Бахревский агей краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Як по имени Агей издали смахивал на черный камень. Правда, камень этот был с глазами, с рогами, с бородой. Бородища густая, как тропический лес, шла от подбородка, по груди, по всему брюху, волочилась по земле. Роста Агей был невеликого, обычного ячьего роста, а вот какая в нем сила, лучше всего знали волки. В прошлом году пятеро зверей напали на ячиху с теленком, и все пятеро были убиты подоспевшим Агеем.
Агей и впрямь был послушен, как первоклассник, но уж если упрямился, то сдвинуть его можно было разве что вместе с плоскогорьем.
Грохот ручья становился все ближе, и мальчик, сидевший на спине яка, пытался не думать о фантастическом Агеевом упрямстве. В эти высокие горы весна добиралась в самом зените лета. Все живое взрывалось жизнью, и человеку следовало быть осторожным.
Даже запах цветов мог обернуться бедой. Не ради человека росли здесь цветы. Здесь все было не ради человека. Памир.
Вода от нетерпения сбежать с гор в долины клокотала и пенилась. Камни, такие вечные с виду, такие недвижимые, теперь все шевелились, менялись местами, перекатывались…
– Ну что, Агей? – спросил мальчик неуверенно. Агей презрительно фыркнул и вошел в поток.
Мальчик сделал равнодушное лицо и затаился. Но Агей кожей чувствовал, уловил чрезмерное нетерпение своего двуногого друга и стал.
Этого-то мальчик и боялся.
Вода была обжигающе холодная, а як прохлаждался.
– Смелость, что ли, мою испытываешь?
Было обидно: як не понимает – это прощальная, последняя их езда.
Не стал ни просить, ни понукать. Подобрал ноги и глядел на горы, чтобы поменьше смотреть на свирепую воду.
Все вершины были белы. За зиму уродилось столько снега, что даже дедушка Виталий Михайлович удивлялся.
Головки у Акробатов маленькие, а руки и ноги длинные. Дедушка говорит: древние подобным образом, возможно, изображали умерших. Возможно! Мало ли, что возможно. А если это – летающие люди? Вот жили такие люди – летающие! Потому и на Памире очутились. А почему вниз головой летали? Смотреть удобнее.
Як вдруг пошевелился, пошел, тараня воду, которая груженый грузовик унесла бы, как игрушечный.
– Спасибо, Агей! – сказал яку мальчик.
Мальчик тоже был Агеем – имя, любимое эхом. Не то что у деда – Виталий Михайлович.
Агей – это для гор, поэтому Агеями были все друзья Агея: собака, як, старый вожак архаров, приводивший стадо на их ячменное поле, был и еще один Агей.
Надежда на встречу с этим Агеем – ну совсем неразумная. И почему она должна случиться здесь, на леднике? Любая точка в кольце гор годится для этой несбыточной встречи. И все же мальчик шел сюда, словно его позвали.
Они остановились на льду. Дальше – снега. Снега, завалившие пропасти, карнизами свисающие с вершин – от слова могут рухнуть.
Три года тому назад на селевом потоке, сорвавшемся с трезубой вершины, дед нашел пушистого котенка.
Агей - мальчик с Памира, где не было даже школы, поступает в обычную школу в 7В класс. Не самый простой класс школы, в котором уже имеются свои знаменитости - Курочка Ряба, и далеко не все рады человеку с Крыши мира, или как его еще называли - Снежному человеку. Школьные будни оказываются не такими простыми, и не всегда первое место играют реальные знания Агея. На много важнее оказываются личности учителей. К счастью, среди них оказались способные увидеть в ребенке будущего математика. (elena4352 livelib)
Использовала вместо аннотации - отзыв девушки с сайта - аннотации нет, а так вполне подходит.
Как и у практически всех книг советского периода плюсом является то, что ребенок рассматривается не только как отдельная личность, но и часть коллектива, на который он оказывает влияние. Вроде бы не объемная книжка тем не менее дает портреты одноклассников, учителей и главного героя и задевает некие философские мысли. В другом отзыве прозвучала мысль, что книга о вреде общего образования и превосходства домашнего - это не так, дело в увлеченности делом и желании самосовершенствоваться. Чем и призывает заниматься главный герой, а через него и вся книга, уметь что-то делать всегда будет плюсом, а уметь что-то делать хорошо двумя.
Скопируйте код и вставьте в окошко создания записи на LiveInternet, предварительно включив там режим "Источник"
Страна Мам → "Агей" Бахревский| Агей - мальчик с Памира, где не было даже школы, поступает в обычную школу в 7В класс. Не самый простой класс школы, в котором уже имеются свои знаменитости - Курочка Ряба, и далеко не все рады человеку с Крыши мира, или как его еще называли - Снежному человеку. Школьные будни оказываются не такими простыми, и не всегда первое место играют реальные знания Агея. Читать полностью |
Построим каркасный дом вашей мечты
Каркасный дом с гаражом на 2 машины V176 "Винслоу"
Каркасный дом с гаражом на 2 машины V343 "Миннеаполис"
Каркасный дом с мансардой V449 "Дентон"
Каркасный дом с 3 спальнями и гаражом V179 "Кингман"
Комментарии
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера:
. или указать адрес картинки в интернете:
Загрузка списка альбомов.
Вставка изображения
Чаще всего на сайте читают:
1. Жизнь взаймы. Эрих Мария Ремарк Мужчина, его автомобиль, хрупкая девушка, умирающая от туберкулеза. Героиня тратит все деньги на платья Balenciaga, а герой очень хочет верить в лучшее. Ироничный и абсурдный финал переворачивает эту сентиментальную историю с ног на голову. Если верить в сомнительный тезис о том, что каждая девушка в 17 лет должна читать Ремарка, то пусть уж это будет "Жизнь взаймы". 2. Портрет Дориана Грея. Оскар Уайльд
В жизни каждого из нас однажды происходят те события, которые сильно меняют нашу жизнь. И я не исключение. Вот об этом я и хочу поведать другим. На дворе тогда был 2006 год. Мне было 27 лет. Я уже 3 года была замужем, но деток у нас пока не было. Работала я в одной крупной компании бухгалтером. Считала зарплату на всю фирму. И наступил момент, когда на меня взвалили очень большой объем работы.
Многие фотографии трогают до глубины души. Ниже представляю те, которые затронули струнки моей души. Вы можете приложить те фото, которые в чем-то затронули вас.
Дорогие мамочки, очень хочется услышать ваш опыт - как вы переживаете детскую неблагодарность. Хотя детскую уже нельзя сказать - деточке 16 лет. Не могу сказать, что она избалована излишествами, дорогие вещи дарятся в основном на большие праздники или надо заслужить. Хочу поделиться несколькими ситуациями - это уже край, накипело, поэтому реагирую очень болезненно.
– Чертеж! – ахнул Агей.
Парамон хоть лапы и вылизал после еды, но автограф на листе оставил.
– Агеюшка, может, я перечерчу? – Мария Семеновна была готова сквозь землю провалиться. – Ах ты бессовестный! – горестно укоряла она Парамона.
– Сам я виноват, – сказал Агей. – Это же любимое место Парамона, а я его занял. Пустяки. Сделаю новый чертеж. Дело-то совершенно механическое.
Стрелки часов показывали половину седьмого, когда с черчением наконец-то было кончено.
Агей собирался еще раз перечитать высказывания, чтоб запомнить, но не стал. Ему были неприятны все эти похвалы. Неужели знаменитые люди не понимали, что, расхваливая Пушкина, они словно бы ставили себя выше его. Учитель может похвалить ученика, а вот ученик учителя? Ученику дано другое – чувствовать к учителю благодарность.
Дедушка не терпел учебников, он учил Агея по-другому. Они читали повести, стихи. И бывало, даже всплакивали от возбуждения и чувств.
– Агеюшка, ты бы поужинал, – сказала Мария Семеновна.
– У вас нет книг о скифах? – спросил он Марию Семеновну.
Была уж поздняя ночь. На шестой параграф сил не хватило.
– А где ваша работа? – спросил Вячеслав Николаевич.
– Я не успел, – ответил Агей.
– Два, Богатое. Два за контрольную, два за домашнюю. На то она и успеваемость, Богатое, чтобы успевать. Видимо, седьмой класс не по вам.
На литературе Валентина Валентиновна приметила, что у Агея старый учебник.
– До конца материал прочитали, Богатов? – спросила она вдруг.
– Чье высказывание стоит последним? Агей вспыхнул: проверяли его честность.
Агей опустил глаза.
– Я не смеюсь! – И Валентина Валентиновна засмеялась. – Вопрос ко всем. Думайте! Думайте! Богатов, мы ждем вашего ответа.
– Когда книга хорошая, что же о ней говорить, – сказал он.
– Вот тебе на! А может, просто сказать нечего?
– Не знаю, – пожал плечами Агей. – От хорошей книги – хорошо. И все.
– А если книга суровая? О палачах, скажем? О фашизме?
– Тогда она… – Агей вздохнул, – тогда она… по-другому, но тоже хорошая.
Агей достал чертеж и еще раз придирчиво осмотрел его.
– Сам?! – с удивлением спросил сосед Юра Огнев, парень удивительно тихий и нелюбопытный.
– Спрячь. У нас никто не чертит. Наш учитель в больнице, а с его заменителем есть договор: мы не шумим, он нам не мешает. – И легонько тронул Крамарь: – Меняемся?
Достал шахматную доску, пересел.
– У меня есть сонник, – шепнула Крамарь Агею.
– А ты правда с Памира?
Ну что тут ответишь?
– А тебя зовут – Агей?
– Ты что же, взаправду в школе не учился? Агей молчал.
– Жалко будет, если тебя переведут в шестой, – сказала Крамарь. – Ты совсем, что ли, ничего не знаешь? Там у вас, наверное, книг не было.
– Были, – сказал он.
– Думаю, врешь. Ну да ладно. Вставай! Не видишь?
Все уже стояли, приветствуя учителя.
– Садитесь, – сказал учитель.
Он был такой толстый, что расплылся животом по всему столу.
Учитель сначала раскрыл журнал, потом книгу и углубился в чтение.
– Сюда смотри! – Крамарь подтолкнула Агея и положила перед ним совершенно затрепанную, с рассыпавшимися листами, книгу.
Он послушно прочитал: «Приобретши любовь женщины, вы пожелаете упрочить ее, сделать продолжительной, вечной. Это желание продолжить наслаждение до бесконечности так свойственно человеку, хотя и заключает в себе непримиримое противоречие: страсть и спокойное наслаждение несовместны! Но все-таки магия должна дать средство сделать любовь долговременной. Вот одно из них.
– Здорово? – спросила Крамарь, заглядывая в глаза.
– Здорово, – сказал он, пылая щеками и ушами.
Крамарь видела, что он страшно смущен, но в покое не оставляла.
– У тебя, наверное, не было знакомых девочек? – спросила она. Агей тупо глядел в стол.
– Ты меня боишься, что ли? – ложась головой на руку, спросила Крамарь как ни в чем не бывало. – Меня, между прочим, зовут Надеждой. Думаешь, плохо?
– Представляешь! Капитан ушел в дальнее плаванье, а я его – Надежда!
Агей вытащил листок бумаги – свой чертеж и на оборотной стороне стал рисовать танк.
– А тебе не хотелось бы добыть мозга серого волка?
– Чтоб меня приворожить.
Щеки и уши у Агея снова запылали нестерпимо.
Мою фотографию, между прочим, в журнале напечатали.
– Мою тоже напечатают.
– Твою? – удивилась Крамарь.
– Вот как получу по всем предметам двойки, так и напечатают.
– Нет, – сказала Крамарь и зевнула. – Тебя, мальчик, переведут в шестой класс.
Читайте также: