Среднее поволжье в смутное время кратко
Обновлено: 05.07.2024
Праздник с задачей - сближать разные народы
4 ноября Россия празднует День народного единства, когда вспоминается преодоление Смутного времени в 1612 году. В число обязательных смыслов праздника входят многонациональность, культурное и религиозное разнообразие страны. Неслучайно инициатором нового праздника был Межрелигиозный совет России. И неслучайно об этом постоянно говорит Владимир Путин.
Зачем потребовалось изобретать татарское происхождение Минина
Однако не является ли чересчур вольным историческим допущением относить к 1612 году такое многообразие России, какое у нас есть сейчас? Ведь сама Россия была тогда гораздо меньше, чем теперь. В начале XVII века русские первопроходцы только-только вышли к берегам Енисея. В составе ополчения, освобождавшего Москву, были татарские отряды, а с ними и другие народы Волго-Уральского региона. Но точно не было ни якутов, ни калмыков, ни бурятов и множества других народов нашей страны.
Основной движущей силой ополчения были полки служилых людей, сформированные верхневолжскими городами, и казачество, которое находилось с дворянами и горожанами в довольно сложных отношениях. По призыву патриарха Гермогена русские люди поднялись в защиту своей православной религии, поскольку вполне справедливо видели в Польско-Литовском государстве агента влияния католической церкви. Ради этой религиозной цели они сумели преодолеть взаимную вражду и самоорганизоваться в ситуации, когда государство рухнуло. Русским православным жителям Казани и Татарстана, безусловно, должно быть приятно, что всероссийский праздник приходится на осенний день Казанской иконы, а Гермоген – выходец из Казани. Но при чем здесь татары и другие народы России?
Видимо, чувствуя эту несостыковку, на первых порах празднования Дня народного единства пытались вбросить версию о татарском происхождении Кузьмы Минина. Кто-то даже успел эту версию усвоить, но, поскольку она не имеет никаких оснований в источниках и историографии, серьезного отношения к ней как не было, так и нет.
Но действительно ли многонациональный смысл Дня народного единства такой уж надуманный? Спускаясь с общегосударственного уровня на региональный, можно понять, что это не так.
Народы России как субъекты противостояния XVII века
Самый характерный пример успешной героизации нерусских деятелей Смутного времени можно наблюдать в Мордовии, где с давних времен чтут память Баюша Разгильдеева и его воинов, успешно отразивших набег ногайцев в 1612 году. Ногайская Орда в начале XVII века находилась в состоянии кризиса, но, пользуясь ослаблением России, вела довольно интенсивные набеги. Пограничные мордовские земли, как обычно, страдали от набегов больше всего. Победа Баюша Разгильдеева и освобождение 7 тысяч пленных были известны в то время далеко за пределами Мордовии. Лидеры первого и второго ополчений Дмитрий Трубецкой и Дмитрий Пожарский пожаловали Баюша княжеским титулом, и их решение затем подтвердил Михаил Романов.
Но ведь ногайцы – такой же народ России, как и мокшане с эрзянами. Получается, что и здесь речь о войне одного российского народа с другим. Больше того, о происхождении Баюша Разгильдеева ведется давний спор. Разные исследователи выдвигают свои версии относительно того, татарин был Баюш или мордвин.
При этом невозможно назвать войну в Поволжье восстанием нерусских народов против русских, завоевавших Казанское ханство за полвека до этого. Да и классовым восстанием, согласно советской методологии, эта война была лишь отчасти. На стороне Лжедмитрия II сражались татары-мишари, мордва, горные марийцы, чуваши, русские дворяне и стрельцы из Касимова, Арзамаса, Алатыря, Курмыша и Ядрина. На стороне Василия Шуйского были казанские татары, луговые марийцы, удмурты и русские из Казани, Свияжска и Лаишева.
Общественный договор между русскими и народами бывшего Казанского ханства
Завоеванное Иваном IV Среднее Поволжье было своеобразным управленческим полигоном, откуда жесткая вертикаль власти в форме воеводского управления распространилась на остальную Россию. Самоуправления и выборных начал после 1552 года здесь было значительно меньше, чем старых уездах Московской Руси. Военно-административная власть принадлежала присылаемым из Москвы воеводам (в период Смуты это Василий Морозов и Богдан Бельский). Управленческим аппаратом и хозяйственными вопросами заведовали присылаемые из Москвы дьяки (с 1606 года Никанор Шульгин и Степан Дичков). Завоеванные народы были встроены в эту административную пирамиду.
Но эта система уже не могла работать в период Междуцарствия с 1611 по 1613 годы, когда в Среднем Поволжье наконец-то прекратилась разорительная междоусобная война. Казанские воеводы и дьяки начинают действовать от лица всех этнических и социальных групп региона. На них они ссылаются, когда ведут переписку с другими городами и вступают в переговоры с ополчениями, которые теперь претендуют быть властью помимо оккупированной Москвы.
И особенно ярко и патетично идея общественного договора между народами бывшего Казанского ханства звучит в письме казанцев в Пермь, где сообщается об убийстве казаками Прокопия Ляпунова и предлагается способ сохранения мира в условиях нового вакуума власти.
Почему же об этой истории почти никто не говорит 4 ноября?
Что не поделили Москва и Казань в 1612 году
Казань с первых дней выступала партнером Нижнего Новгорода в формировании Второго ополчения и оказывала давление на соседние города (Арзамас и Курмыш), которые не спешили примкнуть к движению Минина и Пожарского. Поэтому имела все основания рассчитывать на достойное представительство в Совете всея земли, который был сформирован в Ярославле как временное правительство. Не получив желаемого, большая часть казанской рати покинула Ярославль.
Для Шульгина эта игра закончится арестом под Свияжском весной 1613 года. Но даже тот факт, что Никанор Михайлович через пять лет продолжит службу в Сибири, а фамилия его потомков будет звучать до границ Империи Цин, говорит о том, что проиграв, правитель Казани не стал для своих современников злодеем или маргиналом.
Главный и трагический парадокс Смуты в Среднем Поволжье
Второй урок из истории Смуты в Среднем Поволжье и еще одна причина, по которой эту историю не стали делать парадной, имеет трагический оттенок.
Без верховной власти народы Поволжья смогли найти баланс между собой, а после ее восстановления и грубого вмешательства – вернулись к войне. Если бы триумфализм в нашей публичной истории уравновешивался рациональным мышлением, это был бы один из интереснейших сюжетов. Если бы патриотическое воспитание заключалось не в возбуждении чувств гордости и превосходства, а в обучении тому, как управлять большой страной и как сделать ее долговечной, история Смутного времени в Среднем Поволжье была бы хрестоматией ценных управленческих кейсов. Очевидно, что пока это не так. Но никто не мешает нам вкладывать в официальный День народного единства наши собственные смыслы и выстраданный опыт нашей родной земли.
У московских правителей не хватило сил для скорого устранения угрозы, исходившей от Заруцкого, так как продолжалась тяжелая война против польско-литовских интервентов и их пособников; не были погашены очаги казачьих выступлений. Требовалось время для подготовки похода правительственных войск, местом сбора которых определили Казань. В этих условиях Самарский город приобретал стратегическое значение, поскольку между Казанью и Астраханью не оказалось волжских крепостей. Основные силы самарского гарнизона составляли 300 самарских стрельцов и 205 саратовских, пришедших сюда после гибели своего города[7]. Население, не относившееся к военно-служилым, было на Самаре немногочисленным и не могло существенно пополнить число защитников крепости.
Непростая задача удержания города до подхода правительственной армии была возложена на нового самарского воеводу князя Дмитрия Петровича Пожарского-Лопату. Воевода доводился троюродным братом героя освобождения Москвы Д.М.Пожарского, сам командовал передовым отрядом ополчения в 1612 году. Дальнейшие события показали, что выбор князя Дмитрия на воеводство в Самару оказался весьма удачен.
Астраханский мятеж перерезал традиционный волжский путь. Единственной дорогой, связывавшей Россию со странами Средней Азии и Переднего Востока, осталась караванная тропа от Самары на Ургенч в Хивинском ханстве. При Пожарском удалось обеспечить безопасность торговли и доверие купцов.
Видимо поэтому в его воеводство, несмотря на военное время, поступления из Самары в государственную казну значительно возросли. Регулярное прибытие караванов в Самару не только соответствовало торговым интересам России, но и позволяло находиться в курсе обстановки на Нижней Волге и в прикаспийских степях; знать о положении во взаимоотношениях Хивы, Бухары, Ирана, Турции, кочевых народов Казахстана и Средней Азии.
22 февраля 1614 года русское и персидское посольства прибыли в Самару почти на месяц.
Каким-то чудом воевода собрал послам необходимый фураж и продовольствие. Обеспечил конвой, выделив 30 конных стрельцов, по паре коней на каждого. 22 марта послы выехали из Самарского городка, без приключений пересекли степь. Важнейшая внешнеполитическая акция нового московского правительства, направленная на восстановление дружественных отношений с Ираном, была успешно осуществлена.
В планы казачьего отряда человек в 600 входил прорыв на Волгу по реке Самаре. Вновь на предполагаемом пути мятежников оказывался Самарский город. Стрелецким головам, преследовавшим Заруцкого, приказали не дать казакам уйти к Самаре сухим путем или переволочиться с Яика на Самару на стругах. Засевшим на Медвежьем острове мятежникам осуществить свой план не удалось. Они были окружены и 24 июля царским воеводам были выданы Заруцкий, Марина и ее сын, которых срочно отправили в Москву.
Самарский гарнизон выполнил свое предназначение в самое трудное не только для города, но и для страны время. Он активно участвовал в разгроме мятежа атамана Заруцкого, в обеспечении дипломатических и торговых связей России со странами Востока, в охране ее рубежей. Все это было достойным вкладом в возрождение российской государственности, в предотвращение интервенции со стороны южных соседей, Турции и Ирана.
Наконец, оказался восстановлен на всем протяжении великий волжский путь, вновь по нему спокойно путешествовали и торговцы и дипломаты.
[1]Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С.150
[2]Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук (далее ААЭ). СПб., 1836. Т.2. С.175.
[3]Корецкий В.И. Летописец с новыми известиями о восстании Болотникова // История СССР. 1968. №4. С. 130.
[4]Масса И. Указ. соч. С.153.
[5]Труды Восточного отделения Императорского русского археологического общества. СПб., 1892. Т.XXI. С.171.
Как спровоцировать межнациональный конфликт всего за 2 года
Очень кстати пришелся военный потенциал Поволжья, где в городах жило множество русских стрельцов, а коренные народы имели богатый боевой опыт. Военнообязанными считались не только профессионалы — служилые татары, но и ополченцы из этносоциальных групп, занимавшихся сельских хозяйством и платившим налог-ясак. Ясачные чуваши, марийцы и удмурты обязаны были выставлять по одному ратнику с шести дворов. Большая мобилизация в Поволжье проходит для борьбы с Заруцким, который сделал своей столицей Астрахань. В 1614 году стрельцы из Казани, Свияжска, Чебоксар и других поволжских городов, вносят решающий вклад в разгром мятежного атамана. Вскоре казанцы могли воочию наблюдать, как казачий лидер, Марина Мнишек и несчастный младенец Иван едут на расправу в Москву. В том же 1614 году почти 7000 воинов из народов Поволжья направляются на польский театр военных действий. Затем здесь набираются ратники для поддержки осажденного Пскова.
С самого начала дело у казанских пятинщиков не заладилось. Сейчас бы сказали, что виной всему были недостаточно проработанная нормативно-правовая база и механизмы ее реализации. Было непонятно подпадают ли под обложение торговцы из Средней Азии — тезики (то есть таджики) и армяне, приезжие купцы из других русских городов, представители местных народов, занимающиеся промыслами. Оценка облагаемых пятиной доходов и имущества делалась в спешке и на глаз. Как писал крупнейший исследователь XVII века в Среднем Поволжье Игорь Петрович Ермолаев, в самой инструкции сборщиков была заложена возможность злоупотреблений. Перед пятинщиками была поставлена цель принести наибольшую прибыль казне, а с кого и сколько собирать, решалось по ситуации. В конце концов, к Казани пятиной обложили вообще всех, не обращая внимания на установленный порог в 10 рублей. Все это вызывало ропот и разочарование.
Казанские власти во главе с воеводой Иваном Михайловичем Воротынским прекрасно понимали ответственность момента и старались не усугублять обстановку. Никаких действий в отношении оговоренных в доносе не предпринималось. В апреле 1615 года Воротынскому удалось добиться прекращения сбора пятины с народов Поволжья. Но у правительства было свое видение ситуации. Проведя в экспериментальном режиме первый сбор пятины, в августе 1615-го оно объявило второй. На этот раз 20% должны были отчислять почти все социальные группы, а не только посадские и торговые люди. Минимум в 10 рублей отменялся.
Последняя война казанских татар
Внезапные действия повстанцев произвели ошеломляющий эффект на казанских воевод. Направленные против них стрелецкие отряды Никиты Зюзина и Севастьяна Онучина были разбиты. Восставшие подошли непосредственно к Казани. Обрушился этнический баланс, который долго сохранялся в Казанском уезде. Восставшие начали захваты земель, принадлежащих русским владельцам, а их жертвами становились русские крестьяне. Воспоминания об этих фактах, жили весь XVII век.
В татарском обществе не было безоговорочной поддержки Джан-Али и его сторонников. Многие служилые татары и жители казанской Татарской слободы сражались в составе царских войск. Арест лидера восстания осуществил татарин Емей Хозяшев. За это он заполучил его имение в деревне Старый Урмат, что в районе Иске-Казани. К февралю 1616 года Еналеевское восстание потерпело окончательное поражение.
Еналеевщина стала последним эпизодом, когда казанские татары стали организаторами вооруженного выступления. Центр силового сопротивления народов Волго-Уральского региона смещается теперь в сторону Башкирии. Конечно, среди казанских татар были активные участники Разинского, Пугачевского и башкирских восстаний, однако мирные методы реализации этнополитических интересов отныне будут превалировать над силовыми. Саботаж непопулярных решений власти, стремление к экономической гегемонии на местном уровне, высокая степень религиозной солидарности — на протяжении веков это позволит татарам оставаться фактором, с которым должно считаться любое правительство в Москве или Санкт-Петербурге.
Могло ли быть иначе?
Если попробовать включить русскую Смуту в широкий контекст европейской истории, неизбежно возникает соблазн поставить ее в один ряд с буржуазными революциями в Нидерландах и Англии. Если вспомнить, что Михаил-Скопин Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Пожарский — деятели, которые безоговорочно признаются героями, в большом европейском конфликте были на стороне протестантской Швеции, то эта аналогия смотрится еще убедительнее. Но России не хватило зрелости институтов и общественных отношений, чтобы 1612 год стал годом русской буржуазной революции. При новой династии Романовых уверенные позиции в государстве заняли многие бывшие сторонники самозванцев, семибоярщины и симпатизанты католической Польши. Так сработала логика национального примирения, которой строго придерживались и Минин, и князь Пожарский. На протяжении XVII столетия институты самоуправления деградировали и отмирали, зато усиливались предпосылки развития абсолютизма.
То же самое можно сказать о запутанном клубке межэтнических отношений, примером которого всегда был Волго-Уральский регион. Коллапс государственной системы управления завоеванным краем открыл новые возможности для горизонтального взаимодействия между всеми этническими, религиозными и социальными группами. Могло ли стать Казанское государство Никанора Шульгина Швейцарией с татарскими, русскими, марийскими, чувашскими и удмуртскими кантонами? Об этом можно только фантазировать на страницах литературного произведения. Но резкое поглощение региона имперской машиной с ее завышенными мобилизационными и фискальными требованиями привело к краху межэтнического мира и стоило множества жизней.
Справка
![]()
Марк Шишкин — сетевой публицист, историк.
Родился в Казани.
В 2002 году окончил исторический факультет Казанского университета.
В сфере интересов: этнополитическая история Поволжья и Приуралья, межконфессиональные отношения.
К весне 1609 г. обстановка в крае резко обострилась. Казань была одной из опор правления Василия Шуйского. Это определило особенно глубокий накал социально-политической борьбы в крае. Восставшие против официальной власти сконцентрировали свои силы и готовились нанести удар по Свияжской крепости как одному из основных центров военной опоры московского правительства в Среднем Поволжье. Во главе отрядов восставших стояли князь Еналейко Шугу-ров, князь Бьюшейко Яникеев, князь Иванко Смиленев, дети боярские Федко Киреев, Якушко Глядков, Васька Ртищев, Семейка Кузминский .
27 августа, население Москвы было приведено к присяге (крестному целованию) на верность Владиславу, а через месяц, 21 сентября, польский гарнизон был введён в российскую столицу, хотя окончательного договора с Сигизмундом, отцом Владислава, ещё не было достигнуто.
Началась фактическая оккупация Москвы поляками. С этого момента события Смутного времени приобретают характер борьбы за национальную независимость. В стране стали собираться силы для освобождения Москвы от поляков.
Грамоты патриарха с призывом к всенародной борьбе против поляков были направлены во многие российские города: Новгород Великий, Казань, Псков, Нижний Новгород, Вологду, Ярославль и др. Гермоген стал идеологом развернувшейся в стране с конца 1610 г. патриотической борьбы. Не сумев заставить замолчать Гермогена, поляки в мае 1611 г. заключили его в темницу Чудова монастыря, где через девять месяцев, 17 февраля 1612 г., патриарх - непокорённый русский патриот - умер, как предполагают, от голода.
Рядом с Бельским и Морозовым на руководящих должностях местного управления в Казани находились дьяки Шульгин и Дичков. О Дичкове известно очень немного - видимо, он был весьма посредственным или очень осторожным человеком. Шульгин же, напротив, показал себя деятельным, инициативным, властолюбивым авантюристом.
Документы очень скупо передают хронику событий того времени, но позволяют утверждать, что принятое в Казани решение явилось результатом острой борьбы, дошедшей до народного восстания. Мы не знаем подробностей этих событий, но известные нам политические позиции каждого из представителей местной власти, приведшие к убийству воеводы Бельского и ряда других лиц в январе 1611 г., дают общее представление о накале страстей.
По-видимому, уже тогда у части феодальной верхушки казанского общества возникла идея образования на Средней Волге независимого от Москвы, самостоятельного христианского государства, руководящую роль в политической жизни которого должна была играть группа средневолжских феодалов русского происхождения. Очевидно, что это была политическая авантюра власть имущих, среди которых в скором времени на первый план выдвинулась фигура дьяка Никанора Шульгина.
Читайте также: