17 левых сапог краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Но именно невыразимое создаёт целостность книги.
Что-то, конечно, можно назвать: здесь и милый, родной сердцу Дагестан, и горянки, прикладывающие к больным местам рецепты врача. Здесь и больница, до мелочей знакомая зоркому писательскому оку — с фонтаном, тенистыми аллеями… Молодой (слишком молодой!) Вацлав Михальский многое вложил в книгу, чтобы художественная ткань заиграла тончайшим кружевом узорного переплетения неизъяснимых смыслов.
Главный герой явно не соответствует канонам соцреализма или былинным представлениям о богатырстве — в завязке и в финале это тихий старик-инвалид с польским именем. Живёт он в пристройке к мертвецкой (позже поясним, что в определённой мере это символично), работает ночным сторожем, и кажется сперва, что тихость и неприметность — основные черты Адама Степановича Домбровского. Он не хлопочет о пенсии от государства (не увлечён личным и материальным? хранит собственное достоинство? а может быть, его гложет обида? — ответы появятся у читателя позже), ответственно несёт свою скромную службу. Но за его именем, скрывающим библейского праотца, стоит такая судьба, которая, кажется, вместила в себя все муки, способные выпасть на долю человеческого существа. Имя — поистине говорящее: Адам — не может быть посторонним, он кровно связан с каждым из нас. Его история — из невыдуманного прошлого, она касается всех, кто только считает себя причастным человеческому роду. И какая-то фатальная несправедливость чувствуется уже в заглавии — странно-нелепом, интригующем, даже в чём-то вызывающем. Сперва кажется, что такого в нашей жизни не может быть.
Как ни печально, но порой зримым итогом жизни становятся лишь сапоги в старом сундуке да какая-нибудь старая лампа.
Но след от одного правого сапога (символа странствия и свободы — ведь рабы всегда были босыми), пусть и впечатанный в сердце историей, которую невозможно забыть, был лёгок и беззлобен. Герой, переживший военные действия, плен, допросы, смертные приговоры, утрату имени и семьи, остался способен воспринимать полноту гармонии, целостность человеческой жизни, её духовную сердцевину.
Чистая радость жизни наполняет одноногого старика Алексея — радость каждой травинке, солнечному лучу, плеску морской волны, запахам южной земли, полутеням, тьме и свету, и нежной, требующей защиты детской судьбе, находящейся рядом.
Мы видим, как духовная верхушка личности Алексея является векторной величиной по отношению ко всем поступкам. Мир вещей не привлекает героя. Их ценность определяется только смыслом, который им придаётся. Таким исключением становится зелёная лампа из разбомбленного дома врача-спасителя Зыкова — Афанасия Ивановича Каргина. От всего дома и близких Каргина остаётся только этот чудом уцелевший элемент интерьера с зелёным абажуром, который Афанасий Иванович рискуя жизнью выносит из разрушенного дома и до конца дней хранит у себя. В этой лампе теперь — весь его дом и память о близких, это — уже не просто вещь, а почти святыня. Предсмертные слова Афанасия Ивановича — просьба передать лампу Алексею Зыкову.
Дом, семья, дети, любовь, честь — ценности, которыми живут сам Алексей Зыков, Алёша Никогосов, командир Иван Дмитриевич Ермаков, его дочь Гуля и к которым всей душой стремится Лиза, попавшая в коварную ловушку непорядочного человека.
Дар истинного художника, как и все явления, которые с утратой физического измерения, продолжают существовать в мыслях тех, кто помнит о них, — не подлежит исчезновению. Его сверхзадача — минуя лабиринты исторических версий и политических интриг, снова и снова в разных ликах воспроизводить жизнь Адама.
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме
Илья Гурин
Илья Гурин , Вацлав Михальский
Евгений Давыдов , Игорь Клебанов
Юрий Буцко
Иван Лапиков , Галина Левина , Борис Невзоров , Ада Роговцева , Люсьена Овчинникова , Вадим Любшин , Елена Дробышева , Игорь Бочкин , Геннадий Фролов , Валера Надейко , Татьяна Войтова , Сергей Чекан , Арсений Сусеков , Фёдор Валиков , Сергей Барабанщиков , Владимир Скляров , Михаил Бурлаков , Владимир Привалов
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Семнадцать левых сапог. Том второй: краткое содержание, описание и аннотация
Вацлав Михальский: другие книги автора
Кто написал Семнадцать левых сапог. Том второй? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Семнадцать левых сапог. Том второй — читать онлайн ознакомительный отрывок
Том второй. Семнадцать левых сапог
© Михальский В. В., 2015
Семнадцать левых сапог
Много лет прожил он в этом городе тихо и неприметно и надеялся умереть неузнанным. Он уже давно достиг пенсионного возраста, но хлопотать о пенсии почему-то упорно отказывался. Никто не знал, кто он и откуда. Родных у него здесь не было, а немногие знакомые знали его не раньше чем с 1946 года, года, когда он появился в этом приморском городе. У него была деревянная левая нога и вишневая палка, покрытая бугорками гладких сучьев, и фуражка с надорванным лакированным козырьком. Все эти годы он жил в пристройке к мертвецкой и работал ночным сторожем в больнице. Его уже бессрочный паспорт был выдан на имя Адама Степановича Домбровского. И старые, и малые звали его просто Адамом, а отчество и фамилию помнили разве что в больничной бухгалтерии.
Усадьба больницы была очень обширной, там росло много деревьев и кустарников, поэтому мальчишки всех соседних улиц любили играть в больничном дворе.
Рядом со сторожкой Адама росло три старых тутовых дерева. Сейчас, когда тутовник поспевал, каждое утро происходило одно и то же…
Отстороживший ночь, Адам сидел на низком пороге сторожки, положив фуражку на колено, грелся в тихом раскосом утреннем солнышке. Он терпеливо ждал мальчишек. Когда, наконец, они появились, Адам облегченно вздохнул.
– Привет родителям! – звонко выкрикнул Митька, подбегая к Адаму.
– Привет! Салют! Привет! – подражая своему предводителю, прокричала вся ватага.
И только самый маленький и слабосильный из ребят, Федя Сморчок, тихо сказал:
– Здравствуйте! – ответил Адам.
– Ну, сегодня можно, да? – спросил Митька Кролик. – Мы уже и так два дня их выращивали.
– Сегодня можно, – ответил Адам, поднимаясь, – только на этих вот двух, – указал он на деревья. – Но зелень не обрывайте!
– Зеленые, зеленые не обрывайте! – крикнул старик и открыл дверь в свою сторожку.
В сторожке у Адама было чисто и светло, пахло свежевымытым полом и степью. Летом он каждый день рано поутру мыл пол в своей комнатушке – и не просто мыл, а драил веником, намыливая доски куском темного хозяйственного мыла. Эта причуда была приятна Адаму: во-первых, быстрее летело томительное рассветное время, во-вторых, он чувствовал себя при деле – за ночь он уставал сторожить, ничего не делая. Драил полы он еще и потому, что очень любил, когда все было чисто. Эта любовь к чистоте вошла в его кровь еще в годы работы на море и теперь стала одной из главных радостей жизни.
Степью пахло в комнатушке Адама от голубовато-матовой веточки чабреца, что лежала сейчас на выскобленных добела, вкусно пахнущих свежестью и хлебом досках грубо сколоченного стола. Адам очень любил этот горьковатый и такой привольный запах чабреца и поэтому часто приносил эту траву из степи, что простиралась сразу за больничной оградой.
Отстегнув деревянную ногу и стянув сапог с живой ноги, Адам, не раздеваясь, прилег поверх одеяла и, как всегда, надев очки, взялся читать свежие газеты. Писем почта не приносила ему вот уже несколько лет, с тех пор, как в далеком сибирском селе умер его друг и спаситель, полковник медицинской службы в отставке Афанасий Иванович Каргин. Последнее, что получил от него Адам (вернее, не от него, а от его сестры Поли, которая выполнила этим предсмертную волю Афанасия Ивановича), была посылка с зеленой настольной лампой, что стояла сейчас на столе в сторожке Адама.
Скоро мальчишки потеряли интерес к тутовнику.
– Айда, скупнемся! – предложил Митька Кролик.
Они слезли с деревьев и наперегонки побежали к бассейну. Бассейн стоял почему-то не на центральной аллее больничного парка, а в глухом углу, за психиатрическим корпусом. В центре бассейна, на постаменте, голый бетонный мальчик с отбитым носом держал в руках большую рыбу, из пасти которой била широкая струя воды. Двенадцать рыбок поменьше, лежавших по кругу бассейна, тоже давали ему воду. Бассейн был довольно глубокий, почти в три четверти метра, и воды в нем набралось до краев.
Экранизация одноименного романа Вацлава Михальского. Первый раз смотрела в советском прошлом. Прошло 20 лет, пленка стерлась и смазалась, а эмоции те же… почти…
Я не видела Лапикова молодым, но мне он всегда нравился, как актер. Что-то есть в его глазах, вызывающее доверие. Красота души – банально, но пусть будет так. Конечно, он – стержень фильма. На нем, на его личном обаянии все держится.
Не могу не упомянуть о мальчике, который играет Митю. Сейчас дети в кино какие-то роботы, неестественные, запрограммированные, а здесь не ребенок – чудо! А глазенки какие – посмотрите… Интересные у них диалоги происходят с Адамом-Алексеем.
Нравится и Ада Роговцева. Тоже - столько внутренней красоты и света в глазах.
Ну да, к концу фильма я не удержалась таки, скупая мужская слеза упала на подушку. Грустный фильм. Для меня дорог, как воспоминание. Если бы качество наших кинолент – я имею в виду техническую сторону – было лучше, я бы многие картины с удовольствием пересматривала.
Конечно, рекомендую. Но не всем пойдет и понравится. Для этого фильма нужно иметь тонкую душевную организацию.
Читайте также: