Москва серебряного века сочинение
Обновлено: 04.07.2024
Москва у нее – город – символ, город – образ, город – душевное состояние, город – мистическое чудо [98; 400].
У меня в Москве – купола горят,
У меня в Москве – колокола звенят.[7; 148]
Светлое золото символизирует радость и счастье, а звон колокола – полет, возвышенность душевную. Именно так воспринимает М. Цветаева Москву и вводит ее в свой мир поэтический, и поэтому появляются строки:
В дивном граде сем,
В мирном граде сем,
Где и мертвой мне
Будет радостно…[7; 152]
Над городом, отвернутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы –
Неоспоримо первенство Москвы. [4; 267]
Если Петербург чаще жесток, Москва воспринимается как свое, восточное, близкое, теплое. Для Марины Цветаевой Москва – часть ее души, часть биографии и судьбы.
Как было отмечено, Марина Цветаева родилась в Москве, прожила здесь большую часть своей жизни. Но поэтессе не присуща та любовь к архитектуре города, которую мы находим у петербургских поэтов, например, О. Мандельштама. Для нее имеет значение не сам город с его памятниками архитектуры, историей, не она в городе, а город в ней [49].
Москва для Марины Цветаевой стала поистине живым существом, с которым поэт соединял себя, свое сознание, свет и сумрак своей жизни. Это город, который отождествляла она с православием, со святыней.
| Это было в доме старом, доме чудном. Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном, Превратившийся теперь в стихи. [7; 156] |
Трехпрудный переулок начал застраиваться в середине XIX в. Дом №8 был обыкновенным одноэтажным деревянным домом на каменном фундаменте. Впоследствии этот дом приобрел историк Дмитрий Иловайский, а когда его дочь Варвара вышла замуж за Ивана Владимировича Цветаева, отец отдал ей этот дом в приданое. Иван Владимирович Цветаев преподавал на кафедре римской словесности историко-филологического факультета университета. В 1883 г. у них родилась дочь Валерия, а в 1890 - сын Андрей. Вскоре после этого Варвара Дмитриевна умерла, а в 1891 Иван Владимирович Цветаев женился вторично на Марии Александровне Мейн. В 1892 у них родилась дочь Марина, в 1894 - Анастасия.
В доме в Трехпрудном бывали многие замечательные люди: университетские профессора, искусствоведы, историки. В этом доме зародилась идея создания Музея изящных искусств, основателем и первым директором которого был Иван Владимирович Цветаев.
Вместе с родным домом ушел навсегда мир детства.
Марине 22 . Она, счастливая, с мужем Сергеев Эфроном и дочерью Ариадной поселятся в доме №6 по Борисоглебскому переулку.
В этом доме было создано много стихов, пьес, сюда приходили друзья Марины Цветаевой и ее мужа: Бальмонт, Эренбург, Мандельштам. Здесь родилась вторая дочь - Ирина. После революции квартира стала коммунальной - в ней жили 40 человек. Дом пришел в полнейший упадок. Из этого дома в 1922 году Марина Цветаева с дочерью уехала за границу, когда выяснилось, что ее муж Сергей Эфрон после разгрома белой армии остался в Европе [61;118]. В 1916 году Марина Цветаева познакомилась в Петербурге с Осипом Мандельштамом, а когда Марина вернулась в Москву, в Борисоглебский переулок, Мандельштам поехал за ней. Они гуляли по Москве, ходили по Кремлю, а Марина, как истинная царица, делала царские подарки.
Сочетание церковнославянизмов и просторечий невозможно представить в стихотворении, посвященном, например, Петербургу, этому академическому, строгому, правильному городу. Москва же настолько разная, в ней и столичное, и провинциальное, и новомодное, и патриархальное, и современное, и традиционное, что использование по отношению к ней слов столь разной стилистической окраски кажется вполне закономерным. Москва согреет, спасет, даст приют каждому, кто в нем нуждается.
– Москва!– Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси – бездомный.
Мы все к тебе придем. (1916) [7; 160]
(московская тема в творчестве М.Цветаевой)
В поэзии М. Цветаевой Москва стала заветной лирической темой – от ранних стихотворений до вершинных поэтических созданий [51; 128]. Цветаева изображает город, именитые дома, дает портреты ее обитателям.
Отметим, что рисуя психологический портрет каждого города, М.Цветаева формирует творческую мифологию, а с другой стороны и запечатлевает дух самой эпохи.
В созданных поэтом произведениях чувствуется трагедия утраты родного города, которую переживает Цветаева в 21-30-е годы. Эта трагедия отождествляется и с изменением отношения к религиозному, с неверием, которое возникает в послереволюционные годы.
Кудри, склоненные к пяльцам.
Взгляды портретов в упор…
Странно постукивать пальцем
О деревянный забор! [4; 315]
Москва в дореволюционной поэзии для М.Цветаевой является хранительницей вековых православных традиций [14] , во многом в качестве сакрализованного пространства, находящемся далеко от мирской суеты и этой духовной свободы родственного рвущейся ввысь душе лирической героини:
Облака – вокруг;
Купола – вокруг.
Надо всей Москвой –
Сколько хватит рук![7; 163]
В поэзии М.Цветаевой сакральные реалии городского мира неразрывны с подспудным стремлением сохранить духовные основы бытия в пору надвигающейся смуты. Город выступает у нее как органическое единство рукотворного и природного, реального и надмирного (иногда сказочного), торжественного и житейски-обыденного.
Где римский судия судил чужой народ,
Стоит бaзилика,- и, рaдостный и первый,
Как некогда Адaм, расплaстывая нервы,
Игрaет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдaет себя снaружи тайный план:
Здесь позаботилaсь подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.(1912)
А этот колокол там, что кремлевских тяжелее
Безостановочно ходит и ходит в груди, –
Это – кто знает? – не знаю, – быть может, – должно быть
Мне загоститься не дать на российской земле![8; 178]
Во многих цветаевских стихотворениях дарение Москвы другому человеку выступает как дарение ему собственных чувств, открытие нового, бытийного измерения жизни родного города, как неотъемлемая составляющая родственного, дружеского или творческого общения. С этим связано частое присутствие образа Москвы – в самых различных ипостасях – в раздумьях М.Цветаевой о судьбах других поэтов – от А.С.Пушкина до А.Блока, А.Белого, А.Ахматовой и О.Мандельштама.
Через целостный образ Москвы, отдельные московские мотивы и сюжеты в поэзии М.Цветаевой становилось возможным масштабное художественное обобщение важнейших исторических и культурных эпох ХХ столетия, судеб их ключевых представителей.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.[7; 178]
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
– И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! – и сердце свое в придачу.[4; 143]
Провожай же меня, весь московский сброд
Юродивый, воровской, хлыстовский. [8; 312]
Немалая роль в художественном оформлении образа Москвы принадлежит в поэзии М.Цветаевой цветописи.
Когда-то сказала: – Купи! –
Сверкнув на кремлевские башни.
Кремль – твой от рождения. – Спи,
Мой первенец светлый и страшный.
– Сивилла! Зачем моему
Ребенку – такая судьбина?
Ведь русская доля – ему…
И век ей: Россия, рябина…[7; 156]
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, –
Надену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь – и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по Калужской.[8; 341]
Мимо ночных башен
Площади нас мчат.
Ох, как в ночи страшен
Рев молодых солдат!
Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рев зверский!
Дерзкая – ох! – кровь![8; 178]
Сегодня ночью я целую в грудь –
Всю круглую воюющую землю [7; 165]
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой [8; 123].
Будет скоро тот мир погублен,
Погляди на него тайком,
Пока тополь еще не срублен
И не продан еще наш дом.
– Где кресты твои святые? – Сбиты.
– Где сыны твои, Москва? – Убиты [8; 148].
Первородство – на сиротство!
Не спокаюсь.
Велико твое дородство:
Отрекаюсь [8; 267].
Во многих цветаевских стихотворениях дарение Москвы другому человеку выступает как дарение ему собственных чувств, веры, открытие нового, бытийного измерения жизни родного города, как неотъемлемая составляющая родственного, дружеского или творческого общения.
Немалая роль в художественном оформлении образа Москвы принадлежит в поэзии М.Цветаевой цветописи и звукописи.
В постэмигрантский период в стихотворениях поэта наблюдаются ноты вызова Богу, что связано с жизненными событиями.
Да! Теперь решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне Бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах…
В судьбе Есенина Москва сыграла большую роль. Здесь началось его шествие как поэта, обрелась последняя любовь. Женившись на внучке Толстого – Софье Толстой, поэт жил в квартире в Троицком переулке, часто принимая у себя гостей. Так у них не раз появлялась Анна Ахматова.
Эй, молодчики-купчики,
Ветерок в голове!
В пугачёвском тулупчике
Я иду по Москве!
Не затем высока
Воля правды у нас,
В соболях-рысаках
Чтоб катались, глумясь…
Москва, ты кто?
Чаруешь или зачарована?
Куешь свободу
Иль закована?
Чело какою думой морщится?
Ты — мировая заговорщица.
Ты, может, светлое окошко
В другие времена,
А может, опытная кошка…
Цветаева родилась в Москве и посвятила городу много ласковых, нежных строк. Из-за нелегкой судьбы в её поэзии присутствует тема обездоленности и обреченности. Родной город связан со страданиями поэтессы – здесь погиб её муж Сергей Эфрон и арестовали дочь Ариадна. В 1922 году Цветаевой пришлось эмигрировать с семьей из-за симпатии к Белому движению. По возвращению в столицу её мужа и дочь заключили под стражу, позднее Сергей Эфрон был расстрелян на Лубянке. Тяжелая судьба подкосила поэтессу, в феврале 1941-го она покончила с жизнью в Елабуге. Говорят, повесилась поэтесса на той самой веревке, что ей принес Б. Пастернак. Он помогал упаковывать вещи перед эвакуацией, веревка была нужна, чтобы перевязать чемодан. Нахваливая её качество, Пастернак отшутился – крепкая, хоть вешайся! Позднее он узнал, что именно на ней Цветаева и повесилась.
Ощущение потерянности свойственно стихотворениям поэтессы о Москве, но при этом строки, посвященные родному городу, также полны любви и нежности:
Москва! Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси — бездомный.
Мы все к тебе придем.
Клеймо позорит плечи,
За голенищем — нож.
Издалека-далече —
Ты все же позовешь.
На каторжные клейма,
На всякую болесть —
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.
А вон за тою дверцей,
Куда народ валит, —
Там Иверское сердце,
Червонное горит.
И льется аллилуйя
На смуглые поля.
— Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
Все в Москве пропитано стихами,
Рифмами проколото насквозь.
Пусть безмолвие царит над нами,
Пусть мы с рифмой поселимся врозь.
Пусть молчанье будет тайным знаком
Тех, кто с вами, а казался мной,
Вы ж соединитесь тайным браком
С девственной горчайшей тишиной,
Что во тьме гранит подземный точит
И волшебный замыкает круг,
А в ночи над ухом смерть пророчит,
Заглушая самый громкий звук.
Упоительно встать в ранний час,
Легкий след на песке увидать.
Упоительно вспомнить тебя,
Что со мною ты, прелесть моя.
Я люблю тебя, панна моя,
Беззаботная юность моя,
И прозрачная нежность Кремля
В это утро — как прелесть твоя.
Серебряный век – время тяжелое, напряженное, но именно тогда столица соединила прекрасных людей друг с другом, подарив им вдохновение и дружбу, а нам – прекрасную поэзию.
История столицы богата и разнообразна: здесь смешиваются эпохи расцвета и упадка, триумфы и трагедии, которые знала Россия. Сегодня мы предлагаем вам прогуляться по местам, которые прославили поэты и прозаики самого неоднозначного, страшного, но бесспорно яркого времени ― Серебряного века.
Дом Юшкова, где жил Борис Пастернак
Дом был выстроен сыном именитого московского чиновника И.И. Юшкова генерал-лейтенантом, командиром пехотной дивизии А.И. Юшковым. Спроектировал здание архитектор В. И. Баженов в 1783-1805 годах. К началу XX века здание было сильно перестроено.
Музей Серебряного Века. Дом, где жил Валерий Брюсов
Валерий Брюсов переехал в дом, принадлежащий купцу Ивану Баеву в середине августа 1910 года. Здесь он снял квартиру, где поселился вместе с женой Иоанной Матвеевной. Квартира стала своеобразным приютом великих умов Серебряного века. Здесь часто бывали Константин Бальмонт, Андрей Белый, Александр Бенуа, Юргис Балтрушайтис, Сергей Есенин, Евгений Лансере, Игорь Северянин, Владислав Ходасевич, Владимир Маяковский.
Именно поэтому в наши дни в доме работает Музей Серебряного Века.
Мемориальная квартира Андрея Белого
Единственная в мире экспозиция, посвященная Андрею Белому, гениальному литературному новатору, философу и мистику. В этой квартире на Старом Арбате в кругу своей семьи Борис Бугаев (настоящее имя Андрея Белого) прожил до 26 лет. Здесь же, по мнению многих исследователей, и был сформирован писательский талант одного из самых ярких представителей культуры Серебряного века.
Государственный музей В. В. Маяковского
Постоянная экспозиция музея на Лубянском проезде располагается в доме, где жил и работал поэт с 1919 по 1930 годы. Здесь же Маяковский покончил с собой.
Официальное открытие музея прошло в 1974 году, после того, как жильцов мемориального подъезда расселили, перегородки коммунальных квартир снесли, а помещения приспособлены под экспозиционные залы. Основными предметами музея поначалу были фонды библиотеки-музея В.В. Маяковского, открытой в 1938 году в переулке Маяковского № 15/13 (бывшем Гендриковом). Сейчас общий фонд музея состоит из более чем 50 тысяч единиц хранения.
Московский музей Сергея Есенина
Дом в Большом Строченовском переулке в Замоскворечье ― это единственный официальный адрес Сергея Есенина в Москве. Здесь поэт жил и был прописан с 1911 по 1918 годы.
Статус государственного этот музей получил в 1996 году, спустя год после его открытия к 100-летнему юбилею Есенина. Экспозиция музея была сделана на общественных началах и подарена Москве.
Дом-музей Марины Цветаевой
Дом, где сегодня располагается музей Марины Цветаевой, был построен в 1862 году. Марина Ивановна Цветаева, ее муж Сергей Ефрон и их дочь Аля поселились здесь в сентябре 1914 года. В этой квартире поэтесса знала как семейный покой и тишину, так и грозные дни после Февральской революции, когда глава семейства пропал, а Цветаевой приходилось выживать в очень жестоких условиях: рубить стулья и шкафы на дрова холодной зимой и варить пустую кашу на воде.
Политехнический музей
Лекторий московского Политехнического музея вполне заслуженно считается легендарным. Здесь, в 1913—1916 годах на сцене Большой аудитории выступали великие классики: Маяковский, Бурлюк, Бунин. Представители разных, зачастую враждебных школ ― символисты, имажинисты, футуристы ― вели жаркие споры о политике и культуре. Это место принимало Андрея Белого, Алексея Кручёных, Велимира Хлебникова, Сергея Есенина, Анатолия Мариенгофа, Валерия Брюсова.
Пожалуй, нет ни одного русского поэта, который не затронул бы в своем творчестве тему Москвы. Поэзия начала XX века – это поэзия городская, преимущественно петербургская. Петербург был столицей, центром культуры.
Но поэзия древнего русского города не могла не быть близкой тем людям, которые жили ощущением своей Родины. А потому в лирике крупнейших поэтов начала нашего столетия, Блока, Маяковского, Есенина, существуют образы, навеянные Москвой.
Александра Блока принято считать петербуржцем. Но именно Москва открыла и признала Блока-поэта.
Московская интеллигенция, благодаря семье Соловьевых, получала стихи Блока до того, как они появлялись в печати.
В Москве даже создался небольшой кружок “блоковцев”. Блок ценил внимание москвичей и, возможно, потому так часто приезжал в древний город. Москва оказывает благотворное влияние на петербургского поэта.
Со временем он все больше отдаляется от “мистиков” и все чаще противопоставляет Москву городу Петра. “Московские люди более размывчивы, чем петербургские. Они умеют смеяться, умеют не пугаться. Они добрые, милые, толстые, не требовательные.
Не скучают… В Москве смело
говорят и спорят о счастье… И мне смело хочется счастья”, – писал Блок. В 1909 году Блок пишет свое самое московское стихотворение, в котором сравнивает идеал вечной юности и женственности с красотой панорамы Москвы:
Я люблю тебя, панна моя. Беззаботная. юность моя, И прозрачная нежность Кремля В это утро, как прелесть твоя.
“Кремль хрустальный, холмы, прозрачные холмы” стали для Блока воплощением тихой и кроткой Руси, которой он не находил в бездушном каменном Петербурге.
“Вдумчивым пешеходом” называл себя Владимир Маяковский. Он прекрасно знал и любил Москву, ее бульвары и площади, дальние окраины и Красную площадь. В его стихах и поэмах содержится более двухсот упоминаний о Москве.
Маяковский переехал в Москву из Кутаиси в 1906 году. Его мать вспоминала, что будущего поэта интересовало в Москве все, а главное – люди большого города. Позже Маяковский начнет писать о городе, главным образом о Москве.
Об этом свидетельствуют упоминаемые в стихах названия улиц, торговых фирм, заводов: “А сам устал, не дослушал скрипкиной речи, шмыгнул на горящий Кузнецкий”; “Кто же изласкает золотые руки, вывеской заломленные у витрин Аванцо. ” (магазин художественных изделий). Маяковский начинает свой путь в поэзии с увлечения футуризмом, а одной из важнейших своих задач футуристы считали стремление озвучить “безъязыкую” улицу. Город в стихах этого периода – это город фабричных труб, вывесок, пестрых афиш, фонарей. усталых трамваев, автомобилей, “вырывающих над самым ухом гудки”, “город домов, похожих на гробы, город лязга, шума”.
Поэзия Маяковского питается реальными жизненными впечатлениями, поэт создает образ промышленного города, причем использует условные изобразительные приемы. Маяковский не принимает все старое, отжившее, а потому и город до революции у него наполнен ужасом, злобой, болью.
Тесно связана с Москвой судьба великого поэта-лирика Сергея Есенина. Об этом городе он мечтал, еще учась в школе: “…мне здесь не нравится, я в Москву уеду”.
Есенина нельзя назвать городским поэтом. Он, в отличие от большинства художников слова того времени, поэтизировал Русь деревенскую. После революции поэт с горечью осознает, что старая русская деревня безвозвратно уходит в прошлое. Отсюда – отчаяние и боль в его стихах:
Город, город, ты в схватке жестокой Окрестил нас как падаль и мразь. Стынет поле в тоске волоокой. Телеграфными столбами давясь.
Состояние душевного смятения отразилось в стихотворениях, объединенных в цикл “Москва кабацкая”. В одном из самых драматичных произведений, “Да! Теперь решено. Без возврата…”, поэт подчеркивает азиатское начало, которое он видит в Москве, но в то же время и начало языческое, а как известно, именно язычество в совокупности с христианством Есенин считал духовной основой деревянной Руси:
Я люблю этот город вязовый. Пусть обрюзг он и пусть одрях. Золотая дремотная Азия Опочила на куполах.
Находясь за границей, Есенин постоянно вспоминает свой любимый город. “Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва, – пишет он из Нью-Йорка. – В голове у меня одна Москва и Москва”.
“На московских изогнутых улицах умереть, знать, судил мне бог”, – написал Есенин в 1923 году. Прожил он после этого недолго, умер в Петербурге. Но похоронен поэт в Москве.
Символично, что гроб с телом поэта обнесли вокруг памятника Пушкину, ибо Есенин был достойным преемником великого русского поэта.
Читайте также: