Религиозные мотивы в поздней лирике пушкина сочинение
Обновлено: 05.07.2024
Литература во времена Пушкина еще только начинала быт выражением общества. На фоне этого нового направления Александр Сергеевич возвел замок, в котором нашли свое место и религиозные представления поэта. Религиозные мотивы лирики Пушкина тесно связаны с общественными интересами и жизнью света в целом.
В стихотворении "Демон" ("В те дни, когда мне были новы. ") пред нами предстает демон сомнения, дух размышления, рефлексии, разрушающей всякую полноту жизни, отравляющей всякую радость. Странное дело: пробудилась жизнь, и с нею об руку пошло сомнение - враг жизни: "Демон" Пушкина с тех пор остался вечным, и с злою улыбкой показывается то тут, то там.
В стихотворениях "Демон" и "Свободы сеятель пустынный. " видны трагические настроения и остро выраженная беспримерная мрачность. Пушкин обожествляет свободу в стихах, которые посвящены невозможности утвердить ее в мире эгоизма и корысти.
Тема пророчества пронизывает такие стихи Александра Сергеевича, как "Подражания Корану", "Пророк", "Поэт и толпа". В "Подражаниях. " идет прославление бога, его могущества, способности наказывать и даровать блаженство тем, кто в него верит. В "Пророке" бог наделяет обычного человека даром нести слово его в грешном мире, "жечь глаголом" сердца и души. В "Поэте и толпе" поэт отказывается от своего божественного предназначения, он не собиается ни учить людей, ни исповедываться перед ними. В этих стихотворениях важен субъект духовного воздействия на мир - сознание самого творца слова.
В стихотворении "Ангел" демон сомнения признается в своей привязанности к небу. Пушкин вспоминает о том, что ад зародился благодаря падшему, но все же ангелу. Все в мире взаимосвязано - эту мысль Александр Сергеевич пропускает через все произведение.
"Десятая заповедь" - творение, в котором звучит исповедь человека перед богом, признание своей слабости, подверженности искушению, невозможностью устоять перед ним.
В стихотворениях "Монастырь а Казбеке", "В еврейской хижине лампада. " слышится тоска по уединению и одиночеству, желание остаться один на один с богом. Стремление получить необходимое умиротворение в месте, близком к небу.
Для Александра Сергеевича характерно также придание любимой женщине черт богоматери, как самого чистого и непорочного существа ("Мадонна", "Ты богоматерь, нет сомненья. ").
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою.
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, – однако ж был душою,
Ей-Богу, добрый человек 11 .
Тогдашние его стихи, как он сам выражался, представляли собою
Плод веселого досуга
Не для бессмертья рождены 12 .
Темы были пустые;
Беллона, Муза и Венера –
Вот, кажется, святая вера
Дней наших всякого певца 13 .
Душа полна невольной грустной думой:
Мне кажется, на жизненном пиру
Один с тоской явлюсь я, гость угрюмый,
Явлюсь на час и одинок умру 14 .
В том же году он писал:
Ушла пора веселости беспечной,
Душе наскучили парнасские забавы;
Недолго снились мне мечтанья муз и славы,
И строгим опытом невольно пробужден,
Уснув меж розами, на тернах я проснулся,
Увидел, что еще не гения печать
Охота смертная на рифмах лепетать 16 .
В изгнании Пушкин успел одуматься, узнать
Неверной жизни цену,
В сердцах друзей нашел измену,
В мечтах любви – безумный сон 17 .
Нет, нет, ни счастием, ни славой,
Ни гордой жаждою похвал
Не буду увлечен 22 .
Потянуло к простоте 23 , тишине, труду. Он променял
Роскошные пиры, забавы, заблужденья,
На мирный шум дубрав 24 .
Деревню приветствует, как
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья 25 .
и тихий труд, и жажду размышлений 26 .
Другие, строгие заботы
И в шуме света, и в тиши
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?
Ах, лира, лира! Что же ты
Мое безумство разгласила?
Ах, если б Лета поглотила
Мои летучие мечты 28 !
Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.
Но краски чуждые с летами
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.
Так исчезают заблужденья
С измученной души моей
И возникают в ней виденья
Первоначальных, чистых дней 31 .
Действительно, что было дурного, было частью напускное, частью наносное. Сам Пушкин говорит, что он
трезвый меж друзьями,
Бывало, пел вино водяными стихами 32 ,
Но перерождение не совершается легко. Пушкин перерос себя, перерос и современное ему общество, порвать установившиеся связи сразу не мог, и, разрывая их, испытывал боль, томление жизни 34 , тяжелое чувство духовного одиночества. Такое свое состояние он превосходно выразил в стихотворении
Ревет ли зверь в лесу глухом,
Трубит ли рог, гремит ли гром,
Поет ли дева за холмом, –
Свой отклик в воздухе пустом
Родишь ты вдруг.
Ты внемлешь грохоту громов
И гласу бури, и валов,
И крику сельских пастухов –
Тебе ж нет отзыва. Таков
II Религиозные мотивы в сочинениях
В сиянии и в радостном покое,
У трона вечного Творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца 51 !
Когда холодна тьма объемлет грозно нас,
Завесу вечности колеблет смертный час:
Тогда, беседуя с оставленной душой,
О, вера, ты стоишь у двери гробовой!
Ты ночь могильную ей тихо освещаешь
И, ободренную, с надеждой отпускаешь 52 .
Над братней ямой совершил
в их сердце дремлет совесть –
Она проснется в черный день 60 .
В 1822 году Пушкин размышлял о загробной жизни:
Быть может с ризой гробовой
Все чувства брошу я земные
И чужд мне будет мир земной;
Быть может там, где все блистает
Нетленной славой и красой,
Где чистый пламень пожирает
Минутных жизни впечатлений
Не сохранит душа моя 61 .
В следующем году он касается того же вопроса с другой стороны и снова как бы стучится у дверей религии.
Увы, на жизненных браздах
Мгновенной жатвой, поколенья,
По тайной воле Провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут.
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас 62 .
В те же два года, – время, кажется, наибольших увлечений Пушкина безрелигиозностью, встречается неосторожная и неприличная игра священными словами ради, как говорится, красного словца 63 , которую Пушкин покинул совсем только в самые последние годы 64 .
О себе он пишет:
Раззевавшись от обедни. 65
Для описания похорон дяди Евгения Онегина нашлись только следующая слова:
Попы и гости ели, пили,
И после важно разошлись 66 .
Для описания богослужения Троицына дня:
В день Троицын, когда народ,
Зевая, слушает молебен. 67
Два раза в год они говели.
Любили круглые качели. 68
А в 1824 году Пушкин уже знает то высшее чувство, которое испытывала Татьяна, когда
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души 69 .
День и ночь горит лампада
Пред ликом Девы Пресвятой;
Души тоскующей отрада,
Там упованье в тишине
С смиренной верой обитает.
Святыню строгую скрывает
Спасенный чудом уголок.
Так сердце, жертва заблуждений,
Среди порочных упоений,
Хранить один святой залог
Одно божественное чувство. 70
Когда грузинка, прежняя любимица хана Гирея, к которой он остыл, прельщенный новою прекрасною пленницей Марией, вошла ночью в спальню Марии, быть может с намерением убить невольную соперницу, то
Лампады свет уединенный,
Кивот, печально озаренный,
Пречистой Девы кроткий лик,
И крест, любви символ священный, –
Стеснилась грудь ее тоской,
Невольно клонятся колени. 71
К 1821 же году относится несколько переложений из Корана, не лишенных философской глубины мысли 72 .
Ах, чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто. едина разве совесть –
Так, здравая, она восторжествует
Над злобою, над темной клеветою,
Но если в ней единое пятно,
Единое случайно завелося,
Тогда беда: как язвой моровой
Душа сгорит, нальется сердце ядом,
Как молотком стучит в ушах упреком
И рад бежать, да некуда. ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть не чиста 74 .
В домашнем быту царь набожен. Прощаясь с дочерью, он вспоминает о Боге:
Прости, мой друг; утешь тебя Господь 75 .
Почувствовав приближение кончины, он спешит принять схиму и обращает мысль к Богу, в надежде как на собственное помилование, так и на покровительство оставляемому молодому и нежно любимому сыну.
Сейчас явлюсь перед Тобой – и душу
Мне некогда очистить покаяньем!
За все один отвечу Богу.
Бог велик! Он умудряет юность,
Он слабости дарует силу.
Храни, храни святую чистоту
Невинности и гордую стыдливость:
Кто чувствами в порочных наслажденьях
В младые дни привыкнул утопать,
Тот, возмужав, угрюм и кровожаден.
И ум его безвременно темнеет.
Мать почитай. Люби свою сестру.
А! схима. так! святое постриженье.
Простите ж мне соблазны и грехи
И вольные, и тайные обиды.
Святый отец, приближься, я готов 76 .
Царю небес, везде и присно сущий,
Своих рабов молнию внемли:
Помолимся о нашем государе,
Об избранном Тобой, благочестивом
Всех христиан царе самодержавном.
Храни его в палатах, в поле ратном,
И на путях, и на одре ночлега.
Подай ему победу на враги,
Да славится он от моря до моря.
Да здравием цветет его семья,
Да осенят ее драгие ветви
Весь мир земной; а к нам, своим рабам.
Да будет он, как прежде, благодатен,
И милостив, и долготерпелив,
Да мудрости его неистощимой
Проистекут источники на нас;
И царскую на то воздвигнув чашу.
Мы молимся Тебе, Царю небес 77 .
Далекий, вожделенный брег!
Туда б, сказав прости ущелью,
Подняться к вольной вышине;
Туда б, в заоблачную келью,
В соседство Бога, скрыться мне 81 .
Несчастный думает: вот он!
Вот на пути моем кровавом
Мой вождь под знаменем креста,
Грехов могучий разрешитель,
Духовной скорби врач, служитель
За нас распятого Христа,
Его святую кровь и тело
Принесший мне, да укреплюсь,
Да приступлю ко смерти смело
И жизни вечной приобщусь!
И с сокрушением сердечным
Готов несчастный Кочубей
Перед Всесильным, Бесконечным
Излить тоску мольбы своей 82 .
с миром, с небом примиренный.
Могущей верой укрепленный.
Телега стала. Раздалось
Моленье ликов громогласных.
С кадил куренье поднялось.
За упокой души несчастных
Безмолвно молится народ,
Страдальцы за врагов.
Крестясь, ложится Кочубей 83 .
роковой намост ломали,
Молился в черных ризах поп 84 .
Изменник Мазепа, притворившись больным,
Он скоро бренный мир оставить;
Он архипастыря зовет
К одру сомнительной кончины
И на коварные седины
Елей таинственный течет 85 .
А потом, когда правда вышла наружу,
Забыт Мазепа с давних пор;
Лишь в торжествующей святыне
Раз в год анафемой доныне.
Грозя, гремит о нем собор,
а прах невинных страдальцев, Искры и Кочубея,
Меж древних праведных могил
Их мирно церковь приютила 86
Молилась Богу тихо и прилежно.
Сам автор делает отступление и насчет собственных чувств:
Люблю летать, заснувши на яву,
В Коломну, к Покрову, и в воскресенье
Там слушать русское богослуженье 88 .
Перед гробницею святой
Стою с поникшею главой.
Все спит кругом; одни лампады
Во мраке храма золотят
Столбов гранитные громады и пр. 89
Отцы-пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв.
Но ни одна из них меня не умиляет
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные великого поста:
Всех чаще мне она приходит на уста –
И, падшего, свежит неведомою силой:
«Владыка дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей;
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
III Духовенство у Пушкина
Однажды, осушив бутылки и стаканы,
Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный,
Попалися ему навстречу мужики,
«Настави грешных нас. Ты пить ведь запрещаешь,
Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,
«Как в церкви вас учу, так вы и поступайте:
Это единственное стихотворение, целиком посвященное духовному лицу. Но упоминания о духовных встречаются и в других стихотворениях у Пушкина, хоть и не часто. Наиболее пространное упоминание – в стихотворении того же года:
Я каюсь пред Тобою:
Попов я городских
Боюсь, боюсь беседы,
И свадебны обеды
Затем лишь не терплю,
Что сельских иереев.
Как папа иудеев.
Я вовсе не люблю 98 .
Попы и гости ели, пили 103 .
В 1824 году Пушкин упомянул и семинариста:
Не дай мне Бог сойтись на бале,
Иль при разъезде на крыльце,
С семинаристом в желтой шале,
Иль с академиком в чепце 104 .
Твой верный богомолец
В делах мирских не мудрый судия.
однако подает царю спасительный совет перенести в Москву, для успокоения народных волнений при появлении самозванца, мощи убиенного царевича Димитрия, – совет, не исполненный царем по влиянию хитрого и коварного Шуйского. Патриарх при этом держит целую речь, в которой рассказывается о случае исцеления при мощах царевича-младенца 105 .
Инок-летописец Пимен – чудный тип, неподражаемо художественно отлитая фигура
Еще одно, последнее сказанье –
И летопись окончена моя.
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил.
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный;
Засветит он, как я, свою лампаду
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро,
А за грехи, за темные деянья,
Спасителя смиренно умоляют.
На старости я сызнова живу;
Прошедшее проходит предо мною.
Давно ль оно неслось, событий полно,
Волнуяся, как море-океан?
Теперь оно безмолвно и спокойно.
Не много лиц мне память сохранила,
Не много слов доходит до меня;
А прочее погибло невозвратно!
Но близок день, лампада догорает.
Еще одно последнее сказанье.
Просыпается послушник Григорий, будущий Гришка Отрепьев, спавший в келии Пимена, просит у Пимена, по монастырскому обычаю, благословения, Пимен его благословляет. Григорий рассказывает тревожный свой сон, предвещавший нечто несбыточное, Пимен ему говорит:
Младая кровь играет.
Смиряй себя молитвой и постом,
И сны твои видений легких будут
Исполнены. Доныне – если я,
Невольною дремотой обессилен,
Не сотворю молитвы долгой к ночи, –
Мой старый сон не тих и не безгрешен:
Мне чудятся то шумные пиры,
То ратный стань, то схватки боевые,
Безумные потехи юных лет!
Григорий завидует его молодой, прежней бранной жизни. Пимен поучает:
Не сетуй, брат, что рано грешный свет
Покинул ты, что мало искушений
Послал тебе Всевышний. Верь ты мне:
Нас издали пленяют слава, роскошь
И женская лукавая любовь.
Я долго жил и многим насладился.
Но с той поры лишь ведаю блаженство,
Как в монастырь Господь меня привел.
Подумай, сын, ты о царях великих:
Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет
Противу них? Никто. А что же? Часто
Златой венец тяжел им становился:
Они его меняли на клобук.
Было бы упущением не упомянуть еще о стихотворении Пушкина, посвященном митрополиту московскому Филарету. Пушкин написал стихотворение –
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана? 114
и в этом стихотворении изобразил томление жизнью, в которой не видится цели. Митрополит Филарет ответил на это стихотворение стихотворением же, в котором изъяснил, что жизнь дана нам Творцом для разумных целей, а если таковые нами не видятся, то потому, что утрачены нами вследствие мятежных страстей. Таковой ответ московского владыки, сиявшего тогда в ореоле своего величия, пленил Пушкина, и он посвятил Филарету восторженное стихотворение:
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт 115 .
IV Заслуги и значение Пушкина
Потому, что шумные и звонкие струны первой молодости перестали к концу жизни Пушкина звучать в его поэзии, что он переживал период, когда его поэтическая лира была в забросе и он отдыхал на прозе; потому, наконец, что в этот период, когда, случалось, он брал лиру в руки, она издавала чудные по красоте звуки, по-прежнему пленительные в отношении их формы и вдобавок захватывавшие порывами новой силы – беспредельности духа и вечности, – полагают, что Пушкин умер в расцвете своего поэтического гения, не успев дать того, что дать он имел.
Напрасно я бегу к сионским высотам,
Грех алчный гонится за мною по пятам 116 .
Запечатлев в себе целый период нашего развитая, все современное ему общество за целую четверть века, Пушкин уже не мог послужить и отображением иного периода, для которого у него, говоря уподобительно, не оставалось места. Выразив в совершенстве то, чем жило современное ему общество, его идеалы, заботы, стремления, Пушкин остановился на вершине самосознания этого периода, на том моменте, когда почувствовалось, что идеалы эти не выдерживают критики, заботы ничтожны, стремления напрасны. Сознание такое уже явилось, но силы порвать с прежним не было. С этим разрывом начинался уже другой период, которому дано олицетвориться в другой жизни, в другой личности. Бесподобно описал это состояние свое сам Пушкин в одном из лучших своих стихотворений.
Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской.
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток.
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю 117 .
Том VIII, с. 3, 142.
Там же, с. 123, 126, 130, 207 – в 1823 и 1825 годах.
С момента своего основания Русь – христианское государство. Православная вера стала частью сознания русских людей. Конечно же, это отразилось в литературе.
Вся древнерусская литература писалась на церковнославянском языке. Высокому “штилю” классицизма, коим писались героические поэмы, оды и трагедии, были присущи церковные и исконно русские слова. Содержание русской литературы тоже было религиозным.
А. С. Пушкин нарушил строгое разграничение “штилей” в поэзии, но так как он тоже являлся глубоко верующим человеком, то
религия служила для него источником вдохновения, как замечает Семен Франк в работе “Религиозность Пушкина”.
В рукописях самого Пушкина за 1827-1828 годы отражено его отношение к вере: “Не допускать существования Бога – значит быть еще глупее, чем те народы, которые думают, что мир покоится на носороге”. Это мировоззрение Пушкина легко просматривается в его произведениях.
В основу стихотворения “Пророк” Пушкиным положен рассказ пророка Исайи, который видел Господа. Один из Серафимов, которые стояли около Него: “У каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал
ноги свои, и двумя летал”. Серафим удалил беззаконие от пророка и очистил его от грехов. Тогда Господь послал Исайю к людям, чтобы пророк донес слова Творца до людей.
Митрополит Анастасий в работе “Пушкин в его отношении к религии и православной церкви” писал о том, что поэт “глубоко и искренне воспринял” пророка из книги Исайи, “приложив его к своему собственному поэтическому призванию”.
Таким образом родилось стихотворение Пушкина “Пророк”. Лирический герой этого текста проходит путь от грешника, который “влачился в пустыне мрачной”, до человека возродившегося, очистившегося. Пророк среди людей – это символ духовного вакуума, символ одиночества. Ведь на перепутье всегда надлежит выбирать: либо ты влачишь прежнюю грешную жизнь, либо посвящаешь ее Богу.
Как и Исайе, в такой момент страждущему человеку может явиться Серафим. В стихотворении, очистившись страданиями, пророк духовно возрождается – “восстает и идет к людям”, чтобы “жечь” их сердца словом Божьим.
Эпиграфом для другого пушкинского стихотворения “Свободы сеятель пустынный…” стала цитата из притчи о сеятеле: “Изыде сеятель сеяти семена своя”. Эта притча, которую Иисус рассказывает людям в одной из проповедей, заключает в себе мысль о том, что “…кто имеет уши слышать, да слышит”. Пушкин же отчаивается донести до “мирных народов” огонь свободы, он уже не надеется, что его слова о чести будут услышаны.
Многие другие стихотворения, не имеющие в своей основе библейских текстов, также перекликаются с размышлениями на темы христианской морали. Например, в Нагорной проповеди Христос говорит о прощении падших, о том, что “блаженны милостивые; ибо они помилованы будут”. Эта тема звучит у Пушкина в стихотворениях “Я памятник себе воздвиг нерукотворный” и “Деревня”.
Пушкин осуждал жестокий век, где нет места милосердию, где насилие процветает, “не видя слез, не внемля стона” . В стихотворении “Я памятник себе воздвиг нерукотворный…” поэт к своим заслугам перед народом причисляет, по-видимому, очень важный для него момент, то, что он “милость к падшим призывал”.
Тема свободы у Пушкина трактуется с точки зрения христианского мировосприятия. Эта тема претерпевала изменения вместе со становлением личности поэта. В ранний период жизни Пушкина больше привлекала байроническая, мятежная страсть к свободе.
Поэт, воспевавший Вакха и Киприду, становится певцом политической свободы, следуя теперь уже традициям Державина и Шенье. В оде “Вольность” Пушкин как бы представляет нам политическую декларацию о гражданских свободах. Отрекаясь от “изнеженной лиры”, то есть от жанра элегии и от недавнего своего романтизма, он следует традиции Шенье, “возвышенного галла”, и порицает тиранию с ее бичами, “железами”, “законов избирательных позором”, “неволи немощными слезами”.
Поэт считает, что монархия должна быть ограничена “закона твердым щитом”. До тех пор, пока “владыки” не издают закона и не следуют ему, преступна будет и власть, угнетающая народ, и мятежники, восставшие против тирании и убившие узурпатора. В Библии говорится: “Не убий”, поэтому и убийство Павла I и Людовика – великий грех, несмотря на то что тираны ужасны, виновны в том, что не приняли достойный закон, но их казнь – тоже страшное деяние.
Последние строки оды звучат гимном Божественному Закону, который – единый для всех – призван стать и государственным, чтобы стоять у трона на страже справедливости и добра.
В стихотворении “К Чаадаеву” Пушкин призывает к свободе, воспевая вольность, связанную с падением тирана, но не монархии, власть, ограниченную справедливым законом. Поэт считает, что монархия религиозно и исторически оправдана, поэтому этот общественный строй органичен для России.
В стихотворении “19 октября” автор как бы очищает свою душу от страстей и байронического толка свободы. Отныне свобода для поэта – это независимость от света, от нравственной черни, от толпы, быть абсолютно свободным – значит подчиняться только велениям Бога. Для Пушкина-христианина это и есть настоящая свобода личности. “Во глубине сибирских руд…” – послание Пушкина в Сибирь, обращенное к сосланным друзьям. В этом стихотворении поэт определяет главенствующей категорией личную физическую свободу.
Эта же тема звучит в стихотворении “Анчар”. Самое страшное, с точки зрения христианских заповедей, когда у человека нет права выбора, когда его высшая свобода подавляется и человек умирает по воле другого: “… человека человек послал к анчару властным взглядом”.
Тема свободы творчества тоже волновала поэта. Ее можно отнести к христианским мотивам Пушкина, так как она основана на религиозных понятиях. С христианской точки зрения А. С. Пушкин рассматривает тему свободы и приходит к выводу, что монархия, ограниченная законом, идеальна для России, а личная свобода и свобода творчества, подчиняющаяся гласу Божьему, идеальна для человека.
Христианское звучание в лирике Пушкина обретает также тема любви. Если исключить ранние его стихотворения о любви, такие, как “К Наташе” и “К Наталье”, в которых лирический герой преклоняется в основном перед физической красотой женщины, написаны они в период формирования мировоззрения поэта, потому что позже любовь в поэзии Пушкина уже пронизана религиозным чувством и понимает он ее уже по-другому. Так, в стихотворении “Я помню чудное мгновенье…” лирический герой называет женщину “гением чистой красоты”, “божеством”, восхищаясь ее “голосом нежным”, милыми, небесными чертами. Иными словами, чувство лирического героя основано на восхищении внутренним миром женщины, на уважении к ней.
Здесь, так же, как и в стихотворении “Я вас любил…”, описывается нежная любовь человека, готового пожертвовать своими чувствами ради счастья милой. Уважение, самопожертвование – это те нравственные критерии, которых придерживается каждый христианин. К жизни и смерти, к радости существования на этой грешной земле и к мирному уходу с нее Пушкин относится также с точки зрения религии.
В стихотворении “19 октября” поэт призывает своих друзей к наслаждению, радости жизни, данной Богом: “Пируйте же, пока мы еще тут!” Лирический герой его стихов считает, что человек, умирая, выходит из небытия земного и движется к вечному бытию небесному: “Мы близимся к началу своему…” В душе лирического героя нет страха перед смертью, так как это – естественный процесс – смена одного поколения другим.
В стихотворении “Дорожные жалобы” также звучит мотив смерти и спокойного ее восприятия. Молодая жизнь, которая является на смену старой, воспевается в стихотворении “Брожу ли я…”. “Мы все сойдем под вечны своды – И чей-нибудь уж близок час” – так утверждает лирический герой этого стихотворения, который не страшится смерти. Он говорит молодому поколению: “Тебе я место уступаю, Мне время тлеть, тебе цвести”.
Жизнь – священный дар, данный нам Богом, им нужно дорожить и наслаждаться. Когда же придет смерть, надо без страха и сожаления уступить свое место на бренной земле молодому поколению. Такова позиция Пушкина.
В целом, если не принимать во внимание такие произведения, как “Гавриилиада” и “Безверие”, восприятие Пушкиным мира, свободы, жизни, смерти, любви проходило сквозь призму христианской веры, что, естественно, нашло отражение в творчестве поэта.
В современной литературе XX века значительно проявилось атеистическое мировосприятие, но христианские заповеди гуманны, учат добру и справедливости, по этой причине стихотворения А. С. Пушкина, впитавшие эти традиции, не утратят привлекательности для читателя еще очень долго, а может быть, не утратят ее никогда.
Православная вера наполнила ум, сердце, душу поэта, она была его мировоззрением, стержнем его поэзии и мыслей.
| Вложение | Размер |
|---|---|
| Христианские мотивы в творчестве А.С.Пушкина | 71.5 КБ |
| тезисы | 16.82 КБ |
| презентация к теме" Христианские мотивы в творчестве А.С.Пушкина" | 1.08 МБ |
Предварительный просмотр:
Ханты-Мансийский автономный округ – Югра
Кирилло –Мефодиевские чтения
Христианские мотивы в творчестве
Автор: Алфёрова Ольга Юрьевна
Научный руководитель: Телегина
Научно - исследовательская работа.
В работе ученицы 9А класса Алфёровой Ольги делается попытка исследования творчества великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина с точки зрения православного мировосприятия.
Автор показывает связь произведений поэта с Библией, раскрывает мировоззрение А.С. Пушкина, которое было православным, и его отражение в произведениях поэта.
1.Вступление. Пушкин как нравственная личность и православный христианин.
Актуальность выбранной темы.
2.3.Переписка Пушкина с митрополитом Филаретом.
Пушкин как нравственная личность и православный христианин. Актуальность выбранной темы.
Игралища таинственной игры,
Металися смущённые народы;
И высились и падали цари;
И кровь людей то Славы, то Свободы,
То Гордости багрила алтари.
Пушкин обладал мощным аналитическим умом. В его поэзии проглядывает особый христианский, православный дух. При всех вообразимых превратностях его судьбы Пушкин, даже если бы сбился с дороги, то обязательно отыскал бы правильный путь в жизни. Ведь его путеводными маяками были православие, от которого он никогда не отрекался, и, конечно, родной русский народ, с которым он жил душа в душу и никогда не приложил не то что руку, но даже палец к его поруганию.
По Пушкину, без Бога жизнь была лишена согласия, гармонии, все дороги обрывались бы и вели в хаос.
Актуальность данной темы заключается в том, что творчество Пушкина в свете христианского мировоззрения недостаточно изучено, а проблемы духовности особенно важны в сегодняшнем мире. Пушкин по своему происхождению, мировоззрению и образу жизни был православным христианином. Об этом долгое время умалчивалось в официальной литературе. Исследователи творчества Пушкина не осмысляли его творчества с православной точки зрения. В последнее время появилось много публикаций, проливающих свет на его духовную жизнь.
Каковы же истоки формирования духовного облика Пушкина и каково влияние его поэзии на духовное развитие современного человека? Этому посвящено моё исследование.
Читайте также: