Развитие японской литературы реферат

Обновлено: 06.07.2024

Народ любит и охотно создаёт короткие песни - сжатые поэтические формулы, где нет ни одного лишнего слова. Из народной поэзии эти песни переходят в литературную, продолжают развиваться в ней и дают начало новым поэтическим формам.

Так родились в Японии национальные стихотворные формы: пятистишие - танка и трехстишие - хокку.

Хокку (хайку) - лирическое стихотворение, отличается предельной краткостью и своеобразной поэтикой. Оно изображает жизнь природы и жизнь человека на фоне круговорота времён года.

Японская поэззия является силлабической, ритмика её основана на чередовании определённого количества слогов. Рифмы нет: звуковая и ритмическая организация трехстишия - предмет большой заботы японских поэтов.

Хокку обладает устойчивым метром. В каждом стихе определённое количество слогов: пять в первом, семь во втором и пять в третьем - всего семнадцать слогов. Это не исключает поэтической вольности, особенно у таких смелых поэтов-новаторов, каким был Мацуо Басё (1644-1694). Он иногда не считался с метром, стремясь достигуть наибольшей поэтической выразительности.

Размеры хокку так малы, что по сравнению с ним европейский сонет кажется большой поэмой. Оно вмещает в себя считанное количество слов, и тем не менее ёмкость его относительно велика. Искусство писать хокку - это прежде всего умение сказать многое в немногих словах.

Краткость роднит хокку с народными пословицами. Некоторые трехстишия получили хождение в народной речи на правах пословиц, как, например, стихотворение Басё:

Слово скажу -
Леденеют губы.
Осенний вихрь!

Как пословица оно означает, что "осторожность иногда заставляет промолчать".

Но чаще всего хокку отличается от пословицы по своим жанровым признакам. Это не назидательное изречение, короткая притча или меткая острота, а поэтическая картина, набросанная одним-двумя штрихами. Задача поэта - заразить читателя лирическим волнением, разбудить его воображение, и для этого не обязательно рисовать картину во всех её деталях.

Чехов писал в одном из своих писем к брату Александру: ". у тебя получится лунная ночь, если ты напишешь, что на мельничной плотине яркой звёздочкой мелькало стёклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень собаки или волка. "

Такой способ изображения требует от читателя максимальной активности, втягивает его в творческий процесс, даёт толчок его мысли. Сборник хокку нельзя "пробегать глазами", листая страницу за страницей. Если читатель будет пассивным и недостаточно внимательным, он не воспримет импульса, посланного ему поэтом. Японская поэтика учитывает встречную работу мысли читателя. Так удар смычка и ответное дрожание струны вместе рождают музыку.

Хокку невелико по своим размерам, но это не умаляет того поэтического или философского смысла, который способен придать ему поэт, не ограничивает масштаб его мысли. Однако дать многосторонее изображение и пространно, до конца развить свою мысль в пределах хокку поэт, конечно, не может. В каждом явлении он ищет лишь его кульминационный пункт.

Отдавая предпочтение малому, хокку иногда рисовало и картину большого масштаба:

Бушует морской простор!
Далеко, до острова Садо,
Стелется Млечный Путь.

Это стихотворение Басё - своего рода смотровая щель. Прильнув к ней глазом, мы увидим большое пространство. Перед нами откроется Японское море в ветреную, но ясную осенню ночь: блеск звёзд, белые буруны, а вдали, на краю неба, черный силуэт острова Садо.

Или возьмем другое стихотворение Басё:

На высокой насыпи - сосны,
А меж ними вишни сквозят, и дворец
В глубине цветущих деревьев.

В трёх строчках - три плана перспективы.

Хокку сродни искусству живописи. Они нередко писались на сюжеты картин и, в свою очередь, вдохновляли художников; подчас они превращались в компонент картины в виде каллиграфически выполненной надписи на ней. Иногда поэты прибегали к способам изображения, родственным искусству живописи. Таково, например, трёхстишие Бусона:

Цветы сурепки вокруг.
На западе гаснет солнце.
Луна на востоке встаёт.

Широкие поля покрыты желтыми цветами сурепки, они кажутся особенно яркими в лучах заката. С огненным шаром заходящего солнца контрастирует восходящая на востоке бледная луна. Поэт не рассказывает нам подробно, какой при этом создается эффект освещения, какие краски на его палитре. Он только предлагает по-новому взглянуть на ту картину, которую каждый видел, может быть, десятки раз. Группировка и выбор живописных деталей - вот в чем основная задача поэта. В колчане у него всего две-три стрелы: ни одна не должна пролететь мимо.

Часто поэт создаёт не зрительные, а звуковые образы. Вой ветра, стрёкот цикад, крики фазана, пение соловья и жаворонка, голос кукушки - каждый звук исполнен особого смысла, рождает определённые настроения и чувства.

Жаворонок поёт,
Звонким ударом в чаще
Вторит ему фазан

Японский поэт не развёртывает перед читателем всей панорамы возможных представлений и ассоциаций, возникающих в связи с данным предметом или явлением. Он только будит мысль читателя, даёт ей определённое направление.

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

Стихотворение похоже на монохромный рисунок тушью. Ничего лишнего, всё предельно просто. При помощи нескольких умело выбранных деталей создана картина поздней осени. Чувствуется отсутствие ветра, природа словно замерла в грустной неподвижности. Поэтический образ, казалось бы, чуть намечен, но обладает большой ёмкостью и, завораживая, уводит за собой. Кажется, что смотришь в воды реки, дно которой очень глубоко. И в то же время он предельно конкретен. Поэт изобразил реальный пейзаж возле хижины и через него - своё душевное состояние. Не об одиночестве ворона говорит он, а о своём собственном.

Немудрено, что за века своего существования старинные хокку обросли слоями комментариев. Чем богаче подтекст, тем выше поэтическое мастерство хокку. Оно, скорее, показывает, чем подсказывает. Намёк, подсказ, недоговорённость становятся дополнительными средствами поэтической выразительности. Тоскуя об умершем ребёнке, поэт Исса сказал:

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Глава 1. Теоретические аспекты развития литературы эпохи Хэйан

1.1. Особенности эпохи Хэйан

1.2. Развитие литературы в период эпохи Хэйан

Глава 2. Отражение мировоззрения японской интеллигенции в литературе средневековья

2.1. Образ человека в произведениях эпохи Хэйан

2.2. Религиозные воззрения японцев в литературных произведениях эпохи Хэйан

Словно нить драгоценных жемчужин протянулась из глубины веков вереница немеркнущих сокровищ литературного наследия Страны восходящего солнца. "Собрание мириад листьев" (Манъёсю), "Повесть о блистательном принце Гэндзи" (Гэндзи моногатари), "Записки у изголовья" (Макура-но-соси) - это, конечно же, отголоски давно ушедшей в прошлое некогда блистательной Эпохи Хэйан (Х-ХI вв.).

Литература созданная в эпоху Хэйан составила классический период в истории японской литературе. В эту эпоху значение китайских культурных традиций было еще очень велико, но сказывалось прекращения живого общения с Китаем (династия Сун).

Актуальность данной работы определяется возросшим интересом к японской культуре и традициям, отраженным в литературных источниках.

Цель работы – изучение мировоззрения японской интеллигенции в эпоху Хэйан, отраженных в литературе.

Объект исследования – литература Японии эпохи Хэйан.

Предмет исследования – мировоззрение японской интеллигенции в литературных источниках исследуемой эпохи..

Цель и предмет исследования определили задачи работы:

- рассмотреть эпоху Хэйан в историческом ракурсе;

- изучить особенности развития литературы средневековья в Японии;

- исследовать образ человека в произведениях эпохи Хэйан;

- проанализировать религиозные воззрения японцев, отразившиеся в литературных источниках.

При ознакомлении с японской литературой необходимо иметь в виду, в какой атмосфере каждое из ее явлений развивалось. Эта атмосфера создавалась формами общественности - в ее экономическом и политическом руслах, и формами того духовного уклада, который сопровождал данную форму общественности. Произведения поэтической и художественной прозы того времени отличались непередаваемым изяществом и утонченностью вкуса их авторов, несущих особую эстетическую атмосферу императорского двора, которая растворилась в неумолимом потоке времени, вынесшим на поверхность истории новых героев и новые имена.

Теоретической основой исследования стали работы таких авторов как Э. Крэнстона, Э. Майнера . Т. Харпера, Горегляда В. Н., Конрада Н., Борониной И.А. и многих других.

Глава 1. Теоретические аспекты развития литературы эпохи Хэйан

1.1. Особенности эпохи Хэйан

Первая постоянная столица Японии была основана в 710 г. в городе Нара. Одними из основных причин строительства новой столицы были охватившие страну в 705-707 гг. эпидемия и голод. Город был построен по образцу китайской столицы Чанъань. Там были сооружены самые большие в стране буддийские монастыри и храмы, а также переносились старые храмы. Новая столица сразу стала центром японского буддизма. Вскоре её политическое влияние настолько усилилось, что ради сохранения власти императора столица переносится в 784 году в город Нагаока, а в 794 г. — в Хэйан (Киото), где и оставалась на протяжении тысячи лет.

В течение нескольких веков периода Хэйан клан Фудзивара контролировал политическую ситуацию в стране. Влияние его достигло апогея в 1016 г., когда Фудзивара Митинага стал регентом и позже канцлером (кампаку). В результате господства Фудзивара в правительстве постоянно оказывались неспособные к управлению люди. Но власть уже не могла поддерживать порядок в стране. Многие землевладельцы стали нанимать самураев для защиты своей собственности. Влияние военных тогда постоянно возрастало (особенно в Восточной Японии).

В XII веке возвысились два военных клана: Минамото (или Гэндзи) и Тайра (или Хэйкэ). Тайра заняли множество государственных постов во время правления клана Фудзивара. После восстания Хэйдзи в 1159 г., битвы за власть между двумя влиятельнейшими кланами, Тайра Киёмори возглавил страну и правил ею с 1168 по 1178 г. В те годы Тайра полностью подчинил себе японского императора.

Основными противниками Тайра были клан Минамото и буддийские монастыри. Последние создавали целые армии монахов-бойцов, которые постоянно нарушали общественное спокойствие смутами и междоусобными войнами. После смерти Киёмори кланы Тайра и Минамото в ходе борьбы за власть развязали войну Гэмпэй (1180-1185). Когда же клан Минамото одержал победу, страну возглавил Минамото Ёритомо. Он был провозглашен военным правителем (сё:гун). Его правительство было основано в городе Камакура. Сёгунат работал эффективнее, так как был организован проще, нежели правительство по китайскому образцу.

Со смертью правителя Ёритомо в 1199 году начались войны между сёгунатом Камакура и императорским двором в Киото, которые закончились в 1221 г. победой войск сёгуна. Клан Ходзё в Камакуре взял Японию под свой контроль.

Признание божественной искры в человеке в период Хэйан сравнимо с эмансипацией Человеческой личности от строго религиозной догматики в куртуазной культуре Западной Европы.

В конце X в. усилились два направления в буддизме: Тэндай и Сингон. Тэндай делало акцент на воздаяние за добрые дела — достижение состояния будды в этой жизни. А монахи призваны были удовлетворять обыденные потребности людей, в их деятельность входили молитвы об исцелении недугов и улучшении погоды. Обрядовая практика, тщательно разработанная для разных случаев, была во многом заимствована из учения Сингон, которое выдвигало на первый план сложную заклинательную систему, облегчающую человеку путь к достижению единства с буддой.

1.2. Развитие литературы в период эпохи Хэйан

Японская литературная традиция считается весьма древней и высокоразвитой. Японская литература очень долгое время находилась под влиянием литературы китайской, и многие ее произведения создавались именно на старокитайском языке. . Изобретение слоговой азбуки в хэйанскую эпоху— каны — позволило писать на японском языке вместо китайского.

В IX-XII вв. в Японии существует две литературы: общенародная и узкоклассовая – хэйанская литературная поэзия и проза. Она обособляется от общенародной литературы своим материалом. Этим материалом становится жизнь – бытовой и идейнывй мир хэйанской аристократии.

Хэйанские аристократы воспринимали этот мир как полностью познанный, и цвет печали был главным в их палитре. В настоящем они видели конец прошлого, а в будущем - конец настоящего. Их любовь к пространству была лишена веры и надежды, что в конечном счете и погубило хэйанскую цивилизацию:

Листочка не обронит,

Но мне не по себе.

Новая литературная танка восходит к своему народному источнику – народной песне; повествовательная поэзия во многих своих элементах восходит к народной повествовательной литературе – сказанию и рассказу. Но наряду с этим народным источником у письменной литературы есть и другой – чисто литературный источник: китайская – светская и буддийская – художественная литература. Она оказывает могучее и всестороннее влияние на новую письменную японскую литературу, на ее материал, на форму и стиль. Поэтому эта хэйанская литература все больше отдалялась от народного творчества. Источником хэйанской прозы были сказания и рассказы. Вместе с тем источником повествовательной прозы стали и буддийские, а также даосские легенды, проникшие в Японию вместе с различными явлениями китайской культуры. Из этих двух источников выросла та линия литературы, которая может быть названа фабульным рассказом – дэнки-моногатари.

Непосредственно из этих двух источников выросла первая художественная повесть японской письменной литературы « Такэтори-моногатари (839?г.).

Такой упадок повествовательной прозы, отход от ее чисто реалистических позиций связаны с упадком того класса, который эту эпоху создал.

Со второй половины XI в. начинается период, который ознаменовался длительной и кровавой междоусобной борьбой, повлекшей за собою полную перестановку отдельных слоев правящего класса феодалов: на место придворной аристократии Хэйана пришло воинское сословие, японское рыцарство. В этой среде родился новый народный эпос – это был уже не миф о богах, а сказание о героях. Этот новый подъем народного эпического творчества привет к появлению новой литературы: сказания стали объединяться в циклы. В самурайскую эпоху светская литература нашла себе приют в монастырях. К XIII—XV вв. популярность приобретут гунки моногатари — военные хроники, представляющие собой собрания легенд о событиях и героях известных самурайских войн. На закате "золотого века" японской традиции и культуры - эпохи Хэйан (794-1185 гг.), в предчувствии более суровой и мужественной "самурайской эры" японцы ощутили потребность осознать себя. Было создано несколько произведений - жизнеописаний выдающихся людей эпохи, связанных между собой хронологически, тематически и стилистически. В филологической науке они получили название "исторических повествований" (рэкиси моногатари). В них происходило пересоздание реальности с помощью бесчисленных биографий; собственно реальность и история в них рассматривались как череда человеческих судеб. В "исторических повествованиях" соединились два типа мировоззрения, два отношения к жизни и литературе: японская лирическая стихия, унаследованная от классической поэзии и повестей - моногатари эпохи Хэйан, и более старая, философско-историографическая традиция, восходящая к сочинению китайца Сыма Цяня "Исторические записки" (или, в другом переводе, - "Записи историка", Ши цзи, II-I в. до н.э.). В "исторических повествованиях" соединились два типа мировоззрения: китайская "ученая" историческая традиция, представленная Сыма Цянем, и "своя", "домашняя" традиция, в которой, в свою очередь, можно выделить два пласта: пласт официальных упорядоченных историй на камбуне, наследовавших Сыма Цяню, и пласт собственно японский, который определяла лирическая стихия классической поэзии вака и повестей - моногатари эпохи Хэйан. Так родилась новая жанровая целостность, внутри которой привычные "домашние" черты оказались оживлены привнесенным извне "чужим" подходом к материалу.

В эпоху правления династии Хэйан чувственное сублимируется в культуре в особый эстетизм, подчиняется закону (нравы) и форме (этикет). Образы любви рождены в японской классической литературе не любовным культом женщины (так было в Западной Европе), а эротизмом - этой константой японского мировосприятия. Аристократическая среда, создавшая хэйанскую литературу, называла культ любви словом "ирогономи" (букв.: "любовь к любви"), что означало культ чувственных наслаждений и постоянное их искание как стиль жизни. Но ни о каком избранничестве в любви или верном служении мужчине женщине, естественно, речи не идет. Ранняя японская классика оставила нам образ принца Блистательного Гэндзи (Хикару Гэндзи), окруженного множеством женщин, каждая из которых была обладательницей какой-то одной неповторимой и чарующей черты. Мы не встречаем в хэйанской повествовательной литературе образов Тристана и Изольды, Данте и Беатриче. Она не знала культа прекрасной дамы, но знала культ прекрасных любовных мгновений. Эпоха Хэйан оставила потомству таинственную заповедь поклонения печальным "чарам вещей" (моно-но аварэ), в которой сгустились в некую плотность из древности идущая магия и порожденные временем гедонизм и эстетизм. Человек подвержен судьбе, карме и носится по свету по длинной жизни, и из жизни в жизнь, как осенний листок. Мгновение мимолетно, успей им достойно насладиться, чтобы долгие воспоминания о них отбрасывали некий особенный грустный очаровательный свет на всю оставшуюся жизнь.

Именно Хэйан на многие века определил главные литературные эталоны, телеологию основных поэтических приемов, строй литературных вкусов, специфику мировоззрения.

Глава 2. Отражение мировоззрения японской интеллигенции в литературе средневековья

2.1. Образ человека в произведениях эпохи Хэйан

Хэйан является эпохой появления и расцвета национальных японских жанров.

Хэйанцы верили, что в каждом предмете, в каждом явлении живет присущее именно им особое очарование, красота, эстетическая ценность. Вполне естественно, что в такой атмосфере весьма значительную роль стали играть женщины. Они были необхордимым элементом всей жизни эпохи, на них и вокруг них концентрировались тот эстетизм и та эмоциональность, которые были разлиты кругом.

Женщины изысканные и тонко чувствующие стояли у истоков великой японской литературы эпохи Хэйан. С наступлением Хэйана женщина завоевала себе и в жизни и в культуре первое и никем неоспариваемое место. Появляется ряд выдающихся женщин, одаренных литературным талантом. Среди утонченных и изощренных хэйанцев, поклогняющихся красоте во всех ее прояалениях и всегда и всюду ищущих стимулы для возбуждения своей эмоциональной природы, женщина с ее красотой и специфическим изяществом должна была играть особую роль. Хотя, как бы ни были реалистичны по своим тенденциям хэйанские романы, как бы не были они наполнены подлинным бытом своего времени, все представленное ими - люди, вещи, события - блестят достаточно холодным блеском.

Таким образом, художественно- повествовательная проза этого периода истории японской культуры представляет двойной парадокс: первый - то, что повествовательная художественная литература в Японии началась с романа и притом романа реалистического, второй - то, что главными создателями этого романа были женщины.

Герой Мурасаки далек от того, чтобы сознательно бросить вызов общественной морали, общественным и религиозным установлениям.

Всякая любовь в описании Мурасаки ведет к потерям, переживаниям, и, в силу зыбкости всего прекрасного, соседствует со смертью. Писательница стремится полно и всесторонне описать жизнь людей своего круга. Она ищет то общее, что им присуще, и судьбы героев, в том числе и самого Гэндзи, включены в общий жизненный круговорот, как его часть. История Гэндзи касается прежде всего жизни, чувства, любовных и семейных отношений, она развертывается на ярком фоне придворного быта и меняющихся картин природы. Мурасаки искусно использует психологический параллелизм между состоянием души и состоянием природы. Характерной чертой духовного мира людей, принадлежащих к обществу, воссозданному Мурасаки, было эмоциональное восприятие окружающего, стремление к наслаждению красотой. Стилизованные выражения чувств должны свидетельствовать не только о галантности, но и о чувствительности героев; меланхолическое элегическое настроение прямо или косвенно ассоциируется с буддийскими представлениями о всеобщей бренности и изменчивости.

Исключительно большую роль во внешности женщины играли волосы. Они, как правило, всегда красивы. О волосах Укифунэ в романе сказано, что им позавидовать могла любая принцесса.

Важное значение придается одежде. Одежда для японце является одним из компонентов внешнего облика. Детальность изображения одежды персонажей в определенном смысле контрастирует с достаточно общими характеристиками лица и фигуры. Одежда нередко занимает основное место в характеристике героини. С нее часто и начинается описание женщины. Часто акцент делается не столько на красоте отдельных деталей, сколько на общем очаровании облика, который как бы просвечивается изнутри. В особенности показательно в этом смысле впечатление Гэндзт о внешности Югао и Уцусэми.

При описании облика и характера персонажей Мурасаки исходит, как правило, из гармонического соответствия внешних и внутренних качеств: красивой внешности, доброты. Благородных манер, тонкости чувств, художественного вкуса и т.д.

Однако, поскольку Мурасаки исходит из стремления воспроизводить реальную действительность, она часто отходит от этикетности изображения, в результате многие ее персонажи не отвечают идее соответствия. Например, та же Суэцуму-хана, женщина весьма благородного происхождения, оказывается лишенной целого рядя неотъемлемых качеств благородного происхождения. И наоборот, благородство манер и поведения обнаруживается женщин, чье происхождение не отличается высокородностью.

В этом и проявляется своего рода демократизм взглядов писательницы. Она считает, например, что если человек благородного происхождения попадает в провинциальные условия, то с течением времени он теряет преимущества своего воспитания.

Несмотря на стремление к реалистичности во многих образах прослеживается характерная для средневековой литературы тенденция к идеализации образа человека. Так, Мурасаки выведена как идеальная женщина. Зато в образе Уцусэми нашло отражение иного типа хэйанской женщины, отличном от типа Мурасаки. В образе Уцусэми автор отходит от женского идеала эпохи, при этом чувствуется, что образ ей близок.

Каждый народ находит свой способ осмысления мира, по-своему воплощая собственный исторический опыт и идеалы эпохи. У японского народа мир создан богами, но он реален и человек – это часть этого мира. В природе все изменяется по замкнутому циклу - круговороту времени. Наблюдая природу и постоянно ощущая сопричастность с ней, человек осознает и постигает свое место в мироздании.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

ШКОЛА ПЕДАГОГИКИ
Кафедра восточных языков

Выполнила студентка гр. Б2209/9

_________________ И. А. Шульга

________________В. К. Аликина

Введение
Словно нить драгоценных жемчужин протянулась из глубины веков вереница немеркнущих сокровищ литературного наследия Страны восходящего солнца. "Собрание мириад листьев" (Манъёсю), "Повесть о блистательном принце Гэндзи" (Гэндзи моногатари), "Записки у изголовья" (Макура-но-соси) - это, конечно же, отголоски давно ушедшей в прошлое некогда блистательной Эпохи Хэйан (Х-ХI вв.).

1.Развитие литературы в период эпохи Хэйан
Японская литературная традиция считается весьма древней и высокоразвитой. Японская литература очень долгое время находилась под влиянием литературы китайской, и многие ее произведения создавались именно на старокитайском языке. . Изобретение слоговой азбуки в хэйанскую эпоху-каны - позволило писать на японском языке вместо китайского.

Новая литературная танка восходит к своему народному источнику – народной песне; повествовательная поэзия во многих своих элементах восходит к народной повествовательной литературе – сказанию и рассказу. Но наряду с этим народным источником у письменной литературы есть и другой – чисто литературный источник: китайская – светская и буддийская – художественная литература. Она оказывает могучее и всестороннее влияние на новую письменную японскую литературу, на ее материал, на форму и стиль. Поэтому хэйанская литература все больше отдалялась от народного творчества. Источником хэйанской прозы были сказания и рассказы. Вместе с тем источником повествовательной прозы стали и буддийские, а также даосские легенды, проникшие в Японию вместе с различными явлениями китайской культуры. Из этих двух источников выросла та линия литературы, которая может быть названа фабульным рассказом – дэнки-моногатари.

2. Упадок хэйанской повествовательной прозы

Со второй половины XI в. начинается период, который ознаменовался длительной и кровавой междоусобной борьбой, повлекшей за собою полную перестановку отдельных слоев правящего класса феодалов: на место придворной аристократии Хэйана пришло воинское сословие, японское рыцарство. В этой среде родился новый народный эпос – это был уже не миф о богах, а сказание о героях. Этот новый подъем народного эпического творчества привет к появлению новой литературы: сказания стали объединяться в циклы. В самурайскую эпоху светская литература нашла себе приют в монастырях. К XIII—XV вв. популярность приобретут гунки моногатари -военные хроники, представляющие собой собрания легенд о событиях и героях известных самурайских войн. На закате "золотого века" японской традиции и культуры - эпохи Хэйан (794-1185 гг.), в предчувствии более суровой и мужественной "самурайской эры" японцы ощутили потребность осознать себя. Было создано несколько произведений - жизнеописаний выдающихся людей эпохи, связанных между собой хронологически, тематически и стилистически. В филологической науке они получили название "исторических повествований" (рэкиси моногатари). В них происходило пересоздание реальности с помощью бесчисленных биографий; собственно реальность и история в них рассматривались как череда человеческих судеб. В "исторических повествованиях" соединились два типа мировоззрения, два отношения к жизни и литературе: японская лирическая стихия, унаследованная от классической поэзии и повестей - моногатари эпохи Хэйан, и более старая, философско-историографическая традиция, восходящая к сочинению китайца Сыма Цяня "Исторические записки" (или, в другом переводе, - "Записи историка", Ши цзи, II-I в. до н.э.). В "исторических повествованиях" соединились два типа мировоззрения: китайская "ученая" историческая традиция, представленная Сыма Цянем, и "своя", "домашняя" традиция, в которой, в свою очередь, можно выделить два пласта: пласт официальных упорядоченных историй на камбуне, наследовавших Сыма Цяню, и пласт собственно японский, который определяла лирическая стихия классической поэзии вака и повестей - моногатари эпохи Хэйан. Так родилась новая жанровая целостность, внутри которой привычные "домашние" черты оказались оживлены привнесенным извне "чужим" подходом к материалу.

3.Образ человека в произведениях эпохи Хэйан

Событиям даны реальные мотивировки, но они все равно остаются невероятными, потому что подчинены иной правде, действующей в фантастическом мире народного вымысла, где всегда торжествуют добро и справедливость.

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение
Ростовской области
Волгодонский педагогический колледж

Выполнили студентки группы ПДО – 2.2
Михайлик Ксения
Малик Яна

Введение…………………………………………………………………3
Японское театральное искусство ХХ в.……………………………….4
Развитие и становление японского кинематографа в ХХ в….……….5
Развития японской анимации ………………………………………. 8
Манга ………………………………………………. 10
Литература Японии в ХХ в….…………………………………………13
Заключение……………………………………………………………. 17
Список использованной литературы………………………………….18

ХХ век Японии охватывает ни одну историческую эпоху – эпоха Мэйдзи (с 1912), эпоха Тайсё (1912—1926) , эпоха Сёва (1926—1989) и Хэйсэй (с 1989) Культура Японии в ХХ веке пополнилась многочисленными новыми направлениями, которые в сумме с модернизацией традиционных древних искусств, стали результатом культурных вливаний с Запада. Начало века было омрачено для страны военными действиями в Китае, Корее и следом за тем участием во Второй мировой войне, в конце которой произошли сбросы ядерных бомб на Хиросиму и Нагасаки. Это смутное время было нелегким для народа, ровно, как и послевоенный период ослабленной экономики, однако это подарило японцам возможность нового старта, полного обновления производственной базы и мощного скачка технологий, направленных на скорейшее восстановление страны из руин.
Уставшая от войн и изоляции, Япония открылась западному миру, с энтузиазмом перенимая новаторские течения в науке, промышленности и, конечно же, культуру. Действуя с максимальной эффективностью, японцы каждую сферу жизни старались привести к благополучному состоянию, развивая производство автомобилей, компьютеров, изобретая новые технологии в науке, внося коррективы в социальную жизнь. Отсюда пошла и нынешняя японская система образования, дающая множество книжных знаний, вкупе с занятиями спортом, боевыми искусствами и прочими дополнительными кружками, и азартным стремлением детей к поступлению в лучшую школу, лучший вуз, трудоустройству в лучшую компанию. Так произошло и с культурой – произведения литературы, кино и анимации стали не просто подражанием европейскому образцу, а самобытными творческими шедеврами.

Японское театральное искусство ХХ в.

1 Театр Но - старейший из существующих в настоящее время японских профессиональных театров, форма музыкально - танцевальной драмы, зародившаяся в XIV в.

2 Театр Кабуки – вид японского национального традиционного театра, сочетающий в себе жанры танца, пения, драмы и музыкальные композиции.

Развитие и становление японского кинематографа в ХХ в.

Развития японской анимации

Укиё-э 1 (картины (образы) изменчивого мира)- направление в изобразительном искусстве Японии, получившее развитие с периода Эдо.

Мангака 2 - художник занимающийся рисованием манги.

Astro Boy 3 или Tetsuwan Atom ( рус . Могучий Атом) — манга и чёрно-белый аниме-сериал Осаму Тэдзуки, заложивший основы современной аниме-стилистики

Литература Японии в ХХ в.

Конец XIX — начало XX вв. — одна из самых бурных и сложных эпох в истории японской культуры. После революции Мэйдзи под влиянием изменений в общественном укладе и стремительного проникновения в страну европейского искусства и литературы начался процесс формирования новых типов и форм художественного видения. Начало поэзии новых форм в Японии было положено деятельностью плеяды романтиков конца XIX в., деятелей "движения за стихи нового стиля", которые выступали за полный разрыв с классической традицией в области формы и образности, за создание поэзии европейского типа.

Однако если в прозе Мэйдзи уже наметилось слияние литературного языка с разговорным, в поэзии еще целиком и полностью господствовал "высокий стиль" старописьменного языка бунго 1 . Наступление "золотого века синтаиси ("стихи нового стиля") было ознаменовано выходом романтического сборника Т. Симадзаки "Молодая поросль" (1897). Вышедшие в начале XX в. Сборники стихов К. Сусукиды и А. Камбары стали связующим звеном между поэзией романтизма и символизма. Расцвет символизма в Японии был подготовлен усилиями Б. Уэды, К. Нагаи, О. Мори и др. писателей, впервые познакомивших в переводах японских читателей с творчеством Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме и других европейских поэтов-символистов. В то же время теории западного символизма оказалась во многом созвучна средневековая японская поэтика, выдвинувшая принципы югэн ("сокровенного смысла"), ваби ("печали вечного одиночества"). Среди известных представителей японского символизма можно назвать X. Китахара и Р. Мики. Господствующим направлением в литературе 10 - 20-х гг ХХ века стало течение натурализма (сидзэнсю-ги). В творчестве лучших его представителей - С. Футабатэя, Р. Токутоми, С. Нацумэ - нашли отражение черты критического реализма. Большое распространение получил жанр эгоромана (ватакуси сёсэцу - "роман о себе"), новатором которого считается К. Таяма. Во втором десятилетии XX в. в литературе появляется ряд новых тенденций, представляющих собой отход от принципов натурализма. Зарождается течение неоромантизма, представители которого — К. Натай, Д. Танидзаки, М. Киносита - называли себя также "группой эстетов" (тамбиха). В течение 1920-х и начале1930-х годов процветало пролетарское литературное движение, включавшее в себя таких писателей, как Инэко Сата, Такидзи Кобаяси, Куросима Дэндзи и Юрико Миямото. Инэко Сата писал о суровой жизни рабочих, крестьян, женщин и прочих униженных членов общества, и их борьбе за перемены.

ХХ век открыл для Японии множество новшеств и тенденций в многих сферах социальной жизни, открыл пути вливания новаторских идей и нововведений со всего мира, при этом сохраняя традиционный облик и неповторимый менталитет Японии. Традиционное трудолюбие японцев, их высокий эстетизм и склонность к эмпатии делают японскую культуру такой привлекательной для людей всех возрастов и национальностей. Одно из первых мест на мировой арене и благородное стремление к первенству побуждают Японию создавать все больше нового и прекрасного.

Читайте также:

Развитие японской литературы реферат

Оглавление