Социологическая концепции государства реферат

Обновлено: 05.07.2024

В социологической концепции государством называется организация публичной политической власти любого типа независимо от формы и содержания.

Общей чертой для всех вариантов социологической концепции государства является отрицание юридической природы государства и абсолютизация его силовой природы, рассмотрение в качестве основы государства фактических отношений властвования. Это силовая концепция. Сущность государства объясняется здесь как организованное насилие, как политическая сила, которая не может быть ограничена правом и которая произвольно определяет меру свободы подвластных. Такое понимание допускает и политическую несвободу подвластных, неограниченность политической власти, а поэтому в круг объектов, описываемых здесь как "государство", попадает и деспотия.

Общее определение государства в социологической концепции сводится к следующему: это наиболее действенная (наиболее сильная, верховная, суверенная) организация власти у населения определенной территории.

Социологическая концепция лишь допускает, что полномочия государственной власти могут быть регламентированы законом, но утверждает, что закон для государственной власти необязателен. Здесь государство — это фактические отношения повеления и подчинения, фактическая организация и деятельность власти, а не то, что формально предписывается законами о власти. Государство как социальная сила может соблюдать законную форму осуществления власти, но может и не соблюдать.

Разновидностью социологической концепции является марксистско-ленинская концепция государства. Здесь сущность государства объясняется через классовое господство и классовое насилие.

Диктатура класса означает несвязанность власти какими бы то ни было законами. Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами (В. И. Ленин). Таким образом, марксизм-ленинизм объясняет государство как антиправовую организацию публичной политической власти, природа которой такова, что она не может быть ограничена даже законом.

Сторонники социологической концепции государства не обязательно выпячивают политическое насилие. Со времен Древности политическая мысль различала две наиболее яркие стороны политической власти: (1) организованное насилие как средство достижения цели и (2) решение общих дел, достижение общественного благополучия как цель власти.

Если хотят подчеркнуть силовой момент, говорят: государство — это организация принудительного управления обществом (диктатура, аппарат насилия и т. д.). Если же хотят подчеркнуть социальную цель политической власти, то говорят: государство - это власть, призванная решать общие дела.

Итак, теория насилия непригодна для объяснения иной политической власти в постиндустриальном обществе. Сегодня сторонники социологической концепции государства полагают, что классовый, диктаторский, деспотический характер власти присущ лишь частным историческим формам государства, а именно решение общих дел населения преимущественно силовым путем характерно для исторически неразвитого государства, а для современного государства более характерно стремление власти к социальным компромиссам.

В любом варианте социологическая концепция государства не позволяет различать государство и деспотию. Здесь сущность явлений, определяемых как государственные, усматривается в организованном принуждении вплоть до и поэтому допускается "государственная" власть, не ограниченная свободой подвластных. Тем самым безосновательно расширяется сфера политических явлений и отношений, обозначаемая термином "государство". Государство может быть демократическим, либеральным, диктаторским, деспотическим, тоталитарным и т. д. Во всех случаях это будет государство. Власть можно оценивать как хорошую или плохую, справедливую или несправедливую и т. д., но все эти оценки не имеют отношения к понятию государства в социологической концепции. Получается, что любая организация произвольного насилия называется государством только потому, что она оказывается наиболее сильной на определенной территории у определенного народа.

В таком случае, чем, в сущности, отличается понимаемое таким образом "государство" от большой разбойничьей шайки? Этот вопрос задавал еще в V в. один из "отцов церкви", Блаженный Августин, стремясь доказать, что государственно-организованное сообщество основывается на справедливости, а деспотические царства язычников нельзя называть государствами.

Через полторы тысячи лет Августину возразил Г. Кельзен, возразил именно с позиции социологической концепции государства: разбойничью шайку нельзя считать государством лишь потому, что на той же территории, на которой действует разбойники, есть другая социальная сила, власть, более могущественная, чем власть разбойничьей шайки. Она-то и называется государством. Поэтому приказы уличных грабителей нельзя отождествлять с велениями государства, правовыми актами государственных органов. Но уж если порядок, навязываемый бандой грабителей, будет на определенной территории наиболее действенным, то его следует считать правопорядком, а социум, организованный в рамках такого правопорядка, — государством.

Государство как социальная сила. В социологической концепции государством называется организация публичной политической власти любого типа независимо от формы и содержания. Общей чертой для всех вариантов социологической концепции государства является отрицание юридической природы государства и абсолютизация его силовой природы, рассмотрение в качестве основы государства фактических отношений властвования[381]. Это силовая концепция. Сущность государства объясняется здесь как организованное насилие, как политическая сила, которая не может быть ограничена правом и которая произвольно определяет меру свободы подвластных. Такое понимание допускает и политическую несвободу подвластных, неограниченность политической власти, а поэтому в круг объектов, описываемых здесь как “государство”, попадает и деспотия.

Эта концепция государства использовалась в классическом легистском позитивизме (Дж. Остин, Г. Ф. Шершеневич, Л. Гумплович) для объяснения права (при отождествлении права и закона): “Право — это приказ государства, верховной власти, суверена” При таком правопонимании получается, что государство как сила первично, а “право” (законы) вторично, что государство — это голая монополия силы, предшествующая закону. Поэтому законная форма власти, ее наличие или отсутствие, не имеет значения для социологической концепции. Верховная власть может осуществляться по закону и вопреки закону — на то она и верховная. Закон (“право”) — это то, чего желает верховная власть, волеизъявление суверенной власти. Поэтому социологическая концепция лишь допускает, что полномочия государственной власти могут быть регламентированы законом, но утверждает, что закон для государственной власти необязателен. Здесь государство — это фактические отношения повеления и подчинения, фактическая организация и деятельность власти, а не то, что формально предписывается законами о власти. Государство как социальная сила может соблюдать законную форму осуществления власти, но может и не соблюдать.

Согласно марксистско-ленинскому учению, общество со времени утверждения частной собственности разделяется на антагонистические классы, а государство является политической организацией экономически господствующего класса. Сущность государства — это диктатура, насилие господствующего класса для подавления других классов (В. И. Ленин). Государственный аппарат, опираясь на насилие, управляет обществом так, как это выгодно и угодно господствующему классу, и в принципе может не считаться с интересами других Классов. Государство есть машина в руках господствующего Класса для подавления сопротивления своих классовых противников (И. В. Сталин). По отношению к такой силе у поделанных, даже у представителей господствующего класса, не Может быть никаких естественных прав. Фактическая (экономическая) сила членов общества дает им большую или меньшую фактическую свободу произвола. Диктатура класса означает несвязанность власти какими бы то ни было законами. Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами (В. И. Ленин). Таким образом, марксизм-ленинизм объясняет государство как антиправовую организацию публичной политической власти, природа которой такова, что она не может быть ограничена даже законом.

Установленную большевиками в России “диктатуру пролетариата” (фактически — диктатуру большевистской элиты и ее вождя) марксизм-ленинизм объясняет как “полугосударство”, или “отмирающее государство” Диктатура класса пролетариата (“социалистическое государство”) уничтожает собственность на средства производства и тем самым основу антагонистических классовых противоречий. При диктатуре пролетариата уже нет эксплуататорского, экономически и политически господствующего класса, а поэтому политическое насилие постепенно исчерпает свою роль, власть перестанет быть политической, и на месте диктатуры пролетариата сформируется организация коммунистического общественного самоуправления. Правда, руководивший процессом “отмирания государства” Сталин объявил, что классовая борьба в стране будет обостряться по мере строительства социализма и диктатура пролетариата будет “отмирать” через ее усиление (чем сильнее будет диктатура, тем быстрее она решит свою историческую задачу и “отомрет”; но закономерно возникает вопрос: пожелает ли столь сильная диктатура “отмереть”, не будет ли она изобретать для себя новые “исторические задачи”, решаемые путем тотального насилия?). После смерти “вождя” в СССР было официально объявлено, что диктатура пролетариата уже завершилась, в стране сложился монолитный советский народ, состоящий из дружественных классов (рабочий класс, колхозное крестьянство и социальная “прослойка” — трудовая интеллигенция); но государство еще не “умерло”, а превратилось в “общенародное социалистическое государство”, в котором установится режим “социалистической законности” (имелось в виду, что при сталинском режиме допускались “нарушения социалистической законности”, связанные с трудностями строительства социализма во враждебном империалистическом окружении).

С последовательной марксистско-ленинской точки зрения “общенародное государство” — это нонсенс: если власть принадлежит всему народу, то эта власть не государственная, не политическая. Политическая власть в марксистско-ленинском понимании должна осуществляться в интересах класса, части народа. Если такого класса нет, подвластные составляют однородную массу, а власть тем не менее остается политической, принудительной, то получается, что она действует в интересах самого аппарата политической власти, в интересах господствующей в обществе бюрократии. Значит, это не “общенародное”, а бюрократическое государство. (Конечно, такой вывод для официальной советской идеологии был неприемлем.)

Поскольку марксистско-ленинское понимание государства было единственным официально допускавшимся в СССР, его влияние сохранилось в преподавании учебных дисциплин. Определение государства, данное в одном из последних учебников, гласит: “Государство — это особая организация публичной, политической власти господствующего класса (социальной группы, блока классовых сил, всего народа), располагающая специальным аппаратом управления и принуждения, которая, представляя общество, осуществляет руководство этим обществом и обеспечивает его интеграцию”[382]. Никакая “особость” государства из данного определения не вытекает. Любая организация публичной политической власти, в частности деспотическая, подпадает под признаки, приведенные в этом определении. С позиции такого понимания государства, чем сильнее власть, чем она деспотичнее, тем она “государственнее”, тем больше она выражает природу государства вообще.

Сторонники социологической концепции государства не обязательно выпячивают политическое насилие. Со времен древности политическая мысль различала две наиболее яркие стороны политической власти: (1) организованное насилие как средство достижения цели и (2) решение общих дел, достижение общественного благополучия как цель власти. Если хотят подчеркнуть силовой момент, говорят: государство — это организация принудительного управления обществом (диктатура, аппарат насилия и т. д.). Если же хотят подчеркнуть социальную цель политической власти, то говорят: государство — это власть, призванная решать общие дела.

Вообще политическое общение — это вовсе не обязательно организованное насилие, произвольное силовое регулирование отношений. У древних греков, т. е. в первоначальном значении слова, политика — это искусство управления сообществом людей с целью достижения общего блага. Современная политология видит социальный смысл политики, политической власти не в том, что одни социальные группы силой навязывают свою волю другим, а в том, что политическая власть умеряет столкновения социальных сил, создает стабильный порядок в обществе. При этом стабильность в обществе может достигаться и за счет организованного насилия, предотвращающего распад общества, и за счет достижения согласия социальных групп ради прекращения конфликтов, ослабляющих общество в целом. Политика как организованное насилие есть признак исторической неразвитости цивилизации.

По мере исторического прогресса организованное насилие в интересах одного класса, одной группы все дальше-отходит на задний план политической жизни, а на передний выдвигается общесоциальная деятельность политической власти. В постиндустриальном обществе, в наиболее развитых странах социальные противоречия утрачивают остроту, умеряются до такой степени, что и политическое насилие в отношении больших социальных групп становится ненужным. Здесь просто нет классов в марксистском понимании. Политическая власть устанавливает цивилизованные рамки разрешения конфликтов между социальными группами и, выражая стремление большинства членов этого благополучного общества к гражданскому миру, не только гарантирует интересы социально сильных, но и защищает интересы социально слабых. Государство занимается перераспределением национального дохода, в частности, для того, чтобы примирить интересы социально сильных и социально слабых. Главной целью его политики являются социальный мир и гражданское согласие. Средство достижения этой цели — не организованное насилие, а нахождение компромисса, согласование интересов разных социальных групп.

Итак, теория насилия непригодна для объяснения публичной политической власти в постиндустриальном обществе. Сегодня сторонники социологической концепции государства полагают, что классовый, диктаторский, деспотический xapaктер власти присущ лишь частным историческим формам государства, а именно решение общих дел населения преимущественно силовым путем характерно для исторически неразвитого государства, а для современного государства более характерно стремление власти к социальным компромиссам.

“Деспотическое государство”. В любом варианте социологическая концепция государства не позволяет различать государство и деспотию. Здесь сущность явлений, определяемых как государственные, усматривается в организованном принуждении вплоть до насилия (пусть даже для решения общих дел населения страны) и поэтому допускается “государственная” власть, не ограниченная свободой подвластных. Тем самым безосновательно расширяется сфера политических явлений и отношений, обозначаемая термином “государство” Государство может быть демократическим, либеральным, диктаторским, деспотическим, тоталитарным и т. д. Во всех случаях это будет государство. Власть можно оценивать как хорошую или плохую, справедливую или несправедливую и т. д., но все эти оценки не имеют отношения к понятию государства в социологической концепции. Получается, что любая организация произвольного насилия называется государством только потому, что она оказывается наиболее сильной на определенной территории у определенного народа.

В таком случае, чем, в сущности, отличается понимаемое таким образом “государство” от большой разбойничьей шайки? Этот вопрос задавал еще в V в. один из “отцов церкви”, Блаженный Августин, стремясь доказать, что государственно-организованное сообщество (civitas) основывается на справедливости, а деспотические царства (regnum) язычников нельзя называть государствами. “Что суть царства, лишенные справедливости, — риторически вопрошал Августин, — как не большие разбойничьи шайки?” В представлении христианского мыслителя, в языческих царствах нет государственноправового общения, но в них, как в разбойничьих шайках, есть власть одного предводителя, которому никто не смеет прекословить, а “право” сводится к тому, что захваченная на войне добыча делится по установившемуся обычаю.

Через полторы тысячи лет Августину возразил Г. Кельзен, возразил именно с позиции социологической концепции государства: разбойничью шайку нельзя считать государством Лишь потому, что на той же территории, на которой действует разбойники, есть другая социальная сила, власть, более Могущественная, чем власть разбойничьей шайки. Она-то и Называется государством. Поэтому приказы уличных грабителей нельзя отождествлять с велениями государства, правовыми актами государственных органов. Но уж если порядок, навязываемый бандой грабителей, будет на определенной территории наиболее действенным, то его следует считать правопорядком, а социум, организованный в рамках такого правопорядка, — государством. В качестве примера Г. Кельзен ссылался на так называемые пиратские государства, существовавшие в XVI—XIX вв. на северном побережье Африки (Алжир, Тунис, Триполи), а также на тоталитарный режим большевиков, отменивших в России частную собственность на средства производства. Сначала, писал Г. Кельзен, суды США не признавали акты большевистского режима государственно-правовыми актами, так как считали, что власть большевиков — это преступная власть банды гангстеров, и она скоро кончится; но когда стало очевидным, что этот режим устойчив и более эффективен, чем любая другая власть на территории СССР, признали его в качестве государственно-правового порядка. Интересно, что Г. Кельзен несколько изменил свои взгляды после того, как он пострадал от преследований нацистов.

Правовое государство и государство законности. Социологическая концепция государства отрицает естественные права человека и понятие правового государства. Все субъективные права считаются октроированными, производными от воли законодателя.

В социологической концепции понятие суверенной власти означает политическую власть, которая по своей природе не может быть связана какими-то дозаконотворческими правами подвластных или международным правом. “Право” здесь объясняется как приказы верховной власти, а основные права и свободы человека — как продукт властного законотворчества. Получается, что не государство связано правом, а наоборот: право -— это то, что находится в полном распоряжении государства. Следовательно, в социологической концепции “правовое государство” — это нонсенс: государство может быть деспотическим, но не может быть правовым в смысле связанности власти свободой подвластных; никакая сила не может ограничивать государство, поскольку, по определению, это наиболее сильная организация власти. Если другая социально- политическая сила способна ограничить политическую власть неким “правом”, то в такой ситуации государством следует считать не ту власть, которую можно ограничить, а ту силу, которая ограничивает других, но сама остается полновластной, неограничиваемой. Поэтому, в частности, в рамках социологической концепции невозможно объяснить природу конституционного права и международного права, ограничивающих политическую власть.

Понятие правового государства невозможно гносеологически и логически, если объяснять природу государства вообще как организацию власти силового типа. Вот типичные рассуждения, показывающие отношение к теории правового государства с такой позиции: “В научном отношении эта теория несостоятельна потому, что право по своей природе таково, что не может стоять над государством. К тому же совершенно необъяснимы по природе и неопределенны по содержанию те “абсолютные правовые принципы и начала. которые якобы должны стоять над государством, связывать его. Буржуазная теория “правового государства’’ — лживая и фальшивая теория”[383].

Но после того как в современной России понятие правового государства стало, по меньшей мере, модным, сторонники социологической концепции государства вынуждены объяснять это понятие, несмотря на то что эта концепция и понятие правового государства несовместимы. Правда, возникает проблема: как в рамках силового понимания государства объяснить подчинение власти праву, или господство права? И поскольку при таком понимании право отождествляется с законом, то господство права, требование правового содержания законодательства, подменяется формальным требованием верховенства закона. В лучшем случае сторонники силовой трактовки государства признают, что верховенство закона не тождественно господству права, так как законы могут быть и неправовыми; но и в этом случае остается неразрешимый для них вопрос: что такое “право”, если право не тождественно закону, приказу государства? Поэтому и понятие правового государства остается для них необъяснимым: “. основной недостаток теории правового государства конца XIX — начала XX в. — неясность в вопросах о том, какое конкретно право Должно связывать государство, кто является источником такого права, каков механизм связанности государства правом, — остается неустраненным и по настоящее время”[384].

Социологическая концепция государства допускает лишь Понятие “государство законности” Последнее означает государство, “самоограничивающееся” своими законами, т. е. такое, в котором власть “связана” законами, но в то же время может произвольно изменять законы. Получается конструкция государства, в котором власть связана собственным произволом: “Тот факт, что нормы права исходят от государства. не противоречит положению о связанности органов государства этими нормами. Речь идет не о подчинении органов государства каким-то абсолютным правовым принципам, а о связанности государственных органов нормами действующего права (т. е. законами. — В. Ч.). Конечно, высшие органы государственной власти вправе издавать любые юридические акты. Никакой ранее изданный закон не связывает органы государственной власти в том смысле, что любой закон, включая конституционный, в установленном порядке может быть отменен или исправлен”[385]. Такая конструкция государства законности в принципе не опровергает тезис Ленина о том, что государство есть диктатура, не связанная никакими законами.

Социологическое правопонимание. Теория государства и права ( реферат , курсовая , диплом , контрольная )

Социологический подход в понимании права возник как критика юридического позитивизма, отдающего приоритет юридической форме в противовес содержанию и страдающего в силу этого отдаленностью от реальности. Динамичное развитие капитализма обнаружило неспособность существующих законов поспевать за быстро меняющейся действительностью и эффективно регулировать общественные отношения. Следствием этого становятся учащающиеся конфликты в обществе между классами, политическими силами. В противоположность принципу верховенства нормы права по отношению к действительности, который утверждали позитивисты, различные направления социологической школы отстаивали реальность по сравнению с правовыми идеями и нормами. Существующий разрыв между действующими законами и реальностью сторонники социологического подхода стремились преодолеть обусловленностью права социальными отношениями, связью права с жизиыо, с реальными интересами классов, групп. Само право они понимали как конкретные правоотношения, живой порядок, сложившийся на практике, а не как систему абстрактных правовых норм.

Социологический подход сформировал несколько направлений. Наиболее ортодоксальная версия социальной обусловленности права действительностью нашла свое выражение в марксизме, рассматривавшем право как отражение экономического базиса, материальных условий жизни общества. Все общественные отношения обусловлены способом производства материальных благ, включающим в себя производительные силы и производственные отношения, среди которых наиболее значимыми являются отношения собственности на средства производства. Класс-собственник удерживает в своих руках и политическую власть, необходимую для подавления неимущих классов. В этой связи, по определению Маркса и Энгельса, право определяется как возведенная в закон воля господствующего класса. В середине XIX в. вывод о классовой природе права был вполне обоснованным. Однако в дальнейшем развитие рыночных отношений и политической демократии способствовало преодолению антагонистических противоречий между буржуазией и пролетариатом и интегрировало рабочий класс в политическую систему западных демократий.

Социальные группы, по Дюги, это классы. Однако, в отличие от мнения К. Маркса, они основаны не на различном отношении к средствам производства, а на различиях в выполняемых функциях. Каждый класс реализует в системе общественного разделения труда определенную функцию по удовлетворению общих потребностей. Эта функция связывает в единое целое сам класс и делает взаимозависимым его существование с другими группами, формирует общественное согласие. На основе этой взаимной зависимости Дюги и строит свое учение о праве, поскольку любое общество нуждается в правилах поведения, обязательных для всех. Эти правила одинаково необходимы и для сильных, и для слабых. С помощью социальной нормы в обществе устанавливается гармония и примирение классов.

Социологический подход интересен гем, что позволяет рассматривать право как форму опосредования социальных интересов и требований. Благодаря данному подходу за каждым нормативноправовым актом можно разглядеть интересы конкретных классов, групп, партий, движений, нашедших отражение в нем. Однако регулятивная и правоохранительная функции при таком подходе оказываются менее всего востребованными и практически нереализуемыми. К тому же возникает опасность использования права экономически сильными группами в своих корпоративных интересах в ущерб интересам большинства или малообеспеченных слоев населения.

Рассмотренные подходы к пониманию права имеют большое теоретико-методологическое и практическое значение, поскольку позволяют не только ответить на вопрос о том, что такое право, но и рассмотреть, в каких конкретных формах оно проявляется. Однако каждый подход описывает право преимущественно с одной стороны, которая была востребована конкретной эпохой, существующей практикой. Данное обстоятельство придает определениям права известную ограниченность и односторонность.

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РФ

БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Институт государственного и муниципального управления
Кафедра социологии и организации работы с молодежью
МОХАМАД Гулам Реза
Социологическая концепция М. Вебера

Реферат

студента группы 180803

Асс. Сигарева Людмила Владимировна

Белгород 2010

Социологическая концепция М. Вебера……………………………5

· Социология экономики………………………………………. 12

Список использованной литературы……………………………. 18

Введение.

Существует одна очень любопытная историко-общественная теория, согласно которой на рубеже веков на Земле вследствие различных причин происходит всплеск человеческой активности. Именно в это время происходят важнейшие исторические события, рождаются кардинально новые теории, появляются шедевры искусства. Не оспаривая эту теорию и не соглашаясь с ней, нельзя не признать, что конец 19 в — начало 20 в был действительно отмечен такими ярчайшими явлениями и конечно поистине великими фигурами. Это и политические деятели (О. фон Бисмарк, С. Витте), и физики- (Мария и Пьер Кюри, А. Попов, А. Эйнштейн), и биологи - (И. Павлов), и художники (К. Моне и Ренуар). В стороне не осталась и гуманитарная наука, которая подарила миру целую плеяду блестящих мыслителей, историков и обществоведов. Безусловно, М. Веберу принадлежит одно из центральных мест в этой плеяде. И, несмотря на то, что в советское время по идеологическим причинам имя этого ученого было незаслуженно забыто (о нем даже не упоминает такое академическое издание как Малая советская энциклопедия), значение его трудов не только для социологии, но и для многих других общественных наук, было действительно велико.

Не являясь профессиональным социологом, не зная в деталях всех трудов предшественников и последователей М. Вебера, трудно объективно и компетентно размышлять и анализировать значение его работ для современной социологии. Можно лишь с позиции человека ознакомленного с основами социологии и знающего современное общество попытаться спроецировать основные положения социологической теории М.Вебера на современные знания об обществе, на российскую социальную действительность. Именно поэтому цель этой работы - не серьезный анализ творчества М. Вебера в тесной связи с проблемами современной социологии, а скорее попытка обобщенно взглянуть на его основные идеи век спустя.

Несмотря на десятки написанных монографий и исследований о М. Вебере и его трудах, несмотря на то, что современная социология уже ушла далеко вперед, актуальность этой теме не вызывает сомнений. Во-первых, потому что, как и всякий крупный ученый, М. Вебер многогранен, он был не только гениальным социологом, но и вдумчивым историком, смелым экономистом и мудрым политиком. Его творчество в полной мере можно назвать энциклопедичным, ведь он использовал наработки всего комплекса гуманитарных наук. Поэтому каждое новое поколение сможет увидеть в трудах М. Вебера не только классическую социологическую теорию, но и что-то новое, современное и апеллирующее к непреложным и неизменным законам, по которым живет социум. Другой фактор, который обуславливает актуальность настоящей работы — это внимательное отношение М. Вебера к России, к событиям, происходившим в ней на рубеже веков. Он даже написал две брошюры о русской революции 1905 года и ее перспективах. Кроме того, многие тезисы М. Вебера из области социологии политики и государства актуальны для современной России, о чем будет упомянуто ниже.

Социологическая концепция М. Вебера.

Возвращаясь к веберовскому понятию социальных связей, можно отметить еще несколько понятий, важных для понимания его творчества. От социального поведения, о котором говорилось выше, М. Вебер переходит к социальной связи, которая возникает при взаимной ориентации поступков двух субъектов. Если ориентированные друг на друга социальные поступки совершаются регулярно, то нужно, чтобы регулярность этих социальных связей была чем-либо обусловлена. Когда говорят, что некоторые социальные связи регулярны, то речь идёт об обычаях; когда же единообразие объясняется длительной привычкой, ставшей второй натурой, то это уже нравы. Традиция в этом случае становится спонтанным образом действия.

В области социальных связей Вебер выделяет три закономерности или порядка их мотивирования и протекания. По мнению ученого, существует, во- первых, порядок аффективный, который мотивируется и протекает в большей степени под влиянием человеческих эмоций. Во-вторых, существует порядок ценностно-рациональный, в основе которого лежит ценностная основа, сопряженная с рациональным подходом к ней и взаимной заинтересованностью. Существует и религиозный порядок, который относится, по мнению ученого, к традиционному поведению.

Социология политики и государства М. Вебера.

На протяжении всей своей жизни М. Вебер активно интересовался государством и политикой и не только с социологической точки зрения, но чисто и с практической. В своем стремлении к политической деятельности он был сродни Н. Макиавелли, которому традиционно приписывают первые социологические трактаты. В последние годы своей жизни М. Вебер находился на государственной службе, участвовал в важнейших политических событиях, а после Первой мировой войны даже стал официальным государственным советником. Именно поэтому к сочинениям М. Вебера надо относиться особенно внимательно, ведь он хоть и не на прямую, но все же сам участвовал в управлении государством и знал о политике не понаслышке.

Исходя из идеи о том, что каждое государство основано на господстве, Вебер выделяет три типа господства и соответственные им типы государств и общественных отношений. Для большей наглядности и ясности попробуем свести систему социологии политики М. Вебера в таблицу:

Тип господства

Легальный

Традиционный

Харизматический

Пример господства

Мотив уступчивости

Критерий управления

Как мы видим из таблицы, существует три типа господства и соответственно государств. К первому — легальному типу господства Вебер относит современные ему буржуазные государства: Англию, Францию и США. Здесь в качестве мотива уступчивости рассматриваются соображения интереса, т.е. целерационального действия.. В таких государствах подчиняются не личности, а четко установленным законам, которым подчиняются и управляемые и управляющие. Аппарат управления ( "штаб") состоит из специально образованных чиновников, которым вменяется в обязанность действовать невзирая на лица, т.е. по строго формализованным регламентам и рациональным правилам. Правовое начало - принцип лежащий в основе легального господства. Именно этот принцип оказался, согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности. Наиболее характерным типом легального господства Вебер считал бюрократию. Правление бюрократии — это господство посредством знания, и в этом заключается его специфически рациональный характер.

Второй тип господства — традиционный - Этот тип обусловлен нравами, привычкой к определенному поведению. В этом отношении традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей. Это общество, которое предшествовало современному буржуазному обществу. Тип традиционного господства по своей структуре сходен со структурой семьи. Именно это обстоятельство делает особенно прочным и устойчивым этот тип легитимности.

Штаб правления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних чиновников, родственников, личных друзей или вассалов. В отличии от рассмотренного выше господства, именно личная верность служит здесь основанием для назначения на должность, а также для продвижения по иерархической лестнице. Для традиционного господства характерно отсутствие формального права и, соответственно, отсутствие требования действовать "невзирая на лица"; характер отношений в любой сфере сугубо личный.

Харизматическое господство основано на понятии харизмы (греч. божественный дар), являющейся некой экстраординарной способностью, некоторым качеством индивида, выделяющим его среди остальных. Это качество не столько приобретенное, сколько дарованное человеку от природы богом, судьбой. К харизматическим качествам Вебер относит магические пособности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова. Харизмой обладают герои, полководцы, маги, пророки и провидцы, выдающиеся политики, основатели мировых религий (например, Будда, Христос, Магомет, Солон, Ликург, Цезарь, Сципион Африканский и т. д.).

Харизматический тип легитимного господства представляет собой прямую противоположность традиционному. Если традиционный тип господства держится приверженностью к обычному, раз и навсегда заведенному, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычное, никогда ранее не признававшееся. Как от формально-рационального, так и от традиционного типа господства харизматический отличается тем, что здесь нет установленных (рационально или по- традиции) правил и решения по всем вопросам выносятся иррационально, на основе "откровения", интуиции или личного примера. Однако следует отметить, что при всем различии и даже противоположности традиционного и харизматического типов господства между ними есть и нечто общее а именно: тот и другой опираются на личные отношения между господином и подчиненным. В этом отношении оба этих типа противостоят формально-рациональному господству как безличному. Штаб управления при таком типе господства формируется на основе личной преданности вождю. Ясно, что рациональное понятие компетентности, так же как и сословно-традиционное понятие привилегии, здесь отсутствует.

В частности, признавая, что легальное господство является наиболее слабым с точки зрения легитимирующей силы, так как в его целерациональной основе нет места ценностному фундаменту, Вебер считает, что бюрократическая машина, характерная для такого господства может быть дополнена элементами традиционного или харизматического типа господства. То есть легальное господство станет более сильным и прочным, если будет дополнена или наследованным монархом (чьи права ограничены парламентом), или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором - с помощью апелляции к харизме.

В чем же значение социологической системы политики М. Вебера? Прежде всего, в том. что он был одним из первых, если вообще не первым, кто посмотрел на государство с чисто социологической точки зрения. До него государство рассматривалось в значительной степени с исторической, с политической или с экономической позиций. М. Вебер начал разрабатывать теорию государства прежде всего с позиции социальных связей, лежащих в его основе. То есть типологическим признаком для веберовского государства являются не производственные отношения и производственные силы - экономические элементы, не различные формы правления — историко-политические элементы, а именно характер социальных связей. М. Вебер опять- таки один из первых, кто основательно и детально разработал максимально широкую концепцию государства, не пытаясь устанавливать всемирно- исторические связи и закономерности, а лишь фиксируя в определенную систему то, что видел сам или доподлинно знал. Именно поэтому теория государства М, Вебера представляется одной из самых объективных, широких по охвату и гибких по содержанию

Социология экономики (капитализма) М. Вебера.

Главная идея Вебера в подходе к пониманию западного капитализма состоит в том, что как бы не были высоки сами по себе экономические условия, связанные с рационализацией техники и рационального права, "все же экономический рационализм зависит и от способности и предрасположенности людей к определенным видам практики - рационального жизненного поведения". Там, где, по Веберу, экономической рациональности препятствуют определенные психологические факторы, развитие хозяйственно-рационального поведения затрудняется этим внутренним противодействием. Таким внутренним противодействием в прошлой истории у Вебера выступили магические и религиозные идеи, в которых коренились определенные этнические представления. Таким образом, религиозные идеи оказываются способными через мировоззрение влиять на хозяйственную деятельность людей. И если в прошлом религиозная система препятствовала ей, то новая религиозная система — аскетический протестантизм — лишь стимулировала становление и развитие нового хозяйственного клада — капитализма.

Утверждение, обусловленности современного Западного капитализма идеологией протестантизма Вебер подтверждает различного рода статистическими данными и, в частности, фактами преобладания протестантов, среди владельцев капитала и предпринимателей, а также среди высших квалифицированных слоев рабочих, а также среднего и высшего технического персонала современных ему предприятий. Из этих данных он делает вывод, что одним из важнейших аспектов, обусловивших это преобладание, является устойчивое внутреннее своеобразие протестантского вероисповедания.

М. Вебер считает, что в лоне религиозных сообществ аскетических протестантов (к ним ученый причисляет кальвинистов, пиетистов и анабаптистов) были созданы посредством религиозной веры и практикой религиозной жизни психологические стимулы, которые давали определенное направление всему жизненному строю и заставляли индивида строго придерживаться его. Важной была установка на то, Богу угодна социальная деятельность христианина, ибо Бог хочет, чтобы социальное устройство жизни соответствовало его заповедям и поставленной им цели. С такой точки зрения относились (и, в частности в кальвинизме) и к профессиональной деятельности, которая осуществляется в рамках посюсторонней жизни во имя общего блага и направленной на рациональное преобразование социального мира. Отсюда спасение рассматривалось лишь как результат неутомимой деятельности в рамках своей профессии. Практически это вылилось в утилитарную установку, имевшую значительные последствия для формирования буржуазной установки, гласившей, что "Бог помогает тому, кто сам себе помогает", "сам создает себе спасение".

Важнейшей составляющей религиозного учения, сыгравшим решающую роль в трансформации мировоззрения верующих, Вебер считает аскетический элемент, который стремился научить человека действовать под руководством постоянных рациональных принципов, а не аффектов, то есть стремился воспитать в человеке волевую личность. Зачатки целеустремленного и рационального поведения Вебер видит и у некоторых католиков, в частности монахов Бенедиктинских монастырей или иезуитов. Благодаря аскетическим установкам, эти монахи стали, по словам ученого верными и целеустремленными работниками на ниве Господней. Вершиной этой рациональной аскезы, двигающей человека на путь рациональной жизни, Вебер видит в английском пуританизме, выросшем на кальвинистической идеологии.

В пуританском толковании мы, согласно Веберу, имеем дело не только с апофеозом труда, а с апофеозом разделения труда, его специализации. Ибо только специализация (определенная профессия), по мнению идеологов английского пуританизма способствует выучке рабочего и ведет к повышению производительного труда для всеобщего блага.

Все эти моменты в духовно-нравственном плане способствовали тому, что пуританизм стал носителем идеи рационального буржуазного предпринимательства и рациональной организации труда. А мирская аскеза протестантизма, отвергая непосредственное наслаждение богатством, вместе с тем способствовала освобождению приобретательства от психологического гнета традиционалистской этики и разорвала оковы ограничивавшие стремление к наживе, превратив его не только в законное, но и в угодное Богу занятие. Таким образом, предприниматель-пуританин начал всеми силами стремиться к приумножению своего земного богатства, причем деньги рассматривались им не как материальный эквивалент земной роскоши и богатства, а как самоцель, эквивалент собственного совершенства и избранности Богом.

Велико значение творчества М. Вебера и для современной социологии. В первую очередь, его наследие может применяться в историко-социологических исследованиях. Богатый материал, наработанный ученым, послужит хорошей базой для любого социолога или историка, занимающегося проблемами общественных предпосылок возникновения капитализма, его социальных последствий. Как уже говорилось, концепции М. Вебера актуальны и научны и сегодня. Не менее ценны для современной социологии и методики, которые использовал ученый. Концепция идеального типа в несколько измененным виде может применяться и в 21 веке. Кроме того, к идеям М. Вебера относительно основ государственного устройства, стоит приглядеться и нашим политикам. Ведь принципы образования гармоничного государства неизменны, а М. Вебер подробно останавливался на них. Особенно полезно будет рассмотреть их в связи с разработанным им же теорией о государственном – олигархическом капитализме, многие черты которого налицо в современной России.

Государство находится в центре исследований различных общественных наук. Поэтому следует разглядывать не только юридически концепции государства, но и остановиться на отдельных социологических и политологических теориях, что имеет своей целью расширить представление про это сложное и многогранное явление, ведь все концепции актуальны и в ХХI веке.

Так, специфический путь развития государственности некоторых стран Азии и Африки (государственная власть в них была узурпирована) породил в бывшем СССР научную концепцию так называемой переходной государственности. Переходной являлась государственность, которая возникает в ходе национально-освободительной войны независимых народов и опирается на разнотипные производственные отношения. В дальнейшем, по мере преобладающего развития господствующей формы собственности, подобные государства должны примкнуть к определенному историческому типу государства – капиталистическому или социалистическому. Это государства, переходные от рабовладельческого типа к феодальному; от феодального к капиталистическому; от капиталистического к посткапиталистическому. Украина также переживает переходной период, но иного уровня. Она находится в числе постсоциалистических государств, взявших курс на гуманистическое демократическое правовое развитие.

Концепция солидаризма рассматривает государство как способ обеспечения социальной солидарности, достижение консенсуса на основе соглашения интересов и потребностей всех социальных слоев. Откидывается идея классовой борьбы, революционного пути развития общества.

Современное понятие теории плюралистической демократии включает в себя права человека, свободную конкуренцию в политической сфере, разделение властей и федерализм. Такие принципы дают гарантии каждой политической силе, каждой организации опираться на различные рычаги власти. При этом обеспечивается воля большинства при обязательном расчете воле меньшинства. Всесторонне гарантируется право каждого на свободу мысли и свободного выбора, свобода создания организаций, существование альтернативных источников информации, гарантируется оппозиция и соперничество в политической сфере. А вот концепция национального государства в современной науке расценивается неоднозначно. Чаще всего она ассоциируется с достаточно небезопасными идеями национализма, национальной исключительности одних государств в противовес другим. В условиях многонациональных государств необходимо обязательно учитывать интересы не только преобладающей нации, но и интересы национальных меньшинств.

Сторонники теории элит считают, что народные массы не способны осуществлять власть, управлять общественными делами. Эта функция возлагается на элиту. Элита рассматривается как меньшинство общества, которое представляет собой привилегированную группу, наделенную особыми психологическими, умственными, социальными и политическими качествами, которая непосредственно берет участие в использовании государственной власти или активно влияет на ее осуществление. Элита образовывается в трех главных сферах общественной жизни – политической, экономической и интеллектуальной – путем устранения индивидов, которые достигли в своем деле наибольших успехов.

Технократическая доктрина основана на идеи власти, которая опирается на знания и компетентность. В индустриальном обществе в условиях большого механизированного производства появляется слой технических специалистов. Согласно этой доктрине этот процесс переносится на государственное управление, которое должно осуществляться на основе технических средств особенно слоем высших функционеров, которые владеют специальными знаниями.

Теория модернизации (модернизм) – это совокупность распространенных в западной политологии и социологии концепций общественно-политического и экономического развития, которые объясняют процесс перехода от стабильного традиционного к современному индустриальному и постиндустриальному обществу, которое непрерывно меняется.

Теория глобализации (мирового государства) появилась на рубеже ХХ и ХХI веков. Родоначальник термина – американский экономист Р. Робертсон. Эта теория говорит не только о сближении государств, но еще и о стирании границ между ними в результате унификации всех сфер жизнедеятельности различных обществ мира. При этом образцом для всех государств мира является западный мир, его ценности, рыночная экономика, технологический процесс – к ним должны подтягиваться остальные государства.

Теория мирового государства имеет мифологизированный характер, так как считает возможным построить всемирное цивилизованное общество в форме мирового государства в результате осознания необходимости его создания всеми обществами планеты. Я согласна с той точкой зрения, что она базируется на иллюзиях о том, что такое осознание откроет путь к интеграции, демократии и сотрудничеству, к преодолению социальных противоречий. Совсем не учитываются возможные негативные последствия глобализационного процесса (социальные конфликты, международный терроризм и т.п.). Вместе с тем общие интересы человечества требуют решения общими усилиями глобальных проблем, угрожающих самому его существованию.

Идеи о сближении и взаимовлиянии государства, имеющих различные социальные системы, являются рациональными. В ХХ и особенно в ХХI веке изменилась социально-правовая характеристика буржуазных государств, прежние социалистические государства, в том числе Украина, перешли на либерально-демократический путь развития. Конституционной моделью для них стала знаковая для всего человечества концепция демократического, социального и правового государства, речь о которых пойдет далее более детально.

Читайте также: