Соотношение конституционного и международного права кратко

Обновлено: 02.07.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Взаимосвязь и соотношение международного и национального права (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Взаимосвязь и соотношение международного и национального права

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Конституционный путь к доктрине субсидиарности в международном праве
(Грачева С.А.)
("Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения", 2020, N 1) Выводы. Субсидиарность приобретает характер значимой идеи (и даже принципа) в условиях возрастания внимания к межуровневому взаимодействию в международном праве и все чаще является составляющей исследований соотношения, взаимосвязи национального и международного права.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Осуществление права детей на наследование недвижимого имущества в международном публичном и международном частном праве
(Смирных С.Е.)
("Правовые вопросы недвижимости", 2019, N 2) В статье рассматриваются вопросы осуществления права детей на наследование недвижимого имущества в международном публичном и международном частном праве. Отмечается, что в современном мире дети все чаще становятся собственниками унаследованного имущества в различных государствах. Рассматриваются некоторые аспекты теории соотношения и взаимосвязи международного и национального права.

Нормативные акты: Взаимосвязь и соотношение международного и национального права

Каждая из отраслей права имеет свою область регулирования, и конституционное право, и международное право не являются исключениями. В современный период сферы их регулирования очень часто пересекаются. Анализ принципов и норм конституционного и международного права позволяет отметить их конвергенцию, то есть сближение. Данное обстоятельство обусловлено рядом причин, в их числе – появление новых сфер правового регулирования, интеграция уровней правового регулирования, глобализация, процессы конвергенции. Вместе с тем, актуальным остается вопрос о приоритете данных отраслей права в национальном правовом регулировании.

И.А. Умнова исследуя вопросы теории и практики взаимодействия конституционного и международного публичного права, выделяет структурно-функциональные и аксиологические аспекты их взаимосвязи [1].

Относительно соотношения международного и внутригосударственного права существует три основополагающие концепции: дуалистическая (международное и внутригосударственное право рассматриваются в качестве двух разных, юридически равноправных правовых систем, источники которых не могут конкурировать друг с другом), монистическая (приоритет международного права как высшей ступени права) и другая монистическая концепция о приоритете национального права перед международным [2].

Международное и конституционное право не являются противоречащими, а, наоборот, даже дополняют друг друга.

Приоритет Конституции РФ при этом является однозначным и опирается на принцип суверенитета.

Вместе с тем в сфере защиты прав и свобод действие международного права не отрицается. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П подчеркивается, что положения ч.1 ст.4, ч.1 ст.15 и ст.79 Конституции РФ закрепляющие положения о суверенитете России, верховенство и высшую юридическую силу Конституции РФ определяют недопустимость имплементации в правовую систему государства международных договоров, участие в которых может повлечь ограничения прав и свобод человека и гражданина или допустить какие-либо посягательства на основы конституционного строя Российской Федерации и тем самым нарушить конституционные предписания.

Таким образом, Конституционный Суд РФ установил приоритет Конституции РФ перед международным правом. Вместе с тем, Конституционный Суд РФ определяет приоритет действия положений международного договора перед законом.

Так, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 марта 2014 г. № 6-П, подчеркивается обязанность для законодательного органа государственной власти приведения норм федерального конституционного закона в соответствие с действующим международным договором.

Следует отметить, что такой существует и в Германии. Германский Конституционный суд, согласно Постановления ФКС ФРГ от 14 октября 2004 года (2 BvR 1481/04) исходит из (редкой, но все равно существующей) возможности противоречия между постановлениями Европейского суда и Основным Законом ФРГ и подтверждает в таком случае верховенство немецкой Конституции [5].

С.И. Луценко анализируя расстановку юридических приоритетов в соотношении норм федерального конституционного законодательства и международного права в России подчеркивает, что нормы международного права имеют приоритет перед нормами федерального конституционного закона, поскольку последний нормативный акт относится к внутреннему законодательству, которое должно соответствовать нормам международного права [6].

Таким образом, в настоящее время определены ключевые моменты их соотношения. Так, положения международных актов выступают ориентиром для законодателей при формировании норм в сфере защиты прав и свобод, но при этом приоритет Конституции РФ является незыблемым.

Взаимосвязь и взаимозависимость конституционного и международного права очевидна, в связи, с чем важным является формирование принципов обеспечивающих преодоление несогласованности между нормами международного и конституционного права.

[1] Умнова (Конюхова) И.А. Конституционное право и международное публичное право: теория и практика взаимодействия. М. РГУП. 2016. 672 с.

[2] Воронцова И.В. Концепции соотношения международного и внутригосударственного права // Международное публичное и частное право. 2007. № 5.С.?

[3] Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека (Russian Yearbook of the European Convention on Human Rights) / М.В. Агальцова, Д.В. Афанасьев, Е.Е. Баглаева и др. М., 2017. Вып. 3: Имплементация Конвенции по правам человека в национальное право. 672 с.

[6] Луценко С.И. Расстановка юридических приоритетов в соотношении норм федерального конституционного законодательства и международного права // Современное право. 2016. № 10. С. 28 - 31.

Российская Федерация, как и многие государства в современном мире признает общепризнанные принципы и нормы международного права частью национальной правовой системы, определяет приоритет ратифицированного международного договора над нормами обычного федерального закона (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). В дополнение к этому закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ (ч. 1 ст. 17 Конституции РФ).пункт 1 ст.15 Конституции РФ, закрепляющий за положениями Конституции высшую юридическую силу, находится в Главе I Конституции, именуемой "Основы конституционного строя." Согласно п.3 ст.55 Конституции РФ "права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в Целях защиты Основ конституционного строя.

Таким образом, буквальное и логическое толкование соответствующих норм Конституции РФ позволяет нам прийти к выводу, что права и свободы Человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом, Даже если их нормативное содержание определяется общепризнанными принципами и нормами международного права.
Уже в силу этого положения общепризнанные нормы международного права, регулирующие права человека, не могут обладать особым статусом в сравнении с иными общепризнанными нормами и принципами международного права и иметь юридическую силу не меньшую, чем конституция. Однако необходимо отметить, что если общепризнанные стандарты прав и свобод человека находят свое закрепление в ратифицированном международном договоре Российской Федерации, то законодатель не вправе принимать федеральные законы, которые противоречили бы указанным стандартам. В противном случае, правоприменитель, согласно известной конституционной отсылке, обязан руководствоваться нормами, определяемыми в международных договорах. Применение общепризнанных норм международного права не должно осуществляться в отрыве от международной нормативной системы. Общие нормы о правах человека являются одной из разновидностей общепризнанных норм международного права.

Из Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 1970 года вытекает, что "при толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов".

Таким образом, согласно общему международному праву недопустимо применение какого-либо принципа международного права, если такими действиями нарушаются другие принципы Международного права. Государство при осуществлении своей деятельности не должно отдавать приоритет какому-либо одному общепризнанному принципу в ущерб остальным. Как следует из п.4 ст.15 Конституции РФ, все общепризнанные принципы и нормы международного права действуют на территории Российской Федерации непосредственно и являются обязательными для всех государственных и муниципальных органов, включая суды. Смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной, исполнительной, судебной власти должны определяться и регулироваться не только общепризнанными нормами, регулирующими права и свободы человека, но и иными общими нормами международного права, включая императивные. Данная позиция полностью соответствует современному международному праву и подтверждается судебной практикой в Российской Федерации.

В свою очередь, Конституция, фиксируя основы действия международного права в рамках правовой системы России, ясно и определенно признает высшую юридическую силу исключительно за конституционными нормами.

Таким образом, согласно Конституции РФ ч. 1 ст. 15 - общепризнанные нормы, касающиеся прав человека, также не могут иметь преимущество перед конституционными положениями. В случае возникновения коллизии между конституционными положениями и Указанными общими нормами международного права, суд согласно Конституции РФ должен отдать приоритет в применении правилам, закрепленным в Конституции. Однако, чтобы избежать появления возможных коллизий такого рода, суду было бы желательно в своей деятельности следовать доктрине "дружественного отношения к международному праву", широко признанной в судебной практике государств.

Какие принципы соотношения общих норм международного права и национального законодательства должны приниматься во внимание судами Российской Федерации? Как вытекает из ст. 38 Статута Международного Суда, международной практики, основ функционирования международной нормативной системы, обычная норма и договорная норма международного права обладают равной юридической силой, равным правовым статусом. Учитывая это обстоятельство, можно предположить, что органы государственной власти Российской Федерации при применении норм международного права должны исходить из того, что общепризнанные нормы и принципы международного права обладают таким же юридическим статусом в рамках правовой системы России, как и договорные нормы. В случае, если международно-правовой обычай будет иметь юридическую силу меньшую, чем закон, то это может привести к нарушению Российской Федерацией своих международных обязательств. К примеру, государство принимает закон, положения которого полностью соответствуют международному договору. Однако в последствии общепризнанная норма международного права отменяет договорную норму. Если общая международно-правовая норма, став частью правовой системы России согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ, имеет меньшую силу, чем закон, то суды будут вынуждены руководствоваться нормой закона, что не сможет не привести к нарушению Российской Федерацией своих международно-правовых обязательств, нашедших свое закрепление в общепризнанной норме международного права.

Можно предположить, что норма общего международного права могла бы иметь равную юридическую силу с законом. Однако и в этой ситуации не исключается возможность нарушения государством своих международно-правовых обязательств, так как суды при наличии коллизии между обычаем и законом будут руководствоваться общими принципами права: закон последующий отменяет закон предыдущий и/или специальный закон отменяет общий закон.

Иными словами, в случае возникновения коллизии между общепризнанной нормой и правилом, предусмотренным в законе, приоритет в применении должен быть отдан общепризнанной норме международного права.

В рамках правовой системы России общепризнанные принципы нормы о правах и свободах человека должны обладать равным статусом с иными общепризнанными принципами и нормами международного права. В силу п. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией[8].

Признание и гарантия прав человека должны осуществляться не только согласно нормам международного права, но и в соответствии с положениями Конституции РФ. В свою очередь, Конституция, фиксируя основы действия международного права в рамках правовой системы России, ясно и определенно признает высшую юридическую силу исключительно за конституционными нормами[9].

Согласно указанной концепции при толковании и сопоставлении норм международного и внутригосударственного права суд исходит из того, что законодатель не намерен был нарушать международно-правовую норму[10].

Принципы соотношения, которые должны приниматься во внимание судами РФ

Какие принципы соотношения общих норм международного права и национального законодательства должны приниматься во внимание судами Российской Федерации?

Как вытекает из ст. 38 Статута Международного Суда, международной практики, основ функционирования международной нормативной системы, обычная норма и договорная норма международного права обладают равной юридической силой, равным правовым статусом. Это означает, что договорная норма может отменить обычную норму, а последняя имеет возможность изменить или прекратить действие соответствующей договорной нормы международного права[11].

Учитывая это обстоятельство, можно предположить, что органы государственной власти Российской Федерации при применении норм международного права должны исходить из того, что общепризнанные нормы и принципы международного права обладают таким же юридическим статусом в рамках правовой системы России, как и договорные нормы. В случае, если международно-правовой обычай будет иметь юридическую силу меньшую, чем закон, то это может привести к нарушению Российской Федерацией своих международных обязательств[12].

К примеру, государство принимает закон, положения которого полностью соответствуют международному договору. Однако в последствии общепризнанная норма международного права отменяет говорную норму. Если общая международно-правовая норма, став частью правовой системы России согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ, имеет меньшую силу, чем закон, то суды будут вынуждены руководствоваться нормой закона, что не сможет не привести к нарушению Российской Федерацией своих международно-правовых обязательств, нашедших свое закрепление в общепризнанной норме международного права.

Поэтому, принимая во внимание вышесказанное, государственные и муниципальные органы, включая суды, в своей Деятельности должны исходить из того, что нормы общего международного права обладают равным статусом и силой с договорными нормами. Иными словами, в случае возникновения коллизии между общепризнанной нормой и правилом, предусмотренным в законе, приоритет в применении должен быть отдан общепризнанной норме международного права.

Иногда для вынесения решения суд должен провести комплексный анализ международно-правовых документов.

Трудовой кодекс Российской Федерации содержит правило, согласно которому, законодательством о дисциплинарной ответственности и уставами и положениями о дисциплине могут быть предусмотрены для отдельных категорий работников также и другие дисциплинарные взыскания. В некоторых положениях (Положение о дисциплине работников железнодорожного транспорта РФ) в качестве дисциплинарного взыскания по-прежнему предусматривается перевод на другую работу.

Считая такой вид взыскания незаконным Т., обратился в суд. Решением Калининского районного суда г. Санкт-Петербурга от 19 октября 1993 г. в иске было отказано. Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда решение отменила и вынесла новое.

В деле о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР Конституционный Суд РФ отметил, что в современной международно-правовой системе право на самоопределение включено в круг норм регулирующих права и свободы человека, однако международные документы подчеркивают недопустимость использования ссылок на принцип самоопределения для подрыва единства государства и национального единства[16].

Для обоснования решения были использованы не только международные договоры (Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах Международный пакт о гражданских и политических правах), но и Всеобщая декларация прав человека, Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, резолюция Генеральной ассамблеи ООН 41/117, документы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе - Хельсинский заключительный акт 1975г., Итоговый документ Венской встречи 1986 года, Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 г.

В другом деле постановления Верховного Совета Северной Осетии были признаны Конституционным Судом РФ противоречащими международным актам, в числе которых Устав ООН, Всеобщая Декларация прав человека, Итоговый документ Всемирной конференции по правам человека. На практике суды применяют не только международные договорные нормы, но иногда и обычай. И перед ними возникает проблема применения международных обычаев. В большинстве законодательных актов содержится формула, которая предоставляет приоритет договорным нормам международного права, не упоминав обычаи[17].

Лишь в некоторых актах, например, в ст. 7 Европейской Конвенции с внешнеторговом арбитраже 1961 года предусмотрено, что наряду с применимым правом арбитры будут руководствоваться положениями контракта и торговыми обычаями. Аналогичные положения имеются и в других документах по арбитражу.

Возникает вопрос о правовой природе международных обычаев и пределах применения обычного права при разрешении споров национальными судебными органами. Данный вопрос в доктрине и практике решается по-разному[18].

Обычные правила должны применяться в той степени, в какой они соответствуют национальному правопорядку или признаны стороной в договоре.

Обобщение практики, позволяет утверждать, что не только Высший Арбитражный Суд РФ, но и арбитражные суды субъектов федерации используют наряду с национальным правом обычные нормы международного права для обоснования решений. В деятельности Международного коммерческого арбитражного суда и Морской арбитражной комиссии при ТПП РФ наработан большой опыт применения обычных норм[19].

Встречаются случаи, когда суды выносят свои решения не только на основе обычных норм, но и на основе мировой практики[20].

Решением от 12 мая 1996 года иск удовлетворен в сумме заявленных требований на основании пунктов 2 и 4 статьи 22 Варшавской Конвенции.

При пересмотре было установлено, что истец, предъявляя иск, рассчитал сумму от недостачи массы груза в американских долларах через стоимость золота за 1 тройскую унцию, установленную на Лондонской бирже драгметаллов, которая в свою очередь определяет рыночную стоимость самого золота, а не его содержание в национальных валютах. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что данный расчет противоречит сложившейся международной практике перевода 250 золотых франков в национальные валюты, зафиксированной в протоколах №3 и №4 Всемирной организации гражданской авиации (Монреаль, 1975). В этом случае расчет суммы иска следовало ограничить. Постановлением Президиума решение было изменено в части размера взыскания.

Применение международных торговых обычаев возможно при наличии одного из следующих условий:

· указание в договоре (сделке) на применение обычных норм;

· наличие соответствующего соглашения, действующего в отношениях между государствами, к которым принадлежат стороны, дающее основание для применения обычаев;

· сложившаяся в отношениях сторон договора практика, позволяющая суду считать, что применение соответствующего обычая отвечает характеру договорных отношений сторон[21].

Судами применяются международно-правовые обычаи, кодифицированные в конвенциях универсальных межправительственных организаций[23].

Читайте также: