Негласные следственные действия реферат

Обновлено: 02.07.2024

Данные для цитирования: . НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПО НЕГЛАСНЫМ СЛЕДСТВЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ // Евразийский Союз Ученых — публикация научных статей в ежемесячном научном журнале. Юридические науки. ; ():-.

Задачами уголовного процесса являются пресечение, беспристрастное, быстрое и полное раскрытие, расследование уголовных правонарушений, изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, справедливое судебное разбирательство и правильное применение уголовного закона, защита лиц, общества и государства от уголовных правонарушений [1, с 128].

Для решения данных задач правоохранительным органам необходимо изучить опыт передовых стран мира, внедрить и совершенствовать уголовно-процессуальное законодательство.

В данной статье мы будем затрагивать вопросы о негласных следственных действиях (далее НСД), введенных в новом уголовно-процессуальном кодексе Республики Казахстан (далее УПК РК ).

Не секрет, что вопросы, относящиеся к негласным следственным действиям в УПК РК, в данный момент обсуждаются многими учеными. Казахстанский ученый юрист А. Я. Гинзбург считает, что нет необходимости введения института негласных следственных действий в УПК РК, так как, во-первых, предыдущая уголовно-процессуальная норма вполне обеспечивала реализацию результатов оперативно-розысконой деятельности в процессе доказывания; во-вторых, нет никакой необходимости введения в УПК фантастических негласных следственных действий, повторяющие ОРМ, предусмотренные соответсвующим законом; в-третьих, введение НСД автоматически делает процесс расследования секретным для всех его участников, в том числе для следователя, который не имеет права присутствовать или участвовать при производстве назначенных им же НСД и даже не ведающего о средствах, методах и тактике их проведения [2, с.6].

Следует также отметить, что данный институт существует в уголовном процессе ряда стран, напирмер, как Германия, Франция, Латвия, Украина, Молдова и т.д. Например уголовно-процессуальный кодекс Германии рассмотривает нормы проведения негласных следственных действий как негласная фотосъемка и зарисовка портретов; использование специальных технических средств, аудио-, и видеоконтроль; тайная звукозапись, подслушивание телефонных переговоров и контроль за перепиской, результаты которых применяются в качестве доказательств по уголовному делу после толкования в Верховном Суде Германии [3, с.4]. Также УПК Германии регламентирует права и обязанности офицера-агента как субъекта уголовного процесса, осуществляющего производства негласных следственных действий [4, с.89].

В целях дальнейшего анализа следует привести некоторые нормы из нового УПК РК, регулирующие производства негласных следственных действий.

Согласно пункта 12 статьи 7 УПК РК негласным следственным действием является действие, проводимое в ходе досудебного производства без информирования вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересов которых оно касается.

Статья 231 УПК РК рассматривает следующие виды негласных следственных действий:

1) негласные аудио- и (или) видеоконтроль лица или места;

2) негласные контроль, перехват и снятие информации, передающейся по сетям электрической (телекоммуникационной) связи;

3) негласное получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

4) негласное снятие информации с компьютеров, серверов и других устройств, предназначенных для сбора, обработки, накопления и хранения информации;

5) негласный контроль почтовых и иных отправлений;

6) негласные проникновение и (или) обследование места;

7) негласное наблюдение за лицом или местом;

8) негласная контролируемая поставка;

9) негласный контрольный закуп;

10) негласные внедрение и (или) имитация преступной деятельности.

Негласные следственные действия, предусмотренные пунктами 1) – 6) проводятся с санкции прокурора.

Однако, в связи с введением в уголовный процесс Республики Казахстан нового субъекта — следственного судьи, осуществляющего судебный контроль за соблюдением прав, свобод и законных интересов лиц в уголовном судопроизводстве, полагаем, что санкционирование НСД следует отдать следственому судье.

Данная норма практикуется таких странах, как Эстония, Латвия, Литва, Украина и т.д. Следует также отметить в пункте 1 Замечания общего порядка 16 Комитета ООН по правам человека от 1988 года указано, что судебный контроль является главным механизмом защиты прав человека, который используется в европейских стран.

Пункт 4 статьи 232 УПК РК регламентирует следующие основания для проведения НСД:

1) по делам о преступлениях, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы от одного года и выше;

2) по преступлениям, подготавливаемым и совершаемым преступной группой.

Данные нормы свидетельствуют, что негласные следственные действия можно провести в отношении всех категории преступлений. На наш взгляд круг данных преступлений следует сократить до тяжких и особо тяжких преступлений, так как проведение НСД по всем котегориям преступлений требует дополнительных сил и средств. Данная ситуация может повлиять на качества проведения отдельных видов негласных следственных действий.

На наш взгляд, существование данной нормы в УПК может привести к приданию высшей силы нормативно-правовых актов Генеральной Прокуратуры, Правоохранительных органов или Постановления Правительства чем УПК РК, а иногда к противоречии между ними. То есть наличие ведомственных нормативно-правовых актов, регулирующих порядок уголовного судопроизводства, не противоречит законодательству (например, нормативно-правовые акты Генеральной Прокуратуры, Правительства, Верховного Суда и других уполнамоченных органов) и они имеют свой порядок в уголовном процессе. В этой связи предлагаем исключить п.4 ст.235 УПК РК.

Следует также отметить, что в соответствии с пунктом 1 статьи 233 уполномоченное должностное лицо органа, которому поручено проведение негласного следственного действия, выносит постановление. Согласно статьи 234 УПК санкцию на проведение негласных следственных действий по постановлению органа досудебного расследования дают Генеральный Прокурор Республики Казахстан и его заместители, прокуроры областей и приравненные к ним прокуроры.

На наш взгляд, по данным нормам возникает вопрос: кто должен вынести постановление – оперработник, следователь или дознаватель? В УПК, где регламентируется проведение отдельных видов НСД, не существуют конкретные нормы об этом, кроме случаев о проведении негласного контроля почтовых и иных отправлений (т.е статья 246 УПК РК п.2 гласит: признав необходимым негласный контроль почтовых и иных отправлений следователь, дознаватель выносит мотивированное постановление).

Согласно статьи 236 УПК РК подлежащее санкционированию негласное следственное действие проводится в срок не более тридцати суток. Дальнейшее продление возможно прокурором области (до шести месяцев ) и Генеральным Прокурором Республики Казахстан или его заместителями.

Негласное следственное действие может осуществляться в любое время суток и непрерывно в течение всего срока его проведения.

По завершении проведения негласного следственного действия все имеющие значение для дела материалы, полученные в ходе его проведения, с соблюдением конфиденциальности передаются сопроводительным письмом органу досудебного расследования. Орган досудебного расследования вправе в любое время истребовать от уполномоченного подразделения правоохранительного или специального государственного органа результаты проводимого ими мероприятия для исследования, оценки и приобщения к материалам расследования (статья 237 УПК РК).

Исследование результатов негласного следственного действия производится органом досудебного расследования с соблюдением требований сохранения конфиденциальности и оценки доказательств, при необходимости с привлечением специалиста и соответствующего сотрудника органа дознания. По результатам исследования составляется протокол, в котором отражаются результаты проведенного негласного следственного действия. Фактические данные, имеющие отношение к расследованию, приобщаются к протоколу (статья 238 УПК РК).

Согласно статьи 240 УПК РК результаты негласных следственных действий, которые следователь, дознаватель признали не имеющими доказательственного значения в уголовном процессе, не приобщаются к материалам расследования и хранятся в уполномоченном подразделении правоохранительного или специального государственного органа в условиях, исключающих возможность ознакомления с ними посторонних лиц, до вынесения окончательного решения по делу, после чего уничтожаются с составлением соответствующего акта.

Следует отметить, что вышеприведенные нормы не исключают многостадийности использования результатов оперативно-розыскных мероприятий в процессе доказывания в уголовном судопроизводстве.

Таким образом считаем:

1) приведенное в пункте 12 ст.7 УПК РК понятие негласного следственного действия не в полной мере раскрывает сущность данного действия. В этой связи предлагаем НСД рассматривать как одно из разновидностей следственных действий;

2) в рамках проведения негласных следственных действий не указана четкая роль следователя (или дознавателя) как главного субъекта, осуществляющего досудебное расследование. В этой связи предлагаем в нормах УПК РК, где регулируются отдельные виды НСД, указать функции следователя или дознавателя;

3) в рамках проведения негласных следственных действий отсутствуют функции следственного судьи. В связи с введением в уголовный процесс нового субъекта следственного судьи, осуществляющего судебный контроль за соблюдением прав, свобод и законных интересов лиц в ходе досудебного производства, полагаем передать полномочия по санкционированию производства НСД указанному субъекту;

4) в рамках производства НСД на прокурора возложены большие полномочия. Считаем, что данная ситуация повлияет на степень достоверности и объективности полученных результатов в ходе проведения негласных следственных действий;

5) круг уголовных правонарушений, при которых разрешается проводить НСД расширен. Введение норм о производстве НСД требуют дополнительных затрат сил и средств со стороны органов дознания. Это, в свою очередь, может отразиться на качестве работы субъекта, непосредственно осуществляющего НСД. В этой связи предлагаем проводить негласные следственные действия в отношении лица, по которому имеются сведения о совершении либо подготовке им к совершению преступлений, относящихся к категории тяжких и особо тяжких преступлений (данная редакция была в проекте нового УПК РК по состоянию 07 июля 2012 года) [6, с. 139];

6) Согласно нормам, указанных в статьях 233 и 234 УПК возникает вопрос о том, кто должен постановлять производства НСД. Считаем, эту функцию лучше закрепить за следователем или дознавателем, который непосредственно принял ведение уголовного дела в свое производство, а не за должностным лицом органа, порученного провести НСД. Это связано с тем, что он не полностью владеет обстоятельствами уголовного дела. Иначе, в рядах субъектов уголовного процесса должен появится новый субъект осуществляющий НСД (типа агент-офицер в Германии);

7) следует также урегулировать вопрос о порядке информирования лиц, конституционные права которых были временно ограничены во время проведения НСД;

8) проведенный анализ по процессуальным нормам касательно производства НСД показывает, что введение негласных следственных действий в УПК не исключает многостадиность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств в уголовном процессе. Согласно статьям 122, 184, 237, 238, 239 УПК РК остается закрепленная многоэтапность использования материалов оперативно-розыскной деятельности по ст. 130 ранее действовавшего УПК РК.

Вот уже несколько лет с 2015 года в уголовном процессе Казахстана существует относительно новый институт негласных следственных действий (далее - НСД). Суть предусмотренных уголовно-процессуальным законом НСД заключается в проведении в рамках уголовного дела на досудебной стадии действий, без предварительного информирования лиц, интересов которых они касаются. Целью проведения НСД является получение доказательств по делу. На протяжении длительного времени между правоприменителями возникали различные споры по вопросам соблюдения законности в ходе их проведения, допустимости результатов НСД в качестве доказательств, принципиальные отличия столь схожих между собой НСД и специальных оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ).

В подобные моменты объективно возникает потребность в получении детальных официальных разъяснений, направленных на единообразное применение права в данной сфере общественных отношений.

1. В каких случаях проводятся НСД?

Согласно ст.232 ч.4 УПК РК, основаниями для проведения НСД являются дела о преступлениях, санкция за совершение которых предусматривает наказание в виде лишения свободы свыше одного года либо дела по преступлениям, подготавливаемым и совершаемым преступной группой.

Важным является возможность проведения НСД лишь в случаях, когда информация об обстоятельствах дела не может быть получена путем проведения иных следственных действий.

2. В чем принципиальное отличие НСД от ОРМ, СОРМ и допустимы ли их результаты в качестве доказательств?

Очень схожие с НСД специальные оперативно-розыскные мероприятия (СОРМ) санкционируются не следственным судьей, а прокурором соответствующего уровня (Генеральным прокурором РК, его заместителем либо прокурором области или приравненным ему прокурором).

3. Сроки проведения НСД и их продление.

Проведение НСД санкцинируется до 30 суток изначально. Однако в случае необходимости продолжения проведения НСД допускается их продление на еще один срок не более 30 суток.

Примечательно , что продление проведения негласного следственного действия рассматривается и санкционируется тем же следственным судьей, санкционировавшим проведение негласного следственного действия. Видимо ВС РК подчеркивает персональную ответственность следственного судьи за весь период проведения НСД, а также стремление к рационализму, поскольку судье, который ранее уже изучил изначальную необходимость проведения НСД, потратит меньше времени для понимания обоснованности в продлении проведения НСД.

4. В отношении каких лиц можно проводить НСД.

Проект Нормативного постановления ВС РК акцентирует внимание на строгом соблюдении ст.232 ч.7 п.п.1-4 УПК РК, которая содержит исчерпывающий перечень лиц, в отношении которых можно проводить НСД. Этими лицами могут быть:

3) потерпевшего с его письменного согласия;

4) третьего лица, если есть сведения, что третье лицо получает или передает информацию, имеющую значение для дела;

Если с лицами из пунктов 1,2,3 более или менее ясно, то касательно, так называемых, третьих лиц стоит сказать, что в эту категорию может попасть любое физическое лицо, в том числе родственники подозреваемого, свидетели либо участники уголовного процесса, за исключением потерпевшего и адвоката, указанного в части восьмой статьи 232 УПК. Однако тут важно понимать, что специальным условием проведения НСД в отношении третьих лиц является наличие достоверных сведений о том, что третье лицо получает или передает информацию, имеющую значение для дела.

Существует императивный запрет проведения НСД в отношении конкретных участников процесса:

-адвокатов, осуществляющих профессиональную помощь, за исключением случаев, когда имеются основания полагать, что ими готовится или совершено тяжкое или особо тяжкое преступление;

-потерпевших без их письменного согласия.

Есть еще один случай проведения НСД, который не касается непосредственно человека, но проводится в отношении места, под которым следует понимать материальные объекты, где существуют обстоятельства, имеющие значение для дела или предполагается их возникновение (например, кабинет или иное помещение, транспортное средство, где могут быть осуществлены дача и получение взятки; жилище, где может состояться встреча соучастников уголовного правонарушения, подготавливающих, совершающих или совершивших его и т.п.).

5. Проведение НСД в случаях, не терпящих отлагательства.

Бывают случаи, когда органам уголовного преследования необходимо провести НСД в безотлагательном порядке, поскольку промедление может иметь последствия необратимого характера. В таких случаях допустимо проведение НСД без санкции следственного суда, но с обязательным уведомлением следственного суда в течение 24 часов с даты фактического проведения. В последующем, проведение НСД в любом случае необходимо санкционировать у следственного судьи. При этом помимо обоснованности проведения НСД в отношении лица или места, органу уголовного досудебного расследования нужно доказать следственному судье еще и наличие объективных препятствий для получения санкции именно до начала проведения негласного следственного действия. Такими препятствиями своевременного получения санкции могут быть необходимость проведения НСД в выходной или праздничный день, позднее (ночное) время суток, внезапное появление третьих лиц, в отношении которых допускается в соответствии с УПК проведение негласного следственного действия и др.

6. Кто проводит НСД?

Негласные следственные действия проводит не следователь. Непосредственным исполнителем НСД является сотрудник уполномоченного органа оперативной службы. Сотрудник оперативной службы, получив соответствующее поручение от следователя, самостоятельно выносит постановление о проведении НСД (кроме постановления о проведении негласного контроля почтовых и иных отправлений, а также постановление о продлении срока проведения негласных следственных действий, выносимыми непосредственно самим следователем). При этом оперативный сотрудник действует строго в рамках поручения следователя о проведении НСД и не имеет права выходить за рамки поручения следователя (например, недопустимо санкционировать НСД, не указанные в поручении следователя, или указывать номера телефонов, не отраженных в поручении следователя). В рамках проведения НСД оперативный сотрудник может даже назначить экспертизу (по делам о наркопреступлениях), но при обязательном наличии такого пункта в поручении следователя. В свою очередь, именно на следователя возложена обязанность в своем поручении подробно изложить все обстоятельства дела, обосновывающие необходимость проведения негласного следственного действия, его вид, место проведения (при проведении негласного следственного действия по месту), номера абонентских телефонов, адрес электронной почты, период времени, за который следует получить информацию. По всей видимости, формальное и поверхностное поручение следователя не может служить основанием для санкционирования постановления оперативного сотрудника, даже если оно содержит все необходимые доводы.

7. Процедура признания в качестве доказательств данных, полученных в результате проведения НСД.

Следователь должен составить протокол исследования материалов по проведенным НСД . Лишь после их фиксации, осмотра следователем с соблюдением процессуальных норм эти материалы могут быть признаны в качестве доказательств по делу.

8. Проведение НСД по прерванному уголовному делу.

Теперь законодательно установлена возможность проведения НСД и ОРМ во время прерывания срока досудебного расследования по ст.45 ч.7 УПК РК. Материалы, полученные в установленном законом порядке в этот период, тоже являются доказательствами по делу.

Следует учесть, что само санкционирование проведения НСД по уже прерванному делу возможно лишь после возобновления производства.

В свою очередь, розыскные мероприятия во время прерывания срока производства по делу должны быть проведены по поручению следователя, направленному до принятия решения о прерывании срока.

9. Крайний срок проведения НСД.

Нормативным постановлением ВС РК теперь будет установлена возможность проведения НСД во время всего досудебного расследования до момента уведомления об окончании следственных действий по делу.

10. Уведомление лиц, в отношении которых проводились НСД.

Если в отношении лица проводилось НСД, он должен быть уведомлен об этом следователем. Однако есть оговорки в этих случаях. Во-первых, законом установлен предельный срок, в течение которого лицо должно быть уведомлено - это 6 месяцев с момента принятия окончательного процессуального решения. Во-вторых, этот срок может быть продлен до одного года при определенных основаниях. В-третьих, есть случаи, когда органы досудебного расследования вообще могут не уведомлять соответствующих лиц о проведенных НСД:

по уголовному делу о террористическом или экстремистском преступлении;

по уголовному делу о преступлении, совершенном преступной группой;

если уведомление создает угрозу разглашения государственных секретов;

если уведомление создает угрозу безопасности лиц, осуществляющих деятельность на конфиденциальной основе и в конспиративной форме, и иных лиц.

Как видно, законодатель одной рукой приоткрыл завесу тайн следствия, однако другой рукой ввел исключительные случаи, по которым как раз часто и проводят НСД.

При этом, если все же лицо уведомляется, то письменное уведомление должно содержать сведения только о виде проводимого негласного следственного действия и времени его проведения и никоим образом не должны раскрывать содержание проведенных НСД и их результатов.

Законодатель указывает на возможность лица обжаловать в течение пятнадцати суток с момента получения уведомления проведение негласного следственного действия, признания его незаконным, возмещения причиненного ущерба (при наличии такового). При этом жалоба подается в тот же суд, которым было санкционировано проведение НСД. Следственный судья проверяет законность действий органа досудебного расследования лишь по исполнению постановления о проведении НСД, не обсуждая законность санкционирования постановления.

Таким образом, в случае принятия Верховным Судом Казахстана Нормативного постановления касательно негласных следственных действий будут урегулированы важные спорные ситуации по уголовным делам. Иными словами, будет допустимым проведение НСД и СОРМ в период прерывания срока расследования, а также материалы ОРД, добытые до начала досудебного расследования будут признаны доказательствами по делу. Дано понимание, кто же является третьим лицом, в отношении которого можно проводить НСД. Даны примеры безотлагательности случаев, когда можно проводить НСД без санкции следственного суда. Урегулированы взаимоотношения между следователем и сотрудником оперативной службы - непосредственным исполнителем НСД. Определен крайний срок проведения НСД.

Актуальность темы курсовой работы выражается в том, что успешное расследование преступлений невозможно без своевременного и эффективного производства следственных действий. Именно в ходе осуществления указанных действий формируется основа доказательственной базы по уголовным делам.

Следственное действие обоснованно считается центральным звеном в системе тактических средств расследования преступлений. Его особенность заключается в сочетании регламентированной процессуальной формы и тактического содержания, определяемого совокупностью тактических приемов осуществления познавательной и преобразовательной деятельности следователя. Следственные действия являются надежным средством процессуальной реализации всех приемов, методов и средств расследования преступлений. Только с их помощью могут быть выражены вовне и закреплены в материалах уголовного дела общие и частные результаты тактических операций, взаимодействия с органами дознания, разнообразная криминалистическая информация, полученная и закрепленная надлежащим образом в протоколах следственных действий.

Уголовно-процессуальный закон четко определяет круг следственных действий, содержанием которых является специфический комплекс познавательных и удостоверительных методов, приемов и операций, облаченных в особую процессуальную форму и приспособленных для установления доказательственной информации конкретного вида и характера, которая составляет основу формирования выводов о подлежащих доказыванию по уголовному делу юридически значимых обстоятельств и принятия в итоге различных процессуальных решений. Таким образом, возникает необходимость рассмотреть следственные действия.

Общие вопросы, связанные с понятием, видами следственных действий рассматривали такие ученые, как: В.Г. Глебов, Е.А. Зайцева, А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский, В.И Радченко, С.А. Шейфер, Б.Т. Безлепкина, В.М. Быков, Н.С. Алексеев, Ю.Н. Белозеров, Г.В. Дроздов, Э. Карыева, А.С. Кобликов, В.В. Рябоконь, В.С. Шадрин и многие другие.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе осуществления следственных действий, сориентированных на выявление, собирание и проверку доказательств.

Предметом исследования являются уголовно-процессуальное законодательство, научная и специальная литература.

Целью настоящей работы является анализ существующих теоретических положений, правовых норм, а также материалов практики, касающихся следственных действий в уголовном процессе.

Во исполнение данной цели ставятся следующие задачи:

-рассмотреть понятие и виды следственных действий;

-раскрыть общие правила производства следственных действий;

-определить порядок получения разрешения на производство следственного действия в судебном порядке;

- проанализировать производство отдельных видов следственных действий.

Решение этих задач позволит раскрыть наиболее точно тему данной работы.

В ходе работы использовались такие методы, как диалектический метод, логический, анализ, синтез, формально-юридический, сравнительно-правовой и другие.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, включающих тринадцать параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Понятие, система и общие условия производства следственных действий.

1.1 Понятие и виды следственных действий

При расследовании по уголовному делу следователь производит действия и принимает решения, предусмотренные или обусловленные уголовно-процессуальным законом. Эти действия и решения многообразны, каждое из них как правило, имеет свою задачу, к выполнению которой стремится следователь.

Все решения по уголовному делу основываются на доказательствах.

Наиболее распространенным способом собирания доказательств является производство следственных действий.

Процессуальные действия следователя, независимо от их непосредственной задачи, в совокупности направлены на всестороннее, полное и объективное расследование уголовного дела. В таком смысле все процессуальные действия следователя по уголовному делу, казалось бы, должны называться следственными. Однако в юридической литературе принято именовать следственными лишь те из них, которые, в отличие от других процессуальных действий следователя (вынесение постановлений о направлении дела, избрание мер пресечения, разъяснение прав участникам процесса и т. д.), направлены на обнаружение, проверку и закрепление доказательств.

Следственные действия можно определить как предусмотренную уголовно-процессуальным законом и обеспечиваемую государственным принуждением совокупность операций и приемов, которые осуществляются при расследовании преступлений для обнаружения, фиксации и проверки фактических данных, имеющих значение доказательств по уголовному делу. Каждое из следственных действий «выступает как специфическая совокупность познавательных приемов выявления и отображения доказательственной информации определенного вида. 1 .

Право производить следственные действия имеет только лицо, в производстве которого находится уголовное дело, а также надзирающий прокурор. По поручению следователя отдельные следственные действия по делу, находящемуся в его производстве, могут производить органы дознания или другие следователи.

Следственные действия можно производить только после возбуждения уголовного дела. Исключение сделано лишь для осмотра места происшествия, освидетельствования и назначения экспертизы, которые могут быть произведены до возбуждения уголовного дела.

Для производства следственных действий необходимы основания -фактические данные, указывающие на необходимость производства тех или иных следственных действий.

Как правило, следственные действия производятся по инициативе следователя или лица, производящего дознание. Но они могут быть произведены и по указанию прокурора, начальника следственного отдела, начальника органа дознания. Кроме того, закон устанавливает случаи обязательного производства следственных действий. Так, лицо должно быть допрошено в качестве подозреваемого не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела или фактического задержания. После предъявления обвинения немедленно должен следовать допрос обвиняемого. Для установления некоторых обстоятельств обязательно должна быть произведена экспертиза (ст. 196 УПК РФ 2 ).

К числу следственных действий относятся:

7) предъявление для опознания;

9) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка;

10) контроль и запись переговоров;

11) получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

12) проверка показаний на месте;

13) назначение и производство экспертизы.

Некоторые авторы относят к следственным такие процессуальные действия, как:

1)наложение ареста на имущество;

3)получение образцов для сравнительного исследования;

4)помещение лица в медицинское учреждение для производства экспертизы.

При производстве следственных действий следователь обязан обеспечивать охрану прав и интересов граждан. Закон запрещает в процессе собирания доказательств совершать действия, унижающие честь и достоинство граждан или связанные с опасностью для жизни и здоровья. При производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер; нельзя производить следственные действия в ночное время, кроме случаев, не терпящих отлагательства.

В процессе следственных действий должны приниматься меры к охране имущества, государственной тайны, а также к неразглашению сведений об интимных сторонах жизни участвующих в них лиц.

Такие следственные действия, как освидетельствование, обыск, выемка, экспертиза, эксгумация производятся на основании постановления следователя. Для производства других следственных действий вынесения постановления не требуется. Ход и результаты любого следственного действия фиксируются в соответствующем протоколе.

Осмотр жилища без согласия проживающих в нем лиц; обыск или выемка в жилище; личный обыск, выемка предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях; наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи; контроль и запись телефонных и иных переговоров производятся на основании судебного решения 4 .

В исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, эти следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения.

Выемка предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, производится с санкции прокурора.

При производстве обыска, личного обыска, выемки, осмотра, предъявления для опознания, следственного эксперимента, осмотра и выемки задержанной корреспонденции, осмотра и прослушивания фонограммы, проверки показаний на месте, эксгумации трупа должны присутствовать понятые в количестве не менее двух. Понятыми могут быть любые не заинтересованные в исходе дела лица, которые обязаны удостоверить факт, содержание и результаты действий, при производстве которых они присутствовали. Понятые, присутствующие при производстве личного обыска должны быть того же пола, что и обыскиваемый 5 .

В производстве следственного действия может участвовать специалист, которым может быть любое, не заинтересованное в исходе дела лицо, обладающее специальными познаниями в той или иной области. Кроме того, следователь вправе привлечь к участию в следственном действии оперативных сотрудников, о чем делается соответствующая отметка в протоколе.

Если в следственном действии участвуют лица, не владеющие, языком, на котором ведется производство по делу, им должен быть предоставлен переводчик.

При производстве следственных действий могут применяться технические средства, необходимые для обнаружения, фиксации или изъятия доказательств. Применение таких средств должно быть отражено в протоколе следственного действия.

Ещё одной правовой конструкцией, обретающей всё большую популярность на постсоветском пространстве [396] , является институт негласных следственных действий. Стоит оговориться, что это наименование выбрано как наиболее распространённое и используется условно, поскольку законодатели разных государств отдают предпочтение различным терминам.

Законодательство Литвы (гл. 12 УПК) и вовсе не оперирует специальной терминологией, относя такие действия к числу иных мер процессуального принуждения ("procesines prievartos priemones”).

Как видно, существование рассматриваемого института едва ли можно назвать требованием, продиктованным международными стандартами [403] . Тем не менее, подобные утверждения встречаются и в работах других исследователей. В частности, аналогичных взглядов придерживается Р.А. Медиев, автор, вероятно, единственного на данный момент русскоязычного диссертационного исследования, посвящённого феномену негласных следственных действий. Необходимость регламентации тайной деятельности полиции в уголовнопроцессуальном кодексе он считает аксиомой [404] , а переход к такому регулированию - объективным и, по всей видимости, неизбежным явлением [405] .

Интересно, что несмотря на широкую распространённость института негласных следственных действий, его апологеты наиболее часто апеллируют именно к немецкому опыту. На желательность его использования указывали отдельные украинские исследователи [406] . Положения германского

законодательства учитывались также при разработке УПК Литвы [407] и Казахстана [408] . По мнению С.А. Шейфера, примером ФРГ вдохновлялись и иные постсоветские реформаторы, проводившие подобные преобразования [409] . В свете изложенного представляется крайне интересным рассмотреть вопрос о том, является ли данный элемент германской модели досудебного производства универсальным, а его внедрение в уголовный процесс постсоветских стран - объективно необходимым.

Впрочем, в порядке исключения применение принуждения допускалось и в рамках дознания [411] . Зато в отношениях, выходящих за рамки уголовного процесса, публичное вмешательство в сферу личных прав концептуально исключалось вовсе. В связи с этим полицейская функция традиционно распадалась на превенцию и репрессию и лишь последняя, как реакция на преступную деятельность, могла быть связана с принуждением [412] . Конечно, уголовно-процессуальная деятельность на тот момент понималась достаточно широко. К ней, помимо прочего, относилось и публичное пресечение совершаемого преступления [413] .

Но в то же время широким было и понятие превенции, включавшей в себя не только предупреждение несовершённых преступлений, но и любое публичное взаимодействие с лицами, находящимися вне подозрения.

Другими словами, в отсутствие данных о реальной преступной деятельности конкретного лица применение к нему принудительных мер не допускалось. Отголоски этого принципа можно увидеть и в наши дни. Согласно действующему законодательству, проверка полицией удостоверяющих личность документов возможна лишь при наличии подозрения в совершении преступления или административного правонарушения [414] (п. 2 ч. 1 ст. 13 Закона о полиции [415] ). Нетрудно заметить, что в основании этой нормы лежит упомянутый постулат о запрете превентивного принуждения.

Таким образом, хотя запрет на превентивное принуждение полицией зачастую игнорировался, в целом ещё столетие назад его необходимость признавалась не только в Германии и других странах Западной Европы, но и в России. Однако со временем мировому сообществу пришлось столкнуться с целым рядом серьёзных вызовов, поставивших под сомнение возможность следования данному принципу. Во-первых, во всём мире существенно вырос уровень наркопреступности. В результате небывалую актуальность приобрёл вопрос о том, уместно ли вести тайный сбор информации о преступном деянии, ожидая доведения умысла до конца, или же противоправные действия должны пресекаться немедленно [421] . Во-вторых, заметной угрозой для общества стала организованная преступность, что значительно обострило проблему использования в доказывании агентурных данных. Но, пожалуй, наиболее важным изменением стал выход на глобальный уровень угрозы терроризма. После этого вопрос о превентивном ограничении прав и свобод человека стал актуален, как никогда ранее. Разумеется, нельзя не учитывать и перемены в области криминалистической техники. Очевидно, что в настоящее время выявить опасную угрозу без существенного вреда правам гражданина намного проще, чем

столетие назад [422] .

Приведённые обстоятельства в своей совокупности привели, с одной стороны, к обострению потребности в превентивном принуждении и, с другой стороны, к повышению значимости информации, добытой негласными методами. Что также важно, в XX в. стандарты обеспечения прав и свобод человека были существенно пересмотрены. При этом понятие принуждения также обрело новый смысл [423] , включив в себя, помимо прочего, любые случаи тайного сбора сведений о частной жизни лица [424] . В то же время требование законодательной детализации принудительных мер получило признание на международном уровне [425] . Поэтому мириться с секретным ведомственным регулированием превентивной и негласной деятельности стало невозможно.

В конечном итоге вопрос о допустимости превентивного принуждения и о регламентации указанной сферы на уровне закона был решён положительно. Однако сведения, полученные непроцессуальным путём, по-прежнему не признавались доказательствами, что во многом обесценивало результаты превентивной и тайной деятельности. В связи с этим законодателю предстояло разработать механизм их легитимации с целью последующего использования в доказывании. В результате, независимо друг от друга, наметились два подхода.

Законодатели стран континентальной Европы предприняли попытку интегрировать процессуальную и тайную деятельность в сферу уголовного судопроизводства. Как итог, в конце XX века в уголовно-процессуальных кодексах многих европейских государств (включая Г ерманию) появились первые нормы о негласных следственных действиях [426] . В основу данного института легла идея о том, что результаты обозначенной деятельности не уступают по своему качеству доказательствам, собранным традиционными способами. Конечно же, спорность данного тезиса была очевидна. Ведь доброкачественность получаемой информации напрямую зависит от уровня гарантий, обеспечивающих реализацию прав участников уголовного процесса. Между тем, производство негласных следственных действий не может сопровождаться теми же гарантиями, что и ординарные способы собирания доказательств.

Справедливость этого утверждения можно продемонстрировать на примере Германии, где в 1987 г. одним из негласных следственных действий стала организация контрольно-пропускных пунктов на улицах и площадях (§ 111 УПК ФРГ) [427] . Согласно требованиям закона, граждане, проходящие через КПП, могут быть подвергнуты принудительному установлению личности, производству личного обыска и досмотру вещей. Чтобы ограничить возможность произвола при принятии решения о производстве данного мероприятия, немецкий законодатель предусмотрел ряд условий, одним из которых стало наличие подозрения в совершении одного из конкретно названных деяний.

На первый взгляд может показаться, что защита прав заинтересованных лиц гарантирована должным образом, поскольку они, как и лица, затронутые классическими следственными действиями, могут рассчитывать на статус обвиняемых (Beschuldigte). Однако на самом деле речь в данном случае идёт о неперсонифицированном подозрении, то есть о наличии неких данных не о причастности конкретного лица, а только лишь о факте совершения преступления.

Естественно, что наличия информации даже о самых тяжких преступлениях недостаточно, чтобы заподозрить каждого в их совершении. Поэтому в действительности затронутые этим следственным действием лица не наделяются статусом участников уголовного судопроизводства. С позиций прагматизма это вполне понятно, ведь обеспечить соответствующие процессуальные гарантии в отношении сотен или даже тысяч граждан, посетивших КПП, едва ли возможно. Но догматически такой подход порочен. Нельзя оправдывать принуждение ссылкой на подозрение, одновременно отказывая лицу в предоставлении прав подозреваемого.

Отмеченная проблема не менее актуальна и для тайной деятельности. Последняя уже в силу своей природы исключает возможность предоставления соответствующих прав попавшему под подозрение лицу. Гражданин не может знать существо подозрения, прибегать к помощи защитника и услугам переводчика, а также пользоваться иными правами, но одновременно не быть осведомлённым о правовом основании своего статуса. Иначе говоря, либо лицу неизвестно ни о следственном действии, ни о правах, либо известно обо всём. И третьего здесь не дано. Поэтому приравнивание сведений, добытых, к примеру, штатными негласными сотрудниками (§ 110a-110с УПК ФРГ) [428] , к доказательствам, полученным традиционными способами, по меньшей мере, спорно.

Стоит оговориться, что немецкий законодатель всё же предпринял ряд мер, направленных на повышение качества информации, собираемой посредством негласных следственных действий. Последние, как правило, должны быть санкционированы судом на определённый срок и применяться лишь в исключительных случаях при наличии информации о совершении конкретных деяний. Кроме того, закон содержит предписания о последующем уведомлении заинтересованных лиц о фактах негласного производства [429] , а также об уничтожении добытой информации и ограничениях её использования в других уголовных делах. Тем не менее, искусственность приравнивания негласных следственных действий к ординарным остаётся очевидна.

Что касается превенции в узком смысле, то есть предотвращения ещё не совершённых деяний, её принудительная составляющая также была узаконена. Но поскольку расследование дел об ожидаемых в будущем преступлениях немыслимо [430] , придать таким мерам статус следственных действий и урегулировать их в рамках УПК также оказалось невозможно [431] . Поэтому в Германии нормы о превентивном принуждении встречаются во множестве законодательных актов, посвящённых деятельности полиции [432] , что исключает

использование его результатов в доказывании.

Несмотря на отмеченные недостатки, в целом подход ФРГ и иных стран Западной Европы можно признать приемлемым. Однако нельзя не заметить, что проведённое ими деление превентивной и тайной деятельности на административную и процессуальную было достаточно искусственным. В силу этого меры превенции, предусмотренные полицейским законодательством, и негласные следственные действия, закреплённые в УПК, часто полностью аналогичны по содержанию. Но если потенциал первых во многом остался не реализован, то вторые, напротив, были переоценены.

Как бы то ни было, не стоит думать, что речь идёт о полностью сформировавшемся подходе. В действительности дискуссия об удачности рассмотренных законодательных решений всё ещё далека от своего завершения [433] [434] . Тем не менее, в настоящее время очевидна тенденция к укреплению данного подхода в Европе. К примеру, австрийский законодатель при разработке новой редакции УПК предпринял шаги по систематизации норм о негласных следственных действиях (разд. 4-6 гл. 8). Кроме того, для охраны прав граждан, затронутых тайной деятельностью, в Австрии была учреждена должность Уполномоченного по осуществлению правовой защиты [435] .

Второй из упомянутых выше подходов можно условно назвать постсоветским, поскольку в целом он был сформирован на постсоветском пространстве в начале 1990-х годов. К этому моменту отечественная наука уголовного процесса уже обратила внимание на недостатки западного регулирования. В частности, довольно резкая критика была высказана Б.А. Филимоновым. По мнению учёного, маскировка результатов тайной деятельности под судебные доказательства «противоречила сущности уголовного

Тем не менее, альтернативный подход был выработан не сразу. Конечно, его важнейшая предпосылка в виде особой оперативно -розыскной деятельности уже существовала и даже удостоилась упоминания в законе [437] . Однако в целом регулирование последней происходило на ведомственном уровне, а её содержание рассматривалось как государственная тайна [438] [439] . Лишь в 1990 г. на эту проблему обратил внимание Комитет конституционного надзора СССР. В своём заключении «О правилах, допускающих применение неопубликованных

Судить о влиянии этого решения на легализацию превентивного принуждения и тайной деятельности сложно. Но ясно то, что довольно скоро постсоветские законодатели признали необходимость регулирования этой сферы на уровне закона. И хотя в этом вопросе они последовали примеру своих германских коллег, в остальном избранный ими путь существенно отличался от западноевропейского варианта. Во-первых, исходной предпосылкой постсоветского подхода стало признание единства превентивной и тайной деятельности, независимо от её связи с совершёнными или только лишь возможными преступлениями. Такая деятельность, традиционно именуемая оперативно-розыскной, была урегулирована не в УПК и множестве разрозненных актов, а в специально посвящённых ей законах. Первый такой закон был принят в

России в 1992 г. [440] , после чего аналогичные документы появились и в прочих постсоветских государствах.

Вторая особенность постсоветского подхода заключается в том, что, с одной стороны, результаты оперативно-розыскной деятельности не признаются в качестве доказательств, но, с другой стороны, они всё же могут быть использованы в доказывании. Для этого собранная информация должна быть соответствующим образом процессуализирована. Надо сказать, что законодателями это обстоятельство было признано не сразу [441] . Статья 10 упомянутого ранее закона от 1992 г. устанавливала, что результаты оперативнорозыскной деятельности могут быть использованы в качестве доказательств. Аналогичные положения по-прежнему содержатся в уголовно-процессуальных кодексах Киргизии (ст. 81), Узбекистана (ст. 81), Армении (ч. 1 ст. 40), Азербайджана (ст. 137) и Белоруссии (ст. 101). Однако под влиянием правовой науки такие нормы были либо изменены, либо соответствующим образом интерпретированы судебной практикой.

В целом такой подход однозначно не бесспорен, но в то же время он всё же более сбалансирован. Разумеется, идея трансформации непроцессуальных данных в доказательства требует дальнейшей концептуализации. Но сам вектор этой идеи в сравнении с ригористичным неприятием превентивной информации и сомнительным уравниванием результатов негласных и ординарных следственных действий выглядит довольно перспективно. Кроме того, нельзя не отметить, что в контексте постсоветского подхода границы превентивного принуждения проводятся более чётко. Поэтому едва ли можно согласиться с утверждением об искусственности разграничения оперативно-розыскной и процессуальной сфер деятельности [442] .

переходном состоянии, сохраняя черты двух подходов .

Завершая рассмотрение института негласных следственных действий и попыток его интеграции в законодательство постсоветских стран, можно констатировать, что в целом проведённые реформы не имели успеха. Переход к европейской модели регулирования, сама идея которого не получила должного обоснования, так и не произошёл. При этом неспособность постсоветских законодателей избавиться от элементов прежнего подхода, во многом обусловлена объективными причинами. В свете этого необходимо согласиться, что более продуктивным является совершенствование оперативно -розыскной деятельности в рамках существующей модели [458] .

В статье рассмотрены особенности реализации негласных следственных действий в нововведенном уголовно-процессуальном правовом законодательстве Республики Казахстан.

Ключевые слова: следственные действия, допрос (подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста, понятого), очная ставка, обыск, выемка, осмотр, оперативно-розыскная деятельность, государственные секреты.

В Концепции правовой политики на период с 2010 до 2020 года, утвержденной Указом Президента Республики Казахстан 24 августа 2009 года № 858, указано, что поскольку уголовная политика является одним из направлений правовой политики, ее совершенствование должно осуществляется путем совместной комплексной, взаимосвязанной коррекции уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права и иных законодательных актов [1].

Как нам известно, уголовная политика государства определяет основные направления и формы контроля над преступностью, нормы, методы, задачи и содержание деятельности органов государства, уполномоченных вести борьбу с преступными посягательствами. Так как, задачами уголовного процесса являются пресечение, беспристрастное, быстрое и полное раскрытие, расследование уголовных правонарушений, изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, справедливое судебное разбирательство и правильное применение уголовного закона, защита лиц, общества и государства от уголовных правонарушений [2].

Политика государства в области раскрытия преступления определяет цели и принципы, стратегию и направления, формы и методы деятельности государства в сфере уголовного процесса. А предметом правового регулирования уголовно-процессуального право является возбуждение, расследование, рассмотрение и разрешение судами уголовных дел, а также исполнение приговора.

Однако, утративший силу Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 13 декабря 1997 года, за время действия, как показывает научные исследование изменения и дополнение вносились неоднократно.

Но вместе с тем фундаментальные изменения, в процессе глобализации, а также внутренняя динамика развития страны не позволяют останавливаться на достигнутом. В целях обеспечения соответствия национального права новым вызовам времени необходимо дальнейшее совершенствование нормотворческой и правоприменительной деятельности государства

Как нам известно, подписанный Главой государства Республики Казахстан Н. А. Назарбаевым в июля текущего года новый Уголовно-процессуальный кодексы Республики Казахстан, которые вступил в действие с 1-го января 2015 года, в полной мере соответствует положениям Концепции правовой политики на 2010–2020 годы, предусматривающей совершенствование уголовной политики путем комплексной, взаимосвязанной коррекции уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права.

Новый формат уголовно-процессуального законодательства в соответствии с новыми вызовами жизни, направлен на защиту прав и свобод человека и гражданина, общества, а также обеспечение национальной безопасности.

Уголовно-процессуальным кодексом Республики Казахстан от 4 июля 2014 года введен новый институт — негласные следственные действия. Законодателем в статье 231 УПК РК определены виды негласных следственных действий, а именно;

1) негласные аудио- и (или) видеоконтроль лица или места;

3) негласное получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

5) негласный контроль почтовых и иных отправлений;

6) негласные проникновение и (или) обследование места;

7) негласное наблюдение за лицом или местом;

8) негласная контролируемая поставка;

9) негласный контрольный закуп;

10) негласное внедрение и (или) имитация преступной деятельности.

А условия и основания проведения негласных следственных действий обозначено в статье 232 УПК РК, где негласные следственные действия производятся, если для выяснения обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, сведения о фактах необходимо получить, не информируя вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересы которых они затрагивают.

Безусловно, совершенствование институтов уголовного производства является актуальный и своевременный процесс, обусловленный велением времени в целях решение задач уголовного процесса.

- защита жизни, здоровья, прав, свобод, законных интересов граждан и собственности (независимо от форм) от противоправных посягательств;

- содействие в обеспечении безопасности общества, государства и укреплении его экономического потенциала и обороноспособности;

- выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений;

- осуществление мер по розыску лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан и иных лиц в случаях, предусмотренных законом;

- выявление, предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и международных организаций;

- обеспечение безопасности Президента Республики Казахстан и других охраняемых лиц;

- обеспечение охраны государственной границы;

- обеспечение сохранности сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну; содействие предприятиям, учреждениям и организациям (независимо от форм собственности) в защите коммерческой тайны;

- поддержание режима, установленного уголовно-исполнительным законодательством, в местах лишения свободы;

- обеспечение безопасности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность [4].

Отметим, что негласные оперативные мероприятия тщательно скрывается, или маскируется таким образом, чтобы лицо, в отношении которого они проводятся, не догадалось об истинных их целях.

На наш взгляд, в целях завершение очередного этапа реализации основных направлений развития уголовно-процессуального кодекса, необходимо модернизация Закона Республики Казахстан от 15 марта 1999 года № 349-I

Именно такой подход на наш взгляд будет соответствовать к предъявляемым требованиям по обеспечению защиту прав и свобод человека и гражданина.

Таким образом, на наш взгляд важнейшим звеном правовой политики государства является уголовная политика, совершенствование которой осуществляется путем комплексной, взаимосвязанной коррекции уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, а также правоприменения. Оценивая современное состояние принятого уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан, можно констатировать его поступательное развитие. Так как, в правоприменительной практике иногда возникают ситуации, когда спорное отношение имеет правовой характер, входит в сферу правового регулирования

2. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан,Астана, Акорда, 4 июля 2014 года, № 231-V ЗРК

4. Закон Республики Казахстан от 15 сентября 1994 года № 154-XIII Об оперативно-розыскной деятельности (с изменениями и дополнениями по состоянию на 07.11.2014 г.)

Основные термины (генерируются автоматически): Казахстан, оперативно-розыскная деятельность, уголовный процесс, взаимосвязанная коррекция уголовного, действие, правовая политика, уголовная политика, правовое регулирование, уголовно-процессуальное законодательство, уголовно-процессуальный кодекс.

Негласные следственные действия реферат

Глава 1. Понятие, система и общие условия производства следственных действий.

1.1 Понятие и виды следственных действий

Ключевые слова

Похожие статьи

Взаимосвязь уголовного судопроизводства.

Правовое регулирование оперативно-розыскной.

Актуальные вопросы регулирования полномочий органов.

Правовое положение учреждений и органов ФСИН России.

Сравнительно-правовой анализ становления и развития.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ выделяет обыск.

Планирование как часть процесса доказывания по уголовным.

Цель уголовного судопроизводства | Статья в журнале.

Актуальные вопросы уголовного процессуального.