Витебская художественная школа кратко

Обновлено: 06.07.2024

Представление о тех дисциплинах, которые проходили в институте, может дать выдержка из программы Материального факультета отделения УНОВИСа:

1. Знакомство с материалами, обработка их.

2. Технико-опытное образование элементов…

3. Конструирование формы…

4. Выражение динамики и статики…

5. Конструирование как опыт взаимоотношений элементов, распределение тяжести.

6. Проекция построения формы в пространстве и т. д.

Большие планы, большие надежды. Кажется, впереди должно быть много интересной, напряженной работы… Но вот 1922 год. От перрона витебского вокзала отходит поезд на Петроград. В одном из вагонов К. Малевич. Он уже никогда не вернется в Витебск. За Малевичем Беларусь покидают другие преподаватели Витебского художественно-практического института. Какие же тому причины? Прежде всего это сила инерции мышления, приверженность к существующим, привычным эстетическим представлениям и вкусам, как в обществе в целом, так и у политических деятелей, руководителей Витебской области. В дальнейшем выявятся и другие, более глубокие причины гонения на дизайн, и не только в Беларуси, но об этом несколько позже.

В годы своего ректорства Ермолаева активно привлекала к работе в институте студентов-старшекурсников. Так учащиеся М. Векслер, Н. Коган, Г. Носков, С. Юдовин руководили учебными мастерскими, а студент И. Гаврис с осени 1921 г. даже был заместителем Ермолаевой. Он же исполнял обязанности ректора института после отъезда Ермолаевой из Витебска в Петроград в августе 1922 г. Кроме Гавриса к тому времени во ВХПИ осталось только четыре преподавателя: Ю. Пен, С. Юдовин, А. Бразер и Е. Минин. Институту оставалось существовать еще только год.

Как видим, судьба молодого белорусского дизайна и его зачинателей оказалась очень драматичной. То, что развитие событий именно в таком направлении было не случайным, подтверждает и история зарождения и гибели первых ростков российского дизайна, о чем речь пойдет далее.

Иногда миф рождается легче и быстрее реального исторического исследования, но это вовсе не означает, что первым можно заменить второе или второе отрицает первое; полнота постижения предполагает оба начала, оба они помогают созданию более глубокой и многомерной картины явления. Мифологический элемент имеет своим истоком воспоминания и их пересказы, а в ряду профессиональных исследователей проблемы следует назвать Л. Жадову, Н. Апчинскую, М. Бессонову, Г. Казовского А. Каменского, А. Шатских, Б. Крепака, Е. Кичину, Л. Наливайко, В. Шамшура. и число их растет.

Школа Ю. Пэна открыла дорогу в профессиональное искусство многим молодым талантам, в разные годы его ученикам были М. Шагал, О. Цадкин, О. Мещанинов, А. Пан, Л. Лисицкий, С. Юдовин, Д. Якерсон, З. Азгур, Е. Минин и многие другие. По существу, именно многолетними самоотверженными усилиям Ю. Пэна была создана та благодатная почва, на которой смогло вырасти древо художественной школы. С середины 1919 года М. Шагал пригласил своего учителя руководить мастерской в Народном художественном училище, и студия мастера становится своеобразным филиалом училища. (5) А осенью 1922 года в момент глубокого кризиса в Витебском художественно-практическом институте Ю. Пэн избирается проректором по учебной части и членом правления. Оставив осенью 1923 года педагогическую работу в учебном заведении, Ю. Пэн до своей трагической гибели в ночь на 1 марта 1937 года продолжал в более скромных масштабах занятия с молодежью в своей мастерской на Гоголевской улице.

Марк Шагал поступил в школу Пэна на двадцатом году жизни (осень 1906 - зима 1907 гг.), продолжив затем обучение в Петербурге, где учителями его стали сначала Н. Рерих, затем Л. Бакст и М. Добужинский. Осенью 1910 г. он уехал в Париж.

Усвоив уроки нового европейского искусства и заявив о себе, как о быстро зреющем мастере, М. Шагал накануне Первой мировой войны вернулся в Витебск. По существу, менее, чем за десятилетие из никому не известного ученика провинциального художника он вырастает в одного из ведущих мастеров нарождающегося авангарда. И в этом нет ничего удивительного, если обратить внимание на то, как легко и органично создавал он свою самобытную художественную систему, привлекая по-детски наивную фантазию и романтическую метафору, бестрепетно уходя от реализма и опережая в этом мастеров Западной Европы, эволюция которых свидетельствует о напряженных усилиях, прилагаемых для освобождения от цепких объятий художественной традиции.

Витебский период в творчестве этого мастера отмечен созданием целого ряда тонких, выразительных акварелей и рисунков с пейзажами города, а также эскизов декораций к заседанию, посвященному памяти К. Либкнехта в городском театре и любительскому спектаклю учащихся народного училища (январь 1919 года).


В конце февраля 1937 года, 80 лет назад, в Витебске трагически погиб народный художник Беларуси, ученик Ильи Репина и основатель знаменитой Витебской художественной школы Иегуда (Юдель) Пэн. Среди его учеников – прославленный авангардист Марк Шагал.

МЕДАЛЬ НЕ ВРУЧИЛИ, ЦАРЬ РУКИ НЕ ПОЖАЛ…

История жизни одного из самых выдающихся живописцев и портретистов белорусской земли, Иегуды Пэна, представляется на первый взгляд бесхитростной, лишенной каких-то неожиданных поворотов. Не то что, к примеру, судьба его ученика Марка Шагала, комиссара, ставшего эмигрантом.

… В 1906 году Император Всероссийский Николай II посещает губернский город Витебск. Губернатор Левашов представляет Государю самых выдающихся деятелей края. В очередной раз Левашов и Николай останавливаются перед шеренгой сановников, генералов и богатейших купцов. Все с регалиями и орденами. Царь пожимает руку еще одному почетному гражданину… И вдруг Левашов подводит высочайшего гостя к невысокому, лет пятидесяти, человечку в гражданском костюме, с аккуратной бородкой. Ни одного ордена или знака отличия нет на его груди. Царь явно удивлен.

И тем не менее… Быть лично представленным государю – высшая честь для любого художника тех времен. Как же Иегуде Пэну удалось этого добиться? Ведь, казалось бы, именно для него такое возвышение было просто невозможно.

Ответ прост: талант плюс – неотступность на пути к своей цели.

В 13 лет Пэн попал в город Двинск, где стал подмастерьем у маляра. Пэн рисовал вывески для торговых лавок, раскрашивал паркет. Это была его первая работа по избранному призванию.

И тогда Пэн ушел от него сам. Ему уже было 25 лет, а он все еще ничего не достиг и ничему не выучился! На свой страх и риск поехал Иегуда в Петербург, где не имел права появляться. Дело в том, что законы Российской Империи запрещали евреям без особого разрешения жить в столицах и вообще в центральной части России.

Но Пэн твердо решил поступить в академию. Он тайно жил в Питере еще целый год, учил язык и общие науки. И в следующем, 1880 году, Пэн все-таки становится студентом Академии художеств! Это была победа. Он учится на курсе известного русского живописца и педагога Павла Чистякова. Там Пэн сдружился с будущими знаменитостями, такими как Марк Антокольский, Мордехай Иоффе.

Всю свою жизнь Иегуда Пэн исповедовал реализм. Своим идеалом в живописи он считал Илью Репина. Как-то Репин согласился посмотреть картины Иегуды Пэна. И под впечатлением от увиденного назвал Пэна своим продолжателем, учеником и другом. Они стали видеться, и Репин преподал Пэну немало уроков живописи – как теоретического, так и практического характера.

В возрасте тридцати одного года Иегуда Пэн получает диплом Академии художеств. Более того, ему присудили серебряную медаль, но, подумав-подумав, так и не вручили. Почему? Якобы на том основании, что, хотя Пэн и был вторым на курсе как художник, но сильно хромал по общеобразовательным дисциплинам. Ну не давались ему химия и Закон Божий, русский язык и математика! Не для того он был рожден на свет, вот ведь какое дело…

ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ В ФЕВРАЛЕ 1937 ГОДА?

Его убил злодей… Что же произошло тогда в Витебске?

Согласно официальной (и очень сомнительной по сей день) версии, убийцами стали ближайшие родственники Иегуды Пэна – его двоюродные племянник и племянница, юные Абрам и Неха Файнштейны. Дело в том, что 83-летний Пэн хотел завещать свои картины – около 800 – городу Витебску. Чтобы не лишиться богатого наследства, двоюродная сестра Пэна, Лея Файнштейн, якобы склонила своих сына и дочь к этому корыстному преступлению. Беспрепятственно придя к Пэну в ночь на 28 февраля 1937 года, они убили престарелого художника и обокрали его, забрав все деньги.

Однако и у Абрама, и у Нехи отчетливо вырисовывалось алиби на момент убийства, но в Витебском НКВД эти обстоятельства проигнорировали и угрозами вынудили брата с сестрой написать признание. Длительные сроки лагерей получила вся семья Файнштейнов, таким образом – наследников на свободе не осталось, и государство конфисковало картины Иегуды Пэна.

Под такую сурдинку старика то и дело обкрадывали. Чаще всего - по мелочам: то небольшую картину унесут, то ложечку серебряную. Но однажды, заговорив хозяина, вынесли сразу все золотые изделия и 20 тысяч рублей. Профессионалы работали…

Иегуда Пэн пользовался благосклонностью властей. Он жил один в четырехкомнатной квартире, что по тем временам было редким исключением даже партийно-советской элиты. А у обычных граждан изымались излишки жилья, повсюду создавались коммуналки. Однако Пэна не трогали.

Все четыре комнаты в квартире были заполнены картинами. Частью они висели на стенах, но большинство были просто составлены рядами вдоль мебели.

Как уже говорилось, всего у Пэна к моменту смерти скопилось более восьмисот его картин. Дело в том, что он их просто не продавал. Такой уж был человек. К Пэну приезжали коллекционеры из разных уголков страны, даже из-за границы. И все впустую: художник не уступил им ни одной картины. Зря проездили.

В начале тридцатых берлинские галеристы с помощью Марка Шагала еле уговорили Пэна организовать в Берлине выставку из его 37 работ. Пэн согласился только на том условии, что все картины должны вернуться домой, в Витебск. На белорусскую землю. Продажу категорически запретил.

ГОРОД ЕГО СУДЬБЫ

Впервые Шагал и Пэн встретились в 1906 году здесь же, в Витебске (спустя какое-то время после того, как Пэна представили императору). Марку было тогда 19 лет, и он лишь в этом возрасте решил обучаться технике рисования в школе живописи Иегуды Пэна. До этого Шагал вообще не владел техническими приемами письма.

Школу эту, одну из первых на земле Белой Руси и самую первую в Витебске, Иегуда Пэн открыл в 1896 году. Впоследствии из нее вышли сотни живописцев, в том числе – десятки известных на весь мир. Так спустя годы писал в своих письмах учителю Марк Шагал. Тогда, в 1896-м, в возрасте 42 лет, Пэн оказался в Витебске впервые. Здесь проживало немало его знакомых по Петербургу, и люди эти занимали различные общественные должности. Они-то и уговорили витебского губернатора Воловича пригласить Иегуду Пэна для организации первой художественной школы.

В конце 19 века это был один из крупнейших городов Северо-Запада Российской Империи. Центр обширной и богатой губернии, Витебск по праву считался средоточием культурной жизни, которая по своей кипучести не уступала столичной. Здесь то и дело гастролировали известные театральные труппы, давали концерты знаменитые певцы и музыканты. Был даже свой симфонический оркестр.

Так что Иегуда Пэн, приехав в Витебск, очутился не в захолустной провинции, а в полнокровном культурном городе. И, кстати сказать, в родной, благожелательной среде. Ведь в то время более половины населения Витебска составляли евреи.

Пэна ждали и были готовы к встрече. Сразу же художнику предоставили четырехкомнатную квартиру (которую и сохранили за ним впоследствии большевики). Здесь он устроил мастерскую и в ноябре 1896 года открыл свою школу рисования и живописи.

Марк Шагал прозанимался у Пэна два месяца. Но как только он научился правильно держать кисть и пользоваться красками, то вышел из-под опеки Иегуды Пэна. В работах Шагала стали появляться фиолетовые тона, которые Пэн воспринял как дерзость. Но не мешал ученику. Просто объявил, что Шагал отныне может не платить за обучение.

И Шагал ушел из студии Пэна, хотя наставник готов был бесплатно предоставлять ему краски и холсты, а семья Шагалов бедствовала.

В отличие от своего ученика Марка Шагала, Пэн всю жизнь был приверженцем академической манеры письма. Его картины из бедного еврейского быта были понятны всем и каждому, потому власти и одобряли творчество престарелого художника.

Как известно, Сталин не любил и не понимал новаторов от искусства. В первые годы своего правления он не трогал художников. Не мешал развиваться супрематизму, модернизму и прочим левым направлениям в искусстве. Но в конце двадцатых в партийной прессе была развернута широкая и яростная полемика о месте художника в пролетарском государстве. Те, кто писал в манере, далекой от классической, оказались, мягко говоря, не в почете. В лучшем случае – в эмиграции. Как Марк Шагал.

А в первые годы после революции во всей стране было не сыскать города, где одновременно работало бы столько художников, как в Витебске.

Осенью 1918 года здешним уполномоченным комиссаром по делам культуры стал Марк Шагал. Мандат ему выдал сам Луначарский. И Шагал, пользуясь властью, созвал в Витебск десятки художников левого направления. Он обещал им хорошее жилье, паек, свободу творчества… Тогда все это очень много значило.

Комиссару Шагалу поручили украсить город к первой годовщине октября. И он развернулся во всю ширь. Стены домов и заборы расписывались причудливыми сюжетами, выполненными по эскизам Шагала. За это десяткам художников был обещан дополнительный паек.

После этого Шагал отказал Пэну в просьбе взять его преподавателем в свое народное училище. А ведь к тому времени Иегуда Пэн остался без заработка – его школа живописи перестала существовать, потому что все предпочитали бесплатно учиться у Шагала.

Наверное, Шагал думал при этом, что он удачно пошутил…

Влияние Малевича и его сторонников на культурную жизнь Витебска росло день ото дня. Уже в начале двадцатого года эта группа стала доминировать в народном училище. Художники-преподаватели отказывались признавать авторитет комиссара Шагала. Между Шагалом и Малевичем разразилась настоящая война (вплоть до того, что, как тогда говорили, Шагал чуть не пристрелил Малевича из своего комиссарского маузера).

Итог этой войны был плачевен для Шагала. Он уехал в командировку, а когда вернулся… Ученики Шагала, которые в его присутствии боялись даже пикнуть, с отъездом своего учителя тут же перешли к Казимиру Малевичу. У Шагала не осталось ни одного последователя. Комиссар понял, что он никому не нужен в родном городе.

И вот уже в Париже, будучи все еще потрясенным из-за предательства Малевича, Шагал многое переосмыслил, взглянул другими глазами на свою жизнь в искусстве. Ему открылись старые, простые истины, что место художника – у мольберта, а не на заседаниях народных комиссаров. И первый учитель, несмотря ни на что, достоин уважения и почитания.

Шагал настойчиво предлагал Пэну уехать из России, привезти свои картины в Париж. Обещал учителю золотые горы, европейскую славу. В следующем письме Шагал упрекал Пэна за отказ приехать к нему во Францию. Писал, что он горько пожалеет, если останется в СССР.

И в чем-то прославленный ученик Иегуды Пэна оказался прав.

Только в 1997-м, 20 лет назад, в год шестидесятилетия трагической смерти Иегуды Пэна, на Старосеменовском кладбище Витебска будет установлен скромный бронзовый бюст художника, основателя знаменитой Витебской школы живописи.

Но и по сей день доподлинно неизвестно, кто же все-таки убил человека, который научил великого Марка Шагала работать с кистью. Видимо, это так и останется одной из нераскрытых тайн двадцатого века, ужасного 1937-го…

Картины Иегуды Пэна из-за ненадлежащего к ним отношения были в массе своей утеряны – главным образом по причине того, что их не смогли эвакуировать в 1941-м. Сейчас известно о двухстах сохранившихся полотнах, написанных рукой великого витебского мастера. Многие – в частных коллекциях (попросту говоря, разворованы у государства при советской власти). Около двадцати – в Витебском музее. И, конечно же, ныне творческое наследие Иегуды Пэна в городе Витебске и во всей Беларуси почитается как один из главных вкладов в сокровищницу белорусского народного искусства.

С переездом же лидера в Петроград (в 1922) витебская группа вошла в структуры созданного и руководимого Малевичем Института художественной культуры.

Ее сравнительно кратковременная деятельность стала, однако, этапной вехой истории мирового авангарда, породив целый ряд радикальных преобразований традиционного художественного языка.

1923г. Институт лишается статуса высшего учебного заведения и реорганизуется в художественный техникум.




С переездом же лидера в Петроград (в 1922) витебская группа вошла в структуры созданного и руководимого Малевичем Института художественной культуры.

Ее сравнительно кратковременная деятельность стала, однако, этапной вехой истории мирового авангарда, породив целый ряд радикальных преобразований традиционного художественного языка.

1923г. Институт лишается статуса высшего учебного заведения и реорганизуется в художественный техникум.

Школа искусств Витебск была первой художественной школой в Беларуси . Открытый в Витебске в 1897 году в мастерской художника Юрия Пена , он видел своих руководителей: Юрия Пена , Марка Шагала , Казимира Малевича и, в качестве ученика или учителя в его стенах: особенно Лисицкого (также известного как Эль Лисицкий) Задкина ; как группа художников: УНОВИС ; как движение: супрематизм Малевича. Это продолжалось 26 лет, с 1897 по 1923 год . Эта школа внесла значительный вклад как в русский авангард, так и в еврейское искусство, а также в мировое искусство.



Резюме

История Витебска

В конце XIX - го и в начале XX - го века, город Витебск был живописный городок , расположенный в кривом Западной Двине к северу от нынешней Беларуси , но в то время в пределах границ Российской империи . Только в 1924 году он был включен в состав Белорусской Советской Социалистической Республики . Однако белорусская культура и язык присутствовали там до того, как границы были согласованы с культурной реальностью. В 1924 году декрет провозгласил равенство русского, белорусского, идиш и польского языков.

Русский художник Илья Репин построил имение недалеко от Витебска, в Здравнево , на берегу реки, с просторной виллой, где он принимал своих друзей, особенно из группы Амбулантов . Это было в период с 1892 по 1900 год. Художник Репин сравнивал Витебск с Толедо по его очарованию, к которому добавлялся окружающий мультикультурализм, который он очень ценил. Он написал это своему другу Льву Толстому, который не понимал, что он выбрал курорт в этом провинциальном городке.


Школа Иегуды Пена

В истории движений, связанных с витебской школой, Юрия Пена часто держат в стороне и игнорируют из-за его академизма и особенно из-за сильной личности художников, последовавших за ним. Однако в творчестве Шагала можно найти до конца его долгой жизни воспоминания если не о своем учителе, то хотя бы об изучаемых предметах, которыми они занимались: о Штетле , старых еврейских мастерах, Витебске и его окрестностях. , животные малых ферм.

Между этой первой частью жизни этой школы и второй была Октябрьская революция 1917 года . Первая школа была организована художником, вторая будет организована академическими властями с несколькими учителями и директором, оплачиваемыми государственными властями.

Период Марка Шагала



Педагоги народной школы изящных искусств. Витебск, 26 июля 1919 года. Слева направо сидят: Эль Лисицкий, Вера Ермолаева, Марк Шагал, Давид Якерсон, Юрий Пен, Нина Коган, Александр Ромм. Стоит: школьник

С Шагалом стала формироваться система художественного образования по всей губернии, открыв школы в городах Великий , Невель , Лепель , Орча , Полоцк . Шагал также хотел, чтобы все дети научились рисовать. Но созданные школы прослужили недолго, так как в начале 1920-х годов были урезаны средства.

Период Казимира Малевича



В конце мая, начале Июнь 1920 г. Марк Шагал, уставший от конфликта с Казимиром Малевичем, а также от административных обвинений школы, устав от ссор по проблематике искусства, решил покинуть Витебск. Он несколько раз просил уйти с поста директора, но в конце мая, возвращаясь из поездки в Москву, где он выбирал картины и материалы для витебской школы, он оказался перед свершившимся фактом: его студенты больше не поддерживали его и не удерживали бы его в случае его отъезда. Уехал в Москву, где работал над декорациями Еврейского Художественного театра . В 1922 году он вернулся во Францию ​​в Париж, где продолжил свою артистическую карьеру до своей смерти в 1985 году в Сен-Поль-де-Ванс . Малевич обладал харизмой и любил демонстрации, аргументы и новые аксиомы. Созданная им группа добровольно изолировала себя от остальной школы и отвергла другие учения, которые считались недостаточно революционными. Под влиянием Малевича Витебское художественное училище стало первым, где систематизировалось обучение абстрактному искусству . Ермолаева посвящена подготовке к кубизму . Лисицкий руководит архитектурной мастерской и производит модели супрематической архитектуры . Но в Витебске Малевич пробыл недолго. Как только его рабочая организация налажена, он считает свою миссию выполненной. Он размышляет об эволюции современного искусства. Он работал над публикациями (немногие из которых будут опубликованы при его жизни) в 1920-1922 гг. В Витебске он также работает над пополнением коллекции современного искусства Музея новой культуры футуристическими произведениями. Но его речь уже не единодушна. Политические изменения и реализация новой экономической политики (НЭП) Ленина постепенно сокращают его зону свободы.

В 1921 году его подвергли полицейскому допросу, который он не хотел принимать во внимание. Тем не менее, у него есть друзья в Париже, которые понимали, что его ждет политическое будущее ( в частности, Мишель Ларионов ), и он мог выбрать ссылку. Летом 1922 года он был репатриирован в Москву своим братом, пострадавшим от тяжелой депрессии. Однако благодаря поддержке нескольких друзей он нашел место лектором в Петрограде .

В Май 1922 г. Первое вручение дипломов состоялось в Художественно-практическом институте в Витебске. 11 студентов закончили обучение, 17 продолжили обучение, чтобы продолжить обучение в вузах Москвы и Петербурга.

Иван Гаврис стал временным директором осенью 1921 года во время учебной поездки Веры Ермолаевой . Затем, в 1922 году, после окончательного отъезда последнего в Петроград принял на себя эту ответственность. Осенью 1922 года глубокий кризис нарушил жизнь Практического института искусств, и на общем собрании проректором по учебной части был избран Юрий Пен, а проректором художественной части И. Борисович. Абрам Бразер и Ефим Минин также входили в состав руководства.


УНОВИС. УНОВИС 1922. Витебск. Стоят (слева направо): И. И. Червинко, К. Малевич, Е. М. Рояк, А. А. Каган, Н. М. Суэтин, Юдин А. Лев, Е. М. Магарил. Сидят (слева направо): М.С. Векслер, В.М. Ермолаева, И.Г. Чачник, Л.М. Хидекиель.


Керзинский период

Униженные, Юрий Пен (проректор по практической работе), Соломон Юдовин , Ефим Минин и группа студентов выступили 23 сентября 1923 г. , совместное заявление о своих мотивах и покинули институт. Юрий Пен , до его трагической гибели в ночь на 1 - го марта 1937 , продолжал заботиться о юных учениках в частном порядке в гораздо более скромной комнате, расположенной в своей мастерской на улице Гоголя. Майкл А. Керзин стал директором технического образования с 1932 г .; затем его отправили в Минск. Директором школы был назначен В.В. Фридрикович. Никакое комплексное исследование не может ответить на вопросы о влиянии школы на послереволюционное белорусское искусство. Периоды, последовавшие за 1923 годом, отмечены советским реализмом. Только посещение школы белорусским писателем Василом Быковом , незадолго до Второй мировой войны, студентом в Витебске в 1939-1940 годах, до сих пор привлекает внимание западных европейцев. Также следует помнить, что по переписи 1939 года в городе до Второй мировой войны проживало не более 37 095 евреев - 22,17% населения города. Вместо более половины на рубеже веков. Немецкая оккупация с 1941 по 1943 год и организованное Витебское гетто унесли около 20 000 еврейских жертв.

Выводы

Известные профессора

В разное время преподавали в этой школе:

Авторитетные студенты

  • Алексантери Ахола-Вало - белорусско-финский художник, график, писатель. Воспитанница Юрия Пена, Ермолаева в 1921-22 гг.
  • Васил Быков - популярный писатель из Беларуси. Студент в Витебске в 1939-40 гг.

Представители Новой художественной школы Витебска

  • Устина Литовски (1945)
  • Алексей Салауэу (1926) директор Витебского театра авангарда, художник-абстракционист.
  • Леонид Щемелев (1923)
  • Александр Доманов (1940-2014)
  • Тони (Анатолий) Журавель (1963)
  • Александр Досуев (1945-2014)
  • Виктор Шилко (1952)
  • Олег Крошкин
  • Владимир Витко(ru) (1931)
  • Петр Кирилин (1954-2018)
  • Алексей Кравченко (1957)
  • Олег Скавародка(быть) (1948)
  • Владимир Витько(ru) (1933)

Библиография

Читайте также: