Проснулась она уже утром поезд опять стоял сочинение егэ

Обновлено: 05.07.2024

Чем страшна война? Люди, прошедшие через нее, знают лучше, чем она страшна. Смертями, разрушением того, что не одним столетием, а может и тысячелетиями создавалось людьми, ранениями, увечьями, страхом и ужасом, разлуками между родителями и детьми, между любящими людьми. Она страшна варварством, истязаниями людей, гибелью от голодания.

На вопрос – чем страшна война? – писательница М. Глушко дает свой ответ. От имени женщины-рассказчицы она делится впечатлениями о том, что та видела и что чувствовала, когда стала, как и многие, беженкой.

Я согласна с рассказчицей в том, что война выматывает людей неизвестностью, страхом и ужасом. Из истории Великой Отечественной войны нам известно о состоянии гражданских людей, которые жили в оккупации, уходили в партизаны, попадали в концлагеря или становились беженцами. Мы знаем, как, пренебрегая здоровьем, взрослые и подростки усиленно, с чрезмерным напряжением трудились в тылу.

Итак, война мучительна для всех людей – военных и гражданских - постоянными опасениями, постоянной тревогой, риском попасть под бомбежку, страхом смерти, страхом за родственников, особенно за детей. Военные события создают тревогу и ужас.

На перроне было холодно, опять сыпалась крупка, Нина прошлась притопывая, подышала на руки. Кончались продукты, ей хотелось хоть чего-нибудь купить, но на станции ничего не продавали, и она решилась добраться до вокзала.

Вокзал был забит людьми, сидели на чемоданах, узлах и просто на полу, разложив снедь, завтракали. Плакали дети, усталые женщины суетились возле них, успокаивали. Нина вышла на привокзальную площадь, густо усеянную пёстрыми пятнами пальто, шубок, узлов; здесь тоже сидели и лежали люди целыми семьями, некоторым посчастливилось занять скамейки, другие устроились прямо на асфальте, расстелив одеяла, плащи, газеты. В этой гуще людей, в этой безнадёжности она почувствовала себя почти счастливой — всё же я еду, знаю куда и к кому, а всех этих людей война гонит в неизвестное, и, сколько им тут ещё сидеть, они и сами не знают.

Вдруг закричала старая женщина, её обокрали, возле неё стояли двое мальчиков и плакали, милиционер что-то сердито говорил ей, держал за руку, а она вырывалась и кричала. У Нины подступили слёзы — как же она теперь с детьми без денег, неужели ничем нельзя помочь? Есть такой простой обычай — с шапкой по кругу — тут рядом сотни и сотни людей, если бы каждый дал хотя бы по рублю. Но все вокруг сочувственно смотрели на кричащую женщину, и никто не сдвинулся с места.

У какой-то женщины из местных она спросила, далеко ли базар. Оказалось, если ехать трамваем, одна остановка, но Нина соскучилась по движению, по ходьбе, пошла пешком. Рынок был совсем пустой, только под навесом стояли три толсто одетые тётки: перед одной возвышалось эмалированное ведро с мочёными яблоками, другая торговала картошкой, третья продавала семечки. Она купила два стакана семечек и десяток яблок, тут же, у прилавка, с жадностью съела одно, чувствуя, как блаженно заполняется рот остро-сладким соком.

Вдруг услышала перестук колёс и испугалась, что это уходит её поезд, прибавила шагу. Той старухи с детьми на привокзальной площади уже не было, наверно, её куда-то отвели, в какое-нибудь учреждение, где помогут, — ей хотелось так думать, так было спокойнее: верить в незыблемую справедливость мира.

Это было знакомо и привычно, на каждой станции Нина читала такие объявления, похожие на крики отчаяния, и всегда сердце сжималось от боли и жалости, особенно тогда, когда читала о потерянных детях. Читая такие объявления, она представляла себе колесящих по стране, идущих пешком, мечущихся по городам, скитающихся по дорогам людей, разыскивающих близких - родную каплю в человеческом океане, — и думала, что не только смертями страшна война, она страшна и разлуками!

Сейчас Нина вспоминала всех, с кем разлучила её война: отца, Виктора, Марусю, мальчишек с сё курса. Неужели это не во сне — забитые вокзалы, плачущие женщины, пустые базары, и я куда-то еду. В незнакомый, чужой город. Зачем? Зачем? (По М.В. Глушко)

Мария Васильевна Глушко (1922 – 1993 гг.) — советская писательница, сценарист.

Согласно тексту, который Вы представили до сочинения, цитата искажена. См. текст: . которая ''пробирается с детьми к родственникам мужа''. Однако если обратиться к тексту из сборника сочинений, то в нём (см. текст) - . '' пробирается с детьми в Челкар, к родным мужа'' . Не ясно, почему Вы представили текст без нумерации предложений и т.п., но если Вы его используете при написании сочинения, то и цитируйте именно этот текст.

— Ну-с, вот кипяточек, прошу… Только чайник надо сейчас же вернуть, я взял у проводника.
Лев Михайлович разлил кипяток — Нина заметила на его пальце след обручального кольца, — потом отнес чайник, вернулся, сел рядом с капитаном.

— А вы? — Нина кинула в банку с кипятком несколько кусков сахара, сделала бутерброд с сыром, протянула ему. — Завтракайте и пейте чай.

Лев Михайлович покачал головой.

— Я уже завтракал, благодарю… На станции. К тому же, я остаюсь в Пензе.

— Я знаю, почему вы выходите в Пензе, знаю, — сказала она. — Но это же не причина, это, простите, мелочно… Вот есть сыр, и у меня много хлеба, потом еще достанем…

Тут и учительницы подключились, стали уговаривать, отрезали ему сала, но он засмеялся, выставил ладони:

* Мария Васильевна Глушко (род. в 1922) - советская писательница, сценарист.

Война- как много боли и страха в этом слове. Это кровь, это плач матерей и детей, это смерть сотен тысяч молодых солдат, самых близких людей. Это самое худшее, что может быть в жизни человека . А как война меняет жизни людей? Об этом размышляет в своём произведении советская писательница Мария Васильевна Глушко.

Вы видите только 35% текста. Оплатите один раз,
чтобы читать целиком более 6000 сочинений сразу по всем предметам.

Доступ будет предоставлен бессрочно, навсегда. Оплата через Apple Pay, GPay

  • 1 из 1 К1 Формулировка проблем исходного текста
  • 5 из 5 К2 Комментарий к сформулированной проблеме исходного текста
  • 1 из 1 К3 Отражение позиции автора исходного текста
  • 1 из 1 К4 Отношение к позиции автора по проблеме исходного текста
  • 2 из 2 К5 Смысловая цельность, речевая связность и последовательность изложения
  • 2 из 2 К6 Точность и выразительность речи
  • 3 из 3 К7 Соблюдение орфографических норм
  • 2 из 3 К8 Соблюдение пунктуационных норм
  • 2 из 2 К9 Соблюдение языковых норм
  • 2 из 2 К10 Соблюдение речевых норм
  • 1 из 1 К11 Соблюдение этических норм
  • 0 из 1 К12 Соблюдение фактологической точности в фоновом материале
  • ИТОГО: 22 из 24

Ан­то­ни­на, со­чи­не­ние со­от­вет­ству­ет тре­бо­ва­ни­ям, предъ­яв­ля­е­мым к та­ко­му ви­ду ра­бо­ты вы­пуск­ни­ка шко­лы. В сле­ду­ю­щий раз пред­став­ляй­те текст с про­ну­ме­ро­ван­ны­ми пред­ло­же­ни­я­ми - та­кой, ко­то­рый тре­бу­ет­ся для на­пи­са­ния со­чи­не­ния и его ана­ли­за. Из­бе­гай­те по­вто­ре­ния со­вер­шен­но оди­на­ко­вых пред­ло­же­ний. В це­лом чув­ству­ет­ся, что Вы спо­соб­ны пи­сать очень хо­ро­шие со­чи­не­ния. Мо­ло­дец!
Же­ла­ем Вам от­лич­ных успе­хов!

(1)Проснулась уже утром, поезд стоял - в окно било солнце, за окном тянулись пустые поля, по ним разгуливали большие птицы, в небе застыли белые комочки облаков; женщина в пуховом платке несла на плече вязанку хвороста, следом бежала девочка в маленьких черных валенках и красных рукавичках — просто не верилось в это утро, что есть война.

(2)Ехали вместе пятые сутки и многое знали друг о друге. (3)Например, эта красивая женщина пробирается с детьми в Челкар, к родным мужа. (4) Муж погиб на западной границе. (5)Сейчас легче тем, кто в куче, говорила она. (6)А сестры — молодые учительницы из Полтавы, их поезд разбомбило, и все вещи погибли - успели выскочить, прихватив документы и узелок с едой.

(9)Льва Михайловича сейчас в купе не было, и Нина, уже привыкшая к нему, беспокоилась: не отстал бы! (10 Через некоторое время появился Лев Михайлович с большим алюминиевым чайником:

— Ну-с, вот кипяточек, прошу… (11)Только чайник надо сейчас же вернуть, я взял у проводника.

(12)Лев Михайлович разлил кипяток — Нина заметила на его пальце след обручального кольца, — потом отнес чайник, вернулся, сел рядом с капитаном.

—(13)Это вам, — Нина кинула в банку с кипятком несколько кусков сахара, сделала бутерброд с сыром, протянула ему. —(14) Завтракайте и пейте чай.

(15)Лев Михайлович покачал головой.

— (16)Я уже завтракал, благодарю… (17) На станции. (18)К тому же, я остаюсь в Пензе.

(25)И вдруг она все поняла: у него кончились продукты! (26)Он голодный, он не мог завтракать на станции, потому что никакой тут станции нет, поезд стоял на разъезде! (27)Он не может без продуктов ехать дальше!

— (28)Я знаю, почему вы выходите в Пензе, знаю, — сказала она. — (29)Но это же не причина, это, простите, мелочно… (30)Вот есть сыр, и у меня много хлеба, потом еще достанем…

(31)Тут и учительницы подключились, стали уговаривать, отрезали ему сала, но он засмеялся, выставил ладони:

—(32) Дорогие дамы, благодарю, но я еще так низко не пал, чтобы пойти на иждивение к женщинам.

*Мария Васильевна Глушко (1922 -1993) – советская писательница, сценарист

Добрый день! Предлагаю вам ознакомиться с пятью текстами, которые были на ЕГЭ по русскому языку в 2017 году, и с теми проблемами, которые можно было выделить.

Проснулась уже утром, поезд опять стоял — где- то недалеко от Пензы, — в окно с поднятой шторой било солнце, за окном тянулись пустые поля, все в белых гребнях изморози, по ним разгуливали большие птицы, в небе застыли белые комочки облаков; женщина в пуховом платке и ватнике шла по тропинке, несла на плече вязанку хвороста, следом бежала девочка в маленьких черных валенках и красных рукавичках — просто не верилось в это утро, что есть война.
Ехали вместе пятые сутки и многое знали друг о друге. Например, эта красивая женщина — ее звали Халима — пробирается с детьми в Челкар. У нее погиб муж на западной границе, она хотела сперва вернуться в Казань, на родину, но потом раздумала: в Казани у нее — никого, а в Челкаре — родные мужа. Сейчас легче тем, кто в куче, добавила она. А сестры — молодые учительницы из Полтавы, их поезд разбомбило, и все вещи погибли, успели выскочить, прихватив документы и узелок с едой.

— А вы? — Нина кинула в банку с кипятком несколько кусков сахара, сделала бутерброд с сыром, протянула ему. — Завтракайте и пейте чай.

Лев Михайлович покачал головой.

— Я уже завтракал, благодарю… На станции. К тому же, я остаюсь в Пензе.

И вдруг она все поняла: у него кончились продукты! Он голодный, он не мог завтракать на станции, потому что никакой тут станции нет, поезд стоял на разъезде! Он не может без продуктов ехать дальше!
Я знаю, почему вы выходите в Пензе, знаю, — сказала она. — Но это же не причина, это, простите, мелочно… Вот есть сыр, и у меня много хлеба, потом еще достанем…

Тут и учительницы подключились, стали уговаривать, отрезали ему сала, но он засмеялся, выставил ладони:

  1. Война ломает судьбы людей.
  2. Жизнь мирного населения во время войны.
  3. Взаимопомощь в сложных ситуациях.

Верить автору

Андрей Соболев – член Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре; журналист, поэт-песенник; представитель от исполнительного органа государственной власти города Севастополя.

В наше время чтение художественной литературы, по сути, – привилегия. По крайней мере для людей из деловых кругов или мира политики. Слишком много времени отнимает этот род занятий. Недосуг. Да и чтение – это тоже работа, и в первую очередь – над собой. Пусть незаметная, не столь обременительная, но у человека, потратившего день на решение проблем, требующих интеллектуальной и душевной отдачи, порой просто не остается сил поинтересоваться новинками литературы. Это никого не оправдывает, но причины очевидны, а стойкую привычку к серьезному чтению выработали не все. Увы.

Для большей части взрослых и пожилых людей в наши дни телевидение и кино заменяют чтение, они если и знакомятся с новинками книжного рынка, то за редким исключением в примитивном киноизложении.

Молодежь же все чаще познает мир слова через наушники плееров и интернет-ресурсы, на смартфонах и планшетах, которые всегда под рукой.

Возможно, я сгущаю краски и кто-то сумеет нарисовать более оптимистичную картину, но мне кажется необходимым учитывать реалии времени.

Проверяя читательский багаж прошлых лет, прихожу к выводу, что я всегда неосознанно тянулся к авторам, не только отмеченным писательским талантом, но и обладавшим выдающейся личной историей. Биографией, как тогда говорили. В советское время информация о личной жизни популярных авторов была дозированной, а порой и недоступной, о пиаре тогда никто и не догадывался. Но крупицы их дел и поступков были у всех на слуху, оживляли образ и увеличивали наши симпатии и степень доверия. Так было с Маяковским, так было с Высоцким и Визбором. С Солженицыным и Шаламовым, Гашеком и Лемом. И многими другими, чьи тексты мы разбирали на цитаты, чьи книги становились самыми убедительными аргументами в спорах.

Не знаю, что является критерием настоящей литературы, для меня главным мерилом был и остается результат – чтобы тебе поверили.

  1. Угасание интереса к чтению (у молодёжи).
  2. Книги уступают место другим источникам информации.

Через три часа санно-гусеничный поезд Гаврилова ушел из Мирного на Восток.

  1. Нравственный выбор.
  2. Проявление мужества человеком.
  3. Как воспоминания влияют на жизнь человека?
  4. Почему важно уметь признавать свои ошибки?

В палатке по ночам стало холодно. Салахов мотался по окрестностям, набирал пробы в рюкзак. Пробы он приносил Богу Огня, который, закутавшись в плащ, сидел у воды и хлюпал носом. Когда Салахов приносил пробу, он лишь моргал слезящимися от простуды глазами, сбрасывал плащ и шел в воду. Салахов очень его жалел.

— Потерпи, — сказал он.

— А я чего? Я терплю! — быстро ответил Бог Огня.

Когда собрали лагерь, Салахов взял рюкзак Бога Огня, положил его сверху на свой.

— Я сам, я сам, — наконец сказал Бог Огня. Лицо у него было серым, и зубы постукивали в ознобе. Так как Салахов ему не ответил, то Бог Огня пробормотал, оправдываясь:

— Простудился я маленько. Только пустому мне срамотно идти.

— Придем на Ватап, там кусты, — сказал Салахов. — Устрою тебе парную, и будешь здоровый.

— Костер запалим? — На всю тундру и дальше. — Тут полубочка валяется. Надо взять, ежели баня.

— Где? — Я понесу. Она легонькая, — засуетился Бог Огня. Бог Огня сбросил бочку и сразу разжег костер. Салахов выбрал косу с ровной галькой, расчистил от снега, натаскал сухих веток. Снег перестал, но облака так и висели: выстрели дробью — прольются осадками. Они быстро наносили кучу сушняка величиной с большую копну. Бог Огня запалил ее, и скоро на гальке полыхал огромный и жаркий костер. Когда костер прогорел, в центр его поставили наполненную водой полубочку и, приплясывая от жары, натянули мокрую палатку прямо над раскаленными камнями. Салахов притащил охапку зеленых веток, бросил ее в палатку, велел Богу Огня раздеваться и залез следом сам. Банка воды, опрокинутая на гальку, взорвалась паром. Бог Огня блаженно взвыл, и так полчаса из палатки доносились взрывы пара, хлестание веток и стон. От сохранивших тепло камней палатка просохла, и они провели ночь в сухом и нежарком тепле. Утром Салахов проснулся в палатке один. Тепло все еще держалось, и Салахов полежал в дремоте. Выйдя из палатки, он увидел ясное небо и Бога Огня у воды. Тот неторопливо мыл пробу, взятую прямо у берега.

— Проснулся я прямо здоровый, — сказал рабочий и радостно передернул в подтверждение плечами.

— Решил посмотреть на удачу в лоток. Над верховьями реки висело солнце, небо было безоблачным, и тундра, и пожелтевший кустарник сверкали радостным желтым цветом, снег исчез. Бог Огня положил лоток, снял росомашью шапку и вытащил из-за отворота ее кусок лески.

— Красную тряпочку жрет, собака. Гляди! — он преданно глянул на Салахова, метнул леску в воду и тотчас выбросил на песок крупного темноспинного хариуса. Бог Огня укрепил ноги в не по росту больших сапогах, поддернул телогрейку, сдвинул лохматую шапку и стал челноком таскать хариусов одного за другим. Вскоре весь песок вокруг него был завален упругими отливающими перламутром рыбами.

— Хватит! — сказал Салахов.

— На эту бы реку… да с сетями, да с бочками. И горб гнуть не надо. На материке-то лазишь, лазишь с бреднем, еле на уху наберешь. А если бы эту реку туда. А нашу воронежскую сюда. Все равно тут населения нету, здесь и пустая река сгодится. — Ты бы там ее за неделю опустошил, — сказал Салахов.

— За неделю? Не-ет! — вздохнул Бог Огня.

— Закрывай санаторий, — распорядился Салахов.

— Может, навялим да с собой унесем? — предложил нерешительно Бог Огня.

— Против жадности слова силы не имеют, — усмехнулся Салахов.

— Против нее автоматы нужны. Салахов, забыв, что ему надо брать пробу, все шагал и шагал по сухому берегу реки Ватап. Мысль о том, что добро к людям ведет к их же освинению, была ему очень неприятна. Какая-то безысходная мысль. По опыту армии, по опыту тюремной жизни Салахов знал, что излишняя строгость так же озлобляет людей. «Значит, ни добром, ни страхом нас не возьмешь, — думал он.

  1. Отношение к природе/ потребительское отношение к природе.
  2. Человеческая жадность.
  3. Роль дружбы в жизни человека.

Мы прожили несколько дней на кордоне, ловили рыбу на Шуе, охотились на озере Орса, где было всего несколько сантиметров чистой воды, а под ней лежал бездонный вязкий ил. Убитых уток, если они падали в воду, нельзя было достать никаким способом.
Но больше всего времени мы проводили на Пре. Я много видел живописных и глухих мест в России, но вряд ли когда-нибудь увижу реку более девственную и таинственную, чем Пра.
Сосновые сухие леса на ее берегах перемешивались с вековыми дубовыми рощами, с зарослями ивы, ольхи и осины. Корабельные сосны, поваленные ветром, лежали, как медные литые мосты, над ее коричневой, но совершенно прозрачной водой. С этих сосен мы удили упористых язей.
Перемытые речной водой и перевеянные ветром песчаные косы поросли мать-и-мачехой и цветами. За все время мы не видали на этих белых песках ни одного человеческого следа – только следы волков, лосей и птиц.
Река шла причудливыми изгибами. Ее глухие затоны терялись в сумраке прогретых лесов. Над бегучей водой беспрерывно перелетали с берега на берег сверкающие сизоворонки и стрекозы, а в вышине парили огромные ястребы.
Все доцветало вокруг. Миллионы листьев, стеблей, веток и венчиков преграждали дорогу на каждом шагу, и мы терялись перед этим натиском растительности, останавливались и дышали до боли в легких терпким воздухом столетней сосны. Под деревьями лежали слои сухих шишек. В них нога тонула по косточку.
Но удивительнее всего в этих местах был воздух. В нем была полная и совершенная чистота. Эта чистота придавала особую резкость, даже блеск всему, что было окружено этим воздухом. Каждая сухая ветка сосны была видна среди темной хвои очень далеко. Она была как бы выкована из заржавленного железа. Далеко было видно каждую нитку паутины, зеленую шишку в вышине, стебель травы.
А среди дня и река и леса играли множеством солнечных пятен – золотых, синих, зеленых и радужных. Потоки света то меркли, то разгорались и превращали заросли в живой, шевелящийся мир листвы. Глаз отдыхал от созерцания могучего и разнообразного зеленого цвета.
Лесные запахи набегали волнами. Подчас трудно было определить эти запахи. В них смешивалось все: дыхание можжевельника, вереска, воды, брусники, гнилых пней, грибов, кувшинок, а может быть, и самого неба… Оно было таким глубоким и чистым, что невольно верилось, будто эти воздушные океаны тоже приносят свой запах – озона и ветра, добежавшего сюда от берегов теплых морей.
Очень трудно подчас передать свои ощущения. Но, пожалуй, вернее всего можно назвать то состояние, которое испытывали все мы, чувством преклонения перед не поддающейся никаким описаниям прелестью родной стороны.
Тургенев говорил о волшебном русском языке. Но он не сказал о том, что волшебство языка родилось из этой волшебной природы и удивительных свойств человека.
А человек был удивителен и в малом и в большом: прост, ясен и доброжелателен. Прост в труде, ясен в своих размышлениях, доброжелателен в отношении к людям. Да не только к людям, а и к каждому доброму зверю, к каждому дереву.

Чтобы скачать этот файл, пожалуйста войдите под своим паролем!
Если у Вас ещё нет пароля, зарегистрируйтесь - это быстро и бесплатно.

Коллеги, можете скопировать и вставить в файл ещё один текст.

Новосибирская область
Глушко
Проснулась уже утром, в окно с поднятой шторой било солнце, за окном тянулись пустые поля, все в белых гребнях изморози, по ним разгуливали большие птицы, в небе застыли белые комочки облаков; женщина в пуховом платке и ватнике шла по тропинке, несла на плече вязанку хвороста, следом бежала девочка в маленьких черных валенках и красных рукавичках просто не верилось в это утро, что есть война.
Ехали вместе пятые сутки и многое знали друг о друге. Например, эта красивая женщина пробирается с детьми к родственникам мужа. У нее погиб муж на западной границе. А сестры молодые учительницы из Полтавы, их поезд разбомбило, и все вещи погибли, успели выскочить, прихватив документы и узелок с едой.
Лев Михайлович тот старик, что спал у нее в ногах, беженец из Прибалтики, с самого начала войны скитался по городам, разыскивал племянницу, больше у него никого из родных нет. Теперь вот нет и дома. Знакомые в Москве сказали, что племянница выехала в Ташкент. С юмором и без обиды рассказывал он, как перепугало знакомых его явление в Москве: сперва приняли за бродягу так обтрепался он за дорогу, потом, когда узнали, испугались еще больше, решили, что осядет у них, и хором уговаривали ехать в Ташкент, даже деньгами помогли.
Льва Михайловича сейчас в купе не было, и Нина, уже привыкшая к нему, беспокоилась: не отстал бы!
Появился Лев Михайлович с большим алюминиевым чайником:

Ну-с, вот кипяточек, прошу Только чайник надо сейчас же вернуть, я взял у проводника.
Лев Михайлович разлил кипяток Нина заметила на его пальце след обручального кольца, потом отнес чайник, вернулся, сел рядом с капитаном.

А вы? Нина кинула в банку с кипятком несколько кусков сахара, сделала бутерброд с сыром, протянула ему. Завтракайте и пейте чай.

Лев Михайлович покачал головой.

Я уже завтракал, благодарю На станции. К тому же, я остаюсь в Пензе.

Это известие ошеломило Нину. Она привязалась к этому человеку, которого сперва тоже испугалась, как и его московские знакомые, не брит, не ухожен, пальто все в грязных пятнах, обвисли поля старой шляпы, но он оказался человеком интеллигентным, с хорошими манерами, Нина потом узнала, что он, владеет несколькими языками, в свое время преподавал в университете, вышел на пенсию, а теперь вот война сделала его беженцем. Он неназойливо опекал Нину все эти дни, приносил ей со станций все, что удавалось достать: вареную картошку, воблу, кислую капусту в капустном листке. А как спокойно и надежно ей было, когда он спал полусидя, привалившись к ее ногам, а днем шутил, называл деточкой, заговаривал ее тревогу Как же теперь без него?
И вдруг она все поняла: у него кончились продукты! Он голодный, он не мог завтракать на станции, потому что никакой тут станции нет, поезд стоял на разъезде! Он не может без продуктов ехать дальше! Да, он так и говорил еще тогда, когда отъехали от Москвы: Мой маршрут, деточка, прокладывает не билет, а желудок, потому, полагаю, маршрут этот будет прерывистым.

Я знаю, почему вы выходите в Пензе, знаю, сказала она. Но это же не причина, это, простите, мелочно Вот есть сыр, и у меня много хлеба, потом еще достанем

Тут и учительницы подключились, стали уговаривать, отрезали ему сала, но он засмеялся, выставил ладони:

Читайте также: