Бальзак и портниха китаяночка краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Тайная пружина и символ происходящего - запрещенные книги европейских классиков. Их прячут, за ними охотятся, за них идут на преступление. А главное - из-за них меняются, преображаются люди, их отношения, даже их одежда. Давно мне не встречалась книга, где так достоверно и поразительно показывалось бы влияние слова на жизнь. Полнокровный реализм, не прячущий ни зла, ни грязи, ни ужаса жизни - и необычайная красота. Так нарисован даже самый пейзаж: без мечтательной созерцательности, без флера отрешенности. Но при этом - узнаваемый! Как если бы ты вдруг увидел нарисованный ландшафт прямо перед собой в его натуральном виде:
"На горе Небесный Феникс часто шел дождь. Можно сказать, из каждых трех дней два были дождливыми. Ливни или грозы случались редко, в основном моросил мелкий, унылый, нудный дождик, который, казалось, никогда не кончится. Очертания пиков и скал вокруг нашей хижины на сваях расплывались в густом сером тумане, и этот призрачный пейзаж ввергал нас в глухую тоску. "
Этот пейзаж - настоящий, без иллюзий. Но при всем том - странно красивый. Люди в романе такие же: совершенно не приукрашенные (какое уж украшательство в обстановке Культурной революции), но совершенно живые и в этой живости притягательные.
Интересное дело, думал я, читая у Дай Сы-цзе про Бальзака или Ромена Роллана. Мне-то эти авторы совершенно не нравятся своим многословием, высокопарностью, чрезмерным перебором эпитетов. Но вот чудо! - в романе они взаправду редкостно гениальны. Я верил в это. "Лучшая приправа для еды - голод" - говорили древние римляне. Голод по литературе делает книги в гомеопатических дозах шедеврами, магическими снадобьями, приворотными зельями. Или смертельным ядом.
Но "Бальзак и портниха-китаяночка" - хороший роман даже сейчас, когда книгами забиты магазины и заевшийся читатель скучая разбирает пестрые книжные завалы.
- Она ушла?
- Ушла. Из-за Бальзака.
- Бальзака?
- Она сказала, что Бальзак научил ее одной истине, что женская красота - это бесценное сокровище.
"Культурная революция в отдельно взятой душе" - так можно было бы передать суть этого фильма, снятого по одноимённому роману Дай Си-Цзе. Роман является отчасти автобиографическим - писателю самому пришлось пройти курс "революционного перевоспитания" в глухой китайской деревне. Лично у меня он вызвал ассоциацию с "451 по Фаренгейту", где книги тоже были под запретом, и потому - для определённой части людей - являлись величайшей…
Читать полностью
Shan Ti
Попытаюсь сформулировать, чем же мне так понравился фильм. Наверное своей исторической эстетикой, достоверной подачей ситуации сравнительно недавнего исторического прошлого. Характерами действующих персонажей.Талантливо воссозданной атмосферой 70-х годов.
Для меня картина стала историческим продолжением недавно просмотренного фильма "Прощай, моя наложница", финалом которого было начало эпохи Китайской Культурной Революции. Здесь мы видим уже буйное цветение этой Революции, которая была призвана особым образом "окультурить" китайский народ. По-новому воспринимаешь события, изученные в школьном курсе "Мировой истории". Эту абсурдность "культурной" политики, в результате которой некогда великая Китайская Империя утратила свои вековые национальные традиции, не получив в замен ничего ценного. Проникаешься уважением к попыткам молодых людей хоть как-то сохранить свою образованность и не дать себя оболванить новыми революционными постулатами.
И очень радует, что не смотря на сложную тему, фильм не выглядит мрачным и угрюмым. Красивые лица главных героев, красивые горные пейзажи, свойственная юности дружба, взаимоподдержка, любовь,- все это делает фильм привлекательным для любого круга зрителей.
Lee Ri O
Впервые у меня возникло странное неисповедимое ощущение от просмотра такого обычного, на первый взгляд, фильма. Подобного еще не случалось, чтобы во время просмотра я просто безэмоционально, без надрывов созерцала сюжет, а только потом раскрывала для себя его истину и глубину. Фильм действительно богат разнообразными началами, каждое из которых имеет немаловажный смысл, над которым стоит поразмыслить.
Перед нами раскрываются исторические факты Культурной революции в Китае, возникшей под влиянием коммунистических идеологий. Естественно, эта революция изменила политическую, общественную, культурную и научную жизнь страны. Мы можем наблюдать все ужасы репрессий 60х-70х годов, когда творился тотальный беспредел, переходящий все рамки писаных и неписаных законов, когда воцарило беззаконие и беспорядок. Именное в такое время очень тяжело приходилось детям семей интеллигенции, которых отправляли на перевоспитание за горизонты далеких гор, на тяжелые физические работы. Целью такого перевоспитания было привитие человеку коммунистических идеологий о трудолюбии и жизни во благо страны, уничтожая при этом все возможности культурного развития. Большинство населения были необразованными. В то время единственная книга, которую должны были изучать люди - цитатник Мао. Более того, "красные отряды" имели право потребовать у любого человека на улице предъявить этот цитатник, как документ.
Увы, нелегкие времена всегда были, есть и будут, но такие понятия, как любовь, дружба, доверие, вера и надежда в светлое будущее - они всегда сопровождают нас на этом тернистом жизненном пути. В этом фильме можно пронаблюдать, какой бесценной может быть дружеская поддержка, когда казалось, что тебя уже вот-вот сломают, загоняя в угол. Все же взаимопонимание и забота делают нас людьми. А что касается любви, то это чувство незабываемо в юношеские годы. Вообще, в этот возрастной период происходит очень много перемен, которые оставляют отпечаток на всю последующую жизнь. Не даром говорят, что первую любовь не забывают, как и не забывают тех ярких моментов и потрясений, пережитых в те годы. Так на последних минутах фильма мы наблюдаем, как уже взрослые герои переносятся воспоминаниями в давно пролетевшие "золотые годы". Это бесценное время.
Еще один не мало важный смысловой момент, скрывающийся в сюжете этого фильма о том, как же могут повлиять знания на жизнь человека. Перед тем, как начать смотреть, я не читала описание, поэтому не знала чего ожидать, и только после просмотра я поняла, почему этот фильм называется "Бальзак и портниха-китаянка". Действительно, как говорил старик в одном эпизоде: "даже одна книга может напрочь изменить всю нашу жизнь".
Вообщем, фильм на любителя, но лично я не пожалела потраченного времени!
Нам повезло, что в наше время так не перевоспитывают
Кстати, окончание фильма мне почему-то напомнило то, на чем закончился "Титаник" - музыка, захоронены под водой воспоминания, оживающие уже только в памяти, не знаю
N-a-t-a-l-y-a
Грустный и одновременно светлый фильм. много параллелей с нашей страной. с культом личности и репрессиями..но это не главное в фильме. первая любовь, первый поцелуй, первая прочитанная книга. чувства чистые и светлые , которые остаются в душе на всю жизнь. красивые горные пейзажи и судьбы людей , оказавшихся в сложных жизненных ситуациях.
Если есть время - посмотрите. я думаю , что не пожалеете. фильм не яркий, не кричащий , но очень тёплый и душевный.
loginova
великолепный фильм! такой вот.. настоящий! все абсолютно на высоте: потрясающая игра, режиссура, сценарий, а какие пейзажи! лично мне по своему настроению и какой-то атмосфере "близкого прошлого" напомнил мне фильм "Бурлящая молодость" ~
Дай Сы-цзе, писатель, сценарист, режиссер, родился в Китае, испытал все "прелести" культурной революции и в 1984 г. тридцатилетним эмигрировал во Францию. "Бальзак и портниха-китаяночка" (2000 г.) - первый роман Сы-цзе. Построенный на автобиографическом материале, он стал во Франции книгой года и награжден престижной международной премией "Club Med Literary Prize". Роман переведен на множество языков и положен в основу снятого самим автором фильма, получившего в Каннах приз в номинации "Особый взгляд". В центре романа - простая, трогательная, горькая, но в то же время оптимистическая история этаких китайских "детей Арбата": двух друзей, отправленных в пору культурной революции, как и миллионы их сверстников, в предгорья Тибета на "перевоспитание беднейшим крестьянством". В этой глуши парням посчастливилось найти неслыханное, запретное богатство - чемодан с книгами. И какими! Гюго, Стендаль, Дюма, Флобер, Бодлер, Ромен Роллан, Руссо, Толстой, Гоголь, Достоевский, Диккенс, Киплинг и, конечно, Бальзак, который перевернет их жизнь. Показать
Печальный плутовской роман
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Бальзак и портниха китаяночка"
Описание и краткое содержание "Бальзак и портниха китаяночка" читать бесплатно онлайн.
Похоже, ей тоже не хотелось, чтобы мы сразу же ушли. Она встала со своего табурета, разожгла железную печку, стоящую посреди комнаты, поставила на нее чугунок и налила в него воды. Лю, который не сводил с нее глаз и следил за каждым ее передвижением, поинтересовался:
— А ты чем будешь нас угощать, чаем или горячей водой?
— Пожалуй, горячей водой.
Это свидетельствовало о том, что мы ей нравимся. В здешних местах, если кто-то приглашает вас выпить горячей воды, это значит, что в кипящую воду он вобьет яйца, добавит сахара и угостит вас вкусной похлебкой.
— А знаешь, Портнишечка, — обратился к ней Лю, — у нас ведь с тобой есть кое-что общее.
— Да. Хочешь поспорим?
— А на что хочешь. И я тебе докажу, что у нас с тобой есть кое-что общее.
Портнишечка на миг задумалась.
— Ладно. Если я проиграю, штаны тебе я удлиню бесплатно.
— Договорились, — объявил Лю. — А теперь сними тапочку и носок с левой ноги.
Несколько секунд Портнишечка пребывала в нерешительности, но любопытство взяло верх, и она стала разуваться. Ее ножка, куда более застенчивая, чем она сама, но чрезвычайно чувственная, сперва явила нашему взору прелестную свою форму, затем точеную лодыжку и блестящие ноготки. Маленькая бронзовая ножка с почти прозрачной кожей и голубыми прожилками.
А когда Лю поставил рядом с ножкой Портнишечки свою костлявую грязную лапу, я убедился, что у них и впрямь есть нечто общее: второй палец на ноге и у нее, и у него был длиннее остальных.
Дорога до нашей деревни была долгой, и потому, чтобы прийти туда до темноты, в обратный путь мы отправились в три часа.
Уже на тропе я спросил у Лю:
— Тебе понравилась Портнишечка?
Но он продолжал шагать, опустив голову, и ничего не ответил.
— Ты что, влюбился в нее? — не отставал я.
— Она некультурная, во всяком случае для меня недостаточно культурная.
Где— то в непроницаемом мраке длинной узкой штольни медленно, с трудом двигался огонек. Время от времени крохотная светлая точка вдруг, мигнув, опадала вниз, но потом обретала прежнее положение и опять продолжала продвигаться вперед. Штольня иногда шла вниз, и тогда огонек пропадал довольно надолго; в такие минуты слышался только скрежет тяжелого короба, который человек тянул по каменному полу штольни, да хриплое, надсадное дыхание этого человека, свидетельствующее о напряжении всех его сил; в черном мраке эти звуки порождали странное эхо, распространявшееся далеко-далеко.
Неожиданно огонек появился вновь, подобный глазу невидимого во тьме животного, которое, словно в кошмаре, движется шатким, неверным шагом.
Дело происходило в крохотной угольной шахте, и человеком этим был Лю, а на лбу у него была закреплена на кожаном ремешке масляная лампа. Когда свод штольни становился слишком низким, Лю опускался на четвереньки. Он был совершенно голый, в грудь ему врезался ремень, прикрепленный к здоровенному коробу в форме лодки, нагруженному большущими глыбами каменного угля, и, впрягшись в эти жуткие постромки, Лю тащил его к выходу из штольни.
Он добрался до меня, и я сменил его. Я тоже был голый, весь в угольной пыли, въедавшейся в каждую пору тела; короб я не тянул на кожаной лямке, как Лю, а толкал. Перед самым выходом нужно было преодолеть крутой подъем, но, благо, штольня там была высокая, Лю часто помогал мне преодолеть этот подъем и вытащить груз наружу, а иногда и перевернуть короб, чтобы опорожнить его на большую кучу угля. Поднималась густая черная туча пыли, а мы, окутанные ею, совершенно обессиленные, бросались на землю.
Некогда гора Небесный Феникс, как я уже рассказывал, славилась медными рудниками. (Они даже удостоились чести войти в историю Китая в
За исключением входного участка длиною метров в двадцать, где свод был подперт стойками из толстых древесных стволов, кое-как обтесанных и скрепленных между собой, вся остальная штольня, то есть почти что семисотметровая кишка, не имела никакой крепи. В любой момент нам на головы могли посыпаться камни, и трое старых шахтеров из местных крестьян, которые трудились на проходке штреков, без конца рассказывали нам страшные истории про катастрофы со смертельным исходом, происходившие до нас.
Так что каждый короб, который нам предстояло выволочь из бездн этой самой шахты, превращался для нас в своего рода русскую рулетку.
Однажды, когда мы в очередной раз толкали на длинном крутом подъеме наполненный углем короб, я услыхал, как Лю бормочет:
— Не знаю почему, но с тех пор как мы здесь, в голове у меня свербит одна и та же мысль: я подохну в этой шахте.
Услышав это, я онемел. Мы продолжали толкать проклятый короб, но я чувствовал, что меня бросило в холодный пот. С этого мгновения я тоже заразился страхом подохнуть здесь.
Жили мы вместе с шахтерами в приткнувшейся к горному склону убогой деревянной хижине, над которой нависала скала. Каждое утро, проснувшись, я слушал, как капли воды, падая со скалы, стучат по крыше, сделанной из коры деревьев, и с облегчением убеждался, что я еще жив, не погиб. Но когда выходил из хижины, то отнюдь не был уверен, что вечером вернусь в нее. Что угодно, например какая-нибудь неуместная фраза или мрачная шутка крестьян-шахтеров, а то даже просто перемена погоды, обретали в моих глазах размеры дурного предзнаменования, превращались в предвещение моей неминуемой гибели.
Иногда во время работы в шахте у меня случались видения. Неожиданно у меня появлялось ощущение, будто я ступаю по мягкой, подающейся под ногами земле, мне становилось трудно дышать, и тогда я осознавал, что это пришла моя смерть, потому как в голове у меня с безумной быстротой проносились картины моего детства, а именно так, если верить рассказам, всегда бывает в предсмертные мгновения. Резиноподобная земля подавалась под ногами при каждом шаге, и вдруг над головой у меня раздавался глухой грохот, словно рушился свод штольни. Я, как безумный, пытался бежать на четвереньках, а в глухой черноте передо мной проплывало лицо мамы, которое тут же сменялось отцовским лицом. Длилось это всего несколько секунд; видение так же внезапно, как возникало, пропадало, и я вновь оказывался в узкой кишкообразной штольне голый, как червяк, и по-прежнему толкал этот проклятущий короб к выходу из шахты. Пол штольни, по которому я ступал, был все таким же
твердым, и при колеблющемся свете масляной лампы я видел себя, жалкого муравьишку, который упорно ползет к дневному свету, одержимый жаждой выжить.
А однажды, это было на третью неделю нашего пребывания там, я услыхал, как в штольне кто-то плачет, однако света не видел.
То не был плач, вызванный сильным душевным потрясением, или болезненные стенания раненого, нет, в кромешном мраке раздавались горестные неудержимые рыдания, явно сопровождающиеся обильными слезами. Отражаясь от стен, они порождали долгое эхо, которое улетало вглубь штольни, растворялось там, сгущалось и становилось частью всеобъемлющей непроницаемой тьмы. Плакал, тут у меня сомнений не было, Лю.
А на исходе шестой недели он заболел. Малярия. В полдень, когда мы обедали под деревом напротив входа в шахту, он сказал, что ему холодно. А уже через несколько минут руки у него так тряслись, что он был не в силах держать ни палочки, ни чашку с рисом. Он встал и пошел в хижину, чтобы лечь, и я обратил внимание, что его шатает из стороны в сторону. Перед глазами у него словно бы висела какая-то пелена. А подойдя к широко распахнутой двери хижины, он крикнул кому-то невидимому, чтобы тот ему дал пройти. Это рассмешило шахтеров, которые сидели и ели под деревом.
— Кому это ты? — крикнули они. — Там никого нет.
Всю ночь, несмотря на несколько одеял, которыми его накрыли, и жарко пылающую в хижине печку, он жаловался на то, что замерзает.
Читайте также: