Военные реформы румянцева кратко
Обновлено: 04.07.2024
Румянцев Петр Алексеевич (4 января 1725 г. - 8 декабря 1796 г). Получил домашнее образование и первый военный опыт под руководством отца, А.И. Румянцева, одного из сподвижников Петра I. В 1731 г. П.А. Румянцев был записан в гвардию, а в 1740 г. - произведен в офицеры.
Во время Русско-шведской войны (1741-1743 гг.) он находился в действующей армии при отце. В 1743 г. в чине полковника П.А. Румянцев был назначен командиром Воронежского пехотного полка. В 1748 г. участвовал в походе на Рейн.
Во время Семилетней войны 1756-1763 гг., командуя бригадой, отличился под Грос-Егерсдорфом (1757 г) и Кунерсдорфом (1759 г). В 1761 г. руководил осадой и взятием крепости Кольберг.
Не оставляя военной деятельности в 1764-1796 гг. был Президентом Малороссийской Коллегии и генерал-губернатором Малороссии.
Во время Русско-турецкой войны 1787-1791 гг. командовал 2-й армией, в 1789 г. отозван.
Положил начало новой тактике колонн и рассыпного строя.
Военно-теоретические взгляды П.А. Румянцева
Записка охватывает те именно существенные вопросы военной политики, которые стояли в то время в центре внимания.
Румянцев выдвинул обширную программу переустройства вооруженных сил. Прежде всего он подчеркивал, что Россия должна иметь свою национальную военную систему.
Для организации защиты государства он считал необходимым иметь четыре армии, способные разрешить основные вопросы внутренней и внешней политики. В этих целях он предлагал создать: во-первых. Поморскую армию, разместив ее в Новгородской, Финляндской, Ингерманландской, Эстляндской, Лифляндской, Псковской и Полоцкой губерниях; эта армия предназначалась для обороны западных и северных границ, то есть против возможного нападения Пруссии и Швеции; во-вторых, Украинскую армию, расположив ее в Могилевской, Азовской, Воронежской, Слободской и Белгородской губерниях; эта армия предназначалась для активных действий против Турции; в-третьих, Низовую армию - в Нижегородской, Казанской, Оренбургской и Астраханской губерниях; эта армия предназначалась для охраны юго-восточных и восточных границ; наконец, Резервную армию, расположив ее в центре России - Московской и Смоленской губерниях.
Такая дислокация обеспечивала наблюдение за всеми губерниями и позволяла сосредоточить крупные силы на всех важнейших стратегических направлениях.
Одновременно Румянцев предлагал внести усовершенствования в существующую систему комплектования. Рекрутская система в условиях абсолютистской монархии имела крупные преимущества по сравнению с системой вербовки наемников, господствующей на Западе. Румянцев не считал необходимым изменять эту систему в принципе, так как следующий шаг мог быть сделан в сторону буржуазной системы всеобщей воинской повинности, что в условиях крепостнической России исключалось. Поэтому он постарался разрешить вопрос только в сторону упорядочения системы комплектования. Предлагая установить для каждой воинской части постоянные округа комплектования, Румянцев по существу стремился вернуться к петровской системе 1711-1712 гг. "Определяя войска, - пишет Румянцев, - количество, качество и прерывание, определить и всякому полку, шквадрону и роте сборные места или кантоны для набора рекрут известным количеством ежегодно. соразмерно переписному числу душ".
В этом предложении имелся свой резон, так как при такой системе можно было избежать неравномерности наборов. Именно этим соображением руководствовался Румянцев, когда описал дальше, что наборы должны происходить "без малейшею притеснения наук, торговли и иных надобных в государстве ремесел и промыслов и особливо земледелия".
Общее управление вооруженными силами Румянцев предлагал осуществить через "Главное воинских дел правительство", которое должно иметь "титло верховного воинского совета". Совет должен быть подчинен непосредственно главе государства и являться высшим органом управления всех вооруженных сил страны. Однако Румянцев не считает возможным, чтобы этот орган во время войны мог вмешиваться в действия главнокомандующего. Во всех случаях последнему должна предоставляться "полная мочь". "Военные дела. по своим следствиям более всех иные требуют осмотрения и осторожности, а всякий полководец не иначе учреждать может как релятивно его понятию и дел соображению". Идея военного совета позднее была воспринята Паниным, но у него она нашла несколько другое освещение.
Замечательны для своего времени идеи Румянцева в области стратегии. Румянцев совершенно справедливо полагал, что стратегия должна исходить из учета сил и средств страны. Он подчеркивал, что военная мощь зависит от состояния экономики страны, поэтому, рекомендуя "соразмерно способам доходам своим ополчаться", он требует "весьма уважать источник, который мы поныне один к содержанию воинских сил имеем: я разумею народ, дающий для войска и людей и деньги".
Румянцев решительно отвергал сложившуюся на Западе, так называемую, кордонную стратегию. Он правильно считал, что в России такая система невозможна. "Искусство военное, - говорил Румянцев, - . состоит в одном том, чтобы держать всегда в виду главную причину войны, знать что было полезно и вредно, в подобных случаях в прошедших временах, совокупно положения места и сопряженные с тем выгоды и трудности, размеряя противные предприятия по себе, какое бы могли мы сделать употребление, будучи на их месте.
Вот. правила военные, правила кратчайшие".
Учитывая "главную причину войны" и связь ее с политикой страны, Румянцев полагал необходимым добиваться решения стратегических вопросов не в бесплодном отсиживании в крепостях или за укрепленными линиями, не в осаде неприятельских крепостей, а в полевом сражении. Блестящие победы Румянцева под Ларгой и Кагулом явились великолепным доказательством его стратегии.
Румянцев не ставил себя в зависимость от существующей системы крепостей и укрепленных линий, а также от системы магазинов и полагал, что лучшим способом ведения войны "будет наступление, которое всегда принесет преимущество над обороной. "Полководец, ведущий свои действия по правилам первый, в предмете имеет один главный пункт и к оному течет со всех устремлением, поелику одолением оного опровергает все другие от него зависящие". Этим главным пунктом является армия неприятеля. Стратегическая целеустремленность и действия сосредоточенными силами приносят победу. Оборонительная же война имеет отрицательной стороной то, что при ее ведении "нельзя взять предмет такого равновесия, ибо тут на все части потребны и силы и внимание по подвержению оных попыткам неприятельским".
Но Румянцев никогда не рассматривал наступление как простое продвижение вперед. В его военном искусстве, как ни у одного из его современников, сочетались решительность, предусмотрительность и осторожность. "Стою я, - писал Румянцев, - непременно в том правиле, что, не обеспечивши надежно оставляемого за собой, большими шагами нельзя ступить вперед". Это нередко забывали полководцы его времени и даже Наполеон.
Румянцеву, как правило, приходилось действовать малыми силами против многочисленного неприятеля. Но он всегда утверждал, что дело не в числе войск, а в искусстве руководства ими: "Разбить с малым числом многочисленного неприятеля есть дело искусства и великой славы. Быть же побежденным многочисленностью весьма естественно, но при этом храбрость и слава на стороне того, кто решается презирать многочисленностью".
Признав приоритет за наступательными формами войны, Румянцев и в области тактики разрабатывает принципы наступательного боя, исходя из которых, затем занимается вопросами организации маршей, чтобы научить войска вступать в бой с ходу.
Сам бой мыслится им не как шаблонное фронтальное столкновение армии в линейном боевом порядке, а в зависимости от противника и местности. В одном случае - линиями (Кунерсдорф), в другом - рассыпным строем или колоннами (Кольберг), в третьем - каре (Ларга, Кагул). Отсутствие шаблона и гибкость мысли вообще характерны для Румянцева. Задолго до Суворова и Наполеона он пришел к выводу о необходимости расчленения боевого порядка.
Новые методы ведения боя по-иному поставили вопрос о роли отдельных родов оружия. Главным родом войск Румянцев считал пехоту: "поелику пехота - самое твердое основание в воинстве". На ее усовершенствование Румянцев обращает самое серьезное внимание. Ему принадлежит идея создания егерской пехоты, применение которой дало блестящие результаты в Семилетней и русско-турецкой войнах. Он блестяще разрешил проблему сочетания огня и удара, применив различные комбинации боевых построений, любая из которых была рассчитана на сокрушительный штыковой удар по неприятелю.
Румянцев проделал большую работу по переустройству кавалерии и подчинению ее задачам наступательного боя.
В этих же целях Румянцев ввел новые формы использования артиллерии: главное состоит в массировании огня путем сведения орудий в большие батареи и в маневре колесами.
У Румянцева мы имеем вполне ясно выраженную идею взаимодействия, что уже выходит за пределы линейной тактики и приближается к принципам глубокой тактики колонн и рассыпного строя.
В связи с этим Румянцев по-новому ставит вопрос и об управлении боем. Он предоставлял подчиненным право находить свои способы решения поставленных задач, исходя из учета местности и обстановки. Предоставление инициативы и постановка частных задач могут быть только при переходе к новой глубокой тактике колонн и рассыпного строя.
Новые формы ведения военных действий потребовали упорядочить систему обучения и воспитания войск. Румянцев впервые дал обоснование теории обучения и воспитания. Нужно подчеркнуть, что Румянцев вопросы обучения и воспитания рассматривал как две стороны единого процесса.
В "Обряде службы", в инструкциях и приказах Румянцев подчеркивал, что все обучение должно быть направлено на выработку у солдат правил и приемов, нужных для войны. Все остальное он считал лишним и бессмысленным и только отягощающим солдата. Центр тяжести в обучении войск Румянцев перенес в индивидуальной подготовке на прицельную стрельбу и штыковой бой, а в совместной - на выработку маневренности и взаимодействия родов войск.
В отличие от установившихся у его современников взглядов та решающую роль частого и непрерывного огня Румянцев требует от пехоты безостановочной атаки, завершаемой штыковым ударом. Подавление огня противника он возлагает на егерей и артиллерию. Требуя обучать войска в этом направлении, он, таким образом, внедрял в боевую подготовку принципы тактики колонн и рассыпного строя.
В области воспитания Румянцев снова, как и при Петре I, попытался поднять роль солдата. "Если положение военного человека в государстве считается сравнительно с другими людьми беспокойным, трудным и опасным, то в то же время он отличается от них неоспоримою честью и славою, ибо воин превозмогает труды часто несносные и, не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, защищает их от врагов, обороняет отечество". Он пытался выработать в солдате сознание "почетного звания воина", возбудить "благородное соревнование и чувство собственного достоинства" путем укрепления боевых традиций части, - "надлежит внушить солдату любовь и привязанность к полку, в котором он служит". чтобы "каждый честь, заслуженную полком, на себя переносил".
Румянцев пытался внести новое понимание в понятие дисциплины. В этом вопросе он стремился к тому, чтобы под последней подразумевалось сознательное выполнение обязанностей солдата: "все успехи от доброго порядка, послушания и равенственного отправления службы зависят. тем взаимная доверенность между командирам и войском и спокойствие оных утверждается", - писал Румянцев.
Таким образом, Румянцев придавал большое значение моральному фактору, но он рассматривал его изолированно, вне связи с характером войны, социально-политическими, экономическими и морально-идеологическими основами воюющего государства и, конечно, в отрыве от народных масс.
При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность. Без шуваловского дилетантизма, без миниховского рутинерства и суетливости, он разрешал все разнообразные проблемы устройства российской вооруженной силы.
Глубокий мыслитель, смотревший всегда и раньше всего в корень дела, Румянцев понимал самобытность России и все различие между русской и западноевропейской военными системами – различие, вытекающее из этой самобытности. Мы мало сходствуем с другими европейскими народами – подчеркивал он в своих Мыслях по устройству воинской части. Румянцев был первым военным деятелем после Петра Великого, посмотревшим на военное дело с точки зрения государственной, без одностороннего увлечения специалиста. Он указывает на необходимость соблюдать соразмерность военных расходов с другими потребностями. Благосостояние армии зависит от благосостояния народа, поэтому надо стараться, чтобы несразмерным и безповоротным вниманием (податей и рекрутов) не оскудеть оный.
В эпоху господства во всей Европе бездушных прусских рационалистических теорий, формализма и автоматической – фухтельной дрессировки, Румянцев первый выдвигает в основу воспитания войск моральные начала – нравственный элемент, причем воспитание, моральную подготовку, он отделяет от обучения, подготовки физичной. Историки левого толка, в том числе и Ключевский, стремятся изобразить Румянцева крепостником, намеренно искажая правду. Победитель при Кагуле, точно, не жаловал утопий Руссо, входивших тогда в моду у современных снобов и сознавал всю их антигосударственность, что делает честь его уму. Румянцев признавал, правда, лишь в крайних случаях, воспитательное значение телесных наказаний, но не был таким энтузиастом порки, как Фридрих II в Пруссии, граф Сен-Жерменский во Франции и пресловутые энциклопедисты – эти патентованные передовые умы XVIII века. Гуманность Румянцева в защите не нуждается, она была отмечена современниками (благословен до поздних веков да будет друг сей человеков – писал про него Державин) и сделалась своего рода семейной традицией. Старший его сын, канцлер, противник бесполезной для страны бойни 1812–1814 годов[120], младшему Россия обязана указом о вольных хлебопашцах.
Поучения и наставления свои Румянцев собрал в 1770 году в Обряд служб, ставший с тех пор строевым и боевым уставом славной екатерининской армии.
Требуя от подчиненных точного знания устава, Румянцев прежде всего добивался с их стороны дела и работы. В армии полки хороши будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно. В этом отношении особенно примечательны его Инструкция полковничья полку пехотному (1764) и таковая же полку конному (1766).
Лишь в великой румянцевской школе могли создаваться такие военные гуманисты, как Вейсман, Потемкин, Петр Панин, Репнин, сам Суворов… Гению Румянцева обязана русская армия появлением Суворова, творчество которого смогло благоприятно развиться лишь в обстановке, созданной Румянцевым. Не будь Румянцева, в силе оставалась бы пруссачина – и командир суздальцев не преминул бы получить от военной коллегии реприманд за несоблюдение устава и требование наистрожайшее впредь руководиться лишь артикулами оного… Полк лишился бы Суздальского учреждения, а Армия – Науки Побеждать…
В полевом управлении войск Румянцевым проводится разумная децентрализация, частная инициатива, отдача не буквальных приказаний, а директив, позволяющих осуществление этой инициативы. Он отнюдь не входит в подробности, ниже предположения на возможные только случаи, против которых разумный предводитель войск сам знает предосторожности и не связывает рук…
Полководческие дарования Румянцева сказались уже в Семилетнюю войну, где он первый ввел в русскую тактику активные начала, взамен господствовавших до тех пор активно оборонительных. В первую турецкую войну Екатерины, особенно в кампанию 1770 года, гений его выявился в полном размере. Полководец оказался на высоте организатора.
Румянцев явился основоположником русской военной доктрины. Он проявил творчество во всех областях военного дела. Есть многие отделы, в которых не видно следов влияния, например, великого Суворова или Потемкина – пишет один из авторитетнейших исследователей русского военного искусства генерал Д. Ф. Масловский – но нет ни одного отдела, где не осталось бы следов Румянцева. В этом смысле он единственный наследник дела Петра I и самый видный после него деятель в истории военного искусства в России, не имеющий себе равного и до позднейшего времени.
В 60-х годах проведено много реформ. Прежде всего Чернышевым и Паниным возвращена в конце 1762 года из заграничного похода армия и произведена ее демобилизация. Иррегулярные войска – казаки и калмыки, отосланы в свои области, а регулярные разведены по стране на непременный квартиры. По последней елизаветинской росписи 1761 года вооруженные силы составили 606000 человек, из коих, однако, свыше двух пятых – 261000 – иррегулярных. По-видимому, добрая треть, а то и больше, всех этих сил существовала лишь на бумаге. В Семилетнюю войну, как мы видели, некомплект в войсках часто достигал половины штатного состава.
В 1763 году Россия разделена в военном отношении на восемь дивизий – т. е. округов: Лифляндскую, Эстляндскую. Финляндскую, С. Петербургскую, Смоленскую, Московскую, Севскую и Украинскую. Главная масса войск стояла, таким образом, в северо-западной части страны. В 1775 году, после первого раздела Польши, прибавлена Белорусская дивизия, а из Московской выделены Казанская и Воронежская. В 1779 году при обозначившемся уже поступательном движении на Кубань и к Кавказу, учреждена на юго-восток еще Пограничная дивизия. Дивизии эти представляли собой чисто территориальные организмы, наивысшей строевой единицей мирного времени оставался по-прежнему полк.
В 1763 же году у нас появилась легкая стрелковая пехота – егеря. Впервые они были заведены Паниным в своей Финляндской дивизии в количестве 300 человек – по 5 на роту из отборных стрелков. Опыт этот увенчался успехом, и уже в 1765 году при 25 пехотных полках (примерно половина общего их числа) были заведены отдельные егерские команды в составе 1 офицера и 65 егерей. В 1769 году такие команды учреждены при всех полках. Назначение егерей было служить застрельщиками и драться в рассыпном строю, т. е. производить огонь, но, конечно, не по прусскому образцу в тридцать темпов, а по собственной русской сноровке, со скоростью заряда и цельностью приклада. Егеря носили особую форму – темно-зеленый доломан со шнурами, темно-зеленые же брюки в обтяжку, маленькую шапочку и сапоги до колен.
Организация пехотных полков осталась в общем та же, что при Петре III – 2 батальона в 6 рот (1 гренадерской, 5 мушкетерских), команда пушкарей (4 орудия – по 2 на батальон) и с 1765–1769 годов егеря. При выступлении полка в поход (а в славное царствование Екатерины тому представлялся часто случай) он оставлял на квартирах команду из 2-х рот, подготовлявших рекрут и игравших роль запасного полкового батальона-депо. Некоторые полки, особенно в конце царствования, имели 3–4 батальона.
Кавалерия получила характерный облик благодаря созданию нового типа тяжелой конницы – карабинер. В 1763 году их образовано 19 полков переформированием 13 драгунских и всех 6 конно-гренадерских. По мысли Румянцева, карабинеры должны были заменить кирасир и драгун, сочетая в себе свойство первых – силу удара (тяжелый палаш, рослый конский состав) со свойством вторых – возможностью действовать в пешем строю (наличие карабина позволяло вести огневой бой). В сущности это были, если можно так выразиться, покирасиренные драгуны.
В 1765 году упразднены слободские войска, а слободские полки (старейшие полки русской конницы) обращены в гусарские, в которых слободские казаки служили в порядке отбывания рекрутской повинности. Поселенные гусарские полки постепенно расформировывались и поселенцы приписывались к казакам. В 1762 году поселенных полков считалось 12, а через десять лет осталось 2. Непоселенных гусар было 9 полков. Вскоре, однако, гусары были упразднены совершенно Потемкиным, образовав легко-конные полки.
В 1770 году упразднена ландмилиция на окраинах. Она вошла в состав казачьих войск.
К концу румянцевского периода конница состоит из Двух основных типов: тяжелой – карабинер и легкой – казаков. Из 20-ти елизаветинских драгунских полков осталось всего 6, из 17-ти кирасирских Петра III – только 5…
Кавалерийские полки были в составе 5 эскадронов, кроме гусарских и легко-конных, имевших по 10. Полевая артиллерия из 2 полков развернута в 5 (по 10 рот в каждом).
В бытность Румянцева генерал-губернатором Малороссии, в 1767 году, там произведена перепись населения (так называемая румянцевская) – и на эту область распространена рекрутская повинность, лежавшая до той поры, как мы знаем, лишь на населении великороссийских губерний. Оборона южных границ подверглась полной переработке. Румянцев обратил главное внимание на устройство населения пограничных областей, его реформы (упразднение слободских войск, ландмилиции, поселений с их администрацией) имеют целью централизацию и облегчение управления края. Вместо прежней кордонной системы укрепленных линий, Румянцев ввел систему опорных пунктов, защищаемых подвижными силами.
В 1764 году гарнизонные полки переформированы в гарнизонные батальоны числом 84 (40 пограничных, 25 внутренних, но пограничного штата, 19 внутренних). Для службы на окраинах в 1770 году учреждено 25 полевых команд из всех родов оружия (упраздненных, однако, уже в 1775 году).
Румянцев проектировал разделить русскую армию на четыре рода сил: полевые войска, составляющие действующую армию, крепостные – для обороны укрепленных пунктов и усиления при надобности действующей армии, губернские – для несения чисто караульной службы внутри страны и, наконец, запасные – для обучения рекрут и подготовки их для полевой армии. Этим реформам не суждено было осуществиться. Начавшиеся войны отвлекли Румянцева в сторону полководческой деятельности, а по окончании их на северном небосклоне заблестела уже звезда Потемкина…
РУМЯ́НЦЕВ, с 1774 г. – Румянцев-Задунайский, Петр Александрович (1725 – 1796) – граф (с 1744 г.), полководец, военный теоретик и государственный деятель.
Происходил из древнего рода Румянцевых. Отец – генерал-аншеф А. И. Румянцев, сподвижник Петра I, участник всех важнейших сражений Северной войны и Персидского похода. Мать – графиня А. С. Матвеева, что была воспитательницей матери Петра I, царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной. Крёстной матерью Петра Александровича стала сама императрица Екатерина I.
Касательно места рождения графа ходит много различных слухов и теорий, утверждая, что он родился в селе Строенцы, Молдавия. Однако, когда родился Петр Александрович, А.И. Румянцев находился в дальней и продолжительной поездке (в Константинополе и в Малой Азии), и ввернулся в Москву только в 1730 г. Это опровергает слух про село Строенцы, поскольку его жене не надо было ехать в Молдавию на встречу мужу, поскольку он вернулся из Малой Азии, когда его сыну было уже шесть лет.
Военная служба
В возрасте шести лет Румянцев, по существовавшей традиции, был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк. Он получил хорошее домашнее образование и в 1739 г. был назначен на дипломатическую службу и зачислен в состав русского посольства в Берлине. Однако, за вольный образ жизни, в 1740 г., Румянцев был отозван и 5 августа 1740 г. зачислен в Сухопутный шляхетский корпус. Однако, в корпусе Румянцев был только несколько месяцев и уже в начале 1741 г. в кадетских списках не числился. В формулярном списке корпус вообще не упоминается, а сказано, что 28 октября 1740 г. Румянцев был произведен в подпоручики и находился со своим полком в Финляндии.
Первым местом военной службы Румынцева стала Финляндия, где он принял участие в русско-шведской войне 1741–1743 гг. Молодой офицер отличился при взятии Гельсингфорса. В 1743 г. Румянцев был отправлен в Петербург с известием о заключении Абосского мирного договора, за что был произведён императрицей Елизаветой Петровной из капитанов в полковники и назначен командиром Воронежского пехотного полка.
Во время войны за Австрийское наследство (1740–1748 гг.) Румянцев принял участие в походе корпуса князя В. А. Репнина на Рейн (1748 г.). В 1749 г. после смерти своего отца, Румянцев вступил во родовыми землями.
Семилетняя война (1756–1762 гг.)
Во время Семилетней войны в 1757 г. Румянцев, имевший к этому времени звание генерал-майора, прибыл в Курляндию, где был зачислен в войска, находившиеся под командованием генерала С.Ф. Апраксина. В сражении под Грос-Егерсдорфом 1757 г. Румянцев успешно командовал бригадой, составленной из резервным полков 1-й дивизии (Сводно-гренадерский, Троицкий, Воронежский и Новгородский полки).
В январе 1758 г. командовал колонной; вместе с колонной графа П.С. Салтыкова (всего ок. 30 тыс. человек) совершил поход в Восточную Пруссию и занял Кёнигсберг, а затем и всю провинцию. В Кунерсдорфском сражении (1759 г.) командовал дивизией. Его позиции на высоте Большой Шпиц были в ходе боя атакованы прусскими войсками; успешно отбив все атаки, Румянцев лично возглавил контратаку и отбросил противника, сыграв, таким образом, одну и главных ролей в победе русского оружия.
Война оказала огромное влияние на всю дальнейшую судьбу Румянцева и предопределила его дальнейший карьерный рост. После Семилетней войны о нем стали говорить, как о полководце европейского уровня. Именно в эту войну он показал себя талантливым военачальником. Помимо этого, в Семилетнюю войну Румянцев применил на практике некоторые свои идеи по развитию тактики и управления войсками. Именно эти идеи легли в основу его трудов по военному искусству. В ходе войны по инициативе Румянцева была успешно осуществлена стратегия мобильной войны, где ставка была сделана не на осаду и взятие крепостей, как это было прежде, а на ведение скоростных маневренных военных действий. Позже эта стратегия будет взята на вооружение А.В. Суворовым.
Межвоенный период
Во время дворцового переворота Петр Александрович сохранил верность Петру. Как только на престол взошла Екатерина Великая, Румянцев подал прошение об отставке, так как предполагал, что за свою верность предыдущему императору, его карьера закончиться. Однако, императрица смогла удержать Петра Александровича на службе и в конце 1764 г. назначила его генерал-губернатором Малороссии и президентом Малороссийской коллегии. При этом, императрица снабдила Румянцева обширной инструкцией, по которой он должен был способствовать более тесному соединению Малороссии с Россией в административном отношении.
Русско-турецкая война (1768–1774 гг.)
После начала русско-турецкой войны в 1768 г. Румянцев был назначен командующим 2-й армией, которой отводилась вспомогательная роль. Румянцев проявил большую активность, и в начале новой кампании Екатерина II приняла решение заменить им командующего главной 1-й армии князя А. М. Голицын, посчитав что тот слишком медлителен.
Весной 1770 г. 1-я армия перешла в наступление и одержала победы над превосходящими силами противника: у Ларги (7 июля 1770 г.), русская 25-тысячным армия разбила 65 тыс. крымских татар Каплан-Гирей (которых поддерживали 15 тыс. турок); у р. Кагул (21 июля 1770 г.), где Румынцев с 32 тыс. человек нанес сокрушительное поражение 150-тысячно турецко-татарской армии. Все эти победы еще больше прославили Румянцева как талантливого полководца. 27 июля 1770 г. Румянцев был награжден орденом Св. Георгия 1-й ст., став вторым его кавалером после основательницы ордена императрицы Екатерины II.
После победы на р. Кагул Румянцев начал преследование неприятеля и одновременно с этим сумел взять Измаил, Браилов и Исакчу. Благодаря этим победам, Румянцев сумел оттянуть главные силы турок от Бендерской крепости, которую два месяца осаждал граф Панин. В результате отхода вражеских войск, крепость была взята штурмом в ночь на 27 сентября 1770 г.
В 1771 г. перенёс военные действия на Дунай, в 1773 г. осадил крепость Силистрию, но, несмотря на свои выдающиеся и частые победы, захватить ее он не смог, в результате чего отвел свои войска на левый берег Дуная.
Наместник Курского и Харьковского наместничеств
В 1776 г. Петр Александрович Румянцев сопровождал цесаревича Павла Петровича во время его визита в Пруссию. В начале июня 1776 г. граф отправляется с цесаревичем в Берлин, вместе с графом Н.И. Салтыковом, А.В. Нарышкиным и князем А.Б. Куракиным. Когда они прибыли в Берлин, их встретил король Фридрих II Великий. Румянцев, как сопровождающий великого князя, участвовал во всех собраниях и празднованиях, что происходили при Берлинском дворе. Так же, Румянцев ездил к принцу Генриху, проживавшему в Рейнсебрге, близ Берлина, где пробыл около двух дней.
В 1779 г. по указу императрицы Екатерины II Румянцев был назначен наместником Курского и Харьковского наместничеств, которые только предстояло создать. Возглавил мероприятия по созданию и открытию наместничеств (конце 1779 – начало 1780 гг.). После открытия наместничеств, Румянцев вернулся в Малороссию, где постепенно готовил проекты по введению в ней общерусских порядков. Данное введение произошло в 1782 г., когда на Малороссию было распространено российское административно-территориального деление.
Русско-турецкая война 1787–1791 гг.
С началом новой русско-турецкой войны в 1787 г. Румянцев вновь был назначен командующим 2-й армией (во главе главной армии был поставлен князь Г.А. Потёмкин). К этому времени здоровье Румянцев значительно ухудшилось, кроме того у него не сложились отношения Потемкиным. Румянцев считал Потемкина плохим военным профессионалом, получившим должность исключительно благодаря расположению императрицы, а не своим талантам. С одной стороны, он сам фактически самоустранился от дел, не желая подчиняться Потемкину, с другой стороны, Потемкин фактически отстранил Румянцева от командования лишив его войск, снабжения и т.д. В 1789 г. Румянцев подал прошение об отставке, которое было удовлетворено, и он уехал в свое имение. В 1794 г. состоялось назначение Румянцева главнокомандующим армией, действовавшей против Польши, однако он сказался больным и к месту назначения та ки не выехал.
Румянцев скончался в 1796 г. в своём имении Ташань под Киевом и был похоронен в Киево-Печёрской лавре у левого клироса Соборной церкви Успения Св. Богородицы.
Семья
В 1748 г. Румянцев женился на дочери генерал-фельдмаршала князя М.М. Голицына княжне Екатерине (1724–1779). Брак не был счастливым и фактически распался уже во время Семилетней войны. С этого момента супруги жили раздельно, дети остались с супругой, а Румянцев полностью обеспечивал семью финансово и даже передал жене управление своими подмосковными имениями и домами в Москве.
В браке родились трое сыновей:
– Михаил (1751–1811), генерал-поручик (1782), действительный тайный советник (1797), обер-шенк Высочайшего Двора (с 1807 г.), с 1797 г. сенатор;
– граф Н.П. Румянцев;
– Сергей (17.03.1755 – 24.01.1838), дипломат, действительный тайный советник (1798), с 1798 г. сенатор в 1805–1814 гг. член Государственного совета. По завещанию брата руководил созданием Румянцевского музея в Петербурге.
Звания:
подпоручик –28 октября 1740 г.
полковник – 3 июля 1743 г.
генерал-майор – 24 декабря 1755 г.
генерал-поручик – 1758 г.
генерал-аншеф – 1762 г.
генерал-фельдмаршал – 10 июля 1774 г.
Разгром русскими войсками Пруссии. 1756–1762 гг.: Документы. М., 1943; Фельдмаршал Румянцев. Сборник документов и материалов. 1725–1796. Русские полководцы. Документы и материалы. М.: Госполитиздат, 1947; Фельдмаршал Румянцев. Документы. Письма. Воспоминания. М., 2001.
По замыслу организаторов набега, крымские татары и ногайцы должны были тремя группами вторгнуться в пределы Новороссийской губернии и Малороссии, разорить эти российские провинции, оказать помощь польским конфедератам в Польской Украине. Тем самым предполагалось затруднить подготовку России к главным кампаниям той войны.
По воспоминаниям французского резидента в Крыму барона Франца Тотта, в поход выступили около 200 тыс. подданных и союзников хана Крым-Гирея (историки считают это число несколько завышенным). Из них под предводительством самого хана половина войска следовала на Елизаветград. Два крупных отряда наступали по левому берегу Днепра к Бахмуту и к Северскому Донцу.
Крымское войско было весьма неоднородным. Его ядром являлась ханская гвардия, частью которой были казаки-некрасовцы. Татары называли их Игнат-казаками в честь повстанческого атамана Игната Некрасова, соратника Кондратия Булавина, который после поражения от царских войск увел своих казаков в пределы Крымского ханства.
В походе также участвовали ополчения провинций Крымского ханства, Эдисанской и Буджакской орд. Турецкий султан прислал 10-тысячный отряд сипахов (тяжёлой кавалерии).
Главным препятствием на пути этого вторжения в Малороссию была Украинская укреплённая линия. Она была возведена в 30-х годах XVIII века между Днепром и Северским Донцом, включала в себя 16 крепостей, непрерывный вал и ров протяжённостью 302 км. Охрану линии осуществляла Украинская дивизия, сформированная из служилых однодворцев южнорусских губерний (преимущественно Белгородской и Воронежской). Служащие дивизии выполняли в том числе и функции пограничной стражи, таможенного контроля. Акунин и история Новороссии: умолчания, заблуждения и просто ложь
Дивизия находилась в подчинении генерал-губернатора Малороссии, начальника малороссийских полков и запорожских казаков графа Петра Александровича Румянцева. В начале 1769 г. по предложению П. Румянцева поселенные полки Украинской дивизии были переведены на регулярную основу и получили статус пехотных и драгунских.
Изменилась и тактика обороны Украинской линии. От статичной защиты растянутыми вдоль вала полками отказались. Укрепления были заняты лишь слабыми гарнизонами, основные же силы дивизии образовали три подвижных соединения, расположившихся за линией. В случае необходимости части дивизии быстро сосредоточивались на том участке, где возникала угроза прорыва укрепленных позиций.
Массированной атаки крымцев в 1769 г. Украинской линии испытать не пришлось. Польские конфедераты не предоставили хану обещанной артиллерии, а без неё осада Елизаветграда и крепостей линии была бесперспективной. Не сумев взять центр Елизаветградской провинции, орда пустилась грабить окрестные сёла и местечки, после чего ушла в польские владения, а затем в Бессарабию. Бои под Бахмутом и вовсе закончились бегством крымцев.
Украинская дивизия вошла в состав 2-й русской армии, прикрывавшей южные границы империи. Бывшие ландмилицейские полки были хорошо знакомы с местностью и потому сыграли важную роль в действиях армии.
Граф Румянцев считал, что захват противником такого количества пленников стал следствием пассивной обороны гарнизона Елизаветграда. Он даже жаловался на действия командующего гарнизоном в Петербург.
Аналогичная система подвижной обороны была применена П.А. Румянцевым в 1770-1772 гг. на Дунае и доказала свою эффективность уже в ходе военных действий против османов. Она позволила сковать на Балканах крупные османские силы, в то время когда 2-я армия Василия Долгорукого-Крымского практически беспрепятственно занимала Тавриду.
Вообще же благодаря тому, что генерал-губернатор Малороссии возглавил в той войне российские войска, Украина стала местом внедрения целого ряда прогрессивных военных нововведений.
Боевые качества казачьей кавалерии Пётр Румянцев познал ещё в годы Семилетней войны. В знаменитом рейде конницы Румянцева в Померанию (1758 г.) помимо 6 кирасирских эскадронов участвовало по 1000 выборных гусар и казаков. Донские и украинские казаки под командованием графа Румянцева участвовали в знаменитом Кунерсдорфском сражении, когда едва избежал плена сам прусский король Фридрих II Великий. П.А. Румянцев активно использовал казачьи отряды в ходе блестящей операции по взятию Кольберга.
Однако в самой Малороссии казачество было гораздо больше занято хозяйственными делами, нежели несением ратной службы. Впрочем, на Дону ситуация была во многом схожей. В ходе подготовки к военным действиям против Турции в своих реляциях императрице и в Сенат генерал-губернатор доносил безрадостную для него ситуацию в Малороссийском казачьем войске. 27 сентября. Екатерина окончательно интегрирует Малороссию
Возмутил П.А. Румянцева инцидент с перепиской верхушки Запорожского войска с Крымским ханством накануне начала военных действий. В рамках неё стороны договаривались о взаимном нейтралитете.
Стараниями графа осенью 1768 г. структура казачьих полков в Малороссии была упорядочена, в них были введены порядки, соответствовавшие военному времени. В дальнейшем генерал-губернатор инициировал распространение на малороссийское казачество военных уставов и других военных законов Российской империи.
Малороссийское войско в целом хорошо проявило в себя в той войне. В обеих русских армиях воевали свыше 15 тыс. приднепровских казаков, главнокомандующий неоднократно поощрял их, хлопотал о наградах у императрицы.
Таким образом, Григорий Потёмкин — известный ученик, соратник и конкурент Румянцева — развил и законодательно закрепил важный принцип армейского строительства, высказанный героем Семилетней войны и наместником Малороссии. Впоследствии регулярные казачьи части и другие виды лёгкой конницы, созданные в рамках военной реформы Румянцева-Потёмкина, сказали своё веское слово в войнах России с Наполеоном. Как Азовская флотилия остановила врага в Керченском проливе
Самая знаменитая реформа пеших войск, начатая Петром Румянцевым, также начала свой путь на Украине. В Подолии, где осенью 1769 — зимой 1770 гг. после боёв под Хотином находилась на зимних квартирах 1-я русская армия, граф Румянцев впервые сформировал батальоны лёгкой стрелковой пехоты — егерей.
Первые в русской армии команды егерей Пётр Румянцев сформировал ещё при осаде Кольберга в Померании (1761 г.). Возглавив главную русскую армию, он объединил егерские команды в батальоны.
Уже совсем скоро эти батальоны отлично проявили себя в ходе летней кампании 1770 г., повысив мобильность и огневую мощь русской армии на поле боя. К концу 1777 г. количество таких батальонов в русской армии достигло восьми. В преддверии следующей Русско-турецкой войны (Потёмкинской) началось формирование егерских корпусов, общая численность которых к концу Екатерининской эпохи достигла 39 тысяч человек.
Войска Румянцева одержали над турками ряд блестящих побед, и война с Турцией и польскими конфедератами завершилась победой России. По условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора Крымское ханство получало независимость от Османской империи. Это позволило раз и навсегда решить проблему татарских набегов, сотни лет разорявших земли Малороссии.
Но Петр Румянцев не только защищал край. Управляя Малороссией до конца жизни в 1796 г., он провёл ещё ряд преобразований, поучаствовал не в одной войне, воспитал множество офицеров и государственных деятелей (в т.ч. из числа малороссов).
Читайте также: