Сочинение по картине маврина у пруда

Обновлено: 08.07.2024

Татьяна Алексеевна Маврина (Tatiana Alekseevna Mavrina; 20 декабря 1900 — 19 августа 1996 гг.) — советская и русская художница ХХ века, талантливый график и иллюстратор детских книг. Творчество и биографию Татьяны Мавриной незаслуженно обошли вниманием официальные советские каталоги, видимо, из-за ее пылкой любви к импрессионизму. А вот знатоки искусства по достоинству оценили картины яркого и нетипичного советского мастера — ее портреты, пейзажи и натюрморты хранятся в Русском музее и в музее имени Пушкина. Художница работала в стиле, близком к примитивизму, смело экспериментировала с акварелью, гуашью и станковой графикой.

Биография Татьяны Мавриной

Татьяна Маврина появилась на свет 20 декабря 1900 года в Нижнем Новгороде. Ее отец, Алексей Лебедев, преподавал, а мать, потомственная дворянка из рода Мавриных, служила директором училища. Во время гражданской войны семейство Лебедевых переехало в Москву. В 1922-ом Татьяна поступила во ВХУТЕМАС, где мастерству рисования ее обучал авангардист Роберт Фальк (Robert Rafailovich Falk). Но особенно усердно она занималась в музеях, проводя долгие часы в залах, посвященных импрессионизму и постимпрессионизму. Нежную любовь к Сезанну (Paul Cézanne), Моне (Oscar-Claude Monet), Матиссу (Henri Émile Benoît Matisse), Ван Гогу (Vincent Willem van Gogh) и Пикассо (Pablo Picasso) художница сберегла до конца своей жизни.

Во второй половине 1930-х Татьяна Маврина окунулась в любовь. Благо, муж, Николай Кузьмин, тоже был художником, и супругов соединяли не только чувства, но и общие интересы, и страсть к работе. В этот период Маврина уже занимается созданием иллюстраций к детским книгам, отгородившись от тревожного большого мира лубочными рисунками с чудными зверями и сказочным персонажами.

Переключиться на окружающую действительность и заняться зарисовкой городских пейзажей заставила война. Однажды Татьяна Маврина осознала, что вот эти любимые московские улочки, старинные дома и храмы могут быть разрушены, а значит, исчезнут навсегда. И она решила сохранить облик старой Москвы хотя бы в своих рисунках. Художница много гуляет и делает карандашные зарисовки в блокноте.

После войны Маврина полностью отойдет от классической живописи, посвятив себя иллюстрациям, графике и изучению фольклора. Она ездит по отдаленным от столицы городам, зарисовывает старые постройки Подмосковья и архитектуру Золотого кольца, знакомится с народным творчеством — хохломским, городецким и палехским промыслами. Позже по рисункам Татьяны Мавриной будут изучать быт провинции. К тому же она не только рисовала, но и привозила с собой глиняные игрушки, вышивку, прялки, расписные подносы, резные пряничные доски, иконы, изразцы. Интересную коллекцию старинной утвари Маврина и Кузьмин подарили Русскому музею.

Татьяна Маврина прожила долгую и интересную жизнь, до конца дней не переставая рисовать. По рассказам близких людей, она с нетерпением выпроваживала гостей, которые приносили ей цветы, чтобы сразу взяться за работу и перенести красоту букета на бумагу. Художница скончалась 19 августа 1996 года, пережив супруга на 9 лет.

Самые известные картины Татьяны Мавриной

Художница создала множество ярких и самобытных работ, но настоящей вершины мастерства достигла в оформлении детских книг, за что в 1976 году была удостоена международной премии Андерсена. Давайте посмотрим еще раз на самые известные картины и иллюстрации Татьяны Мавриной:

Татьяна Маврина при жизни завоевала признание как автор и была удостоена звания заслуженного художника РСФСР. Также она стала номинантом государственной премии СССР.

Сразу за селом, в окружении густого сосняка, раскинулся пруд. Он небольшой, но чрезвычайно чистый и прохладный. Когда светит солнце, в нем отражаются тысячи солнечных блесток, прям, слепят глаза. Одинокие вербы, которые стоят вблизи, купают свои длинные жёлто-зеленоватые коси в кристальной воде. Пруд богат рыбой. Наши односельчане рано, когда легкий туман еще висит над водой, начинают "охотиться" на рыбу. Так и слышишь, как то здесь, то там хлопает по воде хвост окуня или серебряной плотвы.

По берегам пруда кое-где растут заросли камыша. Они образовывают также подобия островов посереди пруда. Именно там прячутся днем от детского шума дикие утята. Лишь иногда выплывают они погулять на чистую воду в сопровождении мамы-утки. Смешно смотреть, как они, быстрые и пушистые, упорно гребут лапками, будто гоняясь один за другим.

Вечером, когда солнце садится за горизонт, последние лучи освещают все вокруг. И пруд, и сосны, и камыш будто заливает ярко-красный свет. Все приобретает нереальные формы и цвета. Это - увлекательное, фантастическое зрелище. Солнце в последний раз, осмотрев землю, прощается с ней до следующего утра. Все, затаив дыхание, погружается в фиолетово-синий мрак. Наступает ночь.

1)Холодный дождь лил не переставая, тучи закрыли солнце, серое пасмурное небо наводило тоску, озеро тоже было не таким, как всегда. Его черная вода бурлила, кипела, куда-то рвалась.. . Казалось бы, холодно и неуютно, скорей в тепло, в дом. И только один человек сидел рядом с озером на корточках и задумчиво гладил воду рукой. Обычный мужчина, только что он здесь делал? На нем не было не зонта, ни плаща. Но он не уходил. Здесь, возле леса, не было людей, никто не мешал ему. О чем он думал? На самом деле для него это было не просто озеро - это было озеро воспоминаний. Здесь прошло детство этого человека, в этом озере он купался, играл с друзьями, кормил уток.. . Здесь он позже познакомился с городской девчонкой, его первой влюбленностью. Теперь он, муж, отец, он специально приехал сюда из города, чтобы увидеть озеро наполненное, нет, не водой, а воспоминаниями. Это озеро ждало своего, уже выросшего друга. И вот он здесь. И снова, словно снова 7 лет.. .

Сочинила персонально для вас, удачи!

2)Я сижу на берегу озера, любуюсь пейзажем, природа всегда красива, радует меня жизни, я всегда готова любить её и каждый день радоваться этому. К этому озеру меня привлекло даже, притянула тишина природы только и слышно как чирикают птицы или шелестят листья.

Озеро красиво. Везде очень тихо, тепло. Особенно вода стала прозрачной, а песок уже остыл. Синеватая гладь, зеркальное отражение. На небе появляются первые лучики солнца. Тростинки, цветы, тянуться к теплым солнечным лучам, старающиеся выжить, вырасти, укрепить себя. На небе нету ни одного облачка, только лишь слышно как чирикают красиво птички. Казалось, что радуется всё: и птички, насвистывающие свои беззаботные песенки, и кузнечики, весело стрекочущие в траве, бабочки порхали. Вздохнув воздуха, почувствовала запах растений, а именно аромат липы. Подул ветерок, и я сразу услышала звук шуршавших листьев.

Вода – одно из главных богатств планеты Земля. Разнообразные водоемы – большие моря, широкие реки, горные озера, лесные пруды - чудесные украшения природы. Человек всегда стремится туда, чтобы отдохнуть от городской суеты, подышать свежим воздухом, оздоровиться.

Берег озера манит своей красотой и спокойствием. Его поверхность гладкая и спокойная, только лишь ветер пускает временами легкую рябь. В озерах нет течения, их питают подземные воды, потому они выглядят такими величественными и безмятежными. Некоторые озера бывают очень глубокие, однако вода в них такая прозрачная, что хорошо видно каждый камешек на дне. И кажется, будто они мелкие. Вода в таком озере, скорее всего, будет ледяной даже в летнюю жару. И купаться нужно очень осторожно.

Меня просто поразил вид горного озера, куда мы ездили отдыхать летом. Его берег был усыпан крупной галькой, а вода имела чудесный светло-изумрудный оттенок. В солнечный день на зеркальной поверхности озера отражались горные вершины, деревья, окружавшие водоем, и небо, отчего озеро казалось бездонным. А в метре от кромки воды расстилался ковер мелких пестрых цветов.

Мы просто лежали на теплых камнях, удили рыбу, варили уху на костре. Много фотографировались. Самые смелые даже плавали в холодной озерной воде, а кто не захотел – просто мочили ноги и умывались. Мы провели чудесный день на берегу озера, наслаждаясь красотой природы. Уходя, мы собрали весь мусор, потому что было просто невозможно как-то навредить такому прекрасному месту. А воспоминания об этом заповедном уголке природы останутся с нами надолго.

На пруду – сочинение

Эту статью могут комментировать только участники сообщества.
Вы можете вступить в сообщество одним кликом по кнопке справа.

Зачем нам это нужно?

Внешний рисунок биографии Т.А. Мавриной в общем-то незатейлив. Родилась в Нижнем Новгороде в интеллигентной и одаренной семье. (Ее брат Сергей Лебедев – академик и отец советской кибернетики, создатель первого нашего компьютера).

Главная героиня мавринской живописи 30-х – конечно, сама энергия, ее вихри, которые завивают мир прихотливым водоворотом. Но сам этот мир, как будто, еще не осознает себя полностью, он ликует на ощупь, можно сказать, вслепую.

То же – и в самых ранних ее дневниковых записях начала и середины 30-х, словно яркий свет солнца рвется сквозь жалюзи в темную комнату, тасуя ее реальность то празднично, то тревожно – очень личностно.

О чем говорят эти люди, собравшись вокруг стола в мавринской тесной комнатке на Сухаревке. Вряд ли лишь об искусстве.

Но пока тревоги эпохи вытесняло личное счастье художницы.

А рисовать тогда, в военной Москве, было небезопасно, человека с блокнотом могли принять за шпиона. Художница тренирует руку и глаз, учится работать вслепую, держа альбомчик в кармане пальто. Рисует и по памяти. Так, по памяти, ей удалось восстановить на листе прихотливое узорочье Василия Блаженного.

Этот праздник повторится и в произведениях об увиденном в других городах Подмосковья и Золотого кольца. При этом почти всегда под вечными звездами-облаками, возле древних стен – то теснится и галдит, то дремотно тянется жизнь ее современников. Все эти голенастые мужики в армейских обносках, толстые бабы в платках и ватниках, гигантские возы сена, обтекаемые кузова тогдашних голубых и желтых автобусов, – по этим картинкам будут изучать эпоху, жизнь (уходящую и уже ушедшую) русской провинции.

И сразу замечу: мороз ли с очумевшим оранжевым солнцем в зените, слепой ли летний серебряный ливень, – всегда эти стены, башни, люди, звери, машины, деревья и косогоры светозарно радостны.

А реальная жизнь была куда горше. Дневниковые записи военного времени при их порой ироничности (и почти всегда лаконизме) передают дух суровой поры:

Это запись о том моменте, когда москвичи почти поверили, что их город не сегодня-завтра падет. А про икру – в самом начале войны черная икра была почти единственной едой, свободно продававшейся в магазинах столицы!

Но скоро и ее подъели, и наступил настоящий голод:

Вот бег времени в этих коротких записях:

Чем это всё не осколки зеркала, в которых достаточно полно отразилось небо эпохи, движение облаков на нем?

Я уж не говорю о богатстве бытовых наблюдений военного времени, частью здесь уже приведенные…

Строга и с Л. Толстым, пишет о нем враждебно-заинтересованно, как о близком знакомом:

Интересный момент: в своих статьях невольница советской цензуры Маврина намного скованней, чем в дневниках. Вот запись о Блоке от 28.3.73:

Но самые интересные страницы в этой книге – о живописи. Ее Маврина пристрастно делит на ту, что была до импрессионистов и, начиная с них, современную во всех ее вариациях. Старая живопись, кажется, не слишком волнует художницу. Во всяком случае, о мастерах Возрождения и нового времени нет почти ничего.

Суждения Мавриной о художниках-современниках (старшими из которых, хотя бы формально, можно считать В. Серова и Врубеля) – пристрастны, нелицеприятны, хотя, боюсь, слишком нередко и справедливы.

Приведем некоторые, для остроты впечатления.

Впрочем, это направление стало одним из истоков нашего последующего гламура. Но ведь халтурщиков и ремесленников всегда больше, чем настоящих художников!

Вовсе нет! Благодушие ей и как человеку и как художнику, видим, не свойственно. Но где же у нее в этом самом празднике зло, где тени жизни.

Почему-то вспоминается еще запись в ее дневнике: одну из детских книг с иллюстрациями Мавриной покупали сперва неохотно: звери больно страшные, не звери-игрушки, а звери-духи языческие.

Но впереди оставалась почти четверть века жизни и творчества, богатого свершениями. И как хорошо, что эта книга хотя бы немного и текстом своим и прекрасными иллюстрациями приближает нас к художнице, – вернее, нам Маврину возвращает, потому что переиздание ее альбомов назрело.

Наталья Алексеевна Васильева очень любила творчество Татьяны Мавриной и, наверно, много говорила о ней своим ученикам.
Не можем пройти мимо этого факта.
Разрезаем ленточку на открытии выставки этого выдающегося художника.

Суздаль. Базар.

Маврина (Лебедева) Татьяна Алексеевна (1900 — 1996). Живописец, график. Детство Т. А. Мавриной прошло в Нижнем Новгороде. Детей было четверо, и воспитывали их, как полагалось в интеллигентных семьях: чтение и рисование, обучение музыке и языкам, внимание к фольклору и народному искусству, которые, казалось, окружали и пронизывали всю жизнь. От этих лет сохранились альбомчики-тетради, которые делали дети в семье Лебедевых. Это была игра в рукописный журнал. В 1921 году Маврина уже точно выбрала изобразительное искусство — поступила во ВХУТЕМАС, где училась у Р.Р. Фалька, Н.В. Синезубова, Г.В. Федорова.

Абрамцево

Рогачевское шоссе

Маврина Т. «Звенигород. Улица с часами «, 1969

Маврину знали и ценили как графика и иллюстратора, воплотившего в своем творчестве многие принципы народного русского искусства, которое она прекрасно знала. Русские иконы, лубки, вышивки, глиняные игрушки представляли для нее интерес не только как предметы коллекционирования, но и как образцы высокой художественной культуры, живого языка, к которому она обращалась. Ее иллюстрации к детским книжкам и русским сказкам, альбомы рисунков, сделанных во время путешествий по русским городам, вызывали большой интерес и по праву считались частью отечественного искусства 70—80-х годов.

Художница была удостоена звания заслуженного художника РСФСР, имела награды и премии, в том числе Государственную премию СССР.

Подражание Ренуару

Последняя живописная работа на холсте масляными красками была написана летом 1942 года в саду Дома Красной Армии и изображала танцы на веранде клуба. То, что началось после этой картины, Маврина называла своей новой жизнью.

Для творчества художницы были необходимы натурные впечатления. В 1950—1960-е годы она предпринимала многочисленные поездки по русским городам, делала зарисовки и эскизы.

Она так натренировала свою память, свой глаз, что дома легко могла воспроизвести многоцветие природы по торопливым наброскам, сделанным с натуры.

В конце 1980-х годов Татьяна Алексеевна почти не покидала своего дома. Мир замкнулся в стенах малогабаритной квартиры, оклеенных любимой Мавриной золотой и серебряной бумагой. Те, кому довелось попасть к ней в дом, бывали изумлены той невероятной внутренней силой, которая исходила от сухонькой девяностолетней женщины. Эта воля к жизни, казалось, защищала ее от старческой немощи — она видела практически без очков, была в ясном уме, и, если и забывала что-то, никогда нельзя было сказать наверняка — забывчивость это или лукавство.

Вопреки болезням и недугам Маврина отдавалась своей страсти — живописи — и писала натюрморты так, будто вмещала в них неизбывную силу своей неистовой натуры. Ее два окна — из одного видна береза, из другого — дерево и гараж — стали ее Вселенной, сквозь них она наблюдала смену освещения, чередование времен года, вращение светил.

Художница просила приносить ей цветы и, получив в подарок букет, уже не скрывала своего желания поскорее выпроводить гостя и приняться за работу. Так возникли нарциссы но фоне розовых берез, тюльпаны на заснеженном окне, красавец розовый гладиолус среди голубого лета. Казалось бы, что может быть проще изображения обычного букета на подоконнике?

Читайте также: