Скопинский маньяк история кратко
Обновлено: 30.06.2024
Виктор Мохов — преступник из Рязанской области, известный как Скопинский маньяк. Соседи и знакомые жили рядом с этим человеком много лет и не подозревали, что за его добродушной внешностью скрывались садистские наклонности.
Детство и юность
Виктор Васильевич Мохов родился 22 июня 1950 года в городе Скопине Рязанской области. Жил без отца вместе с матерью-одиночкой Алисой Валентиновной. Служил в армии, окончил техникум, получив профессию горного мастера, но по специальности не работал ни дня, поскольку Скопинские шахты прикрыли.
Трудовая деятельность
После Виктор Васильевич отправился работать на завод, был ударником труда, лучшим слесарем и отличался образцовой биографией советского гражданина. Ему вручали грамоты и даже приняли в Коммунистическую партию.
Личная жизнь
Мохов признавался, что в молодости личная жизнь у него не ладилась, несмотря на высокий рост и крепкое телосложение. Мужчина был женат, но развелся через три месяца. На похищение его толкнули сводки новостей, когда в конце 90-х шел суд над другим маньяком, Александром Коминым из Вятских Полян, который организовал в гараже подпольный пошивочный цех, где использовал рабский труд.
В то время, пока в подвале его дома в Скопине сидели пленницы, Мохов во внешнем мире продолжал жить обычной жизнью. Он имел сексуальную связь со знакомой женщиной.
Преступления
30 сентября 2000 года Мохов совершил похищение двух несовершеннолетних девушек в возрасте четырнадцати и семнадцати лет. В тот день в Рязани отмечали церковный праздник в честь христианских мучениц, в центре города прошел концерт с известными артистами и фейерверк. Елена Самохина и Екатерина Мартынова шли к остановке, мимо проезжал на автомобиле похититель со своей подельницей, которая коротко постриглась и изображала из себя парня. Женщину звали Елена Бадукина, имитировать мужские повадки она обучилась в тюрьме, где отбывала срок за воровство.
Преступники предложили подвезти девочек, в машине напоили их водкой и вином, куда подмешали усыпляющее средство. Пленницы оказались в жилище маньяка, который загнал их в бункер, оборудованный в подполе на глубине 6 метров. Бетонные перекрытия и железные люки глушили любые звуки, имелась вентиляция и электричество.
Ранее маньяк уже успел протестировать подземелье на беззащитной жертве, которая через несколько дней вырвалась на свободу, потому что Мохов не повесил замок на входную дверь. Об ужасном случае она решилась рассказать только позднее, когда преступника раскрыли.
Пленницы подвергались регулярному насилию. Елена забеременела, ей пришлось рожать в подвале. Мохов, соблюдая осторожность, не стал спускаться, вместо этого сбросил ей медицинский справочник. Мартыновой пришлось принять роды двух детей. Ко времени освобождения Самохина носила третьего ребенка, умершего при родах. Появившихся ранее насильник отвез в Скопин и оставил на видном месте. Позже их забрали в детдом и отдали на усыновление приемным родителям. Похититель уверял, что испытывал к ним отцовские чувства.
Жертвы периодически размышляли, как сбежать, например, хотели ошпарить Мохова кипящим подсолнечным маслом, когда тот спустится вниз. Но так и не набрались смелости воплотить свой план в жизнь.
Освободились они благодаря счастливому случаю. Маньяк сдавал комнату студентке медицинского колледжа и взял Екатерину в гости к девушке, представив своей племянницей. Мартынова, выждав момент, вынула из волос заранее спрятанную записку, где разоблачала похитителя, и положила ее в подкассетник.
Виктор Мохов сейчас
3 марта 2021 года Мохов вышел на свободу, проведя в тюрьме 17лет. Мартынова в интервью каналу RT сказала, что такой срок кажется слишком маленьким для истязателя. По ее словам, на суде тот изумился такому суровому приговору, ожидал меньшего, ведь он никого не убил. Из заключения называл Екатерину лгуньей, обещал по освобождении изложить свою версию страшных событий. Мужчина также завел аккаунт в соцсетях с поддельным именем и чужими фотографиями, через который пытался найти автора для написания автобиографии. Журналистам преступник сообщил, что он не злой человек, сейчас раскаивается в содеянном и с пленницами общался вежливо, хотя и склонял к сексу против воли.
Мохов вернулся на малую родину, а его соседи и жертвы были в ужасе. Психиатр Владимир Файнзильберг предупредил общественность, что в 98 % случаев люди, совершившие сексуальные преступления, особенно педофилы, возвращаются к тому, чем занимались.
В том же месяце Ксения Собчак сняла документальный фильм о тех страшных событиях, взяв интервью у Мохова и девушек, которых он держал в заточении. После его выхода мужчине установили административное ограничение (запрет на посещение мест проведения спортивных, культурно-зрелищных и иных массовых мероприятий на 6 лет, а также на участие в таких мероприятиях) и штраф в размере 1200 рублей.
А в июле в Сети появилось видео с Моховым, на котором были футболка и кепка с символикой КПРФ. При этом Скопинский маньяк говорил о том, что поддерживает главу фракции Геннадия Зюганова. Однако представители регионального отделения партии открестились от любых контактов с экс-заключенным, уверив: мужчина не имеет к партии никакого отношения. По решению Мирового суда Мохову присудили 10 суток административного ареста за участие в ролике.
Ровно 20 лет назад, в далеком двухтысячном году, в городе Скопине в Рязанской области были похищены две несовершеннолетние девушки. Местный житель Виктор Мохов заточил их в настоящий бункер, где насиловал и истязал почти четыре года.
Фото: Кадр из видео
Суд приговорил скопинского маньяка к 17 годам. Такой срок Фемида посчитала справедливым наказанием за сломанную юность, страдания и двух детей, рожденных в неволе одной из секс-рабынь от своего мучителя-извращенца.
За эти годы обе пленницы сумели, несмотря на полученную психологическую травму, построить жизнь: вышли замуж, родили детей, получили образование, устроились на работу, а одна из них даже написала книгу-исповедь о своих злоключениях. Если о девушках-мученицах периодически вспоминали журналисты, то о судьбе самого маньяка известно мало. Только то, что он жив и находится там, где и должен по закону — в колонии строгого режима.
Трансвестит из ОПГ и роды в подвале
В 1995 году заточник местного завода Виктор Мохов решил построить подвал под металлическим гаражом, который располагался на приусадебном участке его дома. Изначально помещение, как у всех нормальных людей, предназначалось для хранения овощей, фруктов и заготовок на зиму, но уже через год после начала строительства в воспаленном от похоти мозгу Мохова созрела идея отстроить настоящий бункер. До 1999 года хозяин возводил подземную тюрьму для будущих секс-рабынь. Хитрый Мохов был так острожен, что ни один человек не заметил, какая масштабная деятельность кипит в подземелье. Характерный пример: в то время он сожительствовал с женщиной, которую впоследствии избил и выгнал — так вот, барышня понятия не имела о каком-то строительстве прямо у нее под ногами.
Все это время Мохов поочередно и в различных формах насиловал своих жертв не реже двух раз в неделю. Исключением были только те периоды, когда Лена была в положении — беременность наступала в феврале 2001 года, в октябре 2002 года и в сентябре 2003 года). Изверг насиловал Лену, в том числе и на большом сроке, насиловал пленниц на виду друг у друга… Чтобы подавить волю девушек, мерзавец угрожал им убийством, демонстрируя охотничье ружье и нож, избивал их резиновым шлангом, колол вилкой. В случае неподчинения садист лишал своих пленниц пищи, воды, отключал свет, прекращал подачу воздуха через вентиляцию, распылял в бункере слезоточивый газ, даже когда Лена была беременна и когда у нее на руках был грудной ребенок.
Всего в заточении девушка родила двоих мальчиков. Первый находился с ней два месяца, второй — четыре месяца. Обоих младенцев Мохов подбрасывал в подъезды жилых домов, и позже их определили в приемные семьи. Уже после освобождения третий ребенок, девочка, умер.
Порно и самодельные домики из картона
Суд приговорил Виктора Мохова к 17 годам строгого режима с отбыванием первых двух лет в тюрьме, а Елену Бадукину, представившуюся Алексеем, к 5 годам 6 месяцам колонии.
Сидел в башне, скрывал, что петух
Все время, пока Мохов был под следствием, он просидел в одиночной камере СИЗО-1 в Рязани. Как он сам с гордостью вспоминает, сидел в одиночке (одиночная камера) одной из четырех башен-ладьей тюремного замка 1824 года постройки, который всегда использовался по прямому назначению и сейчас является объектом культурного наследия.
— Что ты врешь! Мы-то знаем, как с такими поступают…
— Можете написать у себя: избили и опустили. Мне по фигу.
— Почему, когда в колонию к нам прибыл, сухарился (не заявил о своем статусе. — Авт.)?
— Сам знаю. Из этого положения не выйдешь.
— Расскажи, за что тебя посадили?
— Неужели вы не знаете?
— Что вообще толкнуло на такое преступление?
— Безответная любовь. Девки не любили, вот взял этих и посадил туда.
— Какой-то конкретно опыт негативный был?
— Нет, не было такого. Встречался с разными, но, знаете, ухаживаешь-ухаживаешь, а отдачи нет — односторонняя любовь.
— Способ-то такой изощренный как на ум пришел?
— Чисто случайно получилось, другие убивают своих жертв, а я вот их оставил себе.
— Подельник есть? Женщина, мужчина?
— Был там подельник. Но я не буду говорить, кто. Это дело ее.
— Когда ты понял, что хочешь запереть своих жертв?
— Выпивали, гуляли вместе, а потом они мне: мол, мы на тебя заявим, что изнасиловал. Утром встали и заявили. Ну, я их и закрыл.
— Не будешь рассказывать, что добровольно они там жили?
— Не добровольно, конечно. Не отпускал я их, и все.
— Бил?
— Нет! Ни одного эпизода нет. Только две пощечины, и то один из них подзатыльник, когда одна из них чуть не сбежала.
— Угрожал?
— Малость было, конечно.
— До какого времени планировал их держать?
— Пока сами не сбегут.
— Ты же понимал, что если девочки выберутся, то попадешь в тюрьму?
— Поэтому я их не отпускал, потому что боялся ответственности.
— А почему не избавился от них?
— Я их любил, вообще-то девочки хорошие.
— А когда детей одна из них рожала, что чувствовал?
— Были чувства отцовские, конечно.
— Помнишь этот момент, когда узнал про первую беременность?
— Кто сказал?
— Почему подбрасывал детей?
— У себя не мог оставить, документов же не было на них.
— За их судьбой пытался следить?
— Детей отдали на усыновление, а эта тайна не разглашается.
— А хотел бы знать, что с ними?
— Как я могу. А так, конечно, да. Я от них не отказывался, просто такая ситуация.
— Раскаиваешься? Мы сейчас не на суде, и речь не о приговоре. Искренне…
— Да, вину чувствую за собой. Искренне. Я действительно виноват, они страдали, мучились, я видел их страдания и переживал тоже.
— Как-то облегчал им жизнь?
— Телевизор, видак, питание постоянное. Все было у них. Хорошо относился. Баловал конфетами, шоколадом, дни рождения и праздники отмечали. Они готовили, стол накрывали. По саду гулять разрешал, Катя в доме в ванне купалась.
— Ты жил с матерью. Она знала о твоих рабынях?
— Она один раз видела Катю. Но не представляла, кто это на самом деле, я сказал, что это моя знакомая.
— Как ты жил, когда у тебя пленницы сидели в подвале? Как работал? С кем-то встречался?
— Была у меня одна знакомая. Отношения были. Дружил я с девушками. Работал, конечно.
— Освободишься — что делать будешь?
— Домой поеду. Там разруха.
Виктор Мохов досиживает последний год, освободиться должен в марте 2021-го. Его мать умерла, на воле его никто, кроме журналистов, не ждет. Недавно ему исполнилось 70 лет, праздновал он свой день рождения, как и предыдущие 16 лет. Что касается Елены Бадукиной, то она уже давно освободилась, побывала на ток-шоу, воссоединилась с сыном, который несколько лет назад фигурировал в деле о наркотиках. Со слов местных, она подрабатывала мерчандайзером и таксистом на старенькой иномарке.
Часто даже взрослые люди думают, что ужасные вещи происходят только с другими, и со спокойной душой переходят дорогу в неположенном месте или поздно ночью срезают путь через неблагополучный район.
Что уж говорить о подростках, с их жаждой приключений, максимализмом, неопытностью из которых постоянно вытекают ошибки и глупости. Я рассмотрю два случая, в которых подобные ошибки приводили к самым худшим последствиям.
Саму идею с бункером маньяк "позаимствовал" у не менее известного вятского рабовладельца Александра Комина, передачу про которого увидел по телевизору.
С 1995 по 1997 год Александр держал в бункере глубиной 9 метров, выкопанном под собственным гаражом в Вятских Полянах четырёх женщин и двух мужчин, создав импровизированную швейную фабрику.
Четверо из 6 узников вскоре были им убиты.
Сам Комин в 1999 году после вынесения ему приговора к пожизненному заключению покончил с собой в камере, вскрыв себе паховую артерию.
Его сообщник, Александр Михеев был приговорён всего к 20 годам лишения свободы, освободился в 2017 году (2 года нахождения под следствием были зачтены в срок).
Жертвы Комина так и не смогли адаптироваться к нормальной жизни. Их из-за унизительной надписи на лбу не брали на работу, и в конце концов они скончались от сердечной недостаточности.
Последняя из жертв Ирина Ганюшкина сменила имя и переехала в другой город.
Однако, встретиться с сообщником Комина, Александром Михеевым, Ире все же пришлось на студии программы "На самом деле" в 2019 году, где их обоих подключили к детектору лжи.
Жертва вятского маньяка Комина Ира Ганюшкина с его сообщником Сашей Михеевым на программе "На самом деле. Тайна узницы вятского маньяка".
Делу Комина посвящены документальные фильмы6
Но вернемся к Виктору Мохову.
Для его обнаружения необходимо было снять один из нижних жестяных листов, который держался на магнитах.
Вниз вела небольшая лестница.
Узниц от воли отгораживала также массивная металлическая крышка и тяжёлая бетонная сейфовая дверь, запиравшаяся на массивный замок.
За этой дверью находилась небольшая комната с двухъярусной кроватью и разнообразными предметами для проживания в ней — электроплиткой, столом с несколькими стульями.
Пленницы использовали ведро в качестве туалета и тазик с водой в качестве умывальника; пищу готовили себе сами. Также Мохов провёл внутрь вентиляцию и электричество.
Это преступление, как и многие подобные можно было предотвратить, ведь первое похищение извращенец совершил ещё в 99 году.
16-летняя девушка пришла к Мохову в гости со своим парнем.
Он напоил их и начал приставать к девушке.
Она отвергла его приставания и ушла, тогда Мохов догнал её на улице, ударил по голове и затащил в бункер.
В течение 2 недель Мохов держал девушку в бункере и насиловал, но потом ей удалось сбежать.
В милицию она заявлять не стала, таким образом обрекла на свою участь других девушек.
Мохов предложил их подвезти.
Вместе с Моховым находилась его знакомая и, как впоследствии выяснилось, сообщница, 25-летняя Елена Бадукина, усыплявшая бдительность, представившаяся девочкам как "Леха".
Мохов предложил девушкам выпить, они согласились, совершив самую большую ошибку в своей жизни, в алкоголь было подсыпано снотворное, когда оно подействовало, он отвёз их в свой бункер, где им было суждено провести 44 месяца среди изнасилований и садизма.
Когда девушки проявляли строптивость, он морил их голодом, держал без света, бил резиновым шлангом, разбрызгивал по комнате слезоточивый газ.
Когда же девушки соглашались заниматься с ним сексом, он обращался с ними хорошо.
В частности, он купил им телевизор, магнитофон, краски, покупал книги. Однажды Мохов принёс девушкам пачку старых журналов, на которых были написаны данные их получателя.
Так они узнали имя своего мучителя и своё местоположение.
Лена Самохина родила от Мохова двоих сыновей: 6 ноября 2001 года и 6 июня 2003 года.
В обоих случаях роды принимала Катя, которой Мохов принёс учебник по акушерству.
Приём родов производился в антисанитарных условиях, с помощью подручных средств, например, бинтов, смоченных в водке, и столового ножа.
В роли колыбели выступал чемодан.
Вскоре Мохов отобрал мальчиков у Лены (первого через 2 месяца, второго через 4 месяца после рождения) и подкидывал их в подъезды многоэтажных домов Скопина.
Когда он хотел забрать второго мальчика, девушки подсунули в пелёнку две записки с просьбой о помощи, однако Мохов перед своим уходом перепеленал их и нашёл обе записки.
С 2003 года девушки, как показалось Мохову, потеряли всякую волю к сопротивлению.
Поэтому он начал выводить девушек на прогулки по одной.
Однажды он велел Кате помочь ему соблазнить квартирантку — студентку Скопинского медицинского училища.
Студентке Виктор представил Катю как свою племянницу.
Он хотел подсыпать сильнодействующее снотворное ей в вино, однако Катя незаметно удержала квартирантку Мохова от питья.
Позднее, перебирая свои аудиокассеты, квартирантка нашла аудиокассету, где лежала записка с просьбой о помощи.
Текст в записке содержался следующий:
Мохов был вызван на допрос в прокуратуру, однако в похищении и содержании в неволе двух девушек не сознался.
В это же время оперативная группа обыскала гараж Мохова, однако найти какой-либо вход в подвал не смогла.
Однако вскоре у Мохова, видимо, не выдержали нервы.
Он признал свою вину и показал, где был вход. Девушки были освобождены 4 мая 2004 года.
На момент освобождения Лена была на 8 месяце беременности, уже третьим ребёнком. Вскоре после освобождения у неё случился выкидыш.
Постепенно они восстановили здоровье, возобновили учёбу.
Скопинский городской суд приговорил Виктора Мохова к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима, его подельницу Елену Бадукину, арестованную вскоре после него — к 5,5 годам.
Мать преступника, 80-летняя Алиса Мохова, отрицает, что знала о происходящем, хотя и жила с ним в одном доме всё это время.
Мама "Скопинского маньяка" Виктора Мохова Алиса Борисова на съемках документального фильма "Право на надежду" из цикла"Криминальная Россия"
Спустя 12 лет после освобождения одна из жертв Скопинского маньяка написала свою книгу о 1312 днях заточения под названием "Исповедь узницы подземелья", которая пропитана болью и ненавистью к своему мучителю:
Именно с помощью Елены Бадукиной Виктор Мохов в тот день затащил еле стоявших на ногах подруг в свой гараж, где сразу же втолкнул младшую из своих жертв, Катю, через лаз в бункер и закрылся в нем вместе с девочкой. Его сообщница осталась со старшей, Леной — женщина избила и изнасиловала свою тезку, а затем, по версии следствия, мучители юных рязанок обменялись ими.
В июле 2004 года в Рязани состоялось судебное заседание, — Виктора Мохова и его соучастницу Елену Бадукину приговорили к 17 и 5,5 годам лишения свободы (соответственно) в колониях строгого режима.
Отсидев свой срок, сообщница маньяка долгое время вела себя тише воды, ниже травы.
В предварительной беседе с редактором программы Бадукина заявила, что собирается восстановить справедливость: якобы она не имеет никакого отношения к преступлению, за которое ее осудили 13 лет назад, и вообще едва знакома с Виктором Моховым.
«Как я могу попросить у Екатерины прощения и раскаяться в том, чего не совершала даже мысленно?
Ведь меня не было в том самом автомобиле, о котором тут идет речь, я не била и не насиловала ни эту девушку, ни ее подругу…
Несмотря на свое сенсационное признание и охотно данное согласие на использование детектора лжи, Елена заметно нервничала и путалась в ответах на вопросы ведущего программы Дмитрия Шепелева, а также опытных экспертов-криминалистов — каждый из них пришел к выводу, что Бадукина виновна, и судья, отправивший ее за решетку, был абсолютно прав.
Екатерина Мартынова по-прежнему живет в Рязани и с ужасом думает о том, что через несколько лет во время обычной прогулки может столкнуться с маньяком Виктором Моховым
Екатерина же была вынуждена вновь кратко описать весь пережитый ею и старшей подругой кошмар, но при этом девушка сохраняла спокойствие и выглядела полностью уверенной в себе.
«Конечно, эти страшные четыре года, проведенные в бункере маньяка, невозможно просто так взять и стереть из памяти.
Я никогда не смогу простить ни своего мучителя, ни эту женщину, сидящую сейчас напротив меня — в ее вине я не сомневалась ни 17 лет назад, ни сейчас.
В феврале 2020 года Елена Бадукина познакомилась с моей знакомой, Самирой Ремейкене, помешанной на маньяках и зэках, которая на данный момент учится на судебного медэксперта.
Самира обмолвилась, что летом этого года она приедет из Латвии в Россию, чтобы встретиться со своей "любовью, которая ей не врет", в чем лично я сомневаюсь.
В капкан к маньяку
Эта история началась 30 сентября 2000 года: тогда в Рязани отмечался праздник Вера, Надежда, Любовь с торжественным вечером, музыкой и салютом. В тот день в квартире Кати Мартыновой раздался телефонный звонок: Лена Самохина хотела позвать на праздник свою подругу, старшую сестру Кати. Но той дома не оказалось, и Катя с радостью вызвалась заменить сестру — для нее это была первая в жизни внешкольная вечеринка. Понимая, что мама будет против, девочка сказала, что просто идет гулять.
Как позже установит следствие, в то же время Виктор Мохов вместе со своей сообщницей Еленой Бадукиной кружил по Рязани на машине. В какой-то момент они увидели Катю и Лену, идущих от остановки, и Мохов притормозил. А Бадукина подошла к девушкам и предложила довезти их до дома. Для этого она притворилась мужчиной.
Подруге Мохова это было не впервой — по воспоминаниям знакомых, Бадукина сама по себе была похожа на мужчину, а ловко имитировать мужские привычки научилась, отсидев 3,5 года за кражу. Сообщники напоили Катю и Лену, подсыпав им снотворное в алкоголь, а потом увезли за город. Следующие три года и семь месяцев жертвы провели в бункере, который Мохов заранее оборудовал на участке под своим гаражом.
Криков из подвала никто не слышал — шесть метров глубины, бетонные перекрытия и железные люки делали свое дело — Мохов продумал все. Будущую тюрьму для девушек он копал три года: вывез несколько тонн земли, провел в бункер электричество и создал там примитивную систему вентиляции. Соседям Мохов говорил, что обустраивает обычный погреб.
До Кати и Лены насильник успел протестировать бункер еще на одной девушке, которой через пару недель удалось сбежать, — маньяк просто забыл запереть двери, ведущие в подземелье. О случившемся его первая жертва решилась рассказать лишь спустя много лет, поэтому в 2000 году Мохов был вне поля зрения милиции. Но после того побега он стал намного осторожнее.
Под землей девочки встретили три новых года и три своих дня рождения. Трижды Лена беременела от насильника. Дважды роды принимала Катя — в том же подвале
Настоящее взрослое веселье, с музыкой, танцами и даже выступлением артистов на наспех построенной под открытым небом сцене, благо погода была благоприятной для проведения массового мероприятия — день был теплый, солнечный, настоящее бабье лето. Я была счастлива присутствовать на этом празднике жизни.
Посмотрев фейерверк, заканчивающий праздник, я и Лена отправились в сторону остановки. Мои наручные часы показывали начало десятого, давно пора было ехать домой.
Наша остановка, уже показавшаяся впереди, была пустой. Когда до нее оставалось метров десять, перед нами остановилась машина белого цвета.
Опознание Елены Бадукиной, сообщницы Мохова
На переднем сиденье, рядом с водителем, сидел молодой мужчина. Он был невысокий, коротко стриженый, с низким грубым голосом…
— Девчонки, вы далеко идете? — спросил он. — Давайте мы вас подвезем.
— Девчонки, давайте в магазин заедем, по шоколадке вам купим, — вдруг предложил Леша.
Отказаться было неудобно.
На водителя мы не обращали внимания, да и он молчал, просто вез нас, будто таксист. В машине я так и не разглядела его внешность, помню только, что была красная рубашка в черную клетку…
— Ну, что, красавицы, давайте за праздник выпьем?! — улыбнулся он и, быстро разлив алкоголь, протянул нам наполненные до половины пластиковые стаканчики.
Сначала мы отказывались, но, не желая выглядеть трусихой, я все-таки глотнула спиртное. Вкус был настолько отвратительным, что я поперхнулась и из-за начавшегося кашля опрокинула недопитые остатки себе на юбку.
Я начинала плохо реагировать на происходящее вокруг — скорее всего, уже действовало снотворное, которое наши похитители подмешали в воду. Картинки вокруг были размытыми, действительность как будто расплывалась, сознание становилось спутанным…
— Девчонки нам нужно отойти на минутку, — сказал Леша. И они с Виктором вышли на улицу.
— Лен, куда мы приехали? — удивилась я, сквозь темноту, вглядываясь в заборы частных домов и виднеющиеся за ними деревенские дворики.
— Не знаю, — пожала она плечами.— Я, кажется, уснула.
Вскоре дверь автомобиля, расположенная с моей стороны, открылась, и Леша попросил меня выйти. Я удивилась, но послушалась. Лена осталась внутри.
Пришел Виктор. Он был достаточно высокого роста, среднего телосложения, с большими и какими-то грязноватыми руками.
— Ты еще не разделась? — удивился он.
— Зачем? — я сделала вид, что не понимаю его.
— Как зачем? Трахаться будем!
— Я не хочу! — слезы сами полились из глаз. — Отвезите нас домой! Где Лена?!
Но ответа не последовало. Он молча вышел из гаража. А через минуту туда зашел Леша. Мужчина приблизился ко мне и слегка ударил по щеке.
— Если сейчас ты не разденешься и не сделаешь, что тебе говорит Виктор, я отпущу собак, и они вас загрызут.
Я заплакала еще сильней. Перспектива отдаться этому противному Виктору была не лучше, чем быть съеденной собаками.
— Ну, что думаешь? — Леша сжал мое лицо рукой.
Я стала снимать колготки и трусики. Руки тряслись, голова кружилась. Леша подождал пока я лягу на кровать и ушел. Я закрыла глаза и стала ждать. Минут через пять я почувствовала, как Виктор навалился на меня и начал насиловать. Было очень больно и мерзко.
Первая неделя пребывания в плену была чудовищной. Мы кричали до хрипоты, стучали по стенам, но никто не слышал нас… Я надеялась, что милиция нас найдет по каким-то зацепкам, но ниточек, ведущих к нам, не оказалось. Как потом я узнала, не было ни одного свидетеля, хоть как-то пролившего бы свет на наше исчезновение.
Он пришел на следующий день и приказал мне выйти к нему в предбанник. Я отказалась.
— Выходи, сказал! — заорал Мохов. — Иначе сейчас выключу свет и вентиляцию перекрою, задохнетесь здесь!
Я вжалась в стену, но твердо решила — не пойду. Поняв, что я не собираюсь вылезать к нему, мучитель ушел.
Вскоре погас свет. Практически потеряв разум, я стала кричать и звать на помощь. Нащупав в темноте табуретку, отвернула ножку и начала долбить ей по стене. Но силы быстро закончились, сев на пол, я замолчала. Очень болела голова. С отключением электричества в подвале становилось холодно и сыро. Было ощущение, что я нахожусь в склепе, погребенная заживо.
Бытовые условия в комнате, где жили девочки
Через какое-то время зажглась лампочка, и Мохов спустился к нам. На этот раз в руках у него был нож, похожий на тесак для разделки мяса, и обрезок резинового шланга.
Лена загородила меня собой. Он ударил ее шлангом в область плеча и груди. Она попыталась вырвать его из рук, но наткнулась на нож, из указательного пальца левой руки хлынула кровь. Увидев замешательство Лены, наш мучитель схватил меня за шиворот, быстро влез назад в предбанник, втащив меня за собой.
На полу уже было расстелено ватное одеяло ярко-красного цвета, которое эти долгие годы будет служить подстилкой во время его насилий над нами
В комнатушке, на стенах по всему периметру на уровне глаз — расклеены порнографические фотографии девушек. Мне стало еще противнее и страшнее, но бить и мучить он меня не стал, просто удовлетворил свою потребность и отправил обратно в бункер.
Ведро, куда мы ходили в туалет, практически наполнилось. В подвале отвратительно пахло, почти физически ощущалось висящее в запертом пространстве зловоние. Но самое главное — заканчивалась вода. Яйца и макароны мы уже не могли варить, и тогда Лена придумала пожарить яичницу в чайнике, так как другой посуды у нас не было.
Планы побега и навязчивая идея освобождения не покидали нас. Например, мы планировали накалить растительное масло в сковороде, и, когда придет наш мучитель, брызнуть ему в лицо кипящую жидкость, а потом — огреть его этой посудиной по голове. Мы даже несколько раз ставили сковородку на электрическую плитку, услышав его шаги наверху, но осуществить до конца задуманное так и не решались.
Вспоминая годы своего заключения, я прихожу к выводу, что Мохову необходимо было чувствовать, будто все в бункере происходит по нашему взаимному согласию: и секс, и беременность
Скорее всего, этими словами он убеждал себя, что не совершает преступление, а заботится о нас, он не хотел чувствовать себя преступником, но абсолютно точно являлся им.
Очень часто я думала о том, как мне хочется посидеть за школьной партой в окружении своих одноклассников, послушать тихий, умиротворяющий голос учительницы географии, рассказывающей о строении Земли и ее климате; или выйти к доске, что я ужасно не любила делать.
Но, конечно же, не отпускал. Все месяцы беременности Лена чувствовала себя очень плохо: сначала ее мучил токсикоз, потом — добавились боли внизу живота, головокружения, слабость.
Как-то раз в самом начале ее положения. Мохов пришел к нам пьяным и потребовал в предбанник мою подругу.
— Я не могу, меня тошнит, — сопротивлялась Лена.
Я предложила выйти к нему вместо Лены, но он отказался, а потом, достав из кармана джинсовой куртки газовый баллончик, брызнул в помещение и, быстро закрыв засовы, убежал.
Прошло наше первое лето в заточении. Мохов стал изредка выводить нас к лазу, чтобы мы могли подышать свежим воздухом. На свой пятнадцатый день рождения я попросила его принести мне альбом для рисования и акварель. Мне захотелось иметь свое солнце, небо и землю, пусть ненастоящие, но такие же доступные, как и прежде.
Беременность Лены подходила к концу. Теперь в каждый приход Мохова мы с еще большей силой просили, умоляли отпустить нас домой, объясняя, что Лене необходима помощь врачей. Но все было напрасно. В один из дней наш мучитель принес мне медицинское пособие по акушерству и гинекологии и сказал:
— Учись, пока время есть, тут все подробно описано, скоро будешь роды принимать. — И, задвинув все засовы, ушел.
В учебнике описывалось, что для благополучных родов нужно не только присутствие врача и акушерки, но и огромное количество приспособлений, аппаратов и лекарств. У нас же не было ничего.
Это случилось в ночь на шестое ноября. Сначала у Лены заболел живот, а вскоре отошли воды. Начались схватки. Я видела, как страдает моя подруга, плакала вместе с ней, и мое сердце разрывалось от того, что я не могу ей помочь. Наступил момент рождения. Я старалась не смотреть, и только когда Лена попросила отрезать пуповину, повернувшись, увидела новорожденного.
Это был мальчик. Преодолевая страх и брезгливость, я, следуя указанием учебника, обработав ножницы перекисью, отрезала пуповину, перевязала ее ниткой и, кое-как протерев маленькое тельце от смазки и крови, запеленала малыша в оторванный кусок простыни.
Сны мне снились нечасто, но один я запомнила: бегу я навстречу своей маме, достигаю ее, тяну к ней руки и попадаю в ее объятия, ощущение маминого тепла было настолько отчетливым, что когда я проснулась, на секунды мне показалось, что то, что окружает меня сейчас — жуткий вымысел, а то, что я видела во сне, — реальность.
Позже, когда я вернусь домой, мама расскажет мне, что примерно в это же время, она гостила у своих родителей в деревне, куда я так любила ездить, и в одну из ночей ей послышался мой голос, раздававшийся из глубины сада. Она выбежала на улицу и долго искала меня, исследуя каждый сантиметр участка.
Сотни раз я, лежа под своим мучителем, представляла, что у меня в руке пистолет — и я выстреливаю ему в спину. Раз, другой, третий. Пока не закончатся пули
Много раз я прокручивала в голове события того дня, когда я подняла трубку телефона и договорилась пойти даже не со своей подругой, а с подругой сестры на городской праздник. В тот день я совершила слишком много ошибок.
Читайте также: