Всесилие и падение семейства долгоруких кратко

Обновлено: 05.07.2024

Семейство Долгоруковых принадлежало к тем дворянским родам России, что сумели достичь необыкновенных высот и прославились многими выдающимися и незаурядными личностями. При Петре II происходит невиданное возвышение представителей этой династии, причём одной из “первых скрипок” при дворе становится Иван Алексеевич Долгоруков, молодой, амбициозный и талантливый человек.

Его называют фаворитом императора, но главное — Иван Алексеевич рассчитывал породниться с Петром II, надеясь, что его сестра Екатерина станет супругой венценосного друга и будущей правительницей Российской империи. Быть может, так оно и случилось бы, но Долгоруков не мог предусмотреть неожиданных поворотов судьбы.

Внезапная смерть юного императора нарушила все планы князей Долгоруковых, однако в голове Ивана Алексеевича уже зрел новый план. Что же совершил этот человек? И почему, несмотря на зависть современников, его участь является самой незавидной?

Детство при польском дворе

Князь Иван Алексеевич появился на свет в Варшаве в 1708 году, став очередным представителем знатнейшего рода Долгоруковых, ведущего своё существование от династии Оболенских.

Смена фамилии произошла благодаря предку Ивана Алексеевича — Ивану Андреевичу Оболенскому. За свою мстительность он получил прозвище Долгоруков. Кстати, в источниках вы можете встретить вариант “Долгорукий”, и это также верная вариация. В целом, семейства Долгоруковых и Долгоруких принадлежали к одной ветви.

Уже с ранних лет родственники юного князя заботились о его воспитании и образовании. Поскольку рос мальчик у своего деда Григория Фёдоровича в Варшаве, в качестве учителя к нему был приставлен иностранец, писатель немецкого происхождения Генрих фон Фик.

Но в качестве выбора педагога дед Ивана явно ошибся. Большую часть свободного времени юный князь проводил при дворе польского короля Августа II, где царили весьма свободные нравы и поощрялась любовь к развлечениям. А вот наставник старался привить мальчику чопорность и сдержанность.

Стоит ли говорить, чью сторону принял Иван Алексеевич? Конечно, ему больше были по душе забавы и озорные выходки, которые он мог позволить себе при дворе, а потому вся “наука” Фика сводилась на нет.

Друг императора

В 1723 году Иван Алексеевич приехал в Россию. Родина его предков приятно удивила молодого человека. При дворе он сразу же приобрёл уважение и авторитет, а особенно тёплые отношения установились между Долгоруковым и Петром Алексеевичем, внуком Петра I и будущим императором. Испанский посол герцог Лирийский в своих записках писал:

“Князь Иван Алексеевич Долгоруков отличался только добрым сердцем. Государь любил его так нежно, что делал для него все, и он любил государя также, и делал из него все, что хотел. Ума в нем было очень мало, а проницательности никакой, но зато много спеси и высокомерия, мало твердости духа и никакого расположения к трудолюбию; любил женщин и вино; но в нем не было коварства. Он хотел управлять государством, но не знал, с чего начать; мог воспламеняться жестокою ненавистью; не имел воспитания и образования, — словом, был очень прост”.

Несмотря на то, что Иван Алексеевич был на семь лет старше наследника престола, между ними завязалась крепкая дружба. Особенно сближала молодых людей схожесть характеров.

После смерти Петра I престол Российской империи переходит ко вдове Екатерине I. В эту пору Иван Алексеевич становится гоф-юнкером, однако истинный взлёт ожидает его после кончины императрицы. Тогда императором становится его добрый друг Пётр II. Долгоруков на правах фаворита получает массу привилегий.

Уверенное движение вверх

Его стремительный карьерный взлёт не остаётся незамеченным. Александр Меншиков, сподвижник Петра Великого, к тому времени уже настоял на обручении своей дочери с молодым императором. Замечая усиливающееся влияние семейства Долгоруковых, Меншиков не на шутку встревожился. Его главным соперником стал Иван Алексеевич, которого он старался удалить от двора.

Попытки Меншикова потерпели крах, а вскоре он вместе с семьёй был отправлен в ссылку. Помолвка Петра II с его дочерью Марией была расторгнута. Как вы понимаете, во многих поступках и приказах императора чувствовалось непосредственное влияние семейства Долгоруковых.

Молодой император большую часть времени проводил в кутежах и увеселениях, на балах своей тётки Елизаветы Петровны, где появлялся в обществе своего друга Долгорукова. Государственными делами занимались родственники Ивана Алексеевича, столь умело прибравшие власть к рукам.

Однако и сам фаворит не терял времени даром. Некоторые историки считают, что именно он убедил императора обручиться с сестрой Долгорукова, Екатериной Алексеевной. Тот согласился, а вскоре двор начал готовиться к помолвке.

Неудачи и успехи личного характера

Известие о том, что вскоре представительница рода Долгоруковых станет императрицей, ещё больше укрепило и без того прочное положение Ивана Алексеевича. Его невероятному взлёту до самых высот власти завидовали многие современники, но Долгоруков решил пойти дальше.

Он и сам решил жениться, а потому поспешил с предложением — да не к кому-нибудь, а к самой дочери Петра Великого, Елизавете Петровне. Несмотря на достаточно легкомысленный нрав цесаревны, она дала Ивану Долгорукову решительный отказ — подобный брак был бы неравным и недопустимым.

Тогда Иван Алексеевич посватался к дочери графа Шереметьева, Наталье Борисовне. Здесь князя ждала удача. Породниться с фаворитом императора мечтали многие семьи, а потому Шереметьевы не упустили своей возможности. Брак оказался весьма счастливым.

На мой взгляд, Наталья Борисовна искренне любила мужа и сыновей (Михаила и Дмитрия). Возможно, вместе семейство Долгоруковых прожило бы ещё много лет, но случилось то, чего предвидеть не мог никто.

Роковой удар

В конце октября 1729 года состоялась помолвка Петра II и Екатерины Долгоруковой. Однако в январе следующего года, за несколько дней до свадьбы император тяжело заболел. Одни современники заявляли, что Пётр Алексеевич слёг из-за оспы, другие считали, что причиной болезни стала простуда, которую император подхватил во время охоты. В любом случае придворные медики отмечали, что состояние Петра II с каждым часом становится всё хуже, а потому скоропостижная смерть была неотвратима.

А теперь поставьте себя на место Ивана Алексеевича и его родственников. В тот миг, когда, казалось бы, заветные мечты уже практически исполнились, а неограниченная власть была в их руках, они теряли всё.

Екатерина Долгорукова не успела стать законной супругой императора — статус невесты был призрачной привилегией. Противники и завистники, коих у Долгоруковых при дворе было немало, уже с нетерпением ждали падения могущественного семейства. А вот надежд на выздоровление Петра Алексеевича практически не оставалось.

Портрет Екатерины Алексеевны Долгоруковой / Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Ошибка Долгоруковых

И именно тогда, в предчувствии полного краха, на ум Ивану Алексеевичу и его отцу Алексею Григорьевичу приходит дерзкая, но по-своему блестящая идея. Старший Долгоруков составил завещание от имени императора. Согласно поддельному документу, после смерти Петра II власть переходила к его невесте Екатерине.

Иван Алексеевич должен был вручить эту бумагу умирающему императору, чтобы тот поставил на ней свою подпись. Впрочем, замысел этот осуществить не удалось. Пётр II умер, так и не успев подписать “своё” завещание, однако его подпись крайне умело скопировал сам Иван, прекрасно подделывавший почерк и “автограф” своего друга-покровителя.

Надо признать, изначально затея Долгоруких была не слишком разумной. Разгадать, что затеяли князья, было крайне просто, но, видимо, в спешке и отчаянии они посчитали, что это — наиболее приемлемый вариант. Однако удача перестала сопутствовать им. Уже на следующий день после смерти императора члены Государственного совета избирают на царство курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, племянницу Петра Великого.

Ссылка и казнь

С приходом к власти императрицы жизнь Долгоруковых круто изменилась. И если раньше князья являлись привилегированными персонами при дворе, то теперь на них обрушиваются козни и гонения. Как я уже заметила, судьбе Ивана Алексеевича нельзя позавидовать.

Жизнь в ссылке не была слишком тяжёлой для Долгорукова. Но когда императрице донесли, что он и там умудряется устраивать кутежи, вести вольный образ жизни и нелестно отзываться о Её Величестве, было начато расследование. Предателем оказался тобольский подьячий Тишин.

И хотя друзья-офицеры пытались обелить имя Долгорукова его судьба была предрешена. Под пытками Иван Алексеевич сознался, что принимал роль в подготовке поддельного завещания, выдал своих родственников, имевших отношение к этому делу.

Как рассказывали современники, во время казни Иван Алексеевич проявил невероятные стойкость и смирение. Он был приговорён к четвертованию, что совершилось на Красном поле в Новгороде в 1739 году.

Люди вспоминали, что Долгоруков читал молитвы, не позволяя себе крика, когда палач совершал своё страшное дело. Несмотря на все свои недостатки, смерть он принял как достойный представитель благородного семейства.

На представленный ниже очерк распространяется действие Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-I "Об авторском праве и смежных правах" (с изменениями от 19 июля 1995 г., 20 июля 2004 г.). Удаление размещённых на этой странице знаков "копирайт" ( либо замещение их иными ) при копировании даных материалов и последующем их воспроизведении в электронных сетях, является грубейшим нарушением ст.9 ("Возникновение авторского права. Презумпция авторства.") упомянутого Закона. Использование материалов, размещённых в качестве содержательного контента, при изготовлении разного рода печатной продукции ( антологий, альманахов, хрестоматий и пр.), без указания источника их происхождения (т.е. сайта "Загадочные преступления прошлого"(http://www.murders.ru/)) является грубейшим нарушением ст.11 ("Авторское право составителей сборников и других составных произведений") всё того же Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах".
Раздел V ("Защита авторских и смежных прав") упомянутого Закона, а также часть 4 ГК РФ, предоставляют создателям сайта "Загадочные преступления прошлого" широкие возможности по преследованию плагиаторов в суде и защите своих имущественных интересов ( получения с ответчиков: а)компенсации, б)возмещения морального вреда и в)упущенной выгоды ) на протяжении 70 лет с момента возникновения нашего авторского права ( т.е. по меньше мере до 2079 г.).

©А.И.Ракитин, 2000 г. ©"Загадочные преступления прошлого", 2000 г.

После смерти Пётра Первого, последовавшей в январе 1725 г., князья Долгорукие превратились в одну из наиболеё могущественных фамилий Российской Империи.

Влияние членов этого многочисленного клана на политику определялось не только и не столько знатностью их рода и богатством, а гораздо в большей степени общей бедой всех монархий того времени - фаворитизмом.
Глава рода - Василий Лукич Долгорукий - на многолетней своей дипломатической работе продемонстрировал незаурядные личные качества и по праву мог считаться одним из самых серьезных политиков того времени ( рис. 1 ).

рис. 1 : Василий Лукич Долгорукий.

Донос с изложением "тишинского дела" долгое время считался от начала до конца оговором, но скореё всего, таковым он не был. Можно предположить с большой долей вероятности, что Долгорукие на самом деле вели себя в Березове весьма разнузданно; если в первые годы ссылки у них еще сохранялась боязнь непривычной обстановки и страх перед новыми преследованиями, то потом, пообвыкнув, они вернулись к привычной для себя манере поведения.
Первой мерой властей на новый донос явилось отделение Ивана Алексеёвича от остальных Долгоруких ( его считали зачинщиком нападения на Тишина и вообще самым беспокойным из всей семьи ). Для него построили "подземную" тюрьму; правильнеё её было бы назвать "земляной тюрьмой" - это была яма в рост человека, с длиной стен три на три метра, с перекрытием из бревен - этакий блиндаж, отрытый во дворе дома Меншикова. Перед подземной тюрьмой был поставлен особый пост, которому надлежало обеспечить полную изоляцию Ивана Долгорукого от остальных членов семьи; было даже запрещено выводить его на прогулки, что во все времена почиталось чрезвычайным ущемлением прав заключенного.
Помещенный в эту подземную тюрьму Иван Долгорукий формально лишился возможности видеться с близкими, но за взятку караулу его супруге удалось получить несколько ночных свиданий с заключенным.
Ивану Алексеёвичу недолго пришлось томиться в мрачном застенке. Весной 1738 г., получив новый донос о нарушениях режима содержания ссыльных, Императрица решила радикально разобраться с тем, как семья Долгоруких отбывает наказание. В Тобольск прибыла из столицы комиссия ( в её состав входили племянник Начальника Тайной розыскных дел Канцелярии генерала Ушакова и отец прославленного генераллисимуса Суворова ), которая была наделена широкими правами по проведению сыска. Любопытно, что о характере предпологавшихся розысков не был проинформирован даже губернатор Сибири; очевидно, в Петербурге предпологали возможность утечки информации из его окружения.
От Тобольска до Берёзова почти 1100 км. и прибывшие решили туда не ездить. Они затребовали Ивана Алексеёвича и Сергея Григорьевича Долгоруких, а также их дворню, избивавшую Тишина, в Тобольск. В местной тюрьме начались систематические "допросы с пристрастием".
Особенно тяжкими они оказались для Ивана Долгорукого. Следователям было важно сломить его волю, поскольку именно этому человеку семья была обязана своим невиданным возвышением и недавним могуществом; именно Иван служил тем "генератором идей", чья предприимчивость и сила воли поддерживала и мобилизовывала семью в минуты самых тяжелых испытаний.
Брошенный в темный застенок и оставленный на долгие месяцы без света, Иван Алексеёвич сильно испортил свое зрение; его лишали питания и крайне ограничивали в воде; кроме того, его содержали в неотапливаемой камере. Помимо всех этих мер ( каждая из которых сама по себе уже является мучительной пыткой ), его подвергли пыткам в собственном понимании этого слова. В отношении него были применены классические для Тайной канцелярии дыба и порка кнутом; эти средства воздействия были дополнены раскаленными углями и щипцами. Долгорукому сорвали ногти, которые болеё не отросли, изувечили плечевые суставы, превратив молодого сильного мужчину в инвалида.
Испытанные им физические страдания и тяжелейший психоэмоциональный прессинг представить нам уже невозможно; то, что произошло с Иваном Алексеёвичем в Тобольской тюрьме задокументировано очень скупо и скореё всего нарочито искажено. Долгорукий именно в это время был уничтожен как личность и в конечном итоге сошел с ума ( правильнеё, видимо, утверждать : был доведен до безумия ). На допросах он дал очень подробные и полные показания о массе злоупотреблений, к которым в той или иной мере была причастна его семья. Многие из его показаний получили впоследствии подтверждение и ныне признаются исторической наукой как абсолютно точные; это позволяет утверждать, что отнюдь не все, что признает человек под пыткой является самооговором. Как бы там ни было, Ушаков и Суворов именно от Ивана Алексеёвича Долгорукого получили информацию чудовищной разоблачительной силы.
О ходе расследования в Тобольске регулярно извещалась Императрица Анна Иоанновна.
После знакомства с показаниями Ивана Алексеёвича Долгорукого в столице быстро осознали исключительную силу сделанных им признаний. Если до той поры ненависть Императрицы к древнему роду питалась исключительно участием Долгоруких в попытке ограничения Верховным Советом власти Анны Иоанновны при восшествии Ее на престол, то попытка подлога завещания Пётра Второго являлась преступлением куда болеё страшным ( особенно, если вспомнить, что однажды Долгорукие уже уверяли под страхом смерти в своей полной невиновности; т. е. налицо было и клятвопреступление ).
Показаниям Ивана Долгорукого придали такое большое значение, что было решено открыть особое расследование по всем обстоятельствам, связанным с деятельностью этой семьи. Расследование это возглавил один из крупнейших политических деятелей той поры Кабинет - министр Остерман, уступавший в своем влиянии разве что Эрнесту Иоганну Бирону.
Комиссия Ушакова свернула свою работу в Тобольске и привезла Ивана Алексеёвича Долгорукого в Шлиссельбург. Последовала новая серия изматывающих допросов, на которых узник подтвердил сделанные в тобольском застенке признания. Видимо, Иван Долгорукий был совершенно сломлен и не видел никакого смысла в запирательстве.
После подробного доклада Остермана Императрица дала санкцию на привлечение к расследованию всех членов семьи Долгоруких, могущих иметь хоть какое - то отношение к событиям 1730 г.
Зимой 1739 г. в Шлиссельбургскую тюрьму прибыли, повторив путь Ивана Долгорукого, его родственники : Василий Лукич, Василий и Михаил Владимировичи, Сергей и Иван Григорьевичи. Из Березова не вернулся лишь отец Ивана - Алексей Григорьевич - скончавшийся еще в 1734 г. В Шлиссельбурге содержались и допрашивались важнейшие члены клана Долгоруких, старшие по возрасту и наиболеё известные. В Вологодской тюрьме содержались родные братья Ивана Алексеёвича - Александр, Николай и Алексей. Они были младше Ивана, в событиях 1730 г. участия не принимали и по большому счету их и обвинить - то в чем - либо было совершенно невозможно. Но обстоятельство это никого не смущало; очевидно, для следователей достаточно было кровного родства с другими обвиняемыми.
Заключенные в Шлиссельбурге держались очень мужественно. Несомненно, имел место предварительный сговор братьев, которые решили ни при каких обстоятельствах друг на друга не показывать и не верить никаким убеждениям следователей в том, будто ими уже получены покаянные заявления от других членов семьи. Протоколы допросов весны - лета 1739 г. пестрят требованиями обвиняемых очных ставок и заявлениями о том, что они оговорены Иваном, обезумевшим от пыток. Несмотря на тяжелые истязания, Долгорукие в один голос твердили, что не имели намерений свергать Анну Иоанновну, завещания Пётра Второго не подделывали и не думали подделывать и на допросах в марте 1730 г. под присягой не лгали.
Но это мужество уже не спасало. Александр Алексеёвич, младший брат Ивана Алексеёвича, во время допроса в Вологодской тюрьме дал сыщику себя напоить; в последовавшем разговоре "по душам" молодой человек признался во всех тех делах, причастность к которым отвергали под пыткой другие Долгорукие. Показания Александра Алексеёвича, разумеётся, тщательнейшим образом были запротоколированы. Они послужили серьезным свидетельством того, что обвинение право в своих подозрениях относительно заговорщической деятельности братьев.
На основании показаний Ивана и Александра Алексеёвичей специально учрежденное именным Указом Императрицы от 21 октября 1739 г. Генеральное собрание приступило к пересмотру "дела Долгоруких". Анна Иоанновна весьма беспокоилась о легитимности в глазах русского населения упомянутого собрания; оно было весьма представительным по своему составу ( все кабинет - министры, Сенат в полном составе, три первых члена Синода, обер - шталмейстер и гофмаршал Двора, четыре майора гвардии, четыре представителя Военной Коллегии, четыре представителя Адмиралтейств - коллегии, президенты трех коллегий и глава губернской канцелярии ). Генеральное собрание на своем заседании 31 октября 1739 г. постановило казнить виднейших представителей семьи Долгоруких. Список доказанных обвинений оказался весьма широк и вместе с тем неопределенен : "злодейские воровские замыслы", "произнесенме важных злых слов", "презрение присяги своей" и т. п. Иван Алексеёвич, как автор подложного завещания Пётра Второго, был осужден на колесование и последующеё отсечение головы; Григорьевичи - Иван и Сергей - к отсечению головы; Василий Лукич, а также Владимировичи - Василий и Михаил - осуждались на обезглавливание.
Уже после вынесения приговора Долгоруких подвергли новой пытке. Смысл такого рода истязания понять, вообще - то, довольно сложно, поскольку даже получение нового обличающего материала судьбу смертника никак уже не отягощало. Такая пытка перед казнью, традиционная для отечественного делопроизводства той поры ( см., например, "дело князя А. П. Волынского и новой русской партии", помещенное на нашем сайте ), применялась, видимо, для того, чтобы приговоренный мог оговорить кого угодно; полиция, всегда верная своему важнейшему принципу - накоплению компрометирующей информации любого рода - была готова принять к сведению все, что смертник мог бы ей сообщить. Эта традиция будто предлагала обреченному на смерть уже на самом краю могилы поквитаться со своими недругами. Чудовищная, в нравственном отношении практика!
Эта последняя пытка Долгоруких состоялась 6 ноября 1739 г. На ней неожиданно для всех Иван Алексеёвич Долгорукий отказался от всех своих прежних признаний; последние месяцы его не пытали и содержали в относительно хороших условиях и, очевидно, к нему вернулась прежняя твердость и ясность мышления. Несмотря на тяжелую порку кнутом и прижигания щипцами, Иван не переставал отвергать свои прежние показания.
Казнь последовала 8 ноября на Красном поле в Новгороде. Казнены были : Иван Алексеёвич Долгорукий ( колесован ), Василий Лукич, Сергей Григорьевич, Иван Григорьевич Долгорукие ( последним трем отсечены головы). Василий и Михаил Владимировичи были помилованы в последний момент. Иван Алексеёвич по преданию, проявил необыкновенное самообладание; в то время, когда тяжелое колесо дробило его голени и предплечья он читал вслух молитвы, не позволив себе даже крика. Это удивительная кротость и вместе с тем сила духа поразили современников.
Тела казненных были преданы земле на Рождественском кладбище, которое находилось в трех километрах от Новгорода за рекой Малый Волховец. Кладбище это было приписано к старинному Рождественскому монастырю, известному с 1388 года. В 1764 г. монастырь этот был упразднен, а его храм сделался обыкновенной приходской церковью. В 1745 г. получившая свободу Екатерина Алексеёвна Долгорукая посетила могилы брата и дядьев; на её пожертвование была отстроена прямо над ними каменная церковь во имя Святого Николая Чудотворца. На оборудование этого храма были переданы некоторые фамильные реликвии Долгоруких : древние иконы, напрестольное Евангелие, подсвечники, кадило и пр.
Александр Алексеёвич Долгорукий, тот самый, что спьяну проговорился на допросе, пытался покончить с собою в тюрьме. Ему, как заключенному, сотрудничавшему со следствием, разрешили пригласить цирюльника; во время бритья он выхватил бритву и нанес себе тяжелую рану в живот. Несмотря на большую кровопотерю его удалось спасти. Этот поступок, выражавший чувство раскаяния молодого человека в проявленной слабости, не изменил, однако, отношение к нему в семье; семейные предания Долгоруких на протяжении столетий называли Александра Алексеёвича не иначе, как "предатель".
Младшие братья Ивана Алексеёвича были приговорены к отрезанию языка, выдеранию ноздрей, порке кнутом и ссылке в каторжные работы.
Приговор был приведен в исполнение 28 октября 1740 г. Любопытно, что к этому моменту Эрнест Иоанн Бирон, сделавшийся на 3 недели единовластным правителем Российской Империи, помиловал братьев, но курьер задержался с доставкой указа и уродующая лицо экзекуция была проведена.
Следует понимать, что в следственных делах того времени казнь осужденных - лишь небольшая часть тех репрессий, что обрушивались на всех, вовлеченных в орбиту следственного разбирательства. Жены обвиняемых, обычно отправлялись в монастыри, дворня - шла в каторгу ( за содействие хозяевам или, как minimum, за недонесение ), дети - получали поражение в правах, имущество - конфисковывалось и пр. Расследование "дела князей Долгоруких" в той или иной степени затронуло болеё 50 человек; абсолютное большинство из них подверглись пыткам, лишились имущества, и пр. Многочисленные приговоры 1739 - 40 гг. затронули многих молодых членов семьи Долгоруких, никоим образом не причастных ни к делам Верховного Совета, ни к тому, что творилось при Дворе во времена Пётра Второго. В ссылку отправились Сергей Михайлович; Екатерина, Олена и Анна Алексеёвны Долгорукие. Последние попали в самые бедные сибирские монастыри : Екатерина - в Рождественский ( г. Томск ), Анна - в Покровский ( г. Верхотурск ). Чтобы понять сколь тяжелы были условия жизни узниц - монашек достаточно сказать, что в Рождественском томском женском монастыре монахинь было семь ( одна из них слепая ) и никто из них из келий по дряхлости уже не выходил. За монахинями ухаживали "четыре неимущих вдовы". Как писал архимандрит томский в своем докладе Сибирскому митрополиту Антонию : "с 1736 по 1740 год дачи им денежного и хлебного жалования не было и ныне нет; а пропитываются монахини милостынею". В этом-то монастыре Екатерина Алексеёвна Долгорукая - когда - то невеста Императора Пётра Второго! - провела период 1740 - 41 гг.
Репрессиям в отношении рода Долгоруких был положен конец Указом Императрицы Елизаветы Пётровны от 29 декабря 1741 г.
Проведение в отношении богатейшего и влиятельнейшего семейства масштабной репрессивной акции недвусмысленно показало всему дворянству мощь Самодержавия и Его бескомпромиссность в борьбе за обладание абсолютной властью в стране. Свирепость расправы, непреодолимо надвигавшейся в течение ряда лет, служила с одной стороны фактором устрашения общества, а с другой - оказалась наглядным свидетельством цинизма Власти, глубоко пораженной фаворитизмом

Пасмурным осенним утром 19 ноября 1739 года на центральной площади Новгорода собралась огромная толпа. Её привлекло предстоящее зрелище ─ на эшафот должен был подняться не кто иной, как бывший фаворит государя Петра II, некогда всесильный князь Иван Долгорукий. За годы правления Анны Иоанновны русские люди привыкли к кровавым казням, но это был особый случай ─ опального царедворца ожидало четвертование.

Потомки мстительного князя

Князь Иван Алексеевич Долгорукий происходил из старинного дворянского рода, являвшегося одной из многочисленных ветвей князей Оболенских. Своей фамилией он и его родственники обязаны их общему предку ─ князю Ивану Андреевичу Оболенскому, получившему в XV веке за свою мстительность весьма выразительное прозвище Долгорукий.

Представители этой семьи часто упоминаются как в исторических документах, так и в преданиях прошедших веков. В частности, народная молва сохранила документально не подтверждённый рассказ об одной из многочисленных жён Ивана Грозного ─ Марии Долгорукой.

Реальность этого брака вызывает большие сомнения, поскольку к тому моменту любвеобильный царь был уже четыре раза женат, чем полностью исчерпал и даже превысил лимит, отпущенный церковным Уставом.

Возможно, речь в данном случае идёт лишь об очередном внебрачном сожительстве, что вполне отвечало нравам Ивана Грозного. Мария Долгорукая, по мнению исследователей, вообще является скорее вымышленным персонажем, чем реальным.

Юность, проведённая в Варшаве

Иван Долгорукий - старший сын князя Алексея Григорьевича Долгорукого - родился в 1708 году в Варшаве и провёл детство у своего деда по отцовской линии Григория Фёдоровича. Его воспитание было поручено известному в те годы писателю и педагогу немецкого происхождения Генриху Фику.

Однако, несмотря на все старания привить отроку чопорность и степенность, достойные его происхождения, преуспеть ему особо не удалось. Иван больше по душе были беззаботные и весьма распущенные нравы, царившие тогда при дворе польского короля Августа II, где он постоянно вращался. В 1723 году Иван впервые оказался в России. Ниже приведён его портрет.

Знакомство с будущим царём

Если верить сведениям современников о характере князя Ивана Долгорукого, то из толпы царедворцев его в те годы выделяла необычайно сердечная доброта и умение располагать к себе людей. Это последнее качество как нельзя ярче проявилось в его отношениях с внуком Петра I великим князем Петром Алексеевичем, восшедшим впоследствии на Российский престол под именем Петра II. Его портрет представлен ниже.

Несмотря на разницу в возрасте ─ Иван Долгорукий был на семь лет старше великого князя, - между ними с первых дней знакомства завязалась тесная дружба. Очень скоро они стали неразлучной парой во всех попойках, кутежах и любовных похождениях.

Начало блестящей карьеры

В 1725 году после кончины Петра I и воцарения его супруги Екатерины I князь Долгорукий получил чин гоф-юнкера при своём титулованном друге. Но истинный взлёт его карьеры последовал через два года, когда великий князь Пётр Алексеевич занял освободившийся после смерти Екатерины I российский престол и был коронован в качестве государя Петра II.

Ещё в царствование Екатерины I усилившимся при дворе влиянием князя Ивана Долгорукого был крайне обеспокоен бывший фаворит Петра I А. Д. Меншиков, успевший к тому времени обручить свою дочь Марию с юным императором. Однако предпринятые им попытки удалить соперника из столицы не увенчались успехом.

Более того, закружив Петра в непрекращающемся хороводе увеселений, часто устраиваемых в обществе его красавицы-тётки Елизаветы Петровны (будущей императрицы) и хорошеньких фрейлин, князь Иван заставил своего друга забыть о навязанной ему Меншиковым невесте. При этом он весьма ловко сосватал ему собственную сестру Екатерину.

Молодой баловень судьбы

В 1728 году А. Д. Меншиков, став жертвой придворных интриг, попал в опалу и со всей семьёй был сослан вначале в Ранненбург, а затем ещё дальше ─ в небольшой сибирский городок Берёзово, где вскоре и скончался. С этого времени его место у трона прочно заняли члены семьи Долгоруких, пользовавшиеся неограниченным влиянием на императора благодаря его расположению к Ивану, а также ожидавшейся в будущем свадьбе.

В том же году весь двор, покинув новую столицу, переехал в Москву, а вместе с ним туда перебрались и Долгорукие. Молодой князь Иван, став фаворитом императора, удостаивается всех мыслимых и немыслимых милостей. В свои неполные двадцать лет он становится генералом от инфантерии, обер-камергером императорского двора, майором лейб-гвардии Преображенского полка, а также кавалером двух высших государственных орденов.

Новые черты характера князя

О том, как изменился к этому времени характер Ивана Долгорукого, можно судить на основании мемуаров испанского резидента при дворе Петра II герцога де Лириа. Он, в частности, пишет, что основными чертами князя в эту пору стали высокомерие и спесь, которые при полном отсутствии воспитания, ума и проницательности делали общение с ним в большинстве случаев крайне неприятным.

Однако герцог замечает, что несмотря на это в нём нередко проявлялись признаки сердечной доброты. В качестве основных наклонностей князя он называет любовь к вину и женщинам. Следует заметить, что дипломат выражает не только своё личное мнение, но и сообщает известные ему сведения современников о характере князя Ивана Долгорукого.

Брачные хлопоты

Тем не менее мысль о необходимости остепениться пришла, наконец, и в его похмельную голову. Новую жизнь повеса решил начать с женитьбы и сделал предложение не кому-нибудь, а самой царевне Елизавете Петровне ─ дочери почившего три года назад императора Петра Великого (её портрет представлен ниже). Молодая красавица успела к тому времени подарить свою любовь многим счастливцам, сумевшим достучаться до её сердца, но вступать в неравный брак (именно так мог расцениваться её союз с человеком, не принадлежащим к какому-либо царствующему дому) она была не намерена.

Получив вежливый, но весьма категоричный отказ и вспомнив при этом старую истину, что синица в клетке куда лучше журавля в небе, князь Иван Долгорукий посватался к пятнадцатилетней дочери недавно скончавшегося фельдмаршала графа Б. П. Шереметьева ─ Наталье Борисовне.

Удар судьбы

Пётр 2 и Иван Долгорукий, как истинные друзья, даже в устройстве своей личной жизни шли бок о бок. В конце октября 1729 года молодой государь обручился с княжной Екатериной Алексеевной Долгорукой, а через два месяца после этого его фаворит стал официальным женихом Натальи Шереметьевой. Однако вскоре последовала трагедия, перечеркнувшая все их планы и роковым образом отразившаяся на истории России следующего десятилетия.

В начале января 1930 года за несколько дней до свадьбы юный государь тяжело заболел. По одним сведениям, он заразился оспой, нередко посещавшей в те годы Москву, по другим ─ простудился во время охоты. Так или иначе, но его состояние стремительно ухудшалось. Придворные медики были вынуждены констатировать, что надежды на выздоровление нет, и счёт оставшейся жизни идёт на часы.

Последняя надежда

Стоит ли говорить о том, что переживали в те дни князья Долгорукие и сам Иван, ведь со смертью Петра II, так и не успевшего обвенчаться с его сестрой Екатериной, неизбежно рушился тот мир богатства, почёта и благополучия, к которому они успели привыкнуть. Больной император ещё пытался цепляться за жизнь, а Долгорукие уже ловили на себе злорадные взгляды завистников.

Желая спасти положение, князь Алексей Григорьевич (отец Ивана) составил от имени государя завещание, согласно которому тот якобы объявлял преемницей престола свою невесту ─ Екатерину Долгорукую. Расчёт состоял в том, что сын подсунет эту липу на подпись умирающему и уже теряющему рассудок государю, после чего его дочь станет императрицей со всеми вытекающими для их семьи благами.

Крушение всех планов

Однако расчёт не оправдался. Получить подлинную подпись умершего 19 января 1730 года Петра II не удалось, и в завещании расписался его уже бывший фаворит Иван Долгорукий, необычайно ловко умевший копировать руку своего господина. Впрочем, эта хитрость была до такой степени шита белыми нитками, что никого не могла ввести в заблуждение. Буквально на следующий день был собран Государственный совет, избравший на царство курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, приходившуюся дочерью родному брату и соправителю Петра I Ивану V.

С воцарением Анны Иоанновны (её портрет представлен выше) на семью Долгоруких обрушились гонения. Многие её представители были разосланы воеводами в дальние захолустные места, а глава семейства с детьми сослан в деревню. Предварительно все они подверглись допросам, относительно завещания, в подлинность которого никто не верил, но на тот момент беды удалось избежать.

Омрачённая свадьба

Прежние знакомые, ещё недавно раболепствовавшие пред ними, теперь шарахались от опальной семьи, как от зачумлённых. Единственным человеком, сохранившим верность, оказалась невеста Ивана Наталья Шереметьева, не пожелавшая оставить в трудную минуту любимого человека и с нетерпением ожидавшая свадьбу. К её великой радости, она состоялась в начале апреля того же года в Горенках ─ подмосковном имении Долгоруких, которое так любил посещать покойный государь Пётр II.

Но и это счастье оказалось кратковременным. Через три дня после свадьбы в деревню прибыл нарочный из Петербурга с извещением о том, что вся семья Долгоруковых ссылается на вечное поселение в Берёзов ─ ту самую глушь, в которой незадолго до этого закончил свои дни их заклятый враг А. Д. Меншиков.

В результате Иван Долгорукий и Наталья Шереметьева провели свой медовый месяц в тряских повозках на дорогах Сибирь. Туда же отправилась и несостоявшаяся царская невеста Екатерина Алексеевна, носившая под сердцем плод поспешной и преждевременной страсти своего жениха.

Жизнь в остроге

Князь Иван Долгорукий, фаворит Петра II, оказавшись в роли ссыльного, в полной мере испытал тяготы, выпадающие на долю тех, кто, волею судьбы оказался не в ладах с властями. Княжеские терема, к которым с детства привык Иван, пришлось сменить на тёмные и душные клети березовского острога, выходить из которого им строжайше запрещалось.

Однако общительный по натуре Иван Долгорукий вскоре завёл друзей среди офицеров местного гарнизона и при их попущении не только покидал свою темницу, но даже начал пьянствовать, как когда-то в счастливую пору своей жизни. Бражничал он с кем попало и во хмелю бывал крайне несдержан на язык. Это и довело его до беды.

Донос и начало дознания

Однажды в запальчивости он при свидетелях дерзнул обозвать бранными словами государыню императрицу Анну Иоанновну. И, кроме того, похвалялся тем, что подделал в завещании подпись покойного императора. К утру Иван напрочь всё забыл, но нашёлся человек, который его слова хорошо запомнил и отправил донос в Петербург (чего-чего, а стукачей в России-матушке всегда хватало).

История сохранила имя этого негодяя. Им оказался подьячий тобольской таможни Тишин. Как ни пытались друзья-офицеры отвратить от Ивана беду, но делу был дан ход. Из столицы прибыл уполномоченный, который на месте провёл дознание. Вскоре князь, два его брата, а с ними ещё множество людей, заподозренных в причастности к крамоле, были отправлены из Берёзова в Тобольск и помещены в тюрьму, где их немедля подвергли допросам.

Казнь

Иван Долгорукий под пыткой признал свою вину и, кроме того, оговорил многих родственников, причастных, по его словам, к составлению подложного завещания. В январе 1739 года его и всех проходивших с ним по делу доставили в Шлиссельбург, где допросы продолжились.