Предположите как воспринимали сочинение томаса мора его современники
Обновлено: 02.07.2024
а что касается Америго Веспуччи, то по сравнению с Мором он, можно сказать, не видел ровно ничего" 6 .
Итак, из переписки Мора и его друзей видно, какое серьезное значение придавали гуманисты идейному содержанию "Утопии". Они вовсе не рассматривали ее как шутку, "пустячок", написанный лишь ради забавы, как это пыталась и пытается иногда представить буржуазная историография в XIX и XX веках 7 . На литературной судьбе "Утопии" сказалась идейная и политическая борьба эпохи Реформации и судьба самого Мора, занявшего определенное место в этой борьбе. Твердая позиция в защиту католицизма, активная полемика Мора с деятелями Реформации Лютером и Тиндалем, его деятельность на посту лорда-канцлера Англии, конфликт с Генрихом VIII и мужественная смерть во имя своих религиозных и политических убеждений - все это надолго отвлекло внимание его современников и последующих поколений от "Утопии" Весьма характерно, что первый биограф Мора и близкий к нему человек Уильям Ропер, который был женат на дочери Мора и прожил с ним бок о бок шестнадцать лет, даже не счел нужным упомянуть об "Утопии" в написанной им биографии своего знаменитого тестя. Два других биографа Мора - Н. Гарпсфилд и Т. Стэплтон, жившие в XVI в., сообщая о литературном наследии Мора, очень скупо говорят об "Утопии". И это не случайно, поскольку оба биографа стремились лишь прославить католическую преданность Мора и его мученическую смерть во славу католической церкви 8 , тогда как "Утопия", с ее проповедью религиозной свободы и пониманием религии с позиций, близких к деизму, дает меньше всего оснований говорить о католической ортодоксальности взглядов ее автора. В XVI в. это прекрасно понимали сторонники Реформации, упрекавшие Мора в непоследовательности и указывавшие на противоречие между "Утопией" и всей его дальнейшей деятельностью как противника Реформации 9 . В частности, на это противоречие биографии Мора указывал Раф Робинсон, опубликовавший в 1551 г. первый перевод "Утопии" на английский язык. В XIX в. буржуазно-протестантское представление о "неразрешимом противоречии" в мировоззрении Мора нашло свое выражение в работах Дж. А. Фрауда, который пытался доказать, что у Мора гуманизм сочетался с чертами изуверства и "безжалостного фанатизма" по отношению к протестантам. Другой буржуазно- протестантский историк, Ф. Сибом, склонен был рассматривать "Утопию" Мора как произведение аскета, мечтавшего на практике осуществить "небесную" мораль 10 . Но в отличие от английского католика Т. Бриджетта, объявлявшего "Утопию" "шуткой",
6 "The Complete Works of St. Thomas More". Vol. IV, pp. 20 - 21.
8 N. Harpsfield. The Life and Death of Sr. Thomas More. Oxford. 1963; T. Stapleton. The Life and Illustrious Martyrdom of Sir Thomas More. L, 1928.
9 Вопрос об отношении Мора к Реформации рассматривается нами в статье "Томас Мор и реформация Генриха VIII" (см. "Очерки социально- экономической и политической истории Англии и Франции XIII-XVII вв.". М: 1960; стр. 79 - 95).
10 "Sir Thomas More's Utopia". Translated into English" by R. Robinson. L. 1898, p. XI; J.A. Froude. History of England. Vol. I. L. 1870, p. 550; F. Seebohm. The Oxford Reformers. Colet, Erasmus and More. L. 1896, p. 360.
на основании которой якобы нельзя судить о взглядах ее автора, Сибом видел в ней выражение подлинных убеждений Мора. Таковы два традиционных направления, послужившие исходным моментом критической оценки "Утопии" в современной буржуазной историографии. Эти противоположные концепции легли в основу соответственно буржуазно-консервативной и либеральной трактовок "Утопии" в английской историографии XX столетия, предоставляя право каждому приступавшему к изучению идейного наследия Мора определять свое отношение к данной альтернативе.
Сравнивая точку зрения на "Утопию" Сибома и Бриджетта и отдавая предпочтение последней, современный английский историк К. Холлис утверждает, что трактовка "Утопии" как "игры ума" является не только "более справедливой и устойчивой, чем трактовка Сибома", но ее "в той или иной форме разделяют все современные исследователи Мора"; мнение же Сибома, будто бы "Утопия" выражала подлинные взгляды Мора, "не выдерживает критики". Склонность Мора к шутке и сложное литературное построение "Утопии" в форме диалога, пишет Холлис, создают серьезные затруднения в понимании подлинной мысли автора. Поэтому Холлис оценивает "Утопию" как произведение в высшей степени загадочное, которое, возможно, и содержит какие-то собственные мнения Мора, "но нет способа узнать, какие являются его собственными мнениями, а какие нет"; из "Утопии" "мы ничего не можем заключить" о взглядах самого Мора. Подчеркивая, что указанная книга не является ни "самой лучшей", ни "самой типичной работой Мора", Холлис отказывается принимать всерьез высказывания персонажа "Утопии" Гитлодея против частной собственности, так как полагает, что Мор сам предостерег читателей от этого, взяв на себя роль оппонента Гитлодея. В подтверждение того, что Мор не мог всерьез придерживаться коммунистического идеала уничтожения частной собственности, Холлис ссылается на один из последних религиозных трактатов Мора "О спокойствии посреди невзгод", написанный им в Тауэре незадолго до смерти, в 1534 году 11 . По словам Холлиса, в этом трактате Мор отстаивал частную собственность и" "как это ни печально для кое- кого", защищал капитализм почти так же, как любой "современный реакционный политик" 12 . Вот единственно новое, что прибавил Холлис к старой концепции Бриджетта об "Утопии", - мысль о Море как защитнике капитализма.
Аналогичную попытку доказать приверженность Мора идеалу частной собственности мы находим и в статье Р. О'Салливана, посвященной анализу социальных взглядов Мора, где последний изображается последователем Фомы Аквинского, а прославление в "Утопии" рациональной природы человека и человеческой личности в целом объявляется логически ведущим "к утверждению принципа частной собственности", поскольку отрицание ее в конечном счете приводит к отрицанию "личной свободы" и самой "рациональной основы личности" 13 . В своей практической жизни Мор "всегда утверждал принцип частной собственности"; в составленной для себя эпитафии он признавал, что был суров к ворам и убийцам, а в "Утопии" изобразил себя возражающим Гитлодею, пишет О'Салливан, для которого ничто не является столь далеким от истины, как утверждение будто бы святой Томас Мор 14 был коммунистом. Что же касается гневной филиппики
11 "The Dialogue of Comfort against Tribulation". В кн.: Th. More. The English Works. L. 1557. Есть и другие, новые издания этого трактата.
12 C. Hollis. Thomas More. L. 1934, pp. 55, 60, 71.
13 R. O'Sullivan. Social Life and Theories of St. Thomas More. "The Dublin Review". CXCIX, July 1963, p. 53.
14 Папа Лев XIII в 1887 г. официально объявил Мора "блаженным" мучеником. Папа Пий X 4 апреля 1935 г. по случаю 400-летия со дня гибели Мора канонизировал его, причислив "к лику святых" католической церкви.
автора "Утопии" против современных государств, деятельность которых именуется им не иначе, как "заговор богачей", ратующих под вывеской государства о своих корыстных интересах, то это, по О'Салливану, лишь доказывает, что автор "Утопии" был "лучшим другом бедняков", поборником общего блага всех людей, "По мнению святого Томаса, законы не должны служить лишь интересам одного класса - капиталистов или пролетариата, но интересам общего блага". Сточки зрения О'Салливана, "Утопия" - сочинение консервативное, противостоявшее новым веяниям той эпохи: макиавеллизму в политике и огораживаниям в экономике 15 .
Утверждая, что "Утопия" консервативно, О'Салливан не оригинален, он следует в этом отношении концепции автора самого крупного современного исследования о Море - Р. Чемберса, книга которого, опубликованная в 1935 г. и много раз переиздававшаяся, оказала значительное влияние на многих современных буржуазных исследователей. Вопреки старой протестантской традиций, подчеркивавшей противоречие в мировоззрении Мора, Чемберс доказывал "полную логичность жизни и смерти Мора" и отсутствие какого бы то ни было противоречия в его мировоззрений: в "Утопии" Мор выступает не как социалист, а как правоверный католик, преданный папскому престолу и христианским идеалам средневековья, за которые он и сложил свою голову на эшафоте. Чемберс видит в "Утопии" мрачную картину корпоративного государства, где царит дух средневекового религиозного фанатизма и аскетизма, господствуют суровый порядок, жестокая дисциплина и диктатура государства, совершенно подавляющая личность: "Всякий, кто не верит в существование бога или в бессмертие души, не считается там гражданином и даже Человеком; он не допускается к какой-либо должности и презирается как существо Подлой и мерзкой породы, он обречен страдать в течение всей жизни". По мнению Чемберса, "идеалом Мора, воплощенным в "Утопии", была лишь такая "свобода мысли, которая не претендует на свободу слова". Идеал "Утопии" - это "Дисциплина, а не свобода", о" восходит к "самым суровым порядкам, которые когда-либо знал мир. Через республику Платона он ведет назад, к казарменной жизни спартанского воина, а через опыт самого Мора этот идеал восходит к жизни монаха картезианского монастыря". Согласно Чемберсу, "Утопия" основывается на религиозном энтузиазме", она есть Продолжение "средневековой традиции" или "монастырская идея в действии". Подобно монаху, "утопиец ничем не владеет, подобно монаху, он одет в одежду францисканца". В теоретическом отношении "Утопия" также обращена назад, к "корпоративной жизни средних веков". Для Чемберса, таким образом, Мор - скорее последний представитель средневековья, нежели первый представитель нового времени, Ибо "дух ассоциации в том виде, как о" существовал в средние века, был все еще силен в нем. побуждая Мора обличать безобразную жестокость самого раннего периода торгового капитала, революционное действие которого изменяло крестьянскую жизнь Англии" 16 . Тенденциозная попытка Чемберса развенчать социалистический идеал "Утопии" Мора" а с ним и идею социализма вообще представляет наглядное свидетельство того, как старая католическая концепция о Море приобретает еще более реакционные черты в современных условиях.
В ряде буржуазных работ исторический подход к "Утопии", учитывающий не только своеобразие эпохи, но и специфику гуманистической концепции Мора, подменяется субъективно-оценочными толкованиями ее некоторых фрагментов. Отдельные положения "Утопии"
15 R. O'Sullivan. Op. cit, pp. 57 - 59.
16 R. W. Chambers. Thomas More. L. 1962, pp. 100, 125, 127, 129 - 133, 136, 257, 264, 396, 400.
рассматриваются изолированно от всего остального текста и притом сквозь призму произвольных аналогий с политической жизнью XX в., что порождает самые разнообразные и иногда прямо противоположные оценки этого произведения, но отнюдь не облегчает понимания подлинного мировоззрения великого гуманиста. Так, автор большого труда по политической истории Англии XVI в., Дж. А. Вильямсон в отличие от Чемберса считает Мора "первым великим либералом". Но и в его трактовке "Утопия" - это тоталитарное государство, которое "не могло бы долго продержаться без единой партии избранных и тайной полиции". Таким образом, считает Вильямсон, с точки зрения XX в., идеальная Утопия является "холодной тюрьмой, где царствует добродетель, где все должны казаться добродетельными; все дела и поступки, которые кто-либо может совершить, заботливо предписаны, поступки же, которые кто-либо хочет совершить, - запрещены" 17 .
Еще дальше в своих нападках на "Утопию" идет Д. Мекки. По его мнению, в утопическом государстве Мора нет никакой свободы, жизнь там скучна и однообразна, индивидуальность и предприимчивость человека всячески подавляются и вообще это - агрессивное государство, постоянно угрожающее соседним народам и "удивительно похожее на. Германию Гитлера" 18 . Аналогичный подход к "Утопии" характерен также и для Ш. Авинери. В статье "Война и рабство в Утопии Мора", автор, используя рискованные исторические параллели, находит не только сходство политики идеального государства Мора с "казуистикой современной холодной войны", но и попытку обоснования в "Утопии" идеи превосходства одного народа над другим, чуть ли не проповедь сознательного геноцида, теории борьбы за жизненное пространство и, наконец, картину тотальной войны. По словам Авинери, в "Утопии" провозглашается грубое право завоевания, которым, вероятно, был бы доволен сам Макиавелли, так как это право служит "высокой морали" и является "манифестом цивилизованного народа". Таким образом, заключает Авинери, "если Утопия - рай для своих собственных жителей, то для всех других народов она является источником жизни, которая подобна аду". Объяснение столь жестокой внешней политики Утопии Авинери пытается найти в "тоталитарном", с его точки зрения, характере утопийского государства, где индивидуум настолько тесню вплетен в общество, что якобы полностью исчезает различие между свободой и принуждением. Выдвигая этот тезис, Авинери, по существу, уклоняется от анализа политического строя Утопии, ограничиваясь лишь ссылками на отдельные стороны утопийской жизни (регламентация быта, отсутствие свободы передвижения и т. д.), и апеллирует к христианской этике Мора, якобы противопоставлявшего праведников-утопийцев всему остальному грешному миру 19 . Буржуазные исследователи противопоставляют "тоталитарную" Утопию современному буржуазному государству с его пресловутыми свободами, предоставляемыми некоему абстрактному индивидууму 20 . Отсюда преувеличение слабых сторон "Утопии" с целью компрометации идеи социализма. Отсюда и стремление опорочить, исказить подлинный смысл "Утопии". Усердное "обличение" некоторых искусственно вырванных из целого слабых сторон этого произведения становится своеобразным средством идеологической борьбы против современного социализма.
Читайте также: