Романтический герой лирики гумилева кратко

Обновлено: 04.07.2024

Поэтика поздней лирики Гумилева характеризуется отходом от формальных принципов акмеизма и нарастанием интимно-исповедального лиризма. Его стихи наполняются чувством тревоги, эсхатологическими видениями, ощущениями экзистенциального трагизма. Пафос покорения и оптимистических дерзаний сменяется позицией трагического стоицизма, мужественного восприятия. Чувственно воспринимаемые образы в его стихотворениях преображаются смелыми метафорами, неожиданными сравнениями. Часто стихотворная композиция строится на развертывании ключевой метафоры, которая к финалу перерастает в символ. Поэт не довольствуется теперь красочной предметностью описаний, прозревает жизнь гораздо глубже ее наружных примет. Поздняя лирика Гумилева по своему тону и глубинному содержанию значительно ближе символизму, чем акмеизму.

МОТИВЫ И ОБРАЗЫ ЛИРИКИ Н. С. ГУМИЛЕВА

Мотивы и образы лирики Н. С. Гумилева

Отличительной характеристикой от произведений большинства поэтов состоит в том, что в стихах Гумилева практически нет патриотизма и политики.

Основной чертой творчества Гумилева является экзотика. И лирический герой Гумилева, — самоуверенный, отважный, задорный, как и сам поэт.

Даже на Венеру, на эту необитаемую планету, Гумилев забрасывает своего героя-любовника. В этом стихотворении заложен практически тройной смысл: Венера-планета реальная, Венера — судьба, Венера — богиня любви.

Через мотив стихии происходит принадлежность женщине к божественному:

«Тогда я воскликну: «Где же

Стихи Гумилева о любви — это целый мир, яркий, тонкий, интересный, через которую читатель видит не только душу и настроение поэта, но и характер и настроение эпохи.

Я конквистадор в панцире железном, Я весело приветствую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду.

Еще мальчишкой он увлекался зоологией и географией, дома завел разных животных: белку, морских свинок, белых мышей, птиц. А когда дома читали описание какого-нибудь путешествия, всегда следил по карте за маршрутом путешественников. Рассказы отца, корабельного врача, его дяди, контр-адмирала, увлечение приключенческой литературой оказали влияние на формирование мировосприятия Николая Гумилева.

Но не в 53 года умер Гумилев. Судьба, с которой он любил играть, тоже сыграла с ним злую шутку, поменяв цифры местами. Смерть он встретил в расцвете отпущенных ему сил, в 35 лет. В остальном же умер, как и предсказывал:

И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Потонувшей в густом плюще.

И, промелькнув у оконной рамы, Бросив нам вслед пытливый взгляд Нищий старик,— конечно, тот самый, Что умер в Бейруте год назад.

Понял теперь я: наша свобода — Только оттуда бьющий свет…

Исследователя русской поэзии XX века в этих строках поражает перекличка с Блоком. В цитированных строках — при разнице темперамента — прямой отзвук блоковских мотивов:

И к вздрагиваниям медленного хлада Усталую ты душу приучи, Чтоб бычо здесь ей ничего не надо, Когда оттуда ринутся лучи.

Тема романтического отъединения поэта в этом стихотворении относится не только к смерти, но и ко всей жизни, к художественным вкусам, занятиям, любви. Гумилев неожиданно противостоит буржуазной прибранности и правильности: …Имне нравится не гитара, А дакарский напев зурны.

Как картинка из книжки старинной, Услаждавшей мои вечера. Изумрудные эти равнины И раскидистых пальм веера. И каналы, каналы, каналы, Что несутся вдоль глиняных стен, Орошая Дамьетские скалы Розоватыми брызгами пен.

Одним из первых Гумилев увидел в своем Египте то, что в то время еще далеко не всем было заметно: Пусть хозяева здесь англичане. Пьют вино и играют в футбол И халифа в высоком Диване Уж не властен святой произвол. Пусть, но истинный царь над страною Не араб, и не белый, а тот, Кто с сохою иль с бороною Черных буйволов в поле ведет.

Только змеи сбрасывают кожи,

Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела. Начинает Гумилев с самых ранних воспоминаний своего детства: Самый первый: некрасив и тонок, Полюбивший только сумрак рощ, Лист опавший, колдовской ребенок, Словом останавливавший дождь. Дерево да рыжая собака, Вот кого он взял себе в друзья…

А я уже стою в саду иной земли, Среда кровавых роз и влажных лилий, И повествует мне гекзаметром Виргилий О высшей радости земли.

Если ранний Гумилев интересен как материал, из которого родится вспышка звезды, то затем нельзя не видеть и постепенного увеличения воздействия тех поэтов, которые искали новые формы. Его манит верлибр, путь которого наметил Блок:

Я не оскорбляю их неврастений, Не унижаю душевной теплотой, Не надоедаю многозначительными намеками На содержимое выеденного яйца, Но когда вокруг свищут пули, Когда волны ломают борта, Я учу их, как не бояться, Не бояться и делать, что надо.

Среди символистов, оказавших воздействие на поэтику Гумилева, наряду с Брюсовым и Вяч. Ивановым, не говоря уже о Блоке, следует назвать и Андрея Белого. Его влияние сказалось в подходе Гумилева к ритмике: Неведомых материков Мучительные очертанья…

В оный день, когда над миром новым Бог склоняч лицо свое, тогда Солнце останавливали Словом, Словом разрушали города. Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных дорог И в Евангелии от Иоанна Сказано, что Слово — это Бог. Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества, И, как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова.

Несомненно, что Николай Гумилев оставил нам интересное наследие, оказал огромное влияние на многих поэтов разных поколений. Считая преданность искусству превыше всего, он сумел подняться над обыденностью мира и увидеть истинную его красоту. До сей поры он остается в русской литературе великим мастером слова.

Творческий и жизненный путь Гумилева Николая Степановича

Тематика и своеобразие поэзии Гумилева, Лирический герой Гумилева

В творчестве Николая Гумилева прослеживается эволюция от символизма к акмеизму, предполагающему реалистическое мировосприятие. Пережив период ученичества, Гумилев очень скоро нашел свою тему, своего героя. Стремясь к ясности, точности, психологической достоверности и объективности, Гумилев создает героя, воплощенного в разных образах-масках. Он часто использует вечные образы мировой литературы и мифологии (Дон Жуан, Адам, Синдбад, Одиссей) и трактует их оригинально.

В поэзии, как и в жизни, Гумилев стремился воплотить идеал совершенной мужественности, заявленный акмеистами. Составляющие этого идеала — три образа-маски: воин, путешественник, любовник. Эти разные ипостаси лирического героя наиболее приближены к автору.

Мир Гумилева — это мир красочный, яркий, населенный экзотическими существами и растениями, а также узнаваемый мир уездного городка или среднерусского уголка природы, свидетельствующий о неизменной любви поэта к жизни, к родине, к женщине, к Богу. Его жизненное кредо выражено в строчках стихотворения:

Есть Бог, есть мир, они живут вовек, А жизнь людей мгновенна и убога, Но всё в себе вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога.

Лирический герой Гумилева воплощает жизнеутверждающую суть его Поэзии. Это, как правило, волевой, сильный, отважный человек. Три ипостаси гумилевского идеала совершенной мужественности диктуют темы его поэзии: тема путешествия или странствия, военная тема и тема любви. Они, разумеется, не исчерпывают тематику поэзии Гумилева, но дают объемное представление о его лирическом герое.

В зрелой философской лирике поэта появляется еще одна, высшая ипостась лирического героя, которая связана с его пониманием сути творчества.

Лирика русского поэта Николая Гумилева — одно из самых сильных и своеобразных явлений в нашей литературе. В живом, динамичном и экзотически ярком мире его стихотворений отразилась духовная жизнь поколения, жившего в сложную и противоречивую эпоху — от революции 1905 года, через мировую войну и до \"Великого Октября\". Имеющая яркую романтическую окраску, поэзия Гумилева восхищает и манит страстной любовью автора к жизни, любовью к нашей \"сильной, веселой и злой планете\". Поэтический мир его произведений на редкость живописен, полон сильных страстей, волевых порывов, жизнелюбия.

Лирический герой его поэзии, как и сам поэт, отличается романтическим отношением к окружающему миру. Его обуревает жажда познания жизни, мечта о неизведанных краях, страсть к путешествиям и приключениям — тема путешествия вообще проходит через все творчество Гумилева, символизируя собой вечный поиск в человеческой душе.

По мере того как поэт постигает жизнь во всех ее проявлениях и противоречиях, меняется во многом и характер лирического героя его произведений. От восторженного отношения к миру, прославления романтических идеалов он приходит к теме исканий истин, как собственных, так и общечеловеческих. Вечным философским вопросам духовной жизни, сущности и назначения поэзии, поэта и человека вообще, вопросам жизни и смерти посвящены лучшие стихотворения Н. Гумилева.

Душа героя мечется между романтическими устремлениями к \"несуществующим, но золотым полям\" и тяготением к чувственным радостям мира. Это противоречие не может быть разрешено никогда. Но постепенно меняется сама реальность, \"расцветает дух\" человеческий и \"разрывает тьму\".

И слабое тело \"слепо повинуется\" обретшей небывалую силу душе. Поэт всегда был уверен, что этот \"расцвет духа\" возможен только при условии полного напряжения всех душевных и физических сил. Именно потому его мужественный, не знающий страха и пути назад герой постоянно стремится к победе, к славе, к подвигу. К сожалению, наступает момент, когда он начинает замечать, что эти \"бледные слова, затерянные ныне\", гремят лишь в его душе, \"как громы медные, как голос Господа в пустыне\". И тогда он приходит к единственно верному выводу: Даже самые смелые человеческие дерзания ничтожны по сравнению с величайшим замыслом Всевышнего. Только ему одному подвластно преображение человеческой природы. И именно к нему обращены слова лирического героя в стихотворении \"Шестое чувство\":

. Как некогда в разросшихся хвощах

Ревела от сознания бессилья

Тварь скользкая, почуя на плечах

Еще не появившиеся крылья, —

Так век за веком — скоро ли, Господь? —

Под скальпелем природы и искусства

Кричит наш дух, изнемогает плоть,

Рождая орган для шестого чувства.

И все же, даже поднимаясь порой до трагедийности, лирика Гумилева никогда не становилась пессимистичной. Он был, по его же словам, поэтом \"с сердцем, открытым для жизни бездонной\". Страсть к яркому, звучащему и красочному миру всегда оставалась великой, острой и предельно чувственной, как для автора, так и для его героя. Дух авантюры, риска, постоянного стремления в даль никогда не покидал его. Бродяга и путешественник по странам и временам, континентам и эпохам — будь то скиталец морей Синдбад, скиталец любви Дон Жуан, скиталец Вселенной Вечный жид или простой путешественник, исследователь земель, морей и человеческих душ, — герой Гумилева находится в постоянном движении и поиске. Его судьба предопределена:

И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще.

Герой поздних стихотворений поэта постепенно набирается мудрости жизненного опыта, он уже знает, что такое жизнь, но все равно не прекращает поиска — поиска смысла жизни и счастья, путей преодоления противоречий между идеальным и реальным. Это живой и мучительный поиск истины, который заставляет читателя радоваться и печалиться вместе с лирическим героем. Трагическое ощущение потерянности, вызванное внутренним неприятием хаоса и бессмысленной жестокости войн, все чаще посещает автора и его героя, вызывая разочарование в своей судьбе:

В красной рубашке, с лицом, как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

И все же поэт снова и снова обретает силу духа, а в его поэзии все ярче и громче звучит тема всепроникающей, постоянно меняющейся, непрерывной и неуничтожимой жизни как источника печали и радости, восторга и слез.

Вероломство преданности, иллюзия счастья, безрадостность и отчаяние борьбы, но при этом вера в возвышенное предназначение человека, в его жажду гармонии — все эти чувства продолжают вести непрекращающуюся борьбу в душе лирического героя. А пока существует эта борьба — продолжается жизнь. И вечным, как жизнь, остается творчество поэта, которое является не чем иным, как Божьим даром, высшим предназначением:

Лишь небу ведомы пределы наших сил,

Потомством взвесится, кто сколько утаил,

Что создадим мы впредь, на это власть Господня,

Но что мы создали, то с нами посегодня.

Романтическая мужественность в сочетании с четкостью взгляда и упругость ритма заметно выделяли Н. Гумилева в современной ему поэзии как художника силы, воли и надежды. Его внутренняя романтическая трагедийность до поры до времени оставалась никем не понятой. Между тем мир Гумилева был ареной борьбы и риска, постоянного напряжения сил, подчас на самой грани между жизнью и смертью. Отсюда воплощенный в его лирическом герое культ риска, отваги, личной мужественности и бесстрашия. Герой Гумилева меняется, ищет и в процессе поиска растет духовно. Он размышляет о серьезнейших вопросах бытия, его раздумья сходны с поиском истины и направлены либо внутрь себя, либо ввысь — через обращение к Богу. Именно постижение человеческого бытия составляет в конечном итоге суть исканий лирического героя. И объектами, несущими свет истины, становятся в стихотворениях последних лет природа и искусство, способные активно воздействовать на духовную сферу человека, преображать ее. В свою очередь, поэт не перестаёт сверять свои убеждения с Господом:

Если, Господи, это так,

Если правильно я пою,

Дай мне, Господи, дай мне знак,

Что я волю понял Твою.

И сейчас, по прошествии десятилетий, становится совершенно ясно, что назначение свое он понял верно и задачу свою выполнил полностью, открыв миру \"и сушу, и море, весь дремучий сон бытия\", позволив если не разобраться, то хотя бы приблизиться к постижению истины и смысла человеческой жизни.

Н. С. Гумилев – поэт яркой творческой индивидуальности, один из последних романтиков в трезвом и прагматичном XX веке. Его стихи всегда привлекали остротой чувств и глубиной мысли, стремлением заглянуть за грань обыденности, резким неприятием серости быта и жаждой постичь тайны бытия. Уже в самых ранних стихах Н. С. Гумилев пишет о своем отталкивании от будничного мира, о стремлении жить в мире мечты:

Я не смотрю на мир бегущих линий, Мои мечты лишь вечному покорны. Пускай сирокко бесится в пустыне, Сады души моей всегда узорны.

далеки от обыденности герои, воспеваемые поэтом. Они – прежде всего люди мужественные, волевые, отстаивающие ценности свои “дерзновенным мечом”. Они открывают новые земли, покоряют чужие страны, они спокойно смотрят в лицо смерти. Поэт пишет о старом конквистадоре:

Как всегда, был дерзок и спокоен, И не знал ни ужаса, ни злости. Смерть пришла, и предложил ей воин Поиграть в поломанные кости.

Неприятие обыденности существования проявилось и в Гумилеском тяготении к экзотике. Поэт стремится туда, “куда не ступала людская нога, где в солнечных рощах живут великаны, и светят в прозрачной воде жемчуга”.

Тяготение это было не только поэтическое – поэт неоднократно путешествовал по Африке, участвовал в этнографической экспедиции.

Пережитое под “чужим небом” воссоздано правдиво и детально. Характерно, что даже когда Н. С. Гумилев – метр акмеизма – говорит о простых, обыденных явлениях, следит за деревьями, “оранжево-красным небом”, “медом, пахнувшим лучом”, “больной” рекой, главными в стихах оказываются все-таки не они. Пейзажные зарисовки Н. С. Гумилева очень ярки, но в каждом стихотворении открывается за этой яркостью нечто таинственное, ради чего, собственно, и пишется стихотворение. Не случаен его призыв к “скудной” земле: “И стань, как ты и есть, звездою, огнем пронизанной насквозь!” Земное необходимо поэту лишь как материал для творческого преобразования.

Неприятие обыденности проявляется и в образах любовного чувства, возникающих в поэзии Н. С. Гумилева.

Любимая женщина “ведет сердце к высоте”, “рассыпая звезды и цветы”. Сладостный восторг перед женщиной, ее красотой и тайной звучит в поэзии Н. С. Гумилева, но любовное счастье оказывается возможным лишь во сне, в бреду. В земном же мире существует лишь томление по недостижимому:

Все стою перед дверью твоею, Не дано мне иного пути. Хоть я знаю, что не сумею Никогда в эту дверь пойти.

Стихам Н. С. Гумилева свойственны мужественная простота, энергетическая точность, яркость, выстраданная напряженность, умное и честное доверие к миру. Стихи стали тем, для чего рождены стихи вообще, – формой поэзии.

Уже в самых ранних стихах Н. С. Гумилев пишет о своем отталкивании от будничного мира, о стремлении жить в мире мечты:

Я не смотрю на мир бегущих линий,

Мои мечты лишь вечному покорны.

Пускай сирокко бесится в пустыне,

Сады души моей всегда узорны.

Так же далеки от обыденности герои, воспеваемые поэтом. Они – прежде всего люди мужественные, волевые, отстаивающие ценности свои “дерзновенным мечом”. Они открывают новые земли, покоряют чужие страны, они спокойно смотрят в лицо смерти. Поэт пишет о старом конквистадоре:

Как всегда, был дерзок и спокоен,

И не знал ни ужаса, ни злости.

Смерть пришла, и предложил ей воин

Поиграть в поломанные кости.

Неприятие обыденности существования проявилось и в гумилевском тяготении к экзотике. Поэт стремится туда, “куда не ступала людская нога, где в солнечных рощах живут великаны, и светят в прозрачной воде жемчуга”. Тяготение это было не только поэтическое – поэт неоднократно путешествовал по Африке, участвовал в этнографической экспедиции.

Пережитое под “чужим небом” воссоздано правдиво и детально. Для поэта характерны прежде всего чуткость к чужой культуре, внимание к ее отличиям и одновременно ощущение глубокой родственности:

Сердце Африки пенья полно и пыланья,

И я знаю, что если мы видим порой

Сны, которым найти не умеем названья,

Это ветер приносит их, Африка, твой!

Характерно, что даже когда Н. С. Гумилев – метр акмеизма – говорит о простых, обыденных явлениях, следит за деревьями, “оранжево-красным небом”, “медом, пахнувшим лучом”, “больной” в ледоходе рекой, главными в стихах оказываются все-таки не они. Пейзажные зарисовки Н. С.

Гумилева очень ярки, но в каждом стихотворении открывается за этой яркостью нечто таинственное, ради чего, собственно, и пишется стихотворение.

Не случаен его призыв к “скудной” земле: “И стань, как ты и есть, звездою, огнем пронизанной насквозь!” Земное необходимо поэту лишь как материал для творческого преобразования.

Неприятие обыденности проявляется и в образах любовного чувства, возникающих в поэзии Н. С. Гумилева.

Все стою перед дверью твоею,

Не дано мне иного пути,

Хоть я знаю, что не сумею

Никогда в эту дверь войти.

Стихам Н. С. Гумилева свойственны мужественная простота, энергетическая точность, яркость высказывания, выстраданная напряженность, умное и честное доверие к миру. Эти стихи стали тем, для чего рождены стихи вообще, – формой существования поэзии.

Н. С. Гумилев – признанный метр акмеизма. Исследователи считают, что акмеизм во многом связан с романтическим мировоззрением. Юный поэт написал “Неоромантическую сказку”, одна из его книг называется “Романтические цветы”. Лирический герой его поэзии во многих своих чертах – романтический герой.

Романтический герой живет в ситуации двоемирия: отталкиваясь от реальной обыденности, он устремляется в мир мечты. Эта ситуация отчетливо проявляется у Н. С. Гумилева:

Я не смотрю на мир бегущих линий,

Мои мечты лишь вечному покорны.

Пускай сирокко бесится в пустыне,

Сады души моей всегда узорны.

Как и романтический герой, герой лирики Н. С. Гумилева жаждет предельно сильных и прекрасных чувств: “Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь”, “Пред ним неслась, белее пены, его великая любовь”, его ценности утонченны и возвышенны: “голубая высота”, “вечное блаженство мечты”, “чары красоты”.

Герой гумилевской лирики, как и у романтиков, – деятельный, поэтому свои ценности он отстаивает “дерзновенным мечом”, “вихрем грозовым, и громом, и огнем”. Мужественное, волевое начало является в его поэзии доминирующим. Смелым открывателям новых земель посвящен его цикл “Капитаны”, Колумбу – поэма “Открытие Америки”.

Естественно, такой герой прежде всего смел и отважен. В пути он видит “Оголенный утес с драконом – вздох его огненный смерч”. Но покоритель вершин не знает отступлений: “Лучше слепое ничто,, чем золотое вчера…” Поэтому так влечет его полет гордого орла (один из излюбленных символов поэтов-романтиков).

Поэтическая фантазия дорисовывает перспективу движения гордой птицы:

Он умер, да! Но он не мог упасть,

Войдя в круги планетного движенья,

Бездонная внизу зияла пасть,

Но были слабы силы притяженья.

Так же, как и романтический герой, лирический герой Н. С. Гумилева тяготеет к экзотике. Это тяготение связано с жизненным опытом самого поэта, с его многотрудными скитаниями по Африке. Пережитое под “чужим небом” воссоздано правдиво и детально.

Для лирического героя характерны прежде всего чуткость к чужой культуре, внимание к ее отличиям и одновременно ощущение глубокой родственности:

Сердце Африки пенья полно и пыланья,

И я знаю, что если мы видим порой

Сны, которым найти не умеем названья,

Это ветер приносит их, Африка, твой!

Еще одна черта, роднящая поэзию Н. С. Гумилева с романтизмом, – свободное перемещение в пространстве и во времени. Отвлекаясь от скучного настоящего, поэт ищет созвучий с миром свершений прошлого.

Об этом свидетельствуют названия стихотворений: “Старый конквистадор”, “Варвары”, “Рыцарь с целью”, “Путешествие в Китай” и др.

Мир истории и литературы в его лирике накладывается на современность:

Я закрыл “Илиаду” и сел у окна.

На губах трепетало последнее слово.

Что-то ярко светило – фонарь иль луна,

И медлительно двигалась тень часового.

“От других представителей поэзии Гумилева отличает его активная, откровенная и простая мужественность, его энергия, его темперамент”, – писал выдающийся ученый В. М. Жирмунский в статье “Преодолевшие символизм”. Этими своими чертами поэзия Н. С. Гумилева будет интересна многим поколениям.

Мое любимое произведение А. С. Пушкина

Пушкин – добрый спутник нашей жизни. Кажется, знаешь его наизусть с детских лет, и все же каждый раз, раскрывая как бы наудачу привычную, издавна любимую книгу, находишь в ней что-то новое, прежде не изведанное, сверкнувшее как бы впервые. Слышишь живой голос, видишь то безудержно веселые, то задумчивые, умные глаза и невольно втягиваешься в беседу с писателем. Мне нравятся стихи, поэмы Пушкина. Но в большей степени он привлекает меня как прозаик. Я зачитывал до дыр “Повести Белкина”, восхищался “Дубровским”. “Капитанская дочка” потрясла мое воображение и осталась любимым произведением.
Сейчас, если я слышу о чести, благородстве и верной любви, в моей памяти возникают образы Гринева и Маши Мироновой. Это произведение, несмотря на небольшой объем, полно глубокого смысла. В “Капитанской дочке” одновременно развивается несколько сюжетных линий.

Отношение Пушкина к Онегину

Характеристика образа Онегина была по плечу только автору, который должен все знать о своих героях и все понимать в их душе: ведь каждый из героев — это его создание. Но и Пушкину она казалась необычайно трудной, и решил он ее далеко не сразу. Новый социально-психологический тип, представленный в образе Онегина, только формировался в русской действительности 1820-х годов. Он был необычным, непривычным и не увязывался с традиционными представлениями о герое. Требовалось много наблюдательности, чтобы разглядеть его в массе светской толпы; много раздумий, чтобы осмыслить его сущность, его место в жизни и перспективы его развития. Требовался громадный поэтический гений, чтобы этот тип воплотить в художественный образ и чтобы этот образ предстал как подлинное открытие художника, исследовавшего общественную и личную жизнь русских людей в развитии.

Людмила Стефановна Петрушевская. Биография и творчество

Людмила Стефановна Петрушевская родилась 25 мая 1938 года в Москве. Родители Петрушевская учились в ИФЛИ (Институт философии, литературы, истории); дед (Н. Ф. Яковлев) был крупным лингвистом.

В военное время жила у родственников, а также в детском доме под Уфой. После войны вернулась в Москву. В 1961 Петрушевская окончила факультет журналистики МГУ, работала корреспондентом московских газет, сотрудницей издательств, на радио, С 1972 — редактором на Центральной студии телевидения.

Сочинение на тему Маленький Мук

Это добрая сказка о том, что нельзя отчаиваться, если даже природа обделила тебя в чем-то, нужно уметь находить в жизни хорошие стороны, делать добро, о оно к тебе вернется, не отчаиваться в самые трудные минуты, искать выход, потому что жизнь всегда дает счастливый шанс, важно его не упустить.

В первую очередь учит верить в чудеса, и в благоприятный случай, учит тому что мир делиться на две категории, хороших и не очень хороших, но самое главное учит справляться с проблемами, расчитывать исключительно на себя.

Главный герой сказки по имени Маленький Мук – уродливый карлик, излюбленная мишень для насмешек окружающих. Но после рассказа его жизни, отношение окрестных мальчишек к карлику резко меняется.

Л. Н. Толстой. После бала. В чем вы видите критическую силу рассказа?

Расскажите о переживаниях и думах героя на балу и после бала.

Для того чтобы рассказать о переживаниях и думах героя, можно пересказать весь рассказ. Но можно охарактеризовать их вкратце — путь от восторга и счастья к потрясению и ужасу занимает все повествование. Возможен и другой вариант: описание наших читательских наблюдений о том, как от очарования, которое охватило героя на балу, от ощущения полноты счастья вдруг человек движется к трагическому потрясению, которое возникает от сцены узаконенного убийства провинившегося солдата. Стоит вспомнить и то, что эти резко отличные картины развертываются на фоне музыки, которая очень точно сопровождает события, описываемые на страницах рассказа.

Читайте также: