Реферат на тему сон и сновидения фрейдизм психофизиология сознания бессознательного
Обновлено: 04.07.2024
Тем не менее я считаю целесообразным и нужным сохранить наглядное представление об обеих системах. Мы избегнем опасности каких-либо недоразумений, если вспомним, что представления, мысли и вообще все психические образования должны быть локализованы не в органических элементах нервной системы, а так сказать, между ними, там, где сопротивления и пути образуют соответствующий им коррелят. Все, что может стать объектом нашего внутреннего восприятия, является мнимым, все равно как изображение в телескопе, получающееся от скрещения лучей. Системы же, сами по себе на представляющие психических образований и никогда не могущие стать доступными нашему психическому восприятию, мы вправе сопоставить с чечевицами телескопа, способствующими получению изображения. Продолжая это сравнение, мы могли бы сказать, что цензура между двумя системами соответствует преломлению лучей при переходе их в новую среду.
Отказ от чрезмерной оценки сознания становится необходимой предпосылкой всякого правильного понимания происхождения психического. Бессознательное, по выражению Липпса, должно стать общим базисом психической жизни. Бессознательное это большой круг, включающий в себя меньший сознательного; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия. Бессознательное есть истинно реальное психическое, столь же неизвестное нам в своей внутренней сущности, как реальность внешнего мире, и раскрываемое данными сновидения в столь же незначительной степени, как и внешний мир показаниями наших органов чувств.
Если прежняя противоположность сознания и сновидения обесценивается предоставлением бессознательному подобающего ему положения, то тем самым отпадает целый ряд проблем сновидения, которые подробно рассматривались большинством прежних авторов. Так, многие явления, наличие которых в сновидении прежде так удивляло, должны относиться теперь не на счет сновидения, а на счет действующего так же и днем бессознательного мышления. Если сновидение, по словам Шернера, как бы играет символическим изображением тела, то мы знаем, что это результат деятельности некоторых бессознательных фантазий, связанных с сексуальной жизнью и находящих свое выражение не только в сновидении, но и в истерических фобиях и других симптомах. Когда сновидение продолжает и заканчивает дневную деятельность и отражает даже ценные и важные ее моменты, то нам достаточно устранить лишь своеобразную маску результат деятельности сновидения и загадочных сил глубины психики. Интеллектуальная деятельность находится также под властью этих душевных сил. Мы склонны, по всей вероятности, к чрезмерной переоценке сознательного характера интеллектуального и художественного творчества. Из признаний некоторых высокоодаренных натур, как Гете я Гельмгольц, мы знаем, что все существенные черты их творений внушались им в форме вдохновения и в почти готовом виде доходили до их восприятия. Нас не удивляет, однако, участие сознательной деятельности во всех тех случаях, где налицо было напряжение всех духовных сил. Однако привилегия сознательной деятельности, которою она так часто злоупотребляет, и состоит именно в том, что она скрывает от нас все остальные.
Едва ли стоит и труда выделять в особую тему историческое значение сновидений. В том, что какая-либо историческая личность благодаря своему сновидению решилась на смелый подвиг, оказавший решающее влияние на ход мировой истории, – в этом можно усматривать особую проблему лишь до тех пор, пока сновидение в качестве какой-то непостижимой темы противопоставляется другим, более доступным душевным силам, а отнюдь не тогда, когда сновидение представляется в форме выражения чувств и мыслей, на которых днем тяготело сопротивление и которые ночью получили подкрепление из глубоких источников раздражения. (Ср. вышеприведенное сновидение Александра Македонского перед взятием Тира). Почтительное же отношение к сновидению со стороны всех древних народов является основанным на вполне правильной психологической гипотезе преклонением перед неукротимой и неразрушимой стороной человеческой души, перед демоническим элементом, из которого проистекает желание сновидения и которое мы находим в нашем бессознательном.
Мы должны стоять в стороне и от подразделения верхнее и нижнее сознание, – столь излюбленного в новейшей литературе психоневрозов, так как оно подчеркивает, по-видимому, именно тождество психического и сознательного.
Какая же роль выпадает на долю некогда столь всемогущего, оставляющего в стороне все остальное сознания? Роль органа чувств для восприятия психических качеств. Согласно основной мысли нашего схематического опыта, мы можем представить себе сознательное восприятие исключительно в форме самостоятельной функции особой системы, которую для краткости обозначим Сз. По своим механическим свойствам система эта аналогична воспринимающей системе В; она неспособна запечатлевать следы изменений, то есть лишена памяти. Психический аппарат, чувствующими органами системы В обращенный к внешнему миру, сам служит внешним миром для органа системы Сз., телеологическое оправдание которой и покоится на этом взаимоотношении. Принцип прохождения инстанций, господствующий, по-видимому, в общей структуре аппарата, еще раз обнаруживается здесь перед нами. Материал раздражении притекает к чувствующим органам системы Сз. с двух сторон: из системы В, раздражение которой, обусловленное качествами, претерпевает, вероятно, новую переработку до тех пор, пока не становится сознательным ощущением, – и изнутри аппарата, количественные процессы которого ощущаются качественно в форме приятного или неприятного чувства, когда подвергаются определенным изменениям.
Философы, которые понимали, что вполне законные и в высшей степени сложные продукты мышления могут образовываться и без участия сознания, отступили, однако, перед трудной задачей: приписать сознанию такого рода функцию; это казалось им излишним отражением законченного психического процесса. Аналогия нашей системы Сз. с воспринимающими системами выводит нас из этого затруднения. Мы видим, что восприятие при помощи органов чувств имеет в результате то, что внимание устремляется на те пути, по которым распространяется чувственное раздражение; качественное раздражение системы В служит регулятором количественного распределения подкреплений в психическом аппарате. Такую же функцию можем приписать мы и органам системы Сз. Воспринимая новые качества, они способствуют направлению и целесообразному распределению подкреплений. При помощи восприятия приятного и неприятного ощущения они обусловливают прохождение подкрепления внутри в целом своем бессознательного психического аппарата, деятельность которого протекает путем перемещения определенных количеств подкреплений. Весьма вероятно, что принцип неприятного ощущения вначале автоматически регулирует передвижение подкреплений; но возможно также, что сознание совершает второе, более точное регулирование, могущее противостоять даже первому и совершенствующее работоспособность аппарата: вопреки его первоначальной способности оно дает ему возможность укреплять и перерабатывать даже и то, что связано с проявлением неприятного чувства. Из психологии неврозов мы знаем, что этим регулированиям при помощи качественных раздражении органов чувств приписывается немаловажная роль в общей функциональной деятельности аппарата. Автоматическое главенство первичного принципа неприятного ощущения и связанное с этим ограничение работоспособности нарушается чувствующими регулированиями, которые сами, в свою очередь, являются автоматизмами. Мы видим, что вытеснение, которое, будучи вначале хотя и целесообразным, превращается в конце концов в пагубный отказ от парализования и психического господства, значительно легче совершается над воспоминаниями, чем над восприятиями, так как у первых отсутствует приток подкреплений, получаемый благодаря раздражению психических органов чувств. Если мысль, испытывающая сопротивление, не сознается потому, что подвергается вытеснению, то в другой раз она может быть вытеснена лишь на том основании, что она по другим причинам была удалена от сознательного восприятия. Таковы данные, которыми пользуется терапия с целью восстановления уже раз произведенного вытеснения.
Ценность сверхподкрепления, образуемого регулирующим воздействием системы Сз. на количественную подвижность, телеологически не может быть показана лучше, чем путем создания нового качественного ряда, а тем самым и нового регулирования, образующего преимущество человека перед животными. Мыслительные процессы сами по себе бескачественны вплоть до сопровождающих их приятных и неприятных раздражении, которые в качестве расстройства мышления должны держаться в строгих рамках. Для придания качественности, они ассоциируются у человека со словесными воспоминаниями, качественных остатков которых достаточно для привлечения к ним внимания сознания и для того, чтобы последнее послало мышлению новое подкрепление.
В прошлом году я был приглашен на консилиум к одной интеллигентной девушке. У нее был странный вид; в то время как женщины обычно отличаются аккуратностью, она была одета очень небрежно: один чулок спустился чуть ли не до пятки, на блузе на хватало двух пуговиц. Она жаловалась на боль в ноге и тотчас же без всякого приглашения с нашей стороны подняла юбку.
Таким образом, теоретическую ценность исследования сновидений я нахожу нужным искать в освещении психологических проблем и в подготовке к пониманию психоневрозов. Кто может сказать, какое значение способно приобрести основательное знакомство со структурой и функциями психического аппарата, если уже нынешнее состояние нашего знания допускает весьма удачное терапевтическое воздействие на исцелимые формы психоневрозов? Но в чем же, спросят меня, в чем заключается практическая ценность этого исследования для познания психики и для раскрытия скрытых особенностей и свойств характера индивидуума? Разве бессознательные мысли и чувства, раскрываемые сновидением, не обладают ценностью реальных сил в душевной жизни? Следует ли придавать маловажное этическое значение подавленным желаниям, которые, создавая сновидения, способны и на создание других психических форм?
Сновидения в психологии как психический феномен кажутся еще более таинственными свойствами человеческой психики. Это происходит из-за малодоступности и трудности изучения этого явления, и частично в связи с тем, что ученые, исследователи сна подходят к этой теме с различными, порой изначально противоречивыми критериями и установками. Это все более запутывает вопрос.
Сновидения имеют много общего с такими психическими явлениями как галлюцинации, иллюзии, видения, воображение, фантазии, гипнотические состояния сознания, что позволяет предположить существование некого единого механизма возникновения этих явлений. Очевидно, что сновидения связаны с работой и проявлением и сознания, и психики человека в целом, а, следовательно, более глубокое, обстоятельное, а главное правильное изучение снов поможет исследователю обнаружить основную суть и принципы функционирования сознания. Многие великие ученые с мировым именем обращались к изучению сновидений. Среди них, в первую очередь, конечно, 3. Фрейд и К. Юнг.
Таким образом, изучение и исследование этой скрытой психической, душевной стороны жизни человека остается актуальной и по настоящее время. Существует достаточно много теорий и предположений относительно причин возникновения и психической организации сновидений, но большинство из них являются малодоказательными и часто неясными, туманными, противоречивыми по сути. Единой, всеобщей, стройной, общепризнанной теории снов пока не существует. Проблема теории и подходов к изучению скрытой психической деятельности человека остается открытой.
Рис. 1 . Зигмунд Фрейд.
сновная цель данной работы – попытаться разобраться в существующем объеме мнений, познакомиться с методикой толкования сновидений с научной точки зрения, определить для себя, что в исследовании бессознательного достойно внимания и изучения, а что является лишь овеянным мистикой наследием наших предков, подробней ознакомиться с работами основоположников психоанализа, таких как Зигмунд Фрейд (1856-1939 гг.), и его ученик Карл Густав Юнг (1875 - 1961 гг.). Конечно, в рамках данной работы невозможно углубленно проанализировать и предпринять попытку решения какого-либо из существующих вопросов науки сновидений и бессознательного, так как даже для формирования понимания многих из них требуется большое количество времени и необходимость ознакомиться с различными трудами по психоанализу за более чем вековой временной интервал.
2.1. История возникновения научного интереса к сновидениям
Как показывают современные исследования, у первобытных народов содержание сновидений имеет первостепенную важность и служит ориентиром в поведении, отношениях с природой и между людьми, в повседневной трудовой деятельности (охота, рыбалка, выбор места жилья и т. д.). Исследования древних культур, а также современных быта, мифов, культов и сновидений таких народов как Буду (Карибы), Зулу (юг Африки), коренных шаманских поселений Азии, Сибири и Дальнего Востока — позволят обобщить весь объем информации в единую мысль: в сновидениях душа человека покидает тело и путешествует в пространстве; она может встречаться с душами других людей, а также получать информацию и опыт от умерших предков, героев и духов. [3]
Психология как наука зарождалась в рамках философии. Первые древнегреческие философы, конечно, не могли обойти вниманием такой психический феномен как сны. Аристотель придавал им функцию воображения и считал их побочным продуктом предыдущих ощущений. Демокрит считал, что сновидения - это особые излучения, исходящие ото всех людей и вещей, которые способны проникать в тело и сознание спящего. Согласно Платону, печень является биологическим очагом сновидений, а древнегреческий философ Артемидор из Далдиса написал основной труд своей жизни, своеобразный словарь снов, в котором отразилась первая попытка обобщения и интерпретации символических ночных образов и видений.
В эпоху становления и развития основных мировых религий (буддизм, христианство, ислам) сновидения толковались и объяснялись в рамках соответствующего, конкретного, религиозного описания мира. Но по своей сути, форме и принципам не сильно отличались от более древних толкований.
В рамках растущего научного материалистического мировоззрения различные ученые, философы пытались давать сновидениям свои объяснения. Т. Гоббс видел во снах фантомы прошлых ощущений, обратную сторону человеческого воображения. Р. Декарт считал, что это результат деятельности органов чувств спящего, отвечающих его желаниям. Кант, как и Вольтер, был сторонником того, что это бессмысленный предрассудок и следствие расстроенного пищеварения. [4]
К началу XX века наряду с открытиями в области электричества, с развитием естествознания, биологии, физиологии формировались физиологические модели сновидений. Согласно Павлову, сновидения - это результат возбужденных очагов нервных клеток головного мозга в процессе торможения. Такая теория хоть и дала понимание о связи психического и соматического, но является ограниченной и недостаточной, как и любая другая физиологическая модель, объясняющая психику и сознание человека.
Поэтому подлинной революцией в изучении и осознании психического (многоуровневой конструкт) явилось параллельное исследование и открытия в Европе основоположника известного в мире психоанализа — 3. Фрейда.
Первая серьезная научная попытка психологического, а не физиологического объяснения феномена сновидений дала мощный толчок к поиску новых путей и возможностей в исследовании снов разными учеными. В ходе становления и развития мирового психоаналитического движения пересматривались, изменялись, дополнялись отдельные положения теории 3. Фрейда. Сны заняли свое достойное место в общей психологической структуре других множественных психических проявлений человека.
Великие психоаналитики и неофрейдисты Адлер, Фромм, Берн, Роджерс, Маслоу, Перлз вслед за Фрейдом стремились более основательно проработать проблему сновидений. [2] Неоценимый вклад в понимание сновидений внес Карл Густав Юнг, значительно расширив и дополнив их мифологическим и духовным содержанием. Аналитическая психология Юнга пролила новый, дополнительный свет на сущность сновидений.
По прошествии времени становится понятно, что сами теоретические концепции Фрейда и Юнга - это не нерушимые аксиомы, не всегда хорошо, в строго научном смысле, поддающийся эмпирическому подтверждению и научной доказательности, и не объясняющие всеобщие принципы работы психики и сознания (но мифы, работающие в определенных плоскостях человеческого бытия).
Важным событием в 1927 г. явилось открытие Ганса Бергера, который показал, что разность электрических потенциалов мозга может быть измерена и записана в виде графика — энцефалограммы. В 1937 г. А. Лумис, Э. Харвей и Дж. Хобарт впервые осуществили электроэнцефалографическое описание сна. Теперь сон и сновидения можно было изучать лабораторно. Было выявлено 5 фаз сна: 0 — дремота; 1 — легкий сон; 2 — полуглубокий сон; 3,4 — глубокий сон.[4]
И только в 1953 г. Э. Азеринский и Н. Клейтман (чикагский университет) открыли глазную активность во время сна, что конкретно соответствует фазе сновидений. Таким образом, появилась возможность более детального и научного изучения сновидений. Было разработано множество других методов исследования сновидений с помощью различных приборов, но все они давали информацию сугубо физиологического характера, и хотя такие исследования значительно продвинули науку в понимании возникновения и прохождения сновидений, но по настоящему они не привели к серьезному открытию их природы и роли в жизни человека и не дали исчерпывающих объяснений этого феномена.
Такая ситуация длится и на современном этапе. Все новые созданные теории сновидений являются производными от двух фундаментальных научных подходов к их изучению: психоаналитического и физиологического. Эти современные теории сна не превосходят гения Павлова и Фрейда-Юнга.
Хотя в последнее время наметился некоторый перелом в этом направлении, он связан в начале 80-х годов с подлинно научным (обоснованным) открытием, обнаружением особого типа сновидений - осознанных сновидений, по-другому: люцидных, прозрачных, ясных или управляемых. [5] Этот вид сновидений отличается качественно от прочих остальных тем, что в них присутствует, функционирует наше полное, дневное сознание. Во сне мы можем быть сознательны и понимать, что видим сон, а значит, сознательно мыслить, действовать, намеренно перемещаться. Изучение осознанных сновидений очень перспективно и таит в себе неограниченные потенциальные возможности в понимании природы психического и сознания. Такие сны связаны и с паранормальными явлениями, и со сверхпсихическими способностями личности, и с глобальными открытиями в целом в науке будущего, и с применением их в разных областях деятельности человека (медицина, образование, криминалистика, история, государственная безопасность).
2.2. Сознание и бессознательное
Существенное отличие человека как вида от животных состоит в его способности рассуждать, размышлять о своем прошлом и настоящем, разрабатывать планы и программы на будущее, иметь объективные и устойчивые знания о себе и о мире, делиться этими знаниями с другими людьми, сохранять и передавать из поколения в поколение накопленный жизненный опыт. Все это вместе взятое связано со сферой человеческого сознания. Оно, в свою очередь, выступает как высший уровень познания человеком действительности.
На протяжении всей истории психологической науки сознание признавалось как неотъемлемый атрибут человеческой психики и вместе с тем являлось труднейшей проблемой для научного исследования. Сознание можно определить как психическое состояние человека, находясь в котором, он может воспринимать окружающий мир в виде сенсорных ощущений и образов, запоминать, сохранять в своей памяти информацию об этом мире, припоминать ее в нужный момент, рассуждать, пользоваться речью, воспринимать и оказывать влияние на окружающих людей, общаться с ними. [ 2]
Находящийся в сознании человек может определенным образом относиться ко всему тому, что он воспринимает, а также к своим знаниям об окружающем мире; может сформулировать эти знания словами, представить их в виде текстов, написанных разными знаковыми системами; поделиться этими знаниями с другими людьми; работать со знаниями как таковыми; хранить, воспроизводить, перерабатывать их и т. п.
Сознание не является единственной формой существования психических явлений. Далеко не все, что входит в структуру психики, актуально осознается человеком. Кроме сознания или осознаваемых психических явлений у человека есть то, что называют бессознательным.
Бессознательное — совокупность явлений, описываемых в психологических терминах, но актуально не осознаваемых человеком или не осознаваемых вообще. [2]
Это те явления, которые по сопровождающим их реакциям организма соответствуют известным осознаваемым психическим явлениям и оказывают точно такое же влияние на поведение, как и осознаваемые психические явления.
Большой вклад в разработку проблематики бессознательного в психологии внес 3. Фрейд. Он сделал бессознательное главным в психике человека, доказывая, что именно оно управляет поведением человека, а не его сознание. Фрейд распространил бессознательное на личность человека, продемонстрировав наличие у человека бессознательных мотивов поведения. Бессознательное в личности человека — это его потребности, влечения, которые, например, проявляются в разнообразных непроизвольных реакциях и действиях. К ним относятся ошибки, связанные с речью (оговорки, ослышки, описки); ошибки, связанные с памятью (забывание фактов, имен событий, обещаний, намерений, сновидений и т. п.).
Бессознательные психические явления вместе с осознаваемыми явлениями управляют поведением человека, хотя их функциональная роль различна. Вместе с тем вопрос об отношениях между сознательными и бессознательными уровнями регуляции поведения (остается до конца не решенным. Основной причиной этого является тот факт, что существуют разные типы бессознательных психических явлений, которые по-разному соотносятся с сознанием.
Вторая концепция получила название информационного синтеза. Возникла она на основе представления о возврате возбуждения в места первичных проекций и возникающем на этой основе сопоставлении и синтезе имевшейся ранее и вновь поступившей информации. Таким образом, схема рефлекса дополняется здесь звеном обратной связи, что превращает дугу в кольцо. Впервые идея об информационном синтезе как мозговой основе возникновения субъективных переживаний была выдвинута в 1976г. на основе исследований физиологических механизмов ощущений.
Единичные ощущения еще не создают образа предметов и явлений. В процессе восприятия участвует информационный синтез, когда в ту же область возбужденных нейронов, поступает информация из внешней среды. Этот синтез происходит в нейронах проекционной коры, одновременно с переработкой информации во фронтальной коре. Механизм передачи возбуждения следующий (рис. 8):
1. Возбуждение поступает от проекционной коры к ассоциативной коре;
2. В структуры лимбико-гиппокампального комплекса и подкорковым центрам мотиваций и эмоций. Формируется схема рефлекторной дуги;
3. Возврат возбуждения в кору, в т.ч в проекционную;
4. Возбуждение лобных отделов;
5. Синтез следов сенсорного возбуждения и возвратных импульсов. На этой основе можно говорить о рефлекторном кольце.
Рис. 8. Схема кольцевого движения возбуждения при возникновении ощущений. Центральное звено – синтез информации о физических и сигнальных свойствах стимула на нейронах проекционной коры (по A.M. Иваницкому, 1997).
Т.о., сначала формируется ощущение, а при многократных взаимодействиях и образ – результат восприятия. В дальнейшем эти образы вовлекаются в процесс мышления. Исследование образного, пространственного и абстрактно-вербального мышления методом картирования внутрикоркового взаимодействия (компьютерная ЭЭГ) позволило выявить фокусы взаимодействия в коре. В состоянии покоя рисунок связей простой и симметричный. При решении задач распознания эмоций фокусы локализовались в теменно-височных областях, при абстрактно-вербальном мышлении – в лобных отделах коры. Пространственные задачи задействовали сначала задние, а затем и передние отделы неокортекса. Необходимо отметить, что независимо от преобладания первой (правое полушарие) или второй (левое полушарие) сигнальных систем у человека, при всех типах задач (даже если речевой ответ был не нужен) возбуждались нейроны вербальной левой височной зоны. В фокусах информация сопоставляется и перекомбинируется определенным образом – это также информационный синтез, сходный с рассмотренным выше. Отличие в том, что в этом информационном синтезе, информация поступает не из внешней среды, а из памяти; и задействована здесь ассоциативная кора. Субъективно это воспринимается как процесс обдумывания проблемы и нахождения ответа. Связи и фокусы образуют зоны конвергенции. Эти зоны принимают и синтезируют информацию, поступающую из других отделов коры и подкорковых образований.
Третья концепция, объясняющая высшие функции сознания, связана с речью. Сознание в конечном итоге возникает на основе общения. В клинике важный признак возвращения сознания – речевой контакт с больным, при этом образуются связи между активностью гностических (теменно-височных) и моторно-речевых (нижнелобных) отделов левого полушария. В целом сознание связывают с функциями префронтальной коры. Дело в том, что при временной потери способности к речи, после восстановления речи, больные могут воспроизвести события, случившиеся во время болезни, т.е. информация кодируется в неречевой форме. Медиальные отделы новой коры способны выстраивать и хранить в памяти события как последовательно развертывающиеся во времени. И далее прогнозировать и планировать будущие события. Итак, сознание можно охарактеризовать такими признаками: 1) вербализация образов предметов и явлений; 2) последовательность событий; 3) прогноз и планирование.
Лобные отделы отвечают за сознание в целом и контроль когнитивных функций в других отделах коры; по мере усвоения и автоматизации навыка активация лобных отделов уменьшается.
Представляя собой результат синтеза информации, психические феномены содержат интегрированную оценку ситуации, способствуя тем самым эффективному нахождению поведенческого ответа. Элементы обобщения содержатся в самых простых психических феноменах, таких как ощущение. При мышлении информационный синтез включает не только соединение, но и перекомбинацию уже известных сведений, что и лежит в основе нахождения решения.
Возникновение речи и связанного с ней человеческого сознания принципиально изменяют возможности человека. Кодирование мира внутренних переживаний абстрактными символами делает доступным этот мир с его мыслями и чувствами для других людей, создавая единое духовное пространство, открытое для общения и накопления знаний. Благодаря этому каждое новое поколение людей живет не так, как предыдущее, что составляет резкий контраст с жизнью животных, образ жизни которых не меняется тысячелетиями. Таким образом, биологическая эволюция с ее законами выживания заменяется эволюцией (и революцией), совершаемой в умах людей.
В решении этой проблемы можно наметить два подхода. Согласно одной точке зрения, свобода воли представляет собой лишь иллюзию, которая, тем не менее, объективно способствует более полному и всестороннему анализу информации мозгом при принятии решений. В действительности же поступок строго детерминирован внешней ситуацией, прошлым опытом индивида и наиболее важной, доминирующей в данный момент мотивацией. Лишь при некоторых особых обстоятельствах решение может определяться возникновением новых комбинаций хранящихся в памяти сведений. Такие нестандартные решения возникают в процессе творчества в особой сфере психического (сверхсознании).
В соответствии с другими представлениями, смысл психических переживаний заключается в том, что, возникая на базе более сложной организации мозговых процессов, психические феномены приобретают и новое качество. Это новое качество проявляется в другой логике развития событий, которая подчиняется закономерностям высшего порядка (по сравнению с закономерностями физиологического уровня). Так, цепь мыслей определяется их внутренним содержанием и развивается по законам дедуктивного мышления. Можно сказать и о правилах грамматики, определяющих построение фразы, в которой род существительного управляет формой глагола и родом прилагательного. Это реализуется в отдаче соответствующих команд артикуляционным мышцам, что может рассматриваться как проявление контроля со стороны психики над событиями физиологического уровня. Особая логика психических событий свойственна, очевидно, и так называемым неосознаваемым психическим явлениям, которые, собственно, только на основании такого критерия и могут быть отнесены к категории психических, а не физиологических феноменов, так как они не сопровождаются субъективными ощущениями.
Внутренняя логика психических событий такова, что она допускает возможность действительного выбора поведенческого ответа на основе субъективной, но реально существующей оценки значения того или иного фактора или мотива поведения. При этом осознание всей неоднозначности этих оценок определяет и возможность альтернативных решений.
Два приведенных подхода к проблеме функционального значения психических феноменов и свободы воли основаны, главным образом, на логических построениях философского характера. Решение о том, какой из них правилен, может быть найдено только на основе точного эксперимента. Но пока не видно, как это можно делать, так как здесь мы вплотную приближаемся к границе, которая разделяет естественнонаучное и гуманитарное знание с их различной системой доказательств. Именно поэтому такое решение – дело будущего.
Однако механизм, управляющий уровнем возбудимости корковых зон, касается, главным образом, условий возникновения психических переживаний, а не их непосредственного мозгового обеспечения. На этот вопрос в известной мере отвечает вторая из изложенных концепций – гипотеза повторного входа возбуждения и информационного синтеза. Этот механизм является, как можно предположить, основным в возникновении более простых психических феноменов. Однако осуществление более сложных форм психического требует обязательного участия лобных отделов коры, ответственных за абстракцию и речь. Ведущую роль при этом играет левый передний отдел полушарий. В то же время в обеспечении субъективного переживания этих высших функций важная роль принадлежит, очевидно, тому же механизму кольцевого движения возбуждения и информационного синтеза.
Т.о., можно сделать вывод о том, что интенсивные исследования, проводимые в последние годы, в значительной мере приблизили нас к пониманию мозговых основ сознания. Но многое еще остается неизвестным, и исследователи находятся только на пути к разгадке главной тайны природы.
8.2Одни из реакций считаются показателем осознания раздражителя, для других последнее не обязательно – это многообразные вегетативные, биоэлектрические, эмоциональные, поведенческие и психические реакции.
Понятие бессознательного нередко толкуется весьма широко и включает в себя все психические явления вне сферы сознания, т. е. те содержания психической жизни, о наличии которых человек либо не подозревает в данный момент, либо не знает о них в течение длительного времени, либо вообще никогда не знал. В качестве одного из примеров бессознательного можно привести факт неосознаваемости сигналов, непрерывно поступающих в головной мозг из самого организма, его внутренних органов, мышц, суставов. Бессознательное, понимаемое по 3. Фрейду как вытеснение из сознания, возникает в онтогенезе у человека относительно поздно и, в известном смысле, является производной величиной от развития и дифференциации сознания.
Перед психофизиологией бессознательного стоят два основных вопроса а) можно ли у бодрствующего человека вызвать или выработать психические, поведенческие, эмоциональные, вегетативные и биоэлектрические реакции, или состояния, на внешние стимулы, в частности семантические, без осознания их человеком? и б) как влияют эти неосознаваемые явления на психические функции и поведение субъекта, осуществляемые на сознательном уровне, и каковы физиологические механизмы подобных влияний?
Проблема экспериментального изучения неосознаваемого восприятия сводится к попыткам выявить пороговую разницу между двумя индикаторами: один из них – показатель осознания стимула; другой – подпорогового (по отношению к осознанию) эффекта этого стимула. Разница в пороговой величине этих двух индикаторов составляет область бессознательного или неосознаваемого, в пределах которой внешний стимул может вызывать вегетативные и биоэлектрические реакции, а также влиять на поведенческие и психические функции человека.
Экспериментальные исследования неосознаваемого основываются на вычислениях количественных отношений между силой звуковых или электрокожных раздражений, которые ощущаются субъектом и вызывают различные ориентировочные реакции (расширение зрачка, КГР, реакция депрессии альфа-ритма и дыхательная реакция). Например, у больных с воздушной контузией головного мозга кожно-гальваническая реакция (КГР) вызывалась звуками на 30-40 дБ ниже порога слышимости. Величина этой зоны непостоянна, она колеблется в довольно значительных пределах, в зависимости от различных факторов, например эмоционального состояния исследуемого.
Для уверенной констатации в экспериментальных исследованиях факта неосознаваемого восприятия обязательно соблюдение следующих трех критериев: а) параметры стимула должны быть значительно ниже порога опознания; б) в течение всего исследования, в многократно повторяемых пробах стимул ни разу не должен осознаваться и в) необходимо обнаружить не только количественные, но и качественные различия между регистрируемыми физиологическими реакциями на осознаваемые и неосознаваемые стимулы. Последний критерий является определяющим для доказательства факта наличия неосознаваемого восприятия.
Таким образом, появляется все больше данных о реальности семантического анализа на неосознаваемом уровне не только в случаях психологической защиты при повышении порога осознания эмоционально значимых слов, но и в случаях действия вербальных стимулов вне поля фокусированного внимания субъекта. Однако далеко не всегда приводятся твердые доказательства того, что словесный стимул хотя бы частично не осознается и вследствие индивидуальных особенностей испытуемого не сообщается им, так как испытуемый не полностью уверен в наличии данного стимула. Это наиболее трудная и важная проблема экспериментального исследования бессознательных психических явлений.
Для проявления УР эффекта неосознаваемых стимулов необходимо следующее: во-первых, чтобы они были эмоционально значимы, и, во-вторых, чтобы уровень мотивации или эмоционального напряжения был достаточно высок. Временные связи, сформировавшиеся на неосознаваемом уровне, значительно медленнее угашаются, чем в пробах с осознаваемыми словами. Эти данные делают понятными с физиологической точки зрения положение 3. Фрейда о консервативности подсознания и давние наблюдения психиатров относительно стойкости влечений, эмоциональных переживаний и невротических реакций в случаях, когда их повод остается неосознанным для субъекта.
Временные связи, выработанные с помощью неосознаваемых сигналов (без участия эмоциональной или мотивационной доминанты), сохраняются только в краткосрочной памяти. Они не переходят в долгосрочную память. В случаях переживания длительных и сильных отрицательных эмоций наибольшие пластические изменения происходят в нервных кругах, связанных с эмоциональным поведением, в частности в структурах лимбической системы. В результате формируется состояние, которое можно отнести к понятию доминанты, так как оно характеризуется высоким уровнем возбудимости мозговых структур. В этих случаях даже при очень слабой афферентной импульсации, возможна активация системы временных связей между неокортексом и лимбической системой, которые составляют важное звено доминанты, сформировавшейся в результате конфликтной жизненной ситуации. По подобному механизму могут развиваться безотчетные эмоции, когда их повод не осознается. Можно думать, что в этих случаях эмоциональные состояния и реакции развиваются на основе условнорефлекторной эмоциональной памяти без участия специфически человеческой словесно-логической памяти. Сама эмоциональная память обеспечивается соответствующими пластическими изменениями в структурах лимбической системы, которые составляют интегративный нервный механизм эмоционального поведения.
Множество фактов показывает, что правое полушарие способно осуществлять сложную когнитивную деятельность, вплоть до анализа отдельных слов, но на неосознаваемом уровне. При этом правое полушарие сравнивают с компьютером, осуществляющим сложные акты различения, опознания и обучения, но полностью лишенного сознательного опыта.
У здорового человека психические явления в правом полушарии могут функционально изолироваться от левого полушария путем селективного торможения передачи нервных импульсов через мозолистое тело и другие комиссуры головного мозга. Они могут существовать в правом полушарии сами по себе.
Точка зрения об исключительной роли правого полушария в функциях бессознательного, сформировавшаяся на основе исследований лиц с мозговой патологией, может быть отнесена к психической деятельности здорового человека с одной существенной оговоркой – следует говорить не об исключительной, а о преимущественной роли правого полушария. Это мнение основано на данных анализа вызванной корковой активности левого и правого полушарий на неосознаваемые нейтральные и эмоционально значимые слова. На неосознаваемые эмоциональные слова амплитуда поздней положительной волны Р300 (затылочная, теменно-височная области и вертекс) диффузно увеличивается, но межполушарные отношения существенно не меняются, они остаются такими же, как при восприятии нейтральных слов. Эти данные говорят о том, что и левое полушарие участвует в обработке неосознаваемой семантической информации. Но преимущественная роль правого полушария проявляется после действия неосознаваемого эмоционального словесного стимула. После его предъявления ВП на нейтральные стимулы явно ярче выражен в правом полушарии, а не в левом, как это наблюдается на те же стимулы, но предъявляемые после нейтрального словесного стимула. Интересно, что данный эффект не наблюдается в пробах, где это слово осознается. Четкая функциональная асимметрия говорит о преимущественной роли правого полушария в этой бессознательной психической функции. По всей вероятности, процесс восприятия и на неосознаваемом уровне, как и на сознательном, осуществляется при тесном взаимодействии обоих полушарий, каждое из которых вносит свой вклад в целостную функцию.
Вопросы к теме 8.
1. Назовите подходы к пониманию термина сознание.
2. В чем суть теорий о происхождении сознания?
3. Объясните схему возникновения сознания (см. рис. 8).
4. Как различные понимания сознания связаны с речью?
5. Какую часть бессознательного изучает современная психофизиология?
6. Назовите два типа реагирования на неосознаваемые стимулы.
7. Как доминанта влияет на формирование эмоциональных состояний, базирующихся на неосознанных стимулах?
8. В чем выражается асимметрия сознания и бессознательного?
Журнал высшей нервной деятельности. № 41 (1991); № 44 (1994).
Конорский Ю. Интегративная деятельность мозга. М., 1970.
Костандов Э.А. Функциональная асимметрия полушарий и неосознаваемое восприятие. М., 1983.
Во времена Античности впервые человека посетила мысль о том, что в его психике есть неосознаваемая и неподдающаяся контролю часть. В этой связи Демокрит выделяет душу, которая состоит из влажных и малоподвижных атомов, и душу, которая состоит из огненных и подвижных атомов. Огненная душа - это разум, ясное сознание, влажная душа – бессознательное. В Средневековье Аврелий Августин изучает не только сознание, но и внутренний опыт субъективности, считает его более насыщенным и богатым, чем опыт мышления и сознания. В Новое время о бессознательном много рассуждал Готфрид Лейбниц.
Первая теория о бессознательном
Одним из первых о теории бессознательного заговорил З. Фрейд, более того, в начале XX в. он представил свою версию миру. Первые идеи бессознательного зародились в клинической психологии, они представляли собой методики лечения невротических заболеваний, а чуть позднее психоанализ вырисовался в общую психологическую теорию. И уже спустя некоторое время, усилиями последователей и учеников З. Фрейда он окончательно оформился в концепцию философии.
З. Фрейд представил миру совершенно новое мнение о бессознательном, утверждая, что оно первично по отношению к сознанию и определяет его. Все предшественники учёного полагали, что бессознательное – это низшая форма психической активности, которая преодолевается посредством сознания. З. Фрейд отрицал тезис, что сознание первично, а бессознательное является недоразвитым сознанием. Более того, он доказал это опытным путём, занимаясь лечением психических заболеваний у людей.
Бессознательное – это все психические явления и процессы, которые протекают за пределами человеческого разума, которые не осознаются и не поддаются контролю воли.
Информация сознания может забываться, тяжёлые воспоминания вытесняются, негатив, зло и отрицательные эмоции подавляются. Всё это уходит в основу бессознательного. Границы между бессознательным и сознанием размыты, т.к. есть основания полагать о существовании миграций психических явлений из сознательного в бессознательное и наоборот.
Для обозначения это границы З. Фрейд придумал понятие "подсознание".
Подсознание – это бессознательные психические явления, связанные с переходом на уровень сознания.
Бессознательное выхолит на показ под видом сновидений, гипноза, оговорок или ошибочных действий. В таких ситуациях проявляется бессознательное и становится доступным.
З. Фрейд, утверждает, что основная функция бессознательного заключается в охране сознания и уменьшении груза тягостных переживаний.
Бессознательное носит сексуальный характер.
Именно бессознательное формирует в человеке комплексы – устойчивые психические структуры, образовывающиеся вокруг серьёзных потрясений, и получающие дальнейшее развитие в виде психических заболеваний. Выявить комплекс, довести до сознания и устранить его можно опираясь на свободные ассоциации или объяснения снов.
Бессознательное по З. Фрейду
З. Фрейд обрисовал основы собственной модели субъективности, которая представляет собой совокупность сознания и бессознательного. По его мнению, субъективная реальность состоит из:
"Оно" или "Id" - уровень бессознательного влечения человека, который отвечает за удовольствие.
"Я" или "Ego" – сознание, которое выступает посредником между бессознательным и окружающим миров. Работает по принципу реальности.
"Сверх-Я" или "Super-Ego" – предписания общественности и культуры. Основные установки: мораль, цензура и совесть.
"Сверх-Я" – репрессивная функция, где в качестве репрессии выступает "Я".
"Я" выступает в качестве посредника между внешним миром и "Оно", задача "Я" сделать так, чтобы "Оно" было приемлемо для мира или сделать мир таким, который будет соответствовать желаниям "Оно". Внешний мир – это культура, которая, в свою очередь, состоит из требований "Сверх Я", иными словами из тех правил и догматов, которые лежат напротив желаний "Оно".
Для демонстрации взаимоотношений между "Я" и "Оно", учёный взял образ всадника на лошади, где "Я" – всадник, а "Оно" – лошадь. Если человек "Я" здоров, то он способен подчинить себе "Оно", управлять его волей в соответствии с собственными предпочтениями. Но если противоречия между склонностями "Оно" и указаниями "Сверх-Я" приобретают непреодолимый характер, то "Оно" уходит из-под контроля "Я", это, согласно З. Фрейду, и служит основанием для развития неврозов.
Учёный говорил о том, что всем люди невротики, в силу того, что они живут в культуре, которая основана на подавлении любых биологических влечений. Здесь подразумевается агрессия, деструкция, сексуальность. Разнятся невротики только в степени глубины этого состояния. Для любого человека характерен конфликт между "Оно" и "Сверх-Я", а сознательное "Я" может оказаться настолько слабым, что не сможет управлять инстинктами. Человек будет находиться под давлением "Сверх-Я" до той поры, пока он вынужден подчиняться правилам общества, в котором живёт.
Избавиться от культуры или от тела, в котором человек живёт, он не может, а потому у него остаётся единственный выход – находить разумный компромисс между "Оно" и "Сверх-Я". В качестве инструмента для данного компромисса человек использует "Я". Таким образом, содержание "Оно" постепенно переходит в содержание "Я".
Человек с более осознанной внутренней жизнью намного меньше подвержен неврозам, однако полностью освободиться от них не представляется возможным.
Наиважнейшее место в концепции бессознательного з. Фрейда занимает понятие "Эдипов комплекс".
С историей царя Эдипа мир познакомил Софокл две с половиной тысячи лет назад. А в XX в. этот мифологический персонаж стал символом развития сексуальности. История царя Эдипа в следующем. В Фивах руководили царь Лаий и царица Иокаста. Дельфийский оракул предсказал Лаию, что он может погибнуть от руки собственного сына. Царь Фив уверовал, и после рождения сына, он распорядился отнести младенца хищным зверям на съедение. Пастух, которому это поручили, сжалился над новорожденным и отдал его правителю соседнего Коринфского царства. У Коринфского правителя не было сыновей-наследников, поэтому он вырастил Эдипа как своего сына.
Однажды Эдип пошел к дельфийскому оракулу, чтобы узнать, чей он сын. Пророчество было страшным. Оракул сказал, что Эдипу судьбой написано убить родного отца и взять в жёны родную мать. Эдип решил не возвращаться в Коринф. На одной из дорог он наткнулся на колесницу, поссорился с её седоком и убил его. После чего Эдип разгадал загадку чудовищного Сфинкса – женщины с львиным телом, и освободил от её власти Фив. В награду жители города объявили его царём и дали в жёны вдовую царицу Иокасту.
Шли годы, на Фивы обрушились болезни и голод, и вновь гонцы отправились в Дельфы к оракулу. Пифия ответила, что беды – это кара за убийство Лаия. Эдип потребовал найти убийцу прежнего царя и проклял преступника, не ведая, что проклинает самого себя. Случайно тайна раскрылась, Эдип узнал в себе убийцу Лаия, своего отца, а Иокаста узнала в Эдипе сына. Не выдержав тяжести греха, царица Иокаста, мать и жена Эдипа, покончила с собой, а Эдип в отчаянии ослепил себя.
З. Фрейд полагает, что этот миф служит иллюстрацией фундаментального психического конфликта человека, который интерпретирует формирование сексуальности и основу взрослых отношений. В трёх- пятилетнем возрасте сексуальное желание ребёнка сконцентрировано на родителях, он представляет их в своих фантазиях и старается повторять поведение взрослых.
Эдипов комплекс – это этап развития личности, в который ребёнок усваивает запреты, пытается научиться контролировать собственные желания и отказываться от некоторых из них.
Овладение собственной матерью – в этом основная цель бессознательного маленького мальчика, так считает З. Фрейд. При этом в качестве соперника он видит своего отца и одновременно боится наказания от него. Спустя некоторое время он отказывается от желания овладеть собственной матерью. Для девочки характерен Эдипов комплекс в виде соперничества с матерью за отца. Она пытается повторять её поведение, при этом одновременно испытывает чувство ненависти в ней как к сопернице и восхищается ей как образцом для подражания.
Таким образом, Эдипов комплекс заключается в сложных и противоречивых чувствах любви и ненависти, которые испытывает ребёнок по отношению к собственным родителям.
З. Фрейд говорит о том, что влюблённый взрослый человек может почувствовать желание сродни того, что чувствует ребёнок на эдиповой фазе развития.
В своих работах позднего периода З. Фрейд заменяет понятие "сексуальное влечение" на "либидо".
Либидо – это сексуальность и вся сфера любви, которая включает в себя родительские, дружеские, патриотические и иные чувства.
Более того, в своих трудах учёный размышляет о понятиях "Эроса" и "Танатос". Под эросом он понимает олицетворение любви и жизненного инстинкта. А под танатосом – инстинкт разрушения и смерти. З. Фрейд полагает, что эти противоположные стремления подчиняют себе человека и всю его жизнь.
Читайте также: