Парижская школа живописи реферат
Обновлено: 02.07.2024
Формальных критериев, по которым художника причисляют к Парижской школе, не существует. Но все же, как правило, это не француз. Немец, испанец, русский, житель местечек Литвы или Польши, чех, венгр — художник, приехавший в этот гигантский плавильный котел, чтобы оказаться в центре событий. Одного происхождения, конечно, мало — нужно, чтобы Париж сыграл в формировании творческой личности главную, определяющую все дальнейшее развитие роль. Амедео Модильяни, Моис (Моисей) Кислинг, Жюль Паскин, Леонард Фужита, Хаим Сутин, Марк Шагал — это мастера, которых можно сопоставить и по манере: сглаженной, фигуративной, отличающейся пристальным вниманием к человеку, индивидуальности. Но это не жесткие рамки, к Парижской школе относятся и исследовавшие абстракцию Франтишек Купка и Леопольд Сюрваж, и авангардные скульпторы Александр Архипенко и Осип Цадкин.
Парижская школа на Монпарнасе
Любое жилье на Монпарнасе означало доступ к дешевым качественным материалам, бирже моделей, художественным академиям, выставкам, и главное — к невероятно активному сообществу, которое формируется вокруг знаменитого перекрестка Вавен, вокруг кафе, где знакомятся, общаются и бесконечно спорят об искусстве художники, музыканты, писатели.
С кого начиналась Парижская школа
Иностранные художники вовлекались в парижскую артистическую среду и в середине, и в конце XIX столетия. И часто именно парижский период жизни и творчества подтверждал их талант и значимость в национальных художественных кругах, как, например, произошло с норвежцем Фрицем Тауловым и немцем Максом Либерманом в 1870-х. В Париже XIX века устраивались знаменитые Салоны, международные выставки, здесь была хорошо развита рыночная инфраструктура и производство собственно предметов художественного ремесла — красок, кистей, холстов.
Посетители кафе Le Dôme на Монпарнасе. годы © Harald Lechenperg / Ullstein Bild via Getty Images
Если говорить о принятой периодизации, то самое интересное время — это промежуток между окончанием Первой мировой и Великой депрессией. То есть 1900-е — эпоха провозвестников, — героическая эпоха, — расцвет.
Коллекционеры Парижской школы
Парижская школа в XX веке интересовала многих коллекционеров, но в , когда создавались главные картины этого направления, людей, собиравших именно Парижскую школу, было не так много. Это потом, в 1923 году, американский врач и коллекционер Альберт Барнс купит несколько десятков полотен Сутина и будет возвращаться за ними все время. В можно выделить Леопольда Зборовского. этот польский поэт приехал в Сорбонну писать диссертацию. Но около 1914 года он увлекся искусством, начал приятельствовать с Амедео Модильяни, Хаимом Сутиным, Моисом Кислингом и стал, несколько неожиданно для себя, их , хотя изначально просто хотел помочь художникам.
Моис Кислинг в своей мастерской. 1930-е годы © Gaston Paris / Roger Viollet / Getty Images
Другой знаменитый дилер Парижской школы — Поль Гийом, француз, который в начале Первой мировой еще торгует не европейским, а африканским искусством. Но на волне моды переключается на фовистов и кубистов, а потом начинает продавать тех же Модильяни, Кислинга, Сутина и в конце концов перехватывает инициативу у альтруиста Зборовского.
В уже идет настоящая охота на новые имена, в Париже издается более 40 журналов по искусству, существуют сотни галерей — именно эта эпоха питает феномен Парижской школы, возводит его на пьедестал.
Русские в Парижской школе
На бытование русских художников в Париже, разумеется, очень сильно повлияла революция. И не только в творческом плане. Свободное перемещение между Советской Россией и Западом стало невозможным, все связи — в том числе финансовые, а очень многие эмигранты получали доход с родины — оборвались. Многих художников эти обстоятельства заставили более тесно контактировать с местной артистической средой.
Еще не умер ты, еще ты не один
Покуда с нищенкой подругой
Ты наслаждаешься величием равнин
И мглой, и холодом, и вьюгой.
Роже Гароди в эссе о Пикассо приводит стихотворение Рильке:
«странствующие, ещё более безбытные, чем мы, -
те, что проснувшись утром,
вжимаются в другого,
Эрих Мария Ремарк
Общего принципа творчества у членов парижского братства нет; нет похожих приемов в работе. Модильяни пишет сухо, масляная краска на его картинах выглядит как фресковая темпера; Сутин пишет пастозно, жирно, широкой кистью; Паскин втирает краску, добиваясь акварельно прозрачной поверхности; Шагал пишет не мазками, но своеобразными сгустками, комками краски, вылепливая наивную форму как из пластилина. Роднит мастеров – индивидуализм. Даже если рассматривать небольшой фрагмент холста – индивидуальная манера очевидна, не спутаешь с другим.
Общим было то, что ни один из членов братства беженцев – не был похож на другого. Нет единого стиля, нет сходства в образах.
Речь идет о нравственной константе изгоя, живущего вне правил социума и создающего свой независимый мир внутри общества. Уникальное содружество в Париже 10-х годов ХХ века – на сорок лет отстоит от времени Парижской коммуны (1871 г). На кладбище Пер Лашез, неподалеку от Монпарнаса, расстреливали коммунаров; Парижская коммуна воспета Домье и Курбе; и Домье и Курбе были не только учителями рисования, у них учились отношению к жизни.
Их беспечность сродни беспечности героя песенки Беранже:
«Не то чтоб очень пьян —
А весел бесконечно.
Есть деньги — прокутит;
Нет денег — обойдётся,
Да как ещё смеётся!
«Вот, говорит, потеха!
Шутник, как известно, умирает от нищеты, не изменив независимого нрава.
Барабанщик Домье, клоуны Руо, клоуны Пикассо, клоуны Куттера, клоуны Ван Донгена, - грустные люди с накрашенными лицами вдруг появились в предвоенном Париже, где столько политиков, партий и флагов, где важен партбилет и родина; а у них из революционного – только красный нос.
Илья Эренбург
Ни Амедео Модильяни, ни Хаим Сутин, ни Марк Шагал, ни Морис Утрилло – эмигранты и бедняки, имевшие все основания влиться в авангардные ряды разрушителей старого, предпочли остаться в одиночестве; но – в одиночестве, вместе с изгнанным искусством Возрождения. При этом у каждого из этих одиночек была уверенность в том, что он отвечает за искусство мира; сравните эту легкую ношу бедняка - с тяжеловесными программами ВХУТЕМАСа и Баухауса, с амбициозными манифестами футуристов и троцкистов, с директивами партий, которым надо присягать на верность.
Эрнест Хемингуэй
Модильяни, Паскин, Шагал и Сутин не подписывали никакого манифеста. Общее меж ними несомненно было: они все были гуманистами – в том, ренессансном понимании этого слова, как его употреблял Бруни и Пальмиери; была и еще одна особенность – они были республиканцами.
Существовало еще одно обстоятельство: эти эмигранты - евреи.
Приведенные мнения важны для понимания атмосферы, в которой существовало эмигрантское и, по преимуществу, еврейское сообщество художников в Париже. Вне зависимости от того, насколько правы Солженицын, Достоевский и Черчилль, (и вне вопросов о том, к какой национальности принадлежали Сталин, Берия, Ежов, Дзержинский и Менжинский и сколь гуманен был сам Черчилль) – надо согласиться, что эмиграция евреев в Париж уравновесила хождение в большевизм. Бесспорно, огромное количество евреев из черт оседлости, пораженных в правах, использовали революцию как шанс для того, чтобы взять реванш у судьбы; но в Париж, в аполитичный союз бесправных и неуспешных художников съезжались евреи со всего света и вовсе не для революционных программ.
Марк Шагал "Влюбленные в синем"
Если смотреть на портреты Модильяни так, в связи с концом времен, египетскими масками и Исходом из империи Египта, то становятся понятны незрячие глаза его портретной галереи – глаза, только ждущие того, чтобы быть отверзнутыми.
Амадео Модильяни "Сидящая обнаженная"
Хаим Сутин "Бык"
Какие бы документы не приводились ради разъяснения обстоятельств, эти аргументы ничего не стоят перед лицом картин.
Поражение фашизма, освобождение Парижа, денацификация Германии и расправа с коллаборационистами в Париже – открыли возможности гуманистическому и социалистическому искусству Европы; в последующие десятилетия (до 1968ого года) картины Пикассо, Шагала, Сутина и книги Камю, Сартра, Белля, Хемингуэя стали для Европы не столько эстетическим, сколько моральным образцом.
Но произошло не только это. Как всегда бывает, победа имеет двоякий, противоречивый эффект.
Поскольку фашизм имел анти-буржуазную программу, а истинный творец обязан противостоять буржуазному духу, то в фашизме (и особенно в побежденном фашизме) стали видеть не только отрицательные стороны. Еще до войны фашизм был привлекателен для художника. Не только официальные художники типа Брекера, Рифеншталь и Шпеера, но и авангардисты-бунтари: Маринетти, Боччони, д’Аннунцию, де Кирико, Юнгер, Малевич, Родченко и тд, были по существу своего творчества фашистами; но после разоблачительных процессов, арестов, тюремных заключений и ссылок, после отстранений от преподавания и высылок из страны – жертвами предстали те творцы, которые связывали свои эстетические взгляды с фашизмом.
И Блейк, и Паунд создают образы первозданной чистоты, нарочито устраняя все, что может связать с буржуазным миром (Блейк отмежевался от академии Рейнольдса, Паунд от образов современных ему академистов) их образы деперсонализированы по той убедительной причине, что индивидуальность легко приобретается капиталом, требуется объективное величие, чтобы оттолкнуть Маммону. Отказавшись от Маммоны, художник легко переходит во власть Тора и Перуна.
Оказалось, что оборачивались назад, в прошлое, не только в Италии; в 15-ом веке воспользовались этим приемом обогащения современности и на Севере Европе; северное явление уже не называли Rinascimento, поскольку к Италии и к итальянской культуре явление относится не прямо. Северный Ренессанс тоже смотрел в Римское прошлое, но культура Бургундии и Южной Германии была иной, нежели итальянская, и синтез античности с христианской культурой не похож на итальянский продукт.
Исходя из опыта истории, можно было сделать вывод о том, когда именно случаются такие “возвраты”, “ренессансы” и зачем они случаются. Так и человек в минуты серьезных кризисов, оценивает всю свою жизнь заново, возвращаясь мыслью в прошлое, рассуждая, где совершил ошибку; в отношении культуры человечества, это припоминание тем более уместно. Вероятно, этот процесс припоминания связан в известном смысле и с “очищением” прошлого: так человек готовит себе биографию, выстраивая ее сообразно тем постулатам, которые считает истинными. Идет постоянная двойная редактура – прошлое редактирует настоящее, а настоящее переосмысливает прошлое – в таком гудящем поле рефлексии и существует человеческая жизнь.
Идея цикличной истории, которую иногда связывают с “Тимеем” Платона и которая со всей неумолимостью возникает в иудейской астрологии, была воспроизведена – с любопытной модификацией - Ницше в концепции “Вечного возвращения”, изложенной в книге о Заратустре. “Вечное возвращение”, навязчивая идея Ницше, по его представлению сводила на нет смысл истории: вечный повтор одной и той же логической и моральной контоминации делал бессмысленным любую дидактику. Но циклическое повторение “ренессансов” – хоть и напоминает “вечное возвращение” Ницше и планетарные обороты, тем не менее не только не исключает поступательного движения истории, но напротив – именно эти реверсные возвраты обеспечивают движение вперед.
Матрица возвращения, явленная в итальянском Rinascimento, а именно: столкновение языческого многобожия и культуры стихий, лишенных историчности, с целеполаганием монотеизма – сохраняется принципиальной для всех возвратов.
Подобные друг другу, но не тождественные, эти возвраты обозначают не цикличность, но поступательное движение, основанное на реверсном механизме: для каждого нового рывка вперед и преодоления нового препятствия требуется вернуться и собрать новую информацию прошлого. Фашизм, сколь бы оскорбительно это не звучало, собрал достаточную культурную информацию для того, чтобы провозгласить обновление и оживление цивилизации (на тот манер, который представляется романически убедительным Паунду, Селину, д’Аннунцио, Маринетти, Муссолини, Малевичу и тп) на основе генетического фонда культуры.
Очередной Ренессанс Европы, случившийся в начале ХХ века в Европе повсеместно, тотально – связан с обстоятельствами столь вопиющими, чтобы было бы поистине странно, если бы человечество не прибегло к испытанному омолаживающему средству. Тотальный демонтаж империй, смена монархических идеологий на республиканские, желание уничтожить капиталистическую цивилизацию, новая идеология угнетенных, заменившая христианство, и новая идеология национальная, заменившая языческие мифологии, все это в совокупности дало поистине возрожденческий эффект. Столкновение племенного инстинкта - с классовым сознанием, столкновение фашизма с коммунизмом, по сути, репродуцировало столкновение римского язычества с христианством. Идеологический конфликт-синтез, которым жил ХХ век, конфликт-синтез фашизма и христианства – воспроизвел в точности матрицу конфликта-синтеза Античного Рима и христианской Европы. Драматургия осталась той же, просто место Античной мифологии занял фашизм, а место христианской идеологии – коммунизм.
Ренессанс Ветхозаветной республики стал естественным ответом на беспрецедентный геноцид евреев, на возврат хтонической государственности, которой всегда противостоял народ Завета.
Сам Пикассо в чередовании своих периодов, манер, стилей – продвигаясь то в глубину к греко-римской мифологии, то в христианство, то в Африку, то в итальянский Rinascimento – реверсным процессом движения: возврата и возвращения - воплощает Ренессанс ХХ века.
Изменение тотально: не Гегель появился потому, что пришел Наполеон, и не Наполеон пришел потому, что появился Гегель; не Малевич появился потому, что возник Сталин, и не Сталин проявил себя в связи с деятельностью Малевича; культура разворачивается всем своим многосоставным организмом.
Парижская школа
Жили молодые художники на Монпарнасе. Там же и создавали свои произведения. Этот район расположен в южной части Парижа. После легендарного Монмартра он стал центром художественной и поэтической жизни Парижа и оставался им до 40-х и даже 60-х годов ХХ века.
Тсугуахаро (Леонар) Фужита
Тсугуахаро (Леонар) Фужита.“Юкки, богиня снега” Парижская школа
Мастера Парижской школы
Там работали русские художники и выходцы из российской империи: супруги Наталия Гончарова и Михаил Ларионов, Елена Эттинген и Серж Фера, Маревна (Мария Воробьева-Стебельская), Мария Васильева, Михаил Кокоин, Пинхус Кремень, Мане-Катц, Сергей Шаршун, Леон Инденбаум, Леопольд Сюрваж, Ладо Гудиашвили, Давид Какабадзе, Георгий Якулов Давид Штеренберг. Среди них были скульпторы Александр Архипенко, Осип Цадкин, Оскар Мещанинов, Хана Орлова, Яков (Жак) Липшиц, и многие другие.
Андре Дерен и Марке
Парижская школа. Андре Дерен. Портрет Матисса
Альбер Марке. “Мост Сент Мишель в Париже”. Парижская школа
Его пейзаж несколько графичен, а поверхность реки потрясающе красива. Это новое отношение к городскому пейзажу. Марке уже далеко ушёл от Пьера Бонара и его модернизма.
Кес Ван Донген
Ван Донген. Испанская шаль. Парижская школа
Пикассо и Руссо
Они показывают, как Пикассо последовательно развивал придуманную им систему совмещения в единой композиции нескольких точек зрения на один объект – будь то пейзажный мотив или фигура человека.
Модильяни и Сутин
В картинах Сутина ясно выражена внутренняя энергетика, драматичность и даже трагичность, которая искажает очертания лиц, фигур, домов, деревьев, мёртвой дичи в натюрмортах, портретах и пейзажах. Особенно притягательны черты внутреннего надлома и драмы, которая охватывает души многих его персонажей.
Сутин. Маленький кондитер. Парижская школа
Гончарова и Шагал
В творчестве Шагала открытия новейших на тот момент открытия футуризма и кубизма сплавляются воедино с еврейской народной и поэтической традицией. Он посвящает свои работы воспоминаниям о родном Витебске и его друзям в Париже — Пабло Пикассо и Гийому Аполлинеру. Шагал преобразует в фантасмагорические видения наполняет удивительной экспрессией. В его полотнах поэтичность и метафоричность. В пространстве нет ни глубины, в композициях — ни начала, ни конца.
Шагал. Видение. Автопортрет с музой
Мастер пишет реальные виды и вплетает в них свою фантазию. В поэтической форме Шагал соединяет домашний мир его родного города и богемную атмосферу Парижа.
Ладо Гудиашвили и Константин Бранкузи
Ладо Гудиашвили Весна. Зеленая женщина. Парижская школа
Константин Бранкузи. Спящая муза
Мария Васильева и Маревна
Маревна «Посвящается друзьям с Монпарнаса
Снимки взяты с разных источников, находящихся в свободном доступе в интернете.
Виртуальный тур, Выставка произведений искусства, История открытия, Глобальный культурный Интернет.
Парижская школа (по-французски École de Paris) относится к французским художникам и художникам-эмигрантам, работавшим в Париже в первой половине 20-го века.
Термин относится к слабой принадлежности художников, работающих в Париже с 1920-х по 1950-е годы. Он был впервые использован критиком Андре Варно в Комедии в начале 1920-х годов как способ ссылки на нефранцузских художников, которые поселились и работали в Париже. В течение нескольких лет многие из них жили либо на Монмартре, либо на Монпарнасе, и среди них были художники восточноевропейского или еврейского происхождения.
Парижская школа не была ни одним художественным движением или учреждением, но ссылается на важность Парижа как центра западного искусства в первые десятилетия 20-го века. Между 1900 и 1940 годами город привлекал художников со всего мира и стал центром художественной деятельности. Школа Парижа использовалась, чтобы описать это свободное сообщество, особенно не французских художников, сосредоточенных в кафе, салонах и общих рабочих местах и галереях Монпарнаса.
Перед Первой мировой войной это имя также применялось к художникам, участвовавшим во многих совместных и накладывающихся друг на друга новых художественных движениях, между постимпрессионистами и пуантилизмом и орфизмом, фовизмом и кубизмом. В тот период художественное брожение происходило на Монмартре и там была хорошо развита арт-сцена. Но Пикассо отошел, война рассеяла почти всех, и к 1920-м годам Монпарнас стал центром авангарда. После Второй мировой войны название было применено к другой группе абстрактных художников.
В этом смысле Парижская школа объединяет художников, которые помогли сделать Париж домом художественного творчества до 1960-х годов.
В мире искусства Парижа в ХХ веке существует три основных периода перемен, каждый из которых является проявлением обновления предыдущего. Первый период длится с 1900 по 1920-е годы, второй охватывает межвоенный период, а последний относится к периоду после Второй мировой войны.
Хронология
Предшественники
Лазарь Мейер, родившийся 20 января 1847 года в Фегерсхайме (Эльзас) и приехавший в Париж по политическим и религиозным мотивам в 1870 году, является французским художником, считающимся одним из первых предшественников Парижской школы. Он был одним из первых художников, пришедших на Монмартр. Сначала он был учеником Александра Лемлеина, затем Александра Кабанеля и Эмиля Леви.
Еврейские художники Парижской школы
Многие из них — еврейские художники Парижской школы. Эти художники приезжают с Востока: из России, Польши, Германии, Болгарии, Чехословакии, Румынии, Венгрии. Они были знакомы с французскими мастерами XIX века и знакомы с импрессионистами через своих учителей, таких как Юзеф Панкевич в Кракове, Илья Репин в Санкт-Петербурге, Адольф Феньес, Исаак Перлмуттер в Будапеште и Ловис Коринф в Берлине. Большинству из них около 20 лет, они являются субъектами еврейского освобождения и участвуют в движении социального и интеллектуального пробуждения в Европе, которое характеризуется потерей религиозных и политических обязательств и совпадают с космополитическим контекстом. из великих столиц того времени, Вены, Берлина и особенно Парижа. Их будет более пятисот художников 3 в Париже межвоенного периода, образующих сеть дружбы и, шаг за шагом, знающих все.
Война 1914-1918 годов вскоре разогнала их, отправив Рудольфа Леви, Уолтера Бонди и Отто Фрейндлиха обратно в Германию. Леопольд Готтлиб ушел, чтобы присоединиться к армии маршала Пилсудского в Польше. Марк Шагал, Эммануэль Мане-Кац, Абрам Бразер и Савелий Шляйфер возвращаются в Россию. Эжен Зак переехал в Ниццу и Ванс, прежде чем присоединиться к своей жене в своем родном городе.
Многие из них являются добровольцами во французской армии: Кислинг реформирован в 1915 году после травмы; Луи Маркусси, друг Аполлинера, будет украшен; Что касается Саймона Мондзайна, он будет держать форму до июля 1918 года. Некоторые, реформированные по состоянию здоровья, такие как Модильяни и Сутин, затем добровольно работают по дому. Паскин отправляется в Лондон, чтобы избежать службы в болгарской армии.
В годы войны художники, оставшиеся в Париже без пенсий и помощи, объединили свои усилия. С 1915 года Мария Васильева держит художественную столовую в своей мастерской, расположенной в тупике на 21 авеню дю Мэн, которая всегда заполнена во время войны. Мы говорим на всех языках.
Первая мировая война знаменует собой выход еврейских художников Монпарнаса на парижскую сцену. В декабре 1915 года Жермен Бонгар, сестра модельера Поля Пуаре, спонсировала серию выставок в своем магазине на улице Пентьевр. Первая представляет картины Модильяни, картины Кислинга, которые находятся рядом с картинами Пикассо, картинами Фернана Леже, Анри Матисса и Андре Дерена.
3 декабря 1917 года Леопольд Зборовский организовал первую персональную выставку Модильяни в галерее Б. Вейля, и для предисловия к каталогу Блез Сендрарс написал стихотворение.
Три этапа иммиграции художников Парижской школы
Евгений Зак уезжает из Варшавы в Париж в 1900 году, Мела Мутер в 1901 году, Жак Готко прибывает из Одессы в 1905 году и Адольф Федер из Украины в 1908 году, в том же году, что и немец Отто Фрейндлих и русский Александр Зиновьев. Самуэль Грановски прибыл в 1909 году, как и Морис Менджизки из Лодзи. Покидая Россию, Марк Шагал впервые отправляется с 1910 года на четыре года в Париж. Иштван Фаркас прибыл из Будапешта в 1912 году, Эммануэль Мане-Кац из Украины в 1913 году …
Те, кто поселился между 1900 и 1912 годами, успели установить сеть дружеских отношений и отношений, необходимых для их роста. Им сменяют другие художники, очарованные Монпарнасом.
Они скоро присоединятся к нему: Владимир Наидич из Москвы в 1920 году, Костя Теречкович, приехавший из Москвы, после долгого 3-летнего путешествия в 1920 году, Зигмунт Ландау из Польши в том же году, венгр Жан Тот в 1921 году, который поселился в большом коттедже с соломенной крышей в Монпарнас, Александр Фазини из Украины в 1922 году, белорусский Осип Любич прибыл в 1923 году, белорусский Исаак Анчер в 1924 году, мексиканец Федерико Канту (и) в 1924 году, польский карп Эстер в 1925 году. Иссахар Райбек прибыл из Украины в 1926 году, Авраам Ирис (говорит Антуан Ириссе) прибыл из Бессарабии в 1926 году, Яков Макзник из Польши в 1928 году. Что касается русского князя, художника Алексея Арапова, родившегося в Санкт-Петербурге, то он бежал из СССР в 1924 году с театральной труппой.
Поэтому межвоенный период переживает приход других художников (особенно русских, таких как Андре Ланской, Серж Полякофф, Александр Гарбелл и т. Д.) И видит появление новых стилистических тенденций, таких как абстракция, а также важность цвета в живописи.
Как только Гитлер пришел к власти в 1933 году, в Париж прибывают художники, бегущие из нацистской Германии: литовец Моисей Бублик, Иезекииль Давид Кирзенбаум (в) и Яков Маркиэль. В Польше Сэм Рингер, после того как его заставили работать над строительством лагеря Освенцим, был последовательно депортирован в девять различных лагерей и в конце концов приехал в Париж в 1947 году, чтобы поступить в Отдел изящных искусств.
Монпарнас заменяет Монмартр. На Монпарнасе в течение двадцати лет под мантией или под столами террас La Rotonde, Купола, Купола торговцы покупают и продают картины Дерена, картины Утрилло, картины Модильяни или Пикассо, чудесным образом сбежавшие от художников. картон.
Купол был создан в 1898 году, и примерно в 1903 году немецкоязычные еврейские художники Уолтер Бонди, Рудольф Леви, Бела Чобель, Жюль Паскин и Резо Балинт … сделали его своим любимым местом в соответствии с традициями мюнхенских кафе. Там они находят Альфреда Флехтейма, Хенира Бинга, торговцев живописью. Другие группы включают голландских и скандинавских художников.
Ротонда — это старое заведение, взятое в руки Виктором Либионом в 1911 году. Этот человек, очень щедрый по отношению к художникам, приветствует художников, а иногда и уборщиков в обмен на потребление, а также Мишеля Ларионова, Натали Гончарову, Адольфа Федера. Финансовые трудности вынудили Libion продать La Rotonde в 1920 году. Так же, как и торговцы картинами, этот человек во многом способствовал расцвету этой жизни благодаря его отношению и чувствительности.
Говорят, что Андре Сэлмон в течение многих лет проводил кампанию за замену статуи Бальзака, бульвара Распай, на статую Либиона.
La Coupole был открыт в декабре 1927 года управляющими артистами Dome Fraux и Laffont. Тридцать художников украсили колонны и стены картинами, нарисованными прямо на бетоне: Фернан Леже, Мари Васильев, Дэвид Зайферт, Натан Грюнсвей, Джордж Карс, Отон Фриз …
«Все эти художники, самых разных возрастов и тенденций, согласились с необходимостью сопротивления живописи. Что заставило их принять этот общий и снисходительный титул, призванный успокоить оккупанта (…) Это было не что иное, не меньше, чем неожиданно разрешить иудео-марксистскую выставку во всех ее формах в то время, когда галереи осмеливались демонстрировать только искусство послушания нацистам. Отказавшись от ряда галерей, галерея Брауна приняла риск разоблачения, который был встречены потоками оскорблений от хорошо обученной прессы «.
Эта фраза была отклонена некоторыми в 1950-х годах для определения национальной фигуративной эстетики; затем он приобретает резко уничижительный оттенок в словаре критики конца 1960-х годов, отмечая нью-йоркскую школу. Кроме того, парижские галереи передают путаницу по поводу использования этого термина. В январе 1952 года во время выставки в Галерее Вавилона Шарль Эстиен решил объединить только художников с абстрактными тенденциями. Они представлены как гаранты Новой парижской школы, родившейся между 1940 и 1950 годами. В 1960 году Галерея Шарпантье расширяет свой выбор художников. Он выставлен на Парижской биеннале в 1961 году. Статья Connaissance des Arts [ref. необходимо] появилось во время выставки в обратном порядке содержание:
Некоторые парижские галереи активно поддерживают этих художников со времен Освобождения: галерея Suillerot, галерея Chapelain, галерея Elyseée, галерея Bernier, галерея Drouant David, затем Морис Гарнье и Жан Мине из Художественной галереи на площади Бово.
Это те же художники, которые отказываются соблюдать официальные стандарты эпохи Мальро и которые оставляют свои работы в крупных парижских салонах, не зависимых от политической власти, на протяжении второй половины XX века. Небольшое меньшинство из них быстро перешло к абстрактному искусству, как и Франсуа Барон-Ренуар, Эдуард Пиньон и ОРАЗИ.
Представители Парижской школы
Избранные художники
Константин Бранкузи, скульптор румынского происхождения, считающийся пионером модернизма, прибыл в Париж в 1904 году
Марк Шагал жил в Париже с 1910 по 1914 год, затем снова после изгнания из Советского Союза в 1923 году; Еврейская; был арестован в Марселе правительством Виши, но бежал в США с помощью Альфреда Х. Барра-младшего, директора Музея современного искусства, коллекционеров Луизы и Вальтера Аренсбергов, среди прочих.
Джорджио де Кирико, итальянец, проявивший первые признаки магического реализма, которые впоследствии были выделены в сюрреалистических работах, жил в Париже в 1911–1915 годах, а затем в 1920-х годах.
Жан-Мишель Кулон, французский художник, имел особенность в том, что почти всю свою жизнь держал свою работу в секрете
Роберт Делоне, французский художник, соучредитель Orphism со своей женой Соней
Соня Делоне, жена Роберта, родилась Сара Стерн на Украине
Исаак Добринский
Жан Дубаффет
Франсуа Зденек Эберль, натурализованный французский художник, католик, родившийся в Праге
Борис Борвин Френкель еврейский художник из Польши
Леопольд Готтлиб, польский художник
Цугухару Фодзита, японско-французский художник
Филипп Осиассон, украинский художник, связанный с Русской балетной книгой
Макс Джейкоб
Василий Кандинский, русский художник-абстракционист, прибыл в 1933 году
Жорж Карс, чешский художник
Костя Терешкович родился в России и прибыл в Париж в 1920 году, где он был частью эмигрантской группы Монпарнас.
Моисей Кислинг, жил в La Ruche
Пинхус Кремень
Мишель Кикойн, родившийся в Беларуси
Жак Липчиц, жил в Ла Рюше; Еврейский кубистский скульптор; укрылся от немцев в США
Яков Мацник (1905-1945), родившийся в Польше, прибыл в Париж в 1928 году, умер от рук нацистов в 1945 году. Молодой и высоко ценимый член Школы Парижа в 1930-х годах до его уничтожения рейхом.
Луи Маркусси имел студию на Монпарнасе
Авраам Минчин
Амедео Модильяни, прибывший в Париж в 1906 году, жил в La Ruche
Пит Мондриан, голландский художник-абстракционист, переехал в Париж в 1920 году
Эли Надельман, жил в Париже десять лет
Хана Орлова, еврейка, портретист работала на Монпарнасе
Жюль Паскин, еврей болгарского происхождения
Avigdor_Stematsky
Хаим Сутин, родившийся в местечке под Минском, не смог получить американскую визу, когда вторглась немецкая армия, и скрывался под оккупацией, пока не умер в 1943 году в возрасте 50 лет. Сутин, друг Модильяни, прибыл в Париж в 1913 и жил в La Ruche
Куно Вебер, эстонский художник, прибыл в Париж в 1924 году
Макс Вебер, родившийся в России, прибыл в Париж в 1905 году
Осип Задкин, родился в Беларуси и жил в La Ruche
Файбич-Шрага Зарфин, родом из Беларуси, друг Сутин
Александр Зиновьев родился в 1889 году в России, умер во Франции в 1977 году. Прибыл в Париж в 1908 году. Вызвался во Французский иностранный легион в Первой мировой войне, стал натурализованным гражданином Франции в 1938 году.
Связанный с художниками
Альберт С. Барнс, чья поездка в Париж подарила многим артистам Парижской школы свой первый перерыв
Вальдемар Джордж, недружественный искусствовед
Поль Гийом, арт-дилер, представленный де Кирико Аполлинером
Джонас Неттер, коллекционер произведений искусства
Мэдлин и Марселлин Кастинг, коллекционеры
Андре Варнод, дружелюбный искусствовед
Леопольд Зборовский, арт-дилер, представлял Модильяни и Сутин
музыканты
В тот же период название Парижской школы было также распространено на неформальную ассоциацию классических композиторов, эмигрантов из Центральной и Восточной Европы, которые встречались в кафе Du Dôme на Монпарнасе. Среди них были Александр Тансман, Александр Черепнин, Богуслав Мартину и Тибор Харшаньи. В отличие от Les Six, другой группы музыкантов Montparnasse в то время, музыкальная школа Парижа была свободно сплоченной группой, которая не придерживалась какой-либо определенной стилистической ориентации.
Читайте также: