Философские учения джона мильтона реферат
Обновлено: 30.06.2024
Джон Мильтон в английском языке, как и Александр Пушкин в русском, — величайший поэт и мыслитель, чьи достижения неоценимы. Его личная жизнь и творчество напрямую зависели от политической ситуации в Британии: он начинал как памфлетист Карла I, а закончил обнищавшим и слепым, но известным по всей Европе автором.
Детство и юность
Поэт появился на свет 9 декабря 1608 года в Лондоне, сердце Британии, в союзе композитора Джона Мильтона и Сары Джеффри.
Доходы от музыки позволили Джону Мильтону – старшему нанять для сына лучшего частного репетитора в городе Томаса Янга, магистра Сент-Эндрюсского университета, уроженца Шотландии, пресвитерианина. Считается, что именно под его влиянием творчество Джона Мильтона – младшего пошло по пути религиозного радикализма.
Базовые науки Джон Мильтон постиг в St Paul's School в Лондоне. Затем он поступил в Christ's College в Кембридже, который окончил в 1629 году на 4-м месте среди 24 отличников.
Учеба давалась Джону Мильтону не без труда, что подтверждается цитатой его младшего брата Кристофера:
Дело в том, что не по годам эрудированному поэту было неинтересно постигать суть дебатов на заумные темы, анализировать которые их заставляли на риторике. Стремясь побороть скуку, Джон Мильтон стал сочинять стихи.
Личная жизнь
В 1642 году женой Джона Мильтона стала Мэри Пауэлл. Она несколько раз сбегала к родителям, не в силах мириться с уготованной участью: разница между супругами составляла 17 лет.
Тем не менее в браке Мэри Пауэлл родила четверых детей — Анну (7 июля 1646 г. р.), Марию (25 октября 1648 г. р.), Джона (16 марта 1651 г. р.) и Дебору (2 мая 1652 г. р.). Последние роды прошли неудачно, и 5 мая 1652 года Мэри Пауэлл покинула мир живых.
Единственный сын Джона Мильтона умер в младенчестве. Дочери дожили до зрелости, но поэт так и не смог наладить с ними тёплые отношения.
Кэтрин Вудкок, которая стала женой Джона Мильтона 12 ноября 1656 года, тоже погубило стремление иметь детей. Жертва оказалась напрасной: женщина скончалась 3 февраля 1658 года, а её новорождённая дочь Кэтрин — всего 4 месяца спустя.
Философия и творчество
Поэма в 12 томах, которую Джон Мильтон писал с 1658 по 1664 год, посвящена физическим лишениям человека. В центре сюжета — Бог и противостоящий ему сатана, история сотворения Адама и Евы.
Например, в одной из книг Адам, стремясь искупить грехи, задумывает возвести сотни алтарей для поклонения Богу. Архангел Михаил объясняет первочеловеку, что физические объекты не помогут почувствовать присутствие Господа. Иными словами, Джон Мильтон осуждает современную ему тенденцию воплощать веру не в мыслях к Богу, а в каменных строениях.
Неприятели раскритиковали Джона Мильтона, говоря: неужели Пантеон и собор Святого Петра в Риме — это тоже проявление идолопоклонства, не имеющее отношение к вере.
Джон Мильтон действительно опережал свое время. Одним из первых он начал рассуждать о браках и разводах безотносительно к церкви. Рассматривая историю Адама и Евы, которые формально находились в гражданском, но не небесном союзе, поэт утверждал: брак — это контракт, заключаемый между мужчиной и женщиной. Особое внимание Джон Мильтон уделял обоюдному согласию сторон как на брак, так и на развод.
Джон Мильтон также замечает, что борьба с несущими правду авторами не исправит ситуацию в обществе: искоренение тех, кто пишет о коррупции, не поможет искоренить саму коррупцию.
В качестве компромисса Джон Мильтон предлагает не облагать публикации предварительной цензурой, но ввести обязанность указывать в книгах сведения об авторе и издателе, чтобы в случае допуска в свет клеветнической или кощунственной литературы виновные могли быть наказаны.
Смерть
Причиной смерти Джона Мильтона стала почечная недостаточность. Болезнь начала мучить поэта ещё в 1660-х годах, а закончилась только 8 ноября 1674 года. Тело захоронили в церкви Сент-Джайлс Криплгейт в Лондоне. В 1793-м могилу украсил памятник, созданный Джоном Баконом.
Последнее десятилетие своей биографии Джон Мильтон провел в бедности и страхе быть арестованным за новаторские идеи.
История Англии показывает, что на протяжении многих столетий общественно-политическая борьба в стране нередко сочеталась с религиозной. Эта особенность проявилась и в литературе XVII века. Об этом свидетельствует и творчество Джона Мильтона(1608–1674).
Известно, что Мильтон родился в семье лондонского нотариуса, пуританина по своим взглядам. Он получил образование в рамках пуританских представлений: изучал иностранные языки, хорошо знал библейскую литературу. После окончания Кембриджского университета Мильтон жил в имении отца, где увлеченно занимался поэзией. В 1632 году магистр Джон Мильтон путешествовал по Франции и Италии, встречался с Галилеем. В 1640 году, как только в Англии началась революция, Мильтон вернулся на родину и стал активным участником всех событий. После победы революции занял пост латинского секретаря Государственного Совета, то есть министра иностранных дел в правительстве Кромвеля. Все отношения индепендентской республики с другими государствами проходили через его руки. От напряженной работы Мильтон начал слепнуть. Врачи предупреждали, если он не изменит образ жизни, то ослепнет, но Мильтон отверг все советы. Он не отходил от дел и после того, как окончательно ослеп.
В 1643 году Мильтон женился на Мэри Поуэл. Через несколько недель молодая жена покинула мужа. Она вернулась к нему только через два года, когда революционные власти стали притеснять семью Поуэл.
События политической и личной жизни Мильтона нашли отражение в его сонетах, псалмах, стихотворениях. Известны два прижизненных издания поэтических произведений Мильтона – 1645 и 1673 годов. Поэт писал в разных жанрах, что делает его наследие необычайно привлекательным для исследователей.
Несомненно, новаторство поэмы, тяготеющей к синтезу элементов эпоса, лирики и драмы (Р. Самарин).Мильтон наполняет ее революционной аллегорией и бунтарским духом. Поэтому так масштабны картины Вселенной, той битвы, которую ведут войска Сатаны с ратью Бога, и так проникновенны лирические сцены, представляющие нам Адама и Еву. На страницах поэмы выступает Мир, полный катаклизмов и противоречий. В первую очередь противоречия раскрываются в описании образа Бога.
Призывая всех падших ангелов к восстанию против Бога, Сатана и Молох стоят за открытый бой. Сатана, обращаясь к собратьям по несчастью, восклицает:
Мы вправе на победу уповать:
В грядущей схватке, хитрость применив,
Напружив силы, низложить Тирана,
Который нынче, празднуя триумф,
Ликует в Небесах самодержавно!
(Здесь и далее пер. А. Штейнберга)
Лекция № 4
Французская литература
Трагедия классицизма
Классицизм XVII века стал своеобразным отражением постренессансного гуманизма. Для классицистов характерно стремление исследовать личность в ее связях с миром. Классицизм как художественная система сочетает ориентацию на античность с глубоким проникновением во внутренний мир персонажей, мир рефлективный, мятежный. Борьба между чувством и долгом – главный конфликт классицизма. Сквозь его призму писатели пытались разрешить многие противоречия действительности.
Французский абсолютизм стремился во всех областях жизни навести порядок, утвердить принципы гражданской дисциплины. Классицизм с его строгой системой правил был удобен для абсолютизма. Он позволял королевской власти вмешиваться в художественную сферу общественной жизни, контролировать творческий процесс. Именно для такого контроля в 40-е годы XVII века и была создана знаменитая Академия Ришелье.
Превозношение человеческого разума носило объективно антиклерикальный характер. Именно это и привлекло в учении французского мыслителя теоретиков эстетики классицизма.
Философия рационализма предопределила характер представлений классицистов об идеале и положительном герое. Они полагали, что достойным примером является только та личность, которая может подчинить свои чувства и страсти разуму. Вот почему положительным героем классицистской литературы всегда считался человек, способный пожертвовать своими чувствами в угоду разуму. Таким, по их мнению, является Сид, персонаж трагикомедии П. Корнеля. В то же время Федра из трагедии Ж. Расина являлась отрицательной героиней, потому что не сумела побороть в себе страсть к пасынку Ипполиту.
Рационалистическая философия предопределила и содержание художественной системы классицизма, в основе которой лежит художественный метод как система принципов, с помощью которых происходит художественное освоение действительности во всем ее многообразии.
Для Франции XVII века, когда страну затопляли произведения прециозной литературы, переполненной вычурностью, требование классицизма в изображаемом явлении выделять самое главное носило ярко выраженный антибарочный характер. Стремление к вычленению самого существенного, характерного только для данного явления, было необходимой ступенькой на пути к реалистической типизации. Абстрагирование в данном случае было объективно необходимым условием познания сущности явления. С этим тесно связана однолинейность классицистских образов. При этом ясно обозначилась ошибка классицистов, которые при создании характера не учитывали того, что человек меняется в зависимости от условий и обстоятельств жизни. Классицисты были убеждены, что человеческие типы вечны. По их убеждению, скупец, ревнивец, лжец и тому подобные характеры всегда и везде ведут себя одинаково независимо от национальной или сословной зависимости. Античное искусство уже выработало ряд общечеловеческих типов, поэтому залогом правдоподобия считалось подражание античности, заимствование античных сюжетов и героев. Классицисты не видели движения в истории, воспринимали ее как сумму примеров, иллюстрирующих вечные, неизменные человеческие качества. Тем не менее разрабатывая характеры, построенные на одной черте, писатели-классицисты постигали искусство полного и емкого выражения этой единственной черты. Они научились все элементы художественного произведения подчинять наиболее рельефному выделению одного качества характера, одной черты. Это по достоинству оценили художники последующих эпох.
Вся художественная система классицизма была проникнута духом рационализма, что обусловило и технику создания произведений. Стремясь воздействовать не на чувства читателей и зрителей, а на их разум, классицисты никогда не рисовали сцен сражений, дуэлей, смерти. Об этом герои только рассказывали. Поэтому классицистские трагедия и комедия чаще всего носили не событийный, а словесный характер.
С рационалистической философией связано построение произведений по определенным правилам. Это знаменитое триединство – единство времени, места и действия. Действие должно быть продолжительностью не более 24 часов, происходить в одном месте и иметь последовательное развитие однолинейного сюжета. Классицисты требовали четкости, ясности, логичности в любом произведении, поэтому следование правилам казалось им залогом идеального творения.
Требования классицистов к композиции, структуре действия, особенностям развития человеческих взаимоотношений, к описываемому кругу действующих лиц, героев и так далее проявились и в их жанровой теории. Она опиралась на иерархическую систему феодального общества и потому приветствовалась абсолютизмом и насаждалась Академией.
Классицисты разбивали действительность на определенные участки и за каждым закрепляли свой жанр литературы. Так, человеческие пороки и слабости изображались только в комедии и сатире; большие страдания, высокие страсти сильных мира сего – в трагедии; спокойные, безмятежные чувства – в идиллии; меланхолические, любовные переживания – в элегии. Каждый жанр имел свой круг героев, свой язык, свою структуру.
Классицисты требовали от искусства гражданственности и воспитательного воздействия. Это требование было полемично по отношению к прециозной литературе. При этом дидактическую роль искусства классицисты понимали ограниченно. Они утверждали, что воспитывать может только то произведение, в котором порок наказан, а добродетель торжествует. Не случайно во многих произведениях финал был искусственным, зависел от предъявляемых требований. Об этом свидетельствуют финалы некоторых произведений Корнеля, комедий Мольера и других авторов. Однако оценка любых литературных явлений должна быть сделана на основе конкретно-исторического подхода.
Пьер Корнель
Стремление к созданию исключительных характеров объясняет критическое отношение Корнеля к требованию теоретиков классицистского театра. Он мотивировал убедительность характеров понятием исторической достоверности. Поэтому наряду с описанием драматических конфликтов, которые призваны решить корнелевские герои, писатель обнажал и глубокие противоречия действительности.
Действие пьесы разыгрывается в Испании. Оно открывается драматической завязкой – ссорой дона Диего с графом Гомесом. Дон Диего старше, родовитей, заслуженней своего соперника. Король Кастилии назначает дона Диего воспитателем наследного принца. Это обстоятельство приводит в бешенство графа Гомеса, который считает, что монарх ошибся в своем выборе. Он в гневе бросает дону Диего:
При всем величии монархи с нами схожи: В ошибку иногда они впадают тоже…
(Здесь и далее пер. Ю. Корнеева)
Сам старый дон Диего уже не способен наказать обидчика. Его сын обязан отомстить за отца. Такое же решение после мучительных раздумий принимает и Родриго. Глубоко драматична сцена объяснений отца с сыном. Чтобы передать то огромное напряжение, которое испытывают герои, драматург отходит от традиционного александрийского стиха и обращается к сложной форме с чередованием разностопных строф и варьированным расположением рифм. Особенно ярко это показано в монологе Родриго в шестом явлении первого действия, когда он принимает решение – отмстить за отца или сохранить Химену. Именно Химена станет главной темой проникновенного и лирического монолога Родриго. Внутренняя борьба в его душе передается с помощью антитезы. Только в финале монолога, когда Родриго принимает окончательное решение, стих обретает твердость:
…Я сам с собой в войну вступил: Померяться любовь решила с долгом силой. Чтоб за отца отмстить, проститься надо с милой. Тот будит гнев во мне, та сдерживает пыл. Что я ни изберу – разрыв навек с любимой Иль срам неизгладимый, Мне все равно от долгих мук сгорать. Как не свершить измены И как за спесь кичливца покарать, Не покарав отца Химены? Отец, невеста, честь и страсть, Тиранство нежное, жестокая отрада! Что лучше – долг блюсти или вкушать услады? Что легче – тосковать иль со стыда пропасть? Надежда грозная, оплот души высокой И любящей глубоко, Враг, что к блаженству преградил пути, Лекарство от измены, Меч, ты мне дан, чтоб честь мою спасти Иль чтоб меня лишить моей Химены… Мой разум прояснился вновь. Обязан я отцу не так, как милой, – боле. Погибну я в бою иль от душевной боли, Но в жилах у меня чиста пребудет кровь.
Исход поединка перемещает действие во дворец и в дом Химены. Узнав о смерти отца, теперь она оказывается перед таким же мучительным выбором между чувством и долгом, как совсем недавно Родриго. Химена любит Родриго, понимает его поступок, но она тоже должна выполнить свой долг и поэтому требует у короля казни. Так объясняет Химена Родриго свое решение:
…потеряв отца, я и тебя лишусь, Раз долгу предпочесть любовь не соглашусь, И, голосу его ужасному покорна, Готовить казнь твою намерена упорно, Затем что и пред ней не отступлю в борьбе, Как ни противится тому любовь к тебе. Хоть оправдать тебя она, как прежде, тщится, Я в твердости с тобой обязана сравниться. Достоин стал меня ты, кровь мою пролив; Достойна стану я тебя, тебе отмстив.
Как сердцем охладеть так быстро ты сумел? Где смелость растерял и был ли вправду смел? Иль оскорблять горазд ты лишь меня, коль скоро С другими держишься без лишнего задора? Не дважды ли убьешь отца ты моего, Дав победить себя, хоть победил его? Нет, смерти не ища, пока мы сводим счеты, Дерись за честь, коль жить нет у тебя охоты.
Более того, она, забыв о чести, открывает Родриго тайну договора с королем: она станет женой победителя. Тем самым Химена предрекла исход поединка. Родриго бросается в бой за свою любовь. О том, что долг совсем тут ни при чем, свидетельствуют его ликующие восклицания перед поединком:
Не страшен мне теперь грознейший враг нимало. Сюда, Кастилия, Наварра и Леон, Все, кто в Испании отвагой наделен! Вступите разом в бой со мной одним, чьи силы Так чудодейственно надежда воскресила, И вы, пусть даже вам потерян будет счет, Не справитесь вовек с тем, в ком она живет.
Следуя принципу правдоподобия, Корнель завершил свою пьесу вопреки правилам классицизма – браком Родриго и Химены. Химена вынуждена была отказаться от мести и отдать руку и сердце тому, кого ей присудил в супруги король. Конфликт разрешался по законам жизни. Долг перед семьей уступал место более высокому государственному долгу. Любовь победила в союзе с государственным долгом.
…Да, мне Родриго мил: любви достоин он, А воля короля – для подданных закон; Но как меня монарх ни властен обездолить, Ужель он может впрямь подобный брак дозволить? Ужели от меня столь страшной жертвы ждет Он, справедливости защитник и оплот? Пускай Родриго стал отечеству оградой, Но почему же мной платить за это надо, Чтоб я потом всю жизнь жила, себя казня За то, что кровь отца легла и на меня?
Теперь пьеса завершалась надеждой на будущее счастье героев. Такой финал значительно снижал уровень правдоподобия произведения и исторической достоверности пьесы, за которые так ратовал драматург, но не лишил ее зрительской любви. Пьесу высоко ценили О. де Бальзак, А. Пушкин и многие другие.
Жан Расин
Жан Расин(1639–1699) – представитель французского классицизма второй половины XVII века. Он родился в графстве Валуа в семье судейского чиновника. С трех лет остался сиротой. Его воспитанием занималась бабушка, член общины янсенистов, требовавших пересмотра канонов католической церкви. Учился в коллеже в городе Бове, затем в школе Гранжа в Пор-Рояле, центре янсенизма.
(Пер. М. Квятковской)
Андромаха Ах, то, что Пирр забыл, – как я забуду вдруг? Что милый Гектор мой, лишенный погребенья, Стал жертвой низкого, постыдного глумленья? Что бедный мой отец, почтенный старец, царь, Заколот был, когда он обнимал алтарь? О, эта ночь резни! О, ужас этой ночи! Застлал он вечной тьмой моих любимых очи. Ты помнишь? Пирр идет. Алеет кровь на нем… Таким передо мной явился Пирр впервые. И вот кого в мужья ты прочишь мне теперь! Нет, мне вознаграждать злодейство не пристало. Пусть лучше нас убьет обоих, если мало Ему тогдашних жертв, и наш пришел черед. Сефиза Но на глазах у вас ребенок ваш умрет! Вы вздрогнули? Пока вы власти не лишились… ‹…› Андромаха …Ужель жестокости у Ахиллида хватит, Чтоб за отказ мой мстить невинному дитяти? Пирр ненавистен мне. Но сына в чем вина? И почему я им пожертвовать должна? ‹…› Ты будешь жить! И я должна тебя спасти. Пойдем за Пирром! Нет! Сефиза, дорогая, Ступай за ним. Сефиза Но что сказать ему должна я? Андромаха Скажи, что я… что сын всего дороже мне… Но к делу черному готов ли Пирр вполне? Толкнет ли страсть его на шаг столь беззаконный. ‹…› Ох, если б я могла решиться… О, супруг! О, Троя! Ах, отец! Кто дух мой успокоит? Да, сын мой, жизнь твоя недешево мне стоит…
(Пер. И. Шафаренкои В. Шора)
(Пер. М. Квятковской)
Совершенно очевидно, что главный спор разгорелся из-за Андромахи, преданно любящей супруга и после его смерти, и Ореста. Образ Ореста не случайно вызвал много нареканий. Дело в том, что герой Расина совершенно иного типа, нежели Родриго Корнеля. Все его мысли поглощены Гермионой. Страсть не только съедает душу Ореста, но и превращает его в марионетку в руках дочери Елены и невесты Пирра. Любовь Ореста сталкивается с сильной волей ревнивой и мстительной Гермионы. Ради своего коварного замысла отмстить отвергнувшему ее ради Андромахи Пирру она готова использовать чувства юноши, а потом отринуть его как предателя и убийцу Пирра:
Довольно слов, предатель! Виновен ты один, коварный зложелатель! Пусть греков радует поступок низкий твой; Убийца гнусен мне. Сокройся с глаз долой! ‹…› Как ты дерзнул, злодей, вершить его судьбой? Кто право дал тебе на мерзостный разбой? Как ты осмелился, как мог без отвращенья Убийство подлое свершить под видом мщенья? Кто приказал тебе? Орест О небо, горе мне! Ужели ваш приказ услышан мной во сне? Гермиона Поверил ты словам, что женщине влюбленной Подсказывал ее рассудок помраченный? Не должен ли ты был в душе ее прочесть, Что, мучась от любви, она твердит про честь, Что сердце и уста между собой в разладе? Твой долг повелевал, меня самой же ради, От злого умысла, чуть только он возник, Отговорить меня с укором в тот же миг…
(Здесь и далее пер. И. Шафаренко и В. Шора)
В данном случае Орест вызывает больше сочувствия, нежели осуждения, потому что его поступком двигало искреннее чувство любви к Гермионе. Однако страсть сделала его волю слабой. Как простой смертный, он оказался в плену интриг, орудием чужой воли. Рассудок Ореста не выдерживает такого испытания. В финале трагедии отвергнутый Гермионой Орест сходит с ума.
Решайте же! Сейчас К спасенью сына путь еще открыт для вас. Да, смертью мальчика жестоко вас пугая, В вас создавал не друга, а врага я, Мне горестно и больно сознавать. Пока еще могу все повернуть я вспять. Взгляните на меня, не бойтесь! Неужели Так на мучителя похож я в самом деле? Толкнули вы меня к поступкам столь крутым, Ожесточив мой дух презрением своим. Я вас в последний раз прошу, во имя сына: Пусть наши помыслы сольются воедино. Ужель униженно я должен умолять Ребенку жизнь спасти его родную мать? Известно: сеешь зло – так жди кровавой жатвы. Но ради вас я вновь свои нарушу клятвы. И, чтобы повести мне вас с собой к венцу, Я Менелая дочь верну ее отцу, Хоть знаю, что, отдав вам руку и корону, Смертельно оскорблю царевну Гермиону. Все судьбы в этот час должны быть решены. Корона – или смерть: вы выбирать вольны. Пора уже и мне на что-нибудь решиться! Я больше не могу пустой надеждой льститься, Устал я умолять, грозить и убеждать. Мне вас утратить – смерть, но смерть и дольше ждать…
Имя Джона Мильтона (John Milton, 1608–1674), поэта, мыслителя и публициста, неразрывно связавшего свою судьбу с событиями великой английской революции, по праву считается символом наивысших достижений литературы Англии XVII столетия. Его творчество оказало длительное, глубокое влияние на развитие европейской общественной мысли и литературы последующих эпох.
Мильтон родился в семье состоятельного лондонского нотариуса, близкого к пуританским кругам. Отец поэта, человек разносторонних интересов, тонкий ценитель искусства, сумел дать сыну блестящее образование. Окончив одну из лучших лондонских школ, Мильтон поступил в Кембриджский университет. В 1629 г. он получил степень бакалавра, а еще три года спустя — магистра искусств. Последующие шесть лет молодой человек провел в поместье отца в Гортоне, всецело посвятив себя поэзии и научным штудиям. Он в совершенстве владел латынью и итальянским, читал в подлиннике греческих и древнееврейских авторов, хорошо знал литературу античности, средневековья и Ренессанса.
Во второй период своего творчества, охватывающий 1640–1650-е годы, Мильтон, почти оставив дорогую его сердцу поэзию, выступает как революционный публицист. После провозглашения Англии республикой его назначают латинским секретарем Государственного совета. На этом посту в течение нескольких лет он ведет дипломатическую переписку с иноземными державами. От напряженного труда слабеет зрение Мильтона, в 1652 г. наступает полная слепота. Но и слепой, писатель продолжает служить республике, диктуя свои сочинения.
Публицистика Мильтона не может быть осмыслена вне живых связей автора с эпохой, с ее свободолюбивым духом. В сознании писателя с необычайной живостью отразились противоречия идеологии нового класса. С одной стороны, он возглавлял всенародное движение против монархии, против жестокостей феодального миропорядка, с другой — был ограничен религиозными представлениями своего времени и искал в Священном писании теоретическое оправдание борьбе против абсолютизма.
Сочетая религиозные убеждения с гуманистическими, Мильтон, подобно Мору и Эразму, никогда не был слепым приверженцем церковной догмы, боролся против схоластики, за новые методы воспитания. Подобно им, он отказывался принимать на веру каждое слово Священного писания, полагая, что человек посредством разума сам должен определить, что в писании истинно и что ложно. Наконец, вслед за гуманистами, Мильтон главным критерием оценки личности выдвигал ее практическую деятельность и не мог примириться с осуждением человека, якобы заранее предначертанным небесами. Отвергая кальвинистский догмат абсолютного предопределения, писатель настаивал на том, что человек, наделенный разумом и свободной волей, сам является хозяином своей судьбы.
Это сочинение Мильтона свидетельствует о мучительных колебаниях религиозно-философской мысли автора, противоречиво соединявшего стихийный материализм с элементами идеализма, приверженность пуританским убеждениям с верностью идеалам Ренессанса, истовую веру в библейскую мудрость и пытливый дух исследования, познания законов, управляющих Вселенной.
Проза Мильтона занимает важное место в его творческом наследии. Она помогает глубже понять историческое своеобразие религиозно-политической борьбы его времени, уяснить важнейшие особенности его лучших поэтических творений. За двадцатилетний период, с 1640 по 1660 г., Мильтон, захваченный бурным потоком политических событий, создал лишь 16 сонетов и переложил на стихи несколько псалмов. Но эти годы отнюдь не прошли даром для Мильтона-поэта: опыт публициста, участника исторической битвы эпохи, имел для него огромное значение и в своеобразной форме отразился в художественных произведениях третьего, заключительного периода его творчества.
Замысел Мильтона формально соответствовал библейской легенде, согласно которой тщетная тяжба Сатаны с Богом должна завершиться полным поражением Сатаны.
Исполнителем благих предначертаний Владыки Мира выступает, в изображении Мильтона, Бог-сын. Герой предстает в поэме в самых различных ипостасях: он — разгневанный Мессия, низвергающий мятежных ангелов в Ад, он — творец прекрасного мира, он — заступник Человека перед Богом-отцом, и, наконец, он — Богочеловек, сын Бога и Человека, царь вселенной. Каждое из деяний Бога-сына должно выявить какую-то новую грань его облика. В нем воплощены определенные моральные принципы, которые были дороги поэту: покорность воле Бога-отца, беспощадность к врагам, милосердие к заблудшим, готовность к самопожертвованию. Откровенная дидактическая направленность образа, его схематизм и декларативный характер заметно снижают его художественные достоинства.
Сатана — тоже сын Бога, но сын, избравший путь зла, восставший против воли отца и потому отверженный. Духовную гибель некогда прекрасного Люцифера-Сатаны Мильтон традиционно объясняет его непомерной гордыней. Гордость трактуется поэтом как неоправданное стремление личности нарушить границы, установленные ей природой, подняться выше отведенного ей места в великой цепи бытия. Гордыня ослепляет, подчиняет себе разум, и тогда освободившиеся от оков низменные страсти порабощают личность, навсегда лишая ее свободы и покоя. Сатане суждено носить в душе вечный ад.
Работая над эпосом в годы реакции, Мильтон считал необходимым изобразить погубившее революцию Зло во всем его царственном великолепии и опасной привлекательности: карикатурное изображение Злого Духа в виде отталкивающего и слабого существа, искажая истину, могло, по мнению поэта, нанести ущерб добродетели читателя.
Его престол пытались пошатнуть
И проиграли бой. Что из того?
Не все погибло: сохранен запал
Неукротимой воли, наряду
С безмерной ненавистью, жаждой мстить
И мужеством — не уступать вовек.
А это ль не победа?[30]
Присутствие мятежного, непокорного деспотизму начала в миросозерцании Мильтона, гуманистические традиции в его творчестве, окрашенные политическим опытом его переломной эпохи, позволили ему вместо увековеченной библейским преданием условной фигуры создать в лице Сатаны яркую и живую индивидуальность, в которой вместе с тем безошибочно угадывались типичные черты современников поэта. Воинствующий индивидуализм мильтоновского героя имел своей оборотной стороной нечто бесспорно благотворное: нежелание слепо подчиняться авторитету, кипучую энергию, вечный поиск и неудовлетворенность.
Новое, необычное звучание приобрела под пером художника и другая часть ветхозаветной легенды, посвященная первым людям. Миф об Адаме и Еве служит Мильтону отправной точкой для философско-поэтических раздумий о смысле жизни, природе человека, его стремлении к знанию, его месте под солнцем.
Органически включенный в общий нерушимый порядок, Человек становится точкой преломления противоборствующих влияний, излучаемых могущественными космическими силами. Поэт помещает своих героев — как в пространственном, так и в жизненно-этическом отношении — в самом центре Вселенной, на полпути между Эмпиреем и Адом. По Мильтону, люди сами ответственны за свою судьбу: наделенные разумом и свободной волей, они должны каждый миг своей жизни выбирать между Богом и Сатаной, добром и злом, созиданием и разрушением, духовным величием и нравственной низостью.
По мысли поэта, Человек изначально прекрасен. Он сотворен всеблагим и премудрым божеством, в нем нет и не может быть изъянов. Адам — воплощение силы, мужества и глубокомыслия, Ева — женского совершенства и обаяния. Любовь Адама и Евы — идеальное сочетание духовной близости и физического влечения. Жизнь первых людей в земном Раю проста, изобильна и прекрасна. Щедрая природа в избытке одаряет их всем необходимым. Лишь нарушив заповедь божью, вкусив запретный плод, Адам и Ева лишаются бессмертия и блаженства, дарованных им при сотворении, и обрекают род человеческий на тяжкие испытания.
Нетрудно заметить, что образы первых людей задуманы Мильтоном как воплощение религиозного и гуманистического идеала, т. е. как идеальные образы людей, поскольку они предстают в качестве покорных Богу обитателей рая. Однако в конечном итоге они оказываются в изображении поэта более человечными, более близкими к гуманистической норме именно после грехопадения и изгнания из райской обители.
Безмятежная картина бытия первых людей в раю выразительно противопоставлена в поэме картине бурного, смятенного, драматически потрясенного мира. Адаму и Еве в роли безгрешных обитателей Эдема неведомы противоречия, вражда, душевные терзания. Они не знают бремени непосильного труда и смерти. Но их блаженство зиждется на покорности воле божьей, предполагает отказ от соблазнов познания и неразрывно связано с ограниченностью райской идиллии. Идиллический мир рушится, как только в него вторгается Сатана.
В искусительных речах Сатаны и в сомнениях Евы относительно греховности познания слышны отзвуки сомнений самого автора:
Что запретил он? Знанье! Запретил
Благое! Запретил нам обрести
Мильтон, мыслитель-гуманист, был убежден в пользе знания и не смог примирить библейскую легенду со своим отношением к знанию: для него оно — не грех, а благо, хотя за него и приходится иногда платить дорогой ценой.
Перед изгнанием первых людей из райской обители архангел Михаил по велению Бога показывает Адаму будущее человечества. Перед потрясенным героем разворачиваются картины человеческой истории — нужды, бедствий, войн, катастроф. Однако, как поясняет Адаму Михаил, искупительная жертва Христа откроет людям путь к спасению, путь к духовному совершенству. Человек способен в конце концов стать даже лучше, чем был до грехопадения.
Грандиозности сюжета соответствует возвышенный строй поэтической речи. Поэма написана белым стихом, который звучит то певуче и плавно, то энергично и страстно, то сурово и мрачно. Мильтон придает своей речи торжественные интонации певца-рапсода и в то же время пафос библейского пророка.
Сердца людей словами покорять
И вразумлять заблудшие их души,
Которые не знают, что творят.
Джон Сильвер
ДЖОН БУРМЕН
ДЖОН БУРМЕН (Boorman, John). Английский режиссер, работавший и в США. Родился 18 января 1933 г. в Шеппертоне, недалеко от Лондона. Начинал как кинокритик в женском журнале и на радио. После армии поступил в 1955 г. работать на телевидение в качестве помощника монтажера. Сменив
ДЖОН ВУ
ДЖОН ВУ (Woo, John). Выступал также под псевдонимами У Сянфэй, У Юйшен и др., настоящее имя — У Юйсен. Гонконгский и американский режиссер, сценарист, продюсер, актер. Родился I мая 1946 в Гуанчжоу (Китай).Из семьи университетского преподавателя, перебравшейся в 1949 г. в Гонконг и
ДЖОН КАССАВЕТЕС
ДЖОН КАССАВЕТЕС (Cassavetes, John). Режиссер, актер, сценарист. Родился 9 декабря 1929 г. в Нью-Йорке, умер 3 февраля 1989 г. в Лос-Анджелесе.Выходец из семьи грека-бизнесмена, Джон еще в колледже увлекся актерством и после школы поступил в Американскую академию драматического искусства.
Глава третья. Джон Рёскин
Мильтон II
Мильтон II Сэмюел Джонсон, обратившись в субботнем номере "Рэмблера"[762] от 12 января 1751 г. к исследованию мильтоновских стихов, счел необходимым извиниться перед читателями за то, что берется писать о предмете, давно и всесторонне изученном. В оправдание своей попытки этот
Гомер, Мильтон и Амусин
Читайте также: