Японский финансовый пузырь кратко
Обновлено: 07.07.2024
Теперь мы готовы бросить взгляд на долгий период финансовых мучений, которые испытывает Япония с 1990 года – последствие периода безудержных спекуляций, который называется Пузырь. Крушение рынка акций и падение цен на собственность обратили в прах активы на сумму 10 триллионов долларов, и еще 3 триллиона пропадут в ближайшие годы. Эти испарившиеся активы, не так уж и малы, так как они олицетворяют самую серьезную потерю богатства имевшую место когда-либо в истории человечества, потерю, которая обычно случается в результате войны или падения империи. Чтобы понять, как Япония могла загнать себя в подобную невероятную ситуацию, нам следует вернуться на 10 лет назад к временам пика финансовой мощи Японии.
Когда в конце 1987 года возле дома мадам Оное Нуи (Onoe Nui) каждый вечер начали выстраиваться черные лимузины, ее соседи мало задумывались о том, что все это значит. Из машин выходили мужчины в темно-синих костюмах с чемоданчиками в руках. Они исчезали в доме, и бывало оставались там до двух трех часов утра. Мадам Нуи владела рестораном, пользовавшимся успехом, и со стороны казалось, что она продлила часы ужина в нем до первых лучей зари. Только позднее соседи узнали, что посетители мадам Нуи приезжали к ней вовсе не за изысканной едой. Мужчины в темно-синих костюмах приезжали для того, чтобы отдать дань уважения таинственному жителю дома мадам Нуи – лицу, которое, как оказалось позднее, являлось самым важным игроком на японском рынке акций в те времена. Этим жителем была керамическая жаба мадам Нуи.
Жабы, как всем хорошо известно, волшебные существа, которые так же как барсуки и лисы мастера по ворожбе, особенно связанной с деньгами. Японцы очень любят ставить в своих садах статуи барсуков с кувшином вина в одной руке и стопкой счетов в другой. Жабы же, хоть и менее популярные, более таинственны, так как они могут превращаться в демонических принцесс и знают древние индийские и китайские заклинания.
Когда наступил крах, больно было всем. В первые дни января 1990 года рынок акций начал падать. За следующие два года он потерял в стоимости 60 процентов. Десять лет спустя индекс Nikkei все же так и не может восстановить свой уровень, блуждая в районе 14.000 – 24.000 пунктов . После крушения рынка акций рухнул и рынок недвижимости, который продолжал падать каждый год после 1991 года и сейчас по стоимости составляет одну пятую стоимости эпохи Пузыря, или даже меньше. Также испарились и многие другие спекулятивные активы. Членство в гольф-клубе, которое на пике Пузыря могло обойтись в 1 миллион долларов, сегодня составляет 10 процентов а то и меньше от своей прежней цены, над многими владельцами гольф-клубов витает демон банкротства, ведь им надо вернуть десятки миллиардов долларов, которые они получили в качестве возмещаемого залога от членов клуба.
Банки, выдававшие крупные кредиты спекулянтам как мадам Нуи на покупку акций и земли, оказались под огромным грузом невозвратных долгов. Годами Министерство финансов утверждало, что сумма невозвратных долгов составляет 35 триллионов йен, и лишь в 1999 году неохотно призналось, что они превышают сумму в 77 триллионов. Но даже в этом случае, многие аналитики полагают, что реальная сумма намного выше – возможно в два раза выше. Даже если взять самую консервативную цифру в 120 триллионов йен, которую выдают многие аналитики, кредитно-платежный кризис 80-ых годов США просто карлик по сравнению с фиаско японских банков. Невозвратные кредиты на сумму в 160 миллиардов долларов, покрытые правительством США, составили тогда примерно 2.7 процента ВВП, а сумма для спасения японских банков может достигнуть 23 процентов ВВП – невыносимое бремя. К концу столетия несмотря на то, что правительство для спасения банков уже в течение десятилетия удерживает учетную ставку на самом минимальном уровне, и несмотря на массивное покрытие долгов правительством в 199 году на сумму в 7.45 триллионов йен, японским банкам удалось ликвидировать лишь часть своего долга – порядка 20 процентов.
Какая же политика привела к тому, что вроде бы зрелый финансовый рынок втянулся в манию, полностью противоречащую экономическим реалиям? Ответ прост. Этот ответ применим не только к вопросам финансов, но и к вопросам, касающимся любой другой проблемы, над которой бьется сейчас Япония: финансовая система Японии покоится на бюрократических указах, а не на чем-то, что имеет стоимость. То, что произошло в Японии, служит замечательным примером, даже более ярким, чем то, что произошло в СССР: примером того, что происходит с рынком, который открывается от реальности. В течение пятидесяти лет Министерство финансов – самое могущественное правительственное учреждение в Японии – устанавливало уровень цен для акций, облигаций и учетных ставок, и никто не смел ему перечить. Финансовая система создавалась в целях обогащения производственных компаний, путем получения дешевого капитала, и система великолепно преуспела в этом в течение 30 лет. Деньги от сбережений текли в карманы крупных производственных компаний при очень низкой ставке – в конце 80-ых стоимость капитала в Японии составляла 0.5 процента. В то время как американские или европейские компании получали кредиты по ставкам от 5 до 20 процентов и выше. И если в других странах инвесторы и владельцы сбережений получали проценты по вкладам или дивиденды по акциям, то в Японии они не получали ничего.
На Западе финансовые гуру жалуются, что Уолл Стрит заставляет капиталистов делиться прибылью с акционерами в то время как в Японии вместо того, чтобы выплатить из прибыли дивиденды акционерам, всю прибыль вкладывают снова в предприятие. Несмотря на то, что по акциям в Японии не платили дивидендов, цены на них продолжали расти на протяжении 70-ых и 80-ых годов. Так появился миф о том, что акции в Японии отличаются чем-то от акций других стран: они якобы всегда растут в цене. Когда в 1990 году банк Morgan Stanley начал давать советы, в которых были намеки на то, какие акции надо продать, Министерство финансов восприняло эти советы как неэтичное поведение, несовместимое с моральными традициями японского фондового рынка.
Расчет цены акции усложняется, если вы ожидаете, что прибыли компании в будущем очень быстро возрастут – вот почему инвесторы так жадно набрасывались на акции интернет-компаний в Америке даже в тех случаях, когда эти компании не имели никакой прибыли и даже терпели убытки. Но и в этом случае действует общий принцип, т.е. инвестор ожидает получения дивидендов, сейчас или в будущем, с прибыли.
Тот же самый принцип правил бизнесом недвижимости. В нем прибыль составляла с собственности в среднем составляла 2 процента и ниже; даже отрицательная прибыл была приемлемой. Крах ударил по рынку недвижимости еще больнее, чем по рынку акций. К 1996 году официальные цены на землю в Японии в целом упали до половины ее стоимости на пике цен в 1991 году (реальные цены на аукционах вообще опустились на 88% и ниже). Такими цены оставались все прошедшее десятилетие. Процент незанятых помещений в коммерческом секторе Токио вырос до 15-25 процентов, при этом цены на аренду упали до половины, а то и до трети от того, что они составляли в 1988 году.
Отсутствие прибыли истощило энергии японских банков настолько, что иностранные банки обогнали их путем прибыльного роста и мега-слияний. К июлю 1999 года только два японских банка смогли попасть в первую десятку банков мира. Один из них имел отрицательную прибыль по своим активам, а другой – близкую к нулю. В то же время как банки Citigroup и BankAmerica, занявшие первые два места в десятке, имели прибыль более 1.3 процента по во много раз большим активам.
Система работала как часы, и в то же время она работала как схема Понци . Схема Понци работает до тех пор, пока в нее поступают деньги; когда поток иссякает, начинаются проблемы. Во время периода высокого роста, который длился до конца 80-ых годов, финансовая система Японии казалась неуязвимой. Экономика росла, прибавляя от 4 до 6 процентов, так долго, что все считали само собой разумеющимся, что так будет продолжаться вечно. Когда же в начале 90-ых ее рост замедлился до 1% и менее, система стала разваливаться на части.
Беда лишь в том, что мир вообще-то меняется, и по мере его изменения негибкие системы все дальше отрываются от реальности. Маленькие убытки вырастают в гигантский минус, как это случилось с банком Daiwa и Sumitomo Trading. Красивая фондовая биржа, на которой с такой любовью с помощью тысячи ухищрений сделано так, что цены на акции всегда растут, приводит к величайшему фиаско, который когда-либо был в мире. И опять же со своими трюками: в банковских кризисах по всему миру банки обычно разоряются; в Японии же, за редким исключением, правительство не может позволить этому случиться – следовательно нация должна заплатить цену за кризис каким-то иным способом.
Одной из причин по которым Япония оторвалась от реальности была неспособность Министерства финансов, японских банков и брокерских фирм освоить технологии, используемые на финансовых рынках повсеместно. Это может быть один из самых удивительных аспектов Пузыря, который противоречит общепринятому восприятию Японии как страны с высокими технологиями.
Массивный финансовый крах, который в Японии растянулся на семь лет, в этих странах случился за несколько месяцев. Японские банки, чьи ссуды в этот регион в четыре раза превысили объем ссуд американских банков, списали десятки миллиардов долларов в невозвратные долги. Но результаты для Японии не были такими уж мрачными. Хоть банки и понесли потери, японские промышленники получили выгоду от азиатского кризиса, скупив компании и собственность по дешевке. Сейчас от новой атаки Министерства финансов Японии в Азии зависит многое. Японские банки и биржевые брокеры находятся в таком затруднительном положении на родине, и потеряли столько в США и в Европе, что если из политика в Азии не будет успешной, им придется навсегда смириться с положением жителей второго сорта в мире финансов.
Читайте также: