Теории происхождения казачества кратко
Обновлено: 05.07.2024
До сих пор среди исследователей не утихают споры о том, кем же являются казаки — бравые воины колоритной внешности, с юных лет мастерски владеющие саблей и ловко управляющие конём. Были ли они славянами, или же это обрусевшие представители восточных народов? Являются ли они самостоятельным субэтносом, или их общность основана на культурных и социальных признаках? Попробуем разобраться в этих вопросах, а также найти ранние упоминания о казаках в письменных источниках.
Теории и гипотезы
Вторая теория, популярная на рубеже XIX и XX веков, также подчёркивает обособленность украинских казаков и выводит их происхождение от бродников или берладников — этнически смешанного населения причерноморских и приазовских степей, жившего преимущественно в низовьях Днестра, Днепра и Дона.
Запорожские казаки на цветной литографии Александра Ригельмана.
epodreczniki.pl
Однако не очень понятно, как бедный забитый крестьянин, оказавшись за Днепровскими порогами, словно по мановению волшебной палочки сразу же превращался в украинского Джона Рэмбо. Современные исследователи отмечают малоподвижность украинских крестьян, привязанных к земле вплоть до конца XVI века. Получается, что они не могли служить базой для создания казачества. Кто же тогда мог?
Социальная принадлежность
В конце XV – начале XVI века европейские страны охватил социальный кризис, ознаменовавшийся упадком рыцарства. В связи с развитием продуктивных сил и укреплением королевской власти полностью изменилось военное дело. Наёмное войско заменило феодальное ополчение. Теперь рыцарь не отправлялся в поход за славой по приказу сюзерена. Он предпочитал получать прибыль не от награбленных трофеев, а от эксплуатации подданных. В связи с этим довольно многочисленная прослойка военных слуг, сопровождавших ранее рыцаря в походе и не выполнявших никаких повинностей, стала ненужной своему господину. От них, по мнению феодала, будет намного больше пользы, если перевести их в категорию платящих налоги, а землю, с которой те кормились, включить в состав своих владений. Но работать они не приучены. Разбивать головы, убивать, жечь, грабить — это пожалуйста, а вот с работой и налогами сложнее. И эта прослойка пыталась найти новые способы существования с прежними льготами. В Европе они становились конкистадорами, ландскнехтами, рейтарами, чиновниками, а на территории Великого княжества Литовского подались в казаки.
Восточное влияние
Известен случай, когда в 1507 году ханский посол случайно встретил в Черкассах бывшего слугу хана Менгли-Гирея, сбежавшего от своего господина. Посол попытался задержать беглеца, но за того вступились казаки и отстояли его. Один из наиболее известных сподвижников Богдана Хмельницкого, Филон Джеджалий, был татарского происхождения. Иконографическим олицетворением украинского казака стал казак Мамай, а все его украинские приметы от оселедца до шаровар имеют явное восточное происхождение.
Казак Мамай.
islam.in.ua
Первые реляции
В 1492 году казаки захватили в низовьях Днепра татарское судно. По-видимому, этого им показалось мало, и они угнали пасшееся неподалёку стадо волов, причём татарских пастухов тоже увели с собой. Аппетит приходит во время еды: за волами последовал табун лошадей, опять же, вместе с пастухами. Крымский хан Менгли-Гирей потребовал от великого князя литовского Александра компенсацию за нанесённый ущерб. Александр признал требования Крыма закономерными, пообещал устроить обыск у казаков и, если украденные предметы будут найдены, вернуть их татарам, а виновников казнить. Однако чем закончилась эта история, нам неизвестно.
Степные путешествия превратились в кошмар для послов всех стран. В 1500 году черкасские и киевские казаки устроили засаду на московского посла, но последнему удалось её счастливо избежать. Зато зимой 1502–1503 годов казаки сполна отыгрались на крымском посольстве. Следующим летом грабёж ханского посла был удачно повторён. Кроме того, казаки поживились за счёт турецкого купеческого каравана. Весной и летом 1510 года казаки несколько раз появлялись в окрестностях новой татарской крепости Ислам, причиняя, по словам хана, огромный ущерб. Наиболее известной акцией в тот год стал угон ханского табуна в 150 коней, отправленных прямиком в Черкассы.
Первые вожди
О первых казацких вождях практически ничего неизвестно. В летописях и документах фигурируют исключительно имена литовских приграничных старост и воевод. Сложно сказать, какую роль они сыграли в становлении казачества. С уверенностью можно утверждать лишь то, что они не были исключительно казачьими руководителями, но часто использовали казаков в борьбе против крымских татар или в других прибыльных делах. Одним из первых пограничных администраторов, чьё имя оказалось связано с казаками, был киевский воевода Юрий Пац — именно его люди ограбили московских купцов. Получил ли воевода какую-либо часть добычи, неизвестно. Возможно, налёт на караван случился даже без его ведома. Сохранились некоторые имена участников этой акции: Богдан, Голубець, Васько Жила.
Совместно с чернобыльским старостой Криштофом Кмитичем в 1524 году Полозович навербовал казаков, с которыми совершил поход под Тавань и в течение недели контролировал переправу через Днепр. Татарское войско в это время возвращалось из набега на польские земли и оказалось в странной ситуации: почти вернулись домой, а в дом попасть не могут. Если бы войска, собранные королём Сигизмундом для отражения татар, отправились за ними в степь, то тем было бы не избежать погрома. Однако, не догнав в пределах коронных земель врага, шляхта повернула домой. Казаки же, продемонстрировав свою силу, ушли на украинское порубежье. По возвращении из похода Полозович предложил набранных на службу казаков разместить небольшими гарнизонами вдоль границы для обороны против татар. Однако проект пришлось свернуть из-за нехватки денег. С планами о государственной службе казаки на время простились. Идея уже витала в воздухе, но её воплощение будет связано с совершенно другими людьми.
Статья посвящена анализу тезиса о возможности признания казачества народом России. В статье рассмотрены теории происхождения казачества. Особое внимание уделено сравнению различных гипотез образования этноса, доказательству национального суверенитета казачества, особенностям формирования культурно-исторической общности. С опорой на известные источники предпринята попытка доказать формирование казачества как самостоятельного народа.
Ключевые слова: казаки и казачество, народ, история народа, Россия
Article is devoted to the analysis of the thesis about a possibility of recognition of the Cossacks by the people of Russia. In article theories of an origin of the Cossacks are considered. Special attention is paid to comparison of various hypotheses of education of ethnos, the proof of national sovereignty of the Cossacks, features of formation of a cultural and historical community. With a support on the known sources an attempt to prove formation of the Cossacks as the independent people is made.
Keywords: Cossack and Cossacks, people, people’s history, Russia
Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, , сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, , сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем Конституцию Российской Федерации
преамбула Конституции РФ
История любой многонациональной страны сложна и часто противоречива. Особо трудным для понимания современного человека является прошлое отдельной части государства — народа. Несмотря на то, что с момента формирования многих народностей прошел не один век, для некоторых из них остается нерешенным вопрос: кто же они? Эта проблема стала поводом для дискуссий ученых и неравнодушных к истории казачества людей. Решение этой проблемы позволит восстановить историческую справедливость, определить и обосновать происхождение казачества. Возможно, подробный анализ прошлого позволит применить полученные знания в современном обществе (вопрос о местном самоуправлении и урегулировании внутригосударственных международных конфликтов).
Прежде, чем начать анализ доступной литературы, необходимо дать определения следующим (опорным, основным) терминам: этнос (народ), национальность, сословие. Для этого обратимся к словарям.
Этнос — исторически сложившаяся совокупность людей, объединенных общими признаками такими, как: происхождение, единый язык, культура, хозяйство, территория проживания, самосознание, внешний вид и другое.
Национальность — принадлежность человека к определенной этнической группе.
Сословие — социальная группа, обладающая закрепленными в законе или обычае наследственными правами и обязанностями.
Скорее всего, процесс оформления казачества как народа начался намного раньше, чем принято считать сейчас. Этим можно объяснить сильную, уже сложившуюся народность, стойкую, способную на противостояние внешнему влиянию, поэтому под владычеством других народов сохранить свой славянский тип, язык, свою христианскую религию.
Процесс превращения (перерастание, перевоплощение) казачества из народа сословия, начатый Петром I, предполагается теоретически закончившимся при Николае I. Предположительно, война с Наполеоном не позволила царскому правительству закончить оформление казачества как сословия. Все правительственные документы сохраняли за станичным правлением основные особенности казачьего самоуправления, вновь сформировавшегося в XVI-XVII веках, как отличительной черты казачества. Эта причина, по-моему, позволяет назвать казачество независимым этносом, не входящим в состав российского государства. Мне кажется, что царская власть поступила грамотно, не допустив уничтожения основ демократического управления в казачьих землях. Это грозило бы самодержавию рядом проблем: для подавления восстаний казаков требовались огромные материальные и людские ресурсы, поэтому состояние постоянной войны было опасным; военное и экономическое ослабление державы; подрыв народного духа; непредсказуемые последствия для генофонда. Роль казаков в культурно-исторических событиях неоднозначна. В дореволюционное время казачество стало одной из опор российской государственности.
Во второй половине XIX века за Донским Казачьим Войском в вечное пользование были закреплены земли, что имело не только политическую, но и территориальную автономию в Российской Империи, что в представлении современного человека соответствует субъекту Федерации со своими органами власти, финансово-хозяйственными и общественными структурами. Осмелюсь предположить, что в середине XIX века, несмотря на разные подходы ученых-историков к вопросу о происхождении казачества, казачество рассматривалось как народ, получивший сословные права и привилегии за службу Российскому государству.
Судьбоносным для казачества стал 1917 год. Развивавшаяся революция при любом ее исходе упразднила бы казаков как сословие, поэтому лидеры казачества ради сохранения своих привилегий и интересов на всеказачьих съездах и кругах стали доказывать, что казачество — это народ, а не сословие, которое не подлежит уничтожению. Во время Гражданской войны большинство казаков выступили против советской власти. Казачьи области стали опорой Белого движения.
Основные термины (генерируются автоматически): Казачество, казак, Народ, XVI-XVII, казачье самоуправление, Российская Империя, Российская Федерация, Российское государство, советская власть, современный человек.
. Взаимное отталкивание этих двух миров — русско-московского и казачьего, — существовало на протяжении всей истории, как во времена их союзного сотрудничества, т. е. до Петра I, так затем и во времена принудительного сожительства в императорский период, выливаясь со стороны казаков порою в бурные формы вооруженных протестов, как революционное движение Разина и Пугачева и восстание Булавина. В скрытой форме эта рознь существовала постоянно, проявляясь в бытовых взаимоотношениях между казаками и русскими людьми. Причины такого отталкивания, доходящего до острых форм борьбы, кроются глубоко в разнице двух психологии, вытекающей из разницы бытовых и исторических условий. Не малое значение имеет и вопрос этнографический, — вопрос крови, вопрос разного происхождения казаков и русских людей.
Чтобы уяснить себе сущность Казачества, понять его идеологические устремления и разобраться в причинах конфликтов и распрей, существовавших и существующих между казаками и русскими людьми, необходимо изучить вопрос со всех вышеуказанных сторон, подойдя к нему беспристрастно, без казенного оптимизма и сентиментализма, имевшего место не только в дореволюционное время, но практикуемого очень часто и сейчас. Изучить этот вопрос надо без гнева и без злобы.
Мы должны себя знать, знать свои сильные и слабые стороны, чтобы безошибочно ставить себе задачи соответственно своим силам и идеалам.
К сожалению, мы, казаки, свою историю, которая служит наилучшим средством для самопознания, или плохо знали или не знали совсем. Из наших школ она была изгнана. Соответствующих популярных книг мы почти не имели. Вся политика старого режима была направлена к тому, чтобы угасить всякое стремление, всякую возможность к распространению среди казаков сведений по казачьей истории, по развитию казачьего самосознания. Даже наша интеллигенция, воспитанная на идее российского великодержавия, не только не проявляла интереса к родной истории, но нередко отрицательно относилась и к самой идее Казачества.
Имеются две теории происхождения Казачества. Одни относят его возникновение к эпохе более древней, чем татарское нашествие. Этого наиболее старого взгляда держатся: отец русской истории Карамзин, затем Костомаров, Татищев, Полевой, Пудавов, Савельев, Голубовский, Грушевский и др.
Теория эта выдвинута с целью политической — разрушить идею происхождения Казачества из местных подонских и поднепровских народов, осевших здесь задолго до татарского, нашествия, и, таким образом выбить историческое оружие из рук казаков в их борьбе за самобытность начал в устройстве своей жизни.
В централизаторских российских целях необходимо было доказать, что Донское и Украинское Казачество составилось из беглых русских крестьян и преступников. Такая постановка вопроса морально оправдывала те социально политические приемы, которые употребляло русское правительство в целях подведения казаков под условия российского крестьянства.
Теория эта сделалась классической и таким образом вколачивалась в головы не только русских людей, но и казаков.
Русские историки, загипнотизированные идеей российского великодержавия, никаких документов в подтверждение своей теории не приводят и, усвоив за истину совершенно голословное утверждение, закрывают глаза на действительность во имя соображений политического характера.
Даже оперируя их документальными данными, мы видим, что действительность говорит иное.
Турецкий султан ошибочно полагал, что Донские казаки являются подданными Московских царей, между тем, как последние, как видно из ряда исторических документов, таковыми казаков не считали, признавая их независимыми, вольными.
Какую внушительную количественную и моральную силу должно было представлять Донское Казачество, чтобы явиться таким мощным фактором в политической жизни тогдашнего Юго-Востока Европы! Можно ли допустить, чтобы какие-то беглые крестьяне русские, появившиеся на пустом месте, в течение 2-3 или 20 лет эту силу создали? Очевидно, нет, ибо история таких чудес не знает, а здравый смысл допустить не может.
Прошлое Дона уходит далеко в глубь времен, за пределы 1549 года. Для того чтобы сделаться таким могучим международным фактором, каким было Донское Казачество на юго-востоке Европы в половине XVI века, нужен был длительный исторический период, нужна была не только сырая человеческая масса, — необходимо было особое духовное содержание, вековая выработка особой государственной организации, особый быт, навыки.
Можно ли допустить, чтобы российский крестьянин какой-нибудь Рязанской губернии сделался казаком-конником, как только появился в Степи и получил коня; чтобы из него, никогда не видавшего моря, вдруг получился отважный морской боец, какими нам рисует казаков история? Наивно было бы утверждать! Слишком велика разница между качественными данными казака и крестьянина.
Не количество, а наличие высоких гражданских и духовных, рыцарских качеств, могущих развиваться только веками свободного, самостоятельной жизнью живущего, никогда рабства не знавшего народа, — составляло силу Казачества и давало ему возможность оказывать такое мощное воздействие на международную сферу юго-востока Европы в XVI веке.
Из векового раба не сотворишь рыцаря, как из тамбовской сивки не сделаешь донского скакуна.
Итак, создание казачьего рыцарства из рабского русского крестьянства психологически было невозможно. Но оно невозможно было и по причинам географическим и историческим.
Да и зачем бы стремился на Дон, подвергаясь огромному риску, русский беглец, если там, по утверждению Сватикова, было так же пусто, как и в Диком Поле? Что он мог там найти? Ни приюта, ни людей, ни продуктов питания - только 99% возможности погибнуть от голода, от зимних холодов, от дикого зверя. Мы допускаем проникновение на Дон отдельных выходцев из России, мы убеждены, на основании исторических данных, что после разгрома Новгорода, спасаясь от московских жестокостей, часть его жителей ушла на Волгу, а затем и на Дон, но главной приманкой, которая привлекала их на Дон, могло быть только сознание, что они найдут там не только свободные степи, но и организованное человеческое общество, родственное по религии и по духу, найдут приют и защиту.
Нужно только принять во внимание ту картину, которую представляли из себя в то время донские степи, чтобы понять, что иначе и быть не могло, что без организованной жизни новопришельцу, да еще беглецу, без всяких средств производства и защиты, –там грозила гибель.
Даже если допустить, что Казачество появилось на Дону в 1549 году и представляло бродячую массу, то все же нужно было бы почитать чудом, что за полвека из этой гулящей вольницы успел создаться столь организованный социально, политически и озяйственно народный организм.
Начало Казачества нужно искать раньше XVI столетия, где-то в глубине веков, а его племенные корни не среди беглецов из России, а у народов, населявших придонские и причерноморские степи, в далекие, дотатарские времена.
Среди этих народов, разновременно заселявших придонские, приазовские и прикубанские степи, и надо искать корни происхождения Казачества. К сожалению, ни Скифское царство, ни Хозарский каганат, ни Золотая Орда нам никаких письменных документов не оставили.
Но все же мы имеем значительное количество исторических свидетельств от арабских, византийских и русских летописцев, а также других документов (польских, венгерских, французских), которые дают нам возможность проследить исторические процессы жизни народов, разновременно обитавших в интересующем нас юго-востоке Европы. По этим документам мы можем нарисовать себе картину образования мощных политических организмов и их распада (Хозария, Золотая Орда). Наконец, в этом хаосе борьбы государств и просто племен между собою мы вскроем ясные признаки зарождения Казачества Донского и Украинского.
История застает в этих степях народы скифов, сармат, антов, образовавших соответственного названия государства, включавшие в свой состав разные другие племена и достигшие довольно высокой степени культуры, находясь под воздействием греко-римского мира. Народы эти появились за много веков до Р. X.
. Взаимное отталкивание этих двух миров — русско-московского и казачьего, — существовало на протяжении всей истории, как во времена их союзного сотрудничества, т. е. до Петра I, так затем и во времена принудительного сожительства в императорский период, выливаясь со стороны казаков порою в бурные формы вооруженных протестов, как революционное движение Разина и Пугачева и восстание Булавина. В скрытой форме эта рознь существовала постоянно, проявляясь в бытовых взаимоотношениях между казаками и русскими людьми. Причины такого отталкивания, доходящего до острых форм борьбы, кроются глубоко в разнице двух психологии, вытекающей из разницы бытовых и исторических условий. Не малое значение имеет и вопрос этнографический, — вопрос крови, вопрос разного происхождения казаков и русских людей.
Чтобы уяснить себе сущность Казачества, понять его идеологические устремления и разобраться в причинах конфликтов и распрей, существовавших и существующих между казаками и русскими людьми, необходимо изучить вопрос со всех вышеуказанных сторон, подойдя к нему беспристрастно, без казенного оптимизма и сентиментализма, имевшего место не только в дореволюционное время, но практикуемого очень часто и сейчас. Изучить этот вопрос надо без гнева и без злобы.
Мы должны себя знать, знать свои сильные и слабые стороны, чтобы безошибочно ставить себе задачи соответственно своим силам и идеалам.
К сожалению, мы, казаки, свою историю, которая служит наилучшим средством для самопознания, или плохо знали или не знали совсем. Из наших школ она была изгнана. Соответствующих популярных книг мы почти не имели. Вся политика старого режима была направлена к тому, чтобы угасить всякое стремление, всякую возможность к распространению среди казаков сведений по казачьей истории, по развитию казачьего самосознания. Даже наша интеллигенция, воспитанная на идее российского великодержавия, не только не проявляла интереса к родной истории, но нередко отрицательно относилась и к самой идее Казачества.
Имеются две теории происхождения Казачества. Одни относят его возникновение к эпохе более древней, чем татарское нашествие. Этого наиболее старого взгляда держатся: отец русской истории Карамзин, затем Костомаров, Татищев, Полевой, Пудавов, Савельев, Голубовский, Грушевский и др.
Теория эта выдвинута с целью политической — разрушить идею происхождения Казачества из местных подонских и поднепровских народов, осевших здесь задолго до татарского, нашествия, и, таким образом выбить историческое оружие из рук казаков в их борьбе за самобытность начал в устройстве своей жизни.
В централизаторских российских целях необходимо было доказать, что Донское и Украинское Казачество составилось из беглых русских крестьян и преступников. Такая постановка вопроса морально оправдывала те социально политические приемы, которые употребляло русское правительство в целях подведения казаков под условия российского крестьянства.
Теория эта сделалась классической и таким образом вколачивалась в головы не только русских людей, но и казаков.
Русские историки, загипнотизированные идеей российского великодержавия, никаких документов в подтверждение своей теории не приводят и, усвоив за истину совершенно голословное утверждение, закрывают глаза на действительность во имя соображений политического характера.
Даже оперируя их документальными данными, мы видим, что действительность говорит иное.
Турецкий султан ошибочно полагал, что Донские казаки являются подданными Московских царей, между тем, как последние, как видно из ряда исторических документов, таковыми казаков не считали, признавая их независимыми, вольными.
Какую внушительную количественную и моральную силу должно было представлять Донское Казачество, чтобы явиться таким мощным фактором в политической жизни тогдашнего Юго-Востока Европы! Можно ли допустить, чтобы какие-то беглые крестьяне русские, появившиеся на пустом месте, в течение 2-3 или 20 лет эту силу создали? Очевидно, нет, ибо история таких чудес не знает, а здравый смысл допустить не может.
Прошлое Дона уходит далеко в глубь времен, за пределы 1549 года. Для того чтобы сделаться таким могучим международным фактором, каким было Донское Казачество на юго-востоке Европы в половине XVI века, нужен был длительный исторический период, нужна была не только сырая человеческая масса, — необходимо было особое духовное содержание, вековая выработка особой государственной организации, особый быт, навыки.
Можно ли допустить, чтобы российский крестьянин какой-нибудь Рязанской губернии сделался казаком-конником, как только появился в Степи и получил коня; чтобы из него, никогда не видавшего моря, вдруг получился отважный морской боец, какими нам рисует казаков история? Наивно было бы утверждать! Слишком велика разница между качественными данными казака и крестьянина.
Не количество, а наличие высоких гражданских и духовных, рыцарских качеств, могущих развиваться только веками свободного, самостоятельной жизнью живущего, никогда рабства не знавшего народа, — составляло силу Казачества и давало ему возможность оказывать такое мощное воздействие на международную сферу юго-востока Европы в XVI веке.
Из векового раба не сотворишь рыцаря, как из тамбовской сивки не сделаешь донского скакуна.
Итак, создание казачьего рыцарства из рабского русского крестьянства психологически было невозможно. Но оно невозможно было и по причинам географическим и историческим.
Да и зачем бы стремился на Дон, подвергаясь огромному риску, русский беглец, если там, по утверждению Сватикова, было так же пусто, как и в Диком Поле? Что он мог там найти? Ни приюта, ни людей, ни продуктов питания - только 99% возможности погибнуть от голода, от зимних холодов, от дикого зверя. Мы допускаем проникновение на Дон отдельных выходцев из России, мы убеждены, на основании исторических данных, что после разгрома Новгорода, спасаясь от московских жестокостей, часть его жителей ушла на Волгу, а затем и на Дон, но главной приманкой, которая привлекала их на Дон, могло быть только сознание, что они найдут там не только свободные степи, но и организованное человеческое общество, родственное по религии и по духу, найдут приют и защиту.
Нужно только принять во внимание ту картину, которую представляли из себя в то время донские степи, чтобы понять, что иначе и быть не могло, что без организованной жизни новопришельцу, да еще беглецу, без всяких средств производства и защиты, –там грозила гибель.
Даже если допустить, что Казачество появилось на Дону в 1549 году и представляло бродячую массу, то все же нужно было бы почитать чудом, что за полвека из этой гулящей вольницы успел создаться столь организованный социально, политически и озяйственно народный организм.
Начало Казачества нужно искать раньше XVI столетия, где-то в глубине веков, а его племенные корни не среди беглецов из России, а у народов, населявших придонские и причерноморские степи, в далекие, дотатарские времена.
Среди этих народов, разновременно заселявших придонские, приазовские и прикубанские степи, и надо искать корни происхождения Казачества. К сожалению, ни Скифское царство, ни Хозарский каганат, ни Золотая Орда нам никаких письменных документов не оставили.
Но все же мы имеем значительное количество исторических свидетельств от арабских, византийских и русских летописцев, а также других документов (польских, венгерских, французских), которые дают нам возможность проследить исторические процессы жизни народов, разновременно обитавших в интересующем нас юго-востоке Европы. По этим документам мы можем нарисовать себе картину образования мощных политических организмов и их распада (Хозария, Золотая Орда). Наконец, в этом хаосе борьбы государств и просто племен между собою мы вскроем ясные признаки зарождения Казачества Донского и Украинского.
История застает в этих степях народы скифов, сармат, антов, образовавших соответственного названия государства, включавшие в свой состав разные другие племена и достигшие довольно высокой степени культуры, находясь под воздействием греко-римского мира. Народы эти появились за много веков до Р. X.
Читайте также: