Российское общество в эпоху перемен кратко
Обновлено: 30.06.2024
Перспективы развития России в условиях многоаспектной глобализации. Важнейшие противоречия современной эпохи, последствия влияния глобализации на мировое сообщество. Связь между гражданским обществом, демократией и угрозой со стороны системного кризиса.
| Рубрика | Социология и обществознание |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 14.06.2018 |
| Размер файла | 45,2 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Эпоха перемен и актуальные задачи российского общества
д.филос.н., профессор, зав. кафедрой Финансового университета, первый вице-президент РФО (Москва)
Перспективы развития России в условиях многоаспектной глобализации непосредственно связаны с тем, как в ее политике будет обеспечен баланс стратегии и тактики, общего и частного, патриотического и космополитического, наконец, как будут решаться вопросы соотношения национальных и общечеловеческих интересов, формирования гражданского общества и правового государства. Тесно вписанная в контекст глобального мира, Россия переживает сегодня трудный период своего развития, поскольку должна не только обеспечить сбалансированное развитие страны, но и сохранить конкурентоспособность на международной арене. Без этого в условиях жесткого противоборства и острейшей конкуренции ни одно государство не может рассчитывать на успех, как не может и уклониться от влияния объективных факторов мирового развития. Вот почему, рассуждая об условиях преодоления наметившейся стагнации и путях развития России, следовало бы в первую очередь обратиться к мировой ситуации, где также есть ряд принципиальных проблем, оказывающих колоссальное влияние на национальное развитие различных стран и народов.
Достаточно сказать, что на фоне уже вполне развитого международного права, регулирующего отношения между отдельными государствами или группами государств, глобального права, которое было бы действенно в масштабе всего человечества, сегодня не существует. И дело не только и не столько в том, чтобы общезначимые для всего человечества законы сформулировать, а в том, что отсутствуют как механизмы принятия таких законов, так и инструменты их реализации в планетарном масштабе. В национальных государствах такую роль выполняют органы юстиции и силовые подразделения, органично вписанные в структуру государственной власти, более или менее четко разделяемой, как правило, на власть законодательную, исполнительную и судебную. Ничего подобного применительно ко всему человечеству пока не существует.
Немногим лучше обстоит дело и с общечеловеческой моралью - вторым (наряду с правом) важнейшим регулятором общественных отношений. Здесь хотя уже и обозначилась определенная система общечеловеческих норм поведения (не убий, не укради, не лжесвидетельствуй и т.п.), а также соответствующих им общечеловеческих ценностей и неотъемлемых прав человека (право на жизнь, свободу, собственность…), тем не менее, ситуация далека от завершенности. Так, даже эти, казалось бы, общепринятые ценности и нормы поведения становятся предметом серьезных дискуссий и разногласий, когда дело касается их интерпретации в различных культурно-цивилизационных системах, например, европейской, африканской или китайской, христианской, буддистской или исламской и т.п.
В итоге и реальное поведение людей, и современные межгосударственные отношения испытывают нарастающее давление со стороны многоаспектной глобализации, требующей не только соответствующей унификации, но и перераспределения приоритетов в отношениях частей и целого в пользу последнего. Конечно, речь не идет о нивелировании различий и особенностей тех или иных субъектов общественных отношений, а тем более, о полном подчинении частей целому. Да это и невозможно, о чем достаточно хорошо свидетельствует, например, хотя бы непростой и уже значительный опыт стремящейся к объединению Западной Европы, где цивилизационное единство отдельных стран и народов постоянно натыкается на их культурные различия и особенности исторического развития. Чумаков А.Н. Метафизика глобализации: культурно-цивилизационный контекст. - М.: КАНОН +, 2006. - С. 434-440.
И все-таки, теоретические выкладки современной глобалистики явно указывают на то, что мировое сообщество уже в ближайшем будущем должно будет существенно продвинуться в решении отмеченного выше основного противоречия нашей эпохи. В том, что это будет именно так, вряд ли стоит сильно сомневаться, а вот какую цену придется за это заплатить - вовсе не очевидно. Последний финансово-экономический кризис, серьезно затронувший и другие сферы общественной жизни, лишний раз показал, что рассчитывать на милость природы или стихийный ход событий не приходится, а держаться за привычный порядок вещей - значит обрекать себя на повторение ошибок, только с еще более серьезными последствиями.
Отсюда перед каждым современным государством, а именно они и являются основными субъектами отношений в глобальном мире, встают вопросы принципиальной важности - с кем и во имя каких первостепенных целей объединяться, какие международные программы, проекты, структуры, организации формировать и поддерживать, наконец, когда и в какой мере соглашаться на отказ от тех или иных своих суверенных прав и интересов. Проигнорировать такую постановку вопроса, а тем более, объективную ситуацию, из которой это все вытекает, никому не удастся, и дело здесь за тем, чтобы адекватно реагировать на вызовы времени. Ясно, что в большем выигрыше окажутся те, кто будет действовать с позиции стратегической перспективы, реализма и прагматизма.
Что все это означает для России? Действовать с учетом стратегической перспективы - значит на шаг опережать другие государства в осмыслении и понимании мировых тенденций, проявлять инициативу и непосредственное участие в формировании экономических, политических, социальных и иных структур завтрашнего дня. Это значит всемерно поддерживать и развивать не только экономику, но и, прежде всего, культуру, науку, образование, здравоохранение - т.е. все то, что наилучшим образом характеризует состояние здоровья любого общества.
Действовать с позиции реализма - значит понимать глобализацию и ее как позитивные, так и негативные последствия в качестве, прежде всего, объективного фактора исторического развития. В этом контексте не стоит излишне терзаться вопросами исключительности и самобытности своего развития - они и так никуда не денутся в силу уникальности культуры любого, в том числе и нашего народа, о сохранении которого так проникновенно говорил А.И.Солженицын. Не стоит в очередной раз возлагать на себя миссию спасителей всего человечества, равно как и строить собственный рай в одиночку в одной отдельно взятой стране, да еще во имя будущих поколений за счет поколения настоящего. Не соответствует позиции реализма и поиск врагов всегда и повсюду, что вовсе не означает, что их вовсе нет, или что противостояние и столкновение интересов различных стран и народов в условиях глобализации ослабевает. Скорее наоборот, противоречия растут и обостряются, а каждое государство преследует, прежде всего, собственные интересы. Так было и так останется, пока будут существовать суверенные государства.
Все это означает, что России надо действовать еще и с позиции прагматизма и, прежде всего, во внутренней политике, где необходимо обеспечить реальное разделение властей: законодательной, исполнительной и судебной при наличии власти четвертой - свободной прессы и строгого соблюдения буквы закона, начиная с Конституции. Также необходимо полное разделение власти и бизнеса, без чего любая борьба с коррупцией обречена на провал. Действовать с позиции прагматизма - значит иметь дело не с населением и подданными, а с гражданским обществом и гражданами своей страны, которые избирают свою власть и реально ее контролируют. Прагматизм состоит и в том, чтобы реально заботиться о благополучии и процветании своего народа, состоящего из свободных, обеспеченных, а потому самодостаточных граждан, достойно живущих на собственной земле, в собственных домах и защищенных всей мощью государства и силою закона, перед которым все равны. Именно такое и только такое общество сможет успешно противостоять и внешним врагам, и врагам внутренним (бюрократии, беззаконию, коррупции). Именно в таком обществе только и будет реальная демократия. В таком обществе не могут быть плохие дороги, как не будет и позорных для Великой России плохих автомобилей или скученных жилых комплексов, - наследия тоталитаризма и коррумпированного чиновничества. Не будет беззастенчиво обобравших народ олигархов и жуликоватого предпринимательства, озабоченных не благополучием и достоинством своего народа, а личной наживой и собственной выгодой. В таком обществе по определению не будет той убийственной для свободного и инновационного развития страны централизации, которая сложилась к настоящему времени, как не будет запустения одних регионов и перенаселения других.
Говоря о внешнем кризисе, следует подчеркнуть, что здесь ситуация зависит в первую очередь от США, Западной Европы, Китая, Японии и др., без позитивных изменений в которых мировая ситуация не выправится.
Внутренний же кризис - это (помимо внешнеэкономической и внешнеполитической детерминации) проблема социально-политического устройства страны, где вопросы гражданского общества и демократии оказываются главными. Кризис можно если не полностью преодолеть, то значительно ослабить, если абсолютное большинство населения окажется вовлеченным в такой процесс. Широкие слои населения должны почувствовать не только необходимость, но и личный интерес в решении стоящих перед обществом проблем. Однако у людей должна быть собственность, которой они дорожили бы и за которую несли бы полную ответственность, что и составляет основу гражданского общества. Когда же такой собственности не имеется, то и терять особенно нечего, а, следовательно, и не за что бороться. Как результат - люди не видят своего места в мерах и усилиях, предпринимаемых властями. И те, и другие живут своей обособленной жизнью, несмотря на все разрастающийся кризис.
Но он-то как раз и может помочь. Кризис - это шанс наконец-то взяться за реформы и приступить к построению гражданского общества. Для России, задыхающейся от непомерно разросшейся бюрократии, чиновничества и коррупции, сегодня это самая важная задача! Пора уже от разговоров о становлении демократии и укреплении демократических институтов, перейти к реальному формированию гражданского общества, которое, как уже отмечалось, и является необходимым и главным условием существования реальной демократии. глобализация сообщество мировой
А важнейшей задачей для нашей страны, где население и по сей день в большинстве своем живет еще необоснованно бедно, должно стать, в первую очередь, решение жилищной проблемы. Только не путем многоэтажного строительства, пригодного разве что для офисной работы, а посредством освоения бескрайних просторов огромной страны. Российские граждане, как и подавляющее большинство состоятельных граждан развитого мира, должны жить на собственной земле, в собственных домах. Частные владения и поселения, соединенные хорошими дорогами - это не только реально, но и архиважно для современной России. Все необходимое для решения такой задачи в нашей стране есть: бескрайние просторы свободной, в лучшем случае, плохо используемой земли, всевозможные строительные материалы, о которых другие народы могут только мечтать, финансовые, энергетические, людские ресурсы… Россия может и должна быть, как Америка, Канада, Австралия или даже Европа преимущественно одно- и двухэтажной.
Итак, от обретения частной собственности, разделения властей и верховенства закона к свободе; от свободного человека к гражданину и, как следствие, к гражданскому обществу; от гражданского общества к демократии; от демократии к преодолению коррупции, кризиса и иных напастей. Таков путь реальной практики. В теории же, как справедливо заметил в свое время Леонардо да Винчи, наблюдая следствия, мы постигаем естество причин. Поняв причины, мы познаем природу следствий.
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Зарегистрироваться 15–17 марта 2022 г.
Описание презентации по отдельным слайдам:
Российское общество в условиях системной трансформации
По мере снятия ограничений на предпринимательскую деятельность появляются новые слои и группы достаточно четко обозначенными интересами.
Источник пополнения высшего класса: - часть старой советской номенклатуры (бывшие советские управленцы); - теневые мафиозно- криминальные элементы. Таким образом, прежняя советская социальная структура была разрушена.
К концу 1998 г. в России сформировались новые социальные группы и слои олигархические региональные Корпоративные элементы Средний класс аутсайдеры
Высший класс - сформировался за первые 5 лет реформ Средний класс - становление среднего класса лишь началось. Средние слои российского общества больше всего пострадали от фин.кризиса (08.1998 г) Характерен относительно высокий и устойчивый уровень жизни, высокий уровень культуры и образования. Примерная численность 15 млн. чел.
Развитие частного бизнеса в России. После 1991 г. предпринимательская деятельность в России легализована. Легальность — законность, соответствие действий, поступков, документов действующим законам.
Наука, образование и культура в условиях рынка В период с 1985 по 1995 г. затраты на образование, науку и культуру уменьшились почти в 15 раз. Уменьшилось вдвое количество занятых в науке. Эмиграция специалистов носила массовый характер в 90-е годы Тяжелое положение ВПК
Сергей Довлатов Писатель, с 1978 года жил и работал в Нью-Йорке до своей кончины в 1990 году
Олег Попов, клоун Эмигрировал в 90-й лег Попов живет в небольшой деревне Эглоффштайн недалеко от Нюрнберга. Свой дом он построил сам — навыки слесаря, полученные на первой работе, никуда не делись. У него не очень большой круг общения — в первую очередь это жена Габи, дочь Ольга и внучка Вера, а также цирковые артисты. Застать его дома практически невозможно — гастрольный график Счастливого Ганса (под таким псевдонимом Попов известен в Германии) расписан на многие месяцы вперед.
В 1990-е гг. достаточно широкое распространение получает финансирование научных исследований через систему грантов. В 1991-96 гг. в государственных учебных заведениях появляются отделения на коммерческой основе.
Адаптировались архитекторы, художники, книгоиздатели ПОЧЕМУ.
Пиратское видео сделало посещение кинозалов бессмысленным. Зачем было платить деньги, когда можно было приобрести на черном рынке кассету хоть и сомнительного качества, но зато сразу с несколькими фильмами. Работы кинематографистов той эпохи – дерзкие, спорные, неприветливые, не доходящие до зрителя, но все же описывающие болевые точки нашей жизни.
Голливудские блокбастеры, хорроры и фильмы-катастрофы вытесняют отечественное кино. Голливуд – это касса. Российское кино – это в лучшем случае откровенный разговор со зрителем и робкие попытки прессы его поддержать.
Так почему же вдруг верхи раскалываются, теряют способность управлять и сглаживать противоречия, которые начинают обвально обостряться?
Происходит это по простой причине: система управления прекращает соответствовать текущему уровню общественного и экономического развития. В момент, когда количественный экономический рост переходит в стадию качественного скачка происходит резкое изменение структуры общества. Появляются новые страты, которые оказываются в буквальном смысле слова незаметны старому государственному аппарату, а их деятельность не поддается регулированию старым законодательством. Механизм государственного управления начинает проворачиваться впустую, его эффективность резко падает, верховная власть получая сигналы о наличие проблемы, но, как правило, не имея возможности осознать ее причины, реагирует естественным (привычным) образом – усиливает контроль. В результате управленческий аппарат начинает резко разрастаться. Параллельно растет стоимость его содержания, а эффективность работы начинает снижаться с еще большим ускорением, поскольку пытающиеся оправдать свое существование надзорные и контрольные органы тормозят работу даже в сферах, не затронутых переменами. Подавляется инициатива, от чиновничества начинают требовать буквального следования букве закона, обкладывают его инструкциями, пытаясь предотвратить любой несанкционированный шаг. В конечном итоге, если процесс успевает дойти до логического завершения, государственный аппарат коллапсирует, чиновничество превращается в аморфную массу бездельников на государственном содержании, душащей любые новшества (в основном безопасные и полезные, поскольку вредные и опасные оказываются вне поля зрения аппарата).
Как уже было сказано, правящая элита всегда чувствует, что государственный аппарат начинает опережающими темпами разлагаться. Она также видит, что усилия по стабилизации ситуации только ухудшают положение вещей. Вот тут-то в попытке спасти быстро летящую к катастрофе ситуацию и происходит раскол внутри элиты, который и делает катастрофу неизбежной. Элита раскалывается на реформаторов и консерваторов.
Причем, если сами представители элиты, даже находясь во враждующих лагерях, еще могли поддерживать нормальные частные взаимоотношения, то упрощенно воспринимающие мир низы пылали ненавистью к оппонирующему лагерю. Особо подчеркну, как у голландцев, англичан, французов, красных и белых в России, как при распаде СССР, как сейчас на Украине, в ходе революционных потрясений страна не делится на противостоящие группы верхов и низов – представители старой элиты и низших классов есть по обе стороны баррикад, причем в сопоставимых количествах.
В этом смысле падение СССР вместе с режимом Горбачева практически копирует падение Российской империи с Николаем II. Разве что эксцессов было меньше и первого/последнего президента СССР не арестовали и не расстреляли. Но оба режима столкнулись с тем, что, несмотря на их относительную травоядность (Николай был мягче отца и деда, не говоря уже о прадеде, а горбачевские времена по уровню реальных свобод далеко переплюнули все возможные оттепели и застои), им не удалось найти сколько-нибудь серьезного количества защитников. И рухнули они практически без сопротивления. И никто не собирается их реставрировать (желающие есть, работающих в этом направлении не было, нет и не будет). Они не устраивали ни реформаторов, ни консерваторов. И те, и другие требовали от государственной власти большей решительности, но каждый в свою пользу. Попытки же власти найти компромисс были запоздалыми (слишком далеко зашло противостояние), а желание отстранить от властных рычагов оба лагеря оказалось нереализуемым именно потому, что все революции становятся возможными, как было сказано выше, только тогда, когда потерявший связь с действительностью, не соответствующий потребностям времени государственный аппарат начинает функционировать вхолостую. Грубо говоря, власть не подавляет революцию не потому, что не хочет и не потому, что боится крови – просто ее приказы не проходят. Аппарат оказывается в полностью в не рабочем состоянии.
Итак, для того, чтобы государство не переживало великие потрясения, необходимо, чтобы государственный аппарат в каждый отдельно взятый момент времени соответствовал требованиям текущей реальности. Структура политической системы определяется конституцией, а работа аппарата регулируется выработанными на основе этой конституции законами. С одной стороны, этот момент стабилизирует работу аппарата, с другой, ограничивает его возможность адаптироваться к меняющейся реальности. Общим местом является понимание, что конституция и законы работают тем эффективнее, чем меньше они подвержены возможности двойного толкования. Отсюда требование действовать строго по-писанному, не обращая внимание на то, что каждый случай по-своему уникален.
Такое положение вещей стимулирует абстрактную справедливость – за одинаковый проступок на всем пространстве, регулируемом соответствующим кодексом последует одинаковое воздаяние. Но это напрочь зачеркивает идею конкретной справедливости, поскольку люди разные, обстоятельства совершения тех или иных действий тоже разные и даже ущерб окружающим также оказывается несопоставимым во вполне сопоставимых, с точки зрения абстрактной справедливости, случаях, а иногда его и вовсе нет, хоть теоретически должен быть.
В добюрократическое время в докапиталистических обществах абстрактная справедливость, диктуемая одним для всех законом, была значительно ближе к конкретной справедливости, учитывающей личность человека и особенности случая. Значительная часть административных и судебных функций принадлежала патрону, феодалу, общине, сеньору, у которого с клиентом, крестьянином, вассалом были, как правило установлены личные неформальные отношения. Один знал другого не как единицу протоплазмы, но как конкретного человека, со всеми достоинствами и недостатками.
В эпоху капитализма со стандартизацией производства и работника понадобилась и стандартизация законодательства. Капитализм в принципе тяготеет к абстрактным стандартным единицам во всем (от военного дела до высокого искусства). Капитализму для эффективной работы необходимы во всем простые (доступные уму не гения, но среднего до серости человека) критерии расчетов и сравнений. Иначе он просто не будет работать. И чем выше уровень развития индустриального общества, тем к более мелочной регламентации и стандартизации всего и вся оно тяготеет.
В вопросах государственного строительства и управления такая стандартизация обеспечивается конституциями, в которых авторы пытаются предусмотреть все возможные ситуации и до мелочей конкретно прописать права и обязанности каждой ветви и отростка власти. Более подробную конкретизацию дают профильные законы, уточняющие отдельные положения конституции, и, наконец, подзаконные акты – ведомственные инструкции о том, как надо понимать и выполнять конкретные положения, конкретного закона. Все это призвано сковать инициативу и не допустить нарушающее принцип абстрактной справедливости разное применение закона в сходной ситуации.
Вся эта регламентация действовала, пока мы находились в индустриальной эпохе. В постиндустриальной – начала давать сбои. Эти сбои усилились в информационную эпоху, когда построенный на жесткой регламентации аппарат перестал успевать с реакцией на огромный массив входящей информации. Именно поэтому в информационную эпоху условный популист (Ельцин) начал переигрывать условных аппаратчиков (Горбачева, Лигачева). Сила аппарата заключалась в возможности получить и проанализировать максимальный объем информации, за счет чего принять наиболее правильное решение. Сила популиста заключается в готовности взять на себя ответственность даже в том деле, в котором он абсолютно некомпетентен.
Как только объем входящей информации превысил возможность ее адекватной переработки, аппарат стал безнадежно проигрывать популистам. В сложившихся условиях, аппарат был не способен действовать в рамках своей компетенции. Время, требовавшееся на обработку информации, было на порядок (а иногда и на несколько порядков) больше времени, необходимого на принятие решения. Играя в постоянном цейтноте аппарат быстро терял ориентиры и контроль над ситуацией и, оказавшись в цугцванге, терял психическую устойчивость и либо капитулировал, либо шел вразнос, вызывая резко негативную реакцию общественности.
Популист же, всегда готовый вести незнамо куда, но очень уверенно, оказывался в таких условиях как рыба в воде. Особенно по той причине, что обычно оппонирующий ему аппарат выключался из игры.
Впрочем, деятельность Путина показала, что использовать старую организацию аппарата в информационную эпоху можно. Но система оказывается слишком строга в управлении. Если на всех этажах оказываются талантливые трудоголики, то старый порядок способен еще демонстрировать чудеса эффективности. Сейчас по этому пути пытается пойти Трамп. Но там, где в каком-то звене недостает идеального (или близкого к этому) управленца, наступает провал, закрыть который система долгое время бывает не в состоянии. Это не критично, пока провалы возникают во второстепенных звеньях, но, если в кризисе окажется одно из основных звеньев, систему сразу начнет жестко лихорадить и для выхода из кризиса (стабилизации работы системы) придется приложить непропорционально большие усилия (понести неоправданно высокие ресурсные затраты).
Мы не познаем реальность, собирая информацию, а, создавая информацию, создаем, таким образом, новую реальность. Эту реальность нельзя назвать виртуальной, ибо она оказывается реальнее реальной. Понятно, что построенный на старых принципах аппарат не может не просто работать, но даже существовать в условиях постинформационной эпохи. Современное конституционное право формирует аппарат, эффективно работающий в период стабильности, когда он соответствует текущей реальности. Когда изменения реальности достигали критического уровня, конституция изменялась, в нее вносились поправки или же вовсе принималась новая, приводившая аппарат в соответствие с новой текущей реальностью.
Но теперь мы сами и наши оппоненты можем менять реальность по несколько раз в день. Более того, нормальный способ современного политического существования – работа в нескольких, постоянно меняющихся и перетекающих друг в друга реальностях.
Следовательно, необходима огромная пластичность и мобильность аппарата, а также (главное) его адаптация к существованию в постинформационных условиях. Аппарат должен не только иметь возможность одновременно работать в нескольких текущих реальностях, увязывая при этом весь спектр своих действий в единую логическую схему, но одновременно, для поддержания собственной и государственной стабильности, постоянно проецировать на государство и общество эксклюзивную реальность, обеспечивающую им стабильность и устойчивость в окружающем хаосе.
Границы, традиции, общественное устройство, цели реализуемой политики, структура и формы государственной власти уже сейчас меняются так часто, что конституции и законодательства зачастую задним числом оформляют свершившийся факт. Чтобы иметь возможность адекватно реагировать на зыбкий, текучий, постоянно меняющийся мир разных реальностей, государственный аппарат должен быть минимально связан формой. Законодательный орган, по существу и вовсе является раритетом – данью политической традиции, видящей в его наличии признак демократии. Сотни депутатов при всем желании не могут вовремя и во всей полноте оценить законопроекты, вносимые профильными ведомствами, в которых над ними работают тысячи узких специалистов-профессионалов. Они способны лишь поверить или не поверить правительству на слово и принять закон в указанные правительством сроки. На структуры исполнительной власти неформально ложится и законодательное обеспечение своей собственной деятельности.
Очевидно в такой ситуации, с одной стороны, во избежание негативной реакции в обществе должно быть формально сохранено законодательное собрание, но исполнительная власть должна получить возможность самостоятельного оперативного формулирования необходимых структурных изменений в аппарате, позиционных на международной арене и организационных внутри страны. Вероятно, с их оформлением через законодательное собрание задним числом. Само же законодательное собрание, учитывая его статус, количество способных людей и внимание СМИ может стать прекрасным механизмом для формирования поддержания устойчивой текущей реальности, в которой постоянно живут государство и общество, которая является для них якорной.
При этом надо понимать, что перетекание прав и полномочий (при необходимости) от одной ветви власти к другой, а также между структурами, должно стать обыденным явлением. Если конституции индустриального периода стремились максимально регламентировать правила, то конституциям постинформационного периода необходимо четко регламентировать их отсутствие, чтобы реальность можно было при необходимости максимально оперативно менять. Конечно, регламентация хаоса – непростое дело, но на практике на Украине и Ближнем Востоке Россия уже научилась с этим справляться и сейчас готовится распространить свой опыт на вест мир. Юристам остается только найти формулировки, необходимые для его государственно-правового обоснования.
Сегодня это может казаться нелепым и вздорным, но точно так же тысячу лет назад наши предки не смогли бы поверить, что пройдет недавно (на тот момент) состоявшаяся кодификация традиций и обычаев – лишь первый шаг на пути к писанному регулярному праву, из которого впоследствии вырастет современное законодательство, включая конституционное. Сейчас наступает новый этап той же линии развития – действующее право необходимо привести в соответствие с требованиями эпохи. Тогда и аппарат будет работать как часы (включится автоматическая защита от дурака), и никакие расколы, порождающие невозможность управлять и нарастание противоречий просто не смогут состояться, поскольку система управления будет приведена в состояние соответствия как текущему, так и перспективному уровню общественного развития. Государство, которое сумеет первым провести необходимую реформу, получит огромное стартовое преимущество.
Читайте также: