Дворец театр шереметева в останкино реферат
Обновлено: 02.07.2024
Кусково: первый театр Шереметьевых
В Кусково театр появился в 1760-х годах благодаря графу Петру Шереметеву. Но расцвел он и стал знаменит на всю Россию благодаря его сыну Николаю. Николай Петрович Шереметев изучал за границей современное искусство, а вернувшись домой, увлекся развитием и преобразованием домашнего театра, который находился в имении.
Будущих актеров набирали еще в детстве: их учили читать, писать, иностранным языкам. Дети должны были не только красиво говорить, но и носить платья, держать осанку. Крепостным актерам полагалось жалование, а иногда дело доходило до того, что их здоровье вверяли графскому доктору. Со временем Шереметев ввел для актеров красивые псевдонимы, поэтому на сцену выходили Гранатова, Бирюзова, Сердоликов. Звездой его театра стала Прасковья Жемчугова (Шереметьев так сильно полюбил ее, что даже сделал своей женой), а всего в труппе было 200 крепостных актеров.
Театр в Кусково объединял в себе целых три театра в имении и так называемый Большой театр, построенный на широком лугу. Летом к ним добавлялся и Воздушный театр на природе. Под открытым небом шли небольшие одноактные пьесы, именно для этой сцены были написаны две оперы.
Размер сцены в Большом театре превышал половину здания, были заказаны десять театральных занавесов, множество декораций, а специальное оборудование помогало создавать впечатление любого времени суток, самых разных явлений природы и даже бедствий, например, пожара. Конечно, все это требовало значительных трат.
В репертуаре театра в Кусково было 100 постановок – трагедии и оперы, комедии и балеты. Ценители говорили, что сцена в Кусково – лучший театр России; так или иначе, он смело конкурировал с театрами профессиональными.
Сегодня в Кусково проходят выставки, устраиваются концерты классической музыки, возрождаются старинные традиции усадебных праздников.
Останкино: второй театр Шереметевых
Постепенно возможности театра в Кусково перестали удовлетворять требованиям Шереметева, поэтому в 1792 году в имении Останкино началось строительство нового.
Это было двухэтажное деревянное здание, где находились сценическая коробка и зрительный зал. Сам же уникальный останкинский дворец строился до 1799 года, к работе привлекались разные архитекторы, а главной проблемой был деспотизм владельца. Нередко уже готовые части дворца изменялись и расширялись, что оборачивалось уничтожением сложной отделки, искусственного мрамора, лепки, золоченой деревянной резьбы, расписных обоев. В итоге проектом занялись крепостные зодчие Алексей Миронов, Григорий Дикушин и Павел Аргунов. Именно Аргунов решал задачу оптической видимости сцены и конструировал зрительный зал. Жемчужинами дворца стали театральный и машинный залы, а также артистические грим-уборные, которые были созданы по его чертежам.
Оригинальной особенностью театра в Останкино стала возможность его трансформации в бальный зал всего лишь за 20 минут: специальные механизмы убирали кресла и бутафорские колонны, опускали люстры. Громоздкие декорации менялись буквально за 2–3 минуты: оборудование создал крепостной мастер Иван Пряхин.
Театр в Останкино был спроектирован по образцам лучших европейских театров. Подкова зрительного зала давала возможность видеть сцену с любого места, была здесь и отменная акустика, чтобы все 250 зрителей не пропустили ни звука.
Сегодня Останкино – уникальный и единственный в России театр XVIII века, где сохранились сцена, зал, гримерные и даже часть специальных механизмов.
Люблино: театр Дурасова
Усадьбу в Люблино в конце правления Екатерины II купил известный в то время купец, промышленник и меценат Николай Алексеевич Дурасов, который решительно взялся за перестройку всего, что было на этих землях. В стиле европейского классицизма в 1805 году предстало главное здание с ротондой, а в 1806 году появился Крепостной театр Дурасова. Надо сказать, что у Николая Алексеевича было три домашних театра. Тот, что в Люблино, стал одной из самых известных частных сцен. Особенно славился хор певчих. Вместе с тем и театральная труппа считалась одной из наиболее успешных: со временем многие артисты дурасовского театра были приняты в Императорские театры Москвы и Петербурга. Всего на сцене служили примерно сто человек.
Дурасов был богат, среди друзей и знакомцев слыл чудаком, который легко тратил деньги на разные дорогие удовольствия. Но о театре он заботился особенно: артисты и музыканты обучались в специальной созданной им же школе. В гостиных Москвы постоянно обсуждали и сам театр, и размах всего люблинского театрального предприятия. Кстати, на территории музея-усадьбы до наших дней сохранился тот самый каменный флигель, где была открыта театральная школа. Спектакли давали для гостей по большим праздникам, в репертуаре был и балет, и оперные миниатюры. После революции, в 30-е годы, в особняке открыли дом культуры, а в послевоенное время его отдали под жилые квартиры, которые просуществовали там до 90-х годов.
Музей в Усадьбе Люблино был открыт в 2007 году: его экскурсионные программы будут интересны и детям, и взрослым.
Во время Смуты двор и церковь сгорели; после воцарения Романовых усадьба с угодьями перешла к их родственникам князьям Черкасским и стала быстро заселяться и обстраиваться. При боярском дворе было заведено охотничье хозяйство, возможно, связанное с царскими охотничьими угодьями в соседнем Алексеевском. Здесь рано появился большой сад; уже в середине XVII в. в усадьбе числились три двора садовников.
В 1677 г. М.Я. Черкасский получил в числе приданого за дочерью князя Я.Н. Одоевского крепостного архитектора П. Потехина. В следующем же году именно он, как предполагают, начал строить рядом с боярскими хоромами каменную Троицкую церковь. В начале XVIII в., при А.М. Черкасском, Останкино окончательно сформировалось как увеселительная усадьба; в 1742 г. сюда приезжала императрица Елизавета.
В течение первой половины XIX в. дворец лишь поддерживался. В 1830-х гг. были разобраны жилые корпуса — Старые хоромы и Гостиный флигель, замененные небольшими одноэтажными флигелями, и часть служебных построек. Глубокий парадный двор уменьшился почти наполовину и был обнесен новой оградой. В 1856 г. здесь на короткое время поселился приехавший в Москву для коронации Александр II; нижние помещения дворца при этом были превращены в жилые и частично переделаны. Существуют предположения об участии в этих работах М.Д. Быковского.
В этот период в русле общего интереса к русской культуре XVIII в. Останкино также стало предметом изучения. Благодаря архиву Шереметевых, сохранившему подробные сведения об исполнителях всех строительных и отделочных работ, дворец еще в дореволюционные годы стал рассматриваться как произведение прежде всего крепостных мастеров. Уже в декабре 1917 г. усадьба стала государственным музеем, в дальнейшем названным Музеем творчества крепостных. Это направление, смешавшее понятия авторов и исполнителей, долгие годы затрудняло создание подлинно научной истории останкинского строительства.
После придворных приемов весной 1797 г. во дворце все еще продолжались внутренние работы. В 1798 г. появились последние новые объемы — пристройки со стороны парка, симметричные в плане южным — угловой гостиной и парадной лестнице. Средняя часть садового фасада была оформлена близкой к упомянутому выше проекту Кваренги десятиколонной лоджией под фронтоном, фланкированной глухими простенками с декоративными нишами, но без широкой наружной лестницы. Однако у Кваренги эта колоннада торжественно выступает вперед, а здесь она зажата между новыми ризалитами. Их фасады напоминают проект, сохранившийся в выполненном еще в 1793 г. чертеже П.И. Аргунова (ныне его автором считают И.Е. Старова). В 1799 г. эти и другие помещения дворца продолжали отделываться; одновременно начались и первые ремонтные работы. Для характеристики многосложности облика дворца необходимо отметить, что наряду со специально для него выполненной резьбой, лепниной и т.д. многие детали интерьера покупались готовыми. Это не только мебель, статуи, светильники, но и резная отделка (так, уже под самый конец произведения Споля в Итальянском павильоне заменяются более строгими и монументальными, привезенными из Петербурга) и даже более сложные по рисунку паркеты — узорные вставки в центре пола во многих помещениях дворца. Из последующих стилистических переделок дворца сохранились лишь позднеампирные торцовые павильоны, появившиеся после сноса Старых хором и Гостиного флигеля, и современная им полукруглая ограда парадного двора. Фигурные завершения столбов ограды, противоречащие ее простым ампирным формам, возможно, отлиты позже по образцу ваз на колоннах прежней ограды. Изменения интерьеров середины XIX в. и 1870-х гг. — убранство царских покоев в первом этаже, темные штофные обои в парадной анфиладе — начали устранять уже при первых послереволюционных реставрациях. В наше время восстанавливается Ротонда Итальянского павильона, превращенная в 1856 г. в кабинет Александра II.
На всех фасадах здания тянутся ленты многофигурных рельефов Ф.Г.Гордеева. Одноэтажные переходы к павильонам оформлены со стороны парадного двора как очень простые колонные галереи, приподнятые над уровнем земли. Задние их стены, подчеркнуто лаконичные, декорированы лишь глухими двухколонными портиками. Наиболее своеобразна архитектура павильонов. Она отличается от других частей дворцового ансамбля прежде всего своими укрупненными пропорциями и членениями (богато прорисованный большой ордер, огромные высокие окна). Основной квадратный план, отвечающий пластической цельности образа, дополнен на Египетском павильоне сильным восточным ризалитом, несущим крупный колонный портик. Очень выразительны порталы северных фасадов с тесно сдвинутыми колоннами того же усложненного ионического ордера. Совершенно необычны при этом резко выступающие угловые лопатки со сложной декорацией, не соответствующей архитектурным членениям зданий, а также опоясывающие здания над окнами широкие лепные фризы и сам рисунок этой лепнины. Аттики обоих зданий увенчаны профилированными карнизами, что усиливает их значительность и придает объему павильонов более замкнутую форму. Купольная Ротонда, пристроенная к Итальянскому павильону, выделяется особой строгостью и лаконизмом архитектуры зрелого классицизма.
Переделки и дополнения наружного облика дворца отражали постепенное развитие его функций как давно задуманного владельцем Дворца искусств. Это определяет и пространственное решение, и декорацию интерьеров здания. Традиционные парадные приемные сочетаются здесь с более своеобразными и художественно насыщенными помещениями, посвященными различным искусствам: театру, музыке, живописи, скульптуре, но тем не менее также составляющими часть парадного ансамбля. Можно даже сказать, что именно специфика этих помещений позволяла ярче выявить присущее культуре XVIII в. восприятие праздника как интенсивного до экзотичности зрелища. Тем же, видимо, объясняются их постоянные переделки, усложнявшие пространство, нагнетавшие декоративность оформления, а также наполнение их разнообразными предметами прикладного искусства.
Обширность пространства Картинной галереи поддержана монументальным ионическим колонным ордером; третий проем, такой же, как на торцах, расположен в центре восточной стены и ведет в театр. Симметричная развеска картин на гладких голубых бумажных обоях преследует скорее декоративные цели. Это не коллекция избранных произведений, а в известной степени необходимый элемент Дворца искусств; работы европейских художников XVII—XVIII вв., очень разного уровня, закупались владельцем, а до того — его отцом, обычно через третьи руки, без личного отбора. Еще современники отмечали и недостаточное освещение галереи. Основной тон стен подчеркнут разными оттенками красного — во фризах проемов, нижних панелях и осевых стеклянных деталях люстр. Эти огромные хрустальные люстры сложнейшей работы отвечают масштабу галереи. Общую декоративность интерьера здесь усиливают ряды тяжелых резных столов с малахитовыми крышками, уставленных вазами. Ровный ритм паркетных полов во всех помещениях анфилады служит фоном для центральных тонко орнаментированных вставок; в галерее они, кроме того, делят ее по длине, отвечая членениям богатого плафона.
Ко времени завершения строительства дворца Египетский павильон, стоявший на несколько повышенной площадке, был окружен открытой поляной с прямой дорожкой по ней на восток, в сторону Кухонного корпуса. Особенно богатой была тогда пейзажная планировка к западу от Старых хором, а непосредственно к этому зданию с севера и юга примыкали открытые сады с цветниками, причем южный охватывал и апсиды церкви. Такой же сад был разбит и перед южным фасадом Гостиного флигеля. В парке строились беседки.
В советские годы большой пейзажный парк, сильно заросший, но с частично уцелевшими старыми деревьями и ближним прудом, стал городским. При этом речка Каменка с частью прудов не входит в его территорию. В основном парке сохранилась северная регулярная планировка; партер восстановлен в 1939 г. по упомянутому выше чертежу А.Ф.Миронова; по его линиям стоят скульптурные вазы и гермы. Пейзажная планировка и беседки исчезли еще в XIX в. Сохранились следы вала вдоль западной границы.
Усадьба Останкино — архитектурный ансамбль XVII–XVIII веков, бывшая загородная резиденция графов Шереметевых. До наших дней сохранилось основное здание дворца-театра и примыкающее к нему с севера пространство Увеселительного сада с частично уцелевшей первоначальной планировкой конца XVIII века.
Владелец Останкина, граф Николай Петрович Шереметев (1751–1809), был широко известен как театрал, однако его увлечение театром выходило за рамки любительства.
Решив превратить ее в высокопрофессиональный творческий коллектив, он сам придирчиво выбирал репертуар, распределял роли и работал с актерами, обсуждал с декораторами детали сценографии и театральных эффектов и нередко сам садился с виолончелью в оркестр. К актерам и танцовщикам нанимались учителя — русские и иностранцы, заключались контракты с декораторами, выписывались из Парижа партитуры и эскизы декораций.
Расширившийся репертуар требовал хорошо оснащенной сцены, и в 1790 году Шереметев принимает решение о постройке нового театрального здания в подмосковном Останкине. Проект принадлежал московскому архитектору, итальянцу Франческо Кампорези (1747–1831).
Строить здание было решено из дерева, так как этот материал является наиболее подходящим для театрального помещения с точки зрения его акустических свойств; к тому же строительство из дерева позволяло вносить изменения прямо по ходу дела, легко перестраивая уже возведенные части здания в согласии с изменениями замысла его владельца.
Чтобы осуществить это превращение, над партером настилались щиты разборного пола, и обе части театра — зрительный зал и сцена — объединялись в единое пространство.
Зрительный зал театра. Дворец в усадьбе Останкино. Фото, 1950-е
Однако проект Кампорези послужил лишь в качестве первоначальной архитектурной идеи ансамбля. В дальнейшем к проектированию отдельных его элементов привлекались известнейшие петербургские архитекторы: И. Е. Старов, В. Бренна, Дж. Кваренги.
По походу строительства Шереметев, лично наблюдавший за ним на первом этапе, неоднократно изменял принятые решения, заставляя разбирать и переделывать уже готовые части здания, часто соединяя отдельные фрагменты разных проектов.
Общее наблюдение за ходом работ было возложено на крепостных архитекторов графа: А. Миронова, Г. Е. Дикушина и П. И. Аргунова, возглавившего в 1793 году команду крепостных архитекторов.
Почти с самого начала строительства советами ему помогал известный московский архитектор Е. С. Назаров, к помощи которого обращались в сложных случаях.
Останкинская сцена имеет 22 м в глубину (в момент строительства она была одной из самых больших в России) и приспособлена для перспективных декораций и сложных сценических эффектов.
Над плафоном сцены, натянутым на рамы, находится двухуровневое верхнее машинное отделение. До наших дней сохранилось большинство механизмов, при помощи которых осуществлялся спуск холстинных задников с написанными декорациями, а также акустические машины, создававшие звуковые эффекты грома, дождя и ветра.
Над декорациями для спектаклей трудились и свои, крепостные декораторы — С. Калинин, К. Фунтусов, Г. Мухин, Н. Шемаев, и приглашенные мастера, в основном иностранцы, работавшие в Москве, — Дж. Валезини, Ф. Гильфердинг, А. Клауди, Г. Гатфильд, а также вольные русские художники-декораторы: И. Волохов, И. Сержанцев.
К сожалению, ни одной декорации в Останкине не сохранилось — они, как и весь театральный реквизит, погибли при пожаре в театральном сарае во время наполеоновского нашествия 1812 года; тогда же погибла богатая нотная библиотека.
Зрительный зал вмещал 200–250 человек и был вдвое меньше пространства сцены. Оркестр располагался перед сценой, далее, отделяясь от него переносной балюстрадой, шли лавки партера, за ними — четырьмя ступенями лавки амфитеатра.
Колонны в бельэтаже, расположенном на высоте второго этажа и охватывавшем широкой подковой зрительный зал, образовывали 16 лож, которые были задрапированы голубым атласом и украшены фонарями с богатым хрустальным убором.
Над колоннами бельэтажа расположен верхний ярус зрительских мест, так называемый парадиз, сквозь широкие арочные проемы которого за спектаклем могли наблюдать не занятые в нем актеры или слуги, сопровождавшие гостей.
Для улучшения акустики в падугах между арками устроены специальные пустые короба. Плафон зрительного зала расписан итальянцем Дж. Валезини по мотивам помпейских фресок.
Над партером настилались щиты разборного пола, и обе части театра — зрительный зал и сцена — становились на один уровень. Кулисные декорации снимались с катков и убирались в карманы сцены, и на их место выдвигались полые внутри колонны, стоявшие во время спектакля вплотную к стенам.
Между ними ставились украшенные изображениями пышных букетов щиты, закрывающие закулисное пространство, а над сценой растягивался расписанный клеевыми красками по холсту плафон.
В день премьеры был устроен пышный прием с фейерверком и иллюминацией; месяцем позже спектакль повторили во время приема в честь графа С. Ф. Потоцкого.
Так началась история театра Шереметева, в которой были и визиты императоров, и триумфальные постановки, и трагические сюжеты, о которых подробнее можно прочитать в каталоге выставки.
Любовь и театр — вот два слова, которыми можно описать историю этой усадьбы.
История Останкино началась еще в XVI веке, когда деревню Осташково впервые упомянули в межевых книгах. Она имела репутацию вымороченного хозяйства, так как регулярно возвращалась в казну.
Все, кому Иван IV дарил Останкино, попадали в опалу. Лишь у князей Черкасских имение задержалось почти на 2 столетия.
Расцвет Останкино связан с именем графа Н.П. Шереметева. Усадьбу получил его отец в качестве приданного после свадьбы на дочери Тобольского губернатора А.М. Черкасского Варваре. А Николай Петрович решил построить дворец-театр. Так и появился в 1799 году Останкинский дворец в стиле раннего классицизма. Руку к нему приложили Аргунов, Казаков, Назаров, Старов, Кваренги, Кампорези.
Этот деревянный дворец впечатляет гармонией линий (материал выбрали из-за его акустических свойств). Но еще большую художественную ценность имеет внутреннее убранство, созданное руками крепостных. Здесь много резных деревянных украшений на дверях, окнах, вазах, люстрах и канделябрах. Все они позолочены и кажутся сделанными из бронзы.
Очарованные гости проходили через итальянский павильон с картинной галереей и через египетский зал приемов. Театральность ощущалась даже в оформлении главного входа, окруженного флигелями и кулисами. Прибавим к этому расписные потолки, мозаичный паркет, скульптурные печи, мебель по образцам из Франции и Италии, богатство лепнины и позолоты выписанных из Европы скульптур и ваз, парк с каскадом семи прудов, и становится понятно, почему современники называли Останкинский дворец одной из арабских ночей.
Гордостью Останкино стал театр. Труппу Шереметьев собирал из крепостных по всем своим имениям. Артистов обучали языкам, манерам, музыке, а некоторых даже отправляли учиться за границу.
На спектаклях играл один из первых в России полных симфонических оркестров. Сцена театра была оснащена лучшей в то время машинерией: она могла быстро трансформироваться в зал с двумя рядами колонн, готовый к проведению бала.
В труппе крепостных артистов Шереметева оказалась Параша Ковалева — Прасковья Жемчугова. Николай Петрович влюбился в нее без памяти. История любви была счастливой, но короткой.
В Останкино Шереметьев больше не вернулся, к театру охладел, а труппу распустил. А потом еще и наполеоновская армия разорила усадьбу. На восстановление ушло 6 лет.
В 1856 году, перед коронацией Александра II, в Останкино устроили временную резиденцию нового императора. Он вместе с семьей прожил здесь неделю, готовясь к церемонии. В то время внутренняя планировка усадьбы сильно изменилась, и именно она дошла до наших дней.
В XIX веке Шереметьевы редко бывали в Останкино, но не покидали усадьбу. Одно время ее сдавали под дачи. А после 1917 года в Останкинском дворце открылся музей.
Память о Прасковье Жемчуговой сохранилась в московской топонимии: в 1922 году в Останкине появилась Прасковьина улица, а в 1970 одну из аллей в Кускове назвали аллеей Жемчуговой.
Увековечили на карте Останкина и имя крепостного архитектора Аргунова: в 1966 году 1-й Новоостанкинский проезд переименовали в Аргуновскую улицу. А недалеко от Останкинского дворца проходит Шереметевская улица.
. у Шереметьева был такой порядок: забывать платок у крепостных девушек. Ночью Николай Петрович обычно навещал счастливицу, возвращаясь за платочком. Так однажды очередь дошла до 13-тилетней обладательницы необыкновенного голоса Параши Жемчуговой, дочери кузница Ковалева .
. в Останкино Александр II подписал указ об отмене крепостного права, и еще долго во дворце хранилась та самая чернильница императора .
. когда в 1797 году Павел I подъезжал к густой роще, окружавшей Останкино, деревья разом упали и открыли вид на дом. Устроено это было просто: у заранее подпиленных деревьев стояли люди, которые по сигналу повалили их. Затея Павлу понравилась .
Читайте также: