Стихотворения доктора живаго в романе б л пастернака доктор живаго кратко
Обновлено: 05.07.2024
Стихотворения Бориса Леонидовича Пастернака, написанные от лица главного героя доктора Юрия Андреевича Живаго включены отдельной главой в роман о трагической судьбе русского интеллигента в эпоху ломки старого мира и становления тоталитарного государства.
… Эта вещь будет выражением моих взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории. Атмосфера, вещи — мое христианство…
Гул затих. Я вышел на подмостки,
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
Так поэт понимал Христа. Добровольно жертвует собой не только Сын, но и Бог Отец жертвует своим Сыном ради утверждения бессмертной истины, которая живет в веках:
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
Пятистопный ямб, звучащий мерно, торжественно и убедительно, утверждает святость и непреложность бессмертной истины.
Особую роль Пастернак отдал работам евангельского цикла. В них переданы основные, значимые события из священной истории. Героиня стихотворение – Магдалина, поведывает читателю случаи из прошлого. Рифмованные работы Пастернака настолько реальны, что мы невольно становится настоящими свидетелями происшедших событий.
Конечно, не оставлена в стороне и тема любви, которая является наиболее важной для главного героя. Юрий Живаго знает, насколько любовь может быть противоречивой и непонятной. Однако в своих стихотворениях автор ассоциирует ее с безграничным счастьем.
Есть такие работы, которые посвящены и печальным темам любви – разлуке, уходу, потере любимой женщины.
Прочтя весь цикл стихотворных работ Юрия Живаго невозможно выделить какую-то одну, основную тему. Его литературные произведения разноплановы. Они актуальны и знакомы для обычного человека.
“Стихотворения Юрия Живаго” (1946-1955) включают поэтические произведения, созданные Б. Л. Пастернаком во время работы над романом “Доктор Живаго”, в центре которого творческий человек, попавший в водоворот революционной эпохи. По словам В. Т. Шаламова, в романе “голосом автора говорят все герои – люди и лес, и камень, и небо… Главная сила романа в суждениях о времени, которое ждет не дождется честного слова о себе”. Этот голос продолжает звучать и в “Стихотворениях Юрия Живаго”.
Цикл включает в себя 25 произведений,
Тематическое многообразие. Первым стихотворением “Юрия Живаго” становится “Гамлет” – произведение, отражающее духовный мир главного героя. Обращение к Творцу с молитвой об облегчении участи – это не малодушие, т. к. уже в следующем четверостишии мы видим, как герой готов отстаивать свою внутреннюю свободу в жестоком мире лжи и мрака:
Я люблю твой замысел упрямый И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма.
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет
Жизнь прожить – не поле перейти.
Тематика многих стихотворений соотносится с развитием сюжета романа. Так, например, стихотворение “Весенняя распутица” связано с эпизодом возвращения Живаго из Юрятина домой:
Земля и небо, лес и поле Ловили этот редкий звук,
Размеренные эти доли Безумья, боли, счастья, мук.
“Весенняя распутица” (1953)
Процесс работы главного героя романа над легендой о Егории Храбром отражается в стихотворении “Сказка” (1953). “Зимняя ночь” (1946) явно перекликается со сценами жизни Живаго и Лары в Варыкино. Внутреннее психологическое состояние отчаяния Юрия после отъезда Лары и Катеньки во многом сближается с переживаниями лирического героя в стихотворении “Разлука” (1953).
Ряд стихотворений имеют автобиографическую основу и “связывают” жизнь героя романа и судьбу самого Б. Л. Пастернака. “Объяснение” (1947), “Осень” (1949), “Свидание” (1949) были посвящены О. Ивинской, послужившей наряду с другими женщинами прототипом образа Лары в романе и явившейся “большой привязанностью” поэта, как он писал в августе 1949 г. Трагические нотки звучат в этих стихотворениях, напоминая о прошлых встречах, о трагическом расставанье, но именно мир чувств, в который погружается лирический герой, и мир природы, его окружающий, отодвигают временно страхи и тяготы:
Ты – благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты – отвага
И это тянет пас друг к другу.
Тесно переплетается судьба Юрия Живаго с фактами биографии писателя и в стихотворении “Август” (1953). Драматический характер отношений Юрия Андреевича и Лары вводит в стихотворение тему смерти (сам поэт был близок к ней, когда в 1952 г. перенес инфаркт):
В лесу казенной землемершею Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.
Несколько стихотворений цикла (“Рождественская звезда” (1947), “Зимняя ночь” (1946), “Магдалина” (1949)) включают в себя традиционные евангельские сюжеты, что позволяет автору раскрыть духовно-нравственные черты образа Юрия Живаго. Символом не только стихотворения “Зимняя ночь”, но и всей книги становится образ горящей свечи, несущей духовный свет:
Мело, мело по всей земле Во все пределы.
Свеча горела на столе,
“Зимняя ночь” (1946)
Хаос окружающего мира не так страшен и трагичен, если есть внутренний стержень, некая константа мирозданья, несущая надежду. Не случайно, что завершает цикл – “Гефсиманский сад” (1949). Особым символическим смыслом наполняются финальные строки:
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
Роман Б. Л. Пастернака написан по законам поэзии, в него органично включается лирическое начало, получающее свое логическое завершение в “Стихотворениях Юрия Живаго”, ставшими поэтической биографией героя.
Значение стихов в романе
Герой тонко чувствует окружающий мир, его поэтический дар тесно связан с природой: он дан ему свыше, как и розе дан волнующий аромат. Никто не может постичь ответ на вопрос, кто создал мир таким богатым на противоречия, и не нам его менять, сводя к единообразию. Для Юрия, как и для других интеллигентов, естественно было отличаться от пролетариев, каждый по-своему хорош и полезен, поэтому нельзя строить политику страны на отторжении того или иного естества. Именно эту идею автор вдохнул в роман, показывая возвышенного человека, растоптанного и сломленного, как весенний первоцвет.
Пастернак предвидел и свою смерть, ведь он изобразил трагическую судьбу русской интеллигенции, которая не приняла революцию, и знал, что правительство не простит ему этого. Так и произошло: писателя затравили в прессе, а гениальный роман оценили лишь за рубежом. Нобелевскую премию за него он так и не получил.
Такой же сильной страстью обернулись взаимоотношения доктора и его ассистентки. Также были они обречены на расставание, ведь Юрий не мог обеспечить защиту ей и ее ребенку в таком шатком положении. Он отпустил ее, зная, что так она будет в безопасности.
Мело, мело по всей земле,
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела[2].
И буквально через две страницы мы читаем о том, как Юра и Тоня, ничего еще не знающие о тех испытаниях, через которые должно пройти их взаимное чувство, едут в извозчичьих санях на елку к Свентицким. «Они проезжали по Камергерскому. Юра обратил внимание на черную протаявшую скважину в ледяном наросте одного из окон. Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, проникавший на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривало за едущими и кого-то поджидало.
Зажженная свеча фигурирует и в сцене последней встречи Живаго и Стрельникова, когда Юрий Андреевич слышит страстный, убежденный монолог-исповедь бывшего комиссара — некогда всесильного, облаченного полномочиями распоряжаться судьбами сотен, тысяч людей, — а ныне затравленного, скрывающегося и уже принявшего роковое решение самому поставить точку в своей судьбе:
Б. Л. Пастернак
и В. В. Маяковский.
Фото.1924
И уже после смерти Юрия Андреевича, прощаясь с ним, Лариса Федоровна вспоминает: «“Ах, да ведь это на Рождестве, перед задуманным выстрелом в это страшилище пошлости (Комаровского. — А. В.), был разговор в темноте с Пашей-мальчиком в этой комнате, и Юры, с которым тут сейчас прощаются, тогда еще в ее жизни не было”.
И она стала напрягать память, чтобы восстановить этот рождественский разговор с Пашенькой, но ничего не могла припомнить, кроме свечки, горевшей на подоконнике, и протаявшего около нее кружка в ледяной коре стекла.
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти (3, 511).
А. Блок — Гамлет.
Сцена из любительского
спектакля. Фото. 1898
Решающим здесь оказывается то значение, которое имеет христианская символика для Пастернака и Блока, тот сокровенный смысл, который оба поэта вкладывают в нее.
Образ дракона, символически воплотивший в себе торжествующее, кажущееся непобедимым, многоликое зло, с которым сталкиваются в своей жизни Юрий Андреевич и Лара и с которым они каждый по-своему ведут непримиримую борьбу, взывает к жизни образ воина, вступившего в смертельную схватку с этим драконом и, естественно, ассоциирующегося в первую очередь с иконическим образом св. Георгия Победоносца:
И увидел конный,
И приник к копью,
Голову дракона,
Хвост и чешую.
Пламенем из зева
Рассевал он свет,
В три кольца вкруг девы
Обмотав хребет.
Посмотрел с мольбою
Всадник в высь небес
И копье для боя
Взял наперевес.
Наконец дракон повержен, и перед глазами читателя предстает следующая картина:
Конный в шлеме сбитом,
Сшибленный в бою.
Верный конь, копытом
Топчущий змею.
Конь и труп дракона
Рядом на песке.
В обмороке конный,
Дева в столбняке (3, 523 — 524).
Б. Л. Пастернак с женой Евгенией Владимировной и сыном Евгением.
Фото. 1924
И мальчик облекался в латы,
За мать в воображеньи ратуя,
И налетал на супостата
С такой же свастикой хвостатою.
А дальше в конном поединке
Сиял над змеем лик Георгия.
И на пруду цвели кувшинки,
И птиц безумствовали оргии.
Особенно дороги для него эти воспоминания
Теперь, когда своей погонею
Он топчет вражеские танки
С их грозной чешуей драконьею! (2, 68).
Мы ограничились анализом четырех стихотворений, но даже это может послужить ярким примером и доказательством того, насколько тесно взаимодействуют в романе Пастернака поэзия и проза.
[1] АЛЬФОНСОВ В. Н. Поэзия Бориса Пастернака. — Л., 1990. — С. 287.
[2] ПАСТЕРНАК Б. Л. Собр. соч.: В 5 т. — М., 1989—1992. — Т. 3. — С. 526. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы.
[5] Здесь и далее в цитатах, кроме особо оговоренных случаев, курсив мой. — А. В.
[8] Слова Призрака (ШЕКСПИР В. Трагическая история о Гамлете, принце Датском / Пер. Б. Пастернака // Шекспир В. Собр. избр. произв. — М., 1992. — Т. 1. — С. 64).
[9] ТЕРЦ А. Голос из хора // Терц Абрам (Синявский А. Д.). Собр. соч.: В 2 т. — М., 1992.— Т. 1. — С. 645.
[10] АЛЬФОНСОВ В. Н. Поэзия Бориса Пастернака. — С. 295.
[11] СТЕПУН Ф. А. Историософское и политическое миросозерцание Александра Блока // Степун Ф. А. Портреты. — СПб., 1999. — С. 165.
[12] ФЛОРОВСКИЙ Г. О патриотизме праведном и греховном // Флоровский Г. Из прошлого русской мысли. — М., 1998. — С. 146—147. Курсив Г. Флоровского.
[13] БАЕВСКИЙ В. С. Пастернак-лирик: Основы поэтической системы. — Смоленск, 1993. — С. 107—108.
[17] МОЧУЛЬСКИЙ К. В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. — М., 1995. — С. 533.
[18] ИЛЬИН И. А. О сопротивлении злу силою // Ильин И. А. Собр. соч.: В 2 т. — М., 1993. — Т. 1. — С. 437. Курсив И. Ильина.
[19] БАЕВСКИЙ В. С. Пастернак-лирик. — С. 112.
[*] Архетип — здесь: первоисточник, прообраз.
Все иллюстрации воспроизведены по журнальной публикации
(Литература в школе. 2001. № 8. С. 2—8).
Комментариев: 2
Спасибо за подробный анализ. Весьма познавательно и интересно, более того, получаешь эстетическое удовольствие при прочтении. Научно, доказательно, красиво.
Читайте также: