Федор петрович гааз реферат

Обновлено: 06.07.2024

Функция "чтения" служит для ознакомления с работой. Разметка, таблицы и картинки документа могут отображаться неверно или не в полном объёме!

Список литературы. Введение. На Введенском кладбище в Москве – жители соседних улиц называют его еще по-старому, немецким – есть могила: темно серый камень с темно серым крестом, черная ограда; чугунные стояки колонки, темные прутья, а поверх них свисают кандалы, цепи с широкими наручниками и „накожниками“. На камне выбито: 1780-1853, и несколько строк латыни – слова из Евангелия.

Во все времена года на этой могиле лежат цветы, живые, матерчатые и бумажные, иногда пышные букеты, чаще скромные пучки ландышей, ромашек или просто одна гвоздика, тюльпан…

В переулке Мечникова №5 в открытом дворе старого двухэтажного двукрылого – „скобой“ – здания на темном цоколе бронзовый бюст. Лицо с крупными, но мягкими чертами: широкий лоб, широкий крутой подбородок, ласковая улыбка. Надпись: „Федор Петрович Гааз, 1780-1853“. И ниже потускневшей позолотой: „Спешите делать добро“.

Фридрих Иозеф Хас – уроженец немецкого городка – стал московским „святым доктором“ Федором Петровичем Гаазом, истинно русским подвижником деятельного добра.

Набожный католик, он по- братски „отдавал душу свою“ за всех страдающих людей, исповедовавших другие религии, за вольнодумцев и безбожников. Беспредельно терпимый и неподдельно кроткий, он не испытывал ненависти даже к своим противникам и гонителям. Каждый день в продолжение всей своей жизни, исполненной неустанной напряженной работы, он действенно осуществлял свой девиз: „Спешите делать добро!“

Фридрих Иозеф Хааз родился в 1780 году в городке Мюнстерайфеле на Рейне. Сын аптекаря и внук врача, он сперва изучал философию в Йенском университете, а потом успешно закончил медицинский факультет в Вене. Стал ассистентом профессора Шмидта, известного окулиста. Он помогал ему лечить заезжего русского вельможу, князя Репнина, который полюбил молодого лекаря и уговорил его приехать в Россию, в Москву.

В 1803 году молодой доктор Хааз стал москвичом Федором Петровичем Гаазом. Его охотно приглашали в сановные аристократические дома. Ведь его так нахваливали и князь Репнин и все княжеские родственники.

К нему приходили или звали к себе и мелкие чиновники и купцы. Образованным людям нравилось, что он не только необычайно внимательно и заботливо лечит больных, но еще и просвещает, наставляет и самих больных, и их родню, и домочадцев, подробно объясняет, отчего произошла болезнь, чем ее исцелить… Многих он привлекал как ученый собеседник, сведущий в философии, в естественных науках и в богословии. Первое время он объяснялся со своими пациентами и новыми приятелями и знакомыми главным образом по-французски, впрочем, в дворянских семьях часто знали и немецкий язык. Но вскоре Гааз стал бойко говорить и писать по-русски. Он одинаково самозабвенно заботился обо всех пациентах: о знатных барах и крепостных, о богачах и нищих. Всех поражало, что он ни с кем не чинился, не чванился ни ученостью, ни дружбой с сановниками, не напускал на себя таинственности.

Фридрих Иосиф Гааз (1780—1853) родился в старинном живописном городе Мюнстерейфеле близ Кельна.Ф ридрих Йозеф Хаас родился в небогатой и многодетной семье аптекаря. Закончив в Кельне католическую церковную школу, а затем, прослушав курсы физики и философии в Йенском университете, Хаас едет в Геттинген, где получает медицинское образование. Далее, в Вене он знакомится в 1803 году с русским дипломатом — князем Репниным, который и убеждает его поехать в Россию. Россия казалась молодому человеку совершенно иным, неизведанным миром.

1802 год. Вена. Русский дипломат Репин рассыпался благодарностями в адрес молодого врача:

— Вы так чувствительны, любезный доктор Гааз! От одного вашего прикосновения я ощущаю, как хворь покидает меня.

— Мой долг, мое предназначение, господин посол, дать совет скорбящему и вселить надежду на благополучный исход, — зарделся двадцатидвухлетний окулист и хирург.

— Смею утверждать, любезный доктор, вы далеко пойдете, — продолжал Репин. — Вас ожидает мировая слава, правда, не здесь, в умытой Вене, а в другом месте. Я предлагаКраткие биографические сведения о ю вам послужить великой России, там вы сможете дать волю своему уму и сердцу. И она вас щедро отблагодарит, обессмертит ваше имя.

Преуспевающий венский доктор не устоял перед елейной атакой русского дипломата.

В 1814 году Гааз был зачислен в действующую русскую армию, был под Парижем. После окончания заграничного похода русских войск вышел в отставку.

По возвращении в Москву Гааз занимается частной практикой, становясь одним из известнейших врачей. Приглядевшись ко второй родине, Гааз понял, что в российской столице мало быть сердобольным доктором, надо стать еще необыкновенно деятельным организатором, чтобы сделать медицину доступной и эффективной. И когда ему предложили возглавить Павловскую больницу, что у Серпуховской заставы, без колебания принял предложение.

С первых же дней пребывания в новой должности Федор Петрович (так величали его в России) развил необычайно бурную деятельность. Развил и столкнулся с потрясающим равнодушием чиновников к медицинским проблемам. Беспокойному доктору пришлось употребить весь жар своего пылкого сердца, невероятное упорство, свой авторитет врача, воина, генерала, чтобы достойно представить интересы больных во властных структурах города. И как результат титанических усилий — открытие сначала глазной больницы, а затем и больницы для чернорабочих. Это дало толчок к реализации новых задумок.

Стыдом и болью главного врача Москвы были места не столь отдаленные. В тюрьмах свирепствовали болезни — заключенные гнили в буквальном смысле этого слова, сам тюремный уклад оказывал разрушающее влияние на их здоровье.

Доктор-мыслитель не только побеждал, но и терпел горькие поражения. Попытался упорядочить в городе продажу лекарств — власти “осадили”, предложил учредить службу скорой помощи — сочли не нужным, потребовал ввести в Москве оспопрививание — бумаги затерялись у столоначальников… Но когда в памяти всплывали картины холерных бунтов, горечь мгновенно отступала, улетучивалась. В организации мероприятий по укрощению холеры Гаазу не было равных. Разъяренные толпы были убеждены, что разносчиками заразы являются лекари. Однако, прослушав убедительные речи Гааза, бунтующие расходились по домам и начинали делать то, что “доктор прописал”. Жители безоглядно верили генералу в белом халате.

Святой доктор

В ранг “святого доктора” Гааза возвели заключенные, когда тот стал главным врачом московских тюрем. На этом, пожалуй, самом трудном, поприще генерал-медик трудился почти двадцать пять лет. Гааз внес в тюремный миропорядок столько нового, гуманного и неординарного, что его идеи сохраняют свою актуальность до настоящего времени.

При пересыльном пункте на Воробьевых горах открыл тюремную больницу, которой заведовал сам. Специальное арестное отделение Федор Петрович организовал в Староекатерининской больнице, куда наведывался ежедневно.

Гааз отдавал себя службе без остатка. Служение и долг были для него двумя сторонами одной медали. Он служил исключительно по велению сердца.

Бескорыстие, обостренное чувство сострадания и участие в судьбах заключенных снискали Гаазу поистине легендарную славу. О “святом докторе” знали все каторжане. Федор Михайлович Достоевский, отбывая наказание в Сибири, воочию убедился в прочности любви арестантов к своему заступнику. Исследователи полагают, что прототипом князя Мышкина был Гааз.

Большинство того положительного, что на протяжении своей работы сделал Московский тюремный комитет, было связано исключительно с деятельностью в нем доктора Гааза. Он добился строительства при пересыльной тюрьме на Воробьевых годах тюремной больницы (1832 год), а в усадьбе Нарышкиных в Малом Казённом переулке — организации полицейской больницы. На его средства была реконструирована тюремная больница, покупались лекарства, хлеб, фрукты. Пребывание в больнице было благом для больных и измученных арестантов, которых Гааз под любым предлогом всегда задерживал на лечение. Часть тюремного замка, перестроенного на деньги Гааза, приняла образцовый характер: помимо больницы, здесь располагались школа для детей и мастерские — переплетная, столярная, сапожная, портняжная и даже по плетению лаптей.

Очень много сделал Ф.П. Гааз и для маленьких детей арестантов, чаще всего сосланных крепостных. В делах Московского тюремного комитета насчитывалось 317 ходатайств Гааза, умоляющих господ помещиков не разлучать детей и родителей. Если увещевания не помогали, Гааз неизменно упоминал о некоем анонимном благотворителе, готовом оплатить помещику его милосердие. В результате дети воссоединялись с родителями. Добился Гааз и организации школ для детей арестантов.

27 апреля 1829 года доктор Гааз впервые выступает в тюремном комитете против нечеловеческих условий этапирования заключенных. Можно было на что-то надеяться, однако в 1844 году скончался вечный заступник и сторонник гуманистических идей Гааза князь Дмитрий Владимирович Голицын. В отчаянии, что все благие дела могут пойти прахом, Гааз пишет письмо прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV, в котором просит монарха сообщить о варварстве в тюремном деле своей сестре — жене Николая I, с тем чтобы она о том рассказала своему царственному супругу.

Опасения Гааза оправдались — в ноябре 1848 года новый генерал-губернатор Москвы Закревский своими распоряжениями ограничил полномочия тюремного врача и практически лишил Гааза возможности влиять на тюремное дело. Но врач продолжал протестовать, обращаться с прошениями, предложениями о помиловании заключенных, предложениями о выкупе за казенный счет из долговой тюрьмы, о поддержке деньгами этих должников.

Спешите делать добро!

Федору Петровичу перевалило за семьдесят. Годы не малые, да и здоровье не то, что было раньше, — пора бы угомониться. Но не тут-то было! Гааз всю жизнь мечтал о строительстве больницы для неимущих, для тех, кто внезапно заболел или получил увечье. В конце концов он превратил мечту в реальность. Продал свой дом, вложил все свои сбережения в строительство — больница была возведена. По сути это было первое учреждение скорой медицинской помощи в России.

Гаазовская больница в Малом Казенном переулке на Покровке принимала больных круглосуточно и в неограниченном количестве. Когда однажды Федору Петровичу доложили, что мест нет, все 150 коек заполнены, а больных везут, он распорядился размещать их в своей квартире.

Жизнь после смерти

В августе 1853 г. Федор Петрович заболел. Домой возвратился поздно. Перед сном долго смотрел на бездонное небо. А утром Гааза не стало. Остановилось безмерной доброты сердце врача-подвижника. Безмолвно покоилась на столе рукопись с удивительными словами: “Спешите делать добро”.

Раздав все, что имел, Федор Петрович умер в нищете и одиночестве. В его квартире была лишь старая мебель и подзорная труба. Хоронила Гааза полиция за свой счет. Прах Федора Петровича покоится на Немецком кладбище в Москве.

Спустя сорок лет после смерти Гааза москвичи на пожертвования соорудили памятник знаменитому доктору. Его открыли 1 октября 1909 г. во дворе легендарной “гаазовки”. Газета “Русский врач” писала: “Скульптор Н.А. Андреев за свою работу ничего не взял”. На постаменте выбили надпись: “Спешите делать добро”.

«Во все времена года на этой могиле лежат цветы живые, матерчатые и бумажные, иногда пышные букеты, чаще скромные пучки ландышей, ромашек или просто одна гвоздика, тюльпан.

Полтораста лет назад Федора Петровича Гааза знали все московские старожилы. Когда он ехал в тряской пролетке или шел по улице, высокий, чуть сутулый, большеголовый, в черном фраке с кружевным жабо — ветхим, пожелтевшим, но тщательно разглаженным, в коротких черных панталонах и таких же старомодных башмаках с большими железными пряжками, с ним приветливо здоровались на московских улицах сановные аристократы, ехавшие в каретах с гербами, и нищие на церковных папертях, генералы, офицеры, „будочники“ с алебардами, извозчики, мастеровые, университетские профессора и студенты, дворовые слуги известных московских бар, купцы, охотнорядские приказчики и нарядные светские дамы.

— Это доктор Гааз, Федор Петрович… Добрейшая душа, святой жизни человек… Истинный благодетель и друг всех страждущих. Это про него говорят: „У Гааза нет отказа“.

Что останется в тюремном фольклоре века нынешнего? Не знаю… Арестанты — народ незлобивый и на добро памятливый. Даст Бог, наладится все с питерской больницей или еще с каким-нибудь добрым делом, освященным именем „святого доктора“, припомнится и старинная присказка.

«Мы мало умеем поддерживать сочувствием и уважением тех немногих, действительно замечательных деятелей, на которых так скупа наша судьба. Мы смотрим обыкновенно на их усилия, труд и самоотвержение с безучастным и ленивым любопытством, „с зловещим тактом, — как выразился Некрасов, — сторожа их неудачу“. Но когда такой человек внезапно сойдет со сцены, в нас вдруг пробуждается чувствительность, очнувшаяся память ясно рисует и пользу, принесенную усопшим, и его душевную красоту, — мы плачем поспешными, хотя и запоздалыми слезами, в бесплодном усердии несем ненужные венки… Каждое слово наше проникнуто чувством нравственной осиротелости. Однако все это скоро, очень скоро проходит. Скорбь наша менее долговечна, чем башмаки матери Гамлета. На смену ей являются равнодушие и потом забвение.

Уже более ста лет на могиле доктора Федора Петровича Гааза на старинном московском Немецком (Введенском) кладбище в Лефортово – живые цветы. Каким же должен был быть этот человек, если память о нем жива и поныне?

Список использованной литературы

1. Кони А.Ф. Федор Петрович Гааз: Биогр. Очерк.- СПб,1904г.

2. Пантелеев И. Очерк истории изучения и развития Кавказских минеральных вод.- М., 1955г.

3. Скороходов Л.Я. Краткий очерк истории русской медицины.- Л., 1926г.

Фридрих Иосиф Гааз (1780—1853) родился в старинном живописном городе Мюнстерейфеле близ Кельна. Фридрих Йозеф Хаас родился в небогатой и многодетной семье аптекаря. Закончив в Кельне католическую церковную школу, а затем, прослушав курсы физики и философии в Йенском университете, Хаас едет в Геттинген, где получает медицинское образование. Далее, в Вене он знакомится в 1803 году с русским дипломатом — князем Репниным, который и убеждает его поехать в Россию. Россия казалась молодому человеку совершенно иным, неизведанным миром.

1802 год. Вена. Русский дипломат Репин рассыпался благодарностями в адрес молодого врача:

Преуспевающий венский доктор не устоял перед елейной атакой русского дипломата.

Доктор-мыслитель не только побеждал, но и терпел горькие поражения. Попытался упорядочить в городе продажу лекарств — власти “осадили”, предложил учредить службу скорой помощи — сочли не нужным, потребовал ввести в Москве оспопрививание — бумаги затерялись у столоначальников. Но когда в памяти всплывали картины холерных бунтов, горечь мгновенно отступала, улетучивалась. В организации мероприятий по укрощению холеры Гаазу не было равных. Разъяренные толпы были убеждены, что разносчиками заразы являются лекари. Однако, прослушав убедительные речи Гааза, бунтующие расходились по домам и начинали делать то, что “доктор прописал”. Жители безоглядно верили генералу в белом халате.

Святой доктор

Спешите делать добро!

Жизнь после смерти

На Введенском кладбище в Москве - жители окрестных улиц называют его еще по-старому, Немецким - есть могила: темно-серый камень с темно-серым крестом, черная ограда; чугунные стояки-колонки, темные прутья, а поверх них свисают кандалы - цепи с широкими наручниками и "накожниками". На камне выбито: 1780-1853 и несколько строк латыни. Слова из Евангелия по-русски звучат так: "Блаженны рабы те, которых господин, пришедши, найдет бодрствующими; истинно говорю вам, он перепояшется и посадит их и, подходя, станет служить им" (Лук. 12, 37).

Гаазовские кандалы и разорванные цепи - один из главных элементов надгробья на могиле "святого доктора". Ограда, как и памятник в Малом Казенном переулке в Москве, выполнена выдающимся скульптором Н.А. Андреевым.

"Во все времена года на этой могиле лежат цветы живые, матерчатые и бумажные, иногда пышные букеты, чаще скромные пучки ландышей, ромашек или просто одна гвоздика, тюльпан.

Полтораста лет назад Федора Петровича Гааза знали все московские старожилы. Когда он ехал в тряской пролетке или шел по улице, высокий, чуть сутулый, большеголовый, в черном фраке с кружевным жабо - ветхим, пожелтевшим, но тщательно разглаженным, в коротких черных панталонах и таких же старомодных башмаках с большими железными пряжками, с ним приветливо здоровались на московских улицах сановные аристократы, ехавшие в каретах с гербами, и нищие на церковных папертях, генералы, офицеры, "будочники" с алебардами, извозчики, мастеровые, университетские профессора и студенты, дворовые слуги известных московских бар, купцы, охотнорядские приказчики и нарядные светские дамы.

- Это доктор Гааз, Федор Петрович. Добрейшая душа, святой жизни человек. Истинный благодетель и друг всех страждущих. Это про него говорят: "У Гааза нет отказа".

Правда, были и такие, кто отзывался о нем насмешливо, презрительно и даже с раздражением: "Чудак, безумец, юродивый. ". Но большинство москвичей всех поколений и состояний говорили о нем с любовью и уважением. "

Очерк Булата Окуджавы, из которого взят вышеприведенный отрывок, так и назван по народной поговорке-присказке - "У Гааза нет отказа". В словарях, сборниках пословиц (даже у Даля) или "крылатых выражений" мне ее найти не удалось, но в 80-е годы XX века присказка про Гааза еще была в ходу - самому приходилось слышать от арестантов. Скорее всего сохранилась она благодаря больнице имени Ф.П. Гааза. Это единственная тюремная больница (сейчас - межобластная больница ФСИН Министерства юстиции РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области им. Ф.П. Гааза), которая с незапамятных времен принимала арестантов со сложными и трудноизлечимыми болезнями. Сюда срочным этапом привозили заключенных из тюрем и лагерей всего СССР. Тех, которым ни на одной "больничке" помочь уже не могли. Сейчас, судя по "письмам из зоны", иногородних, заобластных арестантов питерская больница имени Гааза не принимает, наряды, которые запрашиваются администрацией колоний, заворачивают. Заворачивают с этапа и многих безнадежных заключенных.

Арестанты старую присказку переиначили: от гаазы нету мазы (т.е. шанса, возможности, поддержки, надежды). Имеется в виду, конечно, не Федор Петрович, а "гааза" - "порожняк", как говорят в зоне. "Порожняк" - это и больница, которая продолжает носить имя "друга всех страждущих".

По словам Анатолия Федоровича Кони, прежнюю присказку про Гааза "сложили" арестанты московской пересыльной тюрьмы на Воробьевых горах. "Гаазами" же в 19-м веке называли кандалы, придуманные Ф.П. Гаазом для облегчения участи этапируемых заключенных. "Арестанты и до сих пор просят, как милости, заковывать их в "гаазовские кандалы", - писал в 1868 году П.С. Лебедев.

Что останется в тюремном фольклоре века нынешнего? Не знаю. Арестанты - народ незлобивый и на добро памятливый. Даст Бог, наладится все с питерской больницей или еще с каким-нибудь добрым делом, освященным именем "святого доктора", припомнится и старинная присказка.

На похороны "святого доктора" (так еще при жизни называли Гааза москвичи) 19 августа 1853 г. (по старому стилю) "стеклось до двадцати тысяч человек и гроб несли на руках до кладбища на Введенских горах. Почему-то опасаясь "беспорядков", московский генерал-губернатор граф Закревский прислал (специально на похороны) полицмейстера Цинского с казаками, но когда Цинский увидел искренние и горячие слезы собравшегося народа, то понял, что трогательная простота этой церемонии и возвышающее душу горе толпы служат лучшею гарантиею спокойствия. Он отпустил казаков и, вмешавшись в толпу, пошел пешком на Введенские горы. " (А.Ф. Кони).

По свидетельству П.С. Лебедева, "Гааза хоронила вся Москва: православные, старообрядцы, знатные и убогие, все плакали от сердца, потому что не стало человека сердца".

Двадцать тысяч - это двадцатая часть всех жителей Москвы середины XIX века. Булат Окуджава в очерке про Гааза добавляет: ". таких похорон в Москве не было целое столетие". Очерк был опубликован в декабре 1980-го ("Наука и жизнь", N 12 , 1980 г.), в год смерти Владимира Высоцкого, это позволяет предположить, что Булат Шалвович под "такими" имеет в виду не похороны Сталина.

Но к исходу 19-го столетия, по утверждению А.Ф. Кони, имя Гааза звучало "как нечто совершенно чуждое и не вызывающее никаких представлений. Даже среди образованных людей, соприкасающихся с тюремным и судебным делом, даже среди врачей. ". И несколькими строчками ниже А.Ф. Кони добавляет:

"Мы мало умеем поддерживать сочувствием и уважением тех немногих, действительно замечательных деятелей, на которых так скупа наша судьба. Мы смотрим обыкновенно на их усилия, труд и самоотвержение с безучастным и ленивым любопытством, "с зловещим тактом, - как выразился Некрасов, - сторожа их неудачу". Но когда такой человек внезапно сойдет со сцены, в нас вдруг пробуждается чувствительность, очнувшаяся память ясно рисует и пользу, принесенную усопшим, и его душевную красоту, - мы плачем поспешными, хотя и запоздалыми слезами, в бесплодном усердии несем ненужные венки. Каждое слово наше проникнуто чувством нравственной осиротелости. Однако все это скоро, очень скоро проходит. Скорбь наша менее долговечна, чем башмаки матери Гамлета. На смену ей являются равнодушие и потом забвение.

У нас нет вчерашнего дня. Оттого и наш завтрашний день всегда так туманен и тускл. Поэтому и смерть выдающегося общественного и государственного деятеля напоминает у нас падение человека в море. "

Такая бессовестная забывчивость по отношению не только к делам славным, героическим, но и к злодейским уживается (и продолжается) в нас с душевной отзывчивостью: при напоминании - откликнуться, "поплакав от сердца", повиниться. С одинаковой готовностью откликнуться на доброе или бесовское, лишь бы напоминание было вдохновенным.

Главными хранителями памяти о докторе Гаазе А.Ф.Кони называл врачей, арестантов и московских жителей (Федор Петрович был основателем нескольких городских больниц). Среди них - "Глазная" и "Полицейская", где бесплатно лечили бедняков и бродяг.

Если Вам нужна помощь с академической работой (курсовая, контрольная, диплом, реферат и т.д.), обратитесь к нашим специалистам. Более 90000 специалистов готовы Вам помочь.

Прикрепленные файлы: 1 файл

Фёдор Петрович ГААЗ.doc

Фридрих Йозеф Хаас (1780--1853) родился в старинном живописном городе Мюнстерейфеле близ Кельна в небогатой и многодетной семье аптекаря. Закончив в Кельне католическую церковную школу, а затем, прослушав курсы физики и философии в Йенском университете, Хаас едет в Геттинген, где получает медицинское образование. Далее, в Вене он знакомится в с русским дипломатом -- князем Репниным, который и убеждает его поехать в Россию.

По возвращении в Москву Гааз занимается частной практикой, становясь одним из известнейших врачей. Затем Гааз понимает что в российской столице мало быть сердобольным доктором, надо стать еще необыкновенно деятельным организатором, чтобы сделать медицину доступной и эффективной. И когда ему предложили возглавить Павловскую больницу он без колебания принял предложение.

С первых же дней пребывания в новой должности Федор Петрович развил необычайно бурную деятельность. Развил и столкнулся с равнодушием чиновников к медицинским проблемам.И все же используя свой авторитет врача, воина, генерала была открыта сначала глазная больница, а затем и больницы для чернорабочих. Это дало толчок к реализации новых задумок.

В ранг “святого доктора” Гааза возвели заключенные, когда тот стал главным врачом московских тюрем. На этом поприще генерал-медик трудился почти двадцать пять лет. Гааз внес в тюремный миропорядок столько нового, гуманного и неординарного, что его идеи сохраняют свою актуальность до настоящего времени.

Большинство того положительного, что на протяжении своей работы сделал Московский тюремный комитет, было связано исключительно с деятельностью в нем доктора Гааза. Он добился строительства при пересыльной тюрьме на Воробьевых годах тюремной больницы (1832 год), а в усадьбе Нарышкиных в Малом Казённом переулке -- организации полицейской больницы. На его средства была реконструирована тюремная больница, покупались лекарства, хлеб, фрукты. Пребывание в больнице было благом для больных и измученных арестантов, которых Гааз под любым предлогом всегда задерживал на лечение. Часть тюремного замка, перестроенного на деньги Гааза, приняла образцовый характер: помимо больницы, здесь располагались школа для детей и мастерские.

27 апреля 1829 года доктор Гааз впервые выступает в тюремном комитете против нечеловеческих условий этапирования заключенных. Можно было на что-то надеяться, однако в 1844 году скончался вечный заступник и сторонник гуманистических идей Гааза князь Дмитрий Владимирович Голицын. В отчаянии, что все благие дела могут пойти прахом, Гааз пишет письмо прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV, в котором просит монарха сообщить о варварстве в тюремном деле своей сестре -- жене Николая I, с тем чтобы она о том рассказала своему царственному супругу.

Опасения Гааза оправдались -- в ноябре 1848 года новый генерал-губернатор Москвы Закревский своими распоряжениями ограничил полномочия тюремного врача и практически лишил Гааза возможности влиять на тюремное дело. Но врач продолжал протестовать, обращаться с прошениями, предложениями о помиловании заключенных, предложениями о выкупе за казенный счет из долговой тюрьмы, о поддержке деньгами этих должников.

Когда Федору Петровичу перевалило за семьдесят он продал свой дом, вложил все свои сбережения в строительство больницы и она была возведена. По сути это было первое учреждение скорой медицинской помощи в России.

В августе 1853 г. Федор Петрович заболел. Домой возвратился поздно. Перед сном долго смотрел на бездонное небо. А утром Гааза не стало. Раздав все, что имел, Федор Петрович умер в нищете и одиночестве.

История – сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего (М. Сервантес)

Фёдор Петрович Гааз

Фёдор Петрович Гааз, русский врач немецкого происхождения, посвятил свою жизнь облегчению участи заключённых и ссыльных.

Может быть, его биография сможет что-то объяснить?

Из биографии доктора Гааза (1780-1853)

Гааз (Фридрих-Иосиф Haas, Федор Петрович), старший врач московских тюремных больниц, родился 24 августа 1780 г. в г. Мюнстерэйфеле, недалеко от Кельна (Пруссия) в католической семье. Учился в Йенском и Гёттингенском университетах, а врачебную практику начинал в Вене.

Впервые приехал в Россию в 1803 г., в 1806 г. начал работать в качестве главного врача Павловской больницы в Москве.

Во время Отечественной войны 1812 г. работал хирургом в Русской армии.

После этого некоторое время Ф.П. Гааз пробыл на родине, в Германии, а в 1813 г. решил окончательно поселиться в России. В Москве он имел большую врачебную практику, пользовался уважением и любовью жителей города, был вполне обеспеченным человеком.

На этом, пожалуй, первая часть его благополучной, в некотором смысле даже стандартной биографии, заканчивается.

Перелом

Тюремные дела в России того времени

Они представляли собой печальное зрелище.

Арестантов содержали в полутёмных, сырых, холодных и грязных тюремных помещениях, которые всегда были переполнены. Ни возраст, ни род преступления не учитывались, поэтому вместе содержались и те, кто был, например, посажен в тюрьму за долги, и те, кто совершил тяжкие преступления, а также вёл асоциальный образ жизни.

Питание в тюрьмах было плохое, а врачебная помощь почти отсутствовала. Люди содержались в условиях жестокого отношения к ним: их приковывали к тяжёлым стульям, помещали в колодки, надевали на них ошейники со спицами, которые лишали людей возможности ложиться… Среди арестантов царило отчаяние и озлобление.

Ссыльные на пруте

При отправке ссыльных в Сибирь арестантов, скованных попарно, закрепляли на железном пруте: сквозь наручники продевали железный прут. При этом не учитывалась разница ни в росте, ни в силе, ни в здоровье, ни в роде вины.

На каждом пруте было от 8 до 12 человек, они двигались между этапными пунктами, таща за собою ослабевших в дороге, больных и даже мертвых.

В пересыльных тюрьмах царила ещё бо́льшая беспросветность.

Попечительство доктора Гааза о тюрьмах

Доктор Гааз страдания несчастных арестантов воспринял всей душой. Казалось бы, зачем нужно было преуспевающему врачу принимать так близко к сердцу проблемы людей, которые были далеки от его собственных нравственных установок? Зачем было их жалеть – ведь они были преступниками? Дело в том, что он в любом человеке видел человека, даже в отверженном. 23 года изо дня в день он боролся с государственной жестокостью, которая превращала наказание людей в муку.

Но на кандалы не отпускалось средств, и доктор Гааз постоянно выделял собственные средства на облегчённые кандалы.

. выделял средства на облегчённые кандалы

Затем он добился отмены бритья половины головы женщинам.

Потом добился, чтобы на этапе был построен рогожский полуэтап с элементарными требованиями гигиены для ссыльных, обшития кожей, сукном или полотном ручных и ножных обручей от цепей ссыльных.

Он присутствовал при отправлении каждой партии арестантов из Москвы и знакомился с их нуждами, следил за их здоровьем и при необходимости оставлял подлечиться в Москве. Конечно, начальство протестовало против этого. Но Гааз старался не обращать на них внимания и всегда утешал тех, кто был болен, слаб или нуждался в душевном утешении и ободрении. Он привозил им припасы в дорогу, благословлял и целовал, а иногда и шагал с партией арестантов несколько верст.

Он осматривал каждого арестанта перед отправкой на этап

Много славных, но тайных для других дел совершил этот необыкновенный человек. Он собрал в разное время большие суммы для снабжения пересылаемых арестантов рубахами, а малолетних – тулупами; жертвовал на покупку бандажей для арестантов, страдающих грыжей. А как страстно он ходатайствовал за тех, кто, по его мнению, был осуждён невинно или заслуживал особого милосердия! В таких случаях он не останавливался ни перед чем: спорил с митрополитом Филаретом, писал письма императору Николаю и прусскому королю, брату императрицы Александры Фёдоровны, а однажды, при посещении государем тюремного замка, умоляя о прощении 70-летнего старика, предназначенного к отсылке в Сибирь и задержанного им по болезни и дряхлости в Москве, не хотел вставать с колен, пока растроганный Государь не помиловал того.

Доктор Гааз считал, что многие из преступников стали таковыми в результате отсутствия у них религиозного и нравственного самосознания, поэтому он снабжал арестантов духовной литературой, Священным Писанием, закупая большие партии таких книг для отсылки в Сибирь. По его инициативе были открыты тюремная больница и школа для детей арестантов.

Доктор Гааз боролся за отмену права помещиков ссылать крепостных.

Высокий, с добрыми и вдумчивыми голубыми глазами, в поношенном платье и заштопанных чулках, он был вечно в движении и никогда не бывал болен, пока первая и последняя болезнь не сломила его. 16 августа 1853 г. он умер, трогательно простясь со всеми, кто шел в открытые двери его квартиры.

Похоронен доктор Гааз на католическом кладбище на Введенских горах в Москве.

Могила Фёдора Петровича Гааза на Введенском кладбище (Москва)

Читайте также: