Сочинение россия беларусь историческая и духовная общность
Обновлено: 05.07.2024
Это было 65 лет назад. На рассвете 22 июня 1941 года фашисты совершили чудовищное злодеяние против нашей страны. Белоруссия, Прибалтика, Украина в истории не раз были ареной ожесточенных боев с врагами нашей родины.
Мы восхищаемся и гордимся беспримерным мужеством и отвагой тех, кто сумел остановить бешенный натиск вооруженных до зубов гитлеровских полчищ в грозном 1941 году, кто изгонял врага с просторов нашей страны, кто водрузил знамя Победы над поверженным фашистским логовом. В общей борьбе нашего народа с врагом немеркнущий свет в наших сердцах оставили советские Сусанины. Среди них жители Белоруссии – это Иосиф Юрьевич Филидович и Иван Цуба.
Героический поступок Ивана Остаповича Сусанина, зверски замученного отрядом польских интервентов за то, что завел их в непроходимую костромскую лесную глушь в 1613 году, его клятва из далекого прошлого, обращена и в наше сегодня.
Осенью 1942 года базировавшимся в Липичанской пуще партизанам стало ясно, что их дерзкие нападения на вражеские объекты не на шутку встревожили оккупантов и они готовят крупную карательную экспедицию. Партизанские командиры собрались на совет, решили менять тактику. Крупным силам фашистов надо противопоставить и крупные, объединенные силы партизан.
На том памятном совещании встал и еще один важный вопрос: как быть с ранеными? Зимой в палатку их не положишь. Определять на хутора? Но каратели готовятся прочесать всю пущу, и это была бы верная смерть и раненым партизанам, и приютившим их семьям. Надо искать глухое место и создавать постоянный госпиталь.
Место, которое указали отец и сын Филидовичи, вполне подходило для создания госпиталя. Это был небольшой, сплошь заросший лесом остров среди огромного непроходимого и зимой не замерзавшего болота. Даже из местных жителей о нем знали только охотники. Пройти на остров можно было в единственном месте по специально проложенным кладкам. К началу блокады на остров доставили около50-ти раненых партизан
Базой для их переправки служил хутор Филидовичей. У Иосифа
Юрьевича было трое взрослых сыновей. Старший Иван вместе с женой и своими детьми жили в отцовской хате. Двое младших – Кастусь и Микола – как ушли на военные сборы летом сорок первого, так и пропали без единой весточки.
Раненых привозили подводой на хутор старик или его сын Иван, а чаще всего старший 12-летний внук Федор сам садился на подводу и уезжал одним им знакомой дорогой. Оставив лошадь возле болота, вызывал с острова санитаров. Единственная тропка засыпалась хвоей, а кладки убирались.
В декабре 1942 года партизаны несколько дней вели упорные бои на дальних подступах к базам, но когда возникла угроза плотного окружения, скрытно вышли из кольца. Начальник госпиталя предупредил старика о скорой облаве карателей и предложил вместе с семьей временно перебраться на остров.
- Не бойся, Иван, - ответил старик Калмыкову, - раненым передай, что среди Филидовичей предателей не было и не будет.
На всякий случай двоих младших внуков отравили к родичам за реку Неман. Сын дома не ночевал, в отрядах, в лесу хоронился.
На рассвете 12 декабря 1942 года хутор окружило около полусотни фашистов. Остальные – более 300 карателей – направились к ближайшим хуторам. Всех выгнали из хаты кто в чем был, поставили к стенке. Щеголеватый офицер через переводчика объяснил без лишних церемоний: или укажут где партизаны, или всем троим смерть. Они стояли перед холеными гитлеровцами – седой старик в лаптях, босая неодетая невестка и прильнувший к матери мальчик в старых стоптанных башмаках – стояли и угрюмо молчали, не зная, что и ответить. Кто-то явно навел пришельцев на их хутор, иначе откуда бы им знать про госпиталь.
Их избивали, особенно мальчишку, надеясь, что он как самый слабый быстрее предаст. Несколько раз имитировали повешение, били, снова вешали. И, наконец, ничего не добившись, решительно повели к карьеру на расстрел. Причем каждого отдельно – авось кто шепнет по секрету от других. И тут, у глиняного откоса за пару километров от хутора, не видя иного выхода, решился на свой последний подвиг старик.
- Отпустите их, они ничего не знают. Я проведу в госпиталь, - сказал он через переводчика офицеру. И повел фашистов в лес.
Когда Федор с матерью добежали до хутора, он ярко пылал подожженный со всех сторон. В тот день каратели сожгли 88 хуторов и уничтожили 160 мирных жителей.
Больше старика никто не видел. Его нашли только через три месяца в глухих лесных дебрях за 10 километров, в стороне, противоположной госпиталю. Он лежал на земле с двумя пулевыми отверстиями в затылке.
А госпиталь так и остался не раскрытым ни в ту, ни во вторую блокаду летом 1943 года. Через него прошли около 500 тяжелораненых партизан Щучинского, а потом и Белостокского партизанских соединений.
Подвиг русского Ивана Сусанина повторил и белорус Иван Цуба. Он и брат Михаил жили во время войны в Брестской области, в деревне Новина.
Холодным ранним утром 1943 года против партизан Полесья гитлеровцы бросили крупные силы. В деревню Новина ворвались фашисты, но многие жители успели скрыться в лесах. Вырвался из деревни и 70-летний Иван Самойлович Цуба. Он прихватил скот, чтобы пригнать его к партизанам. Но уйти от погони не удалось.
Фашисты схватили старика и вернули в деревню. И тут Иван Самойлович увидел страшную картину. Озверевшие каратели истязали его брата Михаила, требуя указать дорогу к партизанам.
- Показывай, русская свинья, куда ушли партизаны! – орал гитлеровский офицер.
- Пусть вам серые волки покажут эту дорогу! – еле слышно промолвил Михаил и потерял сознание.
Тогда гитлеровец набросился на Ивана. Иван Самойлович, как бы заслоняясь рукой от пистолета фашиста, твердо ответил:
- Я знаю дорогу в партизанский лагерь, я поведу вас туда.
Вот каратели втянулись в старый полесский лес. Они держат наготове автоматы и пулеметы. Ведь из-за каждого векового дуба их может полоснуть меткая очередь партизан. А тропа все дальше и дальше ведет в лес. Пройдено 5, 7, 10 километров. Морозная дымка ограничивает видимость, а свежий снежок запорошил землю.
Цуба втягивал фашистов в болотистые топи, ледок проваливался под ногами карателей. А вот уже и болотистая речка Лань. Это самое гиблое место в лесу. Отсюда может выбраться, только опытный сторожил.
На берегу речки старый Цуба остановился. Он с презрением посмотрел на карателей, потом медленно присел на кучу хвороста и спокойно сказал:
- Дальше идти некуда, тут вам, фашистские гады, и погибать.
Взбесившийся офицер понял замысел старика. Он выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в голову Ивана Самойловича. Так героически погиб патриот Родины Иван Самойлович Цуба. Но и фашисты не вышли живыми из полесского болота. Многие там затонули, а тех, кто пытался вырваться, прикончила партизанская пуля.
В честь крестьянина Ивана Цубы, так же повторившего подвиг Ивана Сусанина, деревня Новина переименована в деревню Цуба.
Сравнивая подвиги Ивана Сусанина, Иосифа Филидовича и Ивана Цубы, я задумалась о психологии русских и белорусских воинов. Разглядев характер каждого, я поняла, что их всех объединяет нечто особенное, а именно: долг перед Родиной, перед самим собой. В этом и заключается тайна наших побед.
Идут годы, меняется время, но никто и ничто не сможет уничтожить тот великий славянский дух, присущий нашим народам.
Закрываю глаза и вижу, как из глубины белорусского леса тяжелой походкой, опираясь на посох, крупно шагает бронзовый старик. Шагает в бессмертие…
Особую актуальность сегодня приобретает важный вопрос дружеских взаимоотношений братских славянских народов, любви и культурных связей, которые имеют глубокие исторические корни.
Духовные предпосылки формирования белорусской, украинской и русской народностей связаны с объединением в X веке восточнославянских племен в великое русское государство (Киевская Русь). Это было общерусское славянское государство.
Много общего имели обычаи восточнославянских народов, значительное их количество сохраняется до нашего времени. Общие мотивы прослеживаются в творчестве украинцев, русских, белорусов, особенно в песенных циклах, связанных с календарными обрядами земледелия, песнях семейного цикла, праздничных и лирических.
Россия и Беларусь исторически связаны общими корнями, культурой, славянскими основами мировоззрения, географической близостью. Давайте заглянем в прошлое и попробуем наметить некий пунктир, красную нить общего исторического развития, которое сегодня является залогом и нашего единого будущего
История отечественной культуры – наше духовное богатство. В культуре заключена память народа, через культуру каждое новое поколение, вступая в жизнь, ощущает себя частью этого народа. Культура развивается непрерывно, и каждое поколение людей опирается на то, что было создано предшественниками.
Каждый гений призван в мир для того, чтобы сказать слово на века о народе, его родившем. Истинно, Иван Бунин явился, чтобы выразить суть крупнейшей ветви славянского древа. Но отнюдь не случайно в это же время был призван творить Адам Мицкевич, выразитель взглядов, устремлений и чаяний другой ветви этого древа.
Адам Мицкевич — известный поэт, основоположник школы романтизма в польской поэзии и деятель национально-освободительного движения. Родился Адам 24 декабря 1798 года на хуторе Заосье близ Новогрудка, небольшого городка в Белоруссии, который в течение многих столетий был под властью Литвы.
Поэзия Мицкевича имела огромное значение для польского национально-освободительного движения, для развития демократической мысли. Она обогатила литературный язык, стихосложение, поэтические жанры. Творчество А. Мицкевича оказало значительное влияние и на дальнейшее развитие белорусской литературы. В России Мицкевич приобрел популярность еще при жизни.
Лучшие сыны России внимательно читали, восхищались и переводили стихи Мицкевича, несмотря на цензурные запреты. В 1846 году публикуются переводы пяти сонетов, позднее появляются отдельные сонеты таких известных поэтов, как А. Фета, А Майкова и И. Бунина. Словом, весь крымский цикл Мицкевича уже в XIX - начале XX века был известен русскому читателю.
Он между нами жил
Средь племени ему чужого;
Злобы в душе своей к нам не питал,
И мы его любили.
Горячей любовью к родному краю проникнуто творчество славного сына земли белорусской Адама Мицкевича. Тут мать утерла его первую слезу, тут впервые его сердце нашло любовь, тут просыпался его гений, тут мысли и родина сделали его поэтом.
Иван Алексеевич Бунин – явление уникальное в русской литературе. Он работал и как прозаик, и как поэт, и как переводчик.
Я люблю и ценю творчество Ивана Алексеевича Бунина, первого русского писателя — лауреата Нобелевской премии. Но особенно он мне близок и понятен как поэт. Красота, смерть, любовь, разлука — все эти вечные темы получили трогательное и просветленное воплощение в стихотворениях Бунина. Его стихи — это страстная тяга к совершенству, к счастью на земле, как и стихи Адама Мицкевича. Да и жизненный путь поэтов, как мне кажется, тоже похож.
Удивительное чувство красоты природы и человеческой души
И. Бунин вынес из своего детства, которое прошло среди орловских лесов и полей. Картины и сюжеты этого сказочно красивого русского края вошли во многие его стихи и прозу. Противник всякого насилия, он трагически переживал события, последовавшие за 1917 годом, и эмигрировал за границу из большевистской России. Долгое время прожил там и умер во Франции. Но и в эмиграции поэт сохранил свой чудесный — бунинский — язык, глубокое уважение к родному слову, русскому человеку и русской природе.
В стороне далёкой от родного края
Снится мне приволье тихих деревень
Читая это стихотворение, невольно переносишься в представленный поэтом мир, где тихо и спокойно, где по утреннему небу лёгкой зыбью плывут облака, где в ясной вышине поют жаворонки. Какая безмятежность, умиротворённость, гармония с природой? Для достижения большего воздействия на читателя поэт использует неоднородные ритм и рифму.
Поражаюсь и особому фонетическому оформлению стихотворения, что придаёт ему необыкновенную музыкальность. Анафора:
Мил ей край родимый – степь и тишина,
Мил ей бедный север, мирный труд крестьянский
Природа воронежского края, неяркая, но чарующая, нравится она мне благодаря точным бунинским эпитетам: тихие деревни, белая берёза, в ясной вышине, очи голубые, личико худое. Бунин, словно чародей, завораживает своего читателя, поражая его воображение слиянием человеческой души и природы, которая в его стихах олицетворена:
В стороне далёкой от родного края
Девушкой - невестой снится мне Весна.
Поэзия Ивана Алексеевича Бунина, одного из наиболее выдающихся мастеров литературы XX века, является примером движения русской лирики к освоению новых художественных стилей. Для творчества Ивана Бунина характерно то, что он никогда не порывал внутренних связей с Россией, жил и творил с любовью к ней.
В своей работе я пыталась описать духовную близость двух великих поэтов Адама Мицкевича из Белоруссии и Ивана Бунина из России. Оба внесли огромный вклад в литературу, оба воспевали свою Родину, хотя и находились за её пределами. И мы должны помнить об этом.
Лучшей данью памяти героям станет крепкое хранение единства украинцев, россиян и белорусов. Не может быть препятствий для объединения России, Украины и Белоруссии, для того, чтобы сделать жизнь людей в наших странах счастливой и богатой. Все это - наша общая память, наша общая история и общая судьба.
Это было 65 лет назад. На рассвете 22 июня 1941 года фашисты совершили чудовищное злодеяние против нашей страны. Белоруссия, Прибалтика, Украина в истории не раз были ареной ожесточенных боев с врагами нашей родины.
Мы восхищаемся и гордимся беспримерным мужеством и отвагой тех, кто сумел остановить бешенный натиск вооруженных до зубов гитлеровских полчищ в грозном 1941 году, кто изгонял врага с просторов нашей страны, кто водрузил знамя Победы над поверженным фашистским логовом. В общей борьбе нашего народа с врагом немеркнущий свет в наших сердцах оставили советские Сусанины. Среди них жители Белоруссии – это Иосиф Юрьевич Филидович и Иван Цуба.
Героический поступок Ивана Остаповича Сусанина, зверски замученного отрядом польских интервентов за то, что завел их в непроходимую костромскую лесную глушь в 1613 году, его клятва из далекого прошлого, обращена и в наше сегодня.
Осенью 1942 года базировавшимся в Липичанской пуще партизанам стало ясно, что их дерзкие нападения на вражеские объекты не на шутку встревожили оккупантов и они готовят крупную карательную экспедицию. Партизанские командиры собрались на совет, решили менять тактику. Крупным силам фашистов надо противопоставить и крупные, объединенные силы партизан.
На том памятном совещании встал и еще один важный вопрос: как быть с ранеными? Зимой в палатку их не положишь. Определять на хутора? Но каратели готовятся прочесать всю пущу, и это была бы верная смерть и раненым партизанам, и приютившим их семьям. Надо искать глухое место и создавать постоянный госпиталь.
Место, которое указали отец и сын Филидовичи, вполне подходило для создания госпиталя. Это был небольшой, сплошь заросший лесом остров среди огромного непроходимого и зимой не замерзавшего болота. Даже из местных жителей о нем знали только охотники. Пройти на остров можно было в единственном месте по специально проложенным кладкам. К началу блокады на остров доставили около50-ти раненых партизан
Базой для их переправки служил хутор Филидовичей. У Иосифа
Юрьевича было трое взрослых сыновей. Старший Иван вместе с женой и своими детьми жили в отцовской хате. Двое младших – Кастусь и Микола – как ушли на военные сборы летом сорок первого, так и пропали без единой весточки.
Раненых привозили подводой на хутор старик или его сын Иван, а чаще всего старший 12-летний внук Федор сам садился на подводу и уезжал одним им знакомой дорогой. Оставив лошадь возле болота, вызывал с острова санитаров. Единственная тропка засыпалась хвоей, а кладки убирались.
В декабре 1942 года партизаны несколько дней вели упорные бои на дальних подступах к базам, но когда возникла угроза плотного окружения, скрытно вышли из кольца. Начальник госпиталя предупредил старика о скорой облаве карателей и предложил вместе с семьей временно перебраться на остров.
- Не бойся, Иван, - ответил старик Калмыкову, - раненым передай, что среди Филидовичей предателей не было и не будет.
На всякий случай двоих младших внуков отравили к родичам за реку Неман. Сын дома не ночевал, в отрядах, в лесу хоронился.
На рассвете 12 декабря 1942 года хутор окружило около полусотни фашистов. Остальные – более 300 карателей – направились к ближайшим хуторам. Всех выгнали из хаты кто в чем был, поставили к стенке. Щеголеватый офицер через переводчика объяснил без лишних церемоний: или укажут где партизаны, или всем троим смерть. Они стояли перед холеными гитлеровцами – седой старик в лаптях, босая неодетая невестка и прильнувший к матери мальчик в старых стоптанных башмаках – стояли и угрюмо молчали, не зная, что и ответить. Кто-то явно навел пришельцев на их хутор, иначе откуда бы им знать про госпиталь.
Их избивали, особенно мальчишку, надеясь, что он как самый слабый быстрее предаст. Несколько раз имитировали повешение, били, снова вешали. И, наконец, ничего не добившись, решительно повели к карьеру на расстрел. Причем каждого отдельно – авось кто шепнет по секрету от других. И тут, у глиняного откоса за пару километров от хутора, не видя иного выхода, решился на свой последний подвиг старик.
- Отпустите их, они ничего не знают. Я проведу в госпиталь, - сказал он через переводчика офицеру. И повел фашистов в лес.
Когда Федор с матерью добежали до хутора, он ярко пылал подожженный со всех сторон. В тот день каратели сожгли 88 хуторов и уничтожили 160 мирных жителей.
Больше старика никто не видел. Его нашли только через три месяца в глухих лесных дебрях за 10 километров, в стороне, противоположной госпиталю. Он лежал на земле с двумя пулевыми отверстиями в затылке.
А госпиталь так и остался не раскрытым ни в ту, ни во вторую блокаду летом 1943 года. Через него прошли около 500 тяжелораненых партизан Щучинского, а потом и Белостокского партизанских соединений.
Подвиг русского Ивана Сусанина повторил и белорус Иван Цуба. Он и брат Михаил жили во время войны в Брестской области, в деревне Новина.
Холодным ранним утром 1943 года против партизан Полесья гитлеровцы бросили крупные силы. В деревню Новина ворвались фашисты, но многие жители успели скрыться в лесах. Вырвался из деревни и 70-летний Иван Самойлович Цуба. Он прихватил скот, чтобы пригнать его к партизанам. Но уйти от погони не удалось.
Фашисты схватили старика и вернули в деревню. И тут Иван Самойлович увидел страшную картину. Озверевшие каратели истязали его брата Михаила, требуя указать дорогу к партизанам.
- Показывай, русская свинья, куда ушли партизаны! – орал гитлеровский офицер.
- Пусть вам серые волки покажут эту дорогу! – еле слышно промолвил Михаил и потерял сознание.
Тогда гитлеровец набросился на Ивана. Иван Самойлович, как бы заслоняясь рукой от пистолета фашиста, твердо ответил:
- Я знаю дорогу в партизанский лагерь, я поведу вас туда.
Вот каратели втянулись в старый полесский лес. Они держат наготове автоматы и пулеметы. Ведь из-за каждого векового дуба их может полоснуть меткая очередь партизан. А тропа все дальше и дальше ведет в лес. Пройдено 5, 7, 10 километров. Морозная дымка ограничивает видимость, а свежий снежок запорошил землю.
Цуба втягивал фашистов в болотистые топи, ледок проваливался под ногами карателей. А вот уже и болотистая речка Лань. Это самое гиблое место в лесу. Отсюда может выбраться, только опытный сторожил.
На берегу речки старый Цуба остановился. Он с презрением посмотрел на карателей, потом медленно присел на кучу хвороста и спокойно сказал:
- Дальше идти некуда, тут вам, фашистские гады, и погибать.
Взбесившийся офицер понял замысел старика. Он выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в голову Ивана Самойловича. Так героически погиб патриот Родины Иван Самойлович Цуба. Но и фашисты не вышли живыми из полесского болота. Многие там затонули, а тех, кто пытался вырваться, прикончила партизанская пуля.
В честь крестьянина Ивана Цубы, так же повторившего подвиг Ивана Сусанина, деревня Новина переименована в деревню Цуба.
Сравнивая подвиги Ивана Сусанина, Иосифа Филидовича и Ивана Цубы, я задумалась о психологии русских и белорусских воинов. Разглядев характер каждого, я поняла, что их всех объединяет нечто особенное, а именно: долг перед Родиной, перед самим собой. В этом и заключается тайна наших побед.
Идут годы, меняется время, но никто и ничто не сможет уничтожить тот великий славянский дух, присущий нашим народам.
Закрываю глаза и вижу, как из глубины белорусского леса тяжелой походкой, опираясь на посох, крупно шагает бронзовый старик. Шагает в бессмертие…
ОТДЕЛ ОБРАЗОВАНИЯ АДМИНИСТРАЦИИ ИВНЯНСКОГО РАЙОНА
МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
КАНИНА ЛАРИСА, 11 КЛАСС
СПИЦЫНА ТАТЬЯНА АНАТОЛЬЕВНА
СЕЛО КУРАСОВКА, 2008
Над серой трубою,
над мемориальным гранитом
эхом войны незабытым.
Пусть Вечный огонь,
что зажжен в безутешной
Хатыни,
Как всходы, как небо,
пылает зеленый и синий.
Пускай это полымя
житом и жарким и спелым
Поклонится в ноги
дворам ее окаменелым,
Порогу холодному,
всей обезлюдевшей хате.
Пусть горе, уснувшее в камне,
проснется в набате.
Аркадий Кулешов,
народный поэт Белоруссии
Величие бессмертного героического подвига нашего народа в Великой Отечественной войне, нетленная Память о понесённых жертвах является главной причиной, заставляющей нас вновь и вновь обращаться к тем далёким и грозным годам, чтобы понять, как и почему русский, советский человек выстоял и победил.
Память о войне. Она не стирается, не тускнеет с годами. Потому, наверное, что это не только память отдельных людей или одного поколения. Это Память многонационального народа, навечно врубленная в историю, в его настоящее и будущее, в его национальное самосознание.
Хатынь. Здесь, на этой частице белорусской земли, особенно остро чувствуешь и глубоко понимаешь, какой дорогой ценой была завоевана советским народом победа в Великой Отечественной войне.
Но великие жертвы не были напрасны, пример тому возрожденная после войны из руин Белоруссия. А сегодняшний белорусский край, достижения белорусского народа в семье славянских народов-братьев — общая радость, лучшая дань памяти всем, кто отдал борьбе за свободу и независимость родины самое дорогое — свою жизнь.
История войн, история мировой цивилизации не знают злодеяний и варварства, какие творили фашистские захватчики, пытаясь истребить советских людей, их материальную и духовную культуры.
Сразу бросается в глаза бронзовая скульптура непокоренного человека с убитым мальчиком на руках. Справа от скульптуры непокоренного человека увековечено место сожжения хатынцев. Черные гранитные плиты символизируют обрушившуюся кровлю сарая, рассказывая о разыгравшейся здесь трагедии.
На траурном митинге, посвященном открытию мемориального комплекса 5 июля 1969 года, выступил майор советской армии А. П. Желобкович. Детство его прошло в Хатыни. Счастливый случай помог ему избежать страшной участи.
— Я буду говорить от имени моей матери и отца, моих родных, друзей, близких. От имени тех, чей пепел лежит в этой земле.
Это по ним сегодня, вчера и завтра звонят и будут звонить хатынские колокола. Моих сверстников, маленьких деревенских мальчишек, седобородых стариков и подростков, матерей и младенцев оплакивают они.
Каратели, набившие руку на расправах с мирным населением, и на этот раз действовали быстро, хладнокровно, профессионально.
Фашисты врывались в крестьянские хаты и выбрасывал и людей на улицу.
Жителей сгоняли в сарай. В нем становилось все теснее и теснее. Матери пытались успокоить детей, но, предчувствуя что-то страшное, сами не могли сдержать слез.
В Хатыни было немало многодетных семей. Например, у Иосифа и Анны Барановских было 9 детей, у Александра и Александры Новицких, у Казимира и Елены Иотко — по 7. А 19-летняя Вера Яскевич совсем недавно познала счастье материнства — на руках она качала семинедельного сынишку.
Люди в сарае сначала не догадывались о своей участи. Они надеялись на лучшее. Ведь надежда умирает последней. Обреченные не видели, что каратели обложили сарай соломой, облили бензином, подожгли. И вот с крыши упали первые огненные хлопья. Страшная догадка обожгла сознание каждого взрослого. Их сжигают живыми! Пламя разгоралось все ярче. Многие пытались вырваться из огня. Тщетно! Эсэсовцы хладнокровно, без промаха расстреливали их из автоматов.
Для 149 жителей Хатыни день 22 марта 1943 года стал последним в их жизни. Мученическую смерть приняли 75 детей.
Не все хатынцы, согнанные в сарай, погибли, как к этому стремились и как этого хотели каратели. Хотя они делали все, чтобы никто не ушел от пули, не спасся от огня, трем жителям удалось уцелеть. Это — дети Виктор Желобкович, Антон Барановский и деревенский кузнец Иосиф Каминский.
Виктору во второй раз жизнь даровала мать Анна. С семилетним сыном она выскочила из сарая. Пуля, несущая смерть, настигла женщину. Падая, она в материнском порыве прикрыла собой мальчика. Так он пролежал до ухода из деревни убийц.
Двенадцатилетний Антон Барановский тоже выпрыгнул из горящего сарая, в котором остались его мать, отец, братья и сестры. Автоматная очередь — и он неподвижно распластался на земле. Мертв — решили гитлеровцы. Однако Антон был только ранен.
Третий свидетель трагедии — Иосиф Иосифович Каминский. Израненный, обгоревший, он нашел в себе силы подняться, когда каратели покинули деревню. Поднялся и среди трупов отыскал изувеченное тело сына Адама. Он умирал.
Бывшая деревенская улица выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. Идут и идут по ней люди, чтобы поклониться памяти тех, кто не покорился, не стал перед врагами на колени.
Хатынь служит для нас, живущих сегодня, будет служить для грядущих поколений страстным призывом к борьбе против любого насилия и жестокости в любом их проявлении.
Время быстротечно. В стремительном потоке жизни проходят годы, десятилетия. Но непреходяща память людская. Трагедия Хатыни, трагедии других деревень и городов никогда не будут забыты.
На месте каждого из 26 сгоревших домов лежит первый венец сруба. Только теперь сделан он не из дерева — после сожжения Хатыни от бревен остались лишь обуглившиеся головешки,— а из бетона серо-пепельного цвета.
Внутри сруба — обелиск в виде печной трубы, увенчанной колоколом.
В довоенной Хатыни было 4 колодца. Теперь на их месте мемориальные знаки.
У бывших деревенских хат всегда открыты железобетонные калитки, которые словно ожидают своих трудолюбивых, гостеприимных хозяев. Но они не вернутся сюда никогда. Вместо них нескончаемым потоком идут и идут люди, чтобы поклоняться праху погибших.
Горит Вечный Огонь. Три живые березы стоят в карауле у этого священного места, как бы охраняя место той, четвертой — уничтоженной. В Белоруссии погиб каждый четвертый житель. В пламени Вечного Огня, величественных мемориалах и скромных обелисках, воздвигнутых на земле Белоруссии, навсегда запечатлена наша священная память о тех, кто первым поднимался в атаку, грудью закрывал амбразуру дота, шел на воздушный таран, с последней гранатой бросался под гусеницы танка, кто насмерть стоял на поле боя, кого не сломили фашистские палачи, кто заживо сгорел в огне, но не стал на колени.
Много лет прошло с того страшного дня, когда исчезла с лица земли Хатынь, когда заживо сгорели ее мирные жители. За это время многострадальная белорусская земля не только полностью залечила кровавые раны, нанесенные ей оккупантами, но стала намного краше, богаче. Хатынь, однако, не возродилась. Но она не забыта. Наоборот, сегодня ее знает весь мир. Двадцать шесть колоколов звонят над бывшей деревней. Звонят в любую пору года. Звонят ночью и днем. Звонят, напоминая о прошлом. А забыть прошлое – значит закрыть дорогу в будущее.
Читайте также: