Сочинение на тему сердце пармы

Обновлено: 06.07.2024

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Урок-лекция по теме

Алексей Иванов – один из замечательных современных уральских прозаиков – с детства хотел стать писателем.

После окончания университета А. Иванов работал учителем, сторожем, гидом-проводником и создавал романы, которые долгих тринадцать лет никто не хотел публиковать, но все-таки не оставлял надежды стать профессиональным писателем.

Современному читателю Алексей Иванов известен как автор одиннадцати романов разных литературных жанров:

По информации официального сайта писателя Алексея Иванова, его произведения включены в программу по современной литературе для вузов, по его произведениям написано более сотни научных работ и пять диссертаций, а романы переведены на сербский, голландский, французский и китайский языки [5] .

Примечательно, что произведения Алексея Иванова пользуются успехом и у кинематографистов, режиссёров-постановщиков, что в свою очередь, вновь и вновь привлекает к его книгам интерес читателей.

Нетрудно догадаться, что теперь Алексей Иванов зачастую живет там, где работает.

И Парма здесь не итальянский город, а тайга или, точнее, возлеуральская часть тайги – особая, пермяцкая. Места сказочной красоты, но и сказочной суровости. Здесь обитают язычники вогулы (ныне манси). И это вовсе не глухомань, это места гигантской своеобычной культуры [8] .

Абсолютно достоверной делает книгу и приверженность А. Иванова к топографии, этнографическим деталям и местным легендам. Быт, битвы, обычаи, оружие, постройки, обряды, язык, пища – все описано подробно и точно. Северный Урал, Кама, Вишера, Колва, русские пограничные крепости, подданные пермяки, татары, вогулы – это тоже часть исторической реальности [9] .

Урал, описанный в книге, большой и разный: пермяки, русичи, московиты, вологжане, вогулы, мансы, татары… И у каждого племени – свой тысячелетний опыт, и все это смешивается, переплавляется и превращается постепенно в то, что мы называем Русью, которая неизмеримо больше, чем мы думаем [15] .

Видимо, то же шаманство виновато в том, что в сумрачных ликах персонажей романа видятся наши современники, а история, которую рассказывает автор, кажется происходящей не в конкретном историческом времени, а в мифологическом Всегда-Никогда. И начинаешь вместе с героями Иванова верить в то, что есть в мире дороги судьбы, которыми ходят и люди, и боги, и что, однажды вступив на эту дорогу, уже не свернешь с нее [19] . Однако философия романа достойна отдельного исследования.

Таким образом, одна из основных тем романа – столкновение, противостояние двух мировоззрений: зрелого православия, закаленного в сражениях с внешними и внутренними врагами, и языческого начала, яростного, мощного, непокорного. Иногда они мирно сосуществуют, образуя причудливый симбиоз, но чаще схлестываются в непримиримой схватке. Перед нами суровое, сумрачное, местами чрезмерно кровавое полотно. Ни один из центральных героев книги не умирает своей смертью, а многие из них принимают смерть мученическую – распятые на морозе немирными вогулами, погребенные заживо, посаженные на кол посреди Красной площади. [20] А ведь православие – залог державы.

Чтобы понимать, о чем написано в книге и почему именно эта тема, нужно знать об авторе самый минимум. Семья Алексея переехала в Пермь, когда ему было два года, это был 1971 год. В 1996 году Алексей получил диплом искусствоведа в университете УрГУ в Екатеринбурге, после чего возвращается в Пермь и начинает работать на совершенно различных работах, одна из которых - гид-проводник в одной из турфирм. Отсюда возникает влечение к краеведению и историям про Пермь. В связи с этим, Алексей начинает писать отчасти исторические романы, в них есть и фантастическая составляющая и выдумки, куда без них?

Вообще, после интервью у Дудя про Алексея Иванова не знает разве что тот, кто живет в лесу. Так что, если интересно узнать, кто автор более подробно, обратитесь в ютуб.

Сердце Пармы

С этим романом Алексей Иванов ворвался в литературу в 2003 году, удивив всех критиков своим необычным языком. Но удивлять роман в 2003 году не закончил и на данный момент продолжает ломать литературные шаблоны всем без исключения читателям. Кому-то нравится подобный язык, который вводит в истерику с первой страницы. Кому-то наоборот, такой язык кажется неподъемным и читая этот роман, в голове ничего не откладывается. Читать роман, не обращаясь в сопроводительный словарь, по первой просто невозможно. А тут еще и словарь надо найти, в книге он не приводится.

Читая первую главу, можно встретить порядка 30-40 неизвестных слов и еще больше названий городов, рек, богов и еще много непонятного, что не было известно на данный момент. Кто за слова такие? Хонтуй, хумляльт, вакуль, ламия, ушкуйник и еще сотня других? Почему какой-то хонтуй пошел в какую-то парму для того, чтобы достать тамгу и почему некий пам назвал его хумляльтом и что вообще тут происходит?

Однако, прочитав немного дальше мы выходим на более-менее нормальный и адекватный для нас уже язык (или же я привык к тому написанию и перестал воспринимать его необычность).

Историческая составляющая

В книге описан XV век от рождества христова, либо 6963-6990 года от сотворения мира, кому как нравится. Действующих лиц тут не так уж и много, от силы десяток. Но все крутится вокруг пермского князя Михаила Ермолаевича и его политики по отношению к Перми и к Москве. Все эти политические события того времени приводит к Чердынскому походу Федора Пестрого и завоеванию и подчинению Перми Великой Московскому княжеству в 1472 году.

Пока с одной стороны политики Михаила летит в трубу, епископ Иона решает крестить пермяков. Крещение пермяков тут расписано очень красиво и подробно. Как и все военные походы и события.

Еще одна тема, которая была затронута в книге - тема объединения народов, пермяки изначально не считались русскими, были и вогулы, зыряне, печоры, вотяки, черемисы и другие народности. Под гнетом Московии Михаил пытается объяснить пермякам про русских.

И впрямь, сейчас Россия насчитывает порядка двух сотен народностей, одни из которых те самые коми-пермяки, ханты (остяки), манси (вогулы), удмурты (вотяки), марийцы (черемисы) и т.д. Но стали ли они теми самыми русскими, про которых говорил князь Михаил? Кто-то да, кто-то нет. Видел статью на Дзене про марийку, которая живет в Марий-Эл, в паспорте указана принадлежность к марийцам, но не к русским.

Алексей Викторович Иванов Алексей

Алексей Викторович Иванов

Алексей Иванов родился 23 ноября 1969 года в городе Горьком в семье судостроителей. Закончил школу в Перми. Иванов с детства хотел стать писателем.
в 1987 году, сразу после школы, он уехал в Свердловск и поступил на факультет журналистики Уральского государственного университета.

В 1987-1988гг. Иванов учился на факультете журналистики

С 2006 по 2009 гг. по инициативе писателя проводится этнофутурисический фестиваль

. С 2006 по 2009 гг. по инициативе писателя проводится этнофутурисический фестиваль. В 2010 г. Алексей Иванов отказался от участия в фестивале в знак протеста против действий пермских властей.

В 2014 г. Алексей Иванов совместно с художником

Это исторический роман Алексея Иванова о покорении Великой Перми Москвой в XV веке. Основа сюжета- реальные исторические события второй половины XV века.

Вычегодско-Вымская летопись отмечает, что в 1415 г

Вычегодско-Вымская летопись отмечает, что в 1415 г. Василий 2 Темный отправил в Пермь верейского князя Ермолая с детьми Михаилом и Василием. Роман следует этой версии: автор противопоставляет русского Михаила и его пермское окружение. Однако в последние годы было выяснено, что род Ермоличей принадлежит, скорее, к пермской знати.

Другие персонажи романа также исторически достоверны: вогул

Другие персонажи романа также исторически достоверны: вогул Асыка и его сын Юшман, пермские князья Качаим, Бурмот, Зырян и Мичкин, епископы Питирим, Иона и Филофей. Описанное в романе крещение пермяков епископом Ионой произошло в 1472г.

Важную роль в романе играет поход московского войска под руководством воеводы

Важную роль в романе играет поход московского войска под руководством воеводы Василия Скрябы на Юргу в 1465г. Поход Фёдора Пестрого на Пермь(1472) показан в романе как большая война, во время которой Михаил защищает Пермь. Однако исторический князь Михаил, вероятно, не выступал в активные бооевые действия, Иван 3 отпустил его из плена. Михаил действительно погиб при нападении Асыки на Чердынь в 1481 году. За границами текста остается дальнейшая судьба его сына Матвея: он продолжал после отца и был свергнут московским наместником Василием Ковром в 1505 году.

О соотношении исторических фактов и художественного вымысла сам писатель говорил: «

Вопросы по роману А. В. Иванова «

Что дает нам основание считать князя

3.Что дает нам основание считать князя Михаила главным героем романа? Выполните характеристику образа князя. Какая историческая миссия отведена Михаилу? Каковы личные и исторические судьбы пермского князя? 4.Как развивается проблема отцов и детей в романе? Почему Матвей соглашается на роль отцеубийцы? Какова мера его личной ответственности за гибель Михаила? Есть ли в отчуждении и предательстве сына вина отца? 5.Как диалоги Полюда и Калины, Зыряна и Вольги развивают образ родины в романе?

Эволюция форм и методов художественного осмысления истории определяется не только новыми закономерностями художественного мышления, но и проникновением актуальных исторических и философских концепций в художественную литературу. Именно поэтому историческая проза в постоянно изменяющемся культурном пространстве рубежа XX–XXI вв. так заметно трансформировалась. Эта тенденция проявилась, прежде всего, в рамках постмодернистского исторического дискурса, а также в недавно возникшей исторической фантастике, однако и в произведениях, которые не относятся явно ни к одному из этих направлений, ясно прослеживаются черты новой поэтики, характерной для современной исторической прозы.

В рамках заявленной темы представляется необходимым проанализировать жанровую природу этого произведения, опираясь на критерии исторического романа, при этом основное внимание следует уделить оценке роли и функции отмеченных исследователями мифологического и фантастического элементов.

Основными жанровыми признаками исторической прозы принято считать: тему, обращенную в прошлое; отдаленность изображаемой эпохи; историзм (определенная концепция истории как основа реконструкции прошлого); историчность (отражение исторических событий и лиц, реалий прошлого) и собственно историческую проблематику, то есть подчеркнутый интерес автора именно к данным историческим лицам и событиям [8].

По таким критериям, как отдаленность эпохи и историчность, роман вполне соответствует канонам исторического жанра: описанные события (два похода вогулов на Чердынь, гибель пермских князей Ермолая и Михаила, поход пермяков за Урал, взятие Чердыни московским войском) происходят с 1455 по 1481 г . на обширных территориях Верхнекамья и описаны в летописи. В числе героев романа – Великий князь Иван III, князь Михаил Великопермский и его сын Матвей, московский воевода Федор Пестрый, епископы Питирим и Иона. Представленное автором описание бытовых реалий и культуры описываемого периода выглядят достаточно убедительно.

Определение жанровой принадлежности этого произведения требует оценки его историзма как основного жанрового критерия. Наиболее продуктивным в данном случае представляется анализ сюжетообразующих конфликтов как проявления сил, движущих ход событий, а также определение роли фантастического вымысла и принципов его взаимодействия с историческим домыслом.

Да, основные исторические события (крещение Перми, войны с вогулами и Москвой) представлены автором достоверно, в соответствии с историческими источниками. Основные сюжетообразующие конфликты между Москвой, Пермью и другими государствами, между Пермью и вогулами, а также борьба православия с язычеством объективно существовали. Однако на уровне фабулы эти конфликты решаются на личностном уровне, а вот историзм сюжетно значимых героев представляется спорным.

Главный герой здесь, безусловно, князь Михаил, человек, которого ведет по жизни некое мистическое предопределение. Он почти лишен нормальных человеческих слабостей и желаний, потому и поступки его, определяющие сюжет, слабо мотивированы с позиций обычной житейской логики: он женится на ведьмеламии, сам того не желая, идет в поход на вогулов и пленяет их князя Асыку, затем отпускает его, отказывается идти в поход на казанских татар, чем провоцирует разорение пермской земли московским войском. В своих поступках он руководствуется, как правило, внутренними порывами и смутными стремлениями, наибольшее влияние на него имеют вымышленный мистический герой Васька Калина, хумляльт – призванный на свершение некоей миссии и до тех пор бессмертный, – а также его жена – ламия Тиче.

Его основной антагонист – вогульский хакан Асыка тоже хумляльт, призванный пермскими богами на борьбу с христианами-русскими. Это герой не только вымышленный, но и совершенно демонический. Дело даже не в том, что он бессмертен – поражает уровень его амбиций, сверхчеловеческая мотивация. Желание противостоять христианской Руси, отстоять этническую и религиозную самобытность Пармы (притом что его народу, живущему за Уралом, непосредственно ничто не угрожает) далеко выходит за рамки нормальных притязаний мелкого языческого хакана – не случайно А. Иванов объяснил одержимость Асыки сугубо фантастическими средствами [15].

Стоит также обратить внимание на деятельность епископа Ионы – тоже одержимого, хотя здесь автор обошелся без лишней мистики, мотивировав его поступки исключительно религиозным пылом. Однако совершенное этим вполне историческим лицом также выходит за рамки логики и правдоподобия. Иона настолько проникся ненавистью к язычникам, что не ограничился разорением пермяцких святынь, но и сжег чердынскую крепость при приближении московского войска, чем способствовал успешному завоеванию Чердыни воеводой Пестрым.

В рамках ивановского нарратива отдельные события получают высшее метаисторическое значение значение, поэтому к ним уже неприменимы обычные критерии сюжетной логики. Особенно этот эффект заметен в фабульной линии князь Михаил – его жена Тиче. Ее отказ от крещения, уходы и возвращения, попытка спасти его, чтобы затем вновь предать, представляют собой уже не отношения мужчины и женщины, а борьбу человека с волей Пармы, олицетворением которой становится ламия Тиче. И ее гибель в горящей церкви (совершенно необязательная) становится символическим итогом этой борьбы, таким же, как и случайная (с фабульной точки зрения) гибель Михаила от руки хумляльта Асыки в финале романа.

Таким образом, правильное (с исторической точки зрения) течение событий движут поступки как реально существовавших, так и вымышленных героев, при этом проклятие Сорни-Най (Золотой Бабы), роковые страсти и трагические случайности приобретают сюжетообразующий характер. Историю у А. Иванова направляет не политика и не экономика, а общая судьба народов, вследствие чего научный историзм романа представляется сомнительным – тот мистический и фантастический элемент, о котором единодушно упоминают все исследователи, играет в романе определяющую, отнюдь не декоративную, роль.

Метаисторический масштаб событий, мистическая мотивация проявляются почти во всех элементах фабулы. Накал страстей и эпическая мощь отдельных эпизодов напоминают уже не исторический, а скорее рыцарский роман или скандинавскую сагу: епископ Иона сжег крепость и позже сам погиб в огне в обнимку с идолом, пермяки режут своих крещеных Ионой детей, горят города и церкви, пленные вогулы казнят сами себя, здесь же жених перед казнью убивает невесту, а раненые, чтобы не отягощать выживших, добровольно прыгают под лед. Запредельная жестокость и великая жертвенность, любовь и предательство переполняют сюжет, задавая описанному бытию Пармы совершенно мифоэпический масштаб.

Однако следует отметить, что такая сверхчеловеческая мотивация свойственна далеко не всем героям. Некоторые из них – великий князь Иван, его воевода Федор Пестрый, татарский шибан Мансур, последний пермский епископ Филофей – руководствуются в своих решениях вполне предсказуемой корыстной логикой и стремлением к власти, то есть рядом с героями, которых ведет судьба, есть герои, ведомые общей логикой истории, поэтому их поступки, даже самые бесчеловечные, вполне объяснимы и закономерны с психологической точки зрения.

На создание образа Пармы нацелены все поэтические средства, использованные автором: пространные описания, специфический язык, вполне литературный, но переполненный многочисленными этнонимами, топонимами и финно- угорской лексикой [18], обильное включение фольклорного материала. Этой же цели служат сюжет и образы главных героев.

Разность подходов в изображении Пармы и остального мира бросается в глаза при сравнении двух стоящих рядом эпизодов: описания поездки князя Михаила к татарам в Афкуль и его визита в село Бондюг, где он встретил Тиче. В первом случае автор дает сухой рассказ, с упором на бытовые детали, во втором – эмоциональное подробное описание природы, образа жизни и обрядов. То же самое можно сказать, сравнивая описания жизни Михаила в плену и его возвращения из плена.

Следует признать, что в данном случае имеет место не столкновение политических и экономических интересов, а конфликт мировоззрений, образов жизни. Создается впечатление, что пермякам, живущим в доисторическом мифологическом мире, ни защита Москвы (объективно необходимая), ни государственное величие, ни даже возможное экономическое процветание совершенно не нужны. Именно поэтому большинство критиков оценивают экспансию московской Руси не как защиту и объединение, а как захват и поглощение.

Те, кто сравнивал А. Иванова с Р.Р. Толкиеном, были во многом правы: мир Пармы по своим характеристикам более близок к Средиземью, чем к Руси XV в. Эта земля переполнена нежитью и идолами, ведьмами и оборотнями, мифами и преданиями. Кроме того, Парма – скудная северная земля, где своего хлеба не сеют, – предстает у Иванова еще и землей сказочно богатой: пермяки приносят в жертву своим богам не только животных и людей, но и золото в огромных количествах, золотом же наполнены могильные курганы, пермские князьцы кроют свои жилища восточными коврами. В итоге пермский край выглядит и сытым, и обильным, хотя источников этого богатства А. Иванов не называет.

Наиболее характерными чертами ивановской поэтики стали активное использование фантастики и мистики, тотальная мифопоэтизация художественного мира и преобладание экзистенциальной национально-религиозной проблематики. Кроме того, большое место занимают специфический язык, фольклорные мотивы, а также приемы исторической беллетристики (любовная интрига, элементы боевика и детектива).

Черты художественного метода, использованного А. Ивановым, сформировались еще в 1830-х гг. В частности, романы М. Загоскина и Н. Полевого посвящены соотнесению времен на основе наци- онально-религиозной идеи [29]. Произведения А. Вельтмана характеризуются как фольклорноисторические, построенные на основе фольклорно-мифологического материала [30]. Документальная основа в сочетании с национальным колоритом, занимательно изложенные в рамках религиозно-этической концепции, стали характерной чертой историко-романтических романов Ф. Булгарина [31]. При этом некоторые авторы (Ф. Булгарин и А. Вельтман в особенности) активно использовали не только фольклорные образы, но и фантастические элементы в сюжете. Общей эстетической тенденцией русской исторической прозы первой половины XIX в. стали сочетание романтического пафоса со стремлением к реалистической объективности и попытка добиться органического слияния фольклорной поэтики с общим духом изображаемой эпохи [32].

[7] Чудинова Г.В. Интерпретация мисссионерской деятельности подвижников православия в романе

[9] Кормилов С.И. Современный словарь-справочник по литературе. М.; ACT, 1999. С. 209.

[10] Данилкин А. Указ. соч.

[12] Кузнецов С. Указ. соч.

[13] Гаррос А., Евдокимов А. Сердце империи и вес воздуха.

[14] Кукулин И. Героизация выживания // НЛО. 2007. № 86. С. 302–330.

[15] Ребель Г.М. Указ. соч.

[16] Когда-то еще в начале XV в. Асыка поменял свою тамгу наследника на серебряный крест своего побратима Васьки Калины, который получил его от святого Стефана Пермского вместе с обетом захватить Золотую Бабу, главного идола пермяков. Лишившись добровольно тамги наследника, Асыка был вынужден убить своего отца, чтобы самому стать хака- ном, после чего посвятил себя Сорни-Най (Золотой Бабе, Вагийорме) и стал ее бессмертным хранителем и защитником языческих богов.

[18] Подлесных А.С. Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2008.

[19] Ребель Г.М. Указ. соч.; Кронгауз М.А. Эффект Хонтуя // Новый мир. 2004. № 5. С. 160–165;

[20] Иванов А. Указ. соч.

[26] Гаррос А., Евдокимов А. Одинокий голос крови.

[28] Сорочан А.Ю. Формы репрезентации истории в русской прозе XIX века: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Тверь, 2008. С. 7.

[29] Линьков В.Д. Типы русского исторического романа 20–30-х годов XIX века: Lис. . канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2001. С. 157–58.

[31] Федорова Ж.В. Историческая проза Ф.В. Булгарина. Жанровое своеобразие: lис. . канд. филол. наук, Казань, 2002. С. 181–83.

[32] Христолюбова О.В. Русская историческая проза 40–50-х годов XIX века: проблема стилевой эволюции: Fвтореф. . канд. филол. наук. Саратов, 1997. С. 7–11.

[33] Хализев В.Е. Мифология XIX-XX веков в литературе // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2002. № 3. С. 7–21.

[34] Пхасарьян Н.Т. Реальность – текст – литература – реализм: динамика и взаимодействие // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2006. № 2. С. 66–76.

[35] Большакова А.Ю. Встреча модернизма и реализма в современной руcской прозе // Мир России в зеркале новейшей художественной литературы: сб. науч. тр. / Сост. А. И. Ванюков. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. С. 151–57.

[36] Кронгауз М. А. Указ. соч. С. 160–165.

Лобин А.М.

Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2012. Т. 1. № 2. С. 119–125.

Я не помню говорил я или нет, но мы с женой, уже с сентября ежемесячно устраиваем свой литературный салон под названием " У Эллис". В центре наших обсуждений - жизнь и творчество довольно известных писателей, поэтов, художников и других творческих личностей через призму их отношений с Богом. В целом, довольно интересно выходит, любопытные мысли и дискуссии получаются.
А в последний раз - в прошлую субботу, мы немного отошли от сложившийся уже традиции, и решили просто рассказать о некоторых книгах которые произвели на нас впечатление.
Я делал доклад, или, как меня тут часто поправляют местные интеллектуалы, эссе, по книге современного российского писателя, Алексея Иванова "Сердце Пармы".
Это эссе я и помещаю здесь, без особых редакторских правок. Он довольно сумбурный на мой взгляд, и всё-таки не полностью отражает все то что я думаю, по поводу этой книги, но не обессудьте.

Алексей Иванов. Сердце Пармы

Читайте также: