Кол-во страниц: 128.
В отличие от книги "Кукушонок, принц с нашего двора", книгу которую я разбирала ранее, эта история гораздо длиннее и разбита на главы:
О чем эта книга? О жизни 13-тилетнего мальчика-сироты,
ищущем свое счастье, познавшем горе, лишения, любовь, встретившем на пути гнома Мастера Ганзелиуса (Человека-горошину, "воздушного человечка"),
Когда герой (простак) пошел сам себе "зарабатывать на хлеб" в город, хитрый колдун Турропуто перевоплощается в людей разных профессий (старушка, портной, маэстро)
и путается на пути главного героя, желая отобрать единственно ценную вещицу, доставшуюся ему от матери в наследство узелок с вещами: нетлеющем угольком, верёвочкой, которая не рвётся, ножиком, волшебным ключиком и медным грошиком. Все эти предметы, доставшиеся мальчику от матушки, ему обязательно пригодятся, когда он будет стараться соединить любящие сердца, и победить колдуна Турропуто.
Положительные герои: Мастер Ганзелиус, Магистр, Голубь, Ворон, муха Ахумдус Ухум.
Отрицательные персонажи: колдун Турропуто, Ножницы, одинаковые человечки.
Книга учит справедливости, смелости, решительности, дружбе, любви.
Книга рекомендована для младшего школьного возраста, но я бы рекомендовала почитать эту сказку 12-13 летним подросткам. Очень достойная, необычная книга.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Человек-Горошина и Простак: краткое содержание, описание и аннотация
Александр Шаров: другие книги автора
Кто написал Человек-Горошина и Простак? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Человек-Горошина и Простак — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Уж как тут не найти счастья!
Но у кого я ни просил работы, все гнали меня — и мороженщик, и сапожник, и повар. Даже гробовщик прикрикнул:
— Иди, иди, малец! Еще стащишь чего!
Гроб я, что ли, украду?!
Остановился я у портняжной мастерской и думаю: "Ничего не поделаешь, если родился невезучим".
А тут вдруг сам Портняжный Мастер распахнул дверь и поманил меня. Лицо у него важное, нос красный, только что не загорится, глаза круглые и желтые, как у совы.
— Сшей, — говорит, — эти два куска материи — синий и желтый, да так, чтобы двадцать стежков белыми нитками и десять черными. Сумеешь, быть тебе портняжным подмастерьем. Давай узелок, чтобы не мешался, и за дело.
Но я, конечно, узелка не отдал.
До чего же славно сидеть на высоком столе у светлой витрины и орудовать острой иглой, поглядывая на прохожих.
Я очень старался, но только успел сделать двадцать отличных стежков белыми нитками и семь стежков черными нитками, когда по улице прошла — или пролетела? — кажется, она не касалась туфельками мостовой — Принцесса. С золотой косой и синими-синими глазами.
Я сразу узнал Принцессу, потому что видел ее множество раз в книжке с цветными картинками, которую давным-давно читала мне матушка.
Принцесса была еще прекраснее той, что в книжке. "Это потому она так чудесно хороша, — догадался я, — что она живая, а не нарисованная".
Принцесса повернула ко мне голову и улыбнулась.
Или она высунула язык?
Руки у меня разжались, и материя упала на пол.
Очнулся я от сердитого голоса Мастера:
— Тебе бы только ворон считать!
Я хорошо запомнил эти слова, потому что в ту самую секунду мимо мастерской пролетел белый Голубь.
— Вы видели Голубя? — спросил я Портняжного Мастера. — Вы видели Принцессу?
— Ха-ха! Я же говорил, что тебе только ворон считать, — закричал Мастер. — Убирайся вон! А узелок я заберу за то, что ты испортил работу.
Он схватил меня, но я вывернулся и убежал.
Я шел куда глаза глядят, пока не услышал сладкий голосок:
— Не ищешь ли работы, мальчик?
На пороге розового домика с голубой черепичной крышей стоял красноносый толстяк с розовыми щечками и желтыми глазами.
Он распахнул дверь, и я увидел голубой рояль с откинутой крышкой.
— Если ты выдержишь испытание, то станешь учеником удивительно и поразительно Великого Маэстро, то есть моим учеником, — сказал он, когда я сел на розовый стул перед голубым роялем. — Чтобы достигнуть этого величайшего счастья, тебе придется исполнить изящнейшую пастораль, сочиненную мною. Ты должен двадцать раз нежнейше, пианиссимо, коснуться белых клавишей, а потом десять раз сильно, крещендо, ударить по клавишам черным. Начинай!
Я трогал белые клавиши, а Маэстро, наклонив голову, шептал:
— Сладко! Сладенько! Сладчайше! Наиусладительно. Нежно! Нежненько! Нежнейше. Умилительно! Наиумилительнейше! Сверхумилительно!
Иногда он мурлыкал под нос:
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто все открыто,
Для него все в мире ясно.
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Где я слышал эту песенку?
Маэстро легко ударил золотым камертоном по крышке рояля.
— Так… Так… Еще усилие, и ты станешь любименьким учеником удивительно и поразительно Великого Маэстро. Так…
В это время мимо окна прошла — или пролетела — Принцесса. Вместо того, чтобы двадцатый раз пианиссимо коснуться белых клавишей, я быстро — виво, даже вивиссимо — выскочил из розового домика Маэстро.
— Куда ты? — крикнул он.
Но что мне было до розового Маэстро, до всех маэстро на свете: ведь впереди шла Принцесса.
Над золотой ее головой летел тот самый Голубь.
— Пожалуйста, пожалуйста, не исчезайте, иначе я умру, — сказал я вслед девушке.
Вот теперь она улыбнулась.
А может быть, она высунула язык, или показала нос, или состроила гримасу, став еще прекраснее.
Взглянув на меня, она сказала:
— Когда взойдет луна, приходи к большому дубу на опушке леса, мой мальчик! Повернись спиной к луне, закрой глаза и отмерь двадцать шагов от дуба к опушке леса, а после десять шагов от опушки к дубу.
Наступила ночь, поднялась луна. Я сделал все как велела Принцесса, но не увидел ее.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Потрясающая сказка! Прочитали дважды за лето. Много аллегорий, есть о чем поговорить с ребенком. Пишут, что не для детей, а мне кажется, что вполне можно читать с тех пор, когда слушать начал ребенок долгие сказки. Лет с 5 может всех нравоучений точно не поймет, но общий смысл и настроение поймает.
В этом издании средний шрифт, иллюстраций много, на любителя.
Мне не понравился текст. Такое впечталение, что взяли правильные умные мысли и опутали их сюжетом. И вроде каждый кусочек не плох, а в целом сюжет дырявый. А еще показалось, что идей слишком много на единицу текста, подаются они очень прямолинейно, например, "учитель говорил". Не художественное произведение, а сборник наставлений. Мне по душе больше, когда по ходу повествования читатель сам делает выводы.
В общем, когда в мировой культуре есть столько хороших детских книг, мимо этой можно пройти.
Книга для читателей старше 10 лет. На мой взгляд, эта мудрая и добрая сказка по достоинству равна "Маленькому принцу" Экзюпери. Первый раз она читается на одном дыхании, а потом хочется возвращаться к ней еще и еще. Чудесные иллюстрации Н.Гольц состоят в полной гармонии с текстом.
Да, книга явно не на младший школьный возраст,
Но! Книга, прочитанная в 12 лет, произвела неизгладимое впечатление, запомнилась с детства, и сейчас с удовольствием ее перечитала.
Кто-то из рецензентов сравнил ее с "Маленьким принцем", пожалуй, можно согласиться - обе книги совсем не детские (в смысле без сюсюканья), обе грустные, но обе цепляют надолго
Любимейшая книга детства! Покупаю в нескольких экземплярах. буду дарить! И прекраснейшие иллюстрации!
Книга не очень то и детская, я бы сказала. Чего стоит фраза "берегись одинаковых человечков", вот и оцените, ребенок какого возраста поймет ее смысл.
Покупала Человека-горошину, изданную ИДМ, при беглом сравнении двух книг, обнаружила, что у Эксмо отсутствует только одна иллюстрация, которая есть у ИДМ, сами же иллюстрации тоже отличаются, у ЭКСМО они бледнее. В ИДМовской книге бумага плотнее, здесь потоньше, зато шрифт у ЭКСМО крупнее, но для самостоятельного чтения все же мелковат. Правда, мне кажется, что и книга не для таких детей, которые только начинают сами читать.
По поводу того, что у злодея в книге неудачное имя и стишок дурацкий, зато имя ребенок 5,5 лет отлично запомнил, как и стишок - напевает спустя год после прочтения.
В общем и целом покупкой довольна. ИДМ оставлю у себя, а эту с удовольствием подарю.
Выкладываю скан недостающей иллюстрации, заодно можно сравнить цвета.
Вдохновлённые "Приключениями Еженьки и других нарисованных человечков" Шарова решили заказать и эту книгу. Соглашусь со мнениями предыдущих рецензентов - книга по оформлению на пять с плюсом, сюжету же чего-то не хватает. Начали читать с дочкой вместе, дочитывала мама уже одна (несмотря на прекрасные иллюстрации Н. Гольц). Может быть и вернемся к ней через какое-то время.
Сначала о хорошем: качество печати и иллюстраций отличное. Цена не может не радовать. Спасибо Эксмо и Лабиринту!
Само произведение "Человек-горошина и Простак" показалось несколько скомканным, т.е книга воспринимается как набросок к чему-то бОльшему. Не понравился образ Турропуто: и имя неудачное :), и стишок его этот дурацкий, и вообще какой-то он слабенький злодей получился.
Книга Шарова "Приключения Еженьки и других нарисованных человечков" была моей любимой в детстве. А "Человек-горошина. " разочаровал. Не интересно. Заставила себя дочитать до конца и поняла, что это необязательно к прочтению детям. А издание очень хорошее: и бумага, и качество печати. Иллюстрации совершенно замечательные!! Они как-то примирили меня с текстом.
Книга, безусловно, состоялась, состоялась еще в момент первой публикации(1973 г.), но при таком вязком содержании, малообразном языке, эта сказка продолжает иметь место быть благодаря в первую очередь работе иллюстратора Н.Гольц, подробные и детальные иллюстрации которой буквально "тащат за уши" текст.
Читайте также: