Сочинение на тему реальное и сверхъестественное в романе мастер и маргарита
Обновлено: 05.07.2024
Можно ли человеку, независимо от времени и места его пребывания, величины отбрасываемой им тени, существовать в мире, словно не было явления и распятия Иисуса Христа? В последнем, “закатном”, булгаковском романе есть ответ на этот вопрос, он развернут от первой главы к эпилогу как отрицание отрицания. В начале повествования звучало непререкаемо авторитетное слово председателя “правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций” и редактора “толстого художественного журнала” Михаила Александровича Берлиоза.
Москве 30-х годов на Патриарших прудах он внушал молодому поэту Ивану Бездомному, что даже в антирелигиозной поэме Иисус Христос не может быть живым персонажем, ведь его, “как личности, вовсе не существовало на свете” и “на самое деле никогда не было в живых”.
Последствия этой “вроде лекции” оказались незамедлительными. Явился оппонент Воланд со своей свитой, и с помощью опровержений всего вышесказанного Берлиоз лишился головы, попав под трамвай. Сошел с ума бедный поэт.
Начало и конец романа соотнесены с ответом на вопрос: “Жил ли Иисус и был ли он казнен?” В реальности Берлиоза
живого Иисуса не существовало, “простые выдумки, обыкновенный миф”, говорил он. Сознание бедного Иванушки расслоилось, едва перед ним разверзлась бездна распадающегося времени. Вот “только что он говорил с Берлиозом, а через минуту – голова…”. А некий иностранный консультант только что ясно, по-русски говорил, что Иисус существовал, что есть седьмое, “самое надежное” доказательство существования дьявола, только что объявлял Берлиозу: “Вам отрежут голову!” – и исчез.
Обжитой мир бедного поэта рухнул.
Погоня за ускользающим оппонентом приводит его в лечебницу для душевнобольных. Встреча там с Мастером, который знал все о жизни и казни Иисуса Христа в древнем Ер-шалаиме, оказалась непосильной для его сознания. Времена для него не соединились, связь между видимым и незримым не была осмыслена. Фигура Ивана Бездомного чрезвычайно важна уже потому, что он остается на земле.
Испытания, через которые он прошел, вызваны не встречей с демоническими силами, а с хаосом, царящим у него в душе и в голове, как в головах и душах большинства людей нашего века. И над ним тяготеет “древний Пилатов грех”, ему не под силу прямой выбор между добром и злом, и он достоен сочувствия и милосердия. Берлиоз и Бездомный, настоящая фамилия которого Понырев, обрамляют булгаковский роман, будучи первой и последней фигурами в нем.
Берлиоз – образованный атеист, умелый функционер. У Понырева живое сердце, но нет знаний и ум неразвит. Это наиболее характерные фигуры для века, спорящего с Богом.
Между ними писатель расположил всех остальных персонажей – жителей древнего Ершалаима и новой Москвы, Воланда со свитой, обитателей потустороннего мира света и тьмы.
Всех их роднит свойство, означенное псевдонимом Ивана Николаевича Понырева, – они бездомны изначально, метафизически. Все странники, все в пути, в некой точке перехода из одного состояния в другое, из привычных измерений и смыслов в мир фантасмагорический, абсурдный. Дома в старинном смысле нет ни у кого.
Лишь Мастер и Маргарита получают свой вечный дом как вечный покой, оставив навсегда Землю и ее временные пристанища.
Никто из персонажей не связан между собой узами родства, свойства, теплых семейных отношений. Иешуа не помнит отца, Мастер не помнит даже имени жены. Маргинальность положения Иешуа акцентирована в его первом диалоге с Понтием Пилатом:
“-Кто ты по крови?
– Я точно не знаю, – живо ответил арестованный, – я не помню своих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…
– Где ты живешь постоянно?
– У меня нет постоянного жилища я путешествую из города в город.
– Нет никого. Я один в мире”.
Нищий, бездомный, странствующий, не помнящий родства Га-Ноцри похож на миллионы идущих и прошедших по земле людей, лишенных семьи, крова, “выброшенных на поверхность”. У него нет свиты учеников, он не объявляет себя сыном Бога, оставаясь подкидышем, сыном неизвестных родителей и пророком из глухой провинции, осмеянным, презираемым, распятым.
Михаил Булгаков предпочел те сведения из древних источников, которые характеризовали Га-Ноцри как изгоя, одинокого нищего философа, презираемого властью и чернью: “Распни, распни его!”
Он умел излечивать головную боль, но стремился врачевать дух, ибо только им преодолеваются комплексы духовного сиротства, нравственной заброшенности, бесприютности.
Смиряясь с маргинальностью своего положения в своей стране, Иешуа странствует, а дело имеет одно – говорить с “добрыми людьми”.
“Закатный” роман Булгакова можно назвать книгой прозрения сознания. Преображение от встречи с иной реальностью произошло со всеми, в том числе и с теми, кто озвучил своими голосами берлиозовскую тему – отрицания “события Христа” и гигантского исторического опыта, подтверждающего “Пилатов грех”.
С ними вступает в спор не кто иной, как Воланд, свидетель ершалаимских событий, посланный Иешуа в Москву. Явившись, он соединил миры реальности, фантастики и мистики и предложил читателю занять место рядом с собой, чтобы, приспособившись к его, воландовскому, взгляду на земное бытие – со стороны и сверху, – читатель и сам предпочел бы другую точку зрения на совершающееся вокруг. Воланд учит оценочное и пристрастное отношение к заземленной и бездуховной суете Берлиоза, Степы Лиходеева, Варенухи, Босоро, Рюхина вовремя снимать философическим суждением, в котором неизбежны печаль, ирония, горечь, но все уравновешено мудрым знанием: “Ну и что же… люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… ну легкомысленны…
Ну, что ж… В общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…” Явление Воланда в новой Москве вызвало адское взаимодействие временного и вечного в человеческом сознании, что приводило граждан к переживанию катастрофы и в конце концов преображало их. Пусть изменение в каждом крохотное, житейское, кажется банальным критическому взгляду со стороны.
Даже попытка внутреннего обновления значительна.
Житейски, буднично справились с катастрофическими последствиями вторжения Воланда в их жизнь конферансье Жорж Бенгальский: “ушел на покой и начал жить на свои сбережения”; администратор Варьете Варенуха: “приобрел всеобщую популярность и любовь за свою невероятную отзывчивость и вежливость”; Степа Лиходеев: переехал в Ростов и стал молчаливым, сторонящимся женщин заведующим “большим гастрономическим магазином”; финдиректор Варьете Римский: уволился, его должность занял Алоизий Могарыч. Мастер и Маргарита, с помощью Воланда преодолев зло житейской суеты, навсегда уходят от неправедного суда.
В сложной структуре романа доминантой является не изображаемая конкретная действительность, а представление о ней, заключенное в каждой отдельной личности с присущими ей особенностями, с нажитым его опытом.
Изображая своих современников, Михаил Булгаков оставил достоверные свидетельства об эпохе, которая стремилась уйти от предела абсолютной нравственности и свободы духа, означенного явлением Христа. Новое время не стало ему близким, он осознавал себя “вчерашним человеком” и мало рассчитывал на признание и понимание у людей чуждой ему реальности, но продолжал писать книги, становясь героем эпохи, не узнавшей его.
Если материал и наш сайт сочинений Вам понравились - поделитесь им с друзьями с помощью социальных кнопок!
Необычное здесь настолько органично входит в привычную бытовую жизнь, что уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим обитание Воланда и его свиты в Москве. Этот город будто уходит в дымку, а в реальности вырисовывается Ершалаим.
В романе Булгакова много разных событий, в том числе, конечно, волшебных и однозначно фантастичных. Только вот жители столицы не готовы вот так просто верить во всю эту мистику. Им проще объяснить все чудеса, найти для них основу: например, галлюцинации в результате сильного пьянства.
Но если внимательно присмотреться, сами по себе чудеса не несут зла. Возьмем, к примеру, эпизод с фальшивыми деньгами. Коровьев их наколдовал. Но он не заставлял людей набивать карманы купюрами ,а потом бежать побыстрее их растратить.
Нечистая сила в романе Булгакова не совершает зла, она хитрее, просто толкает людей, провоцирует их на совершение этих неприятных и не красящих их поступков. Зло очень избирательно, оно знает, как вести себя с теми или иными людьми: с одними обходится жестоко, других ласково уговаривает, ну а третьих вообще обходит стороной.
Как ж люди на страницах романа реагируют на эту фантастику и волшебные события? Могут испугаться, но только сначала. Потом же приступают к действиям. По наличию разной реакции можно разделить всех на две группы: одни пытаются списать происходящие странные события на галлюцинации, а потом попросту все забыть, как можно скорее. Никакого урока эти герои для себя не получили. Они только приобрели огромный страх новой встречи с нечистью. Каких персонажей романа причислить к таким людям? К ним относятся Берлиоз, Римский, профессор Кузьмин.
А что же за второй тип? Здесь мы видим таких персонажей: Иванушку и Николая Ивановича. Оба испытывают страдания со стороны Воланда. Иванушка даже попадает в дом для душевнобольных. Но это не страшно, это всего лишь расплата за то, что ты становишься лучше, обретаешь душу, стремишься к целям и идеалам.
Правда, в романе есть еще и третий тип – герои, которые совершенно не испытывают страха перед Воландом, а даже приходят от его действий в восторг. Это два главных персонажа – Мастер и Маргарита. Вторая никак не реагирует на Воланда, ее совершенно ничего не удивляет. Чего не скажешь о Мастере, который встречается с героем своего произведения. Это плод его воображения, и вот он перед ним. Что же может быть фантастичнее? Мастер уважителен и почтителен со всеми из окружения Воланда и, конечно же, с ним сами. Может быть, за это он и дарует ему покой и позволяет закончить свое творение?!
Всех их роднит свойство, означенное псевдонимом Ивана Николаевича Понырева, — они бездомны изначально, метафизически. Все странники, все в пути, в некой точке перехода из одного состояния в другое, из привычных измерений и смыслов в мир фантасмагорический, абсурдный. Дома в старинном смысле нет ни у кого. Лишь Мастер и Маргарита получают свой вечный дом как вечный покой, оставив навсегда Землю и ее временные пристанища.
Никто из персонажей не связан между собой узами родства, свойства, теплых семейных отношений. Иешуа не помнит отца, Мастер не помнит даже имени жены. Маргинальность положения Иешуа акцентирована в его первом диалоге с Понтием Пилатом:
«-Кто ты по крови?
— Я точно не знаю, — живо ответил арестованный, — я не помню своих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…
— Где ты живешь постоянно?
— У меня нет постоянного жилища я путешествую из города в город.
Он умел излечивать головную боль, но стремился врачевать дух, ибо только им преодолеваются комплексы духовного сиротства, нравственной заброшенности, бесприютности.
В сложной структуре романа доминантой является не изображаемая конкретная действительность, а представление о ней, заключенное в каждой отдельной личности с присущими ей особенностями, с нажитым его опытом.
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Реальное и сверхъестественное в романе Михаила Булгакова Мастер и Маргарита
Всех их роднит свойство, означенное псевдонимом Ивана Николаевича Понырева, — они бездомны изначально, метафизически. Все странники, все в пути, в некой точке перехода из одного состояния в другое, из привычных измерений и смыслов в мир фантасмагорический, абсурдный. Дома в старинном смысле нет ни у кого. Лишь Мастер и Маргарита получают свой вечный дом как вечный покой, оставив навсегда Землю и ее временные пристанища.
Никто из персонажей не связан между собой узами родства, свойства, теплых семейных отношений. Иешуа не помнит отца, Мастер не помнит даже имени жены. Маргинальность положения Иешуа акцентирована в его первом диалоге с Понтием Пилатом:
«-Кто ты по крови?
— Я точно не знаю, — живо ответил арестованный, — я не помню своих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…
— Где ты живешь постоянно?
— У меня нет постоянного жилища я путешествую из города в город.
Он умел излечивать головную боль, но стремился врачевать дух, ибо только им преодолеваются комплексы духовного сиротства, нравственной заброшенности, бесприютности.
В сложной структуре романа доминантой является не изображаемая конкретная действительность, а представление о ней, заключенное в каждой отдельной личности с присущими ей особенностями, с нажитым его опытом.
Читайте также: