Бабушкин праздник астафьев краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Запах сена Астафьев ведает про поездку дедушки и дяди Коли, либо Кольчи- младшего за сеном. Дети вертятся во дворе. Эти малыши - два мальчика-сироты живут у бабушки с дедушкой. Алёшка-глухонемой мальчик.Бабушка заботится по хозяйству, убирает в доме, ворчит на мальчишек.Детям нравится запах сена.Бабушка знала название всех травок и цветов, что были в сене. Дети испытали истиннее счастье, когда дедушка подарил им гостинцы от кролика и медведя.
"Бабушкин праздничек". Раз в два -три года в доме собиралась вся родня торжествовать бабушкин денек рождения. Это происходило после Ильина денька, после окончания сенокоса.Дед и бабушка заблаговременно всегда приготовлялись.Прибыло много родственников, даже с младенцем приехала какая-то дальняя родственница.Мужчины собрались во дворе, вспоминают различные деревенские истории. Жители села состояли в главном из четырех колен родственников, их фамилии Фокины, Шахматовы, Потылицыны и Верехтины. Столы были накрыты по сибирскому закону богато, всего горой. За столом пели песни, бабушка даже плакала.Позднее родня плясала "барыню", праздничек длился длинно.И это был последний праздничек, потому что позже многие родственники погибли и покоятся все вкупе в тиши.
Один раз в два или три года семья бабушки собиралась, чтобы отметить ее день рождения. Это происходило летом, в августе после Ильина дня и сенокоса. Бабушка готовилась к празднику, начиная с осени. В семье экономили деньги, делали запасы. Все это копилось целый год.
Накануне предстоящего дня рождения бабушка нервничала, убиралась в доме, на всех ворчала. К ней должны были приехать родственники из четырех поколений, у них были разные фамилии – Фокины, Потылицыны, Шахматовы и Верехтины. В момент таких праздников не обходилось без драк, без песен и плясок, а также без слез.
Гости стали потихоньку собираться, даже приехала родственница с младенцем. Когда столы были накрыты всеми вкусностями, которые были в любой сибирской семье – студнем, разносолами, вареньями, другими блюдами, гости ждали ритуала. А ритуалом было – ввести бабушку в дом под руки, это делали ее сыновья. Потом они усаживали ее на почетное место, начинали говорить красивые речи.
У бабушки был брат Митрий, который считался пьющим. Его не уважали в деревне, а бабушка пригласила его на день рожденье, дала одежду деда. Митрий был рад этому и не выпил ни одной рюмки и не ел.
На празднике все веселились, начали петь песни под гармошку. Бабушка заводила песню стоя, остальные подхватывали. Когда она пела, то казалось, что все дети подняли ее на руки и несут. Митрич, закрываясь рукавом, плакал от такого пения. Бабушка тоже плакала, но песню слезами не портила, они текли по ее щекам.
Постепенно гости устали и стали стихать. Потом все закончилось, гостей стали отправлять домой, а кто-то остался у бабушки и их начали укладывать спать. Бабушка убирала со стола, вымыла всю посуду, только потом тоже легла отдыхать.
На другой день все начали разъезжаться по домам, прощались. В деревне еще несколько дней были отголоски от бабушкиного дня рождения, многие опохмелялись. Только в доме у бабушки было опустошение. Это был ее последний день рождения, когда все собирались вместе. Через некоторое время ее брат Митрий умер, а оградка стала пополняться родственниками.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Астафьев. Все произведения
Бабушкин праздник. Картинка к рассказу
Сейчас читают
События произведения происходят в степных районах, в которые по призыву партии отправляются активисты с целью разработки целинных земель.
Хорошо сложенный молодой инженер Аларин едет домой. В одном купе вместе с ним едут, неприглядная молодая девушка и мужчина с кавказкой внешностью. Спустя немного времени этот мужчина пристаёт к девушке
В уединённом маленьком городке собираются все чиновники. Начальник уездного города объявляет, что к ним с проверкой секретно едет ревизор. Все начинают обеспокоенно обсуждать эту новость, гадая, что же послужило причиной для проверки
Недаром говорят, что когда ты один – это одиночество, и не просто одиночество, это горькое одиночество, это горе, не радость и печаль.
В книге рассказывается про рыцаря по имени Белокурый Экберт, который жил в маленьком городке под названием Гарц. Ему было сорок лет. Он был женат на Берте. Они сильно любили друг друга
Бабушка, Катерина Петровна, накануне этого праздника всегда волновалась, и ее волнение порой выплескивалось на членов семьи. Однажды она, готовя дом к очередному наплыву гостей, заподозрила дедушку в том, что тот выпивал со своим братом Ксенофонтом. Бабушка устроила дедушке грандиозный скандал. Дедушка был человеком сдержанным и терпеливым, но на этот раз его обида была так сильна, что он молча запряг лошадь и уехал на дальнюю заимку.
Витя выполнил поручение бабушки. Он так построил общение с дедушкой на заимке, что тот сам принял решение вернуться домой. По дороге дедушка лишь только спросил у Вити, сам ли внук решил явиться на заимку или же его послала бабушка. Внук не стал врать и сказал, что сделал это по просьбе бабушки.
По приезду домой дедушка помирился с бабушкой и гостей они уже встречали вместе. Родня у бабушки была разная. Были и трудолюбивые родственники, были и беспутные, но всех их она встречала одинаково приветливо. Дом постепенно наполнялся гостями. Женщины сразу подключались к подготовке праздничного стола, а мужчин бабушка отправила на рыбалку. Всю ночь бабушка и ее помощницы готовили разнообразные угощения, а на следующий день вся семья и многочисленные гости собрались за столом.
По сибирскому обычаю, на столе было выставлено все, что есть в доме. Гости сначала выпили за именинницу, а потом принялись петь песни. Вскоре в избе объявился деревенский гармонист, и начались пляски. Гуляли весело и шумно до поздней ночи. Праздник получился таким веселым, что его отголоски были слышны еще целую неделю из разных концов деревни.
Тот бабушкин праздник запомнился Вите еще и потому, что он был последним, когда родня собиралась в таком многочисленном составе. Время было неумолимо к людям, и родственники бабушки стали один за другим уходить из жизни, обретая вечный покой на деревенском кладбище.
Таково краткое содержание рассказа.
В рассказе мне понравился дедушка Вити. Он всегда отличался сдержанностью и немногословием. Дедушка ни одним словом не возразил на бабушкины обвинения, а просто молча покинул дом.
Семья в куче — не страшна и туча.
Праздник придёт — гостей приведёт.
Именины без пирогов не бывают.
Каждому своя обида горька.
Эта запись защищена паролем. Введите пароль, чтобы посмотреть комментарии.
Рассказ о том, как один раз в два или три года все родственники собирались на день рождения бабушки. Бабушка готовилась к этому целый год, экономила и делала запасы.
Бабушкин праздник читать
Вскоре после Ильина дня, как только заканчивался сенокос, в наш дом собиралась вся многочисленная родня — гостевать, точнее, праздновать день бабушкиного рождения. Случалось это раз в два-три года. Чаще-то накладно. Никто не сговаривал бабушкиных сыновей, дочерей, внуков и других родичей съезжаться в этом именно году, об эту пору, но они сами по какому-то наитию знали, когда им надо быть в родном дому, у матери и отца.
Бабушка и дедушка тоже как-то догадывались, что нынче нагрянут ребята, и заранее начинали готовиться к тому, чтобы принять и устроить уйму людей. Само собой, ребята приезжали не с пустыми руками, но все же главная тяжесть расходов ложилась на бабушку с дедушкой, и в доме нашем загодя, еще с зимы начинался великий пост и всевозможный прижим по части расходов харчей и денег — коли пировать, так и мудровать.
Бобылю Ксенофонту надоедало сидеть одному в старой, наполовину засевшей в земле хибарке, и он вечерком, после дневного труда и забот приходил на нашу завалинку. Сидели два брата, курили табак, передавая друг дружке кисеты. Иной раз просидят так вот весь вечер, единого слова не скажут и разойдутся, друг другом довольные. А иногда курят-курят молча и молча же куда-то улизнут. И не ищи их тогда — не найдешь. Дед явится поздно, выпивший, отяжелевший, тихий. Бабушка кинет ему подушку, и он успокоится, определившись на высоком курятнике в кути.
В тот злосчастный вечер, как обычно, пришел на завалинку Ксенофонт, выполз за ворота дедушка. Сидели дед и Ксенофонт, смолили табак и думали. Бабушку, издерганную, усталую, зудила неприязнь: таких вот двое мужичищев табак переводят, а она, забегавшаяся, крутится, крутится и дел своих никак не переделает. Ругалась во дворе бабушка, пнула Шарика, поймала курицу, усевшуюся спать в жалице, зашвырнула ее на сеновал, хватила об пол пустое ведро, подвернувшееся на пути, и ведро укатилось к воротам, бухнуло в створку.
Дед даже и ухом не повел.
Поскольку настил во дворе был внаклон и все хозяйство — дом, заплот, ворота — внаклон, и жизнь тетки Авдотьи внаклон, на солнце, на восход, то бочонок с омулем, постукивая по настилу, вспрыгивая на сучках и выбоинах, резво набирал ход и, не будь закрыта калитка в огород, прокатился бы по грядам, смял бы прясло, своротил бы весь нижний сельский посад, брыкнулся бы с яра в Енисей, и рыба в бочонке, пусть и соленая, пусть в бессознательном состоянии, поплыла бы в обратный путь, к родному устью, где была изловлена, лишена не только жизни, но и свободы, тесными рядками запечатанная в тугой бездушный бочонок.
Тетка Авдотья, хоть и встречь уклону, хоть и в гору, бочонок, торкнувшийся в огородную калитку, чуть было с петель ее не сорвавший, ногой катнула в обратную сторону, к воротам. Где и сила взялась? Видно, бабья неистовость сильнее всяких сил! Перекувыркнула бочонок, что поросенка с тугими боками через подворотню, поставила его на попа, пришлепнула ладонью по сырому торцу, будто поставила печать на замаркированные доски.
После этого тетка Авдотья молча двинулась навстречу лучезарно лыбящемуся мужу, раскинувшему руки для объятий, молча же сорвала шляпу с его головы, кучерявящейся младенческим пушком, шляпу шлепнула оземь и принялась месить ее голыми ногами, втаптывать в пыль, будто гремучую змею. Топтала, топтала, сорвалась на визг. Без слов, без ругани был тот визг. Все в нем спеклось, в этом страшном визге — боль, ненависть, звериная тоска полужены-полувдовы, нужда, одиночество, борьба с девками, перемогание хворей и насмешек деревенских сплетников и блудников, пользующихся услугами мелкой спекулянтки, батрачки, вздорной бабы, позорной, дикой пьянчужки — все-все втаптывала в пыль, в грязь тетка Авдотья.
Натоптавшись до бессилия, навизжавшись до белой слюны, тетка Авдотья молча подняла с дороги шляпу, измызганную, похожую на недосохшую коровью лепеху или гриб-бздех, вялым движением, как бы по обязанности, доводя свою роль до конца, раз-другой хлопнула шляпой по морде мужа, напяливая ее на голову его до ушей, пристукнула кулаком сверху и удалилась во двор.
Весь нижний конец села упивался этой картиной. Задохнувшийся пылью, оглушенный налетом, Терентий долго отплевывался, утирался рукавом, растерянно наблюдая, как Авдотья запирала ворота, как пнула подвернувшегося на пути его любимого пса Мистера, как резко задернула занавески на окнах, даже веревочку порвала у одной занавески, как расшуровала из дому всех, даже девок, выдворила заспавшегося кота, не пощадила и курицу-парунью, сидевшую в сите на куделе, вместе с яйцами хряснула с крыльца и, матерясь, искала еще чего бы сокрушить и выкинуть.
— Во, штурела, курва, во штурела. — трусовато, чтоб народ слышал, а баба, впавшая в неистовство, не слышала, частил однозубым ртом Терентий.
Читайте также: