Унгерн фон штернберг кратко
Обновлено: 06.07.2024
В своей встрече в Монголии с известным писателем-оккультистом Фердинандом Оссендовским, Унгерн рассказывал:
Именно этот факт должен стать отправной точкой в анализе личности барона. Роман Федорович не просто был буддистом - он исповедовал очень удивительное буддийской философское учение – читтаматра, так популярное среди тибетских лам. Доктрина эта имеет сложнейшую систему логики и полагает объективную реальность плодом воображения субъекта. Иными словами, Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг, следуя учению читтаматры, должен был находиться в убеждении, что окружающий его мир является всего-навсего игрой его ума.
Убедить себя в этом – является, согласно этой буддийской доктрине, первым шагом на пути к нирване, высшей форме духовного освобождения. Однако первый шаг самый сложный.
«Оборванный и грязный, он спит всегда на полу среди казаков своей сотни, ест из общего котла и, будучи воспитанным в условиях культурного достатка, производит впечатление человека, совершенно от них оторвавшегося.
В июле 1913 года Унгерн вдруг выходит из дрейфа. Он подает в отставку – тогда барон был в чине сотника в 1-м Амурском полку Забайкальского казачьего войска - и уезжает в монгольский город Кобдо. Формальная цель Унгерна – присоединиться к монгольским повстанцам в их борьбе против Китая.
Подобная импульсивность для человека, исповедующего буддийскую систему читтаматра, весьма удивительна. Вероятно, в основе этого поступка лежала куда более весомая причина, нежели желание помочь монголам. Вряд ли Роман Федорович так легко пожертвовал военной карьерой в Российской империи ради того, чтобы поступить на монгольскую службу. Причем в полной мере поучаствовать в освободительной войне монголов ему так и не удалось – там воцарился мир. Согласно скудным сведениям об этом периоде жизни барона, он проводил время в изучении монгольского языка и конных ночных прогулках по степи, где любил погонять волков. Правда, другие свидетельства говорят, что фон Унгерн-Штернберг совершил паломничество в несколько буддийских монастырей и даже посетил Тибет.
Воплощение божества войны
Сразу же после начала Первой мировой фон Унгерн-Штернберг прервал свою монгольскую авантюру, вернулся в Россию, а затем отправился на фронт. На войне барон проявил граничащую с безрассудством отвагу, был ранен пять раз, но всякий раз смерть, оказавшись лицом к лицу с ним, вынуждена была свернуть в сторону. Один из сослуживцев барона вспоминал о нем:
Или, добавлю от себя, считать себя богом войны.
Астролог обратил внимание на несколько комбинаций в гороскопе. Первая - это соединение Марса с так называемой планетой-призраком Раху. Под таким соединением рождаются безумные храбрецы, лишенные по природе своей страха.
Как последователь буддизма барон знал, что нельзя обрести освобождение без гуру. Кто был духовным наставником Унгерна, мы не знаем. Однако свидетельства говорят, что Роман Федорович никогда не действовал, не посоветовавшись с окружавшими его ламами.
Даже формальные номера приказов командира Азиатской конной дивизии тщательно выверялись нумерологическими расчетами лам.
Вряд ли гуру следует искать в окружении фон Унгерна-Штернберга. Подлинный духовный наставник находился, скорее всего, далеко от Унгерна: может быть, в каком-нибудь монгольском монастыре, может быть, вообще в Тибете.[С-BLOCK]
Зимой 1921 года барон взял город, сломив сопротивление китайских войск, превосходивших его дивизию в несколько раз.
В восточных традициях – буддизме, индуизме, джайнизме - основным условием окончательного освобождения является очищение кармы, накопившейся за все предыдущие жизни. Избавление – процесс долгий, растягивающийся на многие-многие инкарнации. Однако в том же буддизме были течения, которые говорили о возможности покончить с кармой одним махом, в течении одного воплощения. Последнее возможно, если человек точно исполнит предназначение своей жизни. Его можно узнать через свой гороскоп с помощью хорошего астролога или от духовного учителя.
Унгерн в последний год своей жизни открыто декларировал, что его миссия - восстановление империи Чингисхана. Именно по этой причине летом 1921 году он отправился в свой сибирский поход, свой последний рейд.[С-BLOCK]
Интересно, что за несколько месяцев он рассказывал, что предчувствует свою скорую смерть и чуть ли не называл точное время. Означает ли это, что Унгерн собирался восстановить империю Чингисхана за фантастически короткий срок? Или это была просто декларация, а сам барон видел свое предназначение в гибели при воплощении нереализуемой амбиции? Давайте послушаем самого Романа Федоровича, который писал в письме одному китайскому генералу:
«Сейчас думать о восстановлении царей в Европе немыслимо… Пока возможно только начать восстановление Срединного Царства и народов, соприкасающихся с ним до Каспийского моря, и тогда только начать восстановление Российской монархии..
На пороге нирваны
Говорят, что барона расстреливали, целясь в грудь, чтобы затем отвезти его мозг в Москву, для исследований. Тело же зарыли в лесу, в неизвестном месте.[С-BLOCK]
Жизнь после смерти
После известия о казни барона правитель Монголии Богдо-гэгэн отдал приказ провести службы по Унгерну во всем монгольских храмах. Правда, не все верили, что барон погиб. Например, многие местные буддийские ламы прямо потешались над известием о расстреле: разве можно убить Махакалу обычной пулей?
Так, ходили слухи, что красные поймали совсем другого, похожего на фон Унгерна-Штернберга, человека, а сам освободитель Монголии ушел в один из тибетских монастырей, где медитирует и читает так называемую тайную мантру, ведущую к нирване.[С-BLOCK]
Познакомимся ближе с этим действительно неординарным человеком вписавшим свою яркую страницу в историю Гражданской войны в России в 1917-22 годах.
Барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг родился, по его личным утверждениям, в 1886 году в Австрии в городе Граце. Род Унгерн-Штернбергов был старинным и славным на ратные подвиги. В жилах предков барона текла кровь гуннов, германцев и венгров. Это был очень воинственный род рыцарей, склонных к мистике и аскетизму и с их жизнью связано немало легенд.
Романа определяют в петербургский Морской корпус, что указывает ему будущее морского офицера. Однако с началом русско-японской войны он бросает корпус и поступает вольноопределяющимся в один из армейских пехотных полков, с которым проходит рядовым всю кампанию.
В Петербург Роман Федорович возвращается неоднократно раненым и с солдатским Георгием на груди. Устроенный родственниками в Павловское пехотное училище в Петербурге, барон с большим трудом оканчивает его. Дело заключалось в том, что юнкер Унгерн фон Штернберг не выносил строгой дисциплины училища и обладал не лучшим характером – вспыльчивым и неуравновешенным. Выбор полка, также был несколько странен для выпускника знаменитого училища – Амурский казачий полк, расположенный в Приамурье.
Безусловно Роман Федорович не был создан для размеренной службы…В полку барон пробыл недолго. Любящий выпить и побуянить, Унгерн поссорился с одним из сослуживцев и ударил его. Оскорбленный офицер шашкой ранит его в голову. След от этой раны остался у барона на всю жизнь, постоянно вызывая сильнейшие головные боли, что, несомненно, периодами отражалось на его психике.
Вследствие ссоры оба офицера вынуждены были покинуть полк. Возвращаясь в Центральную Россию, Унгерн принимает решение в своем духе – проделать путь от Владивостока до Харбина верхом в сопровождении охотничьей собаки. Живя охотой и продажей убитой дичи, Унгерн около года проводит в лесных дебрях и степях Приамурья и Маньчжурии.Начавшаяся Монголо-Китайская война застает его в Харбине. Конечно, Унгерн не остается в стороне и, предложив свои услуги монголам, командует их конницей.
С началом Первой мировой войны(1914год) Унгерн вступает в 1-й Нерчинский казачий полк, который зимой 1916 года принял барон Врангель. В чине подъесаула Унгерн командует 5-й сотней полка, проявляет чудеса храбрости, получает орден Св.Георгия, Георгиевское оружие, четыре ранения в течение одного года и ко второму году войны представляется уже к чину есаула.
Врангель оставил интересные воспоминания об Унгерне: «Такие типы, созданные для войны и эпохи потрясений, с трудом могли ужиться в обстановке полковой жизни. Обыкновенно, потерпев крушение, они переводились в пограничную стражу или забрасывались судьбою в какие-либо полки на Дальневосточную окраину или Закавказье, где обстановка давала удовлетворение их беспокойной натуре…Среднего роста, блондин, с длинными, опущенными по углам рта рыжеватыми усами, худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной.
Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только совершенно не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины и против воинского воспитания – это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн-Рида.
Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека совершенно от них отрешившегося.
Тщетно пытался я пробудить в нем сознание необходимости принять хоть внешний офицерский облик. В нем были какие-то странные противоречия: несомненный, оригинальный и острый ум и, рядом с этим, поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость и даже дикость и, рядом с этим, безумный порыв и необузданная вспыльчивость, не знающая пределов расточительность, и удивительное отсутствие самых элементарных требований комфорта.
Здесь Роман Федорович становится военным советником монгольского князя Фушенге, состоящего на службе у атамана Семенова. Князь командовал отрядом в восемьсот всадников самого дикого и боевого племени Внутренней Монголии – харачинов. Год назад они били войска правительства Урги (Улан-Батор), среди которых был ранен пулеметчик Сухэ-Батор, будущий председатель Монгольской Народно-Революционной партии.
Распоряжаться отпетыми головорезами мог только такой человек как барон Унгерн. Высок был авторитет барона и среди японских офицеров. Они быстро уловили его неподдельный интерес к Востоку, знание буддизма, полное отсутствие симпатий к Западу.
Основу этого соединения составляют бурятские и монгольские всадники. На штабные должности и в артиллерии ставят преимущественно русских офицеров, также открывается школа для подготовки офицеров из бурят и монгол. Средства, отпускаемые атаманом Семеновым на формирование дивизии, были ничтожны и, Унгерн прибегает к широким реквизициям.
Роман Федорович остается, верен себе и ничьей власти над собой не признает, включая ближайшее окружение самого Семенова. Да и сам атаман, хорошо зная сослуживца, по пустякам его не тревожит. Унгерн строго отлаживает быт дивизии с мастерскими, швальнями, электростанцией, водокачкой, лазаретом и тюрьмой. Совершенно неожиданно любивший выпить Унгерн сделался трезвенником и раздражался далеко слышными застольями Семенова в Чите, который праздновал победы над красными.
В его крепости Даурия, как в рыцарском замке с беспощадным хозяином, было не до пьянства. За дисциплинарный проступок здесь могли забить насмерть. Приводили наказание в исполнение китайцы с помощью березовых палок, которыми наносили до двухсот ударов. Говорили, что Унгерн не скрывал своей симпатии к палочной дисциплине и мог выпороть даже офицера. При этом справедливость у потомка рыцарей была поистине железная: он мог приказать утопить офицера за то, что тот подмочил при переправе запасы муки и заставить интенданта съесть всю пробу недоброкачественного сена.
Оригинальная внешность барона озадачила меня, что не ускользнуло от его внимания. Он повернулся ко мне и сказал, смеясь: «Мой костюм показался вам необычным? В нем нет ничего удивительного.
А по вечерам в одиночку барон прогуливался верхом по сопкам вокруг Даурии, откуда то и дело слышался жуткий вой волков и одичавших собак… После поражения войск Колчака и Семенова на Дальнем Востоке, генерал Унгерн выдвигается в новые могущественные вожди.
Незадолго до своего легендарного похода в Монголию, Унгерн расторгает брак, чтобы принцесса не осталась вдовой.В октябре 1920 года части атамана Семенова терпят поражение по всему фронту, а на Даурию наступают красные партизаны Лебедева.
Кем был барон Унгерн фон Штернберг?
Под рукой барона 800 казаков и шесть пушек. Свергнутому китайцами монгольскому правителю Богдо-гэгену командир Азиатской дивизии направил письмо: «Я, барон Унгерн фон Штернберг, родственник русского царя, ставлю целью, исходя из традиционной дружбы России и Монголии, оказать помощь Богдо-Хану в освобождении Монголии от китайского ига и восстановлении прежней власти.
Вечером 27 октября 1920 года Унгерн подошел к пригороду Урги Маймачену и той же ночью в одиночку перебрался через крепостную стену на разведку. Утром китайцы атаковали части барона с трех сторон. Отчаянное сопротивление окончилось отходом и потерей почти всей артиллерии. Унгерн обходит Ургу с северо-востока и идет на штурм. В городе окопалась восьмитысячная, прекрасно вооруженная регулярная китайская армия, но несколько сот оборванных, голодных всадников Унгерна с одним орудием и пулеметным взводом бросились вперед.
Штурм был отбит, но на следующий день сотни барона спешились и снова пошли прямо на пулеметы китайцев. Казаки падали, откатывались назад, но снова вставали в беспрерывные атаки.
В этом было что-то демоническое и очень напоминающее штурм Екатеринодара Добровольческой Армией генерала Корнилова. Роман Федорович был всегда в самом пекле, идя в атаку без оружия: лишь монгольский ташур – камышовая трость в руке.
Барон сек ташуром пытавшихся лечь и спотыкавшихся в атаке. Унгеровцы сбили китайскую пехоту с позиций и погнали к храмам монастыря Да-Хуре. Однако свежее подкрепление решило исход дела в пользу противника. Азиатская дивизия, потерявшая половину своего состава, отходила от Урги. С этой поры китайцы стали считать Унгерна ужасным противником.
А у стен дворца кипел бешеный бой между опомнившимися китайцами и смертниками-тибетцами, прикрывавшими отход. На этот раз уже 12-тысячный китайский гарнизон Урги впал в мистическое отчаяние, после похищения Богдо-гэгена.
В следующие три недели о бароне ничего не слышно. Но барон в своем лагере на реке Селенга имеет уже две с половиной тысячи бойцов, которых нещадно муштрует. 17 июля 1921 года – Азиатская дивизия снова в бою. Искусно обходя части красного экспедиционного корпуса, Унгерн выходит в Забайкалье, по пути уничтожая 232-й полк красных и мелкие части.
Однако далеко не всем его подчиненным, включая самых преданных монголов и, ветеранов дивизии, пришлась по сердцу такая идея. Путь был слишком долог и уже без возврата назад. В дивизии созрел заговор. По выходящему из своей палатки Унгерну заговорщики открыли огонь из нескольких револьверов, но он даже не ранен, мгновенно падает, перекатывается и исчезает в кустах.
Мятежные офицеры ведут дивизию подальше от места бунта. Вдруг все услышали цокот копыт одинокого всадника. На своей любимой белой кобыле перед частями появляется Унгерн. Сотни неподвижно стоят перед своим командиром. Барон кричит, ругается, приказывает поворачивать. Никто не смеет открыть по нему огонь. Первым выстрелил есаул Макеев со страху, когда барон случайно толкнул его грудью своей лошади.
Барон только махнул рукой, выпил воды и пошел в палатку спать. Тогда воины князя вползли в палатку, накинули на голову барону тарлык, связали руки и ноги и, отдавая низкие поклоны, с ужасом и благоговением покинули его. Все восемнадцать поколений предков барона погибали только в бою, не попадая в плен, чего больше всего боялся и сам Роман Федорович. Когда монголы набросились на него в палатке, он успел сунуть руку за пазуху, где всегда на этот случай лежал яд, но его не оказалось на месте.
В 17 часов 15 минут был вынесен смертный приговор. Наутро генерал-лейтенант барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг спокойно встал перед расстрельным взводом. Он успел выполнить в свою последнюю ночь на земле и свой последний долг – изгрыз зубами орден Св.Георгия, который никогда не снимал с груди, чтобы он не достался красной сволочи.
Барон Унгерн. Биография кратко
Начало военной карьеры Унгерна
Биография Унгерна также полна загадок и противоречий, как и сам барон.
Предки барона поселились в Прибалтике в XIII веке и принадлежали к Тевтонскому ордену.
Роберт-Николай-Максимилиан Унгерн фон Штернберг (в дальнейшем Роман Федорович) родился по одним сведениям, 22 января 1886 г. на острове Даго (Балтийское море), по другим — 29 декабря 1885 г. в г. Граце, Австрия.
Отец Теодор-Леонгард-Рудольф, австриец, мать Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка Штутгарта.
Роман учился в Николаевской гимназии г. Ревеля (Талин), но был исключен за проступки.
После этого, в 1896 г., мать отдала его в Морской кадетский корпус в С-Петербурге.
После начала русско-японской войны 17-летний барон бросил учебу в корпусе и поступил вольноопределяющимся в пехотный полк.
В феврале 1910 г. Унгерн переведен в Амурский казачий полк в Благовещенске командиром команды разведчиков.
Участвовал в трех карательных экспедициях по подавлению бунтов в Якутии. Неоднократно дрался на дуэлях.
5 октября 1912 г. произведен в сотники.
После начала восстания монголов против Китая подает прошение о разрешении поступить добровольцем в монгольские войска (в июле 1913 г.).
В результате назначается сверхштатным офицером в Верхнеудинский казачий полк, расквартированный в г. Кобдо (по другим сведениям, в казачий конвой русской консульской миссии).
По версии барона Врангеля, фактически барон Унгерн служил в монгольских войсках. В Монголии Унгерн изучает буддизм, монгольские язык и культуру, сходится с виднейшими ламами.
13 декабря 1913г. Унгерн уходит в отставку. Где он был следующие полгода, остается загадкой.
В июле 1914 г. с началом Первой Мировой войны Унгерн был призван на военную службу по мобилизации, с 6 сентября стал командиром сотни в 1-м Нерчинском полку 10-й Уссурийской дивизии армии генерала Самсонова.
Воевал храбро, совершая диверсионные вылазки в тыл к немцам.
Был награжден пятью орденами: Св. Георгия 4 ст., орденом Св. Владимира 4 ст., орденом Св. Анны 4-й и 3-й ст., орденом Св. Станислава 3-й ст.
В сентябре 1916 г. произведен в есаулы.
В октябре 1916 г. в комендатуре г. Черновцы барон в пьяном виде ударил дежурного прапорщика Загорского шашкой. В результате Унгерн был приговорен к 3-м месяцам крепости, которые он так и не отсидел.
В июле 1917 г. Временное Правительство поручило есаулу Семенову (однополчанину барона) сформировать добровольческие части из монгол и бурят в Забайкалье.
Вместе с Семеновым барон оказался в Забайкалье. Дальнейшая одиссея Унгерна частично описана ниже.
А 15 сентября 1921 г. один из самых загадочных и одиозных вождей Гражданской войны был расстрелян в г. Новониколаевске (ныне Новосибирск) по приговору Сибирского ревтрибунала. Месторасположение могилы барона Р. Ф. Унгерна фон Штернберга неизвестно.
Проблемные аспекты идеологии барона Унгерна
Почти во всех своих переписках барон не упускал поделиться своими взглядами на духовно-нравственное и политическое состояние человечества.
Земной шар он делил на Запад и восток, а всё человечество – на белую и жёлтую расы.
На допросе 27августа Унгерн говорил: «Восток должен непременно столкнуться с Западом.
Пресловутой жёлтой опасности для барона не существовало; напротив, опасность жёлтой расе, по его мнению, исходила от белой расы с её революциями и разлагающейся культурой.
В письме китайскому генералу-монархисту Чжан Куню от16февраля 1921г.
Барон питал ненависть к любым революционерам, которые свергали монархии.
Более пространно эту идею барон развивал в письме от 27 апреля1921г. баргутскому князю-монархисту Цэндэ-гуну:
«Революционное участие начинает проникать в верный своим традициям Восток. Ваше Сиятельство своим глубоким умом понимает всю опасность этого разрушающего устои человечества учения и сознает, что путь к охранению от этого зла один-восстановление царей.
Единственное, кто может сохранить правду, добро, честь и обычаи, так жестоко попираемые нечестивыми людьми-революционерами, это цари. Только они могут охранять религию возвысить веру на земле. Нелюди корыстны, наглы, лживы, утратили веру и потеряли истину, и не стало царей. А с ними не стало счастья, и даже люди, ищущие смерти, не могут найти ее. Но истина верна и непреложна, а правда всегда торжествует; и если начальники будут стремиться к истине ради нее, а не ради каких-либо своих интересов, то, действуя, они достигнут полного успеха, и небо ниспошлёт на землю царей.
Итак, Унгерн был убежден, что на земле будет порядок, люди будут счастливы только в том случае, если высшая государственная власть окажется в руках царей.
Власть царей — это божественная власть.
Стало быть, Унгерн хотел «свет с Востока «т.е. восстановление царей, распространить на всё человечество. В воображение барона замысел гигантский.
Своеобразный, с нашей точки зрения, Унгерна был взгляд на китайские войска которые он разобьёт в Монголии. Он считал их революционными большевистскими войсками. На самом деле это было обычное мелитаристкое войско.
По-видимому, Унгерн полагал, что если войска пришли из страны, в которой была свергнута Цинская династия и она стала не монархической, а республиканской, то, значит, и её войска стали революционными.
Унгерн считал, сто высшая власть, а государстве должна находиться в руках царя.
«Я смотрю так, — говорил он на допросе 1-2 сентября в Иркутске, — царь должен быть первым демократом в государстве.
По Унгерну, цари управляют государством, опираясь на аристократию. Рабочие и крестьяне не должны участвовать в управление государством.
Но он не раскрывал содержание этой фразы. Единственная праведная власть, с его точки зрения, — это абсолютная монархия, опирающаяся на аристократию.
Приверженность идее монархизма привела Унгерна к борьбе советской властью. На допросе 27 августа он заявил, что идея монархизма — главное, что его толкало на путь борьбы с Советской Россией.
Почему Унгерн выступал так твёрдо и убежденно за монархию в Росси?
Это он объяснил, а приказе 15 от 21 мая1921г. В нём он приводит такую мысль: Россия много столетий оставалась могущественной крепко сплочённой империей, пока революционеры вместе с общественно — политической и либерально-бюрократической интеллигенцией не нанесли ей удар, поколебав её устои, а большевики дело разрушения довели до конца.
Как снова восстановить Россию и сделать её мощной державой? Надо восстановить у власти законного хозяина Земли Русской Императора Всероссийского, каковым, по мнению Унгерна должен стать Михаил Александрович Романов (его уже не было в живых, но барон по видимому, об этом не знал).
Не Раз он повторял в своих письмах, что без царей жить нельзя, ибо без них не земле всегда будет беспорядок, моральное разложение, и люди никогда не добьются счастливой жизни.
А какую же счастливую жизнь предлагал людям Унгерн?
Рабочие и крестьяне должны работать, но не участвовать в управление государством.
Царь должен управлять государством, опираясь на аристократию. На допросе в штабе 5-й армии (Иркутск,2 сентября 1921г.) он изрёк такую тираду: «Я за монархию.
Сам Унгерн был крайне жестоким человеком.
По его личным приказом за малейшую провинность, а то и ни за что, пороли и растеривали офицеров, военных чиновников, врачей. Наказаниями являлось: сидение на крышах домов в любую погоду, на льду, битье палками, утопление в воде, сжигание людей на кострах. Ташур барона часто гулял по головам, спинам и животам офицеров и солдат. Его удары испытывали даже такие палачи, как Сипайлов, Бурдуковский и генерал Резухин. В то же время он верил гадалкам, ворожеям, они при нём находились постоянно.
Без их гаданий и предсказаний он не начинал ни одного похода, ни одного боя.
Программа Унгерна покоилась на идеологии, выводившей его далеко за рамки Белого движения. Она близка японскому паназиатизму или, по Владимиру Соловьеву, панмонголизму, но не тождественна ему.
Барон Роман Фёдорович Унгерн фон Штернберг — уникальный, а вместе с тем и типический персонаж русской истории начала XX века. Его яркая, авантюрная судьба служит отличным оттиском настроений старого служилого дворянства Российской империи, которое, потеряв в ходе Великих реформ привычное место и роль в государстве, стремилось найти себя в новой жизни. И каждый делал это по-своему.
Роман Фёдорович родился в 1885 году в семье немецкого остзейского рода, представителя особой древней касты внутри русского дворянства, которая отличалась особенной рыцарственностью и верностью престолу. Именно остзейцы дали имперской армии в начале XX века целую плеяду талантливых офицеров среднего ранга, стремившихся, вопреки меняющейся жизни, утверждаться в ней так же, как и сотни лет назад — службой государю на полях сражений.
Несмотря на благоприятные условия для развития капитализма в прибалтийских губерниях, барона Романа Фёдоровича никогда не прельщала мысль о финансовой или вообще гражданской карьере.
Учителя постоянно жаловались родителям на неусидчивость, небрежность и импульсивность его характера. Из Морского корпуса, в который его устроили родители, барон бежал, не окончив курса, и направился в Маньчжурию к театру военных действий против Японии. Успел он, впрочем, только к окончанию сражений и манёвров в Маньчжурии.
Роман Фёдорович Унгерн в годы Первой мировой войны
Где вы, грядущие гунны,
Что тучей нависли над миром!
Слышу ваш топот чугунный
По ещё не открытым Памирам. На нас ордой опьянелой
Рухните с тёмных становий —
Оживить одряхлевшее тело
Волной пылающей крови.
Его автор, как и барон Унгерн, уже не разделял общепринятых ценностей личной гражданской свободы, государственного порядка и спокойствия, гуманизации межгосударственных отношений.
Атаман Григорий Михайлович Семёнов
Уже в окопах Первой мировой войны, записавшись в Нерчинский казачий полк (комплектовавшийся в том числе в Маньчжурии и приграничных областях), барон Унгерн познакомился с командиром одной из разведывательных сотен полка — есаулом Григорием Семёновым. Два молодых офицера быстро сошлись на почве особенного интереса к азиатскому Востоку и консервативных взглядов.
Два однополчанина, две яркие противоположности быстро сдружились и стали верными соратниками на всю оставшуюся жизнь.
Осенью 1917 года Семёнов и Унгерн были направлены в уже родное для обоих Забайкалье вербовать солдат в части действующей армии, которая почти год страдала от ужасающего падения дисциплины, полного морального разложения личного состава полков и утраты офицерами привычных функций. Там — на железнодорожной станции Даурия — их застало известие о перевороте в Петрограде.
Семёнов и Унгерн резко не приняли захват власти большевиками, которых считали главными виновниками анархии и развала армии, вакханалии убийств и грабежей в тылу. Уже в ноябре 1917 года два казачьих офицера сколотили из пары десятков своих друзей и сослуживцев импровизированную милицию, которая прочёсывала проходящие поезда и вытравляла из солдатской среды революционных пропагандистов, стремясь не допустить мародёрства и насилия на станции. К ним постепенно примыкали офицеры и казаки, возвращавшиеся с фронта через охваченную анархией Россию.
Семёнов и его люди были объявлены первыми мятежниками против советской власти, которая тогда только начала организационно оформляться в европейской части страны.
Свою быстро разраставшуюся группу Семёнов и Унгерн назвали Особым Маньчжурским отрядом, который в конце года был вынужден оставить Даурию и с боями против подошедших частей Красной гвардии отошёл за линию границы в Маньчжурию.
Советская карикатура на атамана Семёнова
После мятежа Чехословацкого корпуса и начала интервенции, сильно увеличившийся отряд вновь вторгся на русскую территорию. Своим энергичным наступлением он ускорил полное падение советской власти в Восточной Сибири. Авторитет Семёнова, объявившего себя атаманом Забайкальского войска, взлетел до частых упоминаний во французских и американских газетах, не считая советских. Под его командованием теперь находился полноценный хорошо вооружённый и оснащённый армейский корпус с собственной артиллерией, броневиками, бронепоездами и аэропланами.
На освобожденной территории быстро возникла собственная атаманская администрация, которая лишь в общем признавала адмирала Колчака в Омске, фактически же власть Верховного правителя оканчивалась на станции Нерчинск.
Григорий Михайлович Семёнов с офицерами американского оккупационного корпуса в Чите
Барон Унгерн стал ближайшим заместителем Семёнова и комендантом той самой Даурии. Под его началом находилась особенно пестуемая атаманом Азиатская дивизия, составленная из русских казаков и офицеров, наёмников-бурятов, китайцев и маньчжуров. Уже в это время проявился и стал широко известен суровый нрав барона, который справедливо считал одним из причин краха империи падение армейской дисциплины.
Результатом жёстких мер барона и его начальника стало почти полное прекращение партизанского движения и бросавшаяся в глаза разница в состоянии Восточной и Центральной Сибири, где правительство Колчака быстро утрачивало контроль над армией и обществом.
В конце 1919 года центр боевых действий сместился к границам семёновского атаманства, адмирал Колчак был арестован и расстрелян мятежниками в Иркутске. Его разбитые войска стремительно отступали, надеясь прийти в себя в Забайкалье. По пятам за ними шли регулярные части Красной армии командарма Уборевича, которые во много раз превосходили и колчаковцев, и силы семёновских казаков. Атаман тем не менее сумел поставить потрёпанные части Колчака под свою власть и общими усилиями собственных войск и отступивших полков, постоянно переходя в короткие контрнаступления, сковать продвижение Уборевича.
Вторжение в Монголию
Понимая, что долго противостоять многочисленным регулярным соединениям красных не удастся, Семёнов разработал амбициозный план перехвата инициативы, чтобы коренным образом переломить ситуацию в Сибири.
Именно здесь настал звёздный час барона Унгерна.
Его усиленная Азиатская дивизия вместе с колчаковскими полками должна была стремительно вторгнуться в Монголию и пополнив там свои ряды, атаковать тылы большевистских войск в Сибири — как раз те области, где в 1920 года гремели массовые крестьянские восстания. Разрушив тыл Уборевича, войска Унгерна синхронно с семёновскими казаками должны были взять в клещи противника и уничтожить основную массу красных войск в Сибири.
Очень много времени и сил барон посвятил боевым действиям против китайцев, которых его войска в итоге выбили из Урги и Монголии. После этого Унгерн начал переговоры с Богдо-гэгэном VIII о создании некоей азиатской антибольшевистской конфедерации под его духовной властью и военным предводительством самого Романа Фёдоровича. Его теперь всецело занимала идея воссоздания империи Чингисхана.
Барона окружило множество мистиков, колдунов и шарлатанов, правительство Богдо-гэгэна VIII умело пользовалось его дипломатической безграмотностью. Драгоценные недели были потеряны в пустых совещаниях, которые были тем более бессмысленны, что Роман Фёдорович был начисто лишён качеств хорошего дипломата. Его войска понесли большие потери в боях с китайскими частями, которые совсем не собирались навсегда уходить из Монголии.
Слух о военных и дипломатических предприятиях Унгерна быстро дошёл до красного командования, которое начало лихорадочно укреплять тылы и подтягивать туда новые соединения. В Забайкалье, не дождавшись эффекта от запланированного манёвра, Семёнов под усилившимся давлением должен был оставить свою столицу Читу, и вновь, как и два года назад, отойти в Маньчжурию. Тем самым разработанный им план масштабного контрнаступления провалился. Действия барона Унгерна в Монголии потеряли изначальный смысл.
Барон Унгерн на допросе в штабе 5‑й Красной армии, 1921 год
В Новониколаевске (ныне Новосибирск) над Унгерном был устроен театрализованный показательный процесс. Публичные допросы, речь обвинения и приговор барона стали важной частью в создании советского мифа о противниках в Гражданской войне.
135 лет назад, 29 декабря 1885 года (по старому стилю), в австрийском городе Грац у отца-немца и матери-немки родился сын, ставший впоследствии одной из самых ярких фигур русской истории начала XX столетия. Изначально его имя было тройным — Роберт Николаус Максимилиан. Нам он известен как Роман Фёдорович, барон Унгерн фон Штернберг — герой белого движения времён Гражданской войны.
Так вышло, что в нашем восприятии титул барона железно ассоциируется со знаменитым литературным персонажем Мюнхгаузеном — отчаянным хвастуном и фантазёром. Другое дело, что реальный барон Карл Иероним Фридрих фон Мюнхгаузен, служивший русской императрице Елизавете Петровне в чине ротмистра, вовсе не был таким уж отчаянным вруном, как кажется. Тем не менее сам титул барона отбрасывает на любого его носителя странную тень — все его слова хочется проверить, причём не единожды.
В случае с бароном Унгерном фон Штернбергом это сделать просто необходимо — только тогда можно будет если не понять, то хотя бы приблизиться к пониманию его фигуры. И начать следует с его биографии, которую барон любил рассказывать направо и налево.
В действительности род Унгернов не столько мадьяро-германский, сколько мадьяро-славянский, поскольку его основатели, братья де Унгариа, в начале XII столетия переселились в Галицию и женились на сёстрах одного из тамошних князей. То есть род действительно древний. Но вот баронское достоинство Унгерны получили сравнительно поздно. Лишь в 1653 г. шведская королева Христина пожаловала им вожделенный титул. К слову, та самая королевская грамота упоминает ещё об одном дворянском роде, которому в том же году достался баронский титул — Врангели. Впоследствии барон Роман Унгерн будет служить в русской армии под началом барона Петра Врангеля…
Ну а что касается деда-пирата, то эта выдумка целиком и полностью на совести барона. И проверить его ложь не так-то и трудно. Настоящий дед нашего героя занимал скромную должность управляющего суконной фабрикой. С пиратским ремеслом его роднило лишь местоположение этой фабрики — она располагалась на острове. Но не в Индийском океане, а на Балтике. Остров Хийумаа, что в нынешней Эстонии.
По каким-то загадочным причинам его относят к Белому движению и называют генералом. В действительности свой путь в Гражданской войне он начал в чине войскового старшины, то есть подполковника, Нерчинского казачьего полка. И начал сразу обособленно. Известно, что он примкнул к забайкальскому казачьему атаману Григорию Семёнову исключительно в силу дружеских отношений. Сам же Семёнов тоже воевал обособленно, подчиняясь приказам Александра Колчака нехотя и лишь тогда, когда это бывало выгодно лично ему.
В первые годы войны Унгерн, по сути, не делал ничего. Его Азиатская конная дивизия, сформированная в основном из монголов и бурят, по совести говоря, до дивизии не дотягивала. 2400 сабель — это примерно два полка. С такими силами можно разве что устраивать рейды и реквизиции. Чем Унгерн и занимался до 1920 года.
Один из биографов барона, Михаил Торновский, участвовавший впоследствии в походах дивизии Унгерна, неоднократно замечал, что при всех исключительных личных качествах Роман Фёдорович не был способен к командованию сколько-нибудь крупным соединением. Скорее всего, он был прав, поскольку дивизия барона в 1920 году отступила в Монголию под ударами даже не регулярных частей РККА, а просто красных партизан.
С этого момента барон уходит в отрыв. Прежде всего — от реальности. Он вынашивает совершенно фантастические планы по воссозданию империи Чингисхана, только на этот раз не до Восточной Европы, а до Атлантического океана. Опорой ему в этом должна была служить монгольская знать, к которой барон обращается с пламенными посланиями.
В реальности его не поддержало даже забайкальское казачество. Более того, после неудачного наступления и ощутимых ударов РККА от барона отказываются даже его русские офицеры: они попросту покидают дивизию и странное знамя Унгерна — обшитый монгольским орнаментом образ Спаса Нерукотворного, к которому добавлена тибетская свастика.
ПОТОМОК ГЕРМАНСКИХ РЫЦАРЕЙ И КАЗАЧИЙ ОФИЦЕР
Предки Романа Федоровича происходили из германских рыцарей, осевших в Прибалтике. Унгерн вырос в Ревеле (Таллин) и по разным причинам исключался из нескольких военных учебных заведений. Во время войны с Японией барон не стал отсиживаться в тылу и напросился вольноопределяющимся в пехотный полк.
Потомок немецких рыцарей барон Роман Унгерн
В боях Роман Федорович не участвовал, но получил ефрейторские погоны и отучившись в Павловском пехотном училище попал в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска. Здесь и проявилась парадоксальная натура этого персонажа.
ДРАКИ И ЗВЕРИНОЕ ЧУТЬЕ
Сослуживцы вспоминали Унгерна как чрезвычайно настойчивую и жестокую личность. Отмечали они и его тягу к алкоголю. Часто попойки заканчивались ссорами, перераставшими в драки. В одной из них барон получил сабельный удар по голове отчего всю оставшуюся жизнь мучился головными болями. Один из сослуживцев Унгерна Иван Кряжев вспоминал:
Казачий сотник барон Роман Федорович Унгерн
Сослуживцы выделяли и инстинктивное чутье этого человека. Однажды он поспорил с офицерами, что, не зная местности и без проводников проедет верхом от Даурии до Благовещенска. Свое слово Унгерн сдержал и преодолел шестьсот верст непролазной тайги, за оговоренное время. Звериное чутье Романа Федоровича отмечали и его подчиненные времен Гражданской войны. Сибирский промышленник Алексей Бурдаков оставил такие воспоминания:
КАЗАЧИЙ СПЕЦНАЗ
В 1913 году барон уволился из армии и совершил путешествие по Монголии. Во время Первой мировой войны он вернулся в строй и воевал казачьем сотником. С 1915 году Унгерн зачислен в Отряд особой важности атамана Леонида Пунина. Это легендарное подразделение было спецназом своего времени и специализировалось на партизанской войне в тылу противника.
Полковник Леонид Пунин со знаменем своего отряда
В отряд Пунина набирали самых храбрых кавалеристов в 1916 году за очередную отчаянную вылазку Унгерн получил звание есаула. Будущий руководитель белого движения Петр Врангель, под началом которого некоторое время служил барон, оставил такое воспоминание:
Сослуживцы Унгерна по Особому отряду Пунина
В ноябре 1916 года барон Унгерн, имеющий пять орденов и столько же ранений, был приговорен к двум месяцам военной тюрьмы. В припадке ярости он ударил по голове дежурного офицера военной комендатуры. За неподобающее поведение есаула отчислили из армии. Однако его звездный час был впереди.
В ноябре 1916 года барон Унгерн, имеющий пять орденов и столько же ранений, был приговорен к двум месяцам военной тюрьмы. В припадке ярости он ударил по голове дежурного офицера военной комендатуры. За неподобающее поведение есаула отчислили из армии. Однако его звездный час был впереди.
Восхождение звезды Романа Федоровича Унгерна началось после революции 1917 года. Он с другими казачьими офицерами отправился на Байкал, где набирал силу его фронтовой приятель и не менее одиозная личность атаман Григорий Семенов, который станет повелителем Восточной России.
ЛИЧНАЯ АРМИЯ
Унгерн получил звание генерал-лейтенанта и приступил к формированию Азиатской конной дивизии. Костяком отряда стали монголы и буряты. Также в дивизии служили башкиры, тибетцы, корейцы, татары, поляки, казаки и даже 40 японцев. Большинство командирских должностей занимали русские. Один из подчиненных Унгерна ротмистр Николай Князев вспоминал, что Роман Федорович говорил:
Вся дивизия в 2400 сабель была посажена на лошадей и отправлялась в поход с минимальным обозом.За короткий срок Унгерн взял под контроль всю Даурию и стал фактическим правителем региона. Со слов Князева в дивизии царила система наушничества и жесткая дисциплина. Всадники боялись своего командира и наделили его сверхъестественными способностями. Монголы и казаки уверяли, что Унгерн заговорен от пуль, а дикие волки помогают ему отыскать дорогу в ночной степи.
За малейшие проступки бойцов били бамбуковыми палками или казнили.Например, прапорщика Чернова генерал-майор сжег живьем. Пленных противников Унгерн приказывал убивать, чьи трупы оставляли в степи на съедение хищникам. Волки и шакалы всегда сопровождали колонны Азиатской дивизии, что провоцировало появление слухов о потусторонней силе барона.
Всадники из Азиатской дивизии Унгерна
НОВЫЙ ЧИНГИСХАН
Роман Федорович задумал новую империю от Тихого и Индийского океана до последнего моря, к которому призывал дойти Чингисхан. Для начала барон собирался создать государства из отдельных автономий, руководимых Китаем. Помимо китайцев и монголов в его империю войдут тибетцы, буряты, калмыки, племена Афганистана и Туркестана. Когда все будет готово, потомок немецких рыцарей поведет азиатских всадников в бой и сметет дряхлую Европу.
В начале ХХ века 100 тысяч монголов были буддистскими монахами, что составляло ⅓ всего мужского населения страны
Летом 1919 года Унгерн по православному обряду женился на маньчжурской принцессе, что усилило авторитет барона в глазах местных кочевников. Дивизия Унгерна участвовала в яростных боях с большевиками, но в августе 1920 году увел свою армию в Монголию. Роман Федорович приступал к реализации своего стратегического замысла.
БЕЛЫЙ БОГ ВОЙНЫ
Целью Азиатской дивизии стала Урга (современный Улан-Батор), где находилась резиденция Богдо-Гэгэна – главы буддистов Монголии и ее теократического правителя. Город оккупировало 10 тысяч китайских солдат при 72 пулеметах и 18 орудиях. У Унгерна к тому времени было 1460 всадников, 12 пулеметов и 4 пушки. После двух неудачных приступов барон отвел дивизию и начал партизанскую войну.
Панорама Урги. Будущая столица Монголии Улан-Батор
Тибетский Далай-лама XIII благословил Унгерна на войну с китайцами и прислал в помощь отряд тибетцев. Монгольские ламы, изучившие гороскоп Романа Федоровича назвали его воплощением Махакалы — черного демона войны и защитника буддизма. К барону потянулись казаки и белогвардейцы, а монгольские князья объявили в степи мобилизацию. Пополнив ряды новыми бойцами Унгерн начал решающий штурм. 1 февраля 1921 года дивизия атаковала город и закрепились в южных предместьях Урги.
За день до этого Унгерн в очередной раз проявил свою безрассудную храбрость. Посреди дня, он верхом въехал в город и подъехал к дому китайского губернатора. Барон приказал слугам чиновника подержать его лошадь, а сам осмотрел дом и ударил тростью, спящего на посту китайского часового. Поправив седло, барон спокойно выехал из города и пообещал скоро вернуться. Китайцы были поражены случившемся и три тысячи бойцов гарнизона дезертировали.
ПОХОД В РОССИЮ И КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Во время весенних боев 1921 года бойцы Унгерна выбили китайцев из Монголии и 15 мая воплощенный Чингисхан издал указ №15, объявляющий поход в Россию. К этому времени у барона было почти 11 тысяч китайских, монгольских, татарских, бурятских, русских всадников. Всего в войске собрались представители полутора десятка национальностей.
С этими силами Роман Федорович собирался поднять антикоммунистическое восстание на Алтае, в Иркутской губернии и Забайкалье, которое поддержит атаман Семенов и японцы. Помощи Унгерн не дождался, и большевики победили. В конце лета 1921 года барон разделили армию на две части и начал отступление в Монголию.
Отступление сопровождалось вспышками жестокости Унгерна. Он расстреливал и избивал солдат, что привело к мятежу. Остатки дивизии преследовала красная конница и барон решил увести своих всадников в Тибет. Бойцов такой план не устраивал. Заговорщики пытались убить Унгерна, но он пережил покушение и ускакал в степь, где попал в плен к отряду красного партизана Петра Щетинкина.
После серии допросов, 15 сентября 1921 года Романа Федоровича обвинили в вооруженной борьбе против советской власти, расправах над местным населением и массовых убийствах. Вечером того же дня барона расстреляли и закопали в неизвестном месте.
Барон Унгерн перед расстрелом
Читайте также: