Сборники симеона полоцкого кратко

Обновлено: 09.07.2024

Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович (Симеон – имя, полученное им при пострижении в монахи) – первый профессиональный русский поэт и драматург, зачинатель сразу двух литературных родов в русской литературе и создатель первых образцов в области силлабической книжной поэзии и театра. Родился он в Полоцке и получил образование в Киево-Могилянской коллегии. В 1656 г. он принял монашество и стал учителем в братском училище полоцкого Богоявленского монастыря. В июле того же года в Полоцк приехал московский государь Алексей Михайлович, и 12 отроков братской школы во главе с Симеоном Полоцким встретили его приветственными виршами (стихами), прославлявшими воссоединение Украины и Белоруссии с Россией.

В январе 1660 г. Симеон прибыл в Москву, его ученики прочитали "стиси краесогласные" (т. е. рифмованные стихи), воспевающие царскую семью. После возобновления в 1661 г. русско-польской войны и очередного взятия Полоцка поляками Симеон счел за благо окончательно переселиться в Москву, где обучал латинскому языку молодых подьячих Тайного приказа, с 1667 г. стал учителем наследника царевича Алексея, а позднее – царевича Федора. В Москве Симеон Полоцкий очень много писал. Как вспоминал его ученик и друг Сильвестр Медведев, "на всякий же день име залог писати в пол-десть по полтетради, а писание его бе зело мелко и уписисто". Писал он стихи, проповеди, много переводил с польского и латинского, пробовал писать для театра.

Вся литературная деятельность Симеона Полоцкого направлялась одним отчетливо выраженным стремлением: внести и свой вклад в дело русского просвещения. Он оставил после себя несколько десятков тысяч стихотворных строчек. Центральными его произведениями стали сборник панегирических "стихов на случай""Рифмологион", стихотворное переложение библейских псалмов "Псалтырь рифмотворная" и оставшийся рукописным огромный сборник "Вертоград многоцветный".

То, что Симеон Полоцкий стремился как можно больше изъясняться стихами, само по себе также свидетельствовало о барочном характере его творчества: таким образом он стремился сделать литературное произведение странным, необычным, отличным от привычных речевых конструкций. Стихи Симеона Полоцкого отчетливо противостояли и прозе бытовой повседневности, и прозаической древнерусской литературной традиции.

Центральное произведение Симеона Полоцкого – сборник"Вертоград многоцветный" (1677–1678). В соответствии с барочной концепцией творчества, сборник этот должен был одновременно и развлекать, и поучать читателя, т. е. он являлся одновременно и занимательным чтением и своеобразной энциклопедией. Такой замысел определил композиционное построение сборника: весь материал был распределен по тематическим рубрикам в алфавитном порядке названий. В содержательном, тематическом, жанровом и стилевом плане "Вертоград" характеризует прежде всего барочная пестрота. Перед читателем предстают исторические деятели прошлого: Цезарь, Август, Александр, Карл Великий; экзотические животные, иногда вымышленные: птица-феникс, плачущий крокодил, страус, осмысляемые в аллегорической традиции древне-русских "физиологов", драгоценные камни, христианские символы, нравственные свойства и т. д.

Сравнительно большое место в составе сборника занимают стихотворения, посвященные общественно-политической проблематике. Сюда относится стихотворение "Гражданство", где Симеон Полоцкий устами ряда прославленных философов древности подробно характеризует все те основания человеческого гражданского общежития, которые "крепят государства, чинна и славна содеевают царства", говорит о гражданских добродетелях каждого человека, о необходимости правителям соблюдать установленные в стране законы, о труде как обязательной основе всякого благоустроенного общества и т. д.

Новаторство и реализм произведения

- герой и автор в одном лице (такого раньше в лит-ре не было)

- появление смеха, юмора. Даже в самые трагические моменты смех над собой – новаторство. Он смеялся над своими врагами, называя их “горюнами”, “бедными”, смеялся над самим собой

- исповедальность тона, исповедь обращена к духовнику-старцу Епифанию.

- стиль в бытовых сценах сменяется возвышенно-книжным в богословских частях

- Бытовое просторечие. Ав. говорит по-разному, в зависимости от предмета, но за каждым словом его личность.

Новаторство и реализм произведения

- герой и автор в одном лице (такого раньше в лит-ре не было)

- исповедальность тона, исповедь обращена к духовнику-старцу Епифанию.

- стиль в бытовых сценах сменяется возвышенно-книжным в богословских частях

- Бытовое просторечие. Ав. говорит по-разному, в зависимости от предмета, но за каждым словом его личность.

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.

Симеон Полоцкий (1629-1680) - первый профессиональный русский поэт и драматург, зачинатель сразу двух литературных родов в русской литературе и создатель первых образцов в области силлабической книжной поэзии и театра. Родился он в Полоцке и получил образование в Киево-Могилянской коллегии – тогда самом крупном центре православного гуманитарного и богословского образования. В 1656 г. он принял монашество и стал учителем в братском училище полоцкого Богоявленского монастыря. В июле того же года в Полоцк приехал московский государь Алексей Михайлович, и 12 отроков братской школы во главе с Симеоном Полоцким встретили его приветственными виршами, прославлявшими воссоединение Украины и Белоруссии с Россией. Так молодой учитель впервые обратил на себя внимание царя.

В январе 1660 г. Симеон прибыл в Москву в свите настоятеля Богоявленского монастыря. Его ученики прочитали "стиси краесогласные" (т. е. рифмованные стихи), воспевающие царскую семью.

Вся литературная деятельность Симеона Полоцкого – он не без оснований придавал ей большое общественное значение – направлялась одним отчетливо выраженным стремлением: внести и свой вклад в дело русского просвещения. Симеон считал чрезвычайно важной задачей развитие в Российском государстве школьного образования. Он считал, что надо строить училища, "стяжати" учителей, и даже составил свой проект устава Академии. По замыслу Симеона, она должна была быть организована по типу Киево-Могилянской, но со значительно расширенной программой преподавания отдельных наук. Устав Симеона Полоцкого предусматривал изучение учащимися всего круга "свободных" наук, гражданских и духовных, начиная от грамматики и пиитики и заканчивая философией и богословием. Устав предусматривал также "учения правосудия духовного и мирского", т. е. церковного и гражданского права. В Академии должны были систематически преподаваться 4 языка: славянский, греческий, латинский и польский.

В конце 1678 г. он с разрешения царя Федора Алексеевича организовал в Кремле типографию. Эта так называемая "верхняя", превосходно оборудованная типография находилась в полном и бесконтрольном его ведении.

С творчеством Симеона Полоцкого обычно связывают вопрос о возникновении в русской литературе стиля барокко. Барокко как литературный стиль, как известно, определяется не только совокупностью формальных признаков, но и своей историко-культурной ролью, своим положением между Ренессансом и классицизмом. Поэтому главное отличие того стиля, который называют русским барокко, от западноевропейского заключается в том, что в России не было стадии Ренессанса. Если в европейских странах барокко пришло на смену Ренессансу и проявилось в частичном возвращении к средневековым принципам в стиле и мировоззрении, то русское барокко не возвращалось к средневековым традициям, а подхватило их и укрепилось на них. Поэтому выделяемые как отличительные признаки стиля барокко витиеватость, "плетение словес", любовь к контрастам, формальные увлечения, идея "суеты сует" всего существующего, хронологическая поучительность и многое другое – все это не "возродилось" в русской литературе XVII столетия, а явилось продолжением своих местных традиций.

Стиль барокко как бы собирал и "коллекционировал" сюжеты и темы. Он был заинтересован в их разнообразии, замысловатости, но не в глубине изображения. Внутренняя жизнь человека интересовала писателя барокко только в ее внешних проявлениях. Быт и пейзаж присутствуют, но чистые и прибранные, по преимуществу богатые и узорчатые, многопредметные, как бы лишенные признаков времени и национальной принадлежности. Действительность изображается в произведениях барокко более разносторонне, чем в предшествующих средневековых торжественных и официальных стилях.

Симеон Полоцкий оставил после себя несколько десятков тысяч стихотворных строчек. Центральными его произведениями стали сборник панегирических "стихов на случай""Рифмологион", стихотворное переложение библейских псалмов "Псалтырь рифмотворная" и оставшийся рукописным огромный сборник "Вертоград многоцветный".

Симеон Полоцкий принес в русскую литературу силлабическую систему стихосложения, позаимствованную им из польской поэзии. Организующим принципом этой поэзии было равное количество слогов в рифмующихся строчках, что было органично для польского языка, имеющего фиксированное ударение на предпоследнем слоге. Из традиции польского силлабического стихотворства была позаимствована и женская рифма. То, что Симеон Полоцкий стремился как можно больше изъясняться стихами, само по себе также свидетельствовало о барочном характере его творчества: таким образом он стремился сделать литературное произведение странным, необычным, отличным от привычных речевых конструкций. Стихи Симеона Полоцкого отчетливо противостояли и прозе бытовой повседневности, и прозаической древнерусской литературной традиции. Именно эта вычурность, необычность силлабической поэтической системы стала осознаваться как недостаток реформаторами русского стиха в 30-х гг. XVIII в., когда эпоха барокко уже ушла в прошлое.

В сборник вошли самые разнообразны в жанровом отношении ("подобия", "образы", "присловия", "толкования", "епитафии", "образов подписания", "повести", "увещания", "обличения") и в отношении объема (от коротеньких двустиший до громоздких "поэм" в несколько сот стихов каждая) произведения. Сравнительно большое место в составе сборника занимают стихотворения, посвященные общественно-политической проблематике. Сюда относится стихотворение "Гражданство", где Симеон Полоцкий устами ряда прославленных философов древности подробно характеризует все те основания человеческого гражданского общежития, которые "крепят государства, чинна и славна содеевают царства", говорит о гражданских добродетелях каждого человека, о необходимости правителям соблюдать установленные в стране законы, о труде как обязательной основе всякого благоустроенного общества и т. д.

Целый ряд произведений сборника "Вертоград многоцветный" предвосхищает жанр басни (притчи) в классицистической литературе.

Проблема русского барокко

Появление в русской литературе стиля барокко вносит в русскую литературу новое начало, чрезвычайно важное для ее последующего развития. Стиль барокко – явление нового времени, несвойственное древней русской литературе.

В эпоху барокко любовь к прихотливой метафоре, словесной или зрительной, к аллегории и эмблеме достигает своего апогея. Литературный язык обретает новую живописность, порой еще теснее сближаясь с национальными традициями фольклора.

Для литературы барокко особенно характерны жанры риторической церковной проповеди и школьной драмы, где важное место занимают аллегорические фигуры-персонификации; самобытно развиваются также различные виды сатиры, роман, большие и малые формы метафорически насыщенной поэзии. Принципы барокко наиболее ярко выражены в творчестве Кальдерона и Т. Тассо.

Т.к. в России не было подлинного ренессанса, барокко в России по своей исторической роли было совсем иным, чем в других европейских странах, где стадия ренессанса была закономерной и где стиль ренессанса породил барокко органически. Отсутствие ренессанса поставило русское барокко в иное отношение к средневековью, чем в европейских странах, где барокко явилось на смену ренессанса и знаменовало собой частичное возвращение к средневековым принципам в стиле и мировоззрении. Русское барокко не возвратилось к средневековым традициям.

Историческая роль барокко в России была ответственной и важной.

Барокко в истории русской культуры послужило мостом к новому времени, и недаром оно созрело и развилось как раз в той социальной среде, которая проводила и так называемые петровские реформы: в среде придворной, в среде образовывающейся русской интеллигенции, высшего купечества, переехавшего в Россию украинского духовенства. Недаром представители барокко были учителями при дворе Алексея Михайловича, недаром они приветствовали Петра и еще до него творили свои произведения в духе будущего петровского просветительства.

Древняя русская литература и новая русская литература – не две разные литературы, одна внезапно прервавшаяся, а другая внезапно начавшаяся, а единая литература, но с опозданием совершившая переход от средневековой литературной системы к литературной системе нового времени, а поэтому вынужденная на ходу перестраивать и восстанавливать свои связи с передовой литературой Западной Европы.

Поэтому можно сказать, что XVII век – это мост между древним и новым периодом русской литературы, перейдя через который русская литература могла считать себя уже в новом периоде. Значение этого века в истории русской культуры приближается к значению эпохи Возрождения в истории культуры Западной Европы.

Ранняя русская драматургия

Зарождение русской драматургии можно отнести не столько к постановкам придворного театра при Алексее Михайловиче (1672-1676), т.к. по существу это были инсценировки Священного писания, сколько школьной драме. Ее основоположником считается ученый-монах Симеон Полоцкий, писавший пьесы на основе Библейских сюжетов.

Российская драматургия начала активно развиваться в XVIII столетии и в основном следовала европейской драме. Первым представителем русского классицизма был А.П. Сумароков, сыгравший большую роль в становлении и развитии русского театра. Трагедии Сумарокова написаны в основном на исторические темы. В них главные герои были скорее носителями неких идей, чем конкретными историческим персонажами. В противоречие классицизму он вводит вместо рассказа о событиях, происходящих за сценой, их прямой показ. Он также вводит междуактный занавес, звуковые эффекты. Речь стремится приблизиться к разговорной. Тем не менее, его ориентация на законы классицизма и, в частности, на творчество Мольер, а весьма ощутимы. Вершиной развития классицистской драматургии стало творчество Д.И. Фонвизина. С другой стороны, он может считаться родоначальником нового направления в русском театра - критического реализма. В технологию драмы он не внес ничего существенного, но впервые показал достоверную картину русской жизни, именно на этом, в дальнейшем, будет основываться национальный художественный метод.

Симео́н По́лоцкий (в миру — Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович; Полоцкий — топонимическое прозвище; 12 декабря 1629 — 25 августа 1680). Монах-базилианин. Был наставником детей русского царя Алексея Михайловича от Милославской: Алексея, Софьи и Фёдора.

Наряду с такими поэтами как Сильвестр Медведев, Карион (Истомин), Феофан Прокопович, Мардарий Хоныков и Антиох Кантемир, считается одним из ранних представителей русскоязычной силлабической поэзии до эпохи Тредиаковского и Ломоносова.

По мнению исследователя истории русской богословской мысли и культуры протоиерея Георгия Флоровского, довольно заурядный западно-русский начётчик, или книжник, но очень ловкий, изворотливый, и спорый в делах житейских, сумевший высоко и твёрдо стать в озадаченном Московском обществе . как пиита и виршеслагатель, как учёный человек для всяких поручений (Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. Париж, 1937, стр. 75.).

Родился в 1629 году в Полоцке, который в то время входил в Великое княжество Литовское в составе Речи Посполитой.

Учился в Киево-Могилянской коллегии, где был учеником Лазаря Барановича (с 1657 года епископа Черниговского), с которым остался близок на всю жизнь.

Возможно, во время обучения в Виленской иезуитской академии в первой половине 1650-ых годов С. Полоцкий вступил в греко-католический орден святого Василия Великого. Сам он себя именовал как Simeonis Piotrowskj Sitnianowicz hieromonachi Polocensis Ordinis Sancti Basilii Magni ).

В 1664 он отправился в Москву, чтобы забрать вещи умершего там архимандрита Игнатия (Иевлевича); однако, в родной Полоцк не вернулся. Царь поручил ему обучать молодых подьячих Приказа тайных дел, назначив местом обучения Спасский монастырь за Иконным рядом.

В 1665 Симеон поднёс царю благоприветствование о новодарованном сыне . В то же время он активно участвовал в подготовке, а затем и проведении Московского собора по низложению патриарха Никона и был переводчиком при Паисии Лигариде.

По уполномочию Восточных Патриархов, приехавших в Москву по делу Никона в ноябре 1666, Симеон произнёс перед царём орацию о необходимости взыскати премудрости , то есть повысить уровень образования в Московском государстве.

В 1667 назначен придворным поэтом и воспитателем детей царя Алексея Михайловича. Был учителем у Фёдора Алексеевича, благодаря чему тот получил отличное образование, знал латынь и польский, писал стихи. С. Полоцкий составлял речи царя, писал торжественные объявления. Ему было поручено соорудить Деяния Соборов 1666—1667 годов; переводил полемические трактаты Паисия Лигарида.

Летом 1665 года, по указу Алексея Михайловича, в Спасском монастыре были сооружены деревянные хоромы, куда были направлены на учёбу к Симеону молодые подьячие Приказа тайных дел. Судя по официальным документам приказа, к маю 1668 года школа была уже закрыта. Видимо, школа выполнила узкую цель: обучить латинскому языку — тогда языку дипломатии — молодых государственных чиновников, в числе которых был Сильвестр (Медведев), во многом продолживший впоследствии богословскую и творческую линию учителя.

Обвинения против Старой Веры Симеона Полоцкого вовсе не означают, что идеологи православной веры и в самом деле были неграмотны и необразованны. Они не имели образования в понимании самого Симеона, т. е. не были образованны на рационалистический лад. Более того, Симеон Полоцкий не понимал и не принимал той системы доказательств, которой пользовались староверы — слишком далеки от него были древнерусские традиции. Религиозно-философская деятельность Полоцкого представляла собой совершенную противоположность прежней христианской традиции. Именно поэтому в трудах Полоцкого можно найти столь много ссылок на древнегреческих и западно-европейских философов, цитат из их произведений, но мы почти не найдем высказываний Отцов Церкви. Авторитет признанных во всем тогдашнем мире мудрецов позволял ему доказывать собственную правоту.

…Россия славу расширяет
Не мечем токмо, но и скоротечным
типом, чрез книги с сущым многовечным.
Но увы нравов! Иже истребляют,
яже честным трудове раждают.
Не хощем с солнцем мирови сияти,
в тме незнания любим пребывати.
(Каков пиит. )

Ты, чтый, за сию милость моли Бога
царю пресветлу жити лета многа,
Во книзе жизни написану быти,
здраво, весело, славно в мире жити,
Вся супостаты силно побеждити…

Царю восточный, царю стран премногих,
нас избавивый от противник многих.
Прогнавы з Руси еретики,
будиж в победах преславен во веки!
Царствуй над всеми вселенныя страны,
из язык мрачных твори христианы.
Разшири веру, свет омрачным буди,
иже во смертней сени гибнут люди
Царствуй, пресилен, преславен повсюду,
где солнца запад и встает откуду!
Подай ти Господь во мире сияти,
второму солнцу, всеми обладати,
Дабы тобою мрака избежати
всем родом земли и веру познати.
Буди Константин и Владимир миру,
сотри кумира и прослави веру.
Подай Господь миром обладати,
а в век будущий в небе царствовати.

С. Полоцкий льстиво сравнивал царя Алексея Михайловича с солнцем, сияющим во Российском небе и пресветло освещающий весь мир лучами своих доброт . Пресветлое имя его чудне славится в самых отдаленных странах, где златовласый Титан пускает своих коней и где останавливает их, где престол Нептуна, где Эол повелительствует. Слава его достигает столпов Геркулеса и стран Америцких . Своим правдолюбием и изгнанием лести он превосходит Александра Великого, Тита, римского императора, Соломона. Блаженны те, которые служат ему, потому что милость его безмерна: ни Ганг, ни Пактол не приносят столько золотого песку, ни обильная роса столько влаги, сколько оказывает доброт царь Алексей. Свет его в семь раз светлее лучей Феба.

Особо следует остановиться на некоторых замечательных личностных качествах Полоцкого, отмечаемых многими источниками. Лесть, ложь и изворотливость Полоцкого перед наличной властью превосходили все мыслимые пределы. В своих восхвалениях сильных мира сего Полоцкий преследовал собственные цели: получения высокого материального и политико-идеологического статуса. Для этой цели Ситнианович беспрестанно напоминал о себе при дворе, кланялся государю, писал поздравительные стихи, восхваления всякого рода и в итоге вошел в такую милость, что сделался учителем царевича Федора, а пред концом царствования Алексея Михайловича увеселял царя и его двор комедиями своего произведения. Добившись высокого положения при дворе, Полоцкий стал внедрять в общество свои (а может быть и далеко не свои) идеологемы, приведшие к духовной катастрофе. Для достижения этого он не брезговал прямой подлостью. Если человек имел духовную и светскую власть то ему пелись всяческие возвышенные панагерики, как только он попадал в опалу, то Полоцкий всячески уничижал такого человека. Примером может служить отношение к патриарху Никону. В начале своей придворной карьеры (в 1656-1657 годах) Симеон Полоцкий очень высоко ценил патриарха Никона, провозгласившего антиправославную богослужебную реформу. При этом в виршах Симеона, написанных в 1657 году, Никон воспевается таким образом, будто речь идет не о православном патриархе, а о папе Римском:

. Хрыста-пастыра образ ест святейшы Никон.
Венц, где тебе пастыра над сабою знаем
Никона, а впрод Хрыста за пастыра маем.
Аже Хрыстос на веки Богом ест на небе,
Никона, як свой образ, бы принял до себе.

Но как только Никон из всемогущего патриарха стал изгнанником, Полоцкий ничтоже сумняшись на Соборах 1666-1667 гг. осудил бывшего патриарха, учредившего раскол в Церкви.

Внешне скромный, подобострастный и осторожный, он всячески обхаживал людей выгодных ему, с которыми он обладал даром налаживать отношения. Он быстро приспосабливался к обстановке, внешне не ссорился с врагами, терпеливо ждал своего часа, чтобы отомстить. Полоцкий чутко прислушиваться ко всем колебаниям неустойчивой подчас придворной погоды. Имея возможность при своих обширных связях добиться любого положения в современной ему церковной иерархии, он никогда не стремился, занять какой-либо высокий церковно-административный пост. Тревогам церковно-административной деятельности он предпочитал, по удачному выражению одного из его многочисленных корреспондентов — спокойное житие близ солнца . Вполне довольный своим положением рядового иеромонаха, он в жизни, более всего ценил неизменное к себе расположение своих высоких покровителей, мирный уют своей комфортабельно обставленной кельи в Спасском монастыре и свою библиотеку.

Литературная деятельность для Симеона Полоцкого была не только любимым занятием, но и средством материального благополучия, которым он так дорожил. Зная цену своему научно-литературному труду, Симеон, не стесняясь, требовал за него вознаграждения и, если оно по каким-либо причинам запаздывало, писал соответствующие челобитные. Одна из таких челобитных Симеона сохранилась. Она представляет известный интерес, характеризуя нашего героя : В прошлом, государь, году — писал Симеон царю Алексею Михайловичу — егда изволил господь бог блаженныя памяти государыню царицу и великую княгиню Марию Ильиничну от временныя жизни переселити во вечную, написал я, твой государев холоп во похвалу святого ея государыни жития и во воспоминание вечное добродетелей ея, вечныя памяти достойных, книжицу хитростию пиитического учения и вручил тебе, великому государю, ради утоления печали сердца твоего, и за тот мой прилежный труд от тебе, великого государя, ничем я не пожалован. . Заканчивается челобитная настоятельной просьбой к царю вспомнить о его, Симеона, большой скудости и пожаловать нечто во воспоможение . Документы свидетельствуют, что царь Алексей Михайлович такого рода просьбы своего придворного льстица-поэта удовлетворял щедрою рукою и деньгами и натурой. Требуя вознаграждения за свой труд, Симеон ссылался на свою скудость не столько потому, что действительно нуждался материально, сколько из-за обычной жадности и любви к роскоши. Он имел все как наставник царских детей, ему вполне хватало на жизнь, соответствовавшую всем требованиям его избалованного вкуса. Известно, что он имел несколько человек прислуги и даже держал лошадей для выездов, что было привилегией знатных и богатых людей. Вот такая внешняя канва жизни пречестнаго отца Симеона.

Нужно ли говорить, что хлебопоклонническая ересь до настоящего времени не уничтожена в господствующей церкви. Зайдите в любое капище во время совершения литургии , и вы увидите, как усердно выполняется этот латинский обычай поклонения в момент великого выхода и на словах примите, ядите, сие есть Тело Мое . Понятно, что это дело самих никониан, мы лишь указываем, что по собственному суду никонианских архипастырей , их церковь и богословие ее преисполнены ересей, заблуждений и всяких грехов. Даже в вопросе о таком таинстве, как Божественная евхаристия, они являются разноверными и разноязычными.

В 1722 г. синодальные ищейки доносили в синод: Нецыи, обратившиеся от раскола, аки бы и повинуются по всему, а показуют за собою тяжкие грехи, а мнится происходят под видом коварства, дабы не причаститься святых тайн, понеже учители их зловерные сего таинства всеми образы лукавства учат происходить. А друзии от благочестивых мнимых такожде при исповеди показуют тяжкие грехи, и тем отлучают себя многолетне от святого причащения, а мнится и о сих равным же образом вышеописанных злохитрством себя прикрывают, подобает ли обоим сим преподаяти святыя тайны? Вопрос этот предложен был разновременно тобольским митрополитом Антонием и архимандритом Антонием. Синод указом от 28 февраля 1722 г. решил предложенный вопрос следующим образом: О отрицающихся тяжкими от причастия грехами древния правила были, которыми за некия тяжчайшия беззакония на долгое время запрещено от святого причастия, и то было врачество церковное, дабы знали грешницы тяжесть беззакония своего и Божия от них раздражения, а ныне понеже оное врачество раскольницы обратили себе в отраву и притворно на себе сказуют грехи безместные (т.е. придуманные), дабы тако отбитися от причастия святой евхаристии, имя безбожно хулимой, того ради церковь святая, всегда едину власть имущая издавати правила к исправлению сынов своих, по разсуждению времен и нравов человеческих, прощает исповедующимся древний канон, яко в отраву от злоковарных человек на погибель их употребленный, кающагося же и исповедующаго грехи своя, какие бы ни были, к причастию святых тайн припускает безотложно .

В этом диком указе синод повелевает от имени церкви причащать таких лиц, о которых он знает, что это — раскольники , безбожные хулители святой евхаристии , принимающие всякие средства, чтобы отбиться от ненужного и противного им причащения. Могло ли таким людям быть причастие во отпущение грехов, во спасение? Ясно, что синод в своей борьбе с расколом пускал в ход причастие как какую отраву, которой возможно причинить вред своему врагу, сделать его негодным и скверным. Средством осквернения признавал синод таинство евхаристии. Вот чем для никониан было великое таинство Христа.

Ныне с елейным придыханием, сложив лапки на упитанных животиках, никониане по лукавому примеру своего родоначальника Полоцкого говорят нам об общих духовных корнях , забывая яко всяка ересь начальника и учителя имать диавола . Хороши духовные корни растущие от ереси, предательства и насилия! Хочется сказать этим насадителям корней , что кривовернии несть уды Христовы, аще и християны себе именуют, аще и крещение приемша поведаются, и ниже от Христа начальствуеми суть, рекше чюжи Христова владычества… яко всячески кривовернии Христова имени недостойни .

Симеон Полоцкий — великий белорусский просветитель Симеон Полоцкий является одним из выдающихся деятелей не только белорусской и русской, но и более того, славянской культуры в целом. Он вошел в историю как монах, общественный и церковный деятель, богослов, педагог и воспитатель, поэт и писатель. По разносторонности своих интересов и деятельности был близок деятелям эпохи Возрождения.

Широкая образованность Симеона, его литературные таланты побудили царя Алексея Михайловича пригласить его в 1667 г. в наставники к наследнику престола царевичу Алексею, а после смерти Алексея — к царевичу Федору. Когда же предстояло выбрать наставника для юного царевича Петра Алексеевича, будущего Петра Великого, то ему было поручено проэкзаменовать на эту роль дьяка Никиту Зотова. Приглашение ко двору в качестве домашнего учителя царских детей окончательно упрочило положение Симеона в придворных кругах. Он становится одним из влиятельнейших людей при дворе Алексея Михайловича, а после его смерти и при дворе своего ученика царя Федора Алексеевича.

Стиль проповедей у Симеона Полоцкого достаточно прост, чужд вычурности. Конструкции речи естественные и удобопонятные. Мысль каждого поучения высказывается определенно, нет ни бесцельных отступлений в сторону, ни искусственных приложений. Сухим абстракциям, особенно затруднительным для понимания на слух, Полоцкий предпочитает описания и рассказы, которые наглядно предоставляют мысль и сообщают проповеди художественную изобразительность. Талантливый проповедник, ученый полемист и богослов, переводчик и педагог, Симеон Полоцкий вошел в историю и как литератор, драматург, поэт, основоположник русской силлабической поэзии.

Скончался Симеон Полоцкий в 1680 г. и похоронен в Заиконоспасском монастыре в Москве. В знак признательности белорусского народа к своему выдающемуся земляку — богослову и просветителю — в 2004 году в Полоцке был установлен памятник Симеону Полоцкому (скульптор А. Финский).

Читайте также: