Закономерности организации лексикона человека реферат
Обновлено: 02.07.2024
Выготский считает, что только на высших ступенях развития значений слов (и соответственно - отношений общности) возникает полноценная система понятий, позволяющая обозначить каждое из них бесчисленным количеством способов с помощью других понятий через определение его места в системе (там же, с. 273 и далее). При этом он указывает, что новая ступень обобщения не аннулирует прежнюю; в языковом сознании взрослого человека, как геологические напластования, сосуществуют старые и новые формы: житейское мышление, опирающееся на обычную речь, широко использует высшие формы комплексного мышления в виде псевдопонятий - житейские понятия, научное мышление - научные понятия (там же, с. 168, 176).
Множественность параметров поиска слов в памяти отражает упорядоченность лексических единиц в индивидуальном лексиконе. В поверхностных ярусах лексикона слова группируются на основе включения их в знакомый контекст, на основе ситуативной близости. При этом обнаруживаются между словами смысловые и ассоциативные связи. Это свидетельствует об упорядоченности знаний об окружающем мире, а также о включении слова в многомерные смысловые связи на основе наиболее общего признака принадлежности к некоторому лексико-семантическому классу или лексико-грамматической категории.
Развитие внутреннего лексикона, а, следовательно, и лексикона в целом, взаимосвязано с общим психическим развитием. В связи с чем, отмечается повышенный интерес исследователей к проблеме формирования ментального лексикона у детей с отклонениями в развитии.
Для современного прикладного языкознания, в том числе и русистики, ориентированной на обучение русскому языку иностранцев, характерно стремление строить описание языка как модель “языковой организации человека” (термин Л.В.Щербы) . Это своеобразное движение к "языковой личности" (Караулов, 1987) ставит перед лексикологией задачу изучения принципиального нового для нее объекта - внутреннего словаря (лексикона) человека как единого функционального целого.
Главная особенность этого объекта - недоступность прямому наблюдению - выдвигает на первый план задачу его выявления в виде некоторой лексикографической модели, сохраняющей пусть не все, но хотя бы исследуемые свойства самого объекта (например, состав и структуру) и способной в свою очередь быть объектом дальнейшего исследования.
Анализ моделей лексиконов, полученных в процессе апробации данной методики (Агибалов, 1995), показал, что в сознании человека наличествуют по крайней мере две вероятностные иерархии слов: денотатная, управляемая статистикой “картины мира”, и текстовая, управляемая статистикой порождаемых и воспринимаемых человеком текстов. Выявляемый в результате данной модификации вероятностно-ассоциативного эксперимента ядерный компонент лексикона человека в основном управляется статистикой “картины мира” и своим лексическим составом отображает саму “картину” в ее актуальных для человека моментах.
Сопоставительный анализ моделей лексиконов, полученных в рамках разных профессионально-культурных общностей носителей языка, показал, что между вероятностной упорядоченностью слов в их лексиконах существует значимая положительная корреляция, причем более тесная связь обнаруживается между лексиконами субъектов, принадлежащих близким профессионально-культурным общностям.
Е. Н. Болотова. Роль лексикона в когнитивно-дискурсивных исследованиях
В исследованиях, проводимых в русле когнитивной лингвистики, неизбежно обращение к таким когнитивным феноменам, как дискурс и лексикон. Когнитивные феномены, определяющие языковую форму, могут быть ответственны за использование языка в реальном времени, среди них, например, оперативная память, внимание, активация, дискурс, или быть связанными с языком как средством хранения и упорядочения информации в долговременной памяти, системе категорий и категоризации, структуре представления знаний, лексиконе и т.д. [Кибрик А.А. 1994: 126-127].
В настоящее время изучению особенностей индивидуального лексикона детей со зрительной патологией придаётся большое значение. Имеются исследования нарушений формирования лексики у слепых (Л.С. Волкова, М.И. Земцова, А.И. Зотов, Н.С. Костючек, А.Г. Литвак, И.С. Моргулис и др.), у детей со слабовидением (З.Г. Ермолович, Т.А. Круглова, А.Л. Лукошевичине, Л.И. Моргайлик, Т.П. Свиридюк). Однако вопрос об особенностях лексического компонента речи у дошкольников с косоглазием и амблиопией является менее изученным (Л.Н. Лиходедова, Е.С. Незнамова, И.В. Новичкова, Л.В. Рудакова). Недостаточно разработаны направления коррекционной работы по формированию лексикона у этой категории детей. Нарушение зрения у ребёнка с раннего возраста создаёт трудности спонтанного накопления сенсорного опыта, что задерживает формирование психической базы речи. В исследованиях ряда авторов отмечается, что у дошкольников с косоглазием и амблиопией наряду с ведущим расстройством зрительных функций часто наблюдаются отклонения в смысловой стороне речи (М.И. Земцова, Г.В. Никулина, 4
Л.И. Плаксина, Л.В. Рудакова, Л.И. Солнцева и др.). Единичные сведения в общих исследованиях свидетельствуют о том, что неполноценные сенсорные возможности детей снижают качество их предметных представлений и негативно сказываются на формировании лексической системы языка, приводя к ее бедности и вербализму.
Вместе с тем, одной из важнейших предпосылок овладения монологической речью, чтением, письмом и счётом является достаточный уровень сформированности лексического компонента языковой системы: объём, организация лексикона, идентификация лексического значения, принципы функционирования слова в лексиконе.
Значимость достаточного уровня развития индивидуального лексикона для формирования предпосылок успешного обучения в школе и для развития познавательной деятельности ребёнка, а также неразработанность этого вопроса, определяет актуальность проблемы формирования индивидуального лексикона у дошкольников с нарушением зрения.
Индивидуальный лексикон писателей и других творческих личностей
Книга построена как описание эксперимента по прочтению современного литературно-художественного текста с помощью , т.е. глазами читателя первой трети XIX в.: Пушкин читает Маканина.
Основную часть работы составил комментированный словарь, в котором ретроспективно отражена грамматическая, семантическая и словообразовательная эволюция слов и выражений русского языка на протяжении полутора веков. Экспериментальные данные позволяют сделать ряд новых наблюдений над жизнью слов и их изменениями в связи с развитием культуры, ростом научных знаний, становлением новой .
Понятие и состав индивидуального лексикона. Соотношение индивидуального лексикона со словарем языка. Специфические характеристики единиц лексического компонента речевой способности. Значение индивидуального лексикона в формировании словарного запаса.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | реферат |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 03.02.2016 |
| Размер файла | 26,6 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
1. Индивидуальный лексикон: понятие, состав
2. Соотношение индивидуального лексикона со словарём языка
Список использованной литературы
Тема данной работы - индивидуальный лексикон и его описание в словаре. Под понятием индивидуального лексикона понимается индивидуальный запас слов и выражений, совокупность продуктивной (активной) и рецептивной (пассивной) лексики конкретного человека. К пассивной лексике относятся слова, которые узнаются и понимаются, но еще не используются в собственной речи, к активной - слова, которыми часто пользуются для выражения мыслей в устной и письменной речи.
Речевая способность человека, благодаря которой возможно общение между людьми, представляет одну из величайших загадок природы и все больше привлекает внимание исследователей. Особый интерес представляют специфические характеристики единиц лексического компонента речевой способности и принципы организации этих единиц, позволяющие человеку с удивительной быстротой понимать воспринимаемое им слово и находить в памяти именно то слово, которое наиболее полно соответствует замыслу его высказывания.
Индивидуальный лексикон отдельного носителя языка является уникальным явлением. Однако при анализе большого количества индивидуальных словарей, а также их активной части, можно выделить лексический минимум, являющийся ядром языка в целом. Именно это ядро и представляет особый интерес при составлении толковых словарей. Это и тот обязательный минимум, которым должен овладеть и любой некоренной носитель данного языка, чтобы стать полноценным его носителем.
Несмотря на то, что проблема индивидуального лексикона стала объектом исследования большого количества лингвистических работ уже в 80-е годы 20-го века, до сих пор не сформировано общее понимание содержания данного понятия. Большая часть работ основана на исследовании определённого социального слоя (например, дошкольники, студенты и пр.).
Таким образом, актуальность исследования определяется тем, что здесь делается попытка обобщить полученные выводы и определить значение индивидуального лексикона в формировании словарного запаса языка.
Новизна работы заключается в том, что данная работа объединяет такие проблемы, как понятие и состав индивидуального лексикона и его соотношение со словарём языка.
Объект исследования - индивидуальный лексикон как предмет лингвистического исследования.
Предмет - индивидуальный лексикон и его описание в словаре.
Цель работы - определить особенности связи индивидуального лексикона со словарями. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
1) рассмотреть понятие индивидуального лексикона;
2) определить состав индивидуального словаря;
3) рассмотреть взаимосвязь со словарным запасом языка и его лексическим минимумом;
4) сделать выводы по проделанной работе.
Практичность работы заключается в том, что полученные выводы могут стать основой для преобразования словарей с учётом современных особенностей индивидуального лексикона носителей языка.
1. Индивидуальный лексикон: понятие, состав
В конце 80-х значительно повысился интерес к проблеме индивидуального лексикона. Лексикон человека оказался в центре внимания ученых по ряду причин, к числу которых можно, в частности, отнести важность рассмотрения этого вопроса в связи с решением философской проблемы формирования субъективного образа объективного мира, а также при разработке систем искусственного интеллекта, при моделировании процессов коммуникации и т. д. Особую роль стало играть исследование роли лексикона в формировании языковой личности. Несомненно, существенным было и осознание того, что имевший место отказ от углубленных исследований слова при концентрации внимания исключительно на связном тексте не оправдывает себя.
Речевая способность человека, благодаря которой возможно общение между людьми, представляет одну из величайших загадок природы и все больше привлекает внимание исследователей. Особый интерес представляют специфические характеристики единиц лексического компонента речевой способности и принципы организации этих единиц, позволяющие человеку с удивительной быстротой понимать воспринимаемое им слово и находить в памяти именно то слово, которое наиболее полно соответствует замыслу его высказывания [2].
Индивидуальный лексикон - индивидуальный запас слов и выражений, совокупность продуктивной (активной) и рецептивной (пассивной) лексики конкретного человека. К пассивной лексике относятся слова, которые узнаются и понимаются, но еще не используются в собственной речи, к активной - слова, которыми часто пользуются для выражения мыслей в устной и письменной речи.
Речевая организация трактуется как единство процессов переработки и упорядочения речевого опыта в получаемого в результате этих процессов продукта -- индивидуальной языковой системы [2].
Для продвижения в этом направлении необходимо, во-первых, подвергнуть теоретическому анализу вопрос о базовом механизме взаимодействия общего словаря данного языкового обществ и индивидуальных словарей его членов. Во-вторых, необходимо расширить на этой основе эмпирическую базу исследования этих вопросов.
Излагаемая ниже концепция соотношения и взаимодействия индивидуальных словарей с лексической системой языка базируется на работах членов лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии (Поликарпов, 1987; 1998; 2011; 2012 - в печати; Поликарпов,
Поликарпова, 1987; Поликарпов, Крюкова, 1989; Поликарпов, Курлов, 1994; Савчук, 1997).
Каждый индивидуальный словарь уникален и является результатов общения данного коммуниканта в различных социальных группах (семейных, профессиональных, спортивных и т.п.). В ходе коммуникации происходит постоянное сопоставление индивидуальных словарей (с выявлением совпадений и расхождений в них) и взаимоуподобление (усиление повторяющихся черт и ослабление различных). Причём, сопоставление происходит на фоне членения каждого из индивидуальных словарей на две принципиально различные части - активную и пассивную.
Активная часть индивидуального словаря - это то, что используется носителем из всего этого словаря в своей продуктивной фазе общения - при говорении и писании в адрес партнёра по общению.
Пассивная часть индивидуального словаря - это то, что используется носителем из всего этого словаря только в своей рецептивной фазе общения - при чтении и слушании текстов, обращённых к нему. Причём, предположительно, активная часть индивидуального словаря в норме всегда меньше по объёму, чем пассивная. Это объясняется тем, что пассивная часть формируется включённостью члена общества в большее число разных актов общения с разными людьми разных индивидуальных и групповых интересов (и поэтому восприятием и отображением в каждом пассивном индивидуальном словаре большего числа разных употреблённых другими слов), чем это происходит при формировании активной части его индивидуального словаря. Активная часть словаря формируется более узкой, менее разнообразной продуктивной активностью каждого индивидуума в коммуникации.
2. Соотношение индивидуального лексикона со словарём языка
При принципиальной уникальности состава каждой из активных частей индивидуальных словарей в данном коллективе обнаруживается и существенное их пересечение, значимое тождество по набору входящих в них слов и их значений. Это пересечение - не что иное, как тот социально значимый лексический минимум каждого полноценного члена общества, создаваемый и поддерживаемый их взаимным общением-обучением. Этот тот минимум, который покрывает, видимо, наиболее важные, активные общезначимые, ядерные смыслы жизни данного общества. Это тот минимум, на основе которого можно объяснить (описать) любой другой смысл, который выходит за пределы ядерного их набора. Т.е. те лексические единицы, которые входят в его состав, образуют тот фундамент, на котором базируется общение.
Кроме того, это и тот круг лексики, который, как показывают теоретико-лексикографические исследования, является основным содержанием словаря краткого типа, который занимает центральное положение в системе толковых словарей любой национальной языковой культуры. Дело в том, что наиболее авторитетные толковые словари, с теми или иными оговорками (см., например, [5,7] являются тем или иным специфическим системным типизированным отображением реально существующей языковой действительности - отображением того или иного слоя (или набора слоёв) лексической системы.
Исследования показывают, что, при имеющей место известной субъективности в работе лексикографов, отбор слов, значений и их характеристик (в том числе и стилистических) в словари разного типа происходит совсем не случайным образом, а на основе определенных задаваемых, "навязываемых" объектом принципов, что приводит к системной, закономерной соотнесенности состава толкового словаря с общим составом лексической системы языка. Эти принципы задаются объективным устройством языковой действительности, и лексикографы эти принципы не придумывают, а лишь в той или иной мере учитывают, отображают. Таким образом, можно говорить о том, что словарь - не хаотическое нагромождение фактов, что в словарях, вероятно, определенным образом отражаются реально существующие в языке пласты и сферы словарного состава языка, некоторые характерные особенности его системного устройства.
Действительно, если выделенный С.И. Ожеговым тип краткого словаря отражает ядро, т.е., видимо, самое важное в лексике всего языка, то словари такого типа должны являться самыми нужными, самыми популярными и должны в наиболее строгой степени ориентироваться на сохранение, нормализацию лексического материала, отражённого в нём.
Насколько универсален, насколько обязательно представлен этот тип конкретными национальными его вариантами в других национальных языковых культурах? Может быть, выработка такого типа и всей иерархии типов толковых словарей - это только специфика русской национальной культуры? На самом деле, как оказывается, краткий тип словарей, как и остальные типы (среднего и большого) словарей представлен в любой развитой лексикографической традиции. Что и неудивительно, т.к. принципиальная структура словарного сознания общества на определённом (одном и том же для сопоставляемых культур) этапе их развития едина, т.к. формируется одним и тем же, универсальным для них набором факторов.
индивидуальный лексикон словарь
Подведём итоги по проделанной работе.
Во-первых, мы рассмотрели понятие индивидуального лексикона, определив его как индивидуальный запас слов и выражений, совокупность продуктивной (активной) и рецептивной (пассивной) лексики конкретного человека.
Во-вторых, был рассмотрен состав индивидуального словаря. Активная часть индивидуального словаря - это то, что используется носителем из всего этого словаря в своей продуктивной фазе общения - при говорении и писании в адрес партнёра по общению.
Пассивная часть индивидуального словаря - это то, что используется носителем из всего этого словаря только в своей рецептивной фазе общения - при чтении и слушании текстов, обращённых к нему.
В-третьих, были определены особенности взаимосвязи индивидуального лексикона и словарей языка. На основе данной взаимосвязи были рассмотрены три типа толковых словарей: толковый словарь краткого типа; толковый словарь среднего типа и большой словарь.
Наибольшей важностью для любой национальной языковой практики обладает лексический материал, отображаемый в словаре краткого типа. В кратком словаре должны концентрироваться ядерные для языка слова и их значения, то есть те, которые известны всем и используемы всеми полноценными носителями языка.
Таким образом, исследование индивидуального лексикона и его отображения в толковых словарях становится основой для разработки методик изучения языка как для его носителей, так и для иностранцев.
Список использованной литературы
1. Ахутина Т.В. Проблема строения индивидуального лексикона в свете идей Л.С. Выготского. // Вестник Московоского Университета. Серия 14. Психология. №4. 1999. С. 44-51.
2. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1990. 208 с.
3. Ожегов С.И. О трёх типах толковых словарей современного русского языка. ВЯ, 1952. №2.
4. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 9-е изд. М., 1972, 848 с.
5. Поддубный В.В., Поликарпов А.А. Вывод закона синхронного полисемического распределения языковых знаков на основе диссипативной стохастической динамической модели эволюции знаковых ансамблей // Синхронное и диахронное в сравнительно-историческом языкознании. Материалы VII Междунар. науч. Конф. М.: Добросвет, Изд-во КДУ, 2011.С. 182-190.
6. Поликарпов А.А., Курлов А.А. Стилистика, семантика, грамматика. Опыт анализа системных взаимосвязей (По данным толкового словаря) // ВЯ, 1994, N 1. С. 62-75
8. Поликарпова А.О., Поликарпов А.А. Опыт изучения уровня и характера индивидуального знания русской лексики // Квантитативные аспекты системной организации текста: Материалы Межвуз. семинара. Тбилиси, 1987.
Подобные документы
Параметризация арго в современной лингвистике, психология эмоций в аспекте их языковой манифестации. Когнитивно-идеографическое описание арготического лексикона. Структурно-семантические особенности эмотивных дериватов и тропеизированные лексемы.
дипломная работа [239,3 K], добавлен 25.02.2011
курсовая работа [102,0 K], добавлен 11.01.2015
Жанры интервью и публичной речи–выступления. Характеристика лексикона Л. Парфенова в стилистическом, семантическом и синтаксическом аспектах. Выразительные средства языка в публичных выступлениях оратора. Речевой портрет Л. Парфенова по его интервью.
дипломная работа [69,0 K], добавлен 05.06.2013
Проблема понимания речи. Роль слова в понимании текста. Различные подходы к проблеме понимания текста и моделированию понимания в психолингвистике. Концепция специфики индивидуального лексикона. Акцентирование внимания на синтаксической проблематике.
реферат [26,6 K], добавлен 07.02.2011
Постановка проблемы стилистического компонента слова и его лексического отражения. Словарный состав русского языка. Стилистическая дифференциация лексики, эмоционально-экспрессивная окраска слов. Системы стилистических помет в словаре С.И. Ожегова, МАС.
курсовая работа [47,3 K], добавлен 05.04.2012
Изучение особенностей образования и развития компьютерного сленга, его распространения среди большого числа носителей русского языка. Переход терминов из закрытого лексикона программистов и разработчиков компьютерной техники в разряд общеупотребительных.
творческая работа [17,1 K], добавлен 01.11.2012
Изучение состава морской речи: терминов, языковой экономии и жаргона. Специфика команд и приказов на флоте, а также лексикона моряков. Структура языка и словообразование в нём. Создание немецко-русского словаря морской терминологии, разбитого по темам.
Простым языком раскрывается природа двойственности и состояния ее отсутствия. В подобном состоянии исследования, когда на мгновение перестает существовать тот, кто задает вопросы, тот, кто переживает, — подобно вспышке открывается истина. Это состояние полного отсутствия мысли.
Вы можете самостоятельно сформировать предметный каталог, используя поисковую систему библиотеки.
| Произведения | 4 911 |
| Биографии | 2 004 |
| Библиографии | 10 251 |
| Словари | 161 |
| Словарные статьи | 1 244 715 |
Глава 4
Принципы организации лексикона человека
(по результатам исследования за период 1968—1980 гг.)
Излагаемые далее представления о принципах организации индивидуального лексикона базировались на ознакомлении с опытом предшествующих и параллельно ведущихся исследований, тем или иным образом связанных с рассматриваемой проблемой, на разработке теоретических основ изучения специфики лексикона, а также на реализации обширной программы экспериментов с носителями разных языков. При обсуждении сложившейся гипотезы будут рассмотрены основания для разграничения поверхностного и глубинного ярусов лексикона, после чего мы более подробно остановимся на принципах организации единиц отдельных ярусов и на характере межъярусных связей.
Выше (ом. разд. 3.2, 3.3) были приведены примеры ошибочной записи слов при свободном воспроизведении вербального материала, когда основанием для связи между словами служило более или менее полное совпадение звуковой или графической формы при отсутствии смысловой связи или, наоборот, причиной ошибочной записи того или иного слова явилась близость его значения значению действительно предъявлявшегося в эксперименте слова. Данные такого рода позволяют разграничить два уровня идентификации исходных слов и дальнейшего оперирования ими в ходе эксперимента: 1) уровень форм слов и 2) уровень значений слов (ср. соответственно примеры 1—6 и Ш—21 в табл. 2 на с. 112).
4.2. Для более детального рассмотрения специфики ор ганизации единиц поверхностного яруса лексикона полезно обратиться к примерам ошибочной записи испытуемыми слов второго (английского) языка при выполнении задания вос произвести по памяти исходные слова проводившегося до этого ассоциативного теста (см. выше разд. 3.3.).
Рассмотрим, например, слово sea (море), записанное вместо слова SEE (ВИДЕТЬ). Можно полагать, что при выполнении задания дать свободную ассоциативную реакцию испытуемый идентифицировал исходное слово лишь на уров не формы, без обращения к его значению. Сохранившийся в памяти звуковой образ этого слова слился с его омофо ном — звуковым образом воспроизведенного слова, имеюще го иное написание. Такого же рода связь имела, очевидно, место и в случае записи слова по (нет) вместо исходного слова KNOW (ЗНАТЬ). Примеры этого типа чрезвычайно важны, поскольку они не только подтверждают возможность оперирования словом на уровне поверхностного яруса лек сикона, без обращения к ярусу смыслов, «о и позволяют проследить наличие двух лодъярусов поверхностного яруса и составить некоторое представление о характере связей между единицами этих подъярусов.
Анализ фактов актуализации ассоциативных связей без непременного обращения испытуемых, к глубинному ярусу смыслов позволяет проследить два ведущих принципа орга низации единиц поверхностного яруса лексикона: 1) установление связей на основе совпадения (пересечения) элемен тов разной протяженности и разной локализации в составе вступающих в связь словоформ; 2) включение в контексты разного характера и разной протяженности. Реализацию первого из них можно' проследить в примерах табл. 3 (см. выше разд. 3,3) и табл. 14.
В табл. 14 приведены выборки из ассоциативных полей русских исходных слов НОЖНИЦЫ, ПЛОД, МЫШЬ, КРЫ ЛО. Для большей -наглядности совпадающие со словом-сти мулом элементы полученных в эксперименте ассоциатов обоз начены заглавными буквами. Это помогает увидеть, что ас- социат может представлять собой часть исходного слова (ср.: НОЖНИЦЫ — ЖНИЦЫ, НОЖ) или включать в себя более или менее протяженные его части (ср.: треНОЖНИ- Ца, птИДЫ); при этом совпадающие элементы могут рас полагаться в разных частях ассоциата .(МЫШЬ — Мол- чиШЬ), а степень близости вступивших в связь слов может варьироваться (ср. пример 1 Г в табл. 14).
Актуализация связей на основе совпадения элементов формы, рассматривалась выше в ходе анализа примеров груп пировки слов при их свободном воспроизведении (см. разд. 3.4 и 3.5). В условиях оперирования словами второго языка четко прослеживается группировка по общим звукам или
Таблица 14
Пересечение общих элементов и включение в контекст как основания для связи между единицами поверхностного яруса лексикона
Эксперименталь ная группа
LANG — samkeit FRAU — lichkeit
(tete) de mort— череп
mal (de tete) — головная боль
(tete) nue, nu — с непокрытой
( tete ) beche — валетом forte ( tete ) — своенравный
УЛ (СЫН) — улдар (сыновья), улым (мой сын),
АК (БЕЛЫЙ) — акшыл (беловатый), актар (молочные продукты), акпан (январь), акку (лебедь)
БАЛА (МАЛЬЧИК) — балалар (дети), бала- лык (детство), бала- шыга (детвора) ОКУ (ЧИТАТЬ) — окушы (читатель, ученик),
окытушы (учитель), окиды (читал)
буквосочетаниям, а также по первой букве (см. примеры 1— 6 в табл. 5). По первой букве группируются и слова родно го языка (ср.: козел, круглый, квадратный в табл. 4).
Установление фонетико-трафических связей на основе совпадения (пересечения) элементов разной протяженности in разной локализации в составе вступающих в связь англий- ' ских словоформ, припоминаемых русскими, хорошо просле живается также в материалах Л. В. Банкевича (1981), где приводятся интересные количественные данные и наглядные примеры ложной идентификации слов из-за сходства началь ных букв, длины слов, совпадения ряда букв в начале, се редине или конце слов.
Общий принцип включения в контекст может реализоваться по-разному. При обсуждении лексических импликаций в разд. 3.8 рассматривались примеры 1—8 из табл. 9, ил люстрирующие основания для включения исходного слова в различные виды контекстов. В табл. 14 приводятся также вы борки из ассоциативных полей двух немецких исходных слов: пример 2 А показывает, что исходное слово может фигури ровать в составе ассоциата, подключаемого справа или сле ва; примеры 2 Б и 2 В иллюстрируют случаи потенциального включения в контекст сложного слова наряду с записью исходного слова в составе ассоциата. Примеры 2 Г и 2 Д показывают добавление одного или двух словообразователь ных суффиксов при включении стимула в контекст ассоциа та — производного слова. Пример 3, взятый из материалов эксперимента с французами, показывает включение исходно го слова в состав словосочетаний. Сюда же относятся вклю чение в обусловленные речевыми привычками контексты раз ной протяженности, связи цитатного типа и т. д.
Взаимодействие двух названных выше принципов (т. е. установления связей по пересечению элементов и включения в контекст) должно, по всей видимости, иметь своим резуль татом вхождение каждой единицы поверхностного яруса лексикона в большое количество связей по линиям звуковой я графической формы, по признакам протяженности, акцен туации, делимости на элементы, вхождения в более или ме- 'нее протяженные контексты и т. д. В свою очередь каждый из таких признаков служит основанием для группировки имею щихся в лексиконе единиц и играет соответствующую роль Йри их идентификации или поиске.
В дополнение к сказанному представляется важным сде лать следующие замечания.
Во-первых, отнесение морфологических особенностей язы ка к числу признаков, лежащих в основе группировки еди ниц поверхностного яруса лексикона, не означает, что мор фема в таком случае трактуется как одноплановая единица, которая не может служить основанием для связи слов по линии их значений.
Рассмотренные случаи суть проявления все тех же двух новных принципов организации единиц поверхностного яру- :а лексикона: а) связь по морфологическим характеристикам определяется сходством или пересечением элементов; •) лексические импликации, совместнее хранение антонимов : конечных элементов цепей синтагматико-парадигматичес- х импликаций — это продукты включения в контексты раз-(Ых типов и разной протяженности. Не трудно заметить, что есь обсуждаемый здесь материал фактически свидетельствует t реализации классических законов сходства и смежности, о Юли которых в функционировании языка в свое время столь ^едительно говорил Н. В. Крушевский (1973, с. 423).
4.3. Разграничение поверхностного и глубинного ярусов |ксикона было в разд. 4.1 соотнесено с разными уровнями |ентификации исходных слов испытуемыми. Теперь обсудим ручаи, когда связи между словами-стимулами и вызванными ими ассоциатами были обусловлены актуализацией значения предъявлявшихся в эксперименте слов.
Признание ассоциативной природы любых проявлений того, что принято называть значением слова, ведет к трактов ке значения как процесса соотнесения идентифицируемой словоформы с некоторой совокупностью единиц глубинного яруса лексикона, отражающей многогранный опыт взаимо действия индивида с окружающим его миром. Отсюда слово в лексиконе человека представляет собой результат, продукт такого соотнесения. Подобная трактовка специфики обсуж даемых явлений с позиций носителя лексикона хорошо согла суется с мнением о том, что слово имеет значение не само по себе, а только в силу того, что оно возбуждает опре деленные психические образы в сознании индивида.
Значительное число примеров идентификации значения :ходных слов приводилось выше в разд. 3.2, 3.3, 3.6, 3.8 3.9. Конечно, все эти примеры иллюстрируют не сам процесс идентификации на уровне глубинного яруса лексикона, а лишь его результат, что позволило выявить ряд промежу точных звеньев этого процесса и обнаружить параметры, выступающие в качестве оснований для семантической свя зи между исходным словом и вызванным им ассоциатом. Последнее привело к постановке задачи разработки некото рой гипотезы, способной объяснить принцип установления по добной связи независимо от характера того или иного па раметра.
Выше (см. разд. 4.2) говорилось о динамических вре менных связях как возможном нейрофизиологическом меха низме становления и дальнейшей фиксации связей, основы вающихся на общих (совпадающих) элементах соотносимых в уме объектов и являющихся продуктом аналитико-синтетической деятельности мозга. Мне представляется, что, посколь ку динамические временные связи при их повторении переходят в замыкательные, слово в индивидуальном лексиконе оказывается пучком связей, ведущих к продуктам разнооб разных по своему характеру актов глубинной предикации, а это в комбинации со связями по линии поверхностного яруса лексикона дает ту многомерную систему связей, на которую неоднократно указывает А. Р. Лурия (см., например, Лурия, 1974, с. 14—15; 1975а, с. 34—37 и др.).
Сказанное позволяет дать объяснение некоторым фактам, констатируемым в ходе лингвистических и психолингвисти ческих исследований.
Во-первых, набор лексических пресуппозиций того или иного слова предстает как набор продуктов определенного ряда актов глубинной предикации, реализованных в ходе ос воения этого слова, подключения его к уже имевшейся систе ме энциклопедических и языковых знаний индивида или фор мирования новых значимых обобщений или противопостав лений.
Нельзя не заметить при этом, что в основе установления связей по линии глубинного яруса лексикона опять-таки ле жит принцип совпадения (пересечения) элементов, на этот раз —¦ не формальных, а содержательных; констатация же- фактов такого пересечения по некоторому параметру осуществляется через включение в контекст акта глубинной пре дикации. В то же время соотнесение одной единицы с дру гими через установление фактов общности и различий по- некоторому параметру, с одной стороны, согласуется с хорошс* известным фактом системности лексики, а с другой — застав ляет концентрировать внимание на специфике параметров, ле жащих в основе такой взаимосвязи.
Названные исследования подтвердили также предположение о том, что носитель языка устанавливает общность или различия в значениях слов независимо от того, совпадает ли их принадлежность к тому или иному лексико-граммати-ческому классу (см. анализ ассоциативной пары КВАДРАТНЫЙ— круг в работе Залевская, 1975). Так, испытуемые И. Л. Медведевой дали пары оппозитов типа HEAR — deaf (СЛЫШАТЬ — глухой), SEE — blind (ВИДЕТЬ —слепой), LEMON — sweet (ЛИМОН — сладкий), ГОЛОД — есть; в исследовании Т. Б. Виноградовой фигурируют пары сими ляров типа ВЕЗТИ — удача, КОНЧИТЬ — финиш. Случаи такого рода интересны и как своеобразные проявления тен- денции осознавать, разъяснять самим себе значение иденти фицируемого в эксперименте слова.
Слова, отнесенные таким способом к ядру лексикона, отличаются элементарностью формы: лишь 11 слов из 75 яв ляются двусложными, остальные состоят из одного слога. Установление принадлежности этих слов к части речи было связано с рядом трудностей, обусловленных спецификой английского языка, поэтому сопоставление слова-стимула и ассоциата служило средством выявления в последнем зна чения предметности, лроцессуальности и т. д. Та азд. 3.2—3.5, а также при изложении результатов межъ- Ьзыкового сопоставления материалов ассоциативных экспери ментов в разд. 3.6—3.9; различия между параметрами, ле- кащими в основе связей между единицами поверхностного и 'дубинного ярусов лексикона, были показаны в разд. 4.1 4.2. Полученные при этом данные приводят ч общему вы- оду о множественности параметров, по которым устанавливаются связи каждой единицы лексикона с другими его единицами.
Эти представления о роли ядра лексикона сходны с теми, которые развивает Э. В. Кузнецова (1980, с. 85), полагаю щая, что центр лексической системы, ее ядро, составляет совокупность ограниченного числа единиц, с которыми иерар хически соотнесен весь остальной состав единиц. Однако не обходимо уточнить, что в данном случае речь должна идти о гетерархии, или системе иерархий, вершины которых пред ставлены единицами ядра лексикона; к тому же вспомним, что далеко не все области лексикона организованы по этому принципу и что в основе упорядоченности лексикона вовсе не обязательно лежат какие-то вербальные единицы.
Объяснение феномена лексической пресуппозиции, по всей видимости, предполагает, с одной стороны, обнаружение механизмов его становления, а с другой — формулирование некоторой гипотезы, способной показать, каким образом мо жет осуществляться одновременный учет лежащей за словом разнородной информации. Оба этих вопроса обсуждаются в работе (Залевская, 1981, с. 38—42).
Как показано в работах (Залевская, 1977, 1980, 1981), феномен параллельного хранения и одновременного учета го ворящим или слушающим индивидом многообразия увязы ваемой со словом информации может получить объяснение с точки зрения трех в значительной мере согласующихся между собой подходов.
Прежде всего представляется полезным опираться на сформулированный В. Н. Пушкиным (1971, с. 41) принцип двойной регуляции познания объективной действительности. Суть этого принципа, выполняющего, по мнению автора, весьма важную биологическую роль на разных уровнях развития живых существ, состоит в том, что наряду с вы членением некоторого объекта, который становится центром внимания, продолжают отражаться и признаки предметов, составляющие фон.
Лексикон - один из компонентов речевого развития ребенка. По мнению многих учёных, занимающихся изучением детей с речевыми нарушениями, проблема формирования лексикона занимает важнейшее место в современной логопедии, а вопрос о состоянии словаря при различных речевых нарушениях и о методике его развития является одним из актуальных вопросов.Поскольку основой речевой организации человека является лексикон, то различные недостатки его функционирования значительно затрудняют процесс коммуникации и социальной адаптации.Актуальность данной темы связана с ростом количества дошкольников, не овладевающих лексической системностью на практическом уровне. Это в дальнейшем затрудняет усвоение грамоты и некоторых программ в целом.
| Вложение | Размер |
|---|---|
| razvitie_leksikona_v_ontogeneze.docx | 25.37 КБ |
Предварительный просмотр:
Развитие лексикона в онтогенезе
Проблеме развития лексикона в онтогенезе, изучению его объема, качественных характеристик посвящено большое количество исследований (А.Н. Гвоздев, Д.Б. Эльконин, Ф.А Сохин, А.А. Леонтьев, С.Н. Цейтлин и др.), в которых процесс освещается в разных аспектах: психофизическом, психологическом, лингвистическом, психолингвистическом (М.М. Кольцова, Е.Н. Винарская, Д.Б. Эльконин).
Развитие лексикона ребенка тесно связано, с одной стороны, с развитием мышления и других психических процессов, а с другой стороны, с развитием всех компонентов речи: фонетико-фонематического и грамматического строя речи.
С помощью речи, слов ребенок обозначает лишь то, что доступно его пониманию. В связи с этим в словаре ребенка рано появляются слова конкретного значения, позднее — слова обобщающего характера.
Развитие лексикона в онтогенезе обусловлено также развитием представлений ребенка об окружающей действительности. По мере того как ребенок знакомится с новыми предметами, явлениями, признаками предметов и действий, обогащается его словарь. Освоение окружающего мира ребенком происходит в процессе неречевой и речевой деятельности при непосредственном взаимодействии с реальными объектами и явлениями, а также через общение со взрослыми.
В настоящее время в психологической и психолингвистической литературе подчеркивается, что предпосылки развития речи определяются двумя процессами. Одним из этих процессов является неречевая предметная деятельность самого ребенка, т. е. расширение связей с окружающим миром через конкретное, чувственное восприятие мира. Вторым важнейшим фактором развития речи, в том числе и обогащения словаря, выступает речевая деятельность взрослых и их общение с ребенком.
В связи с этим развитие лексики во многом определяется и социальной средой, в которой воспитывается ребенок. Возрастные нормы словарного запаса детей одного и того же возраста значительно колеблются в зависимости от социально-культурного уровня семьи, так как словарь усваивается ребенком в процессе общения.
Вопросу развития лексикона ребенка посвящено большое количество исследований, в которых данный процесс освещается в различных аспектах: психофизиологическом, психологическом, лингвистическом, психолингвистическом.
Особенно быстро увеличивается число существительных и глаголов, медленнее растет число используемых прилагательных. Это объясняется, во-первых, условиями воспитания (взрослые мало внимания обращают на знакомство детей с признаками и качествами предметов), во-вторых, характером имени прилагательного как наиболее абстрактной части речи.
В литературе отмечаются значительные расхождения в отношении объёма словаря и его прироста, так как существуют индивидуальные особенности развития словаря у детей в зависимости от условий жизни и воспитания.
Четкая предметная отнесенность возникает не с самых ранних этапов жизни ребенка и является продуктом развития. Путь развития обобщения у детей охарактеризовала М. М. Кольцова . [32] По ее данным, сначала слово выступает для ребенка как компонент сложного воздействия взрослого, как компонент целой ситуации, которая включает жесты, интонацию и обстановку, в которой это слово сказано. Затем слово становится интегрирующим сигналом, проходя при этом ряд промежуточных ступеней:
Первая степень обобщения – слово замещает чувственный образ только одного предмета. Слово несколько раз совпало с ощущениями от данной вещи, и между ними образовалась прочная связь.
Вторая степень обобщения – слово замещает чувственный образ ряда однородных предметов. Значение слова здесь шире.
Третья степень обобщения – слово обозначает несколько групп предметов, имеющих общее назначение.
Четвертая степень обобщения – слово достигает стадии интеграции. В слове как бы дан итог предыдущих уровней обобщения. Сигнальное значение такого слова чрезвычайно широко, а связь его с конкретными предметами прослеживается с большим трудом. Такого уровня обобщения дети достигают лишь на пятом году жизни.
Для того чтобы ребенок усвоил слова первой и второй степени обобщения, необходимо совпадение во времени звучания слова, которое произносит взрослый, с восприятием ребенком предмета или действия, которое оно обозначает.
Для развития более высоких степеней обобщения требуется во время восприятия предметов называть их как конкретным, так и более общим по значению словом.
После 4 – 5 лет дети, владеющие речью, относят новое слово уже не к одному, а ко многим предметам. Усваивая от взрослых готовые слова и оперируя ими, ребенок еще не осознает всего того смыслового содержания, которое они выражают. Детьми может быть усвоена предметная отнесенность слова, а система абстракций и обобщений, стоящая за ним, нет.
Наблюдаются многочисленные факты ошибочного словоупотребления, переноса наименования с одного предмета на другой, сужения или, наоборот, расширения границ значений слов и их применения. Сужение или расширение значения слов детьми объясняется тем, что они не имеют достаточных знаний о тех предметах и явлениях, которые называются данными словами. Причем понимание и употребление слов детьми 3 – 5 лет зависит не только от степени обобщения, но и от того, насколько часто используют эти слова окружающие взрослые и как организована деятельность детей с соответствующими предметами. Наиболее правильно дети понимают и употребляют слова, обозначающие конкретные предметы, которыми они пользуются.
Наименее усвоенными оказываются слова, обозначающие более отдаленные от детей явления. Н. Х. Швачкин обратил внимание на следующие особенности понимания значения слов дошкольниками: [81]
1. Прежде всего, в восприятии дошкольника каждый предмет должен обладать свойственным ему названием. Поэтому ребенок ищет в значении слова буквальное отражение предмета или явления, к которым относится слово.
3. В значение слова ребенок вкладывает живой, осязательный образ.
4. Дошкольник имеет склонность придавать буквальный смысл словам, которые он произносит.
Переносные значения слов усваиваются детьми не сразу. Сначала происходит усвоение основного значения. Всякое употребление слов в переносном значении вызывает удивление и несогласие детей.
Значения детских слов динамичны. Л. С. Выготский обращал внимание на то, что одно и то же слово при тождестве отнесенности к предметам и явлениям окружающего мира значит для ребенка разного рода и разного уровня развития разное [13]. Он показал, что на разных этапах за значением слова стоят различные формы обобщения. Если на ранних этапах развития ребенка в значениях слов преобладают эмоционально-образные компоненты, то постепенно с возрастом увеличивается роль компонентов логических.
У ребенка в 3 – 5 лет центральное место занимает процесс овладения четкой предметной относительностью слов и их конкретными значениями, а в 5 – 6 лет – системой так называемых житейских понятий, но в которых по-прежнему доминируют эмоционально-образные, наглядные связи.
В своей конкретно-отнесенной форме значение слова возникает раньше понятия и явления предпосылкой его становления. Понятие, обозначенное словом, будучи обобщенным образом действительности, растет, ширится, углубляется по мере развития ребенка, по мере того как расширяется и становится разнообразие сфера его деятельности, увеличивается круг людей и предметов, с которыми он вступает в общение. В ходе своего развития речь ребенка перестает быть зависимой от чувственной ситуации.
К старшему дошкольному возрасту дети, овладевают лексикой и другими компонентами языка настолько, что усваиваемый язык действительно становится родным. Здесь должно заканчиваться, в основном, формирование ядра словаря. Вместе с тем семантическое и, частично, грамматическое развитие остаются еще далеко не завершенными.
Уточнение смыслового содержания слов к 6 – 7 годам еще только набирает силу. Это связано с условием новых знаний о мире и с зарождением эстетического отношения к слову и речи в целом. Сначала дети неосознанно используют метафоры в своей речи. В старшем дошкольном возрасте наблюдаются случаи осознанного употребления метафор. [13]
Таким образом, словарь дошкольников активно развивается за счет слов, придуманных ими. Словотворчество составляет важнейшую особенность детской речи. Факты, собранные психологами, педагогами, лингвистами, свидетельствуют о том, что период от двух до пяти отличается активным словотворчеством детей. Причем новые слова построены по законам языка на основе подражания тем формам, которые они слышат от окружающих взрослых. Словотворчество является показателем освоения морфологических элементов языка, с которыми связано количественное накопление слов и развитие их значений.
Важная задача воспитания и обучения состоит в учете закономерностей освоения значений слов, в постепенном их углублении, формировании умений семантического отбора слов в соответствии с контекстом высказывания.
По мере развития мышления ребёнка, его речи, лексика ребёнка не только обогащается, но и систематизируется, то есть упорядочивается. Слова как бы группируются в семантические поля. Семантическое поле – это функциональное образование, группировка слов на основе общности семантических признаков. При этом происходит не только объединение слов в семантические поля, но и распределение лексики внутри семантического поля: выделяются ядро и периферия. Ядро семантического поля составляют наиболее частотные слова, обладающие выраженными семантическими признаками.
Учитывая выше сказанное можно сделать вывод о том, что старший дошкольный возраст - конец периода спонтанного овладения родным языком. К этому времени ребёнок, с одной стороны, уже в такой мере овладевает обширным лексиконом, всей сложной системой грамматики и связной речью, что усваиваемый язык становится для него действительно родным (А.Н.Гвоздев). С другой стороны, семантическое и частично грамматическое развитие речи ребёнка остаётся ещё далеко незавершённым.
Таким образом, развитие лексики в онтогенезе тесно связано с развитием мышления, с появлением у детей:
- способности к общению
- расширению представлений об окружающем мире.
Развитие лексики определяется социальным окружением ребенка. Слова ребенка отражают психическое развитие и характер связи с окружающим миром.
Первые слова ребенка обозначают предметы, лица, окружающие его (мама, люди); глаголы имеют конкретное значение (дай). Позже появляются прилагательные, т.к. их появление связано с выделением признака предмета, то происходит мыслительные операции анализа, т.е. из образа предложения выделяется один признак (яблоко – красное, спелое).
Наречия усваиваются после прилагательных. Это наречия местоименные (там, тут), выполняющие указательную роль. Позже всех появляются служебные слова.
По мере развития психических процессов, расширения контактов с окружающим миром, обогащения сенсорного опыта ребенка, изменения его деятельности формируется и словарь ребенка в количественном и качественном аспектах.
Детское словотворчество ограничено словообразовательными ресурсами языковой структуры. Создавая новое слово, ребенок совершает сложные мыслительные операции анализа и синтеза: он должен понять сущность обозначаемого объекта, выделить в нем важные признаки, а затем синтезировать эти признаки в единую номинацию на основе словообразовательной сверхмодели.
Читайте также: