Румянцевская эпоха в истории русской армии кратко
Обновлено: 04.07.2024
РУМЯ́НЦЕВ, с 1774 г. – Румянцев-Задунайский, Петр Александрович (1725 – 1796) – граф (с 1744 г.), полководец, военный теоретик и государственный деятель.
Происходил из древнего рода Румянцевых. Отец – генерал-аншеф А. И. Румянцев, сподвижник Петра I, участник всех важнейших сражений Северной войны и Персидского похода. Мать – графиня А. С. Матвеева, что была воспитательницей матери Петра I, царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной. Крёстной матерью Петра Александровича стала сама императрица Екатерина I.
Касательно места рождения графа ходит много различных слухов и теорий, утверждая, что он родился в селе Строенцы, Молдавия. Однако, когда родился Петр Александрович, А.И. Румянцев находился в дальней и продолжительной поездке (в Константинополе и в Малой Азии), и ввернулся в Москву только в 1730 г. Это опровергает слух про село Строенцы, поскольку его жене не надо было ехать в Молдавию на встречу мужу, поскольку он вернулся из Малой Азии, когда его сыну было уже шесть лет.
Военная служба
В возрасте шести лет Румянцев, по существовавшей традиции, был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк. Он получил хорошее домашнее образование и в 1739 г. был назначен на дипломатическую службу и зачислен в состав русского посольства в Берлине. Однако, за вольный образ жизни, в 1740 г., Румянцев был отозван и 5 августа 1740 г. зачислен в Сухопутный шляхетский корпус. Однако, в корпусе Румянцев был только несколько месяцев и уже в начале 1741 г. в кадетских списках не числился. В формулярном списке корпус вообще не упоминается, а сказано, что 28 октября 1740 г. Румянцев был произведен в подпоручики и находился со своим полком в Финляндии.
Первым местом военной службы Румынцева стала Финляндия, где он принял участие в русско-шведской войне 1741–1743 гг. Молодой офицер отличился при взятии Гельсингфорса. В 1743 г. Румянцев был отправлен в Петербург с известием о заключении Абосского мирного договора, за что был произведён императрицей Елизаветой Петровной из капитанов в полковники и назначен командиром Воронежского пехотного полка.
Во время войны за Австрийское наследство (1740–1748 гг.) Румянцев принял участие в походе корпуса князя В. А. Репнина на Рейн (1748 г.). В 1749 г. после смерти своего отца, Румянцев вступил во родовыми землями.
Семилетняя война (1756–1762 гг.)
Во время Семилетней войны в 1757 г. Румянцев, имевший к этому времени звание генерал-майора, прибыл в Курляндию, где был зачислен в войска, находившиеся под командованием генерала С.Ф. Апраксина. В сражении под Грос-Егерсдорфом 1757 г. Румянцев успешно командовал бригадой, составленной из резервным полков 1-й дивизии (Сводно-гренадерский, Троицкий, Воронежский и Новгородский полки).
В январе 1758 г. командовал колонной; вместе с колонной графа П.С. Салтыкова (всего ок. 30 тыс. человек) совершил поход в Восточную Пруссию и занял Кёнигсберг, а затем и всю провинцию. В Кунерсдорфском сражении (1759 г.) командовал дивизией. Его позиции на высоте Большой Шпиц были в ходе боя атакованы прусскими войсками; успешно отбив все атаки, Румянцев лично возглавил контратаку и отбросил противника, сыграв, таким образом, одну и главных ролей в победе русского оружия.
Война оказала огромное влияние на всю дальнейшую судьбу Румянцева и предопределила его дальнейший карьерный рост. После Семилетней войны о нем стали говорить, как о полководце европейского уровня. Именно в эту войну он показал себя талантливым военачальником. Помимо этого, в Семилетнюю войну Румянцев применил на практике некоторые свои идеи по развитию тактики и управления войсками. Именно эти идеи легли в основу его трудов по военному искусству. В ходе войны по инициативе Румянцева была успешно осуществлена стратегия мобильной войны, где ставка была сделана не на осаду и взятие крепостей, как это было прежде, а на ведение скоростных маневренных военных действий. Позже эта стратегия будет взята на вооружение А.В. Суворовым.
Межвоенный период
Во время дворцового переворота Петр Александрович сохранил верность Петру. Как только на престол взошла Екатерина Великая, Румянцев подал прошение об отставке, так как предполагал, что за свою верность предыдущему императору, его карьера закончиться. Однако, императрица смогла удержать Петра Александровича на службе и в конце 1764 г. назначила его генерал-губернатором Малороссии и президентом Малороссийской коллегии. При этом, императрица снабдила Румянцева обширной инструкцией, по которой он должен был способствовать более тесному соединению Малороссии с Россией в административном отношении.
Русско-турецкая война (1768–1774 гг.)
После начала русско-турецкой войны в 1768 г. Румянцев был назначен командующим 2-й армией, которой отводилась вспомогательная роль. Румянцев проявил большую активность, и в начале новой кампании Екатерина II приняла решение заменить им командующего главной 1-й армии князя А. М. Голицын, посчитав что тот слишком медлителен.
Весной 1770 г. 1-я армия перешла в наступление и одержала победы над превосходящими силами противника: у Ларги (7 июля 1770 г.), русская 25-тысячным армия разбила 65 тыс. крымских татар Каплан-Гирей (которых поддерживали 15 тыс. турок); у р. Кагул (21 июля 1770 г.), где Румынцев с 32 тыс. человек нанес сокрушительное поражение 150-тысячно турецко-татарской армии. Все эти победы еще больше прославили Румянцева как талантливого полководца. 27 июля 1770 г. Румянцев был награжден орденом Св. Георгия 1-й ст., став вторым его кавалером после основательницы ордена императрицы Екатерины II.
После победы на р. Кагул Румянцев начал преследование неприятеля и одновременно с этим сумел взять Измаил, Браилов и Исакчу. Благодаря этим победам, Румянцев сумел оттянуть главные силы турок от Бендерской крепости, которую два месяца осаждал граф Панин. В результате отхода вражеских войск, крепость была взята штурмом в ночь на 27 сентября 1770 г.
В 1771 г. перенёс военные действия на Дунай, в 1773 г. осадил крепость Силистрию, но, несмотря на свои выдающиеся и частые победы, захватить ее он не смог, в результате чего отвел свои войска на левый берег Дуная.
Наместник Курского и Харьковского наместничеств
В 1776 г. Петр Александрович Румянцев сопровождал цесаревича Павла Петровича во время его визита в Пруссию. В начале июня 1776 г. граф отправляется с цесаревичем в Берлин, вместе с графом Н.И. Салтыковом, А.В. Нарышкиным и князем А.Б. Куракиным. Когда они прибыли в Берлин, их встретил король Фридрих II Великий. Румянцев, как сопровождающий великого князя, участвовал во всех собраниях и празднованиях, что происходили при Берлинском дворе. Так же, Румянцев ездил к принцу Генриху, проживавшему в Рейнсебрге, близ Берлина, где пробыл около двух дней.
В 1779 г. по указу императрицы Екатерины II Румянцев был назначен наместником Курского и Харьковского наместничеств, которые только предстояло создать. Возглавил мероприятия по созданию и открытию наместничеств (конце 1779 – начало 1780 гг.). После открытия наместничеств, Румянцев вернулся в Малороссию, где постепенно готовил проекты по введению в ней общерусских порядков. Данное введение произошло в 1782 г., когда на Малороссию было распространено российское административно-территориального деление.
Русско-турецкая война 1787–1791 гг.
С началом новой русско-турецкой войны в 1787 г. Румянцев вновь был назначен командующим 2-й армией (во главе главной армии был поставлен князь Г.А. Потёмкин). К этому времени здоровье Румянцев значительно ухудшилось, кроме того у него не сложились отношения Потемкиным. Румянцев считал Потемкина плохим военным профессионалом, получившим должность исключительно благодаря расположению императрицы, а не своим талантам. С одной стороны, он сам фактически самоустранился от дел, не желая подчиняться Потемкину, с другой стороны, Потемкин фактически отстранил Румянцева от командования лишив его войск, снабжения и т.д. В 1789 г. Румянцев подал прошение об отставке, которое было удовлетворено, и он уехал в свое имение. В 1794 г. состоялось назначение Румянцева главнокомандующим армией, действовавшей против Польши, однако он сказался больным и к месту назначения та ки не выехал.
Румянцев скончался в 1796 г. в своём имении Ташань под Киевом и был похоронен в Киево-Печёрской лавре у левого клироса Соборной церкви Успения Св. Богородицы.
Семья
В 1748 г. Румянцев женился на дочери генерал-фельдмаршала князя М.М. Голицына княжне Екатерине (1724–1779). Брак не был счастливым и фактически распался уже во время Семилетней войны. С этого момента супруги жили раздельно, дети остались с супругой, а Румянцев полностью обеспечивал семью финансово и даже передал жене управление своими подмосковными имениями и домами в Москве.
В браке родились трое сыновей:
– Михаил (1751–1811), генерал-поручик (1782), действительный тайный советник (1797), обер-шенк Высочайшего Двора (с 1807 г.), с 1797 г. сенатор;
– граф Н.П. Румянцев;
– Сергей (17.03.1755 – 24.01.1838), дипломат, действительный тайный советник (1798), с 1798 г. сенатор в 1805–1814 гг. член Государственного совета. По завещанию брата руководил созданием Румянцевского музея в Петербурге.
Звания:
подпоручик –28 октября 1740 г.
полковник – 3 июля 1743 г.
генерал-майор – 24 декабря 1755 г.
генерал-поручик – 1758 г.
генерал-аншеф – 1762 г.
генерал-фельдмаршал – 10 июля 1774 г.
Разгром русскими войсками Пруссии. 1756–1762 гг.: Документы. М., 1943; Фельдмаршал Румянцев. Сборник документов и материалов. 1725–1796. Русские полководцы. Документы и материалы. М.: Госполитиздат, 1947; Фельдмаршал Румянцев. Документы. Письма. Воспоминания. М., 2001.
При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность. Без шуваловского дилетантизма, без миниховского рутинерства и суетливости, он разрешал все разнообразные проблемы устройства российской вооруженной силы.
Глубокий мыслитель, смотревший всегда и раньше всего в корень дела, Румянцев понимал самобытность России и все различие между русской и западноевропейской военными системами – различие, вытекающее из этой самобытности. Мы мало сходствуем с другими европейскими народами – подчеркивал он в своих Мыслях по устройству воинской части. Румянцев был первым военным деятелем после Петра Великого, посмотревшим на военное дело с точки зрения государственной, без одностороннего увлечения специалиста. Он указывает на необходимость соблюдать соразмерность военных расходов с другими потребностями. Благосостояние армии зависит от благосостояния народа, поэтому надо стараться, чтобы несразмерным и безповоротным вниманием (податей и рекрутов) не оскудеть оный.
В эпоху господства во всей Европе бездушных прусских рационалистических теорий, формализма и автоматической – фухтельной дрессировки, Румянцев первый выдвигает в основу воспитания войск моральные начала – нравственный элемент, причем воспитание, моральную подготовку, он отделяет от обучения, подготовки физичной. Историки левого толка, в том числе и Ключевский, стремятся изобразить Румянцева крепостником, намеренно искажая правду. Победитель при Кагуле, точно, не жаловал утопий Руссо, входивших тогда в моду у современных снобов и сознавал всю их антигосударственность, что делает честь его уму. Румянцев признавал, правда, лишь в крайних случаях, воспитательное значение телесных наказаний, но не был таким энтузиастом порки, как Фридрих II в Пруссии, граф Сен-Жерменский во Франции и пресловутые энциклопедисты – эти патентованные передовые умы XVIII века. Гуманность Румянцева в защите не нуждается, она была отмечена современниками (благословен до поздних веков да будет друг сей человеков – писал про него Державин) и сделалась своего рода семейной традицией. Старший его сын, канцлер, противник бесполезной для страны бойни 1812–1814 годов[120], младшему Россия обязана указом о вольных хлебопашцах.
Поучения и наставления свои Румянцев собрал в 1770 году в Обряд служб, ставший с тех пор строевым и боевым уставом славной екатерининской армии.
Требуя от подчиненных точного знания устава, Румянцев прежде всего добивался с их стороны дела и работы. В армии полки хороши будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно. В этом отношении особенно примечательны его Инструкция полковничья полку пехотному (1764) и таковая же полку конному (1766).
Лишь в великой румянцевской школе могли создаваться такие военные гуманисты, как Вейсман, Потемкин, Петр Панин, Репнин, сам Суворов… Гению Румянцева обязана русская армия появлением Суворова, творчество которого смогло благоприятно развиться лишь в обстановке, созданной Румянцевым. Не будь Румянцева, в силе оставалась бы пруссачина – и командир суздальцев не преминул бы получить от военной коллегии реприманд за несоблюдение устава и требование наистрожайшее впредь руководиться лишь артикулами оного… Полк лишился бы Суздальского учреждения, а Армия – Науки Побеждать…
В полевом управлении войск Румянцевым проводится разумная децентрализация, частная инициатива, отдача не буквальных приказаний, а директив, позволяющих осуществление этой инициативы. Он отнюдь не входит в подробности, ниже предположения на возможные только случаи, против которых разумный предводитель войск сам знает предосторожности и не связывает рук…
Полководческие дарования Румянцева сказались уже в Семилетнюю войну, где он первый ввел в русскую тактику активные начала, взамен господствовавших до тех пор активно оборонительных. В первую турецкую войну Екатерины, особенно в кампанию 1770 года, гений его выявился в полном размере. Полководец оказался на высоте организатора.
Румянцев явился основоположником русской военной доктрины. Он проявил творчество во всех областях военного дела. Есть многие отделы, в которых не видно следов влияния, например, великого Суворова или Потемкина – пишет один из авторитетнейших исследователей русского военного искусства генерал Д. Ф. Масловский – но нет ни одного отдела, где не осталось бы следов Румянцева. В этом смысле он единственный наследник дела Петра I и самый видный после него деятель в истории военного искусства в России, не имеющий себе равного и до позднейшего времени.
В 60-х годах проведено много реформ. Прежде всего Чернышевым и Паниным возвращена в конце 1762 года из заграничного похода армия и произведена ее демобилизация. Иррегулярные войска – казаки и калмыки, отосланы в свои области, а регулярные разведены по стране на непременный квартиры. По последней елизаветинской росписи 1761 года вооруженные силы составили 606000 человек, из коих, однако, свыше двух пятых – 261000 – иррегулярных. По-видимому, добрая треть, а то и больше, всех этих сил существовала лишь на бумаге. В Семилетнюю войну, как мы видели, некомплект в войсках часто достигал половины штатного состава.
В 1763 году Россия разделена в военном отношении на восемь дивизий – т. е. округов: Лифляндскую, Эстляндскую. Финляндскую, С. Петербургскую, Смоленскую, Московскую, Севскую и Украинскую. Главная масса войск стояла, таким образом, в северо-западной части страны. В 1775 году, после первого раздела Польши, прибавлена Белорусская дивизия, а из Московской выделены Казанская и Воронежская. В 1779 году при обозначившемся уже поступательном движении на Кубань и к Кавказу, учреждена на юго-восток еще Пограничная дивизия. Дивизии эти представляли собой чисто территориальные организмы, наивысшей строевой единицей мирного времени оставался по-прежнему полк.
В 1763 же году у нас появилась легкая стрелковая пехота – егеря. Впервые они были заведены Паниным в своей Финляндской дивизии в количестве 300 человек – по 5 на роту из отборных стрелков. Опыт этот увенчался успехом, и уже в 1765 году при 25 пехотных полках (примерно половина общего их числа) были заведены отдельные егерские команды в составе 1 офицера и 65 егерей. В 1769 году такие команды учреждены при всех полках. Назначение егерей было служить застрельщиками и драться в рассыпном строю, т. е. производить огонь, но, конечно, не по прусскому образцу в тридцать темпов, а по собственной русской сноровке, со скоростью заряда и цельностью приклада. Егеря носили особую форму – темно-зеленый доломан со шнурами, темно-зеленые же брюки в обтяжку, маленькую шапочку и сапоги до колен.
Организация пехотных полков осталась в общем та же, что при Петре III – 2 батальона в 6 рот (1 гренадерской, 5 мушкетерских), команда пушкарей (4 орудия – по 2 на батальон) и с 1765–1769 годов егеря. При выступлении полка в поход (а в славное царствование Екатерины тому представлялся часто случай) он оставлял на квартирах команду из 2-х рот, подготовлявших рекрут и игравших роль запасного полкового батальона-депо. Некоторые полки, особенно в конце царствования, имели 3–4 батальона.
Кавалерия получила характерный облик благодаря созданию нового типа тяжелой конницы – карабинер. В 1763 году их образовано 19 полков переформированием 13 драгунских и всех 6 конно-гренадерских. По мысли Румянцева, карабинеры должны были заменить кирасир и драгун, сочетая в себе свойство первых – силу удара (тяжелый палаш, рослый конский состав) со свойством вторых – возможностью действовать в пешем строю (наличие карабина позволяло вести огневой бой). В сущности это были, если можно так выразиться, покирасиренные драгуны.
В 1765 году упразднены слободские войска, а слободские полки (старейшие полки русской конницы) обращены в гусарские, в которых слободские казаки служили в порядке отбывания рекрутской повинности. Поселенные гусарские полки постепенно расформировывались и поселенцы приписывались к казакам. В 1762 году поселенных полков считалось 12, а через десять лет осталось 2. Непоселенных гусар было 9 полков. Вскоре, однако, гусары были упразднены совершенно Потемкиным, образовав легко-конные полки.
В 1770 году упразднена ландмилиция на окраинах. Она вошла в состав казачьих войск.
К концу румянцевского периода конница состоит из Двух основных типов: тяжелой – карабинер и легкой – казаков. Из 20-ти елизаветинских драгунских полков осталось всего 6, из 17-ти кирасирских Петра III – только 5…
Кавалерийские полки были в составе 5 эскадронов, кроме гусарских и легко-конных, имевших по 10. Полевая артиллерия из 2 полков развернута в 5 (по 10 рот в каждом).
В бытность Румянцева генерал-губернатором Малороссии, в 1767 году, там произведена перепись населения (так называемая румянцевская) – и на эту область распространена рекрутская повинность, лежавшая до той поры, как мы знаем, лишь на населении великороссийских губерний. Оборона южных границ подверглась полной переработке. Румянцев обратил главное внимание на устройство населения пограничных областей, его реформы (упразднение слободских войск, ландмилиции, поселений с их администрацией) имеют целью централизацию и облегчение управления края. Вместо прежней кордонной системы укрепленных линий, Румянцев ввел систему опорных пунктов, защищаемых подвижными силами.
В 1764 году гарнизонные полки переформированы в гарнизонные батальоны числом 84 (40 пограничных, 25 внутренних, но пограничного штата, 19 внутренних). Для службы на окраинах в 1770 году учреждено 25 полевых команд из всех родов оружия (упраздненных, однако, уже в 1775 году).
Румянцев проектировал разделить русскую армию на четыре рода сил: полевые войска, составляющие действующую армию, крепостные – для обороны укрепленных пунктов и усиления при надобности действующей армии, губернские – для несения чисто караульной службы внутри страны и, наконец, запасные – для обучения рекрут и подготовки их для полевой армии. Этим реформам не суждено было осуществиться. Начавшиеся войны отвлекли Румянцева в сторону полководческой деятельности, а по окончании их на северном небосклоне заблестела уже звезда Потемкина…
Бендеры. Сейчас это симпатичный уютный зелёный город (ранее в Молдавской ССР, ныне в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике) с эффектными памятниками старины, из которых самый потрясающий — османская крепость. Бендеры расположены в сравнительной близости от Одессы, тесно сплелись с Тирасполем, в честь которого названа одна из главных одесских площадей и одна из важных центральных улиц. В общем, далеко не чужой нам район, с величественной и драматической историей, напрямую связанной с историей Измаила, Килии, Аккермана и самой Одессы. Как и Буджак, некогда покорённые османами Бендеры (до того — молдавская Тигина) 250 лет назад впервые за века поменяли хозяев.
Важной базой для продвижения второй армии в тогда ещё опасные степи Северного Причерноморья стала крепость Святой Елизаветы, превратившаяся в Елисаветград (в недавнем прошлом Кировоград, ныне Кропивницкий). Тыловое обеспечение и безопасность коммуникаций Панин продумал весьма тщательно, благодаря чему его войска были избавлены от нужды.
П. И. Панин, портрет работы Григория Сердюкова
В середине июня 1770 года Панин и его армия, перейдя реку Кодыму и заняв местечко Балту, очутились на землях, ныне составляющих северную часть Одесской области. Отсюда войска неторопливо двинулись к Бендерам и 15 (26) июля осадили город. Несмотря на первую победу, сходу добытую вне стен крепости над её гарнизоном, Панин решил не торопиться со штурмом, отговариваясь слухами о вспышке чумы среди неприятеля. Впрочем, возможно, не меньшую роль в отказе от поспешных действий сыграло его убеждение, что Бендерами нельзя овладеть нахрапом.
Действительно, будучи в составе Османской империи, твердыня на тот момент ни разу не покорялась врагу. На её вооружении, согласно русским данным, состояло 350-400 орудий. Численность гарнизона оценивают по-разному, чаще прочих, пожалуй, встречается средняя оценка в 12 тысяч. Безусловно, мусульмане-мужчины, населявшие Бендеры, по мере возможности пополнили ряды бойцов. Однако русские войска (среди которых было много этнических украинцев, а также некоторое число молдаван и других народов) всё же ощутимо превосходили врага количественно. Впрочем, это без учёта татарских орд, кочевавших по Северному Причерноморью и имевших возможность дезорганизовать тыл осаждавших.
Бендерская крепость, современный вид
План осады Бендер
Между тем Панин приступил к осадным работам, план которых предложил отличный военный инженер Родион Николаевич Гербель (Рудольф Харбэль), в возрасте трёх лет вместе с отцом переехавший в Россию из Швейцарии. На предложения о сдаче османы не отвечали, устроенное Петром Ивановичем демонстративно бурное празднование румянцевской победы у Ларги игнорировали, шквал огня, который время от времени обрушивал на них русский командующий, терпели безропотно, отстреливались яростно, а на бесчисленных вылазках дрались просто самоотверженно.
Панина торопила императрица Екатерина II, Панина торопил Румянцев, однако генерал-аншеф хотел добиться гарантированного успеха штурма и оттягивал его, невзирая на вежливые понукания государыни и соратника. Более того, он просил у предводителя первой армии выделить несколько пехотных полков, которые бы позволил продолжить осаду в случае неудачного приступа. Дождавшись покорения Репниным Килии , Румянцев смог выполнить просьбу без ущерба для себя, послав отряды Ржевского и Игельстрома. Последнему предписывалось заодно при возможности занять Аккерман. Правда, под Бендерами Игельстром и его люди уже не пригодились.
Ободрённый отправкой этих подкреплений Пётр Иванович перешёл к решительным действиям. В начале сентября взрывы мощных мин и другие сапёрные работы подготовили выход непосредственно к гласису, рвам и валам крепости. Османы сопротивлялись отчаянно, чередуя ожесточённые вылазки и обстрелы. Мужество их казалось неисчерпаемым, однако остановить натиск противника они не могли.
Вечером 15 (26) сентября оглушительно громыхнула мастерски сработанная заготовка генерал-майора Гербеля: 400 пудов пороха, заложенных в нужном месте, завалили землёй часть рва, образовав импровизированный мост и пробив брешь в укреплении. Утверждают, что подобной силы взрыв при осаде крепостей был использован лишь второй раз в истории — и впервые принёс успех. В свою очередь начальник артиллерии генерал-майор Вульф, которого Панин характеризовал самыми лестными словами, открыл ураганный огонь по упорному неприятелю.
Солдаты второй армии устремились на штурм. Колонны бесстрашных атакующих, будто презирая бешеную пальбу турок, облепили валы твердыни. Там они схлестнулись с не менее героическими защитниками, дравшимися с потрясающей доблестью. И всё же османов сбили в город, где закипела борьба за каждый дом. Панин приказал жечь здания, в которых засели враги, и городские кварталы объяло пламя. Затем турки в отчаянии сами стали поджигать свои жилища. В результате огонь поглотил весь город. Чудовищным факелом пылали османские Бендеры в кромешной ночной мгле, и в этом адском пламени повсюду шла ужасная резня. Воины падишаха по-прежнему отказывались сдаваться, а под утро даже попытались нанести страшный удар по русским тылам, надеясь отсрочить неизбежное, но отряд отчаянных был в последний момент остановлен, окружён и большей частью перебит.
И лютый пожар, и разъярённые наступающие уже подбирались к Бендерскому замку, самой старой и самой величественной части крепости, когда оттуда пожаловали делегаты с предложением о капитуляции. Вести переговоры граф отказался — поздно говорить об условиях сдачи, когда крепость уже взята — и объявил всех османов пленниками её величества. Побеждённые покорились. Было 8 часов утра 16 (27) сентября 1770 года.
Бендерская крепость в начале 21 века
Покорив дотоле неприступные Бендеры, Панин отправил отряд Каменского в помощь бригадиру Игельстрому, застрявшему под Аккерманом. Защитники этой крепости, не удосужившиеся как следует запастись продовольствием, узнав о падении гораздо более современной твердыни и присланном гяурам подкреплении, быстро сдались. А вскоре Прозоровский во главе запорожцев, донцов, калмыков и регулярных войск виртуозно истребил часть гарнизона Очакова, которую ему удалось выманить за стены. Взятие Бендер развязало руки Румянцеву: осенью его войска заняли Молдавию и Валахию, после тяжёлой борьбы принудив османов к отступлению из крепости Браилов (ныне румынская Брэила).
Екатерина II в образе Минервы
Оскорблённый Пётр Иванович удалился от дел. С тех пор вражда графа с царицей перешла фактически в открытую фазу, и в выражениях, заочных, но сочных, они не стеснялись. Уже по-настоящему ненавидя полководца, царица привлекла его к серьёзным свершениям лишь единожды — подавлять грандиозное восстание другого героя Бендерского штурма, Емельяна Ивановича Пугачёва, и лишь потому, что была в том крайняя необходимость.
Интересно, что захват Бендер дал русской литературе не только стихи Майкова. Юная турчанка Салиха досталась майору Муфелю, а тот подарил невольницу своему приятелю Афанасию Бунину; тут уж девушка сама пленила сердце помещика и таким образом стала матерью выдающегося поэта Василия Жуковского, друга Пушкина и наставника императора Александра II.
Так, четверть тысячелетия назад, заканчивался великий и жестокий год. Год, когда впервые сбылась мечта Екатерины II сравняться с лучшими военными достижениями древних римлян. После невероятного 1770-го война продлилась ещё несколько лет, однако в её исходе уже было мало сомнений. Попытки османов изменить ситуацию в свою пользу провалились, и в 1774 году Кючук-Кайнарджийский мирный договор двух империй закрепил принципиально новое положение дел в Северном Причерноморье.
В 1775 году Россия празднует годовщину победоносного Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией. Императрица изъявляет желание посетить имение героя войны с Турцией - фельдмаршала Петра Александровича Румянцева-Задунайского. У Румянцевых в Подмосковье было только родовое сельцо Темниково. На деньги, пожалованные императрицей, Румянцев скупает около него земли. В 1775 году он заключает купчую с Марией Голициной на покупку села Троицкое с деревнями Кожухово, Руднево, Фенино со многими пустошами. Срочно возводится дворец в готическом стиле, разбивается прекрасный парк, строятся оранжереи, сажаются плодовые деревья, делается каскад прудов, благо- устраивается территория. И ровно через два месяца, 28 октября 1975 года, фельдмаршал П.А.Румянцев-Задунайский принимает в своём имении Троицкое императрицу.
В 1796 году, после смерти фельд-маршала, подмосковные имения делятся между его сыновьями. А в 1826 году владельцем огромного состояния отца становится младший сын - Сергей Петрович. Последним владельцем Троицкого с 1888 до 1917 года был брат Варвары Сергеевны (правнучки С.П.Румянцева) - Николай Сергеевич Голицын.
В настоящее время от усадьбы Троицкое-Кайнарджи сохранились двухколокольная Троицкая церковь, часовня-мавзолей в стиле ампир с яшмовым надгробием-саркофагом графа Сергея Петровича Румянцева и огромный, сильно запущенный парк да два больших пруда.
Семейную историю трёх поколений графов Румянцевых принято считать как историю побед, триумфа и успеха. Стремительное восхождение небогатого дворянина Александра Ивановича Румянцева, отца будущего фельдмаршала, от царского денщика до генерал-аншефа заметно выдвинуло семейство вперёд. Служил А.И.Румянцев удачливо, стал генерал-лейтенантом. При Елизавете Петровне он был назначен губернатором, правителем Малороссии, а в 1740 году чрезвычайным и полномочным послом в Царьграде. Дипломатом он был очень успешным. На конгрессе в Або (Турку) после русско-шведской войны он склонил шведских министров к выгодному для России миру, приобрёл для империи целую провинцию Кюменигорскую в Финляндии, за что и сам стал графом и кавалером ордена св.Андрея Первозванного.
Первого из знаменитых Румянцевых, бедного костромского дворянина Александра Ивановича, заметил и стал отличать за усердие, честность и расторопность сам Пётр I. И вот уже царский любимец становится завидным женихом, невесту которому выбирает сам царь.
Свой успех А.И.Румянцев закрепил женитьбой на дочери дипломата и государственного деятеля А.С.Матвеева.
Александр Иванович выполнял различные поручения Петра I. Например, он вместе с П.А.Толстым сделал всё, чтобы найти и вернуть в Россию царевича Алексея Петровича, бежавшего в Австрию, потом - в Италию. В должности адъютанта Петра I Румянцев участвовал в Померанском и Прусском походах, во взятии Нарвы, в осаде Митавы, в битвах под Лесной и Полтавой, взятии Выборга. Он следил за ходом мирных переговоров со шведами в Ништадте и обо всём докладывал патрону. Был направлен в Турцию в 1724 году с дипломатической миссией.
Умер А.И.Румянцев 4 марта 1749 года. Он был похоронен в Москве в Армянском переулке, где на территории Златоустинского монастыря был родовой склеп Матвеевых. В 30-е годы двадцатого века монастырь снесли комсомольские бригады, в честь которых и образовались там Большой и Малый Комсомольские переулки.
После смерти генерал-аншефа графа А.И.Румянцева в 1749 году все надежды родственников на дальнейшее процветание фамилии были связаны с его сыном Петром Александровичем, который остался единственным мужским представителем рода.
Абовский мирный трактат 1743 года в Петербург привёз восемнадцатилетний сын А.И.Румянцева Пётр Александрович, получивший на войне чин капитана и за счастливое известие произведённый императрицей Елизаветой Петровной сразу в полковники. В тридцать лет Румянцев бил пруссаков при Гросс-Егерсдорфе, командовал дивизией в Куннерсдорфском сражении, где разгромили самого Фридриха Великого, его корпус взял крепость Кольберг, открыв путь на Берлин. Он быстро прошёл все высшие чины, стал генерал-аншефом, кавалером ордена св.Андрея Первозванного. В войне с турками одержал победу в решающем сражении при Рябой Могиле, Ларке и Кагуле и в 1774 году подписал в своей палатке на барабане мирный трактат у деревни Кючук-Кайнарджи, по которому Турция признала независимость Крыма и Кубани, уступила Азов и Керчь, предоставила русским кораблям свободу ходить через Босфор и Дарданеллы и ещё уплатила четыре с половиной миллиона рублей контрибуции. За эти победы П.А.Румянцев получил к фамилии добавление "Задунайский", чин фельдмаршала, первый орден св.Георгия первого класса. Он стал величаться "Граф, генерал-фельдмаршал Пётр Александрович Румянцев-Задунайский". Кроме того, Екатерина II вручила ему грамоту с описанием его побед, фельдмаршальский жезл, лавровый и масляничный венки, крест и звезду ордена св.Андрея Первозванного, украшенные алмазами, деревню в Белоруссии в пять тысяч крепостных крестьян, 100 тысяч рублей на постройку дворца, серебряный сервиз для стола и уникальные картины для убранства комнат. Во время торжества по случаю заключения мира с Турцией Екатерина прислала П.А.Румянцеву шпагу, осыпанную алмазами.
Осенью 1776 года, находясь в Петербурге, Румянцев почувствовал сильное недомогание, стал реже выезжать и меньше принимать у себя. Он проводил время за чтением книг и письменными занятиями.
Пётр Александрович Румянцев скончался от инфаркта 8 (19) декабря 1796 года. В память о полководце в русской армии был объявлен трёхдневный траур. Тело фельдмаршала было доставлено в Киев, где П.А. Румянцев-Задунайский и был похоронен в Успенском соборе Киево-Печёрской лавры.
Граф Пётр Александрович имел трёх законных наследников, которых он оставил в раннем детстве на попечение своей супруге, Екатерине Михайловне, урождённой княжне Голицыной. Жил он отдельно от семейства в имениях, расположенных в Малороссии и Лифляндии. Сыновья Михаил (1751-1811), Николай (1754-1826) и Сергей (1755-1838) получили прекрасное воспитание, унаследовали отцовское имя, титул, семейный статус, привилегии, а после смерти фельдмаршала разделили движимое и недвижимое имущество между собой поровну.
Граф Михаил Петрович был человеком "сердца весьма нежного и чувствительности примерной", как писал о нём один из братьев. Он страстно любил военное дело и твёрдо решил пойти по стопам отца, но именно этот выбор сыграл, по-видимому, роковую роль в судьбе старшего сына знаменитого фельдмаршала. Его жизнь разделяется на три периода: первый - служба при отце и блестящее начало карьеры, второй - отказ Румянцева-старшего взять сына к себе и дать ему соответствующее его чину место в своей армии, переход Михаила Петровича в состав армии Потёмкина и полный разрыв с отцом, третий - трагическая развязка: бездействие, участившиеся приступы безумия, смерть в 1811 году по пути на Кавказские минеральные воды.
Граф Николай Петрович родился 3 апреля 1754 года. В свои сорок два года он был уже опытным дипломатом, предпринимателем, книгочеем и страстным коллекционером в самых различных областях. Павел I отметил его заслуги чином тайного советника и орденом св.Андрея Первозванного. Александр I назначил его министром коммерции, директором водяных коммуникаций и Комиссии об устроении в России дорог.
Граф Николай Петрович был умён и честен. На своих постах он добивался потрясающих результатов. Работал над усовершенствованием торгового законодательства, руководил сооружением в столице знаменитого здания биржи, мостов, каналов, водных систем, созданием торговых компаний, поощрял разведение новых пород коров и овец, а также развитие сахарного свекловодства. Он затеял издание коммерческой газеты, завёл "статистический ежегодник по вопросам внешней торговли России", выходивший до 1917 года. Он всячески старался обустроить Россию. Тяга к познанию мира подвигнула его и на поддержку знаменитого кругосветного путешествия кораблей "Нева" и "Надежда" под командованием Крузенштерна и Лисянского. Вот тогда-то в Лаперузовом проливе появилась бухта Румянцева, а на острове Хоккайдо - мыс его имени.
Второе кругосветное путешествие на корабле "Рюрик" под командованием Коцебу снаряжено было полностью на его средства.
Вскоре Александр I вместо барона Бумберга назначает графа Николая Петровича на пост министра иностранных дел. Он сопутствовал государю в его поездке в Эрфурт в 1809 году, а оттуда был отправлен в Париж - мирить Францию с Австрией. Наполеон был в восторге от графа, от его глубокого знания истории и дипломатии. А Талейран писал ему: "Вы соединяете в себе французскую любезность с английской глубиной и ловкость итальянца с твёрдостью русского".
После заключения договора во Фридрихсгаме, по которому к России отошла Финляндия, граф Николай Петрович стал самым значительным лицом в государстве после царя - государственным канцлером, председателем Государственного совета, министром иностранных дел, министром коммерции. Однако лицемерная дружба с Наполеоном и Талейраном ему дорого обошлась. Французы вероломно напали на Россию. Николай Петрович был потрясён этим событием и с ним случился апоплексический удар.
Все современники отмечали прекрасные душевные качества Николая Петровича, приветливость, доброту, ум, внимательность к простым людям. Владение французским, английским и немецким языками позволяло ему вести переписку с крупнейшими европейскими учёными. Он собирал, изучал и публиковал все рукописи, в которых было упоминание о россах. Церковно-славянские, византийские, армянские, грузинские и прочие тексты стекались к нему со всей Европы и Азии, попадали в руки переводчиков и историков Строева, Карамзина, Погодина, Попова и многих других, лучших учёных мужей того времени, деятельность которых Николай Петрович субсидировал.
Он заботился о ветеранах-инвалидах войны 1812 года, ежегодно тратил огромные средства на их нужды и содержание и в их пользу он отказался от внушительной канцелярской пенсии. В малых российских городах он создавал библиотеки, а список его даров Императорской публичной библиотеке поражает воображение.
Отойдя от политики, Николай Петрович ещё шире разворачивает научную, литературно-издательскую деятельность, начинает глубоко изучать историю России. Вокруг него группируются энтузиасты, желавшие изучать русские документальные памятники, рукописи, первопечатные книги. Постепенно формируется своеобразное научное объединение - Румянцевский кружок, в который входили профессора, члены Академии наук - академики Ф.И.Круг, А.Х.Востоков; духовные особы - митрополит Евгений Болховитинов; библиографы - П.М.Строев, П.И.Кеппен и многие другие. Сам Н.П.Румянцев издал свыше сорока книг. Канцлер лично давал свою санкцию на выход того или иного издания. На титульном листе одобренной Н.П.Румянцевым книги воспроизводился его родовой герб с девизом "Non golum armis" ("Не только оружием").
На протяжении всей жизни Н.П.Румянцев собирал и изучал памятники русской истории и культуры. В 1802 году он приобрёл особняк на Английской набережной в Петербурге и разместил в нём свои богатейшие коллекции исторических и художественных ценностей.
В 1826 году, после смерти Николая Петровича, по его завещанию дом на Английской набережной со всеми находящимися в нём коллекциями был предоставлен под музей. Двадцать второго марта 1828 года император Николай I подписал Указ Сенату " Об учреждении Румянцевского музеума".
В 1831 году, согласно завещанию Н.П.Румянцева, в особняке был открыт первый в России общедоступный Румянцевский музей. На фронтоне здания сделали надпись золочёными буквами: "От Государственного канцлера графа Румянцева на благое просвещение".
В 1862 году Румянцевский музей был переведён в Москву в Дом Пашкова. Там был открыт Публичный Румянцевский музей, в состав которого входила и Румянцевская библиотека. Всё это стало народным достоянием.
В 1925 году библиотека Румянцевского музея была преобразована в Государственную библиотеку СССР им.В.И.Ленина, а 22 января 1992 года вышел Указ о создании Российской Государственной библиотеки. Библиотека сыграла огромную роль в развитии русской культуры. Вторая в мире по объёму фонда после Библиотеки Конгресса США, которая насчитывает более 40 миллионов единиц хранения на 247 языках народов мира и располагается на полках общей протяжённостью 275 километров.
Здесь бережно хранятся такие сокровища, как ценнейшие рукописные книги XI-XIX веков, в том числе Архангельское евангелие 1092 года, личные архивы Н.В.Гоголя, Н.А.Некрасова, И.С.Тургенева, М.Ю.Лермонтова, Ф.М.Достоевского, А.П.Чехова, С.А.Есенина, М.А.Булгакова и многих других. В фонде РГБ среди ценных и редких изданий - книги первопечатника И.Фёдорова, первая русская петровская газета "Ведомости", прижизненные издания выдающихся деятелей отечественной культуры, памятники западноевропейского книгопечатания XV-XX веков и другие универсальные документы.
В Румянцевке трудились Л.Толстой, Ф.Достоевский, Д.Менделеев, А.Чехов и другие классики отечественной культуры и литературы.
Первого июля этого года исполнилось 150 лет со дня основания Российской государственной библиотеки.
Полуглухой и сильно сдавший Н.П.Румянцев с 1814 года был отставлен от всех должностей и остаток жизни своей посвятил собиранию редких вещей и книг, а также благотворительности.
В Москве Н.П.Румянцев жил в родовом дворце на Маросейке, 17, где ныне располагается посольство Белоруссии, и это не случайно. Он проявлял особый интерес к белорусским древностям и его любимым местом пребывания был Гомель. Он благоустроил белорусский город, где у него было три дворца и где он основал Ланкастерское и уездное училища, а также библиотеку. В Гомеле граф возвёл церковь св.Николая и Петропаловский собор, в котором и завещал себя похоронить.
В тридцатые годы двадцатого столетия прах Н.П.Румянцева был выброшен, а украшавший надгробье его бюст и бронзовую копию знаменитой статуи мира передали в местный музей. Парк же вокруг собора, разбитый Румянцевым, носит имя Луначарского.
Младший сын П.А.Румянцева Сергей Петрович отличался привлекательной внешностью и огромным честолюбием. Был он человеком способным, но вспыльчивым и непостоянным в своих увлечениях, по- этому мало что доводил до конца. Свой жизненный принцип он сформулировал в одном из писем так: "Лучше ожидать отличного, нежели хвататься за первопредставляющееся". Отзывались о нём как о человеке одарённом, весёлом и прелюбезном, располагающем к себе. Дипломат, сенатор, граф Сергей Петрович всегда оставался в тени своего ставшего знаменитым среднего брата. Находясь на дипломатической службе, Сергей Петрович подолгу жил в российской столице, бывал при дворах императрицы, великого князя Павла Петровича. Сергей Петрович принимал участие в литературных трудах "Собеседник любителей русского слова", издаваемого княгиней Дашковой, в котором без подписи разместил несколько статей по истории Петра I. Состоял в известном в то время литературном обществе "Арзамас". Сергей Петрович Румянцев явился инициатором Императорского указа царя Александра I "О вольных (или свободных) хлебопашцах": проект закона, разрешающего помещикам отпускать своих крестьян на волю за определённый выкуп. Указ "о свободных хлебопашцах" С.П.Румянцев считал главным делом своей жизни и отпустил на волю без выкупа 275 крепостных крестьян деревень Темниково, Руднево, Фенино. В благодарность жители Фенина и других окрестных деревень решили установить памятник графу С.П.Румянцеву, но он повелел отдать заказ известному скульптору В.И.Демут-Малиновскому, который запечатлел посещение села Троицкое императрицей Екатериной II. В 1834 году при въезде в деревню Фенино был установлен памятник Екатерине Великой в честь посещения в 1775 году императрицей имения фельдмаршала Румянцева-Задунайского и данного ею второго названия "Кайнарджи". Надпись на памятнике гласила: "От Екатерины дана сему месту знаменитость, оглашающая навсегда заслуги графа Румянцева-Задунайского".
Сергей Петрович официально женат не был, но долгое время находился в близких отношениях с Натальей Николаевной Нелединской-Мелецкой, которая родила ему трёх дочерей, получивших фамилию Кагуловых: Варвару, Зинаиду и Екатерину.
При дочерях Румянцева Троицкое-Кайнарджи славилось отличным хозяйством, строились роскошные дома, были проложены дороги, разбит парк. Но постепенно всё стало приходить в упадок. В 1834 году Сергей Петрович начал строительство часовни-мавзолея около церкви. Он намеревался перенести в мавзолей из Киево-Печерской лавры прах своего отца, фельдмаршала Румянцева-Задунайского. Но не успел… В 1838 году в возрасте 83-х лет он скончался и сам был похоронен в мавзолее под яшмовым надгробием, который находится в имении Троицкое-Кайнарджи и сохранился до наших дней.
Николай Карамзин написал о Сергее Петровиче, что "чем более он узнавал графа, тем более любил, не говоря о почтении".
Представители трёх поколений рода Румянцевых были удостоены высшей награды Российского государства - ордена св.Андрея Первозванного, учреждённого царём Петром I в 1698 году. Этот знак, усыпанный бриллиантами, за двести с лишним лет жаловался за самые выдающиеся заслуги перед Отечеством.
Деяния Румянцевых были настолько значимыми и существенными, внёсшими вклад во все области отечественной истории и культуры, что можно с огромной гордостью изучать их наследие и говорить о Румянцевской эпохе.
Зинаида ГОЛОЩАПОВА, член Союза писателей России.
Данный материал опубликован на сайте BezFormata 11 января 2019 года,
ниже указана дата, когда материал был опубликован на сайте первоисточника!
Читайте также: