Герменевтика как методология гуманитарного познания реферат

Обновлено: 02.07.2024

Этапом истории герменевтики была концепция В. Дильтея, в рамках которой герменевтике приписывается особая методологическая функция. "Понимание", с которым имеет дело герменевтика, представляет собой, согласно Дильтею, не просто некий аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания ("наук о духе") вообще. Дильтей не был первым мыслителем, обратившим внимание на особый статус понимания в гуманитарных науках. Так, немецкий историк Й.С. Дройзен в достаточно острой форме поставил вопрос о методологической нехватке историографии, препятствующей ей стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать "понимание". Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что свое время уже было проинтерпретировано; работа историка - это "понимающее схватывание" когда-то понятого. Сходные мысли применительно к труду филолога высказывает А. Бёк. Его знаменитая формула, согласно которой филология есть "познание познанного", имеет в виду два обстоятельства. Во-первых, филологическое знание добывается в ходе реконструкции некоторого документа; но то, что подлежит реконструкции, представляет собой определенное знание. "Рекогнитивный" акт филолога всегда нацелен на некоторое когнитивное целое. Во-вторых, документы, с которыми имеет дело филолог, суть письменно зафиксированные результаты познавательных усилий того или иного индивида; но эти фиксации несут в себе большее содержание, чем было ведомо оставившему их индивиду. "Сообщаемое" не сводится к тому, что тот или иной автор намеревался сообщить. (В свое время то же самое имел в виду Шлейермахер, когда говорил о необходимости "понять автора лучше, чем он сам себя понимал".)

Таким образом, заслуга Дильтея заключается не в том, что он выдвинул тезис об особом статусе понимания в историко-гуманитарных науках ("науках о духе"), а в том, что он предпринял попытку систематического развития этого тезиса.

Герменевтика у Дильтея - часть более широкого методологического проекта. Цель последнего - обосновать особую значимость историко-гуманитарного познания, несводимость процедур такого познания к процедурам естественных наук. Своеобразие сферы, с которой имеют дело гуманитарные науки, состоит в том, что познающий субъект сам есть часть той сферы, которую ему надлежит познать. Из этой констатации вырастает знаменитая формула Дильтея, согласно которой "природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем". Это положение позднее послужило поводом к противопоставлению "объяснения" и "понимания" как двух несовместимых методов познания. Хотя некоторые фрагменты Дильтея приводят к подобной трактовке его мысли, сам он подобной дихотомии не строил. "Понимание", согласно Дильтею, не противостоит объяснению, а, скорее, дополняет его.

Понимательные процедуры совершенно необходимы для постижения целостности, именуемой Дильтеем Жизнью. "Жизнь" здесь - наименование духовно-исторического мира. Его важнейшая особенность - изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. "Дух в состоянии понять лишь то, что порождено духом".

В ходе герменевтического поиска Дильтея остро выявилась ключевая методологическая трудность герменевтики, известная как проблема психологизма. Суть ее состоит в поиске объективного значения произведения (или, как его называет Дильтей, жизнепроявления). Где гарантия этой объективности? Дильтей ищет ее в принадлежности понимающего субъекта и понимаемого им объекта одному и тому же смысловому полю - Жизни, или Духу (духовно-историческому миру). Истолкователь, будучи в той же мере, как и толкуемый текст, частью духовно-исторического мира, может прибегнуть в своих интерпретационных усилиях к "вчувствованию", а будучи моментом исторической Жизни, он может опереться на "переживание". Однако гарантией объективности ни "вчувствование", ни "переживание" служить явно не могут. Вот почему Дильтей переводит внимание с интуитивно-психологического на объективно-исторический момент герменевтической активности. Понимание предполагает не только (субъективное) сопереживание, но и (объективную) реконструкцию того культурно-исторического мира, в котором определенный текст возник, и обнаружением, объективацией которого текст является. Вот почему Дильтей интенсивно обращается к гегелевскому понятию "объективного духа", а также вводит, наряду с понятием "переживание" (Erlebnis), понятия "выражение" (Ausdruck) и "значение" (Bedeutung). Понимание трактуется им в поздних работах в качестве "воспроизводящего переживания" (Nacherlebnis) и реконструкции. Его объект составляют не только и не столько индивидуальные психические акты, а сфера не сводимых к отдельным индивидам идеальных значений.

• Я зык есть игра, ибо имеет цель в самом себе.

• Еще одна особенность языка заключается в том, что он универсален и всеобъемлющ. Бесконечная универсальность языка определяет внутреннюю бесконечность диалога. Диалог может быть продолжен в любое время, ибо всегда существует возможность постановки вопроса, требующего на него ответа.

Истина выступает не просто как высказывание, а всегда как ответ на какой-либо вопрос. Смысл каждого высказывания определяется некоей ситуацией вопроса, имеющей основание в традиции. Примат вопроса по отношению к высказыванию означает, что высказывание-ответ, по своей сути, также представляет вопрос. Тот, кто не умеет приобретать возможность задавать новые вопросы и давать новые ответы, не является настоящим исследователем. Человек каждый раз открывает для себя истину заново, в ней всегда сливаются горизонты прошлого и настоящего, синтез которых осуществляется языком. Основные положения философии Гадамера оказали значительное влияние на духовную культуру ХХ столетия и сохранили свою актуальность до настоящего времени.

Свобода, права и обязанности личности, их философский смысл. Взаимосвязь свободы и ответственности.

Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Право на личную неприкосновенность означает, что никто не вправе произвольно силой или угрозой ее применения принуждать кого-либо к тем или иным действиям, подвергать личность аресту или обыску, наносить вред ее здоровью и т.д.

Каждый человек - индивид, его желания и интересы не всегда совпадают с интересами общества. В этом случае личность под воздействием общественных законов должна поступать в отдельных случаях так, чтобы не нарушать интересов общества, в противном случае ему грозит наказание от имени общества. В современных условиях, в эпоху развития демократии проблема свободы личности становится все глобальнее. Она решается на уровне международных организаций в виде законодательных актов о правах и свободах личности, которые в настоящее время становятся в основу любой политики и тщательно охраняются. В основание любого упорядоченного и зрелого общества должен быть положен принцип, который гласит, что каждый человек - это личность, то есть существо, одаренное разумом и свободной волей. Поэтому он обладает правами и обязанностями, которые прямо и непосредственно проистекают из самой его природы: таким образом, права и обязанности всеобщи, неприкосновенны, неотчуждаемы.

Права человека являются правами, а не выгодами, обязанностями, привилегиями или чем-то другим в этом духе. Они являются специфическими правами всех людей просто потому, что они общечеловеческие. Наличие прав ставит человека в особое, защищенное положение. Права человека имеют приоритет даже перед интересами и правами общества и государства. Особое значение придаётся естественным правам человека, которые появляются в силу факта самого рождения и не могут быть

По своему смысловому содержанию права человека очерчивают пространство, которое обеспечивает каждому человеку условия его самореализации, то есть пространство его личностной автономии.

Свобода — это возможность поступать так, как хочется. Полный произвол по отношению к другим людям, невозможность установления каких-либо устойчивых социальных связей

Ядро свободы — это выбор, который всегда связан с интеллектуальным и эмоционально-волевым напряжением человека (бремя выбора). Общество своими нормами и ограничениями определяет диапазон выбора. Этот диапазон зависит и от условий реализации свободы, сложившихся форм общественной деятельности, уровня развития общества и места человека в общественной системе.

Свобода — это специфический способ бытия человека, связанный с его способностью выбирать решение и совершать поступок в соответствии со своими целями, интересами, идеалами и оценками, основанными на осознании объективных свойств и отношений вещей, закономерностей окружающего мира.

Свобода есть там, где есть выбор .'Но только свобода выбора порождает ответственность личности за принятое решение и поступки, являющиеся его следствием. Свобода и ответственность — две стороны сознательной деятельности человека. Свобода порождает ответственность, ответственность направляет свободу.

Ответственность — социально-философское и социологическое понятие, характеризующее объективный, исторически конкретный вид взаимоотношений между личностью, коллективом, обществом с точки зрения сознательного осуществления предъявляемых к ним взаимных требований.

Ответственность, принимаемая человеком как основа его личной нравственной позиции, выступает в качестве фундамента внутренней мотивации его поведения и поступков. Регулятором подобного поведения является совесть.

Выделяют следующие виды ответственности:

- историческая, политическая, нравственная, юридическая и т. д.;

- индивидуальная (персональная), групповая, коллективная.

Социальная ответственность выражается в склонности человека вести себя в соответствии с интересами других людей.

По мере развития человеческой свободы ответственность усиливается. Но ее направленность постепенно смещается с коллектива (коллективная ответственность) на самого человека(индивидуальная, персональная ответственность).

Только свободная и ответственная личность может полноценно реализовать себя в социальном поведении и тем самым раскрыть свой потенциал в максимальной степени.
Билет 21

Философия науки позитивизма (К. Поппер, Т. Кун, П. Фейерабенд).

• постпозитивизм не приемлет абсолютизации эмпирического знания. В своих работах его сторонники свидетельствуют в пользу взаимодополняемости, взаимообусловленности теоретического и эмпирического;

• постпозитивизм подвергает критике основные принципы неопозитивизма — принципы верификации и верифицируемости;

• в постпозитивизме, в целом, ослаблена жесткая линия демаркации научного и ненаучного знания, присущая неопозитивизму.

Значительное место в постпозитивистских концепциях занимает проблема развития научного знания. Последователи постпозитивистской философии выясняют причины возникновения той или иной научной теории, размышляют над возможностью или невозможностью коммуникации альтернативных научных теорий. Тезису о поступательном, линейном развитии науки постпозитивисты противопоставляют тезис о прерывности, неравномерности в

развитии научного знания. Одной из центральных фигур философии постпозитивизма является Карл Раймунд Поппер — британский философ, логик и социолог, основатель концепции критического рационализма.В начале творческого пути Поппер испытывал влияние логического позитивизма и был согласен со многими положениями этой философии. Впоследствии Поппер отошел от неопозитивизма и занял поотношению к нему критическую позицию.Поппер стремится преодолеть односторонность эмпиризма и классического рационализма. Наука должна выстраивать свои положения только при помощи дедукции.Поппер называет методологию методом фальсификации. Основным критерием научной теории является не доказуемость и подтверждаемость знания, а его опровергаемость. Лишь только подлиннонаучная теория открыта для фальсификации.Развитие любого научного знания идет по пути выявления ошибок

и последующего их устранения. Процедура поиска адекватного знания путем проб и ошибок имеет случайный характер, осуществляется наугад, на ощупь. Решение Поппером проблемы истины трансформировалось от полного неприятия до частичной её реабилитации. В поздних работах Поппер ввёл понятие правдоподобия, некоего приближения к истине. При проверке истины необходимо исходить из ≪соображения полезности≫ теории.

«Гермене́втика (др.-греч. ἑρμηνευτική - искусство толкования от др.-греч. ἑρμηνεύω - толкую) - направление в философии XX века, выросшее на основе теории интерпретации литературных текстов. С точки зрения герменевтики задача философии заключается в истолковании предельных значений культуры, поскольку реальность мы видим сквозь призму культуры, которая представляет собой совокупность основополагающих текстов.

Герменевтике придается большое значение в литературоведении, поскольку при исследовании любого памятника литературы необходимо его максимально объективное толкование.

Герменевтика также является философским методом анализа текста. Так называется и философское направление, разрабатывающее философское применение герменевтики. Сторонником и философом, внесшим значительный вклад в Герменевтику является Гадамер и Поль Рикер.

Герменевтика была известна еще философам Древней Греции, которые обучали чтению и литературе мифологического содержания. С переводов текстов античной художественной литературы возникла филологическая герменевтика. Далее в средние века получила свое развитие библейская экзегетика которая занималась истолкованием текстов Священного писания. Позднее из правил толкования правовых документов возникла юридическая герменевтика.

Важнейшие открытия герменевтики:

герменевтический круг;
необходимость предпонимания;
бесконечность интерпретации;

Основной вопрос герменевтики: Как возможно понимание?

Основные характеристики данного этапа:

1. акцентирование внимания исследователя на конкретных личностях, как правило, это небольшие группы людей, сообщества;
2. большое внимание уделяется повседневной жизни: ритуалам, манере одеваться, общаться друг с другом, жестам.

После смерти Февра начинается второй этап, связанный с именем Броделя, и продолжается до его конфликта с группой редколлегии и уходом с поста председателя комитета. Для этого этапа характерен интерес к экономическим, географическим и другим структурам.

Наиболее глобальное направление, включающее в себя изучение менталитета, повседневной жизни, быта, жестов, особенностей языка, ритуалов, символов. Объектом изучения этого направления чаще всего являются небольшие сообщества, позволяющие всесторонне осветить деятельность человека. Однако, такой подход, в большей степени, показывает разницу культур, нежели их сходство.

Представители этого направления изучают историю ведения хозяйства, историю семьи, взаимодействие с окружающими. Особое место в таких исследованиях занимает женщина, так как можно более подробно проследить моменты жизни - рождение, брак, смерть, домашнее хозяйство.

Глава III. Практическое применение герменевтического метода

«Герменевтика - один из методов, при помощи которого возможно понимание.

Впервые герменевтика нашла свое применение в психологии. Когда в противовес экспериментальной психологии В.Дильтей видит не объяснение, а понимание основным методом исследования. Только посредством сопереживания возможно понимание душевных процессов другого человека. Основа метода - анализ психического содержания путем переживания его целостности и соотнесения с культурно-историческими ценностями.

Герменевтика применима там, где возникает проблема понимания знаков, заключенных в словах, текстах или как самостоятельное явление. Герменевтика применима там, где возникает проблема понимания знаков, заключенных в словах, текстах или как самостоятельное явление Знаками являются не только тексты, но и вещи, которые выполняют функцию знаков: служат для обозначения чего-либо или выполняют информационную функцию.

В общем смысле, герменевтика занимается постижением смысла знаков, не обязательно текстовых, но и любого другого продукта мыслительной деятельности выраженной в знаковой форме или системе знаков (слово, график, рисунок). Таким образом, герменевтическому анализу можно подвергнуть любой визуальный образ, заключенный в графический знак. Навстречу такому методу исследования должен следовать графический дизайн, точнее коммуникативный дизайн, целью которого является построение коммуникации между индивидом и окружающей его средой. Так же герменевтический метод уместен на предпроектном этапе сбора и анализа информации, формировании портрета потребительской группы.

Заключение

Герменевтика как техника интерпретации, от античности и до наших дней, всегда была вплетена в деятельность людей не абстрактной теорией, а являлась решением актуальных задач. Практические и теоретические потребности жизни людей влияли на развитие герменевтики: обучение в античный период, распространение христианства как религии (переводы и толкования христианских источников), эпоха Возрождения и переводы с древних языков литературных, философских текстов, интерес к истории, языкознанию. В настоящее время происходит глобальное развитие коммуникаций, когда важно сохранить понимание. Герменевтика сейчас занимается анализом политической ситуации, разъяснением вопросов права, проблемами межкультурного и межнационального характера.

Герменевтика у Дильтея - часть более широкого методологического проекта. Цель последнего - обосновать особую значимость историко-гуманитарного познания, несводимость процедур такого познания к процедурам естественных наук. Своеобразие сферы, с которой имеют дело гуманитарные науки, состоит в том, что познающий субъект сам есть часть той сферы, которую ему надлежит познать. Из этой констатации вырастает знаменитая формула Дильтея, согласно которой "природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем". Это положение послужило позднее поводом к противопоставлению "объяснения" и "понимания" как двух несовместимых методов познания. Хотя некоторые фрагменты Дильтея и дают повод к такой трактовке его мысли, сам Дильтей подобной дихотомии не строил. "Понимание", по его мысли, не противостоит объяснению, а скорее дополняет его.

Понимательные процедуры совершенно необходимы для постижения целостности, именуемой Дильтеем Жизнью. "Жизнь" здесь - наименование духовно-исторического мира. Важнейшая особенность последнего - его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. "Дух в состоянии понять лишь то, что порождено духом".

В ходе герменевтического поиска Дильтея остро выявилась ключевая методологическая трудность герменевтики, известная как проблема психологизма. Суть ее состоит в поиске объективного значения произведения (или, как его называет Дильтей, "жизнепроявления"). Где гарантия этой объективности? Дильтей ищет ее в принадлежности понимающего субъекта и понимаемого им объекта одному и тому же смысловому полю - Жизни, или Духу (духовно-историческому миру). Истолкователь, будучи в той же мере, как и толкуемый текст, частью духовно-исторического мира, может прибегнуть в своих интерпретационных усилиях к "вчувствованию", а будучи моментом исторической Жизни, он может опереться на "переживание". Однако гарантией объективности ни "вчувствование". ни "переживание" служить явно не могут. Вот почему Дильтей переводит внимание с интуитивно-психологического на объективно-исторический момент герменевтической активности. Понимание предполагает не только (субъективное) со-переживание, но и (объективную) реконструкцию того культурно-исторического мира, в котором определенный текст возник и обнаружением,объективацией которого он является. Вот почему Дильтей интенсивно обращается к геглевскому понятию "объективного духа" Гегеля, а также вводит, наряду с понятием "переживание" (Erlebnis), понятия "выражение" (Ausdruck) и "значение"(Bedeutung). Понимание трактуется им в поздних работах в качестве "воспроизводящего переживания" (Nacherlebnis) и реконструкции. Его объект - не только и не столько индивидуальные психические акты, а сфера не сводимых к отдельным индивидамидеальных значений.

герменевтика интерпретация гуманитарный познание

Герменевтика как философия

Водоразделом в истории герменевтической мысли стала работа Мартина Хайдеггера "Бытие и время" (1927). Понимание рассматривается здесь не столько как способ познания, сколько как способ бытия. Человеческое бытие (Dasein) есть с самого начала бытие понимающее. Именно благодаря этому обстоятельству человек в состоянии схватывать мир на допредикативном уровне. Истолкование изначально заложенного в человеческом бытии понимания бытия (Seinsvertaendnis) Хайдеггер называет "герменевтикой фактичности".

Отсюда вытекает, по меньшей мере, два принципиальных следствия. Это:

- онтологический характер герменевтического круга и

- основополагающее значение феномена историчности.

Во-первых, коль скоро понимание представляет собой не гносеологическую процедуру, а принадлежит самой структуре человеческого бытия, к фундаментальным условиям самой его возможности, то герменевтический круг, разорвать который стремилась традиционная теория интерпретации, перестает восприниматься в качестве познавательной трудности. Иными словами, герменевтический круг приобретат онтологический характер. Во-вторых, в новом свете предстает так называемая проблемаисторизма.

"Историзмом", начиная с рубежа XIX -XX веков, называли исторический позитивизм - бессистемное накопление исторических фактов, не задающееся вопросом об их значимости. По сути, проблема историзма - это проблема релятивизма. Хайдеггер ищет решения этой проблемы через понятие "историчности" (Geschichtlichkeit). Историю, заключенную в этом понятии, Хайдеггер предлагает мыслить не как (завершенное) прошлое, а как (незавершенное) движение, в котором мы сами находимся. Продумывание историчности в качесте сущностной черты человеческого существования и должно способствовать преодолению "историзма" . Человек существует исторически в той мере, в какой он не просто "предоставлен" своим историческим условиям, а в той, в какой он определенным образом относится к этим условиям. Тем самым он определенным образом относится к своим собственным возможностям. Это отношение к исторически определенному миру как пространству возможностей развертывается в понимании. Понимание как отношение к возможностям, в свою очередь, исторично, ибо всегда связано с ситуацией, в которой человек себя застает. Выход за пределы собственной ситуации , ее "трансцендирование" делает возможным понимание другой исторической ситуации. В ходе установления отношения к другой ситуации обретается понимание собственной, т. е. самопонимание.

Эти следствия и выводит из "Бытия и времени" Ханс-Георг Гадамер (род.1900). Развитая Гадамером концепция философской герменевтики - результат синтеза экзстенциально-феноменогической философии с предшествующей герменевтической традицией. Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Поэтому герменевтика, будучи философией понимания, имеет универсальный статус, или универсальное измерение. Она не ограничивается методологическими вопросами истолкования произведений прошлой культуры и не сводится к разработке методологии гуманитарного познания, но имеет отношение к фундаментальным - онтологическим - структурам человеческого существования, к базисным моментам нашей коммуникации с другими людьми и нашего отношения к действительности.

Эта установка ведет к достаточно серьезному отмежеванию Гадамера с герменевтической традицией - прежде всего с ее линией, восходящей к Дильтею.

Прежняя герменевтика стремилась к некоторому объективному, "правильному" пониманию текста. Залогом объективности был заключенный в тексте смысл. Его предполагалось воспроизвести - посредством вникания в смысловое содержание, вложенное в текст автором. Это вникание в свою очередь предполагало воспроизведение смыслового поля, окружавшего текст - реконструкцию культурно-исторических условий его создания. Эту процедуру называли "перемещением" (Versetzung). Историку надлежало мысленно перенестись из своего исторического и культурного мира в мир автора. Как бы ни трактовать этот процесс - как эмпатию, "вживание" в чужую субъективность, или как "вживание" в эпоху, в которую жил творец того или иного текста, в любом случае базисной операцией истолкования служило перемещение, а его идеалом - устранение зазора, отделяющего интерпретатора от интерпретируемого. Гадамер находит этот идеал непродуктивным. Во-первых, потому, что он недостижим. Интерпретатор никогда не сможет "освободиться" от собственной ситуации, перевоплотившись в другую субъективность. Вера в такую возможность - иллюзия наивного объективизма. Во-вторых - и это главное - потому, что стремление к такому не нужно. Оно не столько облегчает понимание, сколько затрудняет его. Или, если угодно, делает понимание невозможным, ибо понять некий чужой опыт можно лишь сопоставив его со свом собственным, т.е. именно в качестве иного опыта. Более корректным описанием процедуры понимания будет поэтому не перемещение интерпретатора из собственного горизонта в горизонт текста, а слияние ихгоризонтов. Причем слияние это никогда не бывает полным. Дистанция, отделяющая истолкователя от истолковываемого текста, всегда остается. Она составляетнеобходимое условие понимания.

Гадамеровскую полемику с объективизмом традиционной герменевтики не следует расценивать как проповедь субъективизма. Дело в другом: в продуктивности герменевтического усилия, а продуктивным оно становится только в случае "отнесения", "применения" содержания текста к содержанию интеллектуального и культурного опыта того, кто этот текст интерпретирует.

Это первый момент. Второй момент связан с феноменологической установкой по отношению к тексту. Объектом понимания в философской герменевтике выступает не воплощенная в тексте субъективность (чье-то "жизнепроявление", если пользоваться терминологией Дильтея), а независимое от чьих-либо субъективных намерений смысловое содержание. Последнее Гадамер именует "предметностью", или "вещностью" (Sachlichkeit) текста. Интерпретационная активность дожна быть нацелена прежде всего на тот "предмет" (Sache), о котором идет речь в тексте. Это требование Гадамера - понимать не чужую субъективность, а несводимое к ее интенциям "существо дела", отсылает к требованию Гуссерля "к самим предметам", или "к самим вещам" ("Zur Sache selbst!"). Гадамеровская герменевтика выступает здесь как "прививка" феноменологии к стволу герменевтической традиции как традиции истолкования письменных документов.

Стремление Гадамера уберечь герменевтику от психологизма можно проиллюстрировать и иным образом. Когда Шлейермахер говорил о том, что истолкователь должен "понять автора лучше, чем тот сам себя понимал", он ставил вопрос об объективном смысловом содержании (значении) текста, не сводимом к интенциям его создателя. То, что "хотел" сказать автор и то, что его произведение может "означать" - разные вещи. Смысл текста не тождествен его замыслу. Идеально-логические содержания не сводятся к субъективно-психическим состояниям.

Отметим еще один момент концепции философской герменевтики, развитой Гадамером. Понимание, по Гадамеру, есть событие, и в качестве такового - моментсобытия традиции. Это означает, что традиция не есть нечто внеположное нам, но постоянно "совершается", и мы, интерпретируя ее, являемся частью ее совершения. С одной стороны, это положение Гадамера в высшей степени продуктивно для герменевтической практики. Отсюда вытекают и концепция истолкования как диалогаинтерпретатора с текстами прошлых эпох, и положение об исторически-действенном сознании (всякий акт интерпретации того или иного произведения определен предшествующей традицией его интерпретации и сам, в свою очередь, образует звено в бесконечной цепи традиции). С другой стороны, развивая собственный тезис обопределенности понимания традицией - о "причастности" понимающего бытию понимаемого - Гадамер говорит о конструктивной роли "предрассудков" в историческом познании. Дорефлексивные и допредикативные структуры нашего опыта, согласно Гадамеру, более важны для понимания традиции, чем рефлексивная деятельность. "Пред-рассудок" (немецкое слово Vorurteil буквально означает "пред-суждение") в гораздо болшей мере определяют нашу познавательную активность, чем "рассудок", полагает Гадамер. Но не принижается ли тем самым роль критического мышления, не становится ли наша мысль беспомощным придатком уже состоявшегося "события мысли"?

Читайте также: