Тургенев и флобер личные и творческие взаимосвязи реферат
Обновлено: 05.07.2024
Представление о святости в русской религиозной традиции. Основные принципы творчества И.С. Тургенева и Г. Флобера. "Живые мощи" как тургеневский вариант агиографической литературы. Концепция святости в произведении Гюстава Флобера "Простая душа".
| Рубрика | Литература |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 18.08.2011 |
| Размер файла | 180,4 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
2.4.1 Идеальные женские характеры Древней Руси
Как ни странна может показаться даже самая мысль о возможности идеального, художественного представления женщины в древнерусской литературе, которая вообще не отличалась художественным творчеством и того менее была способна, по грубости наших старинных нравов, видеть в женщине что-нибудь идеальное, однако, в нашей старине, при всех недостатках ее в правильном литературном развитии, была одна благотворная среда, вращаясь в которой, наши предки умом и сердцем мирились с художественным, идеальным миром и выказывали несомненные проблески творческого вдохновения См.: Древнерусская литература в исследованиях: Хрестоматия: Учебное пособие для филологических специальностей вузов / Сост. В.В. Кусков. - М., 1986. - С. 254 - 255.. Все, что ни входило в эту среду, возносилось из скудной действительности старого русского быта в светлую область поэзии, согревалось живейшим сочувствием и принимало радужный колорит творческой фантазии. Эта благотворная среда была верование: эти просветленные идеалы древней Руси были те избранные люди, святые и блаженные, которых жития предлагают историку русской литературы самый обильный материал для изучения нашей старой Руси, не только в религиозном, и вообще бытовом, но и в художественном отношении.
Немногие остатки древней народной поэзии, дошедшие до нас в письменных памятниках допетровской литературы, дают право заключать, что народ знал и другие идеальные типы, не духовного, а светского или мирского характера; но люди грамотные чуждались этих идеалов и в своих писаниях уклонялись от грешного, по их понятиям, бесовского наваждения народной поэзии. Муромская легенда о Петре и Февронии принадлежит, в этом отношении, к немногим исключениям См.: Древнерусская литература в исследованиях: Хрестоматия: Учебное пособие для филологических специальностей вузов / Сост. В.В. Кусков. - М., 1986. - С. 255..
Грамотного человека занимали не сказочные идеалы, вроде Добрыни Никитича или Алеши Поповича; к ним как создания вымысла, и притом вымысла греховного, не мог он питать сочувствия. Ему нужна была истина, и потому он более удовлетворялся летописью. Впрочем, рассказы о том, что делалось в том или другом городе, как воевали между собой князья или как опустошали русскую землю половцы, татары и литва, могли быть очень интересны и назидательны; но рассказы эти действовали более на ум и частью на патриотическое чувство, а творческое воодушевление оставляли в покое и потому нисколько не могли обнять все духовные интересы человека, как обыкновенно обхватывает их произведение собственно художественное. Даже самая летопись, чтобы вполне овладеть вниманием читателя, чтобы обхватить все нравственное существо его, время от времени переходила от светской истории к житию святых, от того, что делалось просто и обыкновенно, к тому, что совершалось в мире чудес по недоведомым человеку божественным силам. Таким образом, самая летопись, выступая из пределов действительности и проникаясь верованием в чудесное, иногда могла возносить читателя в мир идеальный.
Однако же и в этой все примиряющей и безмятежной области, вознесенной над бедствиями Древней Руси, суждена была русской женщине не очень счастливая доля. Хотя религиозные идеалы древней Ольги, Евфросинии Суздальской, Февронии Муромской дают нам право думать, что в древней Руси женщина не настолько была унижена, чтобы не могла почитаться достойной сияния святости; однако все же не более, как за шестью русскими женщинами сохранилась до наших времен в общем признании эта высокая честь; да и те все были княжеского звания, и хотя они сменили свой княжеский ореол на более светлый, подвижнической, но все же они и без того, уже по своему земному сану, имели право на историческую известность. А между тем сколько достойных матерей, и супруг, и девиц, в их печальном существовании, по всем степеням сословий на всем протяжении древней Руси, обречено было на совершенную безвестность! От всех утаенная, в тесном кругу вращавшаяся, темная и тяжелая жизнь их по смерти вознаграждалась темной безвестностью.
Русская женщина имеет полное право жаловаться на невнимание к ней старинных грамотников, и особенно женщина из простого крестьянского быта. Заслуживала ли эта последняя внимания -- другой вопрос. Ближайшее знакомство с старинными преданиями, может быть, осветит более утешительным светом эту темную сторону древней Руси.
Литературные и художественные понятия об идеале различаются по эпохам и местностям. В период мифический, например в песнях древней Эдды, поэтический идеал определялся божественными чертами Одина, Тора, Фреи и большим или меньшим приближением к этим существам. В эпоху героическую, воинственную храбрость -- непременное достояние героя, одерживающего победы и совершающего чудесные подвиги. Во времена рыцарства красота -- необходимая и часто единственная принадлежность идеальной женщины. Теперь, напротив того, не в одной только храбрости, не в победе над чудовищами, которых никто уже не встречает, не в красоте, лишенной более прочных достоинств, а в качествах нравственных, в благородстве характера, в подвигах самоотвержения и гражданской доблести и в других подобных тому достоинствах поэт находит очертания и краски, достойные художественного идеала, которым он вдохновляется.
Храбрость, хотя бы и смягченная добротой и украшенная великодушием, в глазах старинного русского писателя не могла уже представить все необходимые данные для создания вполне идеального, по его понятиям, существа. Всякая личность, своими нравственными совершенствами выступавшая из толпы, представлялась ему окруженной ореолом святости.
Любимый народом князь, или покровитель города, и особенно монастыря, победитель врагов и поборник за правое дело, или же предприимчивый просветитель, проложивший путь по непроходимым лесам и болотам и в далекой глуши положивший начало будущему просвещению сооружением часовни и при ней келейки, одним словом, великий человек, достойный всякого уважения, оставлял по себе в памяти благочестивых потомков идеальный образ, озаренный лучами святости.
Будучи прославляемы, эти знаменитые деятели в тех местностях, где они подвизались, становились они героями местными, и в течение веков память их чтилась как областная или местная святыня. Как в государственном деле Москве суждено было покорить все областные силы древней Руси и сосредоточить их в себе, так и в отношении местных святынь Москва была центром, к которому собирались все областные священные предания, и из местных, провинциальных, стали потом всероссийскими. В области литературы это совершилось в XVI веке, при пособии образованного Новагорода, в Макарьевских Четьих-Минеях, и потом во второй четверти XVII века в Прологах, в которые внесены были многие сказания о местных русских святынях и о местных святых.
Однако несмотря на то множество областных священных преданий оставалось до позднейших времен местной собственностью различных концов нашего отечества и не вошло в общее достояние всей русской народности. Именно в этих-то местных преданиях и сохранилась память о многих достойных уважения женщинах древней Руси.
Нет сомнения, что со временем, пользуясь местными устными сказаниями и памятниками старинной письменности, пока еще не обнародованными, исследователи найдут достаточное количество данных для составления поэтической и бытовой характеристики древнерусской женщины. Можно, например назвать два очерка из местных муромских сказаний, которые особенно важны для истории русской женщины. Эти два очерка вместе с легендой о князе Петре и Февронии составят целое, обнимающее лучшие поэтические предания Муромской области, особенно замечательные тем, что имеют своим предметом женщину, в ее различных семейных и бытовых отношениях, как преданную супругу, нежную сестру и любящую и глубокоуважаемую мать. Идеал супруги рисуется в поэтических чертах Февронии, характер которой стоит на переходе от мифической вещей девы к историческому лицу. Нежная любовь двух сестер, Марии и Марфы, дала содержание легенде об Унженском кресте; идеал матери изображен в лице Юлиании Лазаревской сыном ее Каллистратом Осорьиным.
Всматриваясь в местные предания и сказания, не можем не заметить, что каждая область имеет свой собственный характер в истории русской литературы и быта. На долю Мурома по преимуществу досталось литературное развитие идеального характера русской женщины; по крайней мере этот предмет составляет главное содержание муромского житейника.
Но уже здесь начинает проступать отступление И.С. Тургенева от классического жанра жития. Для мировоззрения писателя был свойствен антропоцентризм, поэтому человеческое начало для него выше божественного. И это проявляется уже в портрете Лукерьи: герой видит в ее лице красоту. А, как известно, красота не была свойственна христианским святым и никогда не указывалась в текстах, так как, согласно христианским канонам, красота идет от Дьявола.
Обращает на себя внимание и сам принцип существования Лукерьи: она смертельно больна и лежит неподвижно в плетеном сарайчике, который называется амшаник, на пасеке. Таким образом, Лукерья, как многие житийные святые находится отдельно от людей. Она сознательно изолировала себя от них. Притом, когда барин предлагает ей переехать в больницу к людям, она отказывается.
«-- Послушай, Лукерья, -- начал я наконец. -- Послушай, какое я тебе предложение сделаю. Хочешь, я распоряжусь: тебя в больницу перевезут, в хорошую городскую больницу? Кто знает, быть может, тебя еще вылечат? Во всяком случае, ты одна не будешь.
Лукерья чуть-чуть двинула бровями.
-- Ну, как хочешь, как хочешь, Лукерья. Я ведь для твоей же пользы полагал.
-- Знаю, барин, что для моей пользы. Да, барин, милый, кто другому помочь может? Кто ему в душу войдет? Сам себе человек помогай! Вы вот не поверите -- а лежу я иногда так-то одна. и словно никого в целом свете, кроме меня, нету. Только одна я -- живая! И чудится мне, будто что меня осенит. Возьмет меня размышление -- даже удивительно.
-- О чем же ты тогда размышляешь, Лукерья?
Показательно и то, что Лукерья далеко не старуха: ей нет и тридцати лет. Святые подвижники уходили на служение Богу примерно в таком же возрасте. Интересен и другой момент, используемый в агиографической литературе: отказ близких родственников от святого или борьба с ним. Например, Феодосий Печерский очень много претерпел от своей собственной матери, которая противилась поступкам святого. В ситуации же с Лукерьей ее бывший муж, когда начинается ее болезнь, отказывается от нее и женится на другой женщине. При этом Лукерья не испытывает к нему никакой неприязни и совершенно принимает его поступок.
«-- Это, однако же, ужасно, твое положение! -- воскликнул я. и, не зная, что прибавить, спросил: -- А что же Поляков Василий? -- Очень глуп был этот вопрос.
Лукерья отвела глаза немного в сторону.
«-- А что будешь делать? Лгать не хочу -- сперва очень томно было; а потом привыкла, обтерпелась -- ничего; иным еще хуже бывает.
-- Это каким же образом?
Лукерья безгрешна, и это указывает на ее святость, так как отсутствие греха является необходимым условием святости. Святой мог быть очень грешным человеком, но потом он уходил от мира и искупал все свои грехи. То же самое происходит и с Лукерьей.
При этом, как и все древнерусские святые, Лукерья искупает не только свои бывшие грехи, но и грехи своих родителей. Она видит это в одном из своих вещих снов-видений.
Все страстотерпцы шли искупать не только свой грех, которого могло и не быть, но и грехи всего человечества. Так поступали Сергей Радонежский, Феодосий Печерский, Стефан Пермский, Александр Невский и многие другие. Своими корнями эта идея уходит к образу Иисуса Христа, который принял свои крестные муки за грехи всего человечества. По сути, принятие страдания за грехи всего человечества является необходимым одним из важнейших компонентов святости. Правда, в отличие от легендарных христианских святых, Лукерья искупает грехи не всего человечества, а конкретных людей - своих родителей. Реалист Тургенев не мог изобразить в своем рассказе традиционную христианскую святую: он лишь использует основные каноны житийной литературы, трансформируя их согласно своей художественной концепции.
Интересно и то, что к Лукерье, как ко многим святым отшельникам, приходят в скит звери и птицы. То же самое было, например, у Сергея Радонежского.
«-- Ой, нет, барин! Спать-то я не всегда могу. Хоть и больших болей у меня нет, а ноет у меня там, в самом нутре, и в костях тоже; не дает спать как следует. Нет. а так лежу я себе, лежу-полеживаю -- и не думаю; чую, что жива, дышу -- и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка -- мне очень приятно. В позапрошлом году так даже ласточки вон там в углу гнездо себе свили и детей вывели. Уж как же оно было занятно! Одна влетит, к гнездышку припадет, деток накормит -- и вон. Глядишь -- уж на смену ей другая. Иногда не влетит, только мимо раскрытой двери пронесется, а детки точас -- ну пищать да клювы разевать. Я их и на следующий год поджидала, да их, говорят, один здешний охотник из ружья застрелил. И на что покорыстился? Вся-то она, ласточка, не больше жука. Какие вы, господа охотники, злые!
-- Я ласточек не стреляю, -- поспешил я заметить.
Животные, по христианской концепции, чувствуют святость человека и приходят к нему. Именно поэтому заяц совершенно спокойно чувствует себя с Лукерьей.
Героиня ничего не читает, а только произносит молитвы.
«-- Ну, зимою, конечно, мне хуже: потому -- темно; свечку зажечь жалко, да и к чему? Я хоть грамоте знаю и читать завсегда охоча была, но что читать? Книг здесь нет никаких, да хоть бы и были, как я буду держать ее, книгу-то? Отец Алексей мне, для рассеянности, принес календарь; да видит, что пользы нет, взял да унес опять. Однако хоть и темно, а все слушать есть что: сверчок затрещит али мышь где скрестись станет. Вот тут-то хорошо: не думать!
Многие христианские святые, также как и Лукерья, видят в своих видениях Смерть и общаются с ней. Вообще, в трех снах поражает тонкое соответствие-согласие сновидицы Лукерьи и снов, которые она видит, органичность связи жизненных реалий с высокими символами, как бы питающимися этими реалиями, прозой крестьянской жизни.
Перед своей смертью Лукерья слышит звон с неба, и затем она уходит на небо, как все христианские святые.
На святость Лукерьи есть много и других указаний в тексте рассказа. Например, в ее первом сне-видении к ней приходит Иисус Христос.
К Лукерье заходят странницы и рассказывают про Иерусалим, про Киев, про святые города. А это один из характерных моментов житийной литературы, когда к святым заходят странники и рассказывают различные христианские легенды и истории, для того, чтобы поднять силу веры святого. Сама Лукерья сравнивает себя с другими святыми:
Показательно, что Жанна д'Арк, легенду о которой в сильно трансформированном виде рассказывает Лукерья, была во Франции причислена к лику святых.
Важно и то, что ничего не прося для себя (кроме снотворного), Лукерья просит за других:
Таким образом, Лукерья представлена как традиционная христианская великомученица. Хотя имеются и некоторые отступления от традиционного жанра жития. Перечислим их:
1. И.С. Тургенев уделяет внимание телесному в облике Лукерьи, подчеркивает ее красоту.
2. Лукерья ничего не читает, хотя христианские святые обычно много читают. (См.: Житие Стефана Пермского, Житие Сергия Радонежского).
3. Лукерья не спит по ночам и от бессонницы она принимает опиум. А употребление каких-либо одурманивающих средств не было свойственно древнерусским святым. Но реалист Тургенев показывает не чудеса, которые были свойственны агиографической литературе, а реальные муки человека.
4. Она пришла к Богу уже в больном состоянии, хотя все великомученики приходили к Богу будучи здоровыми или после перенесенной неизлечимой болезни, от которой они исцелялись чудесным образом.
Мопассан отметил однажды, что французы, великие и даже не знаменитые – все известны за границей. Нет заурядного писателя, политика, имя которого не перешагнуло бы за моря и горы и не появлялось бы периодически в английских, немецких или русских газетах. Напротив, во Франции ничего не знают о своих соседях, об их талантливых или даже гениальных людях, известность их кончается на французской границе. [2, с.43]
Флобер оценил мастерство, идущее от сердца, дар наблюдательности, умение живописать любовь и природу, изысканность письма, колоритную, иногда ироничную манеру, совершенство стиля и композиции, эмоциональный накал и умение держать читателя в напряжении.
По духу Флобер – чистокровный романтик, он всю жизнь питал благоговейное уважение к Виктору Гюго. с годами он превратился в зрелого реалиста, но романтик не исчез, он продолжал жить в реалисте. Эти две ипостаси боролись в нем, и романтик, казалось, стремился не дать воли реалисту. Тургеневскими текстами он восхищался именно как романтик.
Что же их сблизило?
Прежде всего Поэзия. Начиная с античной.
С детства у обоих любимым героем был Дон Кихот. Друзья Флобера часто его и называли Дон Кихотом. Таковым он и был. Жизнь прожил в нужде, работал как вол. И если бы не считал своим долгом помогать семье племянницы, он бы и не стремился печататься. В нем была незащищенность и вместе с тем страстное желание бороться со Злом.
Тургенев приходит в литературу в более позднем возрасте, но и для него она становится главным содержанием жизни. Может быть, поэтому так совпадают их взгляды на писательский труд.
Такая атмосфера угнетала не одного Флобера. Во Франции после трех перенесенных революций началась деградация культуры и литературы. Гектор Берлиоз признавался, что отправился в Россию, дабы укрыться от посредственности. Теофиль Готье бежал в Испанию. Проспер Мериме, по словам Сент-Виктора де Поля литературно эмигрировал в Россию и там обосновался.
Для Тургенева Флобер был единственным из европейских писателей, кто стал другом на равных. Хотя Тургенев прожил во Франции много лет, он не стал галлофилом, он не любил французов как народ, Париж – как город. Он упрекал французов в легком цинизме и невосприимчивости к чужому
Вторым исключением стал Флобер.
Тургенев отстаивал свою индивидуальность, свою духовную независимость, стремился оградить себя от вмешательства посторонней силы в дела своей души.
Оба подчинили свое творчество задаче познания. проникновения в объективный мир, считали художественной задачей дать своим произведением достоверный документ социального явления или события.
Тургенев считал гений Флобера равным дарованию Льва Толстого.
Перфекционист Флобер жаждал идеала во всем. У него была властная потребность восхищаться теми, кого он любил, и это не позволяло анализировать подлинный характер человека. Привязанность к Ивану Тургеневу была сильной и продолжительной, потому что Москвитянин во многих отношениях совпадал с идеалом Флобера.
Эдмон Гонкур - всего лишь исследователь материалов истории, он помешан на теориях реализма и весьма средне чувствует Прекрасное.
Флобер — идеалист, для которого мысль была жизнью, а необъятная эрудиция позволяла путешествовать по эпохам и задерживаться в выбранном временном интервале.
Ни один из собратьев по литературе после смерти Готье и Буйе не давали ему той радости общения, которую он испытывал с Тургеневым. Что же было в Тургеневе, чего напрасно было бы искать в современных Флоберу французах?
Так нашли друг друга два всемирно отзывчивых художника слова и осветили свою жизнь одиноких людей немеркнущими лучами уникальной дружбы.
Флобер Г. О литературе, искусстве и писательском труде 2 т. М. 1984
Мопассан Г. Статьи М. 1959
Зайцев Б.А Жизнь Тургенева М. 1999
Flaubert –Tourgueniev Correspondance P. 1989
Flaubert – G .Sand Correspondance P. 1910
Основные термины (генерируются автоматически): Воспитание чувств, друг, Париж, литература, нема, Россия, Франций, француз, Пушкин, русский друг.
Вынужденный волею обстоятельств много странствовать по Европе, И.С. Тургенев стал своего рода посредником между русской культурой и европейской. Мопассан называл его гениальным романистом, изъездившим весь свет, знавшим всех великих людей своего века, прочитавшим все, что только в силах прочитать человек, и говорившим на всех языках Европы так же свободно, как на своем родном.
Много сделал Тургенев для знакомства России с европейскими авторами, в первую очередь – французскими: Э.Золя, Г.Флобером, Г.Мопассаном, А.Доде и другими.
.jpg)
Таким исключением был Гюстав Флобер.
Прежде всего они заинтересовались друг другом как писатели, понимающие толк в тонкостях литературного стиля. Флобер работал тяжело, тратя иногда неделю для завершения одной страницы, подыскивая прилагательные и шлифуя слово. По его собственному выражению, он из пота, капающего с бровей, извлекал идеальную фразу.
Восторженный и посылающий проклятья, жаждущий красоты и полный нигилизма Флобер и Тургенев – сдержанный и чувствительный, пессимистичный и исполненный высоких порывов – оба были щедры на дружбу. Флобер говорил, что для него дружба подобна верблюду: заставь его идти, и ты его уже не остановишь. Письма (не только друг к другу) были порой продолжением работы над их произведениями, это романы о самих себе, которые столь же увлекательно читать. Свободные, непринужденные, но всегда блестящие по форме письма Тургенева и Флобера – это высокая литература, не уступающая по значимости другим созданным ими шедеврам.
Россия собиралась вступить в войну с Турцией на стороне балканских славян, что беспокоило и пугало всю Европу. Тургенев предпринял поездку на родину из патриотических побуждений, хотя насильственные действия были ему всегда чужды.
Очевидно, что кроме профессиональной, интеллектуальной общности этих в общем-то непохожих людей притягивало и роднило некое глубинное сходство СУДЕБ.
В ранней прозе и письмах начального периода возникает характерная для обоих писателей антитеза ничтожества и величия, между которыми, как между двумя безднами, обретается человек. Последующая судьба и литературное творчество Тургенева и Флобера – отражение борьбы в глубинах их личностей извечных непримиримых начал: материального и идеального, чувственного и разумного, естественного и нравственного, борьбы между иллюзией и реальностью, между жизнью придуманной и подлинной.
О великой любви Тургенева к Полине Виардо написано много и разное. Не развивая эту тему, приведем лишь некоторые высказывания Флобера о своих чувствах, чтобы обнаружились определенные созвучия и внутренняя близость писателей, позволявшая им понимать друг друга.
У Флобера такой отдушины нет. На него природа действовала угнетающе. По совету врачей он отправлялся в горы в Швейцарию, но возвращался с еще более расстроенной нервной системой. «Я не принадлежу к числу любителей природы, — признавался Флобер Тургеневу. — Я говорю ей:
Тургенев чаще посылает в Круассе подарки, чем является сам.
«Здесь, в Круассе, непрерывные дожди; люди утопают, — сообщает Флобер Тургеневу в письме от 8 ноября 1876 года. — Но так как я не выхожу из дому, мне наплевать, да к тому же ведь у меня имеется ваш халат. Дважды в день благословляю вас за этот подарок: утром, поднимаясь с постели, и вечером около 5–6 часов, когда я облекаюсь в него, чтобы „посумерничать“ на диване.
Пожалуй, нет надежды увидеть вас у моих пенат до нового года…
Не увидел и не обнял. Ибо 8 мая Гюстав Флобер скончался от кровоизлияния в мозг. Дружба в письмах иссякла. А 3 сентября 1883 года в Бужевале, под Парижем, умер и Иван Сергеевич Тургенев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
** ГЮСТАВ ФЛОБЕР **
31 Флобер в Стамбуле, или Восток, Запад и сифилис
31 Флобер в Стамбуле, или Восток, Запад и сифилис Гюстав Флобер, только что подхвативший в Бейруте сифилис, и его друг, фотограф и художник Максим дю Камп, прибыли в Стамбул в октябре 1850 года, через семь лет после Нерваля, и задержались здесь почти на пять недель. После
31 Флобер в Стамбуле, или Восток, Запад и сифилис
31 Флобер в Стамбуле, или Восток, Запад и сифилис Гюстав Флобер, только что подхвативший в Бейруте сифилис, и его друг, фотограф и художник Максим дю Камп, прибыли в Стамбул в октябре 1850 года, через семь лет после Нерваля, и задержались здесь почти на пять недель. После
Гюстав Флобер
Гюстав Флобер
Гюстав Флобер Туфли и табакерка Нужно ежедневно делать инъекцию фантазии, чтобы не умереть от реальности. Рэй Бредбери Гюста?в Флобе?р (1821–1880) – французский писатель, один из классиков буржуазного реализма.В письмах, которыми он обменивался с Луизой Колет, бывшей долгое
Стиль — это Флобер
Стиль — это Флобер Кто не любит писательскую лабораторию слова, тот может спокойно не читать эту главку: в ней нет страстей и интриг, а есть описание того, как работает писатель, что такое вдохновение и что такое стиль, к которому так страстно стремился Флобер.Максим
Флобер и Луиза
Флобер и Луиза Флобер — не Мопассан. Это у Мопассана были сотни женщин, и он прославился как половой гигант, Флобер остерегался женщин и рекомендовал писателям половое воздержание. Мол, отвлекаться не надо. Только искусство! Литература — и ничего больше. В юности Флобер
Флобер и Жорж Санд
Гюстав Флобер (1821–1880)
Гюстав Флобер – Луизе Коле (Круассе, суббота, час ночи)
Гюстав Флобер – Луизе Коле (Круассе, суббота, час ночи) Ты говоришь мне очень нежные слова, дорогая Муза. Eh bien[11], получай в ответ такие нежные слова, какие ты даже не можешь вообразить. Твоя любовь пропитывает меня, будто теплый дождь, я чувствую себя омытым ею до самых
Гюстав Флобер – Жорж Санд (1866 год, понедельник, вечер)
Гюстав Флобер – Жорж Санд (1866 год, понедельник, вечер) Вы грустны, бедный мой друг и дорогой мэтр. Я подумал о Вас, узнав о смерти Дюверье. Вы любили его, поэтому я соболезную Вам. Эта потеря добавляется к остальным. Как нам удержать умершие души в наших сердцах? Каждый из нас
ТУРГЕНЕВ
ТУРГЕНЕВ Это было лет десять — двенадцать тому назад у Гюстава Флобера на улице Мурильо. Маленькие нарядные комнаты, обитые полосатой тканью и выходившие окнами в парк Монсо, чинный аристократический парк, листва которого затеняла окна зелеными шторами. По воскресеньям
О французе Гюставе Флобере и русском Иване Сергеевиче Тургеневе
К этому времени с творчеством Ивана Сергеевича Тургенева я была знакома весьма основательно.
В школе ,на уроках русского языка и литературы, творчеству Тургенева предавалось большое значение.
В моем читательском восприятии ,Гюстав Флобер , конечно, романтик, хотя в более зрелые годы стал более , скажем, прагматичным и превратился в реалиста.
Тургеневскими текстами Флобер восхищался именно как романтик.
В своих письмах Гюстав Флобер настоятельно рекомендовал читать повести Ивана Сергеевича Тургенева и Жорж Санд и своей племяннице , не помню её имени. Иван Сергеевич Тургенев занимался переводами произведений русских авторов, и Флобер читал их именно в переводах Тургенева.
Француз Флобер и русский Иван Сергеевич Тургенев одинаково любили творчество Публия Корнелия Тацита, писателя античности, древнеримского историка, увлекались поэзией античных авторов, а любимыми писателями были Сервантес, Плутарх, Монтень, Вольтер.
Труды Плутарха осваивались мной довольно долго и основательно и остались со мной рядом на много десятилетий .
В одном из своих писем Иван Сергеевич Тургенев писал , что у него всегда было только два друга ,Гюстав Флобер и Виссарион Григорьевич Белинский.
Флобер же всю жизнь питал благоговейное уважение к творчеству Виктора Гюго.
Два совершенно разных по менталитету,по воспитанию и образованию человека имели одни и те же литературные пристрастия ,у них был даже один , общий, любимый, литературный герой,Дон Кихот
Позднее Мопассан писал, что считает творчества Тургенева и Флобера источником своего литературного обучения, правда, при этом подозревая Флобера в личных симпатиях к себе, имея в виду отношения между матерью Мопассана и Флобером.
По духу, по восприятию окружающего мира,по понимаю себя в этом мире,эти две очень разные личности имели одно общее донкихотовское восприятия себя в реальностях этого мира.
Эта удивительная, дружба, проникновенность, понимание друг друга двух очень талантливых людей продолжалась около семнадцати лет, подарив миру новые шедевры их творчества.
Уважаемая Марина, у вас широкий литературоведческий кругозор, поэтому о любой литературной теме вам есть что сказать, чем поделиться.
Это интересно и полезно.
И стило ваше лёгкое.
С уважением, -
Спасибо большое,Евгений, пока память еще что-то хранит, как оказывается. если настроиться на определённую тему.
С уважением,
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Читайте также: