Походы в кино и кинотеатры исчезнут в один день из за dvd и интернета сочинение
Обновлено: 07.07.2024
Полная видеоверсия этого разговора. Участники круглого стола обсудили вопросы ухода кинофестивалей в онлайн, государственной поддержки кинематографа, социальной роли кинотеатра, кинопрокатного окна, и попытались спрогнозировать, какие вызовы ждут киноиндустрию в ближайшее время
Алексей Артамонов: Пандемия если не переломила законы в киноиндустрии, то во всяком случае серьезно ускорила трансформацию взаимоотношений между основными ее сферами. Я имею в виду отношения между продюсерами, фестивалями, кинотеатрами и онлайн-платформами.
Сокращение кинотеатрального окна (то есть времени между прокатом и доступностью фильма для домашнего просмотра), которое уже сократилось с традиционных 90 дней до трех уик-эндов, в первую очередь ударит по кинопрокату среднебюджетных и малобюджетных фильмов. Это касается в том числе дебютных картин, которыми мы [фестиваль в Новой Голландии] занимаемся. Поэтому нам кажется важным поговорить о том, как быть автором и производителем таких фильмов сегодня, как найти своего зрителя, как охватить максимально широкую аудиторию.
Олег Березин: Мой взгляд на то, что происходит сейчас, и то, что ждет нас в ближайшем будущем, немного шире, чем проблемы кинотеатров, которые еще продолжаются. Мы начинаем переживать абсолютно новый цикл, новый этап развития. В какой‑то степени это можно сравнить с эпохой начала 90-х , когда плавно и мучительно умирали советские кинотеатры: прошло буквально два-три года, и появились мультиплексы, торговые центры, блокбастеры, многоканальный звук — кинотеатральный мир радикально изменился.
Американский суд принял решение, которое теперь разрешает студиям покупать сети кинотеатров. Мы уже знаем, что Netflix смотрит в эту сторону. Я думаю, все платформы туда смотрят. Поэтому когда начинают говорить о том, что кинотеатры уходят в прошлое, я с этим не соглашаюсь. Нам 2000 лет рассказывали, что мы больше не будем собираться у костра, не будем вот так собираться за одним столом — и все будет в онлайне, по зуму и т. д. Все равно мы ценим социальное общение, поэтому кинотеатры будут — просто будут по-другому.
Я думаю, что одним из больших трендов станет встраивание кинотеатров в существующие либо новые платформы для коллективного просмотра фильмов на большом экране. У компании Disney есть платформа Disney+ и десяток фирменных кинотеатров в Москве, парочка в Петербурге, в городах-миллионерах. Будет происходить так, что выходит фильм, который вы можете смотреть только в этом кинотеатре: примерно то же сегодня происходит с онлайн-платформами, с телеканалами, которые выпускают собственный контент, на своих платформах или предоставляют его эксклюзивно какой‑то платформе. В течение какого‑то времени вы можете смотреть фильм только в диснеевских кинотеатрах, и деньги, которые компания Disney собирает, — это ее деньги. Таких киносетей, которые принадлежат платформам, будет становиться больше . И получится, что, если мы хотим посмотреть Кристофера Нолана, мы идем в определенные кинотеатры.
Алексей Артамонов: Какой вы видите судьбу ограниченного проката и маленьких кинотеатров?
Если говорить про ограниченный прокат, то он возможен либо в художественном кинотеатре, либо в районных кинотеатрах. Я не очень верю, что прокат авторского кино возможен в массовых кинотеатрах. Массы не готовы к экспериментам в любой сфере искусства.
Мы почему‑то все время живем с мыслью, что кинотеатр — это самый доступный, самый дешевый способ времяпрепровождения. Но мы уже пережили эти времена.
Сегодня самый доступный и дешевый способ киновремяпровождения — сидеть на диване и за рубль подписки смотреть какой‑нибудь онлайн-сервис.
Кинотеатр должен стать достаточно элитарным местом, где люди вместе смотрят кино на большом экране. Ведь они же в массовый кинотеатр идут не кино смотреть. Они идут проводить время. Кино выступает поводом. Средняя цена билета у нас 250 рублей по стране последние десять лет. Это не бизнес. На мой взгляд, средняя цена билета должна быть 1000 рублей . Это та цена, которая была бы адекватной бизнес-модели, она бы порождала требование зрителя. Понятно, что за 200 рублей вы ничего хорошего не можете попросить от кинотеатра. Если вы заплатите тысячу, то вы попросите нормальную услугу, тем самым двигая кинотеатры к развитию, инновациям, обновлению. Игра на понижение цены ни к чему хорошему не приводит. Поэтому нас впереди ждет много-много хороших изменений.
Алексей Артамонов: Вы сказали про фестиваль Beat Film. Кинофестиваль Новой Голландии с вами тоже сотрудничал: мы показывали конкурсную программу у вас на платформе. Меня как представителя фестивального мира интересуют, конечно, возможности продления жизни фестивальных фильмов, чтобы доступ к ним не ограничивался неделей, а продолжался после. Насколько это возможно сейчас и готовы ли вы делать на это какую‑то ставку? Как мне кажется, еще один из эффектов изменений, которые мы наблюдаем в процессе пандемии, — это диверсификация контента: аудитория дробится, но есть небольшие лояльные группы, которым можно продавать сложный контент.
Софья Капкова: Контент очень важен. Например, программа Международного фестиваля дебютного кино в Новой Голландии была сильной. Когда онлайн закончился, многие зрители были раздосадованы, что не успели досмотреть какие‑то фильмы. Но тут все зависит от правообладателей: если у них есть опция предоставить нам права, то мы будем счастливы размещать продукт. Эхо фестиваля никто не отменял, в том числе и в онлайне.
Алексей Артамонов: Вопрос Александру Ефимовичу. Сейчас мы наблюдали, как многие фестивали уходят в онлайн. С Каннами была очень интересная история, когда они не показали фильмы, а только объявили свою программу с теми авторами, кто согласился в таком формате участвовать. Как вы относитесь к онлайну? Насколько это мешает, по-вашему, дальнейшему прокату, фестивальному и не только, какие вы видите в этом плюсы и минусы?
Александр Роднянский: Мне кажется, что мы уже не в той фазе находимся, чтобы видеть или не видеть плюсы и на эту тему дискутировать. Мир изменился категорически. В продолжение того, что говорил Олег, у нас полностью изменилась модель потребления контента и, соответственно, потребительское поведение, то есть люди смотрят иначе и хотят смотреть иначе. Раньше единственной и очень важной платформой были кинотеатры, мультиплексы, так как они были созданы для семейного показа. Это американская история: приходит семья, расходится по залам — дедушки и бабушки на свой фильм, родители и дети на свой фильм, после фильма встречаются и проводят время в молле. В условиях американского образа жизни это обеспечивало жизнью и торговые центры, и кинотеатры. Сейчас это категорически изменилось.
Будет происходить конвергенция всех видов дистрибуции: во-первых, ключевыми игроками стали стриминговые платформы . Так называемые голливудские мейджоры — это не более чем большие производственные компании, которые отличаются от не очень больших только наличием библиотеки прав, которую они накопили за последние сто лет. Их функция — производить контент для больших стриминговых платформ. У них в 1947 году на антитрастовом законодательстве забрали возможность владеть своими киносетями и прокатывать свои фильмы: сейчас это вернется, но им это никак не поможет, потому что главный центр заработка — это, конечно, стриминг. Поэтому решение принимается людьми типа Теда Сарандоса в Netflix или его коллегами в Hulu и Amazon. Посмотрим, что у нас будет происходить.
Если же речь идет о приличной драматической картине, у которой нет большого потенциала в кинотеатрах, то сокращается и последовательность, и сроки перехода с одной платформы на другую. То есть мы попадаем в мир не механистично организованный, в котором жили до недавнего времени, когда любой фильм в прокат выходил, вне зависимости от того, стоил он 100 тыс. долларов, 100 миллионов или 300 миллионов. В прокате он шел с переменным успехом. Тратить на его выпуск нужно было сопоставимые с затратами на производство деньги, затем уходить на вторичные платформы, где фильм выживал или умирал. Сейчас самое главное — каждому фильму придумать собственную жизненную траекторию . И здесь все становится непредсказуемым и намного более интересным. Это первое.
Второе: сразу меняются все компоненты и элементы этой игры. Например, фестивали. Они до недавнего времени выполняли три функции. Первая — профессиональная экспертиза (речь про огромные фестивали в Каннах и Венеции). Это точка отправления для фильма. Если ты делаешь авторскую картину, если серьезно претендуешь на этот сегмент, то начинаешь на большом фестивале. Если ты не там, то все, ты проиграл. К сожалению, это так, жизнь несправедлива. Или справедлива? Во всяком случае, она спортивно организована. Ты там стартуешь, причем у каждого сегмента свое кино: у Роттердама более радикальное, провокативное, в Каннах или Венеции — большое драматическое авторское кино, претендующее на сегмент мейнстрима.
Этот сегмент фестивалей будет жить, потому что такого рода навигация нужна любому фильму, может быть, даже в большей степени в том случае, если он выходит на платформе. Для фильмов Netflix, которые очень любят призы красной дорожки и награды, это значит, что на этом кладбище под названием интерфейс как минимум две недели они не потеряются. У них будет хоть какая‑то репутационная поддержка.
И третья функция — это сегмент фестивалей для продвижения определенных очагов кинематографа, который существует для сообществ: хорроры, science fiction. Это форма организации проката. Такие фестивали нужно перепридумывать: жить им нужно не пять дней, не десять, а, например, год. Если это организация проката, то нужно сделать так, чтобы они каждую неделю создавали напряжение, приглашали зрителей — тогда это будет работать.
Что я пытаюсь сказать: можно смело забыть о том, что до недавнего времени понималось под кинобизнесом . Он устроен так: сделали кино, вышли в кинотеатры, потратили денег на дистрибуцию, оттуда — на платные телевизионные каналы, на стриминговые платформы, потом эфирное телевидение, и, если повезет, попадем на международные продажи.
Еще важный момент: мы показываем фильмы на русском языке в России, а смотрят их все русскоязычные люди в Америке, в Японии, в Африке — где угодно. Это совершенно другая модель, и она нуждается в том, чтобы ее осознать, чтобы к каждому фильму до начала производства была создана карта, легенда, брендинг — то, как фильм будет жить. Его жизненная территория должна с самого начала быть понятной. Кино не делится на большое жанровое и маленькое авторское, то есть умное и глупое. Есть потрясающие картины внутри жанра, способные собрать аудиторию в сегменте художественных кинотеатров, и наоборот: есть бездарнейшие, называющие себя авторскими и претендующие на успех большой массовой аудитории. Такое бывало неоднократно.
Я думаю, что подавляющее большинство кинотеатров закроется, сети обанкротятся . Это произойдет, на мой взгляд, в ближайшее время. Чем меньше фильмов выходит в прокат, тем больше надежда на государство, а у него длинный список желающих, которые хотят преодолеть последствия пандемии. Нужно смириться, понять, что ситуация меняется, найти в ней свои преимущества и жить.
У маленьких прокатчиков появилась возможность немножко выдохнуть и понять, что так больше продолжаться не может и нужно что‑то менять в своей работе.
Мы понимаем, что мы в прокате не заработаем. Хорошо, если уйдем в ноль. Поэтому единственный для нас возможный вариант существования с такими проектами — это продавать их на онлайн-платформы, и до того как они будут онлайн, успеть хотя бы неделю или две прокатать в кинотеатрах, потому что всегда будет аудитория, готовая ходить в кино, даже если фильм лежит на торрентах . Мы это не раз проходили, когда какой‑нибудь авторский фильм лежит два месяца в интернете, а потом выходит в прокат и все равно собирает. Если кино хорошее, оно будет работать и зарабатывать. Нет ничего страшного в том, чтобы выходить онлайн раньше, чем прежде.
Алексей Артамонов: Светлана, хотелось бы вам дать слово. Тут уже говорили про кинотеатры — культурные центры, и, мне кажется, Москино сильно развило эту линию. Это очень мощное подспорье для разного неформатного кино, ретроспективных программ. Хотелось бы услышать, как вы это для себя понимали раньше и какие видите возможности поддержки подобного кино сейчас, будучи главой Департамента кинематографии, потому что это тоже в вашей зоне ответственности.
Кинотеатры стали массовым феноменом более сотни лет назад, однако с тех пор изменения коснулись скорее производственного процесса создания кинопродукции, а не того, как ею потчуют зрителя. Заметные подвижки обозначились в последние годы, когда резко выросло количество стриминговых сервисов — они набрали силу и готовы диктовать новые правила. Сегодня вместе с Samsung QLED 8K поговорим о том, как могут измениться кинотеатры в обозримом будущем.
Сначала стриминг
Стриминговые сервисы могут стать следующим, то есть ближайшим шагом в направлении трансформации кинотеатров, поэтому с них и начнем. Сроки сжались, кроме прочего, благодаря коронавирусу, который вынудил людей внести изменения в привычный образ жизни. Кинотеатры закрыли свои двери и только начинают предпринимать первые шаги, чтобы вновь распахнуть их перед желающими смотреть фильмы на большом экране. Дистрибьюторы, в свою очередь, сдувают пыль с отложенных на полку лент.
Постепенно этот подход стал применяться многими киностудиями, начавшими предоставлять контент, который распространяется по модели VOD (video on demand — видео по запросу). Она, к слову, появилась еще до того, как интернет стал мейнстримом, просто Всемирная паутина и высокая скорость передачи данных в совокупности с технологией OTT (видеоуслуги по сети) помогли сделать модель VOD по-настоящему популярной. Постепенно (но не повально) цифровые релизы начали обгонять физические: желающих купить коробку с диском становилось все меньше.
Зрители Фестиваля уличного кино, прошедшего в Твери в минувшие выходные, сидя на траве, обсудили с экспертами будущее онлайн- и офлайн-кинотеатров.
В минувшие выходные Тверь присоединилась к всероссийскому Фестивалю уличного кино, который проходит в этом году более чем в 1000 городов и населенных пунктов России. Перед кинопоказом короткометражек специальные гости устроили дискуссию о том, как меняется современное кино и зритель, что нас ждет дальше: победит ли онлайн живые кинотеатры и как от этого изменится подход режиссеров к созданию фильмов?
Бурное развитие онлайн-кинотеатров стало в последнее время мировым трендом. Пандемия, ограничившая людей в традиционных развлечениях, сделала онлайн-просмотры практически незаменимыми для всех любителей кино. 2020 год показал рекордный рост прибыли онлайн-кинотеатров – 66%, а их аудитория составила 64 млн человек. Такие цифры заставляют всерьез усомниться в том, что даже с окончанием пандемии и возвращением людей к привычной жизни без ограничений зрители вернутся в обычные кинотеатры. Зачем куда-то идти и тратить время и силы, если все многообразие кинопродукции, разнообразный и качественный контент можно найти на онлайн-сервисах.
Киноэксперты в итоге сошлись во мнении, что онлайн- и традиционные кинотеатры в обозримом будущем будут сосуществовать и дополнять друг друга. Подтверждение тому, что это будет интересно зрителям – прошедший Фестиваль уличного кино, который в этом году проходит при поддержке онлайн-кинотеатра KION. Зрители фестиваля в Твери смогли, сидя в парке на траве под открытым небом, посмотреть короткометражные ленты российских авторов, обсудить будущее кино, узнать, почему режиссеры выбирают местом съемок тверскую землю, и разобраться, как запустить собственный творческий проект и покорить страну. А киноманы, предпочитающие онлайн-просмотры, смогут после завершения конкурса увидеть фестивальные фильмы в онлайн-кинотеатре KION.
Такие крупные игроки, как Netflix, Disney, Amazon и Apple, соревнуются между собой за внимание аудитории, но имеют одну общую цель – заменить зрителям кинотеатры. Apple, например, запускает собственный стриминг-сервис, контент для которого будут создавать самые креативные умы со всего мира. На создание онлайн-кинотеатра компания потратила миллиарды долларов. Apple привлекла известных актеров и режиссеров для продюсирования будущих проектов и намерена собрать аудиторию в 100 миллионов человек в ближайшие пять лет.
Пока оттока людей из кинотеатров не наблюдается. Активные киноманы продолжают смотреть фильмы на больших экранах. Но в будущем ситуация может измениться. Ведь компания Netflix согласна сотрудничать с кинотеатрами только при условии, что фильмы стартуют одновременно на ее сервисе и в кинозалах. Никто не соглашается на такие требования. У зрителя не остается выбора, если он хочет получить доступ к контенту.
Читайте также: