Устное народное творчество кабардинцев и балкарцев кратко

Обновлено: 05.07.2024

Оба были балкарцами, что указано выше. Потомки Нашхо позже окабардинились, что не делает самого Нашхо кабардинцем. Его потомки сами писали, что происходят от "горских таубиев".

САЛАМ АЛЕЙКУМ. ДОПУЩЕНЫ БОЛЬШИЕ ОШИБКИ В ЭТОЙ СТАТЬЕ. КЪАРАЧАЕВЦЫ НИКОГДА НЕ ПРИНОСИЛИ ПРИСЯГУ НЕ СУЛТАНУ НЕ ИМПЕРАТОРУ. ПРИНОСИЛА МОЖЕТ БЫТЬ КУЧКА ЛЮДЕЙ КОТОРАЯ ПОСЛАЛА АМАНТИША ВСТРЕТИТЬ ПРОВОДИТЬ РУССКИХ В КАРАЧАЙ. ЭТО ИХ ДЕЛА А НЕ ВСЕГО НАРОДА. ЗА ЭТО ОНИ ЕЩЕ СТО ЛЕТ ОТ РОМАНОВЫХ ПОДАЧКИ ПОЛУЧАЛИ. ЕЩЕ АМАНТИШ БЫЛ ПОБИТ И С ПОЗОРОМ БЫЛ ИЗГНАН С ХУРЗУКА ЗА ТО ЧТО ПОКАЗЫВАЛ ГЕНИТАЛИИ ЖЕНЩИНАМ. МАГОМЕТ АМИН ТОЛЬКО ЕДИНОЖДЫ БЫЛ В АРХЫЗЕ. Я ПОНИМАЮ ЧТО НЕУДОБНО ГОВОРИТЬ ЧТО МЫ НЕ УЧАСТВОВАЛИ В КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЕ. У НАС У КАРАЧАЕВЦЕВ В ОТЛИЧИЕ ОТ МНОГИХ ДРУГИХ К ЭТОМУ МОМЕНТУ УЖЕ 400 ЛЕТ БЫЛА ГОСУДАРСТВО ЧТОБ ВЫ ЗНАЛИ. С НАМИ РУССКИЕ ЗАКЛЮЧИЛИ ДОГОВОР А НЕ ПРИСЯГУ МЫ ПРИНЕСЛИ.ПРОШУ ВАС НЕ ПИСАТЬ ПРО НАС НЕ ОЗНАКОМИВШИСЬ ХОРОШО С ИСТОРИЕЙ. ОНА ОТЛИЧАЕТЬСЯ ОТ ВЕРСИИ РУССКИХ ИСТОРИКОВ И МЕСТНЫХ УПРВЛЕНЦЕВ ПОДРУЧНЫХ ТО ТУРКОВ ТО РУССКИХ. ПАРУ СЛОВ О ХАСАУКЕ. НЕ ТО ЧТО АДЫГОВ ИЛИ ЗАКУБАНЦЕВ ТАМ НЕ БЫЛО ВОЙНОВ ДАЖЕ ИЗ ДРУГИХ АУЛОВ .БЫЛ НЕБОЛЬШОЙ ПИКЕТ И9 20-25 ВОИНОВ ИЗ УЧКУЛАНА. ВОТ В ЧЕМ МЕРЗОСТЬ АМАНТИША И ТЕХ КТО ЕГО ПОСЛАЛ И ЖДАЛ РУССКИЕ ВОИСКА. МЕНЬШЕ ВСЕГО ОЖИДАЛИ ПО ЭТОЙ ТРОПЕ. ПОЕЗЖАИТЕ В ХУРЗУК ПОСМОТНИТЕ И ПОГОВОРИТЕ ЛЮДЬМИ. АЛЛАХ АМАНАТЫ БОЛУГЪУЗ

САМАЯ НИЗКОПРОБНАЯ ИНТРИГАНТСКАЯ СТАТЕЙКА. АВТОРЫ ДАЖЕ НЕ ПОНИМАЮТ О ЧЕМ РЕЧЬ И КОМ. КЪАРЧА ПРИНЯЛ ИСЛАМ В АЗИИ И ЕГО СПОДВИЖНИКИ ТОЖЕ.КАРАЧАЕВЦЫ НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЛИСЬ КАРА ЧЕРКЕСАМИ И НИКОГДА НЕ БЫЛИ ХРИСТИАНАМИ. МЫ ПОКЛОНЯЛИСЬ ТЕЙРИ. ТОГДА ЭТО РЕЛИГИЯ В НАШЕМ РЕГИОНЕ БЫЛА НАМНОГО МОЩНЕЕ ХРИСТИАНСТВА. ПРЕКРАТИТЕ ВЫКАПЫВАТЬ НЕСУЩЕСТВОВАВЩИХ АВТОРОВ И ПИСАТЬ ОТ ИХ ИМЕНИ. НЕ НАДО ИГРАТЬ ИСТОРИЕЙ НАРОДА

Балкарцы и карачаевцы (общей численностью около 250 тыс. — по переписи 1989 г.) — два близкородственных народа с единым языком и традиционной культурой. Они издавна населяют центральные и западные районы Северного Кавказа в верховьях Терека и Кубани, в современных границах Кабардино-Балкарской Республики и Карачая.

В антропологическом отношении они являются представителями так называемого кавкасионского варианта европеоидной расы. Карачаево-балкарский язык относится к западной группе тюркских языков, в которой вместе с кумыкским, крымско-татарским и караимским составляет особую (кыпчако-половецкую) подгруппу кыпчакских языков.

В настоящее время можно говорить о двух основных направлениях в разработке проблемы этногенеза балкарцев и карачаевцев: по линии ориентировочных установок вышеуказанной сессии 1959 г. (Е. П. Алексеева, Л. И. Лавров, И. М. Чеченов, В. М. Батчаев и др.) и по линии пересмотра этих установок (У. Б. Алиев, К. Т. Лайпанов, Х.-М. И. Хаджилаев, М. А. Хабичев, И. М. Мизиев, А. М. Байрамкулов, С. Я. Байчоров, М. Ч. Журтубаев и др.).

За свою многовековую историю балкарцы и карачаевцы создали богатейший фольклор. Центральное место в их устном поэтическом творчестве занимает героический нартский эпос, который является Одной из национальных версий общекавказской Нартиады.

Охарактеризуем кратко историю публикации и изучения балкарских и карачаевских сказаний о нартах, поскольку этот вопрос достаточно широко освещен в работах Б. А. Калоева [82], А. 3. Холаева [172; 171], Ю. Гаглойти [42], А. И. Алиевой [13] и Х.-М. А. Сабанчиева [151].

Слева направо: С. И. Танеев, М. М. Ковалевский, И. Урусбиев, полковник Аглинцев, Н. К. Михайловский, И. И. Иванюков

Это очень важное замечание собирателей свидетельствует о том, что в прошлом веке сказания о нартах были одинаково широко распространены как среди балкарцев, так и среди карачаевцев.

Большая работа по сбору, публикации и изучению эпоса балкарцев и карачаевцев, как и всего фольклора этих народов, велась и в советское время.

Фонограммы же московской экспедиции 1929 г. (руков. К. Ф. Денисова), записанные в Верхнем Баксане (КБР), до сих пор не обнаружены.

В начале 40-х годов КБНИИ был подготовлен к печати сборник балкарских сказок, нартских сказаний и песен, в основу которого легли материалы лингвистической экспедиции института 1939 г. Выходу в свет этой книги помешала война. Рукопись сборника пропала во время оккупации Нальчика в годы Великой Отечественной войны.

В конце 50-х годов выяснилось, что часть материалов этой экспедиции сохранилась у ее руководителя проф. В. И. Филоненко. В силу ряда объективных причин они были опубликованы лишь в 1962 г. [109].

Три варианта сказаний о нарте Сосуруке, включенные в этот сборник, представляют особыйг интерес, так как являются одной из первых публикаций балкаро-карачаевских сказаний на языке оригинала.

В годы депортации балкарского и карачаевского народов в Среднюю Азию (1944—1957), понятно, не могло быть и речи о собирании, а тем более о публикации произведений их народного поэтического творчества.

В КБНИИФЭ фольклорный фонд балкарцев и карачаевцев, как таковой, начинает свое летосчисление лишь с 1958 г. Первые записи нартских песен и сказаний также относятся к этому году.

Наиболее полное научное издание нартских песен и сказаний на языке оригинала было осуществлено в 1966 г. [119]. Составитель тома, автор предисловия и комментариев А. 3. Холаев — один из первых собирателей и исследователей балкаро-карачаевского эпоса в советское время. В издание вошли лучшие образцы нартских песен и сказаний, записанные в 1958—1965 гг.; многие из них были введены в научный оборот впервые.

Изучение балкаро-карачаевского эпоса началось в конце прошлого столетия. Как уже отмечалось, начало ему в 1881 г. положила небольшая статья С.-А. Урусбиева, предпосланная его публикации эпических текстов [164, с. I—XIII].

К балкаро-карачаевским сказаниям как к сравнительному материалу обращались известные ученые — Вс. Ф. Миллер [114, с. 13, 18], Г. Н. Потанин [138, с. 872—874], М. Халанский [169].

К сожалению, и в послереволюционный период ученые, занимавшиеся исследованием общекавказской Нартиады, привлекали балкаро-карачаевский эпос чаще всего лишь для сравнения с другими национальными версиями (см. [149; 63; 64; 1—5; 55—58; 78; 79; 12; 43; 49; 93] и др.).

В работах же балкарских и карачаевских фольклористов проблемы нартского эпоса долгое время освещались только в отдельных статьях или главах исследований, посвященных различным вопросам их фольклора и литературы (см. [119; 172; 85; 86] и др.).

Поэтике балкаро-карачаевского нартского эпоса посвящена кандидатская диссертация Т. М. Хаджиевой [168].

Если кавказские традиции объясняются кавказским субстратом и типологическим единством, то тюрко-монгольские параллели помимо типологического сходства обусловлены генетической общностью, этническим и языковым родством, общей эпической архаикой. При этом, если с эпическими памятниками народов Средней Азии исследуемый эпос роднят в основном языковые, стилистические особенности, ритмическая организация стиха, то с эпосом якутов, алтае-саянских народов, бурят, монголов — совпадения тем и сюжетов, сходство целого ряда мотивов, ситуаций, мифологических и религиозных образов и представлений.

Сохранность балкаро-карачаевских сказаний в свое время отметил и Б. К. Далгат [53, с. 85].

Одни циклы образуются из ряда сказаний, которые группируются вокруг имен нартских героев по биографическому принципу (Ерюзмек и Сатанай и др.), другие — по генеалогическому (Дебет — Алауган — Карашауай; Ачей — Ачемез, сын Ачея, Бёдене — Рачыкау).

Согласно балкаро-карачаевским сказаниям, сотворение мира и нартов связано с деятельностью богов — Тейри Земли, Тейри Солнца и Тейри Неба, которые принимают самое активное участие в судьбе нартских героев.

Специфика изображения нартских героев обусловлена героико-эпической эстетикой древнего эпоса. Идеализация большинства из них начинается уже с описания их рождения и детства. В исследуемом эпосе мотив божественного и чудесного рождения связан с образами всех основных нартских героев.

Так, в одном из вариантов сказаний о рождении Дебета он сотворен Богом, в другом, основанном на древнейших мифологических представлениях, он — сын Тейри Неба и Тейри Земли; Сатанай — дочь Солнца и Луны; Ерюзмек появился из хвостатой звезды, упавшей на землю; Сосурук — сын камня; Карашауай — внук Дебета, а мать его — эмегенша.

С мотивами чудесного рождения нартских героев связаны и другие постоянные архаические общефольклорные мотивы: фантастически быстрый рост, багатырское детство, первый подвиг и т. д.

Мотив божественного или чудесного рождения предопределяет и необыкновенность, исключительность героев (сердце и кровь Дебета из огня, он понимает язык огня, камней, зверей и птиц и т. д; прекрасная Сатанай — чародейка и провидица; Карашауаю подвластна стихия холода, он и его богатырский конь Гемуда могут менять свой облик и т. д.).

Нартские герои наделяются не только различными сверхъестественными способностями, они обладают и чудесными предметами: бочонок (чаша) Агуна, котел о сорока ушках, меч Ерюзмека, талисман Чюерды и т. д., а также имеют волшебных помощников (чаще всего это\богатырский конь нартского героя).Все эти качества героев и предметов, которыми они обладают, необходимы нартам в борьбе с различными враждебными существами — эмегенами ’, алмосту *, агач киши *, сарыуеками *, желмауузами

Главным же истребителем эмегенов выступает нарт Ерюзмек. У него, как и у других подобных ему эпических героев (Гильгамеша, Тора, Амирани, Нюргун-Боотура, героев бурятских улигеров и др.), задача одна — уничтожение чудовищ, которые нарушают мирную жизнь его племени.

Значительное место в эпосе балкарцев и карачаевцев занимают сказания, посвященные нартскому кузнецу Дебету, его сыну Алаугану и внуку Карашауаю.

В эпосе описываются кузница Дебета, место, где она расположена, орудия его труда. Отличительная черта этих описаний — эпическая масштабность. Особенно ярко она проявляется в гиперболических картинах, изображающих процесс его труда.

Дебет для нартов изготовляет не только оружие и доспехи. В одном из вариантов сказаний говорится, что он выковал даже коня [121, с. 10] 14 Данный мотив характерен и для тюрко-монгольской эпической традиции [117, с. 56]. .

В балкаро-карачаевском эпосе у Дебета девятнадцать сыновей, которых он женит, согласно обычаю, начиная с младшего.

По другим вариантам, могучий исполин Алауган не может найти среди нартских женщин жену себе под стать. Поиски жены и его женитьба — основная сюжетная линия нартских песен и сказаний об Алаугане.

Алауган отобрал у эмегенов и принес нартам волшебный котел о сорока ушках, в который

. мясо класть не надо,
Лишь воды налить да огонь разложить —
Сорока быков он наполнится мясом
[121, с. 17].

В цикле Дебет — Алауган — Карашауай, как и во всем эпосе балкарцев и карачаевцев, персонажи составляют два враждебных племени — нартов и эмегенов. Одна из самобытных черт этого цикла состоит в том, что именно в нем получил яркую художественную разработку международный мотив брачных связей между племенами-антагонистами, чего не найдем ни в одной из других версий Нартиады.

Особый колорит, оригинальность сказаниям об Алаугане придают описания его борьбы с эмегенами, встречи с его будущей тещей, изображение облика эмегенш, их занятий, быта, жилья и т. д.

Сказания о женитьбе Алаугана на эмегенше, о рождении Карашауая и еговоспитании на Эльбрусе относятся к самобытным эпическим текстам нартского эпоса балкарцев и карачаевцев.

Например, в осетинском сказании о рождении Суая [131, вып. 1, с. 27—37] его отцом является старый богач Чандз, а матерью — одна из его семи жен, которая родила сына, съев семечки волшебного яблока.

Как видим, в осетинском эпосе, во-первых, произошло перемещение функций одного героя к другому, т. е. мотив воспитания ребенка в расщелине ледника здесь прикреплен и к имени Батраза. Во-вторых, произошла рекомбинация традиционного балкаро-карачаевского сюжета о рождении и воспитании Карашауая: если Алауган (Сатанай, мать Алаугана) похищает ребенка у матери-людоедки и спасает его, спрятав в расщелине ледника, то Чандз (Сатана, Хамыц) бросает маленького Суая (Батраза) с целью погубить его.

Теперь обратимся ко второму традиционному мотиву балкаро-карачаевских сказаний о Карашауае: оборотничество Карашауая и его коня.

В других версиях Нартиады герой лишен этой магической способности. Так, в грузинской версии Шавай не насылает холод на воинов Верземека, а сталкивает на них снежную лавину [61, с. 103]. В осетинских и адыгских сказаниях он также лишен этого дара; вернее, в них повелителем стужи выступает Сосырыко, который насылает мороз на самого Суая/Шаойа 22 3десь нужно отметить, что если в балкаро-карачаевском эпосе Карашауай насылает холод на возгордившихся нартов, чтобы проучить их и утвердиться в их глазах, и при этом сам же обогревает их и кормит, то в осетинской и адыгской версиях Сосырыко/Сосруко вызывает стужу с целью погубить юного героя [80, с. 63; 131, вып. 1, с. 29]. Осетинский Сосырыко, когда ему это не удается, вторично пытается убить его. .

Специфическая особенность балкаро-карачаевских сказаний о Карашауае — подробные описания его верного коня: его быстрого бега, его укрощения, клятвы коня и всадника, испытания ими друг друга, богатырских скачек и т. д.

Дар перевоплощения и яркие атрибуты морского коня в общекавказской Нартиаде типичны только для богатырского коня балкаро-карачаевского Карашауая.

Многие сказания цикла о Карашауае повествуют о том, как он испытывает Гемуду: они имеют топонимический характер и содержат объяснение многих особенностей северокавказского ландшафта (двуглавость Эльбруса, появление ущелий, Голубого озера, водопадов и т. д.).

Если в сказаниях о Дебете отразились различные мифологические представления предков балкарцев и карачаевцев, а для сказаний о женитьбе Алаугана характерна сказочно-мифологическая интерпретация, то в сказаниях о Карашауае превалируют богатырские мотивы.

В анализируемой версии Нартиады народная фантазия наделила своего любимого героя лучшими качествами. В его образе гармонически сочетаются не только богатырские достоинства (сила, отвага, ловкость и т. д.), но и высокие моральные качества (мужество, скромность, верность данному слову и т. д.). Его образу присущи также черты, соответствующие архаической форме идеализации героя (оборотничество, магия погоды, дар предвидения). К имени Карашауая в эпосе прикреплен и мотив Орфея.

Проведенный нами сравнительный анализ балкаро-карачаевского круга сказаний о Дебете, Алаугане и Карашауае и других версий Нартиады показал, что песни и сказания о Дебете и Алаугане (за исключением нескольких мотивов) бытуют только у балкарцев и карачаевцев.

§ 1. Нартский эпос и его историко-культурное значение.

§ 2. Предания, легенды, сказки - важнейшие жанры устного народного творчества адыгов и балкарцев.

§ 1. Нартский эпос и его историко-культурное значение

В XIX в. началось широкомасштабное изучение истории и культуры народов Северного Кавказа, в том числе адыгов и балкарцев. Именно тогда.начинается изучение устного народного творчества - богатейшего культурного наследия наших народов.

Одним из главных жанров устного народного творчества является героический нартский эпос. Его значение в воспитании подрастающего поколения с течением времени только возрастает. Он - настоящий золотой фонд духовной культуры наших народов. Нартский эпос не только история героев, но и народная мудрость, школа мужества и трудолюбия.

. В сказаньях этих величавых

Обрел бессмертие народ [101].

Следует здесь отметить, что героический нартский эпос на Кавказе распространен у адыгов (черкесов), абхазцев, карачаевцев, балкарцев, осетин и отчасти у сванов, ингушей, чеченцев, дагестанцев. Даже беглое знакомство с нартскими сказаниями разных народов Кавказа убеждает, что при всей близости, эти сказания у каждого народа сохраняют черты глубокого своеобразия и самобытности. Но несомненно то, что нартский эпос имеет одно первоначальное ядро со своим единым пространством и народом-создателем. А затем этот эпос был воспринят другими соседними народами, и по нарастающей он удалялся от первоначального ядра, видоизменяясь, заполняясь национальными чертами и особенностями народов,

его воспринимавших. Поэтому общность и близость национальных вариантов нартского эпоса могут быть объяснены не одной причиной, а несколькими. В этом плане можно согласиться с В. И. Абаевым, который объясняет это несколькими причинами.

Во-первых, если данные народы находятся в генетическом родстве между собой, то общее может быть унаследовано от тех времен, когда эти народы жили еще вместе и составляли один народ. Так, общие черты, связывающие абхазский эпос с адыгским, объясняются единством их происхождения и некоего единого пространства, которое они занимали во времена становления нартского эпоса. Именно пространство, на котором жили предки абхазо-адыгов в древности, является местом его формирования. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные названия мест, рек, гор и других топонимических названий, которые встречаются в нартских сказаниях.

В-третьих, причина, в силу которой мы находим часто поразительную близость в мифологии, фольклорных мотивах и сюжетах самых различных народов, это типологическое единство, связанное со спецификой фольклора, как форма общественного сознания. Одинаковые условия материального и общественного существования с необходимостью порождают одинаковые формы их фантастического отражения в сознании людей. Таких типологических совпадений было и есть множество у народов Кавказа, которые живут уже не одно столетие в одинаковых условиях [102].

Наконец, в-четвертых, причина появления сходных элементов в фольклоре разных народов — это заимствование одним народом у другого многих элементов материальной и духовной культуры в результате длительного соседства и поддержания тесных экономических и культурных контактов. Так что, в итоге можно с уверенностью сказать, что создателем героического нартского эпоса теперь уже многих народов Кавказа является абхазо-адыгский этнос. Все остальные суждения относительно того, что его создателями являются якобы другие народы, несостоятельны. Подтверждение тому и абхазо-адыгские корни имен основных героев нартского эпоса.

Становление и развитие нартского эпоса охватывает не одно столетие. Его формирование началось на самой ранней стадии развития человечества ~ первобытнообщинного строя и продолжилось вплоть до феодализма. Каждая историческая эпоха накладывала определенный отпечаток на нартские сказания. Из их содержаний четко видно, при каких социальных условиях происходит то или иное событие, которое описывается в сказаниях нартов.

До возникновения нартского эпоса существовали определенные формы художественного мышления. Об этом свидетельствуют дошедшие до наших дней древнейшие стихи и песни, которые слагались в честь языческих божеств и покровителей, а также различные трудовые песни.

О, охотник, ты — охотник дальнозоркий,

Что приметит твой глаз - не уйдет,

Чья серая собака хвост по земле волочит,

Что добыли ~ всем нам поровну еда,

Что в норах остается - всем нам поровну добыча,

Что в жнивье скрывается - всем нам поровну дичь.

Б адыгском фольклоре много различного рода ритуальных и культурных церемониалов, посвященных различным божествам — покровителям животного и растительного мира. Кроме этого, много обрядов, связанных с рождением и смертью, свадьбой, излечением больного, освящением урочищ и т. д.

Многие языческие боги имеют свои гимны. В них воспевается их сила. Вот имена некоторых из этих богов: Мазитха (бог лесов и охоты), Амыш (покровитель скотоводства), Тхаголедж (бог плодородия), Тлепш (бог кузнечного дела) и т. д. В гимнах им присутствуют элементы художественной типизации образа. Языческие боги-покровители с течением времени, по мере развития художественного мышления людей, становились покровителями отдельных разновидностей трудовой деятельности. В народной поэзии они обретали некоторые черты художественной конкретности и нередко становились персонажами героического нартского эпоса. В частности, такой трансформации подвергались образы таких языческих богов-покровителей, как Мазитха, Тлепш, Амыш и Тхаголедж.

В кузницу Тлепш удалился.

Молотом сплющил железо,

Выгнул хвостом петушиным,

Что - изнутри зазубрил,

Ручку приладил из чурки,

Вышел с подарком, и нарты Сжали богатое просо Первым на свете серпом.[104].

младшем поколении и его воспитание, т. е. те проблемы, которым особое внимание уделяет адыгэ хабзэ, и которые являются основным его содержанием.

Нарты повторяли часто: «Для чего вечная жизнь, когда она бесславна? Лучше смерть и вечная славам. Именно в этом духе воспитывались молодые люди в Стране Нар- тов.

Шли на Хасе Нартов речи О геройской сече грозной,

О путях непроходимых,

О конях неутомимых,

О набегах знаменитых,

О джигитах непоборных,

О могучих, смелых людях,

Что за подвиг величавый Песню славы заслужили J.

Особенно часто упоминается во многих нартских сказаниях конь. Он ~ неразлучный Друг любого нартского героя. Он для нарта больше, чем конь. Это животное в нартеком эпосе выступает таким же всесильным, как сам герой. Конь, имеющий неимоверные силы и возможности, в эпосе выступает как человек, как говорящая сверхъестественная сила. Конь — это аристократ среди всех животных, наделенный в эпосе человеческим языком и разговаривает с человеком. Конь, пока не испытает своего хозяина на верность в дружбе, его отвагу, не доверится ему. Он не подпускает к себе слабых и трусов.

В нартеком эпосе воспеваются не только храбрость и любовь героев к своей родине, не только пропагандируется трудолюбие, в нем нашло достойное место и воспитание в человеке чувства прекрасного. Страна Нартов гордилась не только своими храбрыми воинами и умелыми хлебопашцами и пастухами, но она так же была богата искусными плясунами, певцами и музыкантами. На нартских сходах - хасах - устраивались не только соревнования по джигитовке, стрельбе из лука, метанию камня, борьбе, но и пляске, пению, красноречию и смекалке. Этим самым нарты уделяли огромное внимание не только физической подготовке, но и нравственному, интеллектуальному воспитанию.

В этом плане ярким примером из нартского эпоса являются образы молодых его героев: Ашамез и Мале- чипх. В сказаниях о них, да не только о них, но и многих других героев нартского эпоса, мы часто видим, как проявляют нарты остроумие, смекалку, воспевают физическую красоту:

Лик ее - солнцу подобен,

Стан ее с тополем сходен.

Славится кожею нежной,

Умной, прилежной слывет \

В другом месте этого же сказания мы читаем:

Взял Ашамез справедливый Жизни источник - свирель,

Тихо запел свой счастливый,

Свой задушевный напев.

Он на свирели играет,

И оживает земля,

Долы, поля расцветают,

Вновь улыбаются лица,

Веселы звери и птицы,

Снова струится рекаг.

Ашамез наделен высоким чувством прекрасного. Его свирель божественно воздействует на окружающий нартов мир. Настолько умело Ашамез играет на ней, что вокруг все оживает. Даже природа не может оставаться безразличной к задушевному напеву и игре на свирели. Это говорит о том, что нарты не только храбро защищали свой родной очаг, были умелыми наездниками, но могли также задушевно Петь и играть на музыкальных инструментах, исполнять зажигательные танцы, то есть обладали и высокой внутренней культурой.

При внимательном изучении нартского эпоса, его сказаний можно обнаружить почти все элементы адыгэ хабзэ, все стороны которого в деталях представлены в нем. Это касается и семейно-брачных отношений, свадебных обрядов, принципов гостеприимства и воспитания детей и т. д. Даже такая деталь адыгэ хабзэ отражена в нартском эпосе: по обычаю, спустя несколько дней после рождения разнополых детей, делали зарубку в присутствии родственников и друзей и обручали младенцев с обязательным условием их женитьбы по достижении ими совершеннолетия, устраивалось торжественное угощение. Так, в сказании «Как Малечипх и Пануко плясали удж мы читаем:

У мена на колыбели Сделали давно зарубку.

Нарт Пануко, ты другую Выбирай себе голубку!1

Как видим, нартский эпос является замечательным памятником устно-поэтического творчества (фольклора) адыгов. До возникновения письменности устно-поэтическое творчество для адыгов было единственной возможностью выразить свое отношение к явлениям и событиям действительности. Нартские сказания у адыгов сохранились в поэтической (певческой) и прозаической (повествовательной) формах. Сюжеты эпоса адыгов группируются в циклы. Исторически нартские сказания отразили процесс перехода от матриархата к патриархату, зарождение военной демократии и переход к классовому обществу, они имеют элементы и феодальных отношений. В нартском эпосе всегда происходит борьба между злом и добром, где всегда добро побеждает. В сказаниях тема родины, ее защиты от внешних врагов представлена широко. Нартекие герои - витязи — это прежде всего защитники родной земли от ненавистных чин- тов и великанов. Герои защищают не только свою родину, они добывают своим соотечественникам огонь, освобождают из плена Насренжаке - нартского тхамаду. Кроме этого, они возвращают своим соотечественникам семена проса - главной сельскохозяйственной культуры нартов, которая являлась основой их экономики. В эпосе воспевается не только герой-витязь, его подвиги, в нем широко показано, какое место занимает в жизни нартов женщина. Главный герой - женщина Сатаней — выступает как мать всех нартов. К ней обращаются мужчины за советом. Кроме нее, воспеваются другие женщины: Даханаго, Адиюх, Малечипх, которые отличаются своей красотой и обаянием. Они пользуются всеобщим уважением. Они не только умны и красивы, но и добры. Это все говорит о большом авторитете женщин,' бытовавшем в Стране Нартов.

Внимательный анализ нартских сказаний позволяет сделать вывод, что нарты живут в основном по законам, похожим на неписаный свод законов адыгов — адыгэ хабзэ. Кроме этого, следует отметить (это видно из нартских сказаний), что древние нарты поддерживали широкие и многолетние контакты со многими другими народами. Ареал действия нартского эпоса охватывает огромное пространство. Это прежде всего территория расселения предков абхазо-адыгов или родственных племен, в том числе хаттов и касков - ближайших родственников синдо-меотских племен. Поэтому не случайно мы наблюдаем параллели между нартским эпосом и мифологией Малой Азии Ш—II тысячелетий до н. э. Например, рождение героя от камня и гибель его от колеса имеет место в нартеком эпосе и фольклоре Малой Азии — родине хаттов. Столь же древние по своим истокам змее- борческие мотивы эпоса и некоторые сюжеты, связанные с богом-кузнецом Тлепшем 1. Ценность и уникальность нартского эпоса заключается еще и в том, что не одно столетие этот памятник духовной культуры адыгов, одно из главных творений народного творчества, служил инструментом воспитания чувства доброты, непримиримости к несправедливости, хранителем народной мудрости. Нартский эпос не только история народа и народного творчества, он также хранитель этикета адыгов, их культуры в целом.

За всю многовековую историю мировой цивилизации народы имели контакты друг с другом не только в период опустошительных войн, но когда они в конечном итоге заканчивали эти военные столкновения, то устанавливали между собой мирные - экономические, политические и культурные - отношения. Происходило взаимовлияние, взаимопроникновение их образов жизни и культур. Следы этого воздействия одной культуры на другую мы находим и в материальной сфере, и в духовной жизни, и в художественном мышлении народов.

Ярким примером в этом плане является взаимовлияние греческой и древнеадыгской культур. Об этом мы можем судить более полно, если сравним адыгский нартский эпос с древнегреческой мифологией, которые являются основой духовной культуры этих народов. Так, много параллелей можно провести между нартским эпосом и греческой мифологией. Сравним образы Прометея из греческой мифологии и Насренжаке из нартского эпоса. Прометей - могучий титан вопреки воле Зевса похитил с Олимпа огонь и дал его людям; он дал им знания, научил земледелию, ремеслам, постройке кораблей, чтению и письму; этим Прометей сделал жизнь людей счастливее и цоколебал власть Зевса и его помощников — олимпийских богов.

Понесешь сегодня кару, непокорный,- На вершине горной закую тебя,

На горе высокой будешь одиноко Жить до самой смерти пленником моим.

Он железной цепью обвязал Насрена,

К Ошхамахо крепко приковал его *.

И Прометей, и Насренжаке не только были прикованы к скале, но их обоих одинаково мучил орел. В легенде о Прометее мы читаем также: «Каждый день громадный орел прилетает, шумя могучими крыльями, на скалу. Он садится на грудь Прометея и терзает ее острыми, как сталь, когтями [108]. А в нартеком эпосе мы читаем:

Выл орел у Пако, хищник кровожадный,

Он его, злорадный, выпустил теперь.

Налетает хищник на тхамаду нартов,

Разрывает клювом грудь богатыря,

Пьет он кровь из сердца гордого Насрена,

Печень его клювом яростно клюет *.

Как и в предшествующую эпоху, весьма популярен был среди адыгов в XVI — первой половине XIX вв. нартский эпос. Он стал в первой половине XIX в. объектом записи и изучения. Одним из первых описал его выдающийся адыгский ученый С. Хан-Гирей. В эпосе воспевались отвага и честность, готовность отдать жизнь за счастье людей. Гордые нарты привлекали к себе внимание адыгских рыцарей позднего средневековья.

Распространенным жанром фольклора оставались также сказки. Существовали следующие основные виды народных сказок: волшебные сказки, сказки о животных, бытовые сказки, небылицы. Наиболее популярны были волшебные сказки, полные вымысла и фантастики, чудес и невероятных событий. Сказки отражали в присущих им специфических формах жизнь народа, его художественное мышление. В волшебных сказках отражены идеи патриотизма и защиты отечества, борьбы с эксплуататорами, с силами зла вообще. Сказки прославляют трудолюбие, честность, доброту. В них обильно используются пословицы и поговорки, вобравшие в себя мудрость народа.

Любые народные празднества и семейные торжества сопровождались песнями. Богато и разнообразно песенное творчество адыгов. Песня сопровождала горца от рождения его и до смерти. Многим религиозным обрядам сопутствовали песни. В XVI—первой половине XIX в. были особенно широко распространены героические и исторические песни. Они повествуют о важнейших событиях в истории народа и о подвигах отдельных героев. Немало песен посвящено борьбе с нашествиями орд крымских татар и турецких войск в XVI—XVIII вв. Часто исполняли певцы также абреческие песни, песни о бунта-

Наряду с историко-героическими, в народе имели хождение, как и прежде, песни трудовые, любовные, свадебные, колыбельные, шуточные, детские, бытовые.

Древний адыгский народ выработал самобытные музыкальные инструменты. Манера и техника игры на них совершенствовались веками. К музыкальным инструментам адыгов принадлежат: камыль (къамыл) — вид продольной открытой флейты; сырын — вид свистковой продольной флейты; бжамый (бжъэмый) — мундштучный духовой инструмент из рога; апепшин (1эпэпщын) — щипковый струнный инструмент типа балалайки; пшинетарко (пщынэт1аркъо) — щипковый струнный инструмент типа угловой арфы; шичепщин (шык1эпщын) — смычковый струнный инструмент типа скрипки; пшинекеб (пщынэкъэб) — смычковый струнный инструмент типа виолончели; шонтырып (шъонтырып!) — ударный мембранный инструмент типа барабана; пхачич (пхъэк1ыч) — ударный самозвучащий инструмент типа трещотки.

Кроме собственно адыгских были инструменты, заимствованные у других народов, но ставшие чисто национальными. Это пшине (пщынэ) — язычковый инструмент типа гармоники, накыре (накъырэ)—духовой инструмент типа зурны.

В песнях и исторических рассказах большое внимание уделяется также борьбе адыгов против иноземных захватчиков: татар, турок, англичан, царских колонизаторов за свободу и независимость своей Родины. Народ воспевал своих героев (Хатужуко Магомет, Хахупко Черим, Коджэбардыко Магомет, Мафэко Урусбий), которые в борьбе с иноземными завоевателями проявляли мужество, шли на самопожертвование.

Распространенным жанром являются в устном народном творчестве сказки, эмоционально богатые, глубоко лиричные. В них труд рассматривается как непременное условие ликвидации социального неравенства. В сказках обнажается и бичуется все бесчеловечное и грубое, все, что мешает мирной трудовой жизни народа. В то же время народный герой наделен такими качествами как честность, скромность, непримиримость к внешним и внутренним врагам. Сказки воспевают духовную и физическую красоту человека, его разум, они проникнуты неугасимой верой в торжество добра над злом, правды над ложью. Бесценным творением в духовной культуре адыгов является нартский эпос, зародившийся еще в древнейшее время. Эпос включает свыше 100 личных имен.

Ритуальные и художественные формы народных зрелищ, календарных трудовых празднеств и религиозных церемоний у всех адыгов одинаковы. В адыгском (черкесском) фольклоре сохранилось много обрядовых и календарных песен, хохов, напевов символико-магического значения и стимуляционных речитативов. Особое место в фольклоре занимают древнейшие песни и хохи, посвященные различным родам трудовой деятельности людей.

В адыгском фольклоре много различного рода ритуальных и культурных церемониалов, посвященных различным божествам – покровителям животного и растительного мира. Кроме этого, много обрядов, связанных с рождением и смертью, свадьбой, излечением больного, освящением урочищ и т. д.

Языческие боги-покровители с течением времени, по мере роста художественного мышления людей, становились покровителями отдельных разновидностей трудовой деятельности. В народной поэзии они обретали некоторые черты художественной конкретности и нередко становились персонажами героического нартского эпоса. В частности, такой трансформации подвергались образы таких языческих богов-покровителей, как Мазитха, Тлепш, Амыш и Тхаголедж.

В нартском эпосе Тлепш сохраняет все атрибуты покровителя кузнечного ремесла и вместе с тем является первым кузнецом нартского эпоса. В эпосе Тлепш выступает в конкретных жизненных обстоятельствах как совершенно конкретный человек-образ со всеми человеческими страстями; он превращается из бога в земного человека. Иначе говоря, в эпосе Тлепш – уже художественный образ.

Однако это вовсе не значит, что в нартском эпосе не отразились и более поздние общественные формации. На примере таких нартских героев, как Шауей и Куйцук, мы видим наличие имущественного неравенства у нартов, хотя сказания о них зародились наряду со сказаниями о других героях.

При всем разнообразии содержания нартского эпоса одно из его центральных мест занимает тема беззаветной любви к Родине, бесстрашие и отвага героев в ее защите. Вместе с тем в эпосе достаточно полно представлены и такие жизненно необходимые темы, как трудолюбие, уважительное отношение к женщине, забота о младшем поколении и его воспитание и т. д., т. е. те проблемы, которым особое внимание уделяет адыгэ хабзэ и которые являются основным его содержанием.

Особенно часто упоминается во многих нартских сказаниях конь. Он – неразлучный друг любого нартского героя. Он для нарта больше, чем конь. Конь в нартском эпосе выступает таким же всесильным, как сам герой. Конь наделен неимоверными силами и возможностями. Конь в эпосе выступает как человек, как говорящая сверхъестественная сила. Конь – как аристократ среди всех животных. Конь в эпосе наделен человеческим языком и разговаривает с человеком. Конь, пока не испытает своего хозяина на верность в дружбе, его отвагу, не доверится ему. Он не подпускает к себе слабых и трусов.

В нартском эпосе воспевается не только храбрость и любовь героев к своей Родине. Не только пропагандируется трудолюбие, но в нем нашло достойное место и воспитание в человеке чувства прекрасного. Таким образом, Страна Нартов гордилась не только своими храбрыми воинами и умелыми хлебопашцами и пастухами, но она так же была богата искусными плясунами, певцами и музыкантами.

На нартских сходах – хасах устраивались не только соревнования по джигитовке, стрельбе из лука, метанию камня, борьбе, но и пляске, пению, красноречию и смекалке. Этим самым нарты уделяли огромное внимание не только физической подготовке, но и нравственному, интеллектуальному воспитанию.

Ашамез наделен высоким чувством прекрасного. Его свирель божественно воздействует на окружающий нартов мир. Настолько умело Ашамез играет на ней, что вокруг все оживает. Даже природа не может оставаться безразличной к задушевному напеву и игре на свирели. Это говорит о том, что нарты не только храбро защищали свой родной очаг, были умелыми наездниками, но они также могли задушевно петь и играть на музыкальных инструментах, исполнять зажигательные танцы и пляски. То есть обладали и высокой внутренней культурой.

При внимательном изучении нартского эпоса, его сказаний можно обнаружить почти все элементы адыгэ хабзэ (адыгского этикета), все его стороны в деталях представлены в нем. Это касается и семейно-брачных отношений, свадебных обрядов, приципов гостеприимства и воспитания детей и т. д. Даже такая деталь адыгэ хабзэ отражена в нартском эпосе: по обычаю, спустя несколько дней после рождения разнополых детей, делали зарубку в присутствии родственников и друзей и обручали младенцев с обязательным условием их женитьбы по достижении ими совершеннолетия, устраивалось торжественное угощение.

Эпическое, нартское наследие много и позитивно повлияло на все последующие этапы развития адыгейской поэзии и литературы в целом. Очевидно, первыми воздействие этой мощной художественно-философской системы испытали авторы историко-героических песен, которые при характеристике своих героев часто ссылаются на нартские авторитеты и в построении сюжета и композиции следуют художественным приемам, характерным для эпоса (напр., песни и поэмы об Айдамиркане и др.). В результате было создано большое количество песен и поэм, которые строились на материале подлинных исторических событий и на показе судьбы и героических свершений реального исторического лица. Историко-героические песни обогатили национальную поэзию широтой и мощью эпического изображения соответствующей эпохи и раскрытием судьбы легендарных личностей. Безусловно, жанр оды и эпической поэмы существенно укрепили свои позиции, расширили границы национально-художественного мышления. Возможно, между нартским эпосом и историко-героическими произведениями был значительный художественный пласт, исчезнувший в катаклизмах истории; возможно, где-то есть его следы - мысль, которая делает еще более актуальной идею планомерной подготовки специалистов по изучению художественного наследия народа.

Адыгский нартский эпос - выдающийся памятник духовной культуры народа

В адыгском (черкесском) фольклоре сохранилось много обрядовых и календарных песен, хохов, напевов символико-магического значения и стимуляционных речитативов. Особое место в фольклоре занимают древнейшие песни и хохи, посвященные различным родам трудовой деятельности людей.

Особенно часто упоминается во многих нартских сказаниях конь. Он - неразлучный друг любого нартского героя. Он для нарта больше, чем конь. Конь в нартском эпосе выступает таким же всесильным, как сам герой. Конь наделен неимоверными силами и возможностями. Конь в эпосе выступает как человек, как говорящая сверхъестественная сила. Конь - как аристократ среди всех животных. Конь в эпосе наделен человеческим языком и разговаривает с человеком. Конь, пока не испытает своего хозяина на верность в дружбе, его отвагу, не доверится ему. Он не подпускает к себе слабых и трусов.

На нартских сходах - хасах устраивались не только соревнования по джигитовке, стрельбе из лука, метанию камня, борьбе, но и пляске, пению, красноречию и смекалке. Этим самым нарты уделяли огромное внимание не только физической подготовке, но и нравственному, интеллектуальному воспитанию.

В этом плане ярким примером из нартского эпоса являются образы молодых его героев Ашамез и Малечипх.

Ашамез наделен высоким чувством прекрасного. Его свирель божественно воздействует на окружающий нартов мир. Настолько умело Ашамез играет на ней, что вокруг все оживает. Даже природа не может оставаться безразличной к задушевному напеву и игре на свирели. Это говорит о том, что нарты не только храбро защищали свой родной очаг, были умелыми наездниками, но они также могли задушевно петь и играть на музыкальных инструментах, исполнять зажигательные танцы и пляски. То есть обладали и высокой внутренней культурой.

Читайте также: