Обида шукшин итоговое сочинение

Обновлено: 05.07.2024

Рассказ небольшой, но очень емкий событиями. Он описывает всего лишь один день героя, даже лишь несколько часов субботнего утра. Во вступлении автор немного философствует об обиде, предлагая читателям задуматься о том, что нет смысла из-за нее ломать свою жизнь. Часто обиженные люди терпят неудачу в борьбе за справедливость и похожи на бойцов с картонными мечами.

Уже первой фразы достаточно читателю для понимания, о чем будет рассказ. Главного героя обидели, он тщетно пытается найти правду и даже хватается за молоток. Только благоразумие жены и нежность к дочери спасают его от желания побить человека.

Сашка Ермолаев – главный герой. Именно Сашка, а не Александр, так автор дает читателю понять, что он простой и добрый парень, у которого две дочери и жена Вера. Он хороший семьянин, любящий муж и отец. Пойдя субботним утром с дочерью в магазин, он сталкивается с откровенным хамством и оскорблениями со стороны продавщицы Розы и хамоватого покупателя Чукалова. Сашка не может мириться с несправедливостью, его даже трясет. Ему сложно унять свою душевную боль, и он предпринимает несколько попыток по восстановлению правды.

В конце концов, любовь к семье помогает ему обрести равновесие и душевное спокойствие. Дочь и жена оказываются для него важнее всего.

Вариант 2

В. Шукшин очень тонко чувствовал всю несправедливость, обиду, злость, отчаяние и разочарование, которое испытывает простой рядовой житель города Александр Ермолаев, муж, отец двух маленьких девочек.

Несправедливость, обида, прилюдное унижение, ежедневные обыденные события, с которыми может столкнуться любой человек в магазине, в транспорте, в учреждении, Сашка задумывается почему хамство рождает хамство и не находит ответа.

Противостояние в образе жены Веры и маленькой дочери Маши, даёт надежду на благополучное разрешение конфликта. В финале Сашка в окружении близких любящих людей уходит домой, казалось бы, конфликт исчерпан, но зло не понесло наказание.

Проблемы общества актуальны во все времена, поэтому произведения В. Шукшина издаются и переиздаются, снимаются фильмы, его произведения изучают в школе. Рассказы Шукшина всегда актуальны, свежо воспринимается ситуация, заставляет сопереживать, заставляет задуматься, почему подобное происходит в жизни.

Нужно ли мириться с ложными обвинениями? Именно над этим вопросом предлагает задуматься советский писатель Василий Шукшин.

Чтобы привлечь читателей к поставленному вопросу автор рассказывает об одной неприятной ситуации, которая произошла с Сашкой, молодым папой. В субботу утром он вместе с маленькой дочкой пошёл в магазин, где столкнулся с откровенным хамством и оскорблениями со стороны продавщицы Розы и хамоватого покупателя Чукалова. Сашка не мог мириться с несправедливостью. Он даже обращался до завотдела, но она так и не смогла решить проблему, а потому всё, что оставалось герою — это развернуться и уйти, так как он не в силах был переубедить людей: ни продавщицу, ни людей из очереди, которые поддержали её. Так, автор показывает, что даже не мирясь со своими обидами и ложными обвинениями, герой не смог добиться правды и очистить свое доброе имя, а потому и возникает закономерный вопрос: ”А Нужно ли не смиряться и пытаться доказать окружающим правду, если они видят только то, что хотят видеть?”.

Возле входной двери он хватает героя за рукав и говорит своему сыну, что тот нахамил ему в магазине и хотел избить. За это Игорь спускает Сашку с лестницы, что сильно злит его. Выйдя из подъезда, он обдумывает план мести и встречает свою жену Веру, которая понимая, что происходит, просит мужа остановиться и пойти с ней домой. Этим автор показывает, что попытки Сашки разобраться в случившейся ситуации не увенчались успехом,несправедливость, грубость и вранье Чукалова, привели героя, ослепленного обидой, лишь к неправильному решению — доказать свою невинность путем грубой силы, что привело бы к более ужасным последствиям.

Приведенные примеры, дополняя друг друга, показывают, что не всегда можно очистить своё “честное имя“, не смиряясь с обвинениями.

Позиция автора понятна. В. Шукшин подводит читателей к выводу о том, что в советском обществе, где царит хамство и бесцеремонность нельзя мириться с ложными обвинениями и быть предметом насмешек и грубости, пускай хоть и не всегда человек сможет устоять перед обществом, перед толпой, которая может в один момент растоптать честь ,достоинство и надоумить на ужасные поступки.

Я согласна с автором и тоже считаю, что важно сохранять гордость и достоинство, не потакать окружающим и не мириться с их ложными мыслями, ведь молчание и покорность могут привести к тому, что человек попросту станет “игрушкой” в руках других людей и не сможет дать им отпор.

Подводя итог хочется ещё раз сказать, что не нужно мириться с ложными обвинениями, обидчиками и быть им самим.

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Пред вебинаром нужно прочитать рассказ "Обида" В. Шукшина.

Василий Шукшин
Обида

Сашку Ермолаева обидели.

Ну, обидели и обидели – случается. Никто не призывает бессловесно сносить обиды, но сразу из-за этого переоценивать все ценности человеческие, ставить на попа самый смысл жизни – это тоже, знаете… роскошь. Себе дороже, как говорят. Благоразумие – вещь не из рыцарского сундука, зато безопасно. Да-с. Можете не соглашаться, можете снисходительно улыбнуться, можете даже улыбнуться презрительно… Валяйте. Когда намашетесь театральными мечами, когда вас отовсюду с треском выставят, когда вас охватит отчаяние, приходите к нам, благоразумным, чай пить.

– Куда? Гагазинчик? – обрадовалась маленькая девочка.

– В магазинчик. Молочка купим. А то мамка ругается, что мы в магазин не ходим, пойдем сходим.

– Ничего, возьми, – я ребятишкам поджарю.

Взяли молока, взяли масла, пошли смотреть рыбу нототению. Пришли в рыбный отдел, а там, за прилавком – тетя.

Тетя была хмурая – не выспалась, что ли. И почему-то ей, тете, показалось, что это стоит перед ней тот самый парень, который вчера здесь, в магазине, устроил пьяный дебош. Она спросила строго, зло:

Сашка удивленно смотрел на тетю…

– Чего глядишь? Глядит! Ничего не было, да? Глядит, как Исусик…

– Слушайте, – сказал Сашка, чувствуя, как у него сводит челюсть от обиды. – Вы, наверно, сами с похмелья. Что вчера было?

Теперь обиделась тетя. Она засмеялась презрительно:

– Что я забыл? Я вчера на работе был!

Сашку затрясло. Может, оттого он так остро почувствовал в то утро обиду, что последнее время наладился жить хорошо, мирно, забыл даже когда и выпивал… И оттого еще, что держал в руке маленькую родную руку дочери… Это при дочери его так! Но он не знал, что делать. Тут бы пожать плечами, повернуться и уйти к черту. Тетя-то уж больно того – несгибаемая. Может, она и поняла, что обозналась, но не станет же она, в самом деле, извиняться перед кем попало. С какой стати?

– Где у вас директор? – самое сильное, что пришло Сашке на ум.

– На месте, – спокойно сказала тетя.

– Где на месте-то? Где его место?

– Что там, Роза? – спросили тетю другие продавщицы.

– Да вот директора – стоит требует. Вынь да положь директора! Фон-барон. Пьянчуги.

Сашка пошел сам искать директора.

– Какая тетя… похая, – сказала Маша.

– Она не плохая, она… – Сашка не стал при ребенке говорить, какая тетя. Лицо его горело, точно ему ни за что ни про что – при всех! – надавали пощечин.

В служебном проходе ему загородил было дорогу парень-мясник.

– Чего ты волну-то поднял?

Но ему-то Сашка нашел, что сказать. И, видно, в глазах у Сашки стояло серьезное чувство – парень отшагнул в сторону.

– Я не директор, – сказала другая тетя, в кабинете. – Я – завотделом. А в чем дело?

– Понимаете, – начал Сашка, – стоит… и начинает – ни с того ни с сего… За что?

– Вы спокойнее, спокойнее, – посоветовала завотделом.

– Я вчера весь день был на работе… Я даже в магазине-то не был! А она начинает: я, мол, чего-то такое натворил у вас в магазине. Я и в магазине-то не был!

– В рыбном отделе стоит.

– Ну, говорит, что я что-то такое вчера натворил в магазине. Я вчера и в магазине-то не был.

– Так что же вы волнуетесь, если не вы натворили? Не вы и не вы – и все.

– Она же хамить начала! Она же обзывается.

Завотделом засмеялась. У Сашки опять свело челюсть. У него затряслись губы.

– Ну, пойдемте, пойдемте… что там такое – выясним, – сказала завотделом.

И завотделом, а за ней Сашка – появились в рыбном отделе.

– Роза, что тут такое? – негромко спросила завотделом.

Роза тоже негромко – так говорят врачи между собой при больном – о больном же, еще на суде так говорят и в милиции – вроде между собой, но нисколько не смущаются, если тот, о ком говорят, слышит, – Роза негромко пояснила:

– Напился вчера, наскандалил, а сегодня я напомнила – сделал вид, что забыл. Да еще возмущенный вид сделал.

Сашку затрясло, но он собрал все силы и хотел быть спокойным.

– А при чем здесь этот ваш говорок-то? – спросил он.

Завотделом и Роза не посмотрели на него. Разговаривали.

– Ну, выпил – не хватило. Пришел опять. А время вышло. Он – требовать…

– Любка пошла звонить, а он, хоть и пьяный, а сообразил – ушел. Обзывал нас тут всяко…

– Слушайте! – вмешался опять в их разговор Сашка. – Да не был я вчера в магазине! Не был! Вы понимаете?

Роза и завотделом посмотрели на него.

– Не был я вчера в магазине, вы можете это понять?! Я же вам русским языком говорю: я вчера в этом магазине не был!

Роза с завотделом смотрели на него, молчали.

– А вы начинаете тут. Да еще этот разговорчик – стоят, вроде им все понятно. А я и в магазине-то не был!

А между тем сзади образовалась уже очередь. И стали раздаваться голоса:

– Да хватит там: был, не был!

– Но как же так? – повернулся Сашка к очереди. – Я вчера и в магазине-то не был, а они мне какой-то скандал приписывают! Вы-то что?!

Тут выступил один пожилой, в плаще.

– Хватит, – не был он в магазине! Вас тут каждый вечер – не пробьешься. Соображают стоят. Раз говорят, значит, был.

– Что вы, они вечерами никуда не ходят! – заговорили в очереди.

– Они газеты читают.

– Стоит – возмущается! Это на вас надо возмущаться. На вас надо возмущаться-то.

– Да вы что? – попытался было еще сказать Сашка, но понял, что – бесполезно. Глупо. Эту стенку из людей ему не пройти.

– Работайте, – сказали Розе из очереди. – Работайте спокойно, не обращайте внимания на всяких тут…

Сашка пошел к выходу. Покупатель в плаще послал ему в спину последнее:

– Водка начинает продаваться в десять часов! Рано пришел!

Сашка вышел на улицу, остановился, закурил.

– Какие дяди похие, – сказала Маша.

– Да, дяди… тети… – пробормотал Сашка. – Мгм… – он думал, что бы сделать? Как поступить? Оставлять все в таком положении он не хотел. Не мог просто. Его опять трясло. Прямо трясун какой-то!

Он решил дождаться этого, в плаще. Поговорить. Как же так? С какой стати он выскочил таким подхалимом? Что за манера? Что за проклятое желание угодить продавцу, чиновнику, хамоватому начальству?! Угодить во что бы то ни стало! Ведь сами расплодили хамов, сами! Никто же нам их не завез, не забросил на парашютах. Сами! Пора же им и укорот сделать. Они же уже меры не знают…

Так примерно думал Сашка. И тут вышел этот, в плаще.

– Слушайте, – двинулся к нему Сашка, – хочу поговорить с вами…

Плащ остановился, недобро уставился на Сашку.

– О чем нам говорить?

– Почему вы выскочили заступаться за продавцов? Я правда не был вчера в магазине…

– Ты что, взбесился?

– Это ты у меня взбесишься! Счас ты у меня взбесишься, счас… Я те поговорю, подворотня чертова!

Плащ прошуршал опять в магазин – к телефону, как понял Сашка.

Заговор какой-то! Сашка даже слегка успокоился. И решил не ждать милиции. Ну ее… Один, может, и дождался бы – интересно даже: чем бы все это кончилось?

Они пошли с Машей домой. Дорогой Сашка все изумлялся про себя, все не мог никак понять: что такое творится с людьми?

– Кроха ты моя… Неужели ты все понимаешь?

Дома Сашка хотел было рассказать жене Вере, как его в магазине… Но тут же и расхотелось…

– А что, что случилось-то?

– Да, ладно, ну их. Нахамили, и все. Что – редкость диковинная?

Но зато он задумался о том человеке в плаще. Ведь – мужик, долго жил… И что осталось от мужика: трусливый подхалим, сразу бежать к телефону – милицию звать. Как же он жил? Что делал в жизни? Может, он даже и не догадывается, что угодничать – никогда, нигде, никак – нехорошо, скверно. Но как же уж так надо прожить, чтобы не знать этого? А правда, как он жил? Что делал? Сашка часто видел этого человека, он из девятиэтажной башни напротив… Сходить? Спросить у кого-нибудь, из какой он квартиры, его, наверно, знают…

– Пойду сигарет возьму, – сказал жене Сашка.

– Ты только из магазина!

– Посмотри, может, мясо ничего? Если плохое, не бери – для ребятишек. Не могу ничего придумать. Надоела эта каша. Посмотри, может, чего увидишь.

…Один парнишка узнал по описанию:

– Из тридцать шестой, Чукалов.

– Почему? Там бабка тоже живет. А что?

– Ничего. Мне надо к нему.

Дверь открыл сам хозяин – тот самый человек, кого и надо было Сашке. Чукалов его фамилия.

– Не пугайтесь, пожалуйста, – сразу заговорил Сашка, – я хочу объяснить вам…

– Игорь! – громко позвал Чукалов.

Он не испугался, нет, он с каким-то непонятным удовлетворением смотрел на гостя – уперся темными, слегка выпуклыми глазами и был явно доволен. Ждал.

– Я хочу объяснить…

– Счас объяснишь. Игорек!

– Что там? – спросили из глубины квартиры. Мужчина спросил.

Сашка невольно глянул на вешалку и при этом пошевелился… Чукалов – то ли решил, что Сашка хочет уйти, – вдруг цепко, неожиданно сильной рукой схватил его за рукав. И темные глаза его близко вспыхнули злостью и скорой, радостно-скорой расправой. Сашка настолько удивился всему, что не стал вырываться, только пошевелил рукой, чтоб высвободить кожу, которую Чукалов больно защемил с рукавом рубашки.

– Что? – вышел Игорь, наверно, сын, тоже с темными, чуть влажными глазами. Здоровый, разгоряченный завтраком, важный.

– Вот этот человек нахамил мне в магазине… Хотел избить, – Чукалов все держал Сашку за рукав, а обращался к сыну.

Игорь уставился на Сашку.

– Да вы пустите меня, я ж не бегу, – попросил Сашка. И улыбнулся. – Я ж сам пришел.

– Пусти его, – велел Игорь. И вопросительно, пытливо, оценивающе, надо думать, смотрел на Сашку.

Чукалов отпустил Сашкин рукав.

– Понимаете, в чем дело, – как можно спокойнее, интеллигентнее заговорил Сашка, потирая руку. – Нахамили-то мне, а ваш отец…

– А мой отец подвернулся под горячую руку. Так?

– Специально дожидался меня у магазина… – подсказал старший Чукалов.

– Мне было интересно узнать, почему вы… подхалимничаете?

Дальше Сашка двигался рывками, быстро. Игорь сгреб его за грудки – этого Сашка никак не ждал, – раза два пристукнул головой об дверь, потом открыл ее, протащил по площадке и сильно пустил вниз по лестнице. Сашка чудом удержался на ногах – схватился за перила. Наверху громко хлопнула дверь.

Сашка как будто выпал из вихря, который приподнял его, крутанул и шлепнул на землю. Все случилось скоро. И так же скоро, ясно заработала голова. Какое-то короткое время постоял он на лестнице… И быстро пошел вниз, побежал. В прихожей у него лежит хороший молоток. Надо опять позвонить – если откроет пожилой, успеть оттолкнуть его и пройти… Если откроет Игорек, еще лучше – проще. Вот, довозмущался! Теперь бегай – унимай душу. Раньше бы ушел из магазина, ничего бы и не было. Если откроет сам Игорь, надо левым коленом сразу шире распахнуть дверь и подставить ногу на упор: иначе он успеет толкнуть дверь оттуда, и удара не выйдет. Не удар будет, а мазня. Ах, славнецкий был спуск с лестницы. Умеет этот Игорек, умеет… тварь поганая. Деловой человек, хорошо кормленный.

Едва только Сашка выбежал из подъезда, увидел: по двору, из магазина, летит его Вера, жена – простоволосая, насмерть чем-то перепуганная. У Сашки подкосились ноги: он решил, что что-то случилось с детьми – с Машей или с другой маленькой, которая только-только еще начала ходить. Сашка даже не смог от испуга крикнуть… Остановился. Вера сама увидела его, подбежала.

– Ты что? – спросила она заполошно.

– Ты опять захотел?! Тебе опять неймется?! Чего ты затеваешь, с кем поругался?

– Какие дяди? Мне Маша сказала какие-то дяди. Какие дяди? Ты откуда идешь-то? Чего ты такой весь?

– Не притворяйся, Сашка, не притворяйся – я тебя знаю. Опять на тебе лица нету. Что случилось-то? С кем поругался?

– Да ни с кем я не ругался.

– Не ври! Ты сказал, в магазин пойдешь… Где ты был?

Сашка молчал. Теперь, пожалуй, ничего не выйдет. Он долго стоял, смотрел вниз – ждал: пройдет само собой то, что вскипело в груди, или надо – через все – проломиться с молотком к Игорю.

– Сашка, милый, пойдем домой, пойдем домой, ради бога, – взмолилась Вера, видно, чутьем угадавшая, что творится в душе мужа. – Пойдем, домой, там малышки ждут… Я их одних бросила. Плюнь, не заводись, не надо. Сашенька, родной мой, ты о нас-то подумай, – Вера взяла мужа за руку: – Неужели тебе нас-то не жалко?

У Сашки навернулись на глаза слезы… Он нахмурился. Сердито кашлянул. Достал пачку сигарет, вытащил дрожащими пальцами одну, закурил.

Обида шукшин итоговое сочинение

Вариант 2

Вариант 2

Также читают:

Картинка к сочинению Анализ рассказа Обида

Популярные сегодня темы