Когнитивный стиль личности реферат

Обновлено: 07.07.2024

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится изучению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интенсивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х годах (Г. Уиткин и др. [Н. Witkin et al., 1974]), и несколько позже — отечественными (В.А.Колга, 1976; Соколова Е.Т., 1976 и др.).

Когнитивный стиль — это относительно устойчивые процессуальные особенности познавательной деятельности, которые характеризуют своеобразие способов получения и переработки информации, используемых субъектами познавательных стратегий, а также способов воспроизведения информации и способов контроля. Таким образом, когнитивные стили характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности. Они понимаются как формы интеллектуальной активности более высокого порядка по сравнению с традиционно описываемыми особенностями познавательных процессов.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить около полутора десятков различных когнитивных стилей: полезависимость — поленезависимость, импульсивность — рефлексивность, ригидность — гибкость познавательного контроля, узость — широта диапазона эквивалентности, когнитивная простота — когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту и др.

Полезависимость — поленезависимость. Впервые эти стили были введены в научный обиход Г.Уиткином в 1954 году в связи с изучением соотношения в перцептивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров. Суть эксперимента заключалась в том, что испытуемый, помещенный в затемненную комнату и сидящий на изменяющем свое положение кресле, должен был привести в вертикальное положение светящийся стержень, находящийся внутри светящейся рамки, которая также меняла свое положение. Было выявлено, что одни испытуемые для оценки вертикальности стержня используют зрительные впечатления (ориентация на положение рамки), а другие — проприорецептивные ощущения (ориентация на положение своего тела). Тенденция полагаться на внешнее видимое поле получила название полезависимости, а тенденция контролировать зрительные впечатления за счет проприорецепции — поленезависимости.

Дальнейшие исследования показали, что способ пространственной ориентации связан со способностью вычленять отдельную деталь или фигуру из целостного пространственного контекста (сложной фигуры). Поэтому поленезависимость стала рассматриваться как умение преодолевать видимое поле и структурировать его, выделять в нем отдельные элементы. Полезависимость означает противоположное качество познавательной деятельности, когда все элементы видимого поля оказываются жестко связанными, а детали — трудно отделимыми от пространственного фона. Отсюда появились и методы диагностики полезависимости — поленезависимости, например тест включенных фигур в различных модификациях. Быстрое и правильное обнаружение фигуры характеризует поленезависимость, а медленное и ошибочное — полезависимость.

Таким образом, когнитивные стили полезависимости — поленезависимости отражают особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации и поэтому в большей мере испытывает влияние контекста при решении перцептивных задач (например, вычленении фигуры из фона), что создает ему большие трудности. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации, поэтому он в меньшей степени подвержен влиянию контекста, более легко решает перцептивные задачи.

По некоторым данным (С.Мессер [S. Messer, 1976]), быстрота ответа не зависит от уровня интеллекта, в отличие от количества ошибочных решений.

Ригидность — гибкость познавательного контроля. Этот стиль связан с легкостью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного информационного алфавита на другой. Трудность смены или переключения ведет к узости и негибкости познавательного контроля.

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. tolerantia — терпение) означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как стилевая характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответствующих или даже противоположных имеющимся у человека представлениям (например, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Нетолерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М.А.Холодная, 1998). Основным показателем толерантности является длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически, речь идет об умении принимать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внешнее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота — когнитивная сложность. Теоретической основой данных когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж.Келли. Выраженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности системы личностных конструкций при интерпретации, прогнозирования и оценки действительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт — это двухполюсная субъективно-измерительная шкала, выполняющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж.Келли метод репертуарных решеток.

Когнитивная сложность по некоторым данным связана с тревожностью, догматизмом и ригидностью, меньшей социальной адаптированностью.

Выделяют также вербально-логический, т. е. абстрактный стиль переработки информации, обусловленный ведущей ролью левого полушария, и образно-действенный, т. е. конкретный стиль переработки информации, который обусловлен преобладанием (ведущей ролью) правого полушария.

Типологические особенности и стили учебной деятельности

Разнообразная по содержанию и сложности умственная учебная деятельность приводит к появлению различных стилей интеллектуальной деятельности. Так, Ю.Н.Кулюткин и Г.С.Сухобская (1971) выделили три стиля эвристической деятельности:

мыслительный поиск характеризуется риском (выдвигаются смелые, не всегда обоснованные гипотезы, от которых быстро отказываются);
осторожный поиск (тщательно взвешивается каждое из оснований, проявляется высокая критичность, наблюдается замедленность продвижения в построении гипотезы);
выдвижение гипотез достаточно быстрое и обоснованное.

Авторы показали, что быстрота и легкость выдвижения гипотез зависит от силы нервной системы и преобладания возбуждения над торможением. Заметим, что обе эти типологические особенности входят в типологический комплекс решительности (И. П. Петяйкин, 1974).

Найдены разные стили восприятия литературных текстов. Г. В. Быстрова (1968) изучала особенности восприятия и понимания художественных текстов у лиц с различной силой нервной системы. Эмоциональное восприятие текста, по ее данным, сильнее выражено у лиц с сильной нервной системой. Однако в исследовании Л.П.Калининского (1971) эти данные не получили подтверждения. Автор нашел, что для лиц со слабой нервной системой характерны эмоциональность, изобразительность, более сложная структура синтаксиса письменной речи в изложении, интровертированная установка в осознании литературного текста. Для лиц с сильной нервной системой характерны обобщенные и описательные моменты в воссоздающем воображении, тенденция к употреблению менее сложных синтаксических конструкций, стремление избежать обилия различного рода определений и причастных оборотов, экстравертированная установка в осознании литературного текста.

В то же время по данным Д.Б.Богоявленской и соавт. (1975), лица со слабой нервной системой более склонны к репродуктивной интеллектуальной активности, а лица с сильной нервной системой — к творчеству, к большей эвристической интеллектуальной активности.

А.К.Байметов (1967) изучал стили учебной деятельности старшеклассников и выделил три группы стилей: связанные с различиями в динамике врабатывания в учебную деятельность и утомляемостью, обусловленные объемом умственной деятельности и влиянием напряжения.

Стилевые особенности, связанные с различиями в динамике врабатывания и утомляемости

Школьники с сильной нервной системой

Школьники со слабой нервной системой

Большая утомляемость и необходимость специального отдыха после школьных занятий, частые перерывы во время подготовки уроков.
Для занятий нуждаются в полной тишине и уединении.

Стилевые особенности, обусловленные объемом умственной деятельности

Школьники с сильной нервной системой

Школьники со слабой нервной системой

Относительная обособленность подготовительных, исполнительных и контрольных действий в выполнении заданий, большая продолжительность подготовительных и контрольных действий.
Большинство исправлений и добавлений вносятся во время проверки.
Предпочитают браться за новую работу, лишь полностью завершив прежнюю, выполнение заданий, полученных на длительный срок, заранее планируется, составляются планы, занятий на день, неделю и т. д.
Преобладание в письменной речи сложных конструкций со всевозможными подчинительными связями, большая развернутость Высказываний (большее количество единиц и слов в предложении).
Предпочтение письменной речи устному изложению.

Стилевые особенности, обусловленные различиями во влиянии напряжения

Школьники с сильной нервной системой

В ситуации напряжения наблюдается некоторое увеличение эффективности умственной деятельности, ориентировочные и контрольные действия еще больше сливаются с исполнительными.
Укорочение общего времени выполнения заданий.

Школьники со слабой нервной системой

Сужение объема умственной деятельности, некоторое снижение ее эффективности; еще большее1 разграничение ориентировочных, исполнительных и контрольных действий.
Общая продолжительность выполнения заданий увеличивается.

К сожалению, А. К. Байметов ограничился изучением влияния на стилевые особенности учебной деятельности только силы нервной системы. Отсюда остается неясным, связаны ли эти стилевые особенности с другими типологическими особенностями проявления свойств нервной системы и как будет самоорганизовываться учебная деятельность при различных сочетаниях типологических особенностей.

В. П. Бояринцев (1982), изучая прогнозирующую функцию у младших школьников и подростков, отметил влияние таких свойств темперамента, как экстраверсия — интроверсия и пластичность — ригидность. У ригидных интровертов обнаруживается лучшее и более глубокое осознание всех изменений ситуации, а пластичные экстраверты лучше осуществляют мобильное сравнение и обобщение данных в ходе анализа настоящего и прошлого в переменной ситуации.

Учащиеся с инертностью нервных процессов используют следующие приемы, ускоряющие их деятельность:

При изучении иностранному языку М. К. Кабардов (1983) выявил два стиля (типа) овладения языком — коммуникативный (присущий лицам С высокой лабильностью нервной системы) и лингвистический (присущий инертным).

Лингвистический стиль характеризуется пассивностью в общении, длительностью латентных периодов речевых действий, трудностью понимания иностранного языка на слух, направленностью внимания на языковую систему (язык), лучшей зрительной памятью на графические изображения слов или предметов, которые легко вербализуются. Этот стиль связан с небольшим объемом языковой и речевой продукции, более низкой скоростью выполнения лингвистических задач, но более высоким качеством этого выполнения: неудачные ответы отсутствуют или их немного, почти нет повторов, решения нестереотипны.

Когнитивные стили и свойства личности ( реферат , курсовая , диплом , контрольная )

В связи со сказанным представляет интерес обсуждение двух основных вопросов:

• Действительно ли конкретные стилевые параметры связаны с личностными чертами и особенностями социального поведения?
• Если существует достаточно устойчивая эмпирическая картина такого рода связей, то за счет чего когнитивные стили играют столь существенную роль в организации личности и регуляции деятельности?

Один из самых удивительных результатов в области исследований когнитивных стилей заключается именно в факте существования многочисленных и разнообразных связей стилевых параметров с личностными свойствами. Вдумаемся в эту ситуацию! На операциональном уровне для измерения различных когнитивных стилей используются достаточно простые процедуры, ориентированные на выявление, казалось бы, частных индивидуальных различий в познавательной деятельности (скорости нахождения простой детали в сложной фигуре, величины интерференции словесно-речевых и сенсорноперцептивных функций, опоры на узкие либо широкие категории при понимании происходящего, точности перцептивного сканирования и т. д. ). Однако эти частные различия в познавательной деятельности оказываются связанными с широким спектром самых разных психологических характеристик индивидуальности, начиная с сенсомоторики и заканчивая механизмами психологических защит.

Поразителен в этом смысле контраст с IQ, который на уровне эмпирических исследований связан с незначительным числом личностных черт и особенностей социального поведения. Напрашивается вывод о том, что величина IQ, определяемая по показателям успешности выполнения традиционных психометрических тестов интеллекта, имеет весьма косвенное отношение к регуляции психической жизни человека. С этой точки зрения стилевые параметры выступают более референтным показателем уровня его интеллектуальной зрелости.

Попробуем рассмотреть и систематизировать имеющиеся данные о связи отдельных когнитивных стилей с особенностями личностных свойств и своеобразием социального поведения представителей соответствующих стилевых полюсов.

Сообщается о соотношении ПЗ/ПНЗ с особенностями моральных суждений. Более высокий уровень моральных суждений, связанный с социальной независимостью, моральным мужеством, склонностью принимать моральные решения относительно социального окружения и т. п. , обнаруживают ПНЗ лица (Gibbs et al., 1986), особенно если ПНЗ сочетается с внутренним локусом контроля (Guthrie, 1985).

Что касается поведения в психотравмирующих ситуациях, ПНЗ лица используют защиты, предполагающие активную переработку познавательного опыта (изоляцию, интеллектуализацию, проекцию), тогда как для ПЗ лиц типичным является использование защит, связанных с отвержением эмоциогенного содержания (вытеснения, негативизма). Таким образом, по мнению Уиткина, независимые от поля люди обнаруживают большую способность в контроле исполнительных действий и регуляции аффективных состояний.

Весьма противоречивы данные о связи ПЗ/ПНЗ с тревогой. Уиткин в свое время предположил, что более высокий уровень тревога должен быть присущ ПЗ лицам в силу менее развитых навыков контроля и менее совершенных защит. Однако на уровне эмпирических исследований эта гипотеза не смогла получить доказательства (Dargel, Kirk, 1973), в том числе и в условиях контроля IQ (Loo, Cauthen, 1976).

В исследованиях К. Гроота тревожность испытуемых-студентов оценивалась по частоте пульса перед выполнением трех вариантов методики на диагностику ПЗ/ПНЗ. Была получена криволинейная зависимость между уровнем тревожности и показателями выполнения указанных тестов, т. е. поленезависимость соответствует среднему уровню тревожности. Любопытно, что группа полезависимых включала как низко-, так и высокотревожных испытуемых (Groot, 1984).

При опросах подростки и взрослые мужчины предпочитают ПЗ женщин и ПНЗ мужчин. Однако в реальной жизни оценки могут удивительным образом меняться. В одном из исследований выявлялся уровень удовлетворенности брачными отношениями семейных пар при исходной гипотезе, что общение с ПЗ партнером будет более положительно оцениваться другим партнером. Однако оказалось, что мужчины, женатые на ПЗ женах, отличались низкой удовлетворенностью своими брачно-семейными отношениями (Sabatelli, 1983).

Особый интерес представляют данные об эффективности срабатываемости в ситуации решения задач парами, состоящих из представителей разных полюсов данного когнитивного стиля. По данным Г. Уиткина и Д. Гуднау, наилучших результатов при выработке совместного компромиссного решения добивались пары полезависимых (95% случаев разрешения конфликта), на втором месте оказались гетерогенные пары (82%) и на третьем — поленезависимые пары (65%) (Witkin, Goodenough, 1977). Противоположные данные были позже сообщены П. Н. Ивановым . В эксперименте, в котором один испытуемый описывал графическое изображение, а другой, основываясь на этих описаниях, должен был идентифицировать исходное изображение, самыми эффективными оказались поленезависимые пары (92% правильных опознаний), второе место заняли гетерогенные пары (75%) и третье место — полезависимые пары (56%) (Иванов, 1985).

Следовательно, можно поставить под вопрос представление о ПЗ лицах, как социально эффективных. По-видимому, все социально-полезные качества полезависимых лиц (дружелюбие, тактичность, обаяние и т. д. ) нельзя рассматривать как проявление их социальной компетентности, поскольку они скорее являются средством компенсации своей когнитивной несостоятельности. И не будет ли верным обратное утверждение: личностные качества поленезависимых лиц (индивидуалистичность, холодность, эмоциональная замкнутость, критичность и т. д. ) являются следствием их когнитивной состоятельности, обнаруживающей себя в способности к более полному и артикулированному отражению происходящего.

Фактически, базовое различие между ПЗ и ПНЗ субъектами заключается в особенностях их информационно-поисковых стратегий: ПЗ используют другого человека как средство разрешения проблемных ситуаций — отсюда повышенная потребность в кооперативных и аттрактивных формах общения, тогда как ПНЗ субъекты опираются на свой собственный опыт, предпочитая самостоятельно анализировать ситуацию и принимать решения.

Психотерапевты с ПНЗ стилем предпочитают директивно-инструктивный или пассивно-наблюдательный тип общения с пациентом, тогда как ПЗ психотерапевты — различные формы эмоционального контакта.

Отмечается, что ПЗ/ПНЗ изменяется в ходе психотерапии. Практика показала, что в наибольшей степени изменяют свои установки и тип поведения ПНЗ пациенты (для них выше вероятность смещения к полюсу ПЗ, поскольку они с большей легкостью усваивают поведенческие навыки, типичные для ПЗ людей).

Так, при шизофрении среди депрессивных больше больных с ПЗ стилем, среди параноидальных — с ПНЗ стилем. Характерно, что ПНЗ лица имеют фобию инкорпорации (объединения): они борются за сохранение дистанции между собой и группой, поскольку участие в работе группы, как им кажется, угрожает их самооценке. Напротив, ПЗ лица имеют фобию одиночества, поскольку они считают, что именно изоляция угрожает их самооценке (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982).

Ригидность/гибкость познавательного контроля. Лица с ригидным контролем оценивают себя как возбудимых, чувствительных и лабильных, они менее помехоустойчивы (при необходимости запоминать при шуме результаты у лиц с высокой интерференцией ухудшаются, тогда как у лиц с низкой интерференцией могут даже улучшаться). К этому можно добавить, что эффект интерференции положительно связан с нейротизмом (Helode, 1982).

Нетолерантность/толерантность к нереалистическому опыту. Нетолерантные к нереалистическому опыту лица, по-видимому, в силу своей неготовности принимать информацию, противоречащую их исходным ожиданиям, знаниям и установкам, отличаются более высоким уровнем тревоги. Напротив, чем в большей мере разум отличается открытостью в точки зрения готовности строить объективированные репрезентации эмоционально трудных ситуаций, тем ниже тревожность (цит. по: Ausubel, 1968).

Фокусирующий/сканирующий контроль. Узкие сканировщики в ситуации стресса используют такие психологические защиты, как подавление и отрицание (в виде отказа от принятия травмирующего опыта либо его искажения). Иными словами, в психотравмирующей ситуации наблюдается деструкция ментальных репрезентаций в сторону роста их субъективации. Широкие сканировщики при восприятии эмоциогенной ситуации ориентированы на фиксацию ее объективных деталей, а не на свои субъективные впечатления о ситуации (Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959).

Импульсивность/рефлективность. В исследовании Дж. Блока, Дж. Г. Блока иД. Харрингтона личностные черты представителей этого когнитивного стиля определялись с учетом четырех стилевых субгрупп (Block, Block, Harrington, 1974). Психологические портреты школьников, полученные на основе результатов опросников, наблюдений и т. д. , выглядят следующим образом.

Импульсивные (быстрые/неточные): тревожные, сензитивные, уязвимые, при стрессе ригидны и стереотипны, не склонны к юмору, не популярны среди сверстников, сомневаются в себе.

Быстрые/точные: интеллектуальные, популярные среди сверстников, энтузиасты, уверенные в себе, рациональные, энергичные в решении проблем, независимые.

Рефлективные (медленные/точные): рассудительные, спокойные, тактичные, вызывающие доверие, смышленые и компетентные, находятся в хорошем контакте со сверстниками, послушные, с неохотой отстаивают свои права, с уверенностью смотрят на происходящее.

Медленные/неточные: агрессивны, склонны к соперничеству, плохо предвосхищают последствия, испытывают трудности в сдерживании своих желаний и подчинении нормативным ограничениям, эгоцентричны, относительно живые и раскованные, склонны непосредственно реагировать на конфликты.

Добавим к этому, что по показателям Детского Калифорнийского опросника у медленных/неточных — сравнительно с другими субгруппами — самый низкий уровень способности контролировать свои аффективно-мотивационные состояния и экспрессивное поведение, тогда как у медленных/точных — самый высокий (Block, Block, Harrington, 1974).

В последние годы интерес к проблеме импульсивности резко возрос в связи с ее трактовкой как источника делинквентного поведения и агрессивности. Однако в большинстве исследований сообщается об отсутствии связи когнитивного стиля импульсивность/рефлективность, измеренного с помощью методики Кагана, с различными поведенческими измерениями импульсивности (естественным темпом обведения кругов, особенностями восприятия времени и т. д. ), а также аспектами реального асоциального поведения. Напротив, если импульсивность измеряется как личностная черта с помощью опросников, то связь с проявлениями реального асоциального поведения, как правило, имеет место (цит. по: Wingrove, Bond, 1997).

Более того, отмечается отсутствие связи между измерением импульсивности/рефлективности учащихся (по методике Кагана) и оценками их реальной импульсивности учителями (Carrillo-ge-la-Pena,.

Otero, Romero, 1993). Столь странные результаты можно объяснить по-разному.

Во-вторых, можно предположить, что импульсивность — это многомерное качество, по-разному проявляющееся на когнитивном, поведенческом и социальном уровнях. При этом, однако, отсутствие прямых соотношений между когнитивно-стилевой и поведенческой импульсивностью может иметь очень простое объяснение: люди, которые знают о своей импульсивности, стараются ее не проявлять.

Конкретная/абстрактная концептуализация. Рассматриваемый когнитивный стиль наиболее ярко обнаруживает себя в различиях социальных ориентаций людей.

Когнитивная простота/сложность. Изучение этого стилевого параметра, как правило, ограничивается сферой общения. Отмечается, что при исследовании студентов когнитивно сложные испытуемые являются в основном экстравертами. Опять же на студенческой выборке было показано, что наибольшую когнитивную сложность имели тревожные и эмоциональные студенты (цит. по: Шкуратова, 1994; Паралис, 1988). Аналогично продемонстрирована склонность когнитивно сложных студентов к манипулятивным формам общения, а также коммуникативной и личностной тревоге (Кочарян, 1986).

В то же время имеются данные, согласно которым когнитивно сложные работники рассматриваются коллегами как более способные к пониманию партнеров по общению. Когнитивно сложные оценивают себя и других людей более критично, отмечая больше различий между собой и своими знакомыми. Напротив, когнитивно простые более позитивно оценивают себя и своих знакомых, в большей мере подчеркивая свое сходство с ними (Шкуратова, 1994).

Таким образом, хотя эмпирически зафиксированные связи между отдельными когнитивными стилями и различными личностными свойствами отличаются пестротой и определенного рода противоречивостью, тем не менее эти связи существуют, более того, выраженность определенных полюсов когнитивных стилей соотносится как с проявлениями личностного роста, так и проявлениями психопатологической симптоматики (Падун, 2009; Dean at al., 2007; Todd et al., 2004; Zhang, 2009).

Рациональный стиль предполагает одновременное развитие концептуальных способностей (вербальные способности, способность к рассуждению) и эмоциональной независимости (личная автономия, беспристрастность), эмпирический стиль — перцептивных способностей (способность к визуализации, память) и проявлений интро/экстраверсии (общее сдерживание, социальное сдерживание), метафорический стиль — символических способностей (способность к порождению новых образов и беглость идей) и эмоциональной возбудимости (разнообразие эмоциональных переживаний, тревожность).

По-видимому, эмпирические и теоретически постулируемые связи отдельных стилевых параметров с различными личностными чертами и особенностями социального поведения могут быть объяснены с учетом природы когнитивных стилей, связанной со сформированностью механизма непроизвольного интеллектуального контроля (в виде широты и интенсивности перцептивного сканирования, учета и структурирования контекста, имплицитной обучаемости, подключения к процессу переработки информации системы понятий разной степени обобщенности, оперативного изменения когнитивных схем под влиянием необычной информации, регуляции меры участия аффективного опыта в актах познавательного отражения и т. д. ).

Рис. 14. Модель интегрированной индивидуальности, по Д. Уорделлу и Дж. Ройсу (Wardell, Royce, 1978).

Таким образом, когнитивные стили как метакогнитивные способности характеризуют, во-первых, способность к построению объективированных ментальных репрезентаций происходящего и, во-вторых, способность к саморегуляции собственных аффективных состояний. Соответственно, мера выраженности стилевых характеристик, как можно предположить, определяет потенциал объективации в оценках, суждениях, позициях и поступках человека — именно поэтому когнитивные стили оказываются связанными со столь широким спектром личностных черт и особенностей социального поведения.

Цель данной работы - изучение подходов к исследованию когнитивных стилей.
Гипотеза:
Человек может обнаруживать разные когнитивные стили в зависимости от содержания задач.

Содержание

Работа содержит 1 файл

Жанна.doc

Министерство образования, науки и молодежной политики Кыргызской республики

Министерство образования и культуры

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Кыргызско – Российский Славянский университет

Когнитивные стили: подходы к исследованию

(курсовая работа)

Научный руководитель: О. А. Коржова

Глава 1. Когнитивные стили: подходы к исследованию

Глава 2. Методология, методы и методики исследования когнитивных стилей и подходов к их исследованию

2.1. Цель, гипотеза, задачи, предмет, объект исследования

2.2. Методологические подходы и принципы исследования

Когнитивные стили, ставшие одним из популярных понятий в зарубежной психологии в 60-е гг., в настоящее время продолжают привлекать внимание и как теоретический конструкт и как предмет разнообразных эмпирических исследований. Хотя из-за противоречивости данных о выполнении различных познавательных задач способы измерения когнитивных стилей все больше ставятся под сомнение, само их содержание как психологического понятия оказывается до сих пор эвристичным в исследованиях по общей, возрастной и дифференциальной психологии (12). В середине прошлого века западная психология обогатилась понятием когнитивного стиля, под которым имеются в виду стабильные индивидуально-своеобразные способы приема и переработки информации. Понятие когнитивный стиль впервые использовал А. Адлер для обозначения характеристики личности. Первые отечественные исследования когнитивных стилей были проведены И.Н. Козловой (1974), В. Колгой (1976), А.В. Соловьевым (1977), М.С. Егоровой (1979). Начиная с середины 70-х годов под руководством И.М. Палея был защищен ряд кандидатских диссертаций по данной проблематике.

К настоящему времени описано около двух десятков когнитивных стилей, выявленных независимо друг от друга психологами разных научных направлений (Г.Виткин, Р.Гарднер, Дж.Каган, Г. Олпорт, К. Стаднер, Г. Уиткин, В. А. Колга, школа Теплова-Небылицына, М. А. Холодная, А. Либин, и др.) (12).

Цель данной работы - изучение подходов к исследованию когнитивных стилей.

Человек может обнаруживать разные когнитивные стили в зависимости от содержания задач.

2. Определить виды и функции когнитивных стилей.

3. Проанализировать подходы к исследованию когнитивных стилей.

Объект: когнитивный стиль.

Предмет: подходы к исследованию когнитивных стилей.

Методологические принципы:

Принцип детерминизма (Рубинштейн С. Л., 1935).
Принцип развития (Рубинштейн С.Л., 1940).
Принцип системности (Ломов Б. В., 1976).

Метод: библиографический анализ

Глава 1. Когнитивные стили: подходы к исследованию

В первой четверти XX столетия область индивидуальной психологии стала одной из наиболее интенсивно разрабатываемых. Сторонники данного направления полагали, что изучение человека в его индивидуальном своеобразии поможет преодолеть нежизненность и абстрактность традиционной психологии и объяснить индивидуальную природу психики. Было выдвинуто немало разнообразных, резко различающихся по научному уровню концепций, направленных на выявление тех глубоких первопричин, которые, сложным образом взаимодействуя с влиянием окружающего мира, создают в конечном результате неповторимый облик человеческой индивидуальности.

Поиски новых путей научных исследований в дифференциальной психологии в то время связывались не с реакцией на ее практические успехи, а скорее с реакцией на ее несостоятельность (Л. И. Божович, 1968). Многообразие особенностей индивидуальности изначально предполагает множество направлений, выявляющих отличие людей друг от друга. Чем богаче индивидуальность, тем шире спектр исследований, направленных на выявление ее уникальности.

1) индивидуальные различия в степени успешности интеллектуальной деятельности, выявляемые на основе интеллектуальных тестов, отграничива- лись от индивидуальных различий в области восприятия и переработки полученной информации;

2) когнитивные стили, характеризуя познавательную деятельность, рассматривались как личностная организация в целом;

3) основная функция когнитивного стиля заключалась в координации и регулировании познавательных процессов при получении и переработке информации;

Сложности в выработке единых представлений о природе стилевых проявлений, были связаны с отсутствием единой методологической основы и существованием большого количества определений стиля.

В то же время различные определения когнитивного стиля, тем не менее, содержат некоторые отличительные признаки:

- когнитивный стиль - процессуальная (инструментальная) характеристика интеллектуальной деятельности, определяющая способ получения когнитивного продукта;

- когнитивный стиль - биполярное измерение, имеющее две крайние формы познавательного реагирования (например, гибкость-ригидность познавательного контроля);

- когнитивный стиль - устойчивая во времени характеристика субъекта в познавательном функционировании;

- к когнитивному стилю не применяются оценочные суждения (М. А. Холодная, 1990).

Особое место в проблематике когнитивных стилей занимает вопрос о соотношении стилевых и продуктивных аспектов интеллектуальной деятельности. Поскольку с позиций стилевого подхода когнитивные стили определялись как устойчивые процессуальные особенности познавательной деятельности от продуктивных аспектов когнитивного функционирования они строго отграничивались.

Мнение о том, что когнитивные стили и интеллектуальные способности являются свойствами в равной мере производными по отношению к структурной организации индивидуального интеллекта, опровергается данными об отсутствии корреляции между показателями когнитивных стилей и показателями общего интеллекта.

В отечественной психологии проблема когнитивных стилей в качестве самостоятельного объекта исследования выступала в незначительном количестве работ (Г. А. Берулава, М. С. Егорова, И. Н. Козлова, В. А. Колга, А. И. Палей, Е. Соколова, М. А. Холодная, И. П. Шкуратова и др.) (2). Стилевые особенности индивидуальности активно исследовались вначале в русле традиционного дифференциально-аналитического подхода, где стилевые параметры изучались как характеристики отдельных познавательных процессов. Затем стилевые особенности индивидуальности активно исследуются в рамках деятельного подхода, специфика которого заключается в том, что ведущая роль в развитии психики человека отводится деятельности. При этом исходным методом изучения психики выступает анализ преобразований психического отражения в процессе деятельности. В контексте деятельного подхода выделяются критерии возникновения психики и стадии ее развития, специфические ведущие виды деятельности для разных возрастных периодов развития, за которыми признается статус движущей силы развития. Как единицы строения личности выступают личностные смыслы и иерархия мотивов и т.д.

В исследовании стилевых особенностей индивидуальности специфика деятельного подхода состоит в том, что под стилем понимаются не отдельные элементы деятельности, а их определенное сочетание (система приемов и способов деятельности). Стиль обусловлен психофизиологически, но не фатально детерминирован индивидуальными особенностями субъекта, и формируется при взаимодействии субъекта и объекта (В. С. Мерлин, 1960,1964,1986; Е. А. Климов, 1967,1969).

Интеграция идей Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, П. Я. Гальперина стала основными исходными положениями теории интегральной индивидуальности (В. С. Мерлин). В современной зарубежной и отечественной литературе можно встретить описание около двух десятков различных когнитивных стилей (7).

В. С. Мерлин рассматривает индивидуальность как интегральное многоуровневое образование в виде саморегулирующейся и самоактуализирующейся системы. Им выделены три уровня свойств интегральной индивидуальности, которые организованы в системы и подсистемы и структурированы по иерархическому принципу:

В связи со сказанным представляет интерес обсуждение двух основных вопросов: 1) действительно ли конкретные стилевые параметры связаны с личностными чертами и особенностями социального поведения; 2) если существует достаточно устойчивая эмпирическая картина такого рода связей, то за счет чего когнитивные стили играют столь существенную роль в организации личности и регуляции деятельности.

Один из самых удивительных результатов в области исследований когнитивных стилей заключается именно в факте существования многочисленных и разнообразных связей стилевых параметров с личностными свойствами. Вдумаемся в эту ситуацию! На операциональном уровне для измерения различных когнитивных стилей используются достаточно простые процедуры, ориентированные на выявление, казалось бы, частных индивидуальных различий в познавательной деятельности (скорости нахождения простой детали в сложной фигуре, величины интерференции словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций, опоры на узкие либо широкие категории при понимании происходящего, точности перцептивного сканирования и т. д.). Однако эти частные различия в познавательной деятельности оказываются связанными с широким спектром самых разных психологических характеристик индивидуальности, начиная с сенсомоторики и заканчивая механизмами психологических защит.

На мой взгляд, сам факт такого рода глубокой внедренности когнитивных стилей в личностную организацию является дополнительным аргументом в пользу предположения об особой роли стилевых свойств в регуляции психической активности. Поразителен в этом смысле контраст с IQ, который на уровне эмпирических исследований связан с незначительным числом личностных черт и особенностей социального поведения. Напрашивается вывод о том, что величина IQ, определяемая по показателям успешности выполнения традиционных психометрических тестов интеллекта, имеет весьма косвенное отношение к регуляции психической жизни человека. С этой точки зрения стилевые параметры выступают более референтным показателем уровня его интеллектуальной зрелости.

Сообщается о зависимости между ПЗ/ПНЗ и особенностями моральных суждений. Более высокий уровень моральных суждений, связанный с социальной независимостью, моральным мужеством, склонностью принимать моральные решения относительно социального окружения и т. п., обнаруживают ПНЗ лица (Gibbs et al., 1986), особенно если ПНЗ сочетается с внутренним локусом контроля (Guthrie, 1985).

Весьма противоречивы данные о связи ПЗ/ПНЗ с тревогой. Уиткин в свое время предположил, что более высокий уровень тревоги должен быть присущ ПЗ лицам в силу менее развитых навыков контроля и менее совершенных защит. Однако на уровне эмпирических исследований эта гипотеза не смогла получить доказательства (Dargel, Kirk, 1973), в том числе и в условиях контроля IQ (Loo, Cauthen, 1976). В исследованиях К. Гроота тревожность испытуемых-студентов оценивалась по частоте пульса перед выполнением трех вариантов методики на диагностику ПЗ/ПНЗ. Была получена криволинейная зависимость между уровнем тревожности и показателями выполнения указанных тестов, т. е. поленезависимость соответствует среднему уровню тревожности. Любопытно, что группа полезависимых включала как низко-, так и высокотревожных испытуемых (Groot, 1984).

Особый интерес представляют данные об эффективности срабатываемости в ситуации решения задач пар, состоящих из представителей разных полюсов данного когнитивного стиля. По данным Г. Уиткина и Д. Гудинаф, наилучших результатов при выработке совместного компромиссного решения добивались пары полезависимых (95 % случаев разрешения конфликта), на втором месте оказались гетерогенные пары (82 %) и на третьем – поленезависимые пары (65 %) (Witkin, Goodenough, 1977). Противоположные данные были позже сообщены П. Н. Ивановым. В эксперименте, в котором один испытуемый описывал графическое изображение, а другой, основываясь на этих описаниях, должен был идентифицировать исходное изображение, самыми эффективными оказались поленезависимые пары (92 % правильных опознаний), второе место заняли гетерогенные пары (75 %) и третье место – полезависимые пары (56 %) (Иванов, 1985).

Следовательно, можно поставить под вопрос представление о ПЗ лицах, как социально эффективных. По-видимому, социально-полезные качества полезависимых лиц (дружелюбие, тактичность, обаяние и т. д.) нельзя рассматривать как проявление их социальной компетентности, поскольку они скорее являются средством компенсации их недостаточной способности самостоятельно выстроить адекватное представление о ситуации. И не будет ли верным обратное утверждение: личностные качества поленезависимых лиц (индивидуалистичность, холодность, эмоциональная замкнутость, критичность и т. д.) являются следствием их когнитивной состоятельности, обнаруживающей себя в способности к более полному и артикулированному отражению происходящего.

Фактически, базовое различие между ПЗ и ПНЗ субъектами заключается в особенностях их информационно-поисковых стратегий: ПЗ используют другого человека как средство разрешения проблемных ситуаций – отсюда повышенная потребность в кооперативных и аттрактивных формах общения, тогда как ПНЗ субъекты опираются на свой собственный опыт, предпочитая самостоятельно анализировать ситуацию и принимать решения.

В ряде исследований обсуждается связь ПЗ/ПНЗ с психотерапевтической практикой (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982). Так, пациент выражают большую удовлетворенность лечением, если психотерапевт имеет сходный с ним когнитивный стиль. Однако сходство стилей не влияет на эффективность лечения. Психотерапевты с ПНЗ стилем предпочитают директивно-инструктивный или пассивно-наблюдательный тип общения с пациентом, тогда как ПЗ психотерапевты – различные формы эмоционального контакта. При этом работа с ПЗ пациентами требует большего объема воздействия, так как они либо много говорят не по существу, либо ограничиваются краткими репликами, демонстрируя склонность соглашаться с любой инициативой психотерапевта. Отмечается, что ПЗ/ПНЗ изменяется в ходе психотерапии. Практика показала, что наиболее мобильны ПНЗ пациенты (для них выше вероятность смещения к полюсу ПЗ), поскольку они с большей легкостью усваивают поведенческие навыки, типичные для ПЗ людей.

В стилевом подходе всегда подчеркивалось, что разные полюса определенных когнитивных стилей связаны не со степенью психопатологии (и не со склонностью к психопатологии), а с ее формой. Так, при шизофрении среди депрессивных больше больных с ПЗ стилем, среди паранойяльных – с ПНЗ стилем. Характерно, что ПНЗ лица имеют фобию инкорпорации (объединения): они борются за сохранение дистанции между собой и группой, поскольку участие в работе группы, как им кажется, угрожает их самооценке. Напротив, ПЗ лица имеют фобию одиночества, поскольку они считают, что именно изоляция угрожает их самооценке (там же).

Ригидность/гибкость познавательного контроля. Лица с ригидным контролем оценивают себя как возбудимых, чувствительных и лабильных, они менее помехоустойчивы (при необходимости запоминать при шуме результаты у лиц с высокой интерференцией ухудшаются, тогда как у лиц с низкой интерференцией могут даже улучшаться). К этому можно добавить, что эффект интерференции положительно связан с нейротизмом (Helode, 1982). Кроме того, ригидные лица демонстрируют меньше терпения в ситуации препятствия, возникающего по ходу выполнения деятельности и одновременно более высокий уровень стремления преодолеть это препятствие (Wardell, Royce, 1978).

Нетолерантность/толерантность к нереалистическому опыту.

Нетолерантные к нереалистическому опыту лица, по-видимому, в силу своей неготовности принимать информацию, противоречащую их исходным ожиданиям, знаниям и установкам, отличается более высоким уровнем тревоги, т. е. чем в большей мере разум отличается открытостью с точки зрения готовности строить объективированные репрезентации эмоционально трудных ситуаций, тем ниже тревожность (цит. по: Ausubel, 1968).

Фокусирующий/сканирующий контроль. Узкие сканировщики в ситуации стресса используют такие психологические защиты, как подавление и отрицание (в виде отказа от принятия травмирующего опыта либо его искажения). Иными словами, в психотравмирующей ситуации наблюдается деструкция ментальных репрезентаций в сторону роста их субъективации. Широкие сканировщики, напротив, при восприятии эмоциогенной ситуации ориентированы на фиксацию ее объективных деталей, а не на свои субъективные впечатления о ситуации (Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959).

Импульсивность/рефлективность. В последние годы интерес к проблеме импульсивности резко возрос в связи с ее трактовкой как источника делинквентного поведения и агрессивности. Однако в большинстве исследований сообщается об отсутствии связи когнитивного стиля импульсивность/рефлективность, измеренного с помощью методики Кагана, с различными поведенческими измерениями импульсивности (естественным темпом обведения кругов, особенностями восприятия времени и т. д.), а также аспектами реального асоциального поведения. Напротив, если импульсивность измеряется как личностная черта с помощью опросников, то связь с проявлениями реального асоциального поведения, как правило, имеет место (цит. по: Wingrove, Bond, 1997). Более того, отмечается отсутствие связи между измерением импульсивности/рефлективности учащихся (по методике Кагана) и оценками их реальной импульсивности учителями (Carrillo-ge-la-Pena, Otero, Romero, 1993).

Когнитивная простота/сложность. Изучение этого стилевого параметра, как правило, ограничивается сферой общения. Отмечается, что при исследовании студентов когнитивно сложные испытуемые являются в основном экстравертами. Опять же на студенческой выборке было показано, что наибольшую когнитивную сложность имели тревожные и эмоциональные студенты (цит. по: Шкуратова, 1994). Аналогично, продемонстрирована склонность когнитивно сложных студентов к манипулятивным формам общения и к коммуникативной и личностной тревоге (Кочарян, 1986).

В то же время имеются данные, согласно которым когнитивно сложные работники рассматриваются коллегами как более способные к пониманию партнеров по общению. Лица с высокой когнитивной сложностью воспринимаются другими как более привлекательные в социальном и физическом отношении, тогда как когнитивно простым отдается предпочтение при деловых контактах. Характерно, что сами когнитивно сложные оценивают себя и других людей более критично, отмечая больше различий между собой и своими знакомыми. Напротив, когнитивно простые более позитивно оценивают себя и своих знакомых, в большей мере подчеркивая свое сходство с ними (Шкуратова, 1994).

Таким образом, хотя эмпирически зафиксированные связи между отдельными когнитивными стилями и другими психологическими переменными отличаются пестротой и определенного рода противоречивостью, тем не менее эти связи существуют, более того, выраженность определенных полюсов когнитивных стилей соотносится с проявлениями личностного роста.

Рациональный стиль предполагает одновременное развитие понятийных способностей (вербальное понимание, способность к рассуждению) и эмоциональной независимости (личная автономия, беспристрастность), эмпирический стиль – перцептивных способностей (способность к визуализации, память) и проявлений интро-экстраверсии (общее сдерживание, социальное сдерживание), метафорический стиль – символических способностей (способность к порождению новых образов и беглость идей) и эмоциональной возбудимости (разнообразие эмоциональных переживаний, тревожность).

В итоге была предложена модель интегрированной индивидуальности, в рамках которой стили рассматриваются как посредники, объединяющие когнитивные и эмоциональные свойства субъекта (рис. 12). Стилевая система выступает в качестве интегратора когнитивной и аффективной сфер, оказывая тем самым влияние на такие свойства индивидуальности, как Образ мира, Образ Я и стиль жизни.

По-видимому, эмпирические и теоретически постулируемые связи отдельных стилевых параметров с различным личностными чертами и особенностями социального поведения могут быть объяснены учетом природы когнитивных стилей, связанной со сформированностью механизма непроизвольного интеллектуального контроля (в виде широты и интенсивности перцептивного сканирования, оттормаживания контекста, имплицитной обучаемости, подключения к процессу переработки информации системы понятий разной степени обобщенности, оперативного изменения когнитивных схем под влиянием необычной информации, регуляции меры участия аффективного опыта в актах познавательного отражения и т. д.).

Рис. 12. Модель интегрированной индивидуальности, по Д. Уорделлу и Дж. Ройсу (Wardell, Royce, 1978)

Таким образом, когнитивные стили как метакогнитивные способности характеризуют, во-первых, способность к построению объективированных ментальных репрезентаций происходящего и, во-вторых, способность к саморегуляции собственных аффективных состояний. Соответственно мера выраженности стилевых характеристик, как можно предположить, определяет потенциал объективации в оценках, суждениях, позициях и поступках человека – именно поэтому когнитивные стили оказываются связанными со столь широким спектром личностных черт и особенностей социального поведения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Свойства внимания

Свойства внимания Внимание человека обладает пятью основными свойствами: устойчивостью, сосредоточенностью, переключаемостью, распределением и объемом. Рассмотрим каждое из них.УстойчивостьПроявляется в способности в течение длительного времени сохранять состояние

Родители-руководители: стили воспитания

Родители-руководители: стили воспитания Прежде чем перейти к рассказу собственно историй, иллюстрирующих основные причины непослушания, нужно обозначить еще один важный момент. И ввести термины, которыми мы будем пользоваться далее.Отношения родителей и детей – это

2.5. Индивидуально-типические свойства человека

2.5. Индивидуально-типические свойства человека Конституционные типологии. К индивидным особенностям относится также конституция (морфология, анатомия) тела. Учение о конституции человека имеет многовековую историю. Среди специалистов нет о ней единого мнения. В мировой

1.2.4. Когнитивные теории личности (теория понятийных систем О. Харви, Д. Ханта и Г. Шродера и теория личностных конструктов Дж. Келли)

1.2.4. Когнитивные теории личности (теория понятийных систем О. Харви, Д. Ханта и Г. Шродера и теория личностных конструктов Дж. Келли) В когнитивных теориях личности в качестве основного выступало положение о том, что искать объяснение личностным чертам и своеобразию

6.1. Когнитивные стили как метакогнитивные способности

Стили кодирования информации

Стили кодирования информации Стили кодирования информации – это субъективные средства, с помощью которых в ментальном опыте человека воспроизводится окружающий мир. Впервые вопрос о существовании индивидуальных различий в способах кодирования информации поставил

Стили переработки информации (когнитивные стили)

Стили переработки информации (когнитивные стили) Определение когнитивных стилей как индивидуально-своеобразных способов переработки информации о своем окружении (его анализа, структурирования, категоризации, прогнозирования и т. п.) с необходимостью ставит вопрос об

Стили постановки и решения проблем (интеллектуальные стили)

Стили постановки и решения проблем (интеллектуальные стили) Стили постановки и решения проблем (интеллектуальные стили) – это индивидуально-своеобразные способы выявления и формулирования проблемной ситуации, а также способы поиска средств ее разрешения. Факты

Стили познавательного отношения к миру (эпистемологические стили)

Стили познавательного отношения к миру (эпистемологические стили) Эпистемологические стили – это индивидуально-своеобразные формы познавательного отношения к окружающему миру и самому себе как субъекту познавательной деятельности.Дж. Росс отмечал, что у каждого

35. Формы или свойства?

35. Формы или свойства? Возраст: 10 месяцевУровень сложности: среднийОбласть исследования: языковое развитиеЭкспериментДля проведения этого опыта приготовьте две пары одинаковых емкостей, например солонок или маленьких бутылочек. Они должны быть непрозрачными, чтобы

Читайте также: