Проблема веры и знания в русской философии реферат

Обновлено: 05.07.2024

Вера является одной из основных духовных потребностей человека. Она выражена в принятии событий такими, какими их хочется воспринимать, в способности оценивать реальность из глубин человеческого существа.

Вера и религия

В нашем сознании неразделимо существует ассоциация веры с религией. Но это не значит, что, говоря о вере, мы говорим и о религии. Например, в английском языке можно встретить два слова: faith и belief. При изучении английского важно отмечать такие лексические особенности, как употребления слов с одним значение, но разной смысловой нагрузкой. Это касается и вышеприведенных слов. Так, faith означат веру религиозную, а слово belief, определяет веру как теоретическое убеждение.

Философия дает более широкое понятие веры. В этом случае, она не обладает сакральным, содержанием. Обычный пример из жизни, когда вы наблюдает, как ребенок хорошо лазает по деревьям, и верите, что в будущем он станет известным альпинистом. Разве в этой ситуации вы считаете себя пророком? Конечно, нет. Но ваше убеждение, что этот ребенок должен стать альпинистом, покоится на определенной настроенности души. Это и есть вера.

Многие вещи мы считаем истинными. Как, например, геометрические теоремы, таблицу умножения, географические данные, различные формулы, установленные исторические факты, законы логики. Мы абсолютно уверены, что они отличаются достоверностью. Они спокойно используются нами в жизни. Впрочем, мы это и делаем уверенно и успешно. Мы путешествуем, строим дома, наблюдаем природу, спорим, доказываем, составляем графики и принимаем лекарства.

Многие духовные способности формируются одновременно с внутренним миром человека, с человеческой субъективностью. Одной из таких способностей является дар познания, другой – готовность верить, третьей – ощущение нравственного отношения к реальности.

Согласно мнению И. Канта, каждый из таких элементов самостоятелен, для философии стоит задача в то, каким образом освободить каждую способность от другой. В реальности знание может оказаться ущербным так, как к нему добавляют веру, маскирующуюся под знания или нравственность, она ищет основания в утилитарной рассудительности, и т.д.

Каждая способность должна проверяться исходя из ее собственного критерия. Знание проходит проверку на научность, нравственность – на безусловную обязательность, вера – на способность обнадеживать нравственность. В результате этого можно составить вопросы, как: подлинно ли я знаю, подлинно ли обязан, подлинно ли верю?

Духовный опыт человека выступает как основа веры. Святыню невозможно приобрести, ее также нельзя взять напрокат. Ее обладание, это результат страданий. Глубокие переживания, жизненная практика подтверждают прозрение человека.

Трудно представить, например, Жанну д'Арк отрекающейся от идеалов спасения Франции. Можно ли рассуждать о декабристах, что они обесценили судьбу родной страны? Способен ли великий ученый отрицать ценность знания? Однажды приобретя святыню, человек никогда больше от нее не отречется. Она остается с ним в любой ситуации, в пустыне, в тюремной одиночке, в снежной буре, на смертном одре. Лишение человека веры — это равнозначно его убийству. Нельзя отторгнуть то, что является сердцем человека.

Представления о разницы веры и знания

Известный немецкий философ К. Ясперс писал о том, что вера и знания отличаются. Однако, существует главный вопрос относительно этого высказывания: в чем состоит это отличие? В философии на этот счет есть три разных представления. Одними учеными признается верховенство знания, при этом ими отрицается вера. Другие настаивают на преимуществе веры и отвергают достоинство знания. Третьи исходят из равноправия знания и веры.

В течение многих столетий господствовало первое представление. Люди были зачарованы научными успехами. Они считали, что не существует ничего, что могло бы быть выше знаний. Веру чаще всего считали слепой, тем самым подчеркивая, что она не может быть соперником точных знаний. Однако окончательно заменить веру знанием невозможно.

Вера и знание являются достояниями человека. Каждое из них дорого человеку по-своему. Позже стало известно, что даже самые сильные сторонники знания, готовые отказаться от всего, что не соотносится с разумом, тем не менее не могут изжить в себе веру. Какие бы знания не имел человек, у него всегда остается место для веры, так как не все может быть научно обосновано.

Сама вера также недоказуемо теоретически. Такая постановка вопроса – можно ли научно обосновать веру? – вообще обнаруживает непонимание ее. Можно предположить, что есть некий человек, который верит в наступление светлого будущего или Царство Небесное.

Есть ли какая-нибудь вероятность доказать правомерность такой веры. Ее, конечно, не существует. Ведь сама по себе вера – это определенное состояние души. Конечно, верующий может привести некоторые аргументы, чтобы обосновать свою веру.
Можно, допустим, сказать, что о приходе лучезарного грядущего мы прочитали в серьезном трактате или что истоком нашей веры, служит наш собственный оптимизм. Но тем не менее доказывание истинности веры психологически нелепо.

Русский философ Н. А. Бердяев справедливо считал, что требование "научной" веры, замена веры знанием приведет к отказу от свободы, от вольного подвига. В действительности, нередко вера сопряжена с подвижничеством. Унизительным требованием для человека выступает заявление о том, что веру необходимо заменить знанием. Ни одна наука и ни одно философское учение не способно дать веру или заменить ее собою.

Все, что они могут, это подвести к ней. При этом вера также не может устранить знание. С помощью веры невозможно решать вопросы истории, химии, политической экономии, физики. Невозможно опровергать выводы науки с помощью текстов Священного Писания. Если вера – это свободный подвиг, то научное знание – тяжелый долг труда, возложенный на человека.

Вера и знания, являясь феноменами, имеют существенные различия. Даже человек несклонный к философскому анализу, способен обнаружить психологически противоположность того и другого. Вера свободна, а знание принудительно. Любой акт знания имеет обязательность.

Нельзя отрицать такой очевидный факт, что дважды два будет четыре. То, что было доказано мне, уже неотвратимо. Иначе обстоят дела с верой. Она не предоставляет гарантий. Можно верить в удачу, в Бога, в жизнь после смерти, в любовь с первого взгляда. Не существует точных доказательств в пользу этих верований. В дерзновении веры человек как бы бросается в пропасть. Он преодолевает любые предустановления.

Доказательство бытия Бога не является условием для человеческой веры в Бога. Все божье существо для верующих одухотворено мыслью о Верховном существе. В этой связи можно говорить о том, что человек нередко отказывается от доводов разума при вхождении в веру.

Например, ребенок умирает. Врачи не могут помочь и говорят о безнадежности положения. Но мать ребенка не может смириться с приговором. Ей трудно допустить такое предположение. Она верит, что дитя выживет. Здесь все поставлено на карту. Однако, что было бы со всеми нами, если бы мы не обладал и способностью верить.

Исторические примеры твердой веры

Кроме Н. А. Бердяева, К. Ясперс также видел различия между верой и знанием. Он считал, что отстаивание собственных взглядов Дж. Бруно было основано на его вере. В то время как для убеждений Г. Галилея основанием служили знания. Они находились в одинаковом положении.

Суд инквизиции, угрожая смертью, требовал от ученых отречения от провозглашенных ими взглядов. Дж. Бруно был готов отказаться от нескольких не имевших для него решающего значения положений своего учения. Остальные взгляды для него были священными, поэтому он не отказался от них. В результате его постигла смерть мученика.

Как противоположность Дж. Бруно выступает Г. Галилей. Он все-таки отрекся от утверждения, что Земля вращается вокруг Солнца, из-за чего появилась меткая острота, якобы ученый затем заключил: "И все-таки она вертится!"

Разница этих двух примеров состоит в том, что для Г. Галилея не было принципиальной разницы в том, что с ним согласятся или нет, так как не изменим тот факт, что Земля действительно вращается вокруг Солнца. Знания – это истина, которая существует без человека.

Случай с Дж. Бруно – иной. У него не было окончательных доказательств. Однако была вера. Стоило ей ослабнуть, как все могло погибнуть. Невозможно было, даже из соображений чисто практических, отступить от этой веры. Для оправдание собственной веры, мученику приходится взойти на костер. История философии знает и других подвижники веры. Например, Сократ или Боэций. Философскую веру они подтвердили ценой мучений и даже жизни.

Известны многие попытки мыслителей и ученых дать определение понятию "вера". Некоторые из них содержат зерно истины, но ни одно из них не является вполне нейтральным. Каждое опирается на определенную концепцию, предполагает определенную точку зрения. Вера – это глубочайшая заинтересованность и столь же глубочайшая приверженность, она есть последняя, окончательная и главная ставка человека, причем ставка человека в мире неясностей.

Рассматривая природу знания и веры, можно видеть различия между данными двумя состояниями. По классическим и вечным определениям веры, одинаково ценным и в религиозным, и в научных отношениях, вера есть обличения вещей невидимых. В противоположность данному, знание может быть установлено как обличения вещей видимых. Психологическая противоположность знаний и веры бросается в глаза даже людям, которые не склонны к философскому анализу. Знание — принудительно, вера — свободна. Всякие акты знаний, начиная с элементарных восприятий и кончая самыми трудными его плодами, заключает в себе принудительности, обязательности, невозможности уклоняться, исключают свободу выбора.

Далее будут рассмотрены, значения знания и веры, их соотношение и проблемы их соотношение в философии средневековья, а также дополнительно будут затронуты промежуточные состояния человеческого познания, такие как разум и убеждения, о которых нельзя не упомянуть, так как они тесно взаимосвязаны, то есть практически неразделимы.Данная тема таит в себе множество загадок и не объяснимых, фактически не открытых глубин человеческого бытия, знание, вера, что дают они человеку, а что берут в замен?

Религиозная тематика неразрывно связана с философскими вопросами бытия и познания, человека и свободы воли, добродетели и порока. По поставленным Августином вопросам он наш современник, его гуманистические воззрения свободны от печати времени и остаются актуальными. Практически нет философской темы в современной культурной жизни, где бы мы не могли сослаться на мнение Августина, высказанное им в схожей ситуации.

Это зависит не только от жизненного опыта каждого человека, от выпавших на его долю потрясений, но и от знаний. Это справедливо и для нашего времени, ведь мы ещё не до конца избавились от последствий контроля за публикацией истинных знаний. Многие интеллигенты находятся в недоумении: как можно сочетать знание и веру?

Актуальность темы. Свобода — это специфический способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями, интересами, идеалами и оценками, основанными на осознании объективных свойств и отношений вещей, закономерностей окружающего мира. Вопросы свободы, веры и ответственности остаются актуальными во все времена

Изучение этой темы является особенно интересным и актуальным, поскольку проблема знания, его обретения посредством процесса познания представляет собой одну из важнейших в философской мысли. В разные эпохи сформировались целостные концепции и критерии истинности знания и процесса познания. Изучить особенности взаимоотношения между верой и знанием.

Список источников информации

1. Августин Блаженный. О граде Божием / А. Блаженный. – Мн. : Харвест, М. : АСТ, 2000.

2. Аврелий Августин. О свободе воли. Антология средневековой мысли: Теология и философия европейского Средневековья: в 2 т. / под. ред. С. Неретиной; сост. С. Неретиной, Л. Бурлака. – СПб. : РХГИ; Амфора. ТИД Амфора, 2008.

3. Андреева И. С. Вера: от марксизма к православию. Генрих Степанович Батищев / И. С. Андреева // Сб. научных трудов «Знание и вера в философском дискурсе: традиции и современность. 2010.

4. Андреева И. С. Вера и разум. Европейская философия и её вклад в познание истины / И. С. Андреева. – М. : Грифон, 2010.

5. Андреева И. С. Эстетика как вера в абсолют / И. С. Андреева // Сб. научных трудов «Знание и вера в философском дискурсе: традиции и современность. 2010.

6. Боброва Л. А. Диалог религии с наукой и философией / Л. А. Боброва // Сб. научных трудов «Знание и вера в философском дискурсе: традиции и современность. 2010.

7. Бубер М. Два образа веры / Под ред. П.С. Гуревича. – М. : Республика, 1995.

8. Булгаков С. Н. Свет невечерний : Созерцания и умозрения / С. Н. Булгаков. – М. : Республика, 1994.

11. Зеньковский В. В. Основы христианской философии / В. В. Зеньковский. – М.: Канон+, 1997.

12. Ильин И. А. Путь духовного обновления / Ильин И. А. // Собр. соч. : В 10 т. – М. : Русская книга, 1993. – Т. 1.

13. Ильин И. А. Путь к очевидности. – М. : Республика, 1993.

14. Ильин И. А. Религиозный̆ смысл философии. – М. : АСТ, 2003.

15. Ипполит Римский. Послание к Диогенту. ранние Отцы Церкви. Антология. – Брюссель : жизнь с Богом, 1998.

16. Маритен Ж. Знание и мудрость. – М. : Научный мир, 1998.

17. Микешина Л. А. Вера и достоверность в познании / Л. А. Микешина // Сб. научных трудов «Знание и вера в философском дискурсе: традиции и современность. 2010.

18. Неретиной, Л. Бурлака. – СПб. : РХГИ; Амфора. ТИД Амфора, 2008.

19. Ново-открытое произведение Св. Иринея Лионского Доказательство апостольской проповеди / перевод Н. Сагарды. – С.-Петербург : Типография М. Меркушева, 1907.

20. Франк С. Л. Духовные основы общества / С. Л. Франк. – М. : Республика, 1992.

21. Хлебников Г. В. Вера и знание: каббала в XXI в. / Г. В. Хлебников // Сб. научных трудов «Знание и вера в философском дискурсе: традиции и современность. 2010.

22. Чельцов М. Наука и религия / М. Чельцов // Журнал Московской патриархии. 1993. № 10.

23. Швейцер А. Благоговение перед жизнью: Пер. с нем. / Сост. и посл. А. А. Гусейнова; Общ. ред. А. А. Гусейнова и М. Г. Селезнева. – М. : Прогресс, 1992.

24. Юнг К. Г. Проблема современного человека / К. Г. Юнг // Философия науки. 1989. № 8.

25. Sancti Aurelii Augustini. De Libero Arbitro. Libri Tres. Prolegomana, Textum, Italicum Interpretationem, Commentarium, Indices curavit F. De Capitani. Milano, 1987.

Уникальная плеяда мыслителей рубежа XIX-XX вв., В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, о. П.А. Флоренский, В.Ф. Эрн, Н.О. Лосский, разрабатывавших свои концепции в гуще интеллектуальной и политической борьбы эпохи. Они достигли выдающихся результатов в осмыслении духовной сути происходивших событий.

Русская позиция по отношению к религии и религиозности в целом определяется тем, что отождествление религии и культовой деятельности, определяемой культовыми отношениями, неправомерно, так как феномен религии, важнейший атрибут любого социума, следует рассматривать в более широком аспекте, а именно как ценностную систему того или иного общества, обусловливающую цели его развития и опосредующую деятельность индивидов и общества в целом в соответствии с целеполаганием этой системы. Религиозность же, таким образом, представляет собой, прежде всего, убежденность в правильности и необходимости цели, методов и средств развития, полагающихся конкретной религиозно-ценностной системой, и убежденность эта не может быть полностью рационализирована, поскольку основывается на безусловной вере в те или иные авторитетные источники. При рассмотрении религии и религиозности в таком аспекте допустимо утверждать их универсальность для любых исторических и современных общностей, так как конкретное развивающееся общество трудно представимо без идеологического обоснования целей, путей и средств своего развития, или, интерпретируя Аристотеля, без целевой причины, опосредующей причину действующую, что способствует реальному оформлению социального субстрата. Поэтому, собственно, всякая социальная философия может быть отнесена к философии религиозной.

В это заключается актуальность данной работы.

Православно-церковная позиция, как уже следует из ее наименования, близка ко многим идеям философов духовных академий рубежа XIX – XX веков (В. Д. Кудрявцева, А. И. Бровковича (архиепископа Никанора), В. И. Несмелова, М. И. Каринского, М. М. Тареева и других), однако, как отмечал В. В. Зеньковский, философы духовной школы думали «не о "сближении" христианства и современности, а о построении системы христианской философии, исходящей целиком из основ христианства, но свободной в построении системы.

Изучение трудов русских религиозных философов раскрывает их общее свойство: за разнообразными явлениями и событиями общественной жизни они обнаруживают внутренний духовный смысл, что дает возможность дальнейшего глубинного анализа социальных явлений и выявления на этой основе их духовных потенций. В этом суть подхода русских религиозных философов к социальной жизни.

Поиск смысла социальных явлений, то есть их идеи, внутреннего духовного содержания, характерен для русской идеалистической философии.

Вопрос смысла-ценности не ставится теорией познания и выходит за ее пределы, считает философ. Однако именно познание смысла-ценности способно приоткрыть завесу тайн бытия, в том числе и социального. Дело в том, что смысл-ценность совпадает, по мнению Е.Н. Трубецкого, с целью человеческой жизнедеятельности. Заметим, что целеполагание вообще, как доказывается всей социологической мыслью, это специфически человеческое качество: среди природных существ лишь человек способен задаваться вопросом о смысле-ценности бытия и ставить перед собой осмысленные цели.

Однако эта способность человека вносит в его существование основополагающее противоречие, становясь источником конфликта между личностью и обществом. В природном мире царит бессмыслица, считает Трубецкой, - порочный круг стремлений, не достигающих цели, снова и снова возвращающихся к своему началу и без конца повторяющихся, - дурная бесконечность. Смена поколений, череда рождений и смертей, пожирание живыми существами друг друга есть демонстрация недостигнутой цели, разрушение иллюзии смысла жизни. И чем выше в своем развитии поднялось природное существо, подверженное закону бессмысленного круга бытия, тем трагичнее его подчинение роковой необходимости природы. Высшей точки этот трагизм достигает в человеческом бытии, в частности, в жизни человеческих обществ.

Объективный смысл социального явления, по Франку, связан с индивидуальными мотивами: он воздействует на человеческую волю как принудительная идея-сила, преобразующаяся в сознании индивида в цель его действий. По его словам, в обществоведении живое знание направлено на человеческую жизнь в над-индивидуально объективной форме общественного бытия. Познать общественное явление – значит, прежде всего, уловить объективную идею, лежащую в его основе, понять его смысл, идеологическое содержание. Так как эта идея действует на человеческую волю, то понять ее можно, только сочувственно пережив ее, вчувствовавшись в идею. В этом отношении обществоведение в принципе отлично от естествознания: естественные науки изучают чуждый человеческому духу мир материальной природы, обществоведение же есть самосознание человеческого духа.

Вера может быть направлена на разные объекты: духовные и материальные, абсолютные и относительные, позитивные и негативные. Однако для результатов как личностного, так и социального развития направленность веры не безразлична. Дело в том, что религиозная вера может быть как истинной, так и ложной. Ложная вера – это как бы ошибка религиозного суждения, подмена подлинных ценностей мнимыми. Она ведет личность и общество в тупики, к патологиям индивидуального и общественного развития.

Мыслитель убежден, что социализм, как экономическое и политическое явление, не вызывает серьезных сомнений в правомерности и обоснованности. Но как явление духовной жизни (то есть, собственно, социальное) он весьма сложен и противоречив, ибо может воодушевляться различным духовным настроем, различной верой, а, следовательно, приводить к разным последствиям в общественной жизни.

1. Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса / Соч. В 2-х тт. М.: Наука, 1993. Т. 2.

2. Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2.

3. Давыдов Ю.Н. Вебер и Булгаков: Христианская аскеза и трудовая этика // Вопр. филос. 1994, № 2.

4. Миненков Г.Я. Введение в историю российской социологии. Минск, 2009.

5. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное. М.: Канон, 1995.

6. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992.

7. Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М.: Берег, 1922.

8. Франк С.Л. Религиозно-исторический смысл русской революции / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992.

[1] Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. – с. 39

[2] Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное. М.: Канон, 1995. – с. 40

[3] Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М.: Берег, 1922. – с. 38

[4] Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2.

[5] Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2. – с. 50

Содержание

Введение
1.Знание- это красота ума, а вера- это красота души
1.1. Вера
1.2. Становление проблемы знания
2. Знание
3. Соотношение веры и знания
4. Различие между знанием и верой
5. Связь между знанием и верой
Заключение
Список использованной литературы

Вложенные файлы: 1 файл

знание и вера.docx

Знание освобождает человека от страха перед природой, богами и смертью. Человек должен иметь убеждения, ценить любовь и дружбу, всячески избегать отрицательных страстей и ненависти, одним словом: поступать так, чтобы не навредить себе и окружающим.

3. Соотношение веры и знания

Проблема взаимоотношения знания и веры имеет давнюю историю. Особенно активно она обсуждалась в средневековой схоластической философии. По мере того, как средневековая философия развивалась, в ней выявлялось все больше противоречий между догмами веры и знания.

Русские философы исходили из того, что вера - важнейший феномен внутреннего, духовного мира человека, непосредственное принятие сознанием смысложизненных положений как высших истин, норм и ценностей. Она основывается на авторитете, на внутреннем чувстве (интуиции), на уважении к чужому опыту и традиции. Вера в объективное значение абсолютных ценностей есть религия (С.Л. Франк). Но и в атеистическом гуманистическом сознании вера как убежденность в справедливости, правоте целей и реальности их достижения является необходимым условием и могучим стимулом творчества, прогресса. Такая вера (в отличие от слепой веры, или фанатизма) не только не противостоит и не противоречит разуму, но и открывает простор для активной деятельности сознаний.

Соотнося веру с разумом, со знанием, русские мыслители понимали последнее как целостное всеединство, которое образуется как синтез эмпирического познания (опытные науки), отвлеченного мышления (философия) и веры (теология). Оно не может носить только теоретический характер, а должно отвечать всем потребностям духа, удовлетворять высшим стремлениям человека в воле, разуме и чувстве.

Рассматривая взаимоотношения веры и знания, Н.А. Бердяев отмечал, что они не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую. Русский философ утверждал беспредельность знания и веры, полное отсутствие их взаимного ограничения. Религиозная философия видит, что противоположность знания и веры есть лишь аберрация слабого зрения. Религиозная истина - верховна, вера - подвиг отречения от благоразумной рассудочности, после которого постигается смысл всего. Но окончательная истина веры не упраздняет истины знания и долга познавать.

Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частную, ограниченную; оно созерцает с места, с которого не все видно и горизонты замкнуты. Утверждения научного знания - истинны, но ложны его отрицания. Наука верно учит о законах природы, но ложно учит о невозможности чудесного, ложно отрицает иные миры. И в скромности знания - высшая гордость науки. Тот высший гнозис, который дает нам вера, не отменяет истин науки как низших. Низших истин нет, все истины равны. Религиозный гнозис лишь превращает частную научную истину в истину полную и цельную, в истину как путь жизни. Но гнозис веры дается внутренним подвигом самоотречения, который и допускает к высшим реальностям. Созерцание общих идей как реальностей дается лишь победой над ограниченной чувственностью и рассудочностью, благодатным расширением опыта. Ограниченность позитивизма и материализма жизни и мысли есть рабство у чувственного мира, от которого можно освободиться лишь всей полнотой жизни. Благодать веры стяжается усилием и направлением воли. Не верят те, которые не хотят верить в глубине своего умопостигаемого характера, так как слишком хотят по своему рассудку и произволу устроить мир. Потому и не знают. Скептицизм есть прежде всего дефект воли. Скептицизм интеллектуальный сам по себе не страшен. Паскаль был интеллектуальным скептиком, но он же был и верующим, т.е. преодолел скептицизм волевой, свободно избрал себе предмет любви. Требования, которые обычно предъявляют скептики к вере, поражают своей нелепостью, своим непониманием природы веры.

Скептики требуют от веры гарантий, т.е. упраздняют сущность веры, хотят знания. Скептики не хотят отречься от рассудочности, от власти этого мира, не могут совершить избрания, сосредоточить своей воли. Отсутствие благодати, на которое жалуются скептики, есть лишь обратная сторона их направления воли, их рассудочности, их привязанности к чувственному миру видимых вещей. Скептики прежде всего должны отречься от своих требований к вере, тогда лишь можно с ними говорить о вере. Многие говорят, что хотели бы верить, но не могут. Это не значит, что вина не в них, это лишь значит, что недостаточно сильно хотят, или хотят, но без риска и отречения, с сохранением всех гарантий и предубеждений.

Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частичную, ограниченную. Наука верно учит о законах природы, но она, по мнению Бердяева, некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, идее и т. п.

4. Различие между знанием и верой

Анализируя природу знания и веры, можно увидеть различие между этими двумя состояниями. По классическому и вечному определению веры, одинаково ценному и в религиозном, и в научном отношении, вера есть обличение вещей невидимых. В противоположность этому знание может быть определено как обличение вещей видимых. Психологическая противоположность знания и веры бросается в глаза даже человеку, не склонному к философскому анализу. Знание - принудительно, вера - свободна. Всякий акт знания, начиная с элементарного восприятия и кончая самыми сложными его плодами, заключает в себе принудительность, обязательность, невозможность уклониться, исключает свободу выбора.

Знание носит характер насильственный и безопасный, вера - свободный и опасный. В вере, в обличении невидимых вещей, в волевом избрании иных миров есть риск и опасность. В дерзновении веры человек как бы бросается в пропасть, рискует или сломать себе голову, или все приобрести. В акте веры, в волевой решимости верить человек всегда стоит на краю бездны. Вера не знает гарантий, и требование гарантий от веры изобличает неспособность проникнуть в тайну веры. В отсутствии гарантий, в отсутствии доказательного принуждения - рискованность и опасность веры, и в этом же пленительность и подвиг веры. Человек поверивший есть человек свободно дерзнувший, преодолевший соблазн гарантирующих доказательств. Требование от веры гарантий, даваемых знанием, представляется похожим на желание пойти ва-банк в азартной игре, предварительно подсмотрев карту. Вот это подсматривание карты, эта боязнь риска, эта неспособность к свободному дерзновению есть у всех подменяющих веру знанием, у всех согласных верить лишь с гарантией. Обеспечьте надежность результатов, гарантируйте, докажите, т.е. принудьте нас - тогда поверим! Но тогда поздно уже будет поверить, тогда не нужно уже будет веры, тогда будет знание. В акте веры есть подвиг отречения, которого нет в акте знания; акт веры есть акт свободной любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений.

5. Связь между знанием и верой

Говорить о связи между знанием и верой можно с двух точек зрения. Во-первых, может ли существовать такое представление, которое не только будет способствовать появлению веры и идеалов, но в то же время будет подтверждаться логикой, или же всякое мышление, основанное на науке и философии, противоречит вере, духовной привязанности, надеждам и счастью человека? Во-вторых, нужно рассмотреть воздействие науки, с одной стороны, и веры - с другой, на человека. Действительно ли наука призывает к одному, а вера - к чему-то противоположному? Или же наука и вера дополняют друг друга, причем наука созидает одну половину человека, а вера - другую?

В таком случае, что дает нам вера, а что - наука?

Наука дает нам просвещение и силу, а вера - любовь, надежду и теплоту; наука создает средства, а вера - цель; наука придает скорость, а вера указывает цель; наука есть возможность, в то время как вера определяет правильное желание; наука показывает то, что в действительности есть, тогда как вера вдохновляет на то, что должно быть сделано; наука - это внешняя революция, а вера - революция внутренняя; наука превращает окружающий мир в мир человека, а вера придает душе человечность; наука создает природу, а вера - человека.

И наука и вера придают человеку силы, но сила науки дробна и дисперсна, тогда как сила веры непрерывна. И в науке и в вере есть красота, но наука - это красота разума, а вера - это красота души, наука - это красота мысли, а вера - это красота чувств. Наука дает внешнюю безопасность, а вера - внутреннюю. Наука защищает от болезней, наводнений, землетрясений и штормов, а вера - от волнений, одиночества, чувства неприкаянности и бессмысленности существования. Наука примиряет человека с миром, а вера приспосабливает его к самому себе.

Очевидно, что наука не может занять место веры, которая дает не только просвещение и силу, но и любовь и надежду, повышает уровень наших желаний, не только помогает нам достигнуть своих целей, но и освобождает нас от тех целей и устремлений, которые в силу природных инстинктов находятся в сфере индивидуализма и эгоизма. Вместо этого вера дает нам такие идеалы, которые основаны на любви и духовной привязанности. Вера - это еще и инструмент, с помощью которого мы можем изменять свою сущность. С другой стороны, и вера не может заменить науку и дать нам возможность понять природу, ее законы, а также нас самих.

Там где нет знания, вера невежественных, хотя и набожных, людей становится орудием в руках хитроумных лицемеров, но и наука без веры подобна лезвию в руках пьяного, светильнику в руках полуночного вора, который помогает ему лучше выбрать, что бы своровать. Поэтому нынешний знающий, но не верующий человек с точки зрения сущности и природы своих поступков ничем не отличается от вчерашнего невежественного человека.

Читайте также: